Пенсия для морского дьявола (на одном вдохе)
- Автор темы Enot17 (Игорь)
- Дата начала
Про луки непонятно. Если они охотятся, например на птиц, то стрелять умеют и стрелы с перьями. Если вообще не охотятся, то откуда луки, как к ним пришли? Все оружие изначально средства охоты, а не убиения себе подобных. Если просто реплика других, более развитых соседей (посмотрели, но не поняли), то эти соседи должны были всех захватить и данью обложить....(или съесть )
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Реально, у этих дикарей неоперенные стрелы и очень слабые луки. Впрочем в Амазонии такая же история - слабые и неоперенные
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Еще парочку.
и
Интересно тут воюют. Ноги сами собой шагали по тропинке в посёлок – мне всё же интересно, до чего там договорилась Кири, – а голова переваривала недавно увиденное. Столкнуться нос к носу с кем-нибудь я не боялся, судя по состоянию тропки пользуются ей редко, да и замечу я, если кто на встречу попадется.
Над головой разорались разноцветные попугаи. Кинул быстрый взгляд по сторонам – никого, покосился на пернатых. Да нет, просто что-то не поделили. Хм…
Кстати, сообразил почему у местных такие нелепые стрелы. В джунглях прямая видимость по такой цели как птица, метров двадцать, и это почти за пределами. Скорее всего подбираются даже ближе. Ну и зачем тогда, скажите, мощный лук? На кого еще охотится?
Вспомнился Филипп Семеныч, пожилой учитель истории в моей школе. «Мощный лук пришел из степей» - говорил нам этот энтузиаст истории. «Только там большие расстояния, и есть необходимость стрелять далеко». Тогда я эти его слова пропустил мимо ушей, а сейчас почему-то вспомнил.
Внезапно, не далеко уже от поселения впереди мелькнула чья-то спина. Я кого-то догоняю? Немного поднажал, и с удивлением разглядел Кири! Хехина подруженция крайне неторопливо топала по тропинке, поминутно отвлекаясь на цветочки. При этом она опять что-то напевала себе под нос, и вообще выглядела максимально никуда не торопящейся.
Ну да, хмыкнул я про себя, в отчем доме моментально к чему-нибудь припашут. Память насмешливо подсказала: а сам, что, никогда не был прогульщиком? В той же школе? Тут же всплыл эпизод, как всё тот же Семёныч послал за мелом, а я принес его чуть ли не к концу урока, объясняя, что задача оказалась сложнее, чем это кажется из кабинета.
Ну раз так…
– Привет! – я вышагнул из-за большого куста на тропку, прямо на встречу девушке. Пришлось пробежаться вокруг через джунгли, чтоб обогнать, так что как ни скрывал, отдышку замаскировать не поучилось.
– Привет, – немного опешила Кири, – а ты чего здесь? И чего это ты такой … красный?
– Тебя ждал, – беззастенчиво соврал я, – ты же говорила, что сегодня пойдешь к шаману. И хотела зайти к этой, своей знакомой. Ну, у которой… – чуть не ляпнул: «брат в торговцах», – Которая может вроде как помочь уплыть с острова. А красный, так это я разволновался, увидев мою красавицу.
Последняя часть фразы «красавице» понравилась. Даже глазками поморгала, притворно их опустив.
– Да-а, я ходила к шаману… Во-от, бабушке мазь несу, – растягивая слова проговорила Кири тоном скромницы, покручиваясь из стороны в сторону и чертя на земле ножкой замысловатые фигурки.
– А к подруге?
– Понимаешь… – Кири вздохнула, – там не всё так просто… В общем… надо больше времени… Слушай, – Кири растянула губы в улыбке, которая должна была выглядеть как обольстительная, – а когда ты мне покажешь, где живёшь?
– Сколько?
– Что сколько? – распахнула глазки Кири
– Времени говорю, сколько надо?
– А ты изменился Хеху, – глазёнки девушки жестко сузились, – раньше ты таким не был!
Вот чёрт!
– Раньше мне не приходилось спать в джунглях, мёрзнуть и голодать… Но ты права. Прости, я слишком хочу сбежать… Но всё же не так сильно, как тебя!
Мои руки обвились вокруг ее талии, губами я запечатал ей рот и пятясь утянул с тропинки.
– Какой ты… – обрезок бамбукового стебля с мазью плюхнулся в траву, Кири начала отвечать.
– Какой? – мои руки отправились в путешествие по ее телу.
Вот честно, у меня самого такая девушка как Кири не могла вызвать ни никаких пылких чувств. Разве что она останется единственной женщиной на этом острове. Но в моей голове был еще Хеху, которому, по-видимому, я и был обязан тому, что чуть ли не дымился от вожделения.
– Другой, – задыхаясь ответила девушка, – но мне это… – она впилась мне в губы длинным страстным поцелуем. – Нравиться, – выдохнула, наконец оторвавшись.
Да черт возьми! Вспыхнувшее желание заглушило голос разума.
– Нравится? А вот так?
Я резко развернул ее спиной к себе. Толчок, и Кири уперлась двумя руками в дерево.
Обеими руками я рванул ее плетеное платье вверх, оголяя мясистые полушария. Хеху в голове кажется взвыл от возбуждения…
– Нет! Нет, постой… Стой! – Кири резко выпрямилась, буквально вырывая свою талию из моих, вцепившихся ладошек.
Рывком расправила платье, развернулась, уперлась мне в грудь кулачками.
– Стой… нетерпеливый, – она улыбнулась, задыхаясь. – я… Мне надо к бабушке… Она меня ждет-не дождётся, а я здесь, с тобой…
– Твоя бабушка ждала полдня, – мое дыхание тоже сбилось, добавил, – наверное. Может подождет еще … – сглотнул, набежавшую слюну, – немного?
– Нет-нет-нет, – она натурально приложила пальчик к мои м губам, – сейчас мне надо идти… Но завтра, – ожгла призывным взглядом, – ты отведешь меня к себе в убежище и… – да, такой взгляд расплавит что угодно! – и я буду твоя. Вся-вся, без остатка.
–Почему не сегодня? – я попытался еще раз дать волю рукам.
– Сегодня я буду занята, – Кири мягко, но решительно отстранилась, – а вот завтра…
Развернулась, еще раз ожгла соблазнительным взглядом через плечо, и пошагала, раскачивая бедрами назад, на тропинку.
Ты приведешь ее на пляж?
Энтузиазма в голосе Хеху было хоть отбавляй!
Представляю, как она удивиться, когда увидит всё то, что ты там сделал! Тогда она точно поймёт, что лучше меня… нас в смысле, ей никого не найти!
Блин… Я не стал вступать в диалог с голосом в своей голове. Всё равно останется слеп и глух, считая эту жирную, неопрятную корову лучшей на свете. Но мне она нужна… еще какое-то время. А там… А там, думаю, этот влюбленный дурачок и сам поймет, что представляет из себя его пассия.
Пока что я отправился к «лягушатнику», как окрестил для себя ту часть лагуны, где тренировались ребята.
Зачем? Я и сам толком не мог ответить. Ну… Наверно, чтоб рыбы половить? Если никого не будет.
Если я ждал, что в «лягушатнике» никого не будет, то я обломался – уже на подходе услышал веселые крики, шутливые подначки.
Прокрался к краю растительности – в воде пятеро. А где шестая? … А! Понятно.
Руйха сидела на берегу, почти в том же самом месте, где я ее втащил в лес в прошлый раз. Причем сидела, спиной чуть ли не в подступившему к песчаному пляжу подлеске.
Вот оно что!
Не знаю, ждала меня девушка или нет, но она явственно вздрогнула, услышав почти над ухом мой шёпот.
– Не сиди так близко к джунглям, духи леса утащат!
– Фух, – перевела она дух, – не пугай меня так! Я ж чуть не умерла от страха!
– Зачем же ты тогда так приблизилась к лесу? – я улыбнулся.
– Да вот… хотела сказать спасибо … одному духу леса.
– За что? – я, признаться сообразил не сразу. Наконец до меня дошло, – А-а-а! Так ты всё-таки попробовала?
– Да! – выдохнула Руйха. Она тоже старалась говорить шёпотом, не поворачивая головы, но тут не удержалась, повернулась, и я увидел блеск в лучащихся радостью глазах. – Представляешь? Я смогла нырнуть дальше Тайпена! – она непроизвольно задрала нос. – А он очень хорош.
– Поздравляю! – неожиданная для самого меня мысль мелькнула в голове, – Не хочешь зайти… В смысле в лес? Поблагодарить советчика.
Вздрогнула. По всему было видно, что Руйха зависла на распутье, как говорится и хочется, и колется. Наконец она с некоторой заминкой выдала.
– Н-н-нет. Прости конечно, но… Я думаю, мне лучше не уходить с пляжа.
Да я и сам уже ругал себя во всю. Яйцами думаешь Скат, а не головой, а еще над Хеху смеялся. Не форсируй события…
– Ладно, забудь. Я в самом деле не собирался причинить тебе зла. Лучше скажи, что вообще слышно в мире?
– В мире? Не знаю… Дня через три должна прийти лодка торговцев, тогда и узнаем. А у нас… – она замялась, пожала плечиками. – Испытания уже скоро. Ситу пока молчит, да и Кай не сознается, но по всему, дней через несколько назначат… Говорят чужое большое каноэ видели, отец Айхи, Ата, послал нескольких воинов следить, а остальным людям боя приказал никуда не отлучаться. … Еще, ребята рассказали, что у людей лагуны одна лодка пропала. Вроде никакого шторма не было… Может духи взяли жертву?
–Может, – автоматически поддержал ее я, сам думая о другом.
– Слушай, – она вновь полуобернулась, попыталась найти меня взглядом, – а ты не думал сам пройти испытания?
– Сам? – тупо переспросил я.
– Ну а что? Откуда-то ты узнал, как правильно нырять?
– Ну-у-у… – блин, что сказать то? – Моим духам леса, духи воды рассказали. Но вообще, как бы сказать помягче… ты же помнишь, что у нас с Ситу есть некоторые разногласия?
– А-а-а… Да, правда. Я что-то не подумала… Жаль.
Девушка вроде немного пригорюнилась.
– Руйха! – долетело с воды. – Ты что, так весь день на берегу просидишь? Небось боишься, что тот раз случайным был?
– Иди, – я высунул руку из зарослей, и легонько коснулся ее волос, – докажи этим насмешникам, что ты можешь нырять лучше.
– Ты еще придешь?
– Обязательно. Иди.
«Неожиданно», я покачал головой, шагая по направлению к своему логову. Получается, что встречаться с Кири мне вроде, как и незачем? Я знаю девушку, чей брат ходит с торговцами, я знаю плюс-минус срок, когда они придут.
Нет, Скат, ты обязан встретиться с Кири!
– Что парень, – я усмехнулся под нос, – яйца болят? Недотрах замучал?
О чём ты, демон? Кири знает эту Анат, она сможет договориться, чтоб брат этой девушки взял тебя с собой.
Так-то ты прав, вздохнул я. Искать какие-то другие подходы к этому торговцу уже нет времени.
– Ладно, будет тебе встреча с твоей пассией, – пообещал я пареньку.
Вечером, оттренив обязательную программу я наконец-то нацепил «ласты». Вообше-то, желание задвинуть силовую появилось сразу, как пришел на пляж. Ласты и глубина манили и притягивали к себе все мысли. Но в итоге, после некоторой борьбы с собой решил – дисциплина есть дисциплина. Поставил задачу – прийти в форму, значит никаких отмазок. Я же не классного руководителя или старшину курса обманываю. Я у самого себя краду будущее. Сегодня забью на силовую, завтра на бег… Тогда не надо послезавтра удивляться, что какой-нибудь татуированный паренек воткнет мне в потроха свой дрянной деревянный кинжал. Просто потому, что был лучше готов. Так что давай Скат: дыхательные, разминка, круговая…
Но когда я всё же вошел в воду, и первая набежавшая ласковая волна смыла обильно покрывавший тело пот… Это как вернуться домой, после долгого отсутствия.
Легкое шевеление стоп, и раздвигая телом воду, чувствуя кожей ее напор я отошел от пляжика. Мелькнула мысль – теперь надо включить тренировки на ноги. Всё-таки работа ластами включала совершенно другие группы мышц. Но потом, потом. А сначала… Я лег на спину. Вентиляция. Вдох-выдох… Расслабиться. Отключить голову, все мысли – вон. Позволил себе только впитывать сквозь органы чувств окружающий мир: шелест листвы на берегу, крики редких птиц да плеск набегающих на берег волн. Да теплую воду, что баюкала мою расслабленную тушку, покачивая на неторопливом волнении.
И-и-и… Вдох, загоняя воздух во все уголки легких и перевернувшись на живот, вскинув ноги к небу я вертикально ухнул в распахнувшие свои объятия глубину.
Шелест, птицы, плеск – всё сразу же отсеклось. Уши словно ватой обложили, сквозь которую в мозг потекли совсем другие звуки. Звуки глубины. Прибой, но уже не в виде веселого плеска, а глухой, низкотональный, серьезный. Еще, какие-то непонятные, незнакомые, ни с чем не сравнимые.
Если честно, я привык что в воде почти всегда есть звуки техники – винты, судовые двигатели. Даже в бассейне ты слышишь насосы. Раньше, еще на службе, мы всегда вслушивались в море, но не так как сейчас. Мы ждали – звука высокоскоростных винтов поисковых катеров. Плеска падающих в воду гранат… Остальные звуки шли фоном, за пределами сознания, они вроде бы и были, но… Кто ж на них обращал внимание? Спроси: «что ты слышал?» … Ничего.
Но это не так. Море живет своей жизнью, и эта жизнь создает звуки. Звуки, описать которые мне не получится. Их надо слышать самому.
Для разминки нырнул метров на десять, повисел в глубине, осматриваясь, как бы обживаясь. Склон жил своей жизнью – всё плавало, покачивало в такт движению воды щупальцами и мантиями. Удивительно, но я, кажется, стал видеть лучше! Наверно просто привыкаю.
Вынырнул. Ну что ж. Ноги надо развивать. В конце концов сам видел, как «велосипедят» в ластах не привычные к ним новички – работают от коленки, не эффективно растрачивая силы, смазывая гребок. И вытянувшись в «стрелочку» я погреб вдоль берега, изредка делая гребок то правой, то левой рукой для вдоха. Буду ходить челноком до обрыва, с которого прыгал в первый день до кокосов, пока ноги не начнут отваливаться.
***
На завтра, уже далеко за полдень, мы встретились с Кири на условленном месте.
– Ну? – заглянула она мне в глаза, – Наконец-то мой герой раскроет тайну, где он скрывается?
Я вздохнул.
– Но ты же никому не скажешь? – изобразил я серьезность.
– Никому-никому, – с честно выпученными глазёнками замотала она головой.
– Тогда идем… Ты духов леса не боишься?
– С тобой? Нет!
Ну ладно.
Стой, Скат, не туда!
Возмутился внутри Хеху. Я не ответил. Мы шли сквозь джунгли на западный склон вулкана.
– Далеко ты забрался, – энтузиазма в голосе пассии поубавилось. Мы продирались сквозь заросли уже около часа.
– Зато меня здесь никто не найдет! – философски заметил я. – Проголодалась?
– У тебя есть еда? – удивилась девушка
– А что, по-твоему, я должен есть? – встречно удивился я. – Или ты думала, что я столько дней ничего не ел?
– Не-е-ет… – протянула Кири. Почему-то мне в ее голосе послышалось разочарование, – просто… я думала…
Знаю, что ты думала. Догадался уже. Но и я не зря потратил первую половину дня, облазив часть западного склона. Несколько бананов росли как раз неподалеку от места, которое я решил продемонстрировать Кири как мое «логово».
На небольшой полянке я успел соорудить подобие навеса, выполол траву, даже прожёг небольшое кострище.
– Ух ты! – поразилась девушка, когда мы наконец вышли на полянку. – А ты отлично устроился!
– Конечно, – горделиво выпятил грудь я, – тут рядом есть небольшой ручеек. Бананы ты видела, там ниже, у самой воды, есть кокосы… Джунгли мне дают всё, что нужно! Но… – подмигнул я Кири, привлекая ее к себе, – мы ведь не за этим сюда пришли? Вчера мне кто-то что-то обещал.
– Да, но… – ее глазки метнулись по сторонам, она даже попыталась оглянуться.
– Никаких но, – я запустил руку ей под платье. – Смотри, какую удобную лежанку я тут соорудил…
Лежанку я и правда делал с запасом, пришлось даже немного в склон подкопаться, чтоб получилась ровная полочка, которую выстелил широкими листьями. Эту лежанку мы и «освоили».
– Хорошо тут у тебя, – Кири уже оделась, и теперь сидела, смотрела как я пристраиваю нарезанные кружочками бананы над углями.
– Перебирайся ко мне, – хмыкнул я, – будем жить вместе. Как видишь, лес может дать всё, что нужно для жизни. Знаешь, я порой поражаюсь, – вздохнул. И кстати, был искренен, – насколько же мы, люди земли плохо знаем свою землю. Я имею в виду не участки, а вообще, – неопределенно махнул рукой над головой.
– Да зачем? – Кири пожала плечиками. – Наши участки дают всё, что нужно для жизни. Еду, воду, одежду, жильё… Зачем куда-то ходить, когда всё что нужно, под рукой? – усмехнулась. – Ты всегда был странным, Хеху. Никогда не могла тебя понять.
– В чём странность?
– Ты не такой, как все, – прозвучало как обвинение. – Вечно тебе не сидится на месте, вечно тебя куда-то тянет. То в лес, то к морю… Не шастал бы, сейчас не пришлось бы ...
– Помогать сбежать мне с острова? – весело подсказал я.
– Да
– Ну… – я пожал плечами, – кто знает, что было бы тогда? Ладно, – я хлопнул себя по коленке, – так ты мне расскажешь, до чего договорилась со своей подругой.
– Какая она мне подруга? – неожиданно нахмурилась девушка. – Пару раз ее выручила, по мелочи, несколько раз на рынке встречались… И есть-то, жена гребца на лодке, а гонору, будто это её мужа пирога. В общем… – Кири поморщилась, – у этой моей знакомой есть брат. Когда-то, несколько лет назад, к нам приплыл один человек моря, торговец. Вышло так, что его помощник за время плаванья пропал. То ли заболел и умер, то ли за борт выпал… Да я и не спрашивала никогда. Вот… И тогда этот торговец предложил нашим людям… вернее людям лагуны… чтоб кто-нибудь пошел к нему. Вот брат этой … этой девушки и вызвался. Так и плавает с тем торговцем до сих пор.
Хм… Если исключить историю попадания Нута к торговцу – я помнил нужное имя, всё это я и так уже знал.
– И?
– Что и?
– Ее брат поможет мне выбраться?
– Понимаешь… – начала очень неуверенно Кири, пряча при этом глаза, – эта тварь заявила мне, что просто так помогать мне не будет. Дело мол непростое, опасное…
Что еще хотела «эта тварь» я так и не узнал, ибо в джунглях, с той стороны, откуда пришли мы с Кири раздался сильный треск.
Ну а что делать? Где взять сигналки, чтоб на тропу поставить? Даже пресловутой связки консервных банок тут нет, не то что сигнальных ракет. Пришлось сломать голову, и хотя бы такую установить.
Я встал, потянулся. Мысленно прикинул – минут пять-десять еще есть. Как раз можно кое о чем порасспросить эту местную Мату Хари.
Но и эти планы рухнули…
– Хеху, – испуганно выдохнула девушка.
Я сначала зацепил взглядом ее лицо – широко распахнутые глаза, мертвенная, посеревшая кожа.
Проследил, куда это она уставилась … И резко, за руку вздернул ее на ноги.
– Беги!
Кири перевела остекленевший взгляд на меня.
– Помнишь, как пришли?
Кивнула, затем помотала головой. Похоже не в адеквате.
– Туда! – вытянул руку в направлении, откуда пришел треск. – Приведи сюда воинов! Бегом!
Я чуть ли не отвесил ей пинка для ускорения. Девчонка ломанулась в заросли.
Хоть бы с пути не сбилась, мелькнула мысль, пока я поворачивался лицом к небольшой полоске берега, просматривающейся с моего места, куда только что причалила большая лодка, на два десятка гребцов. И сейчас с нее высаживались «старые знакомые» - люди войны с острова Желтой птицы.
Над головой разорались разноцветные попугаи. Кинул быстрый взгляд по сторонам – никого, покосился на пернатых. Да нет, просто что-то не поделили. Хм…
Кстати, сообразил почему у местных такие нелепые стрелы. В джунглях прямая видимость по такой цели как птица, метров двадцать, и это почти за пределами. Скорее всего подбираются даже ближе. Ну и зачем тогда, скажите, мощный лук? На кого еще охотится?
Вспомнился Филипп Семеныч, пожилой учитель истории в моей школе. «Мощный лук пришел из степей» - говорил нам этот энтузиаст истории. «Только там большие расстояния, и есть необходимость стрелять далеко». Тогда я эти его слова пропустил мимо ушей, а сейчас почему-то вспомнил.
Внезапно, не далеко уже от поселения впереди мелькнула чья-то спина. Я кого-то догоняю? Немного поднажал, и с удивлением разглядел Кири! Хехина подруженция крайне неторопливо топала по тропинке, поминутно отвлекаясь на цветочки. При этом она опять что-то напевала себе под нос, и вообще выглядела максимально никуда не торопящейся.
Ну да, хмыкнул я про себя, в отчем доме моментально к чему-нибудь припашут. Память насмешливо подсказала: а сам, что, никогда не был прогульщиком? В той же школе? Тут же всплыл эпизод, как всё тот же Семёныч послал за мелом, а я принес его чуть ли не к концу урока, объясняя, что задача оказалась сложнее, чем это кажется из кабинета.
Ну раз так…
– Привет! – я вышагнул из-за большого куста на тропку, прямо на встречу девушке. Пришлось пробежаться вокруг через джунгли, чтоб обогнать, так что как ни скрывал, отдышку замаскировать не поучилось.
– Привет, – немного опешила Кири, – а ты чего здесь? И чего это ты такой … красный?
– Тебя ждал, – беззастенчиво соврал я, – ты же говорила, что сегодня пойдешь к шаману. И хотела зайти к этой, своей знакомой. Ну, у которой… – чуть не ляпнул: «брат в торговцах», – Которая может вроде как помочь уплыть с острова. А красный, так это я разволновался, увидев мою красавицу.
Последняя часть фразы «красавице» понравилась. Даже глазками поморгала, притворно их опустив.
– Да-а, я ходила к шаману… Во-от, бабушке мазь несу, – растягивая слова проговорила Кири тоном скромницы, покручиваясь из стороны в сторону и чертя на земле ножкой замысловатые фигурки.
– А к подруге?
– Понимаешь… – Кири вздохнула, – там не всё так просто… В общем… надо больше времени… Слушай, – Кири растянула губы в улыбке, которая должна была выглядеть как обольстительная, – а когда ты мне покажешь, где живёшь?
– Сколько?
– Что сколько? – распахнула глазки Кири
– Времени говорю, сколько надо?
– А ты изменился Хеху, – глазёнки девушки жестко сузились, – раньше ты таким не был!
Вот чёрт!
– Раньше мне не приходилось спать в джунглях, мёрзнуть и голодать… Но ты права. Прости, я слишком хочу сбежать… Но всё же не так сильно, как тебя!
Мои руки обвились вокруг ее талии, губами я запечатал ей рот и пятясь утянул с тропинки.
– Какой ты… – обрезок бамбукового стебля с мазью плюхнулся в траву, Кири начала отвечать.
– Какой? – мои руки отправились в путешествие по ее телу.
Вот честно, у меня самого такая девушка как Кири не могла вызвать ни никаких пылких чувств. Разве что она останется единственной женщиной на этом острове. Но в моей голове был еще Хеху, которому, по-видимому, я и был обязан тому, что чуть ли не дымился от вожделения.
– Другой, – задыхаясь ответила девушка, – но мне это… – она впилась мне в губы длинным страстным поцелуем. – Нравиться, – выдохнула, наконец оторвавшись.
Да черт возьми! Вспыхнувшее желание заглушило голос разума.
– Нравится? А вот так?
Я резко развернул ее спиной к себе. Толчок, и Кири уперлась двумя руками в дерево.
Обеими руками я рванул ее плетеное платье вверх, оголяя мясистые полушария. Хеху в голове кажется взвыл от возбуждения…
– Нет! Нет, постой… Стой! – Кири резко выпрямилась, буквально вырывая свою талию из моих, вцепившихся ладошек.
Рывком расправила платье, развернулась, уперлась мне в грудь кулачками.
– Стой… нетерпеливый, – она улыбнулась, задыхаясь. – я… Мне надо к бабушке… Она меня ждет-не дождётся, а я здесь, с тобой…
– Твоя бабушка ждала полдня, – мое дыхание тоже сбилось, добавил, – наверное. Может подождет еще … – сглотнул, набежавшую слюну, – немного?
– Нет-нет-нет, – она натурально приложила пальчик к мои м губам, – сейчас мне надо идти… Но завтра, – ожгла призывным взглядом, – ты отведешь меня к себе в убежище и… – да, такой взгляд расплавит что угодно! – и я буду твоя. Вся-вся, без остатка.
–Почему не сегодня? – я попытался еще раз дать волю рукам.
– Сегодня я буду занята, – Кири мягко, но решительно отстранилась, – а вот завтра…
Развернулась, еще раз ожгла соблазнительным взглядом через плечо, и пошагала, раскачивая бедрами назад, на тропинку.
Ты приведешь ее на пляж?
Энтузиазма в голосе Хеху было хоть отбавляй!
Представляю, как она удивиться, когда увидит всё то, что ты там сделал! Тогда она точно поймёт, что лучше меня… нас в смысле, ей никого не найти!
Блин… Я не стал вступать в диалог с голосом в своей голове. Всё равно останется слеп и глух, считая эту жирную, неопрятную корову лучшей на свете. Но мне она нужна… еще какое-то время. А там… А там, думаю, этот влюбленный дурачок и сам поймет, что представляет из себя его пассия.
Пока что я отправился к «лягушатнику», как окрестил для себя ту часть лагуны, где тренировались ребята.
Зачем? Я и сам толком не мог ответить. Ну… Наверно, чтоб рыбы половить? Если никого не будет.
Если я ждал, что в «лягушатнике» никого не будет, то я обломался – уже на подходе услышал веселые крики, шутливые подначки.
Прокрался к краю растительности – в воде пятеро. А где шестая? … А! Понятно.
Руйха сидела на берегу, почти в том же самом месте, где я ее втащил в лес в прошлый раз. Причем сидела, спиной чуть ли не в подступившему к песчаному пляжу подлеске.
Вот оно что!
Не знаю, ждала меня девушка или нет, но она явственно вздрогнула, услышав почти над ухом мой шёпот.
– Не сиди так близко к джунглям, духи леса утащат!
– Фух, – перевела она дух, – не пугай меня так! Я ж чуть не умерла от страха!
– Зачем же ты тогда так приблизилась к лесу? – я улыбнулся.
– Да вот… хотела сказать спасибо … одному духу леса.
– За что? – я, признаться сообразил не сразу. Наконец до меня дошло, – А-а-а! Так ты всё-таки попробовала?
– Да! – выдохнула Руйха. Она тоже старалась говорить шёпотом, не поворачивая головы, но тут не удержалась, повернулась, и я увидел блеск в лучащихся радостью глазах. – Представляешь? Я смогла нырнуть дальше Тайпена! – она непроизвольно задрала нос. – А он очень хорош.
– Поздравляю! – неожиданная для самого меня мысль мелькнула в голове, – Не хочешь зайти… В смысле в лес? Поблагодарить советчика.
Вздрогнула. По всему было видно, что Руйха зависла на распутье, как говорится и хочется, и колется. Наконец она с некоторой заминкой выдала.
– Н-н-нет. Прости конечно, но… Я думаю, мне лучше не уходить с пляжа.
Да я и сам уже ругал себя во всю. Яйцами думаешь Скат, а не головой, а еще над Хеху смеялся. Не форсируй события…
– Ладно, забудь. Я в самом деле не собирался причинить тебе зла. Лучше скажи, что вообще слышно в мире?
– В мире? Не знаю… Дня через три должна прийти лодка торговцев, тогда и узнаем. А у нас… – она замялась, пожала плечиками. – Испытания уже скоро. Ситу пока молчит, да и Кай не сознается, но по всему, дней через несколько назначат… Говорят чужое большое каноэ видели, отец Айхи, Ата, послал нескольких воинов следить, а остальным людям боя приказал никуда не отлучаться. … Еще, ребята рассказали, что у людей лагуны одна лодка пропала. Вроде никакого шторма не было… Может духи взяли жертву?
–Может, – автоматически поддержал ее я, сам думая о другом.
– Слушай, – она вновь полуобернулась, попыталась найти меня взглядом, – а ты не думал сам пройти испытания?
– Сам? – тупо переспросил я.
– Ну а что? Откуда-то ты узнал, как правильно нырять?
– Ну-у-у… – блин, что сказать то? – Моим духам леса, духи воды рассказали. Но вообще, как бы сказать помягче… ты же помнишь, что у нас с Ситу есть некоторые разногласия?
– А-а-а… Да, правда. Я что-то не подумала… Жаль.
Девушка вроде немного пригорюнилась.
– Руйха! – долетело с воды. – Ты что, так весь день на берегу просидишь? Небось боишься, что тот раз случайным был?
– Иди, – я высунул руку из зарослей, и легонько коснулся ее волос, – докажи этим насмешникам, что ты можешь нырять лучше.
– Ты еще придешь?
– Обязательно. Иди.
«Неожиданно», я покачал головой, шагая по направлению к своему логову. Получается, что встречаться с Кири мне вроде, как и незачем? Я знаю девушку, чей брат ходит с торговцами, я знаю плюс-минус срок, когда они придут.
Нет, Скат, ты обязан встретиться с Кири!
– Что парень, – я усмехнулся под нос, – яйца болят? Недотрах замучал?
О чём ты, демон? Кири знает эту Анат, она сможет договориться, чтоб брат этой девушки взял тебя с собой.
Так-то ты прав, вздохнул я. Искать какие-то другие подходы к этому торговцу уже нет времени.
– Ладно, будет тебе встреча с твоей пассией, – пообещал я пареньку.
Вечером, оттренив обязательную программу я наконец-то нацепил «ласты». Вообше-то, желание задвинуть силовую появилось сразу, как пришел на пляж. Ласты и глубина манили и притягивали к себе все мысли. Но в итоге, после некоторой борьбы с собой решил – дисциплина есть дисциплина. Поставил задачу – прийти в форму, значит никаких отмазок. Я же не классного руководителя или старшину курса обманываю. Я у самого себя краду будущее. Сегодня забью на силовую, завтра на бег… Тогда не надо послезавтра удивляться, что какой-нибудь татуированный паренек воткнет мне в потроха свой дрянной деревянный кинжал. Просто потому, что был лучше готов. Так что давай Скат: дыхательные, разминка, круговая…
Но когда я всё же вошел в воду, и первая набежавшая ласковая волна смыла обильно покрывавший тело пот… Это как вернуться домой, после долгого отсутствия.
Легкое шевеление стоп, и раздвигая телом воду, чувствуя кожей ее напор я отошел от пляжика. Мелькнула мысль – теперь надо включить тренировки на ноги. Всё-таки работа ластами включала совершенно другие группы мышц. Но потом, потом. А сначала… Я лег на спину. Вентиляция. Вдох-выдох… Расслабиться. Отключить голову, все мысли – вон. Позволил себе только впитывать сквозь органы чувств окружающий мир: шелест листвы на берегу, крики редких птиц да плеск набегающих на берег волн. Да теплую воду, что баюкала мою расслабленную тушку, покачивая на неторопливом волнении.
И-и-и… Вдох, загоняя воздух во все уголки легких и перевернувшись на живот, вскинув ноги к небу я вертикально ухнул в распахнувшие свои объятия глубину.
Шелест, птицы, плеск – всё сразу же отсеклось. Уши словно ватой обложили, сквозь которую в мозг потекли совсем другие звуки. Звуки глубины. Прибой, но уже не в виде веселого плеска, а глухой, низкотональный, серьезный. Еще, какие-то непонятные, незнакомые, ни с чем не сравнимые.
Если честно, я привык что в воде почти всегда есть звуки техники – винты, судовые двигатели. Даже в бассейне ты слышишь насосы. Раньше, еще на службе, мы всегда вслушивались в море, но не так как сейчас. Мы ждали – звука высокоскоростных винтов поисковых катеров. Плеска падающих в воду гранат… Остальные звуки шли фоном, за пределами сознания, они вроде бы и были, но… Кто ж на них обращал внимание? Спроси: «что ты слышал?» … Ничего.
Но это не так. Море живет своей жизнью, и эта жизнь создает звуки. Звуки, описать которые мне не получится. Их надо слышать самому.
Для разминки нырнул метров на десять, повисел в глубине, осматриваясь, как бы обживаясь. Склон жил своей жизнью – всё плавало, покачивало в такт движению воды щупальцами и мантиями. Удивительно, но я, кажется, стал видеть лучше! Наверно просто привыкаю.
Вынырнул. Ну что ж. Ноги надо развивать. В конце концов сам видел, как «велосипедят» в ластах не привычные к ним новички – работают от коленки, не эффективно растрачивая силы, смазывая гребок. И вытянувшись в «стрелочку» я погреб вдоль берега, изредка делая гребок то правой, то левой рукой для вдоха. Буду ходить челноком до обрыва, с которого прыгал в первый день до кокосов, пока ноги не начнут отваливаться.
***
На завтра, уже далеко за полдень, мы встретились с Кири на условленном месте.
– Ну? – заглянула она мне в глаза, – Наконец-то мой герой раскроет тайну, где он скрывается?
Я вздохнул.
– Но ты же никому не скажешь? – изобразил я серьезность.
– Никому-никому, – с честно выпученными глазёнками замотала она головой.
– Тогда идем… Ты духов леса не боишься?
– С тобой? Нет!
Ну ладно.
Стой, Скат, не туда!
Возмутился внутри Хеху. Я не ответил. Мы шли сквозь джунгли на западный склон вулкана.
– Далеко ты забрался, – энтузиазма в голосе пассии поубавилось. Мы продирались сквозь заросли уже около часа.
– Зато меня здесь никто не найдет! – философски заметил я. – Проголодалась?
– У тебя есть еда? – удивилась девушка
– А что, по-твоему, я должен есть? – встречно удивился я. – Или ты думала, что я столько дней ничего не ел?
– Не-е-ет… – протянула Кири. Почему-то мне в ее голосе послышалось разочарование, – просто… я думала…
Знаю, что ты думала. Догадался уже. Но и я не зря потратил первую половину дня, облазив часть западного склона. Несколько бананов росли как раз неподалеку от места, которое я решил продемонстрировать Кири как мое «логово».
На небольшой полянке я успел соорудить подобие навеса, выполол траву, даже прожёг небольшое кострище.
– Ух ты! – поразилась девушка, когда мы наконец вышли на полянку. – А ты отлично устроился!
– Конечно, – горделиво выпятил грудь я, – тут рядом есть небольшой ручеек. Бананы ты видела, там ниже, у самой воды, есть кокосы… Джунгли мне дают всё, что нужно! Но… – подмигнул я Кири, привлекая ее к себе, – мы ведь не за этим сюда пришли? Вчера мне кто-то что-то обещал.
– Да, но… – ее глазки метнулись по сторонам, она даже попыталась оглянуться.
– Никаких но, – я запустил руку ей под платье. – Смотри, какую удобную лежанку я тут соорудил…
Лежанку я и правда делал с запасом, пришлось даже немного в склон подкопаться, чтоб получилась ровная полочка, которую выстелил широкими листьями. Эту лежанку мы и «освоили».
– Хорошо тут у тебя, – Кири уже оделась, и теперь сидела, смотрела как я пристраиваю нарезанные кружочками бананы над углями.
– Перебирайся ко мне, – хмыкнул я, – будем жить вместе. Как видишь, лес может дать всё, что нужно для жизни. Знаешь, я порой поражаюсь, – вздохнул. И кстати, был искренен, – насколько же мы, люди земли плохо знаем свою землю. Я имею в виду не участки, а вообще, – неопределенно махнул рукой над головой.
– Да зачем? – Кири пожала плечиками. – Наши участки дают всё, что нужно для жизни. Еду, воду, одежду, жильё… Зачем куда-то ходить, когда всё что нужно, под рукой? – усмехнулась. – Ты всегда был странным, Хеху. Никогда не могла тебя понять.
– В чём странность?
– Ты не такой, как все, – прозвучало как обвинение. – Вечно тебе не сидится на месте, вечно тебя куда-то тянет. То в лес, то к морю… Не шастал бы, сейчас не пришлось бы ...
– Помогать сбежать мне с острова? – весело подсказал я.
– Да
– Ну… – я пожал плечами, – кто знает, что было бы тогда? Ладно, – я хлопнул себя по коленке, – так ты мне расскажешь, до чего договорилась со своей подругой.
– Какая она мне подруга? – неожиданно нахмурилась девушка. – Пару раз ее выручила, по мелочи, несколько раз на рынке встречались… И есть-то, жена гребца на лодке, а гонору, будто это её мужа пирога. В общем… – Кири поморщилась, – у этой моей знакомой есть брат. Когда-то, несколько лет назад, к нам приплыл один человек моря, торговец. Вышло так, что его помощник за время плаванья пропал. То ли заболел и умер, то ли за борт выпал… Да я и не спрашивала никогда. Вот… И тогда этот торговец предложил нашим людям… вернее людям лагуны… чтоб кто-нибудь пошел к нему. Вот брат этой … этой девушки и вызвался. Так и плавает с тем торговцем до сих пор.
Хм… Если исключить историю попадания Нута к торговцу – я помнил нужное имя, всё это я и так уже знал.
– И?
– Что и?
– Ее брат поможет мне выбраться?
– Понимаешь… – начала очень неуверенно Кири, пряча при этом глаза, – эта тварь заявила мне, что просто так помогать мне не будет. Дело мол непростое, опасное…
Что еще хотела «эта тварь» я так и не узнал, ибо в джунглях, с той стороны, откуда пришли мы с Кири раздался сильный треск.
Ну а что делать? Где взять сигналки, чтоб на тропу поставить? Даже пресловутой связки консервных банок тут нет, не то что сигнальных ракет. Пришлось сломать голову, и хотя бы такую установить.
Я встал, потянулся. Мысленно прикинул – минут пять-десять еще есть. Как раз можно кое о чем порасспросить эту местную Мату Хари.
Но и эти планы рухнули…
– Хеху, – испуганно выдохнула девушка.
Я сначала зацепил взглядом ее лицо – широко распахнутые глаза, мертвенная, посеревшая кожа.
Проследил, куда это она уставилась … И резко, за руку вздернул ее на ноги.
– Беги!
Кири перевела остекленевший взгляд на меня.
– Помнишь, как пришли?
Кивнула, затем помотала головой. Похоже не в адеквате.
– Туда! – вытянул руку в направлении, откуда пришел треск. – Приведи сюда воинов! Бегом!
Я чуть ли не отвесил ей пинка для ускорения. Девчонка ломанулась в заросли.
Хоть бы с пути не сбилась, мелькнула мысль, пока я поворачивался лицом к небольшой полоске берега, просматривающейся с моего места, куда только что причалила большая лодка, на два десятка гребцов. И сейчас с нее высаживались «старые знакомые» - люди войны с острова Желтой птицы.
Глава 13 Жёлтая птица
План предводителя пришлых читался как в открытой книге: скорее всего посчитал, что вчерашний проигрыш его бойца – какая-то несправедливость, а значит он в праве вернуться. Но лезть на рожон в основное поселение, к тому же прикрытое местным воинским контингентом видимо ему уже не улыбалось. Разочек обломал зубки. А вот предпринять диверсионную вылазку, на это его ума хватило.
Ну и ладно. В конце концов, это не моя война, и я могу спокойно раствориться в джунглях. Тем более меня пока не видели.
Я всё еще колебался – просто сдернуть, или последить за диверсантами? когда один из уже стоящих на берегу воинов, озирая склон вдруг что-то крикнул, вскинул руку, указывая куда-то левее меня.
Кири! Тут же сообразил я. Дурочка наверняка выбирала места посвободнее, не думая о маскировке, а как раз недалеко от сюда, чуть ниже бананов была большая проплешина. Вот там то ее и заметили.
Старший прибывших вскинулся, секунду смотрел туда, куда показывал глазастый. Да-а уж… Перспективка у тебя, командир. Вскрыли тебя. Теперь решай, или сворачиваться, или… Он выбрал «или», и коротким приказом отправил глазастого бойца и еще двоих в погоню.
Не раздумывая, я ломанулся на пересечку.
Погоню я перехватил как раз на той самой проплешине. Похоже когда-то здесь что-то росло, а затем одновременно засохло и сгнило. Кстати, бамбуковые рощи себя так и ведут – отцвели все разом, все разом сгнили. Это ж трава!
Всё-таки пришлым надо было бежать в горку, а мне – почти что траверзом. Так что к тому моменту, как первый туземец выскочил на открытое пространство, я успел снять с пояса пращу, и даже подобрал по пути несколько подходящих камешков.
Первым «выстрелом» я промахнулся – камень прошел в метре от головы здорового мужика, с многочисленными, точно не посчитать, ушами на ожерелье.
Заметив, или скорее услышав свистнувший мимо снаряд, он дернулся, встал как вкопанный. И тут же нащупал взглядом меня.
А я уже вкладывал в петлю новый снаряд.
– Ты-ы-ы! – взревел бизоном воин, тыкая в меня рукой, с зажатой в ней дубиной. Копья или лука при нем не было. Видать решил догнать «селянку» налегке.
Праща, если умеешь пользоваться, хорошее оружие. Но только не тогда, когда на освоение у тебя чуть больше недели. Вторым камнем я попал воину в грудь. Он покачнулся… но и только. Дистанция тридцать метров, пусть даже под уклон, и камешек я метнул небольшой и кабан здоровый. Хорошо если ребро трещину дало. Вот попал бы в голову…
«Кабан» натурально дохнул из носа, разве что пар не пошёл, и набычив голову пошел в атаку.
Я вложил еще один камень.
Бежать хоть не в крутую, но всё же горку не то, что по ровному. Но всё равно – воин мчал на меня словно паровоз, топча низкие, не выше колена ростки.
Раскрутка… Это в мультиках герой долго-долго раскручивает пращу. Или пацаны, решившие самостоятельно освоить. Профи обходятся неполным оборотом. Я сделал два.
Камень мелькнул, уходя в направлении рвущегося ко мне бычары.
И свистнул чуть ли не впритирку с его головой!
Я чуть не застонал от обиды. Правда в следующую секунду заметил, как на полянку вслед за «бычарой» выбежали еще двое бойцов… Один из которых этот камень и поймал!
Успел заметить, как взметнулись руки, до слуха долетел глухой стук. Но времени наслаждаться видом уже не оставалось – до мчащего на меня воина оставалось не более пяти-шести метров.
Резким движением захлестнул пращу на кисть. Левой рукой, подхватил воткнутое рядом копье, и рванул прочь.
– Умри-и-и! – взревела за спиной паровозная сирена.
Быстрый взгляд через плечо… Три метра. Дубина пошла вверх, в замахе.
Перехват копья верхним хватом, руку вниз. Теперь наконечник смотрит назад.
– А-а-а-а! – за спиной.
Внезапно подсел, уходя вправо с траектории, а левой рукой воткнул подток копья в землю, поднимая наконечник на уровень груди. Не своей. Моего преследователя.
– Хек!
Руку дернуло, а я тут же ушел перекатом еще правее. Вскочил, выхватывая нож…
Дубиной, всё ж, он меня почти достал. След от удара на земле я увидел не так уж и далеко. Но сам воин уже не был страшен – насаженный словно жук на булавку, он лопал ртом кровавые пузыри, нечленораздельно хрипя.
Когда вся его масса, помноженная на нехилую скорость, налетела на внезапно выросшее на пути препятствие, тем более упертое в землю, энергии хватило с лихвой, чтоб наконечник пробил ребра, легкие, и вышел из спины. Держи я оружие в руке, даже несмотря на бритвенную остроту каменного острия, такого же эффекта я достичь бы не смог.
Минус один.
Или два? За спиной поверженного врага я увидел еще только одного преследователя.
Он всё еще стоял на краю полянки, уперевшись в ствол пальмы, и тяжело дышал. Второго видно не было, видно поймав пращную «пулю» он скатился ниже, и сейчас ему точно не до погони.
А еще ниже, метрах в ста пятидесяти, там, на берегу, сгрудившись толпой стояли пришлые воины. И их лидер, впереди своих людей. Все молчали, уставившись в одну точку. На меня.
Не знаю, что на меня нашло, но я шагнул к еще живому, кашляющему кровью бойцу. Он уже опустился на колени, отчего наконечник высунулся из спины на целый локоть, но еще сохранял почти вертикальное положение.
Торчащее из спины копье мешало, а выдергивать его не было времени. Всё-таки оно и в землю вошло здорово. Смотал с правой кисти пращу, перехватил нож. Задрав почти безвольную голову аборигена за подбородок, я сделал первый рез.
Крови почти не было, ее много вытекло из ран, еще сколько-то умирающий успел выхаркать. На то, чтоб перерезать плоть мне хватило трех движений.
Удар! Перебил шейные позвонки рукоятью, и отрубленная голова закачалась во вскинутой в сторону пришлых руке, удерживаемая за спутанные волосы.
– А-а-а-а! – выпучивая глаза, и высунув языки заорали воины на берегу.
– А-а-а-а! – заорал боец, стоявший чуть ниже меня, на краю опушки.
– А-а-а-а! – заорал в ответ я.
Правда лупать глазами и высовывать язык посчитал излишним.
А потом размахнулся, и что есть мочи запустил головой убитого. Нет, не в сторону берега. Туда я не доброшу. В уже начавшего бежать ко мне нового врага.
С поверженного я успел замарадёрить большой деревянный кинжал. Копье я бы уже выдернуть не успел, а воевать пусть двумя, но короткими клинками против длинного? Я еще из ума не выжил.
Тем более и вся толпа, что до этого наблюдала снизу, перевозбудилась, и словно стая диких обезьян, с криками рванула вверх по склону. Да будь я в своей лучшей форме из прежней жизни, справиться с двумя десятками дикарей, вооруженных копьями и луками? Только из чего-нибудь станкового, и лучше всего с дистанции.
Поэтому я снова «смазал пятки», и припустил по склону, сначала туда же, куда должна была убежать Кири. И лишь отбежав с полкилометра, когда вбежал в высокие заросли высоких деревьев я стал забирать правее, в сторону южного склона.
Во-первых, здесь напрочь отсутствовал подлесок и трава, и на земле совершенно не оставалось следов.
Во-вторых, основное ядро пришлых этого моего маневра видеть не могло. Вести их должен был прямой как стрела след, временами обрывающийся, но затем снова специально оставляемый мной. И вёл он как раз туда, куда я отправил девушку. Туда, где совсем недавно кто-то сорвал мою «сигналку».
А вот преследователь продолжал пыхтеть у меня за спиной буквально наступая на пятки. Кстати, свернул я там, где отсутствовал подлесок еще и для того, чтоб он ненароком не пометил новое направление, например обламывая на ходу ветви.
Правда оставались еще и деревья. В конце концов можно было черкануть что-нибудь на их коре. Но приблизившийся метров на двадцать абориген видимо забыл обо всем на свете. Пару раз обернувшись, я успел выхватить взглядом его охваченное азартом лицо, отметил одно единственное ухо, качавшееся на бечевке ожерелья… И дальше не волновался.
Пробежав еще километр, и уже здорово запыхавшись – всё-таки приличного бегуна из Хеху я сделать еще не успел, решил, что пора кончать с этим цирком. Как раз только что над ухом просвистело копье, содрав хороший кусок коры с дерева передо мной.
Ну тебя нафиг, еще попадешь сдуру! И я поменял направление движения еще раз.
Теперь мы бежали под горку, виляя меж крупных стволов. Я представлял, что видел преследователь: время от времени мелькавшая меж деревьями спина. При том, что ему как и мне приходилось постоянно смотреть под ноги, иначе наступишь не туда, и полет кувырком может закончится тяжкими телесными. И что важно – дистанция снова начала сокращаться!
А затем я захлестнул толстый ствол, мимо которого пробегал веревкой от пращи как хлыстом.
Маневра моего преследователь видеть не мог – меня в этот момент должны были закрывать другие деревья.
На ногах удержать всё же не получилось. Ноги проскользнули, я грохнулся на спину, выворачивая вцепившуюся в веревочную петлю левую руку в плече, но тут же вскочил на ноги, подтянулся за веревку и прижался к дереву.
Почти сразу мимо меня проскочил абориген. Он даже успел испустить радостный крик, увидев след от падения, видать решил, что дальше я уже кувыркаюсь, и вот-вот буду настигнут… А потом ему на плечи приземлилась моя тушка.
Коленями я сжал его локти и успел захлестнуть шею веревкой прежде, чем мы полетели наземь.
Вообще-то опасно. Так можно куда-нибудь черепушкой впилиться, тем более я сидел у него на плечах, и моя шея гасила бы удар сразу двух тел.
Но мне повезло, мы рухнули на довольно мягкую землю, перекувыркнулись, чуть было не разлетелись по разные стороны, но веревка сработала как ручка. Я опять оказался на спине вражины.
Надо было бы к удавке примотать хотя бы пару палок, да только когда всем этим заниматься? Так что я просто обмотал экс-пращу вокруг кистей, и тянул теперь концы изо всех сил в разные стороны душа противника.
Сначала воин чуть было не сбросил меня. Потом он почти что поднялся на ноги. Но… Воздух ему в легкие не поступал, а разгоряченное длительным бегом тело жрало кислород в катастрофических объемах.
Абориген снова рухнул лицом в землю, попытался хотя бы перевернуться, или подсунуть пальцы под веревку, чтоб ослабить удавку. Хрен там! Руки и ноги его уже не слушались, пальцы несколько раз лишь царапнули веревку, и наконец его тело перестало трепыхаться.
Я тут же ослабил давление. Мне не труп нужен, мне нужен «язык». Побеседовать надо. Вдумчиво. Не спеша. Слишком много накопилось вопросов, к представителям данной касты.
Никуда я тело тащить не стал. Я пока пацанчик мелкий, всё еще могу считать себя хилым, а это татуированный лоб хоть будет похлипче быка, что я завалил на полянке, но куда больше меня самого.
Так что я связал его, использовав пращу. А где не хватило, быстро нарезал лиан, благо в джунглях с ними проблем нет. И стал ждать, когда очнется.
Очухался он не скоро. Всё-таки никаких реанимационных мероприятий я не проводил.
Наконец пленный еле-еле пошевелился, дернулся… Тут до него дошло, что он связан. И началось! Впрочем, трепыхался военный недолго. Сложно трепыхаться, когда руки плотненько связаны за спиной, даже локти стянуты, и петля от тех веревок захлестывает шею. Чем больше рыпаешься, тем сильнее душит.
– Ну, успокоился? Не дергайся, только хуже будет, – спокойно, даже немного устало заметил я, сидя рядом.
В ответ пленный только мычал нечленораздельно. Понятно – не поговоришь особо, когда во рту палка вставлена. Мне его крики пока не нужны.
Кроме того, на глаза я пристроил длинный лист, так что пришлый мог смотреть только под ноги, а ноги до кучи стреножил. Теперь и не убежит.
– Я говорю, хватит ерепениться, сам себя удавишь. Успокаивайся давай, – продолжил я увещевать воина, пока не желающего успокаиваться. Усмехнулся, – кстати, можешь не отвечать. Твои тебя не услышат. Они отчалили уже, я видел.
Абориген дернулся, попытался вывернуть голову… Да какой там! А потом опять принялся биться в конвульсиях.
На счет его отплывших коллег, по опасному бизнесу, я конечно соврал. Не стал бы я тогда его именно так связывать. Допросил бы на месте. А сейчас придется уходить куда подальше, чтоб криков никто не слышал.
Я еще подождал, пока силы оставят упрямца.
– Всё-всё, хватит. Связал я тебя надежно, разорвать или распутать эти узлы у тебя не выйдет. Так что не расходуй зря силы, они тебе еще понадобятся.
Пленник дернулся. Замер. И наконец обмяк, видимо смирившись.
– Вот и ладно, – хлопнул я себя по коленке. – Мне надо, чтоб ты кое-что мне рассказал. Я сейчас вытащу эту палку у тебя изо рта… Обещаешь не орать? Повторю, не трать силы, здесь тебя никто не услышит.
Вообще-то рискованно. Если этот тип заорет дурниной, кто-нибудь может и услышать. И тогда мне снова придется уносить ноги. Но не тащить же этого бугая на себе? А пешком, связанный, по такому склону… Я замучаюсь предохранять его от падений. Короче, в текущих обстоятельствах риск был признан допустимым, и я снял кляп.
– Кто ты?! – голос пленного дрожал.
– Тебе то какая разница? – устало хмыкнул я. – Отвечай на мои вопросы, и тогда, может быть, я оставлю тебе жизнь.
– Зачем тебе меня щадить? – в голосе послышался вызов. – Ты всё равно меня убьешь!
– Зачем? – я пожал плечами, хоть пленный этого видеть не мог. – Чтоб ты честно мне всё рассказал. Заключим сделку? Ты рассказываешь мне всё без утайки, а я тебя отпускаю.
Хм… Так-то хреновая версия, я же сказал ему что его корефаны уплыли. Но думаю, он не в том состоянии, чтоб рассудочно оценивать мои слова.
– Что я должен рассказать? – наконец спросил он, после некоторой паузы.
– Всё что я спрошу. Начнем с простого: как тебя зовут?
– Я Сун, сын племени острова Жёлтой птицы, я человек боя! Теперь скажи кто ты!
– Я? Тебе это так важно? Ладно… Я простой местный дух…
Ответом мне был судорожный вдох, по телу связанного пробежала дрожь
– Прости меня, дух леса острова Однобокой лагуны! Мы должны были сразу понять, что это ты! Разве мог простой мальчик победить Асоку, великого воина нашей касты? – он опять вздохнул, будто только что сообразил, – Так вот почему на тебе нет татуировок касты? Прости!
– Лан, кончай расшаркиваться и извиняться, – успокаивающим тоном продолжил я. – Успокойся, и отвечай на вопросы.
«Язык» попытался закивать, но веревка впилась в шею, и он закашлялся.
– Расскажи мне, воин острова жЖёлтой птицы, зачем вы пришли на мою землю?
Похоже мой вопрос застал его врасплох!
– Как зачем? А как, скажи мне дух, нам добывать трофеи? Ты же видишь, у меня всего один. И у многих наших всего по одному или по два трофея. Есть даже те, кто пока не может похвастать добытым в бою ухом врага… И как на нас будут смотреть наши братья? Какая девушка пойдет замуж за такого несчастного?
Блин, понятно. Читал что немцы называли это «шейной чесоткой». Да и, что греха таить, в мое время, у иных наших «героев» такое же шило в заднице свербело. Обязательно надо куда-нибудь за Красной Звездой съездить, а то, что это за карьера, без боевых наград? И ладно бы сам голову в пасть тигра пихал, за личную смелось хотя бы уважать можно, но, когда ради боевых побрякушек иные «штабные герои» подводили под молотки нормальных пацанов… Впрочем хватит в ностальгию уходить. Жить прошлым буду когда-нибудь потом.
– Тогда скажи, почему вы вернулись? Я видел, вы же ушли.
Не видел конечно, но ведь так и было?
– Люди боя твоего острова поступили с нами нечестно! Их воин, вышедший против нашего Вея подло запорошил ему глаза песком. Только так он победил, иначе…
– Вот кстати, – я не дождался ответа, – что было бы иначе? Расскажи, мне интересно. Вообще, что бывает, когда вы приплываете на чужой остров?
– Разве на твой остров до этого не приходили люди боя с других островов?
– Да я тут недавно. Перевели, так сказать по обмену. Раньше то я был морским духом.
Блин, как бы своей откровенностью его до инфаркта не довести. Вон как снова дернулся!
– Мы бы забрали местных женщин с собой и убили мужчин! А еще, мы забрали бы весь здешний жемчуг!
– Хм… Всех женщин… – протянул я в задумчивости. – Я видел вашу лодку. Она большая, но сколько туда поместится женщин? Или у вас есть еще?
– У нашего племени две большие лодки для войны. Они быстрые и очень вместительные. Это лучшие лодки, что могут себе позволить люди!
– Продолжай, – подбодрил я пленника
– Но мы никогда не ходим в походы всей кастой. Кто-то должен оставаться и защищать нашу землю от набегов!
– То есть вы пришли на одной?
– Да.
– Ну и как бы вы забрали в нее всех женщин?
Пленный задумался. Похоже этот вопрос пришёл ему в голову впервые.
– Наш отец войны что-нибудь придумал бы! – наконец нашелся он, – Он умный и очень хитрый.
Понятно. Ты обычный рядовой, которому в уши льют всякую патетическую хрень для поднятия боевого духа. Ладно.
– Ну да… Я видел. Так и зачем вы вернулись?
– Но нам же нужны трофеи! Трое из нашей касты собираются вскоре жениться. Как они поведут к шаману своих избранниц, если у них так мало трофеев? Над ними же все будут смеяться!
Прикольно. Что-то подобное я читал еще в школе. Про индейцев и походы за скальпами.
– И?
– Отец войны сказал, что мы дождемся ночи, и нападем на местных людей земли. Их уши будут хорошей компенсацией за наше унижение. Он сказал, что ждать нас не будут, ибо даже если местные люди войны следили за нами, то, как только наша лодка скрылась за горизонтом, они поверили, что мы ушли.
И это понятно. Сказать, чтоб я испытал какой-то «справедливый гнев» по этому поводу? Мне, честно говоря, плевать на местных. Они мне не родные. … Разве что Хаэата, сестра Хеху… Да те девчонки, из «лягушатника» …
– Скажи, – спросил я больше по наитию, – вы хотели убить мужчин земли, и забрать их женщин. И с людьми лагуны вы так же поступили бы?
– Да, – словно о само собой разумеющемся ответил пленный, – они же наша законная добыча.
– А люди касты войны?
– Они враги! Но враги достойные! Мы бы убили их с почтением.
– А люди воды?
Он снова вздрогнул.
– О чем ты говоришь, дух? Люди воды табу! Никто не может тронуть человека глубины! … Мы можем забрать их жемчуг, мы даже можем забрать их самих с собой… Если на то будет воля нашего вождя, нашего шамана, и отца войны… Но никто не причинит вреда ныряльщику. Это табу!
Вот как? Хм… И этот туда же. Интересно, почему?
– Почему?
– Ты что, дух? Табу!!!
Ну ладно…
– Скажи мне, Сун, а здесь много других островов?
– Да, много, очень много!
– Сколько?
Пленный завис на некоторое время.
– Много, – наконец выдал он.
Я вздохнул. И это понятно.
– А что это за острова?
– Острова… – протянул он, – разные.
– А твой остров, он большой? По сравнению с этим?
Задумался.
– Гора у нас ниже, – наконец разродился, – и лагуна у нас вокруг острова, а не как здесь, с одного бока. Такого как здесь больше ни где нет!
– А другие острова? Они больше? Меньше?
– Есть больше, есть меньше, – пленный попытался пожать плечами. Ему не удалось.
– А большая земля здесь где-нибудь есть?
Кажется, он даже не понял вопроса. Тоже опустим.
– Скажи, а на других островах, тоже есть люди войны, люди лагуны, люди земли?
– Ты странный дух. Не знаешь самого простого, что известно даже ребенку? Или ты проверяешь меня?!
– Слышь, вояка, – я пихнул его ногой, – отвечай на вопросы.
Он вздохнул.
– Когда боги создавали мир, они разделили всех людей по их занятиям. Кто-то стал растить батат, кто-то ловить рыбу в лагунах. Некоторые решили плавать между островами, и их назвали людьми моря. А некоторые, в кого вдохнул жизнь бог войны, стали людьми боя! – он попытался гордо задрать подбородок.
– А люди воды?
– Они родились позже всех, из раковины. Мальчик и девочка, что дали жизнь остальным людям-рыбам.
– Та-а-ак…
– И они расселились по всем островам, чтоб ловить, и приносить вождям слезы богини, что превратились в жемчуг. Никто кроме них этого сделать не может, только они. И за это они почитаемы всеми людьми. Поэтому, дух, никто не смеет тронуть человека воды, ибо кто тогда поднимет со дна жемчуг?
– Хм… А зачем вам жемчуг?
– Как зачем? – пленный аж опешил. Будто я спросил его нечто такое, что известно даже детям. – Это ж слёзы богини!
Ну да, ну да, можно подумать, что это всё объясняет…
Я посмотрел на связанного. Что еще он может мне рассказать? Про местных он ничего не знает, а про своих? Да зачем мне эта инфа? В общем…
– Ты хороший воин, Сун. Я отпускаю тебя!
Короткий укол в подключичную вену. Быстрая и легкая смерть. Я посмотрел на острие своего ножа. Каменное лезвие еще не выщербленное, острое. Он наверно и боли не почувствовал.
Снял с глаз зеленую «повязку». Совсем еще молодой, лет двадцать, наверное. Хотя по кондициям «моего Хеху» превосходил как ротвейлер левретку. … Эх, не спросил, дети то у него есть?
«Что-то ты расчувствовался, Скат» жестко оборвал сам себя. Можно подумать – первый. Впрочем… Здесь, вот так, холодно и расчетливо – первый. И что-то мне подсказывало, не последний.
План предводителя пришлых читался как в открытой книге: скорее всего посчитал, что вчерашний проигрыш его бойца – какая-то несправедливость, а значит он в праве вернуться. Но лезть на рожон в основное поселение, к тому же прикрытое местным воинским контингентом видимо ему уже не улыбалось. Разочек обломал зубки. А вот предпринять диверсионную вылазку, на это его ума хватило.
Ну и ладно. В конце концов, это не моя война, и я могу спокойно раствориться в джунглях. Тем более меня пока не видели.
Я всё еще колебался – просто сдернуть, или последить за диверсантами? когда один из уже стоящих на берегу воинов, озирая склон вдруг что-то крикнул, вскинул руку, указывая куда-то левее меня.
Кири! Тут же сообразил я. Дурочка наверняка выбирала места посвободнее, не думая о маскировке, а как раз недалеко от сюда, чуть ниже бананов была большая проплешина. Вот там то ее и заметили.
Старший прибывших вскинулся, секунду смотрел туда, куда показывал глазастый. Да-а уж… Перспективка у тебя, командир. Вскрыли тебя. Теперь решай, или сворачиваться, или… Он выбрал «или», и коротким приказом отправил глазастого бойца и еще двоих в погоню.
Не раздумывая, я ломанулся на пересечку.
Погоню я перехватил как раз на той самой проплешине. Похоже когда-то здесь что-то росло, а затем одновременно засохло и сгнило. Кстати, бамбуковые рощи себя так и ведут – отцвели все разом, все разом сгнили. Это ж трава!
Всё-таки пришлым надо было бежать в горку, а мне – почти что траверзом. Так что к тому моменту, как первый туземец выскочил на открытое пространство, я успел снять с пояса пращу, и даже подобрал по пути несколько подходящих камешков.
Первым «выстрелом» я промахнулся – камень прошел в метре от головы здорового мужика, с многочисленными, точно не посчитать, ушами на ожерелье.
Заметив, или скорее услышав свистнувший мимо снаряд, он дернулся, встал как вкопанный. И тут же нащупал взглядом меня.
А я уже вкладывал в петлю новый снаряд.
– Ты-ы-ы! – взревел бизоном воин, тыкая в меня рукой, с зажатой в ней дубиной. Копья или лука при нем не было. Видать решил догнать «селянку» налегке.
Праща, если умеешь пользоваться, хорошее оружие. Но только не тогда, когда на освоение у тебя чуть больше недели. Вторым камнем я попал воину в грудь. Он покачнулся… но и только. Дистанция тридцать метров, пусть даже под уклон, и камешек я метнул небольшой и кабан здоровый. Хорошо если ребро трещину дало. Вот попал бы в голову…
«Кабан» натурально дохнул из носа, разве что пар не пошёл, и набычив голову пошел в атаку.
Я вложил еще один камень.
Бежать хоть не в крутую, но всё же горку не то, что по ровному. Но всё равно – воин мчал на меня словно паровоз, топча низкие, не выше колена ростки.
Раскрутка… Это в мультиках герой долго-долго раскручивает пращу. Или пацаны, решившие самостоятельно освоить. Профи обходятся неполным оборотом. Я сделал два.
Камень мелькнул, уходя в направлении рвущегося ко мне бычары.
И свистнул чуть ли не впритирку с его головой!
Я чуть не застонал от обиды. Правда в следующую секунду заметил, как на полянку вслед за «бычарой» выбежали еще двое бойцов… Один из которых этот камень и поймал!
Успел заметить, как взметнулись руки, до слуха долетел глухой стук. Но времени наслаждаться видом уже не оставалось – до мчащего на меня воина оставалось не более пяти-шести метров.
Резким движением захлестнул пращу на кисть. Левой рукой, подхватил воткнутое рядом копье, и рванул прочь.
– Умри-и-и! – взревела за спиной паровозная сирена.
Быстрый взгляд через плечо… Три метра. Дубина пошла вверх, в замахе.
Перехват копья верхним хватом, руку вниз. Теперь наконечник смотрит назад.
– А-а-а-а! – за спиной.
Внезапно подсел, уходя вправо с траектории, а левой рукой воткнул подток копья в землю, поднимая наконечник на уровень груди. Не своей. Моего преследователя.
– Хек!
Руку дернуло, а я тут же ушел перекатом еще правее. Вскочил, выхватывая нож…
Дубиной, всё ж, он меня почти достал. След от удара на земле я увидел не так уж и далеко. Но сам воин уже не был страшен – насаженный словно жук на булавку, он лопал ртом кровавые пузыри, нечленораздельно хрипя.
Когда вся его масса, помноженная на нехилую скорость, налетела на внезапно выросшее на пути препятствие, тем более упертое в землю, энергии хватило с лихвой, чтоб наконечник пробил ребра, легкие, и вышел из спины. Держи я оружие в руке, даже несмотря на бритвенную остроту каменного острия, такого же эффекта я достичь бы не смог.
Минус один.
Или два? За спиной поверженного врага я увидел еще только одного преследователя.
Он всё еще стоял на краю полянки, уперевшись в ствол пальмы, и тяжело дышал. Второго видно не было, видно поймав пращную «пулю» он скатился ниже, и сейчас ему точно не до погони.
А еще ниже, метрах в ста пятидесяти, там, на берегу, сгрудившись толпой стояли пришлые воины. И их лидер, впереди своих людей. Все молчали, уставившись в одну точку. На меня.
Не знаю, что на меня нашло, но я шагнул к еще живому, кашляющему кровью бойцу. Он уже опустился на колени, отчего наконечник высунулся из спины на целый локоть, но еще сохранял почти вертикальное положение.
Торчащее из спины копье мешало, а выдергивать его не было времени. Всё-таки оно и в землю вошло здорово. Смотал с правой кисти пращу, перехватил нож. Задрав почти безвольную голову аборигена за подбородок, я сделал первый рез.
Крови почти не было, ее много вытекло из ран, еще сколько-то умирающий успел выхаркать. На то, чтоб перерезать плоть мне хватило трех движений.
Удар! Перебил шейные позвонки рукоятью, и отрубленная голова закачалась во вскинутой в сторону пришлых руке, удерживаемая за спутанные волосы.
– А-а-а-а! – выпучивая глаза, и высунув языки заорали воины на берегу.
– А-а-а-а! – заорал боец, стоявший чуть ниже меня, на краю опушки.
– А-а-а-а! – заорал в ответ я.
Правда лупать глазами и высовывать язык посчитал излишним.
А потом размахнулся, и что есть мочи запустил головой убитого. Нет, не в сторону берега. Туда я не доброшу. В уже начавшего бежать ко мне нового врага.
С поверженного я успел замарадёрить большой деревянный кинжал. Копье я бы уже выдернуть не успел, а воевать пусть двумя, но короткими клинками против длинного? Я еще из ума не выжил.
Тем более и вся толпа, что до этого наблюдала снизу, перевозбудилась, и словно стая диких обезьян, с криками рванула вверх по склону. Да будь я в своей лучшей форме из прежней жизни, справиться с двумя десятками дикарей, вооруженных копьями и луками? Только из чего-нибудь станкового, и лучше всего с дистанции.
Поэтому я снова «смазал пятки», и припустил по склону, сначала туда же, куда должна была убежать Кири. И лишь отбежав с полкилометра, когда вбежал в высокие заросли высоких деревьев я стал забирать правее, в сторону южного склона.
Во-первых, здесь напрочь отсутствовал подлесок и трава, и на земле совершенно не оставалось следов.
Во-вторых, основное ядро пришлых этого моего маневра видеть не могло. Вести их должен был прямой как стрела след, временами обрывающийся, но затем снова специально оставляемый мной. И вёл он как раз туда, куда я отправил девушку. Туда, где совсем недавно кто-то сорвал мою «сигналку».
А вот преследователь продолжал пыхтеть у меня за спиной буквально наступая на пятки. Кстати, свернул я там, где отсутствовал подлесок еще и для того, чтоб он ненароком не пометил новое направление, например обламывая на ходу ветви.
Правда оставались еще и деревья. В конце концов можно было черкануть что-нибудь на их коре. Но приблизившийся метров на двадцать абориген видимо забыл обо всем на свете. Пару раз обернувшись, я успел выхватить взглядом его охваченное азартом лицо, отметил одно единственное ухо, качавшееся на бечевке ожерелья… И дальше не волновался.
Пробежав еще километр, и уже здорово запыхавшись – всё-таки приличного бегуна из Хеху я сделать еще не успел, решил, что пора кончать с этим цирком. Как раз только что над ухом просвистело копье, содрав хороший кусок коры с дерева передо мной.
Ну тебя нафиг, еще попадешь сдуру! И я поменял направление движения еще раз.
Теперь мы бежали под горку, виляя меж крупных стволов. Я представлял, что видел преследователь: время от времени мелькавшая меж деревьями спина. При том, что ему как и мне приходилось постоянно смотреть под ноги, иначе наступишь не туда, и полет кувырком может закончится тяжкими телесными. И что важно – дистанция снова начала сокращаться!
А затем я захлестнул толстый ствол, мимо которого пробегал веревкой от пращи как хлыстом.
Маневра моего преследователь видеть не мог – меня в этот момент должны были закрывать другие деревья.
На ногах удержать всё же не получилось. Ноги проскользнули, я грохнулся на спину, выворачивая вцепившуюся в веревочную петлю левую руку в плече, но тут же вскочил на ноги, подтянулся за веревку и прижался к дереву.
Почти сразу мимо меня проскочил абориген. Он даже успел испустить радостный крик, увидев след от падения, видать решил, что дальше я уже кувыркаюсь, и вот-вот буду настигнут… А потом ему на плечи приземлилась моя тушка.
Коленями я сжал его локти и успел захлестнуть шею веревкой прежде, чем мы полетели наземь.
Вообще-то опасно. Так можно куда-нибудь черепушкой впилиться, тем более я сидел у него на плечах, и моя шея гасила бы удар сразу двух тел.
Но мне повезло, мы рухнули на довольно мягкую землю, перекувыркнулись, чуть было не разлетелись по разные стороны, но веревка сработала как ручка. Я опять оказался на спине вражины.
Надо было бы к удавке примотать хотя бы пару палок, да только когда всем этим заниматься? Так что я просто обмотал экс-пращу вокруг кистей, и тянул теперь концы изо всех сил в разные стороны душа противника.
Сначала воин чуть было не сбросил меня. Потом он почти что поднялся на ноги. Но… Воздух ему в легкие не поступал, а разгоряченное длительным бегом тело жрало кислород в катастрофических объемах.
Абориген снова рухнул лицом в землю, попытался хотя бы перевернуться, или подсунуть пальцы под веревку, чтоб ослабить удавку. Хрен там! Руки и ноги его уже не слушались, пальцы несколько раз лишь царапнули веревку, и наконец его тело перестало трепыхаться.
Я тут же ослабил давление. Мне не труп нужен, мне нужен «язык». Побеседовать надо. Вдумчиво. Не спеша. Слишком много накопилось вопросов, к представителям данной касты.
Никуда я тело тащить не стал. Я пока пацанчик мелкий, всё еще могу считать себя хилым, а это татуированный лоб хоть будет похлипче быка, что я завалил на полянке, но куда больше меня самого.
Так что я связал его, использовав пращу. А где не хватило, быстро нарезал лиан, благо в джунглях с ними проблем нет. И стал ждать, когда очнется.
Очухался он не скоро. Всё-таки никаких реанимационных мероприятий я не проводил.
Наконец пленный еле-еле пошевелился, дернулся… Тут до него дошло, что он связан. И началось! Впрочем, трепыхался военный недолго. Сложно трепыхаться, когда руки плотненько связаны за спиной, даже локти стянуты, и петля от тех веревок захлестывает шею. Чем больше рыпаешься, тем сильнее душит.
– Ну, успокоился? Не дергайся, только хуже будет, – спокойно, даже немного устало заметил я, сидя рядом.
В ответ пленный только мычал нечленораздельно. Понятно – не поговоришь особо, когда во рту палка вставлена. Мне его крики пока не нужны.
Кроме того, на глаза я пристроил длинный лист, так что пришлый мог смотреть только под ноги, а ноги до кучи стреножил. Теперь и не убежит.
– Я говорю, хватит ерепениться, сам себя удавишь. Успокаивайся давай, – продолжил я увещевать воина, пока не желающего успокаиваться. Усмехнулся, – кстати, можешь не отвечать. Твои тебя не услышат. Они отчалили уже, я видел.
Абориген дернулся, попытался вывернуть голову… Да какой там! А потом опять принялся биться в конвульсиях.
На счет его отплывших коллег, по опасному бизнесу, я конечно соврал. Не стал бы я тогда его именно так связывать. Допросил бы на месте. А сейчас придется уходить куда подальше, чтоб криков никто не слышал.
Я еще подождал, пока силы оставят упрямца.
– Всё-всё, хватит. Связал я тебя надежно, разорвать или распутать эти узлы у тебя не выйдет. Так что не расходуй зря силы, они тебе еще понадобятся.
Пленник дернулся. Замер. И наконец обмяк, видимо смирившись.
– Вот и ладно, – хлопнул я себя по коленке. – Мне надо, чтоб ты кое-что мне рассказал. Я сейчас вытащу эту палку у тебя изо рта… Обещаешь не орать? Повторю, не трать силы, здесь тебя никто не услышит.
Вообще-то рискованно. Если этот тип заорет дурниной, кто-нибудь может и услышать. И тогда мне снова придется уносить ноги. Но не тащить же этого бугая на себе? А пешком, связанный, по такому склону… Я замучаюсь предохранять его от падений. Короче, в текущих обстоятельствах риск был признан допустимым, и я снял кляп.
– Кто ты?! – голос пленного дрожал.
– Тебе то какая разница? – устало хмыкнул я. – Отвечай на мои вопросы, и тогда, может быть, я оставлю тебе жизнь.
– Зачем тебе меня щадить? – в голосе послышался вызов. – Ты всё равно меня убьешь!
– Зачем? – я пожал плечами, хоть пленный этого видеть не мог. – Чтоб ты честно мне всё рассказал. Заключим сделку? Ты рассказываешь мне всё без утайки, а я тебя отпускаю.
Хм… Так-то хреновая версия, я же сказал ему что его корефаны уплыли. Но думаю, он не в том состоянии, чтоб рассудочно оценивать мои слова.
– Что я должен рассказать? – наконец спросил он, после некоторой паузы.
– Всё что я спрошу. Начнем с простого: как тебя зовут?
– Я Сун, сын племени острова Жёлтой птицы, я человек боя! Теперь скажи кто ты!
– Я? Тебе это так важно? Ладно… Я простой местный дух…
Ответом мне был судорожный вдох, по телу связанного пробежала дрожь
– Прости меня, дух леса острова Однобокой лагуны! Мы должны были сразу понять, что это ты! Разве мог простой мальчик победить Асоку, великого воина нашей касты? – он опять вздохнул, будто только что сообразил, – Так вот почему на тебе нет татуировок касты? Прости!
– Лан, кончай расшаркиваться и извиняться, – успокаивающим тоном продолжил я. – Успокойся, и отвечай на вопросы.
«Язык» попытался закивать, но веревка впилась в шею, и он закашлялся.
– Расскажи мне, воин острова жЖёлтой птицы, зачем вы пришли на мою землю?
Похоже мой вопрос застал его врасплох!
– Как зачем? А как, скажи мне дух, нам добывать трофеи? Ты же видишь, у меня всего один. И у многих наших всего по одному или по два трофея. Есть даже те, кто пока не может похвастать добытым в бою ухом врага… И как на нас будут смотреть наши братья? Какая девушка пойдет замуж за такого несчастного?
Блин, понятно. Читал что немцы называли это «шейной чесоткой». Да и, что греха таить, в мое время, у иных наших «героев» такое же шило в заднице свербело. Обязательно надо куда-нибудь за Красной Звездой съездить, а то, что это за карьера, без боевых наград? И ладно бы сам голову в пасть тигра пихал, за личную смелось хотя бы уважать можно, но, когда ради боевых побрякушек иные «штабные герои» подводили под молотки нормальных пацанов… Впрочем хватит в ностальгию уходить. Жить прошлым буду когда-нибудь потом.
– Тогда скажи, почему вы вернулись? Я видел, вы же ушли.
Не видел конечно, но ведь так и было?
– Люди боя твоего острова поступили с нами нечестно! Их воин, вышедший против нашего Вея подло запорошил ему глаза песком. Только так он победил, иначе…
– Вот кстати, – я не дождался ответа, – что было бы иначе? Расскажи, мне интересно. Вообще, что бывает, когда вы приплываете на чужой остров?
– Разве на твой остров до этого не приходили люди боя с других островов?
– Да я тут недавно. Перевели, так сказать по обмену. Раньше то я был морским духом.
Блин, как бы своей откровенностью его до инфаркта не довести. Вон как снова дернулся!
– Мы бы забрали местных женщин с собой и убили мужчин! А еще, мы забрали бы весь здешний жемчуг!
– Хм… Всех женщин… – протянул я в задумчивости. – Я видел вашу лодку. Она большая, но сколько туда поместится женщин? Или у вас есть еще?
– У нашего племени две большие лодки для войны. Они быстрые и очень вместительные. Это лучшие лодки, что могут себе позволить люди!
– Продолжай, – подбодрил я пленника
– Но мы никогда не ходим в походы всей кастой. Кто-то должен оставаться и защищать нашу землю от набегов!
– То есть вы пришли на одной?
– Да.
– Ну и как бы вы забрали в нее всех женщин?
Пленный задумался. Похоже этот вопрос пришёл ему в голову впервые.
– Наш отец войны что-нибудь придумал бы! – наконец нашелся он, – Он умный и очень хитрый.
Понятно. Ты обычный рядовой, которому в уши льют всякую патетическую хрень для поднятия боевого духа. Ладно.
– Ну да… Я видел. Так и зачем вы вернулись?
– Но нам же нужны трофеи! Трое из нашей касты собираются вскоре жениться. Как они поведут к шаману своих избранниц, если у них так мало трофеев? Над ними же все будут смеяться!
Прикольно. Что-то подобное я читал еще в школе. Про индейцев и походы за скальпами.
– И?
– Отец войны сказал, что мы дождемся ночи, и нападем на местных людей земли. Их уши будут хорошей компенсацией за наше унижение. Он сказал, что ждать нас не будут, ибо даже если местные люди войны следили за нами, то, как только наша лодка скрылась за горизонтом, они поверили, что мы ушли.
И это понятно. Сказать, чтоб я испытал какой-то «справедливый гнев» по этому поводу? Мне, честно говоря, плевать на местных. Они мне не родные. … Разве что Хаэата, сестра Хеху… Да те девчонки, из «лягушатника» …
– Скажи, – спросил я больше по наитию, – вы хотели убить мужчин земли, и забрать их женщин. И с людьми лагуны вы так же поступили бы?
– Да, – словно о само собой разумеющемся ответил пленный, – они же наша законная добыча.
– А люди касты войны?
– Они враги! Но враги достойные! Мы бы убили их с почтением.
– А люди воды?
Он снова вздрогнул.
– О чем ты говоришь, дух? Люди воды табу! Никто не может тронуть человека глубины! … Мы можем забрать их жемчуг, мы даже можем забрать их самих с собой… Если на то будет воля нашего вождя, нашего шамана, и отца войны… Но никто не причинит вреда ныряльщику. Это табу!
Вот как? Хм… И этот туда же. Интересно, почему?
– Почему?
– Ты что, дух? Табу!!!
Ну ладно…
– Скажи мне, Сун, а здесь много других островов?
– Да, много, очень много!
– Сколько?
Пленный завис на некоторое время.
– Много, – наконец выдал он.
Я вздохнул. И это понятно.
– А что это за острова?
– Острова… – протянул он, – разные.
– А твой остров, он большой? По сравнению с этим?
Задумался.
– Гора у нас ниже, – наконец разродился, – и лагуна у нас вокруг острова, а не как здесь, с одного бока. Такого как здесь больше ни где нет!
– А другие острова? Они больше? Меньше?
– Есть больше, есть меньше, – пленный попытался пожать плечами. Ему не удалось.
– А большая земля здесь где-нибудь есть?
Кажется, он даже не понял вопроса. Тоже опустим.
– Скажи, а на других островах, тоже есть люди войны, люди лагуны, люди земли?
– Ты странный дух. Не знаешь самого простого, что известно даже ребенку? Или ты проверяешь меня?!
– Слышь, вояка, – я пихнул его ногой, – отвечай на вопросы.
Он вздохнул.
– Когда боги создавали мир, они разделили всех людей по их занятиям. Кто-то стал растить батат, кто-то ловить рыбу в лагунах. Некоторые решили плавать между островами, и их назвали людьми моря. А некоторые, в кого вдохнул жизнь бог войны, стали людьми боя! – он попытался гордо задрать подбородок.
– А люди воды?
– Они родились позже всех, из раковины. Мальчик и девочка, что дали жизнь остальным людям-рыбам.
– Та-а-ак…
– И они расселились по всем островам, чтоб ловить, и приносить вождям слезы богини, что превратились в жемчуг. Никто кроме них этого сделать не может, только они. И за это они почитаемы всеми людьми. Поэтому, дух, никто не смеет тронуть человека воды, ибо кто тогда поднимет со дна жемчуг?
– Хм… А зачем вам жемчуг?
– Как зачем? – пленный аж опешил. Будто я спросил его нечто такое, что известно даже детям. – Это ж слёзы богини!
Ну да, ну да, можно подумать, что это всё объясняет…
Я посмотрел на связанного. Что еще он может мне рассказать? Про местных он ничего не знает, а про своих? Да зачем мне эта инфа? В общем…
– Ты хороший воин, Сун. Я отпускаю тебя!
Короткий укол в подключичную вену. Быстрая и легкая смерть. Я посмотрел на острие своего ножа. Каменное лезвие еще не выщербленное, острое. Он наверно и боли не почувствовал.
Снял с глаз зеленую «повязку». Совсем еще молодой, лет двадцать, наверное. Хотя по кондициям «моего Хеху» превосходил как ротвейлер левретку. … Эх, не спросил, дети то у него есть?
«Что-то ты расчувствовался, Скат» жестко оборвал сам себя. Можно подумать – первый. Впрочем… Здесь, вот так, холодно и расчетливо – первый. И что-то мне подсказывало, не последний.
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Друзья, всех с наступающим Новым Годом!
А у меня вопрос.
Смотрите: в описываемом мире все люди делятся на касты: земли, войны, и ...
Короче, если с землей и войной всё понятно, то с рыбаками и ныряльщиками засада.
Я не хочу называть ныряльщиков кастой бездны, т.к. ныряют они относительно неглубоко.
(Сопйлер) Глубоко нырять начнет гг. Соответственно "бездну" я бы для него зарезервировал.
Ныряльщиков можно было бы назвать "людьми воды". Но тогда как назвать рыбаков? "Люди моря"? Но, думаю, это будет смешиваться в сознании читателя, путая его - про кого сейчас речь?
В общем я за помощью!
Как мне назвать рыбаков, и возможно ныряльщиков, чтоб: а)они не смешивались, б)чтоб это походило на названия примитивных людей.
Например "люди земли" это вполне в духе.
А у меня вопрос.
Смотрите: в описываемом мире все люди делятся на касты: земли, войны, и ...
Короче, если с землей и войной всё понятно, то с рыбаками и ныряльщиками засада.
Я не хочу называть ныряльщиков кастой бездны, т.к. ныряют они относительно неглубоко.
(Сопйлер) Глубоко нырять начнет гг. Соответственно "бездну" я бы для него зарезервировал.
Ныряльщиков можно было бы назвать "людьми воды". Но тогда как назвать рыбаков? "Люди моря"? Но, думаю, это будет смешиваться в сознании читателя, путая его - про кого сейчас речь?
В общем я за помощью!
Как мне назвать рыбаков, и возможно ныряльщиков, чтоб: а)они не смешивались, б)чтоб это походило на названия примитивных людей.
Например "люди земли" это вполне в духе.
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
СейчасДоброе утро, уважаемый автор.А когда прода?
Глава 14 Анат
На пляж я вернулся опять ближе к вечеру – пришлось долго продираться через южный склон, а местами просто плыть. Но в итоге выбрался на песок знакомого кусочка суши, что уже начинал ассоциироваться с домом, и рухнул без сил в шезлонг.
Ты… ты… ты…
Похоже Хеху не мог подобрать слов
Ты проклял свою душу… Ты проклял наши души!!! На твоих… на наших… на МОИХ РУКАХ КРОВЬ!!!
Под конец он орал.
Блин… Ну вот тебя мне только не хватало…
– Спокойно пацан, – спорить было лень, да и вымотался я за сегодня. Вздохнул, – не на твоих, на моих. И поверь, далеко не первая. Так что выдохни и не бери в голову.
Как я могу выдохнуть? Ведь ты даже дышишь за меня! Хоть я сколько раз просил не прекращать это делать!
– Выдохни, это идиома, – заметил я равнодушно, – выражение такое. Типа успокойся.
Да как я могу успокоиться? КАК?!! Ты… ты хладнокровно убил этого человека войны… Словно… Словно…
Бедолага даже не нашел с чем сравнить. Ну да, это же крестьяне, не знающие домашней живности.
Кстати, Хеху в последнее время всё меньше и меньше «подавал голос». Даже в «нырялках» перестал мешать, уже прогресс! Но тут… Видимо ситуация его выбила из колеи.
А Кири?!
Словно вспомнил он
Кири!!! Почему ты не помог ей? Вдруг ее догнали?! Вдруг? ...
Похоже он даже представить себе боялся, что могло произойти с его подругой.
– Да нормально всё, угомонись. Она встретила наших воинов, они ее защитили…
Откуда ты знаешь?!
– А ты подумай…
Почему ты спокойный?! Ты даже не побеспокоился о ней! … Ну что ты сидишь тут расслабленный? Ты должен немедленно идти в к людям земли, нужно узнать, жива ли, цела ли? Вдруг ее поймали?!! … И вообще… Почему ты уверен, что она встретила людей нашего отца войны?
– Еще не понял? – терпеливо выдохнул я. – Подумай хорошенько? – дал паузу, чтоб еще одно сознание внутри моей черепной коробки могло пошевелить извилинами. – Как ты думаешь, зачем она так настойчиво интересовалась, где я скрываюсь? И ты же помнишь, как я устанавливал сигналки на тропу? И кто, по-твоему, их сорвал? Тут нет крупных животных.
Хеху не отвечал. Ну и хрен с тобой, шиза. Иногда ты, конечно, скрашиваешь мое одиночество, но иногда ты чудовищно надоедлив!
Я встал, потянулся. Ладно, действительно, что это я тут расслабляюсь? Устал не устал – а тренировки отменять нельзя. Мало ли что я сегодня занимался сексом, бегал, потом долго шёл по пересечёнке и плыл. Физуха здесь считай ресурс, без которого я не субъект действия, не тот, кто что-то решает и с мнением которого так или иначе считаются. Без физухи я буду объектом. Как сельхоз животное, мнение которого не спрашивают. Так что…
Повертел в пальцах отрезанное ухо. Ну и как их тут консервируют? Поморщился, не знаю, я просто засыплю солью, а днем положу на солнышко. Зачем взял? Ну… просто показалось что будет не зря. Выкинуть всегда успею.
«Расту над собой, потихоньку», подумал довольно, входя в воду. Пять кругов на силовой, это уже куда лучше, чем было в начале. Еще не «хорошо», но однозначно прогресс есть.
В воде, для начала опять нагрузил ноги – как «на сухую» не трень, а мышцы для работы ластами можно развить, только этими самыми ластами работая. Вот и нарезал круги от кокосов до обрыва, и обратно. Наконец, когда икры и бёдра уже забились почти в отказ, позволил себе расслабиться: перевернулся на спину и «растекся» по поверхности воды, качаясь на несильном волнении.
Надо мной нависал обрыв, с которого я прыгал в первый день. Вон, даже камень, за которым тогда прятался, торчит неподалеку. В конце концов, что я всё ныряю рядом с пляжем? Понятно, я после каждого нырка выкидываю на берег пару моллюсков. Но… Я же там всё уже облазил. А берег острова, он большой. Протяженный. Кто знает, что меня ждет в других местах?
Мышцы отпустило, в теле появилась знакомая легкость. На выдохе уже не хотелось тут же наполнить легкие снова. Готово. Переворот, «дак-дайв» и я еле-еле, экономя силы и кислород заработал самыми кончиками ласт, опускаясь вдоль склона всё глубже.
Глубину отмечал по продувкам. Коль прибора никакого нет, то хоть так можно приблизительно прикинуть на сколько я занырнул. Фактически – «по щелчкам». Десять продувок, считай плюс-минус десять метров.
Дышать не хотелось совсем. Пока что у меня было то самое волшебное чувство, когда даже намека на позыв ко вдоху нет. Словно ты вообще можешь обходиться без кислорода! И я позволил себе провалиться еще глубже.
Четырнадцать-пятнадцать метров. По идее где-то здесь должна начинаться зона нейтральной плавучести.
За счет сжатия моей тушки внешним давлением, особенно зоны грудной клетки, я с каждым метром вглубь вытесняю всё меньший и меньший объем воды. И примерно с этой глубины, объем вытесненной воды должен был сравняться с весом хилого тельца Хеху. Другими словами, усредненная плотность тела стала равняться плотности воды.
Всё! Вода меня больше не выталкивает. А значит началась зона без веса, по-другому называемая невесомостью.
В другой бы ситуации я обязательно задержался тут, чтоб насладиться тем волшебным ощущением, знакомым лишь космонавтам и фридайверам, когда ты просто паришь, не опускаясь и не поднимаясь, и ничто тебя не сковывает. Паришь как беляевский Ариэль, как какое-нибудь эфемерное создание, в виде феи или духа… Да, духа моря! Но мое внимание кое-что привлекло.
Несмотря на сгущающийся здесь мрак - всё-таки солнце давным-давно спряталось за горой, еще ниже метров на пять-семь зияла … как бы выразиться? Дыра, заполненная мраком.
Еще пара легких движений ластами, и я опустился до неровной дыры в скале.
Вход в подземную пещеру! Большая. И я пролезу туда без труда.
Мельком осмотрелся, оторвал от скалы ракушку, и осторожно приблизившись закинул ракушку внутрь.
Выждал немного. В принципе, кто там меня может поджидать? Есть разные, неприятные подводные жители, что любят караулить своих жертв сидя в каких-нибудь пещерах. Например, те же мурены. Но здесь то, кого караулить? Мурены сидят в куда как меньших норах. Для меня, конечно, окажется неприятным сюрпризом, если внутри какой-нибудь гигантский спрут, или еще какая, сопоставимая по размерам гадина. Смертельным сюрпризом. Но! Чем он питаться будет? Сюда что, каждый месяц по человеку заглядывают?
Всё это пронеслось в голове за долю секунды. И я аккуратно приблизился к краю дыры.
Не надо!!!
Блин! Я аж вздрогнул. Пульс тут же подскочил. Сука ты Хеху! Так пугать!
Сразу же появился позыв на вдох. А чёрт, наверх, срочно! За счет сжатия грудной клетки на глубине позыв на вдох приходит куда позже, чем у поверхности. И если наверху его можно терпеть, то, когда «поджимать» начинает на глубине, это значит процент кислорода в альвеолах уже минимальный.
Оттолкнулся руками, заработал ластами. Не спешить, главное не спешить… Если сейчас я резко увеличу потребление, то уровень кислорода упадет ниже заветных процентов, и… Вряд ли я еще-раз в кого-то перемещусь.
У самой поверхности, когда вода уже стала выталкивать остановил работу ног, и постарался расслабить всё, что можно. Я тряпочка.
С плеском воды голова выскочила на поверхность.
Выдох на чуть-чуть, буквально на треть, и тут же вдох. И еще раз. Со стороны – прям предсмертное, так называемое «агональное дыхание» когда организм уже рефлекторно и очень неглубоко хватает воздух. Агония. Но по-другому никак – выдохни я сейчас полностью, и хана. Кислород на выдохе понижается. Сколько подводных охотников так погибло! Вроде вышел на воздух, выдох… и тут же потеря сознания, по-нашему – «блекаут». А если рядом никого, то…
Три подобных вдоха, и теперь можно сделать полный, сколько-то кислорода я успел в легкие вогнать. Фу-у-ух… Ложусь на спину. По ногам прокатывается волна слабости. Как же хорошо…
– Слышь, пацан, – я немного пришел в себя, – ты нас когда-нибудь так угробишь.
Но Хеху уже не ответил.
***
На следующий день я вновь пошел в поселок.
– Хеху! Эта тварь, что я считала своей подругой, она… – Хаэата проглотила слезы, – она хотела сдать тебя Ситу-у-у!
Сестренка рыдала чуть ли не в голос. Понимаю.
– Успокойся, – я погладил ее по волосам, – я это знал.
– Знал? – она отлипла от моей груди и подняла зарёванное лицо, – Но…
Сестру я выцепил довольно легко, когда она пошла к водопаду. Позвал и мы отошли в джунгли.
– Расскажи, что слышно.
Хаэата вздохнула, утерла слёзы.
– Говорят недавно приходили чужие люди. С другого острова. Хотели напасть, но наши люди войны их отогнали, и даже убили одного. Так им и надо, – неожиданно жестко заявила сестренка. – Чужие люди ушли, но потом вернулись. Но наши воины были на чеку, встретили их в джунглях, когда те хотели напасть на нас… Двоих даже убили.
Вот как? Интересно, это с «моими»? Хотя вряд ли они нашли того беднягу, я хорошо его припрятал – стащил к воде, и притопил с камнем, предварительно хорошенько выпотрошив, чтоб не всплыл. И если на суше здесь никаких падальщиков нет, то в воде их полно. Короче, сомневаюсь, чтоб это был мой.
– Кири спаслась? – спросил больше для Хеху.
– Не спрашивай про эту гадину. Не хочу о ней говорить, – насупилась сестра. Но потом буркнула, – что ей сделается? Прибежала, вся в слезах и соплях. Так ее здесь Ситу встретил, о чем-то расспросил, а потом как даст ладонью по морде! Та опять рыдать, и домой! Так и сидит безвылазно. Поделом ей.
– Понятно, – я задумался, не заметив, как прикусил губу. Кири мне пока-что была нужно. Но раз так… Эх, умерла, так умерла. – Слушай, Хаэата, можешь мне помочь?
– Конечно, – она шмыгнула носом, утерла просыхающие слезы. – Конечно братик. Всё что нужно.
– Хорошо. Мне нужно, чтоб ты сходила в деревню. В один дом. К знакомой Кири, помнишь она хвасталась?
– Конечно. А что нужно?
– У этой женщины, она, кстати, не сильно старше тебя, есть брат, что плавает с торговцем. И скоро он должен приплыть к нам.
– Ты хочешь попросить этого брата, чтоб он вывез тебя с острова? – она покивала, закончила уже по-деловому, – Да, тебе надо бежать. Ситу и Ману похоже и не собираются останавливаться. Я схожу. Только… – в глазах мелькнуло сомнение, – ты же знаешь, Хеху, эти люди лагуны, тем более люди моря… Они же ничего за просто так не сделают.
– Понимаю, – кивнул я, – но кажется, у меня есть, что им предложить.
***
Договорились идти на следующий день. Хаэата под благовидным предлогом уйдет из дома, потом я провожу ее до деревни, укажу нужный дом, а сам буду где-нибудь поблизости страховать. Решили, что лучшее время – когда рыбаки уйдут на утренний лов, деревня к этому моменту должна опустеть. На том и расстались.
Остаток дня посвятил тренировкам. Бег, физуха, поработал с ножом и копьем, пытаясь вспомнить работу с посохом. Правда сколько той работы? Так, однажды блажь нашла, полгодика потренил, еще на службе и забросил. Зачем? Ни один посох против автомата не играет.
Потом полез пещеру обследовать.
Внутрь, конечно, не сунулся. Потыкал сначала прихваченным копьем. Потом сплавал за трехметровым бамбуковым шестом, и уже им, работая как щупом постарался понять конфигурацию.
Судя по всему, там проход, и он под наклоном идет куда-то вверх. Надо будет как-нибудь туда буй на веревке запустить, сам я соваться не собираюсь. И так вход на грани моей сегодняшней глубины, я буквально доныриваю, секунд двадцать еще тыкаю шестом, и на воздух. А вдруг там тупик? Хотя скорее проход есть, но вдруг сужение? И вообще, как далеко он идет затопленный?
Нафиг-нафиг мне такие приключения.
На утро мы с Хаэатой отправились в деревню. Время и в самом деле выбрали подходящее, деревня как вымерла. Сестра направилась к указанному мной дому, я сам затаился вне деревни, наблюдая за входом в нужную мне «конуру».
Девичья фигурка подошла, замерла возле. До слуха долетел голос сестренки, что громко звала хозяев. Эх! Говорил ей, надо сразу входить, а не жаться у порога с видом просителя…
В проходе показалась уже знакомая молодая женщина с наметившимся животом.
О чём разговаривали, с моего места было совершенно неслышно. Зато хорошо считывались жесты. Вот Хаэата робко протягивает руку к Анат, та стоит, высоко задрав подбородок. Затем резкий отрицательный мах рукой, пытается скрыться в доме. Всплеск рукой Хаэаты. Женщина в проходе хижины неторопливо оборачивается. Сестренка пытается жестикулировать, затем чуть ли не молитвенно складывает ладошки. Анат делает резкий жест от себя… Ну понятно, «убирайся».
Вот значит, как… Я скрипнул зубами и вогнал копье в куст, рядом с которым стоял, потом заберу. Ладно. Резким взмахом отсек широкий лист, завернул в него нож. Быстрым шагом пересек границу джунглей и вошел в деревню. Так значит? Ну-ну… На ходу я не забывал крутить головой во все стороны. Никого.
На встречу мне от домика Анат еле тащила ноги сестра. Мордочка расстроенная, на глазах слезы.
– Хеху! – увидела она меня.
Я прижал палец к губам. В лицо то меня могут и не знать, но вот имя…
– Я пыталась… – глотая слезы проговорила Хаэата.
– Всё хорошо, – как можно нежнее я провел ладонью ей по щеке. – Идем со мной, но в дом не заходи.
– Зачем? Эти гордецы даже до разговора не хотят снизойти.
– Снизойдут, поверь мне!
На звук шагов из проема хижины выглянула Анат, скривила лицо.
– Я же уже всё сказала! Нечего грязным земляным крысам делать у нас в деревне! Убирайся, пока я не позвала мужчин!
Я пропустил ее слова мимо ушей, еще разок бросил взгляд по сторонам – никого. Никаких зевак на завалинках, никаких скучающих домохозяек, даже мелюзги невидно. И грубым тычком в грудь втолкнул ее внутрь.
– Жди снаружи, – кинул сестре, задергивая циновкой вход.
Миг на сканирование обстановки. В доме, состоящем из одной единственной комнаты кроме Анат никого.
– Да что ты себе… – попыталась излить на меня возмущение хозяйка дома.
Лист, в который был завернут нож, упал на пол. Левой рукой я продолжал толкать ее перед собой, пока спина хозяйки не уперлась в жиденькую стенку дома.
– Заткнись, – кончик ножа коснулся ее горла, голос я не повышал. – Тебя зовут Анат, твоего брата, что плавает матросом на пироге торговца, зовут Нут. Как меня зовут, ты наверняка знаешь, так что считай знакомство состоялось. – Анат превратилась в соляной столб, и кажется боялась вдохнуть. Лишь глазёнками моргала. – Теперь слушай. У тебя три варианта: Первый, ты прямо сейчас начинаешь вести себя неправильно. Например, кричать. Тогда я просто перережу тебе горло и уйду.
Обушком каменного клинка я провел ей по шее. Женщина дернулась, попыталась вжаться в стенку еще сильнее.
– Вариант два, – продолжал я, – ты после моего ухода бежишь к Ману или Ситу, и рассказываешь, что я приходил. Они даже попытаются меня поймать, только… – я криво ухмыльнулся, – эти два идиота уже трижды это пытались сделать, и трижды у них ничего не вышло. Не выйдет и в этот раз… А затем я приду к тебе. На твоих глазах убью твоего мужа. Затем выпотрошу тебя, – нож на секунду перенесся к животу, – чтоб ты смогла напоследок взглянуть на того, кто никогда не родиться. Потом отрублю тебе ноги, подожгу дом, и буду смотреть как ты на окровавленных обрубках пытаешься выбраться из огня. – Ну не смог удержаться без киноцитаты! – И вариант три, – сделал паузу, смерил полумертвую от страха женщину взглядом, – ты сводишь меня с твоим братом, и помогаешь уговорить взять с собой в море. При этом никто ничего не узнает, а ты станешь богаче. – Снова пауза, чтоб смогла осмыслить услышанное. – Подумай, что лучше для тебя? Смерть всех, кого ты любишь? Или небольшая услуга, которая тебе и стоить то ничего не будет? Зато потом ты сможешь переехать в дом получше. Или купить собственную лодку мужу…
Я, пристально глядя ей прямо в глаза, сделал шаг назад. Крутанул в пальцах нож, перекинул в левую руку. А пальцами освободившейся правой влез себе под пояс.
В отсутствии нормальной ткани или кожи сделать мешочек – то еще извращение. В итоге свернул тонкий лист, обвязал его распушенными волокнами, и подвязал на внутренней поверхности «трусов». Зато не потеряется.
Пришлось слегка повозиться, так как доставал я содержимое одной рукой. Хозяйка всё это время не сводила взгляда с направленного на нее острия, словно кролик с головы вставшей перед ним кобры.
– Если ты умная женщина, это может стать твоим. Посмотри же!
Анат судорожно сглотнула, и с явным усилием оторвала взгляд от ножа. Я видел, как ее глаза опустились к моей ладони, чуть сощурились, рассматривая то, что лежало на ней. И на миг расширились, когда она наконец разглядела там небольшой, тускло поблескивающий в слабом освещении хижины черный шарик.
– Этот высокомерный напыщенный болван Ситу никогда мне не нравился, – внезапно охрипшим голосом проговорила она. Снова сглотнула, – Я бы и так к нему не пошла, слишком много он о себе возомнил… Я познакомлю тебя с Нутом, он уже скоро должен приплыть.
***
– Хеху, откуда у тебя жемчуг?
Мы с Хаэатой топали в поселок по тропинке. Переговоры с Анат завершились более-менее конструктивно. Она сама придет к сестре, когда на остров приплывет Нут. Найдет предлог и придет. Хоть одной проблемой меньше.
– Не переживай, не украл, – усмехнулся я.
– А где?
Вот же любопытная!
– Не спрашивай, и мне не придется врать, – подмигнул я.
– Ох, Хеху, а ведь раньше у тебя от меня секретов не было!
– Раньше мне не приходилось скрываться в джунглях…
Жемчугом я обзавелся с одной стороны достаточно случайно, с другой – вполне закономерно.
Раньше я вытащенные ракушки перед готовкой выдерживал в чистой воде, в небольшом затончике что выкопал прям рядом с берегом, потом на недолго помещал в кипяток, в кувшине, и уже после жарил на углях. Но когда я стал нырять достаточно глубоко, и добывать весьма представительные экземпляры, то в кувшин они просто не лезли. Поэтому перед готовкой их пришлось потрошить. В отсутствии металлического ножа сделать это было не просто, ибо каменное лезвие плохо подходило как рычаг, а деревянное еще попробуй всунь меж створок. Но я ухитрялся.
И вот как-то раз, сидел уже почти в ночи, чистил очередную партию на ужин. Внезапно мои пальцы, наткнулись в мании на какие-то твердые выступы.
Что это? Отбросил первую возникшую мысль про паразитов. Ну какие паразиты? Тем более я ее сейчас прожарю как следует.
Ковырнул ножом. Один… нет, целых два небольших, размером с крупную бусину шарика. Пополоскал в воде. Мозг, настроенный на поиск в окружающем и идентификацию неприятностей отказывался принимать факт. У меня на ладони перекатывались две черные жемчужины.
– В общем, нашёл. В воде.
Хаэата удивленно уставилась на меня, даже с шага сбилась.
– Ты… Ты ходил в воду? В смысле, в соленую воду?!
– Ну как ходил… Так, на мелководье ракушки собирал.
– Зачем?
– Есть, – я пожал плечами.
– Ты ел ракушки?! – глаза Хаэаты расширились до пределов. – Бедный… Ты так оголодал, что пришлось есть всякую несъедобную дрянь…
Хм… Я бы не сказал, что ракушки несъедобные. Но не стал разубеждать сестру.
– Су-у-ушай! – она вновь повернулась ко мне. – А давай домой зайдем? Я тебе батата дам, и проса.
– Да было бы здорово, но… Не хочу я тебя подставлять, еще узнают, что ты меня подкармливаешь…
– Ерунда, – отмахнулась сестра. – Мама никому не скажет, а отца и братьев сейчас дома нет.
– А Фива? – вспомнил я о жене старшего брата.
– Отец сказал, чтоб сегодня все шли на поле, будут готовить землю под новую посадку. Так что может и мамы дома нет.
– А ты тогда как улизнула?
– Я сказала, что мне надо к шаману… – она на секунду потупила глаза, замялась. А потом выдала, – меня же Энеле наконец посватал! Платье подарил… Красивое… Хочешь посмотреть?
Глаза Хаэаты при этом сверкнули такой надеждой. Ну чисто ребенок!
– Лан, – махнул я рукой, – пошли к дому. Заодно и похвастаешься. Только давай так – ты напрямки иди, а я джунглями, а то уже подходим. Не надо мне светиться.
Хорошо, что дом Хеху стоит с краю поселения, и входной проем выходит не на площадь. Я, на всякий, сделал кружок вокруг поселения, немного внимательнее осмотрел подходы к самому дому. И наконец вышагнул из кустов.
Возле дома меня ждала сестра. В первый миг я чуть было не накосячил, и лишь разглядев, как она застенчиво покручивается обратил внимание на одежонку. Ну… Платье. Обычное, от подмышек до колен, как здесь носят. И только потом сообразил – платье было из ткани! Ткань, конечно, самая обыкновенная, на мой взгляд даже довольно грубая, неокрашенная, но… По сравнению с тем, что обычно носили местные. Кстати! Ткани тут не ткут, не умеют, это я уже выяснил, так что привозная.
– Ух ты! – сделал я круглые глаза. – Настоящая ткань?!
– Ага, – сестренка аж зарделась. – Энеле сознался, что копил на него два года. А позавчера к отцу пришел старый Кеола, и сказал что хочет чтоб я стала женой его сына!
– Наконец-то, сестренка! Я так рад! – искренне порадовался я за Хаэату. – И… когда?
Блин, а что здесь? Свадьба? Обряд какой?
– Так я и сказала отцу, что схожу к шаману, договорюсь на счет обряда. Он, конечно, поворчал, что этим должен будущий муж заниматься, но я ответила, что Энеле сейчас очень занят на поле.
Ага, помню. Посадочная страда, или как правильно? Никогда не был аграрием.
– Ладно, что это я стою тут! – всплеснула Хаэата, – я же тебе обещала еды дать!
– Слушай, может не надо? Не нагорит?
– Да кто узнает то? – подмигнула сестра, как вдруг…
– Хеху! – резанул по ушам громкий возглас.
Я крутанулся, одновременно понижая силуэт – ну это скорее по привычке, и выставил копье. Но защищаться или нападать не пришлось – на лужайку перед домом шагнули по очереди отец, старший брат Акахата, средний Эруэра, а Фива, жена старшего брата с дочерями и мама выглядывали из-за их спин.
Глава 15 Семейный совет
– Я же говорил, – с перекошенной от презрения мордой бросил Эруэра, – ублюдок оголодает и прибежит домой как миленький.
«Да, Хеху, тебя тут любят» не удержался я от сарказма. «Внутренняя шиза» промолчала.
– Ты наконец одумался, Хеху и пришел сдаваться? – сурово сдвинул брови отец.
– С хера ли? – я аж прыснул от удивления я. Потом качнул головой, добавил с легкой усмешкой, – нет.
– Ты это сделать обязан, Хеху! – грозный рык патриарха смешался с репликой Акахаты:
– Зачем же ты пришёл?
И тут же, без паузы влезла его жёнушка:
– А я говорила, что девчонка его подкармливает! За едой он пришел, нахлебник! Семье еды не хватает, а она беглого преступника кормит!
– Заткнись, тварь, – оборвал я Фиву, – пока я сам тебя не заткнул. Мужчины разговаривают. Иль почувствовала себя хозяйкой в доме? Мои отец и мать еще живы… А ты, – не удержался, – не укоротишь язык, можешь их и не пережить!
– Что?! Что ты сказал, выродок?! – побагровел Акахата, сжимая кулаки и одновременно одергивая за руку готовую взорваться жену.
– А ты еще не мужчина! – вякнул вдогонку средненький. – Ты не прошёл обряда!
Но им я не ответил. Демонстративно глядя только на отца, проговорил:
– Я услышал, что к моей сестре наконец-то посватался Энеле, и она скоро станет его женой. Разве мог я не прийти и не поздравить единственную, кто меня любил в этой семье? – осознав сказанное добавил, – кроме мамы, конечно.
Дом хоть и стоял в сторонке от площади, но всё ж не в зарослях, то там, то здесь мелькнули заинтересованные лица соседей. Я тут же опустил голову, будто разглядывая что-то на земле. Отец тоже заметил невольных зрителей.
– Пойдем-ка в дом, поговорим.
И первый прошагал мимо меня внутрь.
– Откуда у тебя оружие? – отец уже уселся в центре стены, противоположной от входа, на небольшом чурбаке. По бокам, прямо на полу пристроились браться. Мама и Фива ушли в соседнюю комнату, утащив с собой и Хаэату.
Я остался стоять у входа, разве что сместился, чтоб в проеме не маячить. Оперся о копье.
– Какая разница, – хмыкнул я, – самое главное, что оно есть.
– Запрещено брать в руки оружие всем, кроме людей войны! – подтявкнул Эруэра. – Что-то я не вижу на тебе татуировок воина.
«Вам шашечки или ехать?» чуть не ляпнул я, но вместо этого криво поинтересовался:
– И кто же это сказал?
– Так сказали боги, Хеху! – продолжая удерживать насупленные брови весомо обронил отец. – Это закон!
Ну что они за люди? Воины таращатся и языками дразнятся, этот вон – хмурится, сейчас наверно лицевые мышцы сведет от напряжения.
– Если вам боги что-то такое сказали, так вы и не берите, – усмехнулся я, – а со мной они не разговаривали, – развел руками. – И ничего такого не рекомендовали.
Сказать, что братья при этом охренели – ни сказать ничего. Изумление и испуг смешались на лицах, и даже как постарались отодвинуться от меня еще дальше – ну как прилетит молния с небес, покарать богохульника, а они за компанию под раздачу попадут!
Отец тоже дрогнул в лице, но удержался и продолжил:
– Ты должен сейчас же пойти в деревню, и сдаться Ситу или Ману!
– Ого! И кому это я должен? – сквозь усмешку изобразил вопрос на лице я.
– Прежде всего – семье! – припечатал отец, прихлопнув для солидности кулаком по коленке. – Семье надо, чтоб ты прекратил бегать и скрываться. И ты это сделаешь! – он шарахнул кулаком. – Ради семьи!!!
Ага-ага. Когда-то, очень-очень давно, молодой лейтенант Мантин легко вёлся на подобные лозунги: «Родине надо, чтоб ты стал подводным диверсантом!» Хотя чего греха таить, в спецназ я пошел добровольно и с большим желанием. Зато в других ситуациях «на слабо» или на «ты должен» ловился просто влет. Но вот только сейчас-то я уже не тот «юноша бледный со взором, горящим». Сейчас я из тех, кто считает, что «спасибо это слишком много, можно просто деньгами?»
Поэтому я пожал плечами:
– Не хочу.
Отец даже подавился, побагровел:
– Я ослышался?
– Нет. Могу повторить по буквам, – усмехнулся, – и даже флажным семафором, если со слухом проблемы. Не. Хочу.
– Да как ты смеешь перечить отцу?! – патриарх вскочил на ноги, наклоняясь вперед как борец перед схваткой. Кулаки сжаты, косматые брови сдвинуты до отказа.
Видимо я должен был испугаться…
– А я всегда говорила, никогда этот приблудный не будет вам благодарен, – влезла со своей половины Фива. – Семья может пострадать, а ему хоть бы хны! Надо было еще при рождении этого ублюдка удавить!
«Бах» – в проход на спальную половину было видно, как мать влепила невестке звонкую оплеуху
– Заткнись, Фива. – резанул по ушам неожиданно резкий голос матери. – Он. Мой. Сын.
– Но не Хохепы! – в запале выкрикнула жена старшего брата, держась за щеку. – Это все знают!
На секунду в доме повисла тишина, что вполне можно было назвать звенящей. Мать задохнулась от возмущения, что-то хотела крикнуть в ответ, не смогла, и спрятав лицо в ладонях бросилась на улицу.
У отца выступили желваки, он сначала порывисто обернулся к Фиве, но тут же развернулся к старшему сыну:
– Научи свою жену держать язык за зубами! – с нажимом выговорил он.
Акахата вспыхнул, с усилием задавил ответную вспышку и повернулся к жене.
– Замолчи, женщина. Сейчас же! – скрипнул зубами, проговорил тоном, не обещающим ничего хорошего. – Я с тобой потом поговорю.
– Отец! – вякнул средненький, – Ты что, не понимаешь? Это всё этот ублюдок! Это он хочет нас поссорить! – тоже вскочил на ноги. – Да что мы с ним разговариваем, надо задержать его, пока воины не подоспеют!
– И кто это сделает? Ты?! – ухмыльнулся я ему в ответ, направляя наконечник копья, что так и не выпускал из рук братцу в лицо.
Но всё равно, что-то при этом кольнуло. Чёрт, что?! Я насторожился.
Мазнул взглядом по мужчинам. Не то. Стоят слегка прифигевшие, как кролики, уставившиеся на острие.
Шаг, другой, заглянул в «спальню». Фива. Держится за распухающую щеку, прижала к себе младшенькую. Мама, понятно выскочила на улицу. Хаэата. Сидит в углу на циновке, зареванные глазища в пол лица.
А что за игра взглядов?! Сестра с испугом смотрит на Фиву… Повернулся, успел перехватить адресованный Хаэате угрожающий взгляд.
Стоп! А где старшенькая дочка? Заходили в дом все вместе!
И тут, видимо что-то мелькнуло в моих глазах. Видимо что-то, похожее на догадку. И Фива позволила торжеству промелькнуть в своих глазах. Чуть-чуть, но мне хватило.
– Ах ты тварь! – и я тупой стороной копья от души влепил ей в живот. Фиву согнуло.
Согласен, бить женщин нельзя, категорически, не по-мужски это. Но не сдержался.
И это касается женщин, а передо мной стояла тварь.
Следующие события спрессовались в секунду:
Я метнулся к выходу.
Эруэра от стенки бросился на меня.
Я, на самом выходе почти нос к носу столкнулся с Ману, подходившим к дому впереди четырех воинов. Где-то позади отряда мелькала старшая дочь Акахаты.
Чёрт!!!
Тело работало на автомате.
Перехват вытянутой грабки средненького братца, шаг с дороги, потяг и я отправил любителя хватать младших братьев в полет в направлении довольно ухмыляющегося Ману. На входе в дом возникла заминка.
Назад в дом, затем в «спальню». Пинком отправил скрюченную Фиву ко входу. Пусть послужит еще одной баррикадой.
– Сюда! – Хаэата подскочила к стене дома, к тому самому месту, через которое я уже разок убегал. Видимо старшая дочура родственничков выбралась наружу там же.
Блин, щель что ли стала меньше с тех пор? Или я подрос на хорошем питании?
Воткнул под стену копье, и как ломом приподнял затрещавшую стенку.
– Беги, брат! – Хаэата тут же перехватила рычаг.
Упал под стену, перекат – высоты теперь хватило.
И нос к носу столкнулся с караулящим там воином.
Ба! Как бы я ни был взвинчен выбросом адреналина, его узнал - «рядовой -безухий». Тот самый боец, что получил от меня камнем в первый день моего попадалова.
– ХА!!! – заорал я как припадочный, вскакивая на ноги и выбрасывая в направлении бойца правую руку с зажатым в ней ножом. Еще и глаза страшно вытаращил, и рот оскалил!
Подействовало!!!
Парень дернулся, отшатнулся, выпустив из рук дубинку. А мне много и не надо.
Позади визжала сестра, в доме слышались проклятья, под стенкой дома еще кто-то ломился, а я молнией промчался мимо ошарашенного воина, успев ткнуть того рукояткой ножа под дых. Не убивать же. И припустился в джунгли.
Вновь позади ломится погоня. Вновь я стараюсь экономить силы на бегу. Только бегу я на этот раз не в сторону обрыва, незачем наводить Ману на мысль, что беглец почему-то всегда убегает на восточную сторону острова. Я мчу по склону наверх.
А еще я уже не тот доходяга, всё-таки почти каждый день бегал ускорения, как раз в горку и плавал. Так что и ноги и дыхалка у меня теперь немного другие. Не сказать, чтоб прям восстановил свою прежнюю форму, до нее еще много лет, но и не то, невразумительное существо, в которое попал.
За спиной дыхание и шаги. Близко. Глянул через плечо. Ба, еще один знакомец по первому дню! Бывший «треухий», нынче гордый обладатель четырех трофеев. Почти догнал. Вот только в азарте оторвался от товарищей далековато. Ну ничего вас баранов не учит!
Жаль нет с собой пращи, тот фокус с внезапным уходом за препятствие сейчас бы пригодился. Впрочем, и так получилось хорошо: выбрав подходящее место, чтоб маневра моего преследователь не заметил, я нырнул за большое дерево. Тут же присел, напружинившись. Ну, где ты там?
«Четырехухий» не подвёл, пробегая впритирку к моему укрытию. Ну нельзя же так препятствия огибать, боец!
Н-на тебе за это, ножом в ляжку!
Воин по инерции сделал еще шаг, другой и полетел кубарем. А что ты хотел? Проколотые мышцы перестали держать ногу. Ходить ты теперь некоторое время не сможешь. Зато живой.
Это же азы, парень! Был бы ты хотя б в метре, я б тебе ничего не сделал. Копье то я уже продолбал.
– Рану зажми, – успел крикнуть я воину стартуя дальше.
Погоня всё еще висела на хвосте.
Следующий «сброс хвоста» я запланировал на невысокий, метров в шесть обрывчик, которым заканчивалось плато, переходя в склон вулкана. Зря я что ль тут всё излазил? Есть тут одно место, где дождями стенку обрыва слегка размыло, образовав в почти вертикальной земляной стенке небольшой наклонный желобок с торчащими корнями.
Прыжок. Я ухватился за корни, используя инерцию легкого тела кинул себя дальше. Перехват за новый корень, ногами упираюсь в стенку, еще рывок. Пробуксовывая по осыпающейся стене, подтянул себя на самый верх, перекатился через край.
Ну кто там следующий?
Ага, сразу трое. Ману среди них нет, видать не по рангу самому бегать. Ну и ладно.
Вот и первый, довольно ловко цепляясь за корни преодолел почти весь подъем.
Раз! Свесившись с обрыва по пояс, я рубанул ножом по натянувшимся корням. Бритвенно-острое лезвие рассекло их почти не заметив, а потерявший зацеп преследователь рухнул вниз, сшибая нижних как кегли.
Ничего, руки-ноги не должны поломать. Задержавшись, смахнул еще пару корней, делая подъем если и возможным, то уже не таким быстрым.
С чавканьем рядом с моей головой воткнулось копье.
Эй-ей! Я тут пытаюсь без двухсотых обходиться, так что давайте полегче! Я, вообще-то всех вас троих мог тут в края вечной охоты отправить, без особых усилий. Просто обострять не хочу.
Но воины видимо думали иначе, и не в товарищеский матч играли. Рядом со мной мелькнуло еще одно копье.
Выдернул первое копьецо из склона, и тут же скрылся за перегибом.
– Спасибо за копья, парни! Теперь есть чем вас тут встретить, – крикнул уже находясь вне зоны обстрела.
И уже не сильно упираясь порысил по склону вверх. Теперь на подъём они потеряют гораздо больше времени, а я за это время пару раз сменю направление. И вообще – следов не оставляю, я вам не грибник в резиновых сапогах, да и местность более-менее теперь знаю. И что то мне подсказывало, что знаю я ее куда лучше преследователей.
***
– По-моему, Хеху, ты мне кое-что недоговариваешь.
Естественно, я ушёл. Сделав большущий крюк вернулся на базу. А к реципиенту появились вопросы.
Будь ты проклят, дух. Ты разрушил всё, что было мне дорого! Ты… ты… ты… Теперь даже отец меня ненавидит!
Злость и отчаянье попытались затопить мое сознание.
Ну уж нет, дружок! Теперь-то я могу отличать свои эмоции от твоих. Так что зря стараешься.
– И чего же такого я разрушил? – издевательским тоном поинтересовался я, – Дай догадаюсь? Наверно участок земли должен был отойти тебе? И теперь тебя лишат наследства?
О чём ты, глупый демон? Земля в любом случае достанется Акахате.
– Хм… Ну так может до всего этого, тебе светила какая-то часть земельного участка? Ну там, отец разделил бы землю на троих? А теперь тебя и этой доли лишили?
Зачем ты говоришь ерунду, демон? Земля не может быть поделена, лишь старший в роду владеет семейным наделом.
– Вот как… Тогда скажи, что бы ты всё-таки получил? Если бы не я?
Да… Ну… Ничего.
Чуть подсдувшись ответил Хеху.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – я добавил в голос иронии, – получается ты должен был получить … ничего? И теперь тебя лишат… этого ничего? Я ничего не упускаю?
Ты… ты…
Задохнулся бедолага в попытке подобрать слова.Но что-то у него ничего не выходило. Наконец в голове прозвучало:
Я бы жил нормальной жизнью, демон, если бы не ты! Нормальной! Просто помогал бы отцу, пока он жив, потом брату… У меня был бы нормальный кров над головой, а не то, что сейчас!
Я непроизвольно покосился на навес, не так давно сооруженный над топчаном, и замаскированный от постороннего взгляда в растительности.
У меня всегда была бы нормальная еда!
Хм…
Я… я… я был бы с семьей! А не как сейчас, изгой, неизвестно где, в окружении злобных духов леса и моря!
Теперь меня окатило такой тоской, что впору было зарыдать в голос.
– Значит так, пацан, – меня начинал раздражать затянувшийся разговор, – слушай меня и мотай на ус…
Что?
– Меня слушай! – прикрикнул я на внутреннего собеседника. – Первое. Насчет еды. Я так понимаю, что участок ваш не так уж и много приносит урожая? Рано или поздно у Акахаты появится наследник, средний брат тогда тоже приведет женщину в дом, и тоже родит детей… Уже сейчас вы не сказать, чтоб объедаетесь. Не голодаете, да. Но когда едоков прибавится, как ты думаешь, кому первому урежут пайку?
Нам всегда хватало
Но голосок в голове дрогнул.
– Окей! … Ты слышал когда-нибудь о неурожаях? – я, конечно, блефовал, ибо хрен ее знает, эту местную агротехнику. Бывают здесь когда-нибудь засухи или заморозки? Сомневаюсь. – Что будет, если земля даст меньший урожай? Или вообще не даст?
Как это не даст?
– Недород! Слышал такое слово?
Ну…
Уверенности в голосе Хеху было всё меньше и меньше.
… дедушка, когда был еще жив, кажется, рассказывал о чём-то подобном…
– Вот видишь! Теперь второе, на счет семьи. Не обманывайся Хеху, твои братья тебя просто ненавидят. Скажешь это только вчера началось?
Новая порция тоски придавила плечи
Они… никогда меня не любили… Особенно Фива.
– Всё просто, Хеху. Она видит в тебе потенциальный лишний рот, который, кстати, не сильно и помогает в выращивании урожая. А ей надо думать о своих детях, так уж устроены женщины.
Хеху промолчал
– Кстати, пацан. А что тебе светило, в плане семьи? Может Кири вышла бы за тебя замуж? Нарожала тебе детишек?
Нет
В голосе явственно слышались слезы. Даже мне всплакнуть захотелось. Эх, блин, эти общие эмоции!
Конечно, она никогда не станет моей женой. Я ведь не старший в роду. … Даже Энеле, жених Хаэаты, старший сын Кеолы два года собирал приданное, чтоб не стыдно было предстать пред предками, когда шаман будет проводить ритуал… А мне… даже и думать об этом бестолку.
– Понятно, с девушкой тоже облом, – подытожил я.
Ну что, добиваю?
– И как ты думаешь… – я специально потянул паузу, – как быстро тебе дадут пинка под зад, после смерти матери? Прям на следующий день, или подождут ближайшего сбора урожая? – говорил я нарочито жестко, как с провинившимся салагой, рассказывая ему незавидные перспективы дальнейшего существования. – И что бы ты будешь делать тогда? Оставшись без крова, без пропитания, и без семьи.
Заткнись, заткнись, заткнись!!!
Взорвался Хеху, осыпая меня эмоциями злости.
Как же я хочу, чтоб ты умер, демон! Я… я… Я найду способ тебе отомстить! Вот! В следующий раз, когда ты полезешь в свою глупую соленую воду, я дождусь, когда ты залезешь поглубже, и … и… так испугаюсь! Я…
Не знаю почему, но на меня навалилась грусть. Моя собственная, без участия окопавшегося в моей голове сознания аборигенского паренька.
По сути, мне вдруг стало жалко этого бедолагу. Он – это запланированные потери местной социально-экономической организации: лишний рот, третий сын, которому не светит в жизни вообще ничего. И податься ему, с местной кастовой системой просто некуда.
– Ты злишься на меня, парень, потому что я сказал тебе правду, – проговорил я устало. – Никто не любит тех, кто отрывает глаза. Не знать и жить в иллюзиях так удобно. Но - до поры до времени. Подумай над этим, а мне надо тренироваться.
Уже после тренировки, сидя за ужином в своем шезлонге, созерцая фосфоресцирующую воду я спросил.
– Слушай, Хеху, можешь мне ответить на один вопрос? Только попробуй отнестись к нему спокойно, без истерик.
«Шиза», промолчавшая всё время тренировки, и даже не вякнувшая, когда я нырял, и довольно глубоко долго не отвечала. Я уж решил, что сегодня я пацана больше не услышу, но…
Спрашивай, демон.
– Я Скат, ты же помнишь?
Спрашивай … Скат
– Скажи… – теперь уже я замялся, подбирая слова, – а что имела в виду эта сук… жена твоего старшего брата, когда называла тебя … приблудным?
Хеху не отвечал долго.
Иногда я слышал… от братьев … что отец… в смысле Хохепа …
Тяжкий вздох
… не мой отец.
– А мать?
Мама моя…
– Во-о-от как… – протянул я. – И кто же…
Мой настоящий отец? Не знаю. Ни кто не говорил об этом.
Вот чёрт! Кстати… Я непроизвольно бросил взгляд на свои руки-ноги… То-то я замечал, что Хеху сложен несколько иначе, чем все эти «земляки». Я не такой коренастый, как остальные мужчины касты, у меня более длинные конечности. Но всё это я относил к «доходяжности» парня. Хотя… Почему тогда я одного роста с Хаэатой, если она старше меня на три года? Был бы нормальным недокормышем, так не вымахал бы. Кстати! Я хоть и ниже этого Кая, но ведь не критически! При том, что все мужчины касты земли ниже и рыбаков, и тем более воинов. И, предполагаю, что ныряльщики, не испытывающие дефицита белков и вообще пропитания, тоже не недомерки.
Интересное кино…
Впрочем, мне сейчас не до местного аналога индийского кино, с их «я твой брат, а я, оказывается твоя мать!». Мне нужно думать, как уносить ноги с этого острова, и именно этим завтра днем я и собирался заняться вплотную.
На пляж я вернулся опять ближе к вечеру – пришлось долго продираться через южный склон, а местами просто плыть. Но в итоге выбрался на песок знакомого кусочка суши, что уже начинал ассоциироваться с домом, и рухнул без сил в шезлонг.
Ты… ты… ты…
Похоже Хеху не мог подобрать слов
Ты проклял свою душу… Ты проклял наши души!!! На твоих… на наших… на МОИХ РУКАХ КРОВЬ!!!
Под конец он орал.
Блин… Ну вот тебя мне только не хватало…
– Спокойно пацан, – спорить было лень, да и вымотался я за сегодня. Вздохнул, – не на твоих, на моих. И поверь, далеко не первая. Так что выдохни и не бери в голову.
Как я могу выдохнуть? Ведь ты даже дышишь за меня! Хоть я сколько раз просил не прекращать это делать!
– Выдохни, это идиома, – заметил я равнодушно, – выражение такое. Типа успокойся.
Да как я могу успокоиться? КАК?!! Ты… ты хладнокровно убил этого человека войны… Словно… Словно…
Бедолага даже не нашел с чем сравнить. Ну да, это же крестьяне, не знающие домашней живности.
Кстати, Хеху в последнее время всё меньше и меньше «подавал голос». Даже в «нырялках» перестал мешать, уже прогресс! Но тут… Видимо ситуация его выбила из колеи.
А Кири?!
Словно вспомнил он
Кири!!! Почему ты не помог ей? Вдруг ее догнали?! Вдруг? ...
Похоже он даже представить себе боялся, что могло произойти с его подругой.
– Да нормально всё, угомонись. Она встретила наших воинов, они ее защитили…
Откуда ты знаешь?!
– А ты подумай…
Почему ты спокойный?! Ты даже не побеспокоился о ней! … Ну что ты сидишь тут расслабленный? Ты должен немедленно идти в к людям земли, нужно узнать, жива ли, цела ли? Вдруг ее поймали?!! … И вообще… Почему ты уверен, что она встретила людей нашего отца войны?
– Еще не понял? – терпеливо выдохнул я. – Подумай хорошенько? – дал паузу, чтоб еще одно сознание внутри моей черепной коробки могло пошевелить извилинами. – Как ты думаешь, зачем она так настойчиво интересовалась, где я скрываюсь? И ты же помнишь, как я устанавливал сигналки на тропу? И кто, по-твоему, их сорвал? Тут нет крупных животных.
Хеху не отвечал. Ну и хрен с тобой, шиза. Иногда ты, конечно, скрашиваешь мое одиночество, но иногда ты чудовищно надоедлив!
Я встал, потянулся. Ладно, действительно, что это я тут расслабляюсь? Устал не устал – а тренировки отменять нельзя. Мало ли что я сегодня занимался сексом, бегал, потом долго шёл по пересечёнке и плыл. Физуха здесь считай ресурс, без которого я не субъект действия, не тот, кто что-то решает и с мнением которого так или иначе считаются. Без физухи я буду объектом. Как сельхоз животное, мнение которого не спрашивают. Так что…
Повертел в пальцах отрезанное ухо. Ну и как их тут консервируют? Поморщился, не знаю, я просто засыплю солью, а днем положу на солнышко. Зачем взял? Ну… просто показалось что будет не зря. Выкинуть всегда успею.
«Расту над собой, потихоньку», подумал довольно, входя в воду. Пять кругов на силовой, это уже куда лучше, чем было в начале. Еще не «хорошо», но однозначно прогресс есть.
В воде, для начала опять нагрузил ноги – как «на сухую» не трень, а мышцы для работы ластами можно развить, только этими самыми ластами работая. Вот и нарезал круги от кокосов до обрыва, и обратно. Наконец, когда икры и бёдра уже забились почти в отказ, позволил себе расслабиться: перевернулся на спину и «растекся» по поверхности воды, качаясь на несильном волнении.
Надо мной нависал обрыв, с которого я прыгал в первый день. Вон, даже камень, за которым тогда прятался, торчит неподалеку. В конце концов, что я всё ныряю рядом с пляжем? Понятно, я после каждого нырка выкидываю на берег пару моллюсков. Но… Я же там всё уже облазил. А берег острова, он большой. Протяженный. Кто знает, что меня ждет в других местах?
Мышцы отпустило, в теле появилась знакомая легкость. На выдохе уже не хотелось тут же наполнить легкие снова. Готово. Переворот, «дак-дайв» и я еле-еле, экономя силы и кислород заработал самыми кончиками ласт, опускаясь вдоль склона всё глубже.
Глубину отмечал по продувкам. Коль прибора никакого нет, то хоть так можно приблизительно прикинуть на сколько я занырнул. Фактически – «по щелчкам». Десять продувок, считай плюс-минус десять метров.
Дышать не хотелось совсем. Пока что у меня было то самое волшебное чувство, когда даже намека на позыв ко вдоху нет. Словно ты вообще можешь обходиться без кислорода! И я позволил себе провалиться еще глубже.
Четырнадцать-пятнадцать метров. По идее где-то здесь должна начинаться зона нейтральной плавучести.
За счет сжатия моей тушки внешним давлением, особенно зоны грудной клетки, я с каждым метром вглубь вытесняю всё меньший и меньший объем воды. И примерно с этой глубины, объем вытесненной воды должен был сравняться с весом хилого тельца Хеху. Другими словами, усредненная плотность тела стала равняться плотности воды.
Всё! Вода меня больше не выталкивает. А значит началась зона без веса, по-другому называемая невесомостью.
В другой бы ситуации я обязательно задержался тут, чтоб насладиться тем волшебным ощущением, знакомым лишь космонавтам и фридайверам, когда ты просто паришь, не опускаясь и не поднимаясь, и ничто тебя не сковывает. Паришь как беляевский Ариэль, как какое-нибудь эфемерное создание, в виде феи или духа… Да, духа моря! Но мое внимание кое-что привлекло.
Несмотря на сгущающийся здесь мрак - всё-таки солнце давным-давно спряталось за горой, еще ниже метров на пять-семь зияла … как бы выразиться? Дыра, заполненная мраком.
Еще пара легких движений ластами, и я опустился до неровной дыры в скале.
Вход в подземную пещеру! Большая. И я пролезу туда без труда.
Мельком осмотрелся, оторвал от скалы ракушку, и осторожно приблизившись закинул ракушку внутрь.
Выждал немного. В принципе, кто там меня может поджидать? Есть разные, неприятные подводные жители, что любят караулить своих жертв сидя в каких-нибудь пещерах. Например, те же мурены. Но здесь то, кого караулить? Мурены сидят в куда как меньших норах. Для меня, конечно, окажется неприятным сюрпризом, если внутри какой-нибудь гигантский спрут, или еще какая, сопоставимая по размерам гадина. Смертельным сюрпризом. Но! Чем он питаться будет? Сюда что, каждый месяц по человеку заглядывают?
Всё это пронеслось в голове за долю секунды. И я аккуратно приблизился к краю дыры.
Не надо!!!
Блин! Я аж вздрогнул. Пульс тут же подскочил. Сука ты Хеху! Так пугать!
Сразу же появился позыв на вдох. А чёрт, наверх, срочно! За счет сжатия грудной клетки на глубине позыв на вдох приходит куда позже, чем у поверхности. И если наверху его можно терпеть, то, когда «поджимать» начинает на глубине, это значит процент кислорода в альвеолах уже минимальный.
Оттолкнулся руками, заработал ластами. Не спешить, главное не спешить… Если сейчас я резко увеличу потребление, то уровень кислорода упадет ниже заветных процентов, и… Вряд ли я еще-раз в кого-то перемещусь.
У самой поверхности, когда вода уже стала выталкивать остановил работу ног, и постарался расслабить всё, что можно. Я тряпочка.
С плеском воды голова выскочила на поверхность.
Выдох на чуть-чуть, буквально на треть, и тут же вдох. И еще раз. Со стороны – прям предсмертное, так называемое «агональное дыхание» когда организм уже рефлекторно и очень неглубоко хватает воздух. Агония. Но по-другому никак – выдохни я сейчас полностью, и хана. Кислород на выдохе понижается. Сколько подводных охотников так погибло! Вроде вышел на воздух, выдох… и тут же потеря сознания, по-нашему – «блекаут». А если рядом никого, то…
Три подобных вдоха, и теперь можно сделать полный, сколько-то кислорода я успел в легкие вогнать. Фу-у-ух… Ложусь на спину. По ногам прокатывается волна слабости. Как же хорошо…
– Слышь, пацан, – я немного пришел в себя, – ты нас когда-нибудь так угробишь.
Но Хеху уже не ответил.
***
На следующий день я вновь пошел в поселок.
– Хеху! Эта тварь, что я считала своей подругой, она… – Хаэата проглотила слезы, – она хотела сдать тебя Ситу-у-у!
Сестренка рыдала чуть ли не в голос. Понимаю.
– Успокойся, – я погладил ее по волосам, – я это знал.
– Знал? – она отлипла от моей груди и подняла зарёванное лицо, – Но…
Сестру я выцепил довольно легко, когда она пошла к водопаду. Позвал и мы отошли в джунгли.
– Расскажи, что слышно.
Хаэата вздохнула, утерла слёзы.
– Говорят недавно приходили чужие люди. С другого острова. Хотели напасть, но наши люди войны их отогнали, и даже убили одного. Так им и надо, – неожиданно жестко заявила сестренка. – Чужие люди ушли, но потом вернулись. Но наши воины были на чеку, встретили их в джунглях, когда те хотели напасть на нас… Двоих даже убили.
Вот как? Интересно, это с «моими»? Хотя вряд ли они нашли того беднягу, я хорошо его припрятал – стащил к воде, и притопил с камнем, предварительно хорошенько выпотрошив, чтоб не всплыл. И если на суше здесь никаких падальщиков нет, то в воде их полно. Короче, сомневаюсь, чтоб это был мой.
– Кири спаслась? – спросил больше для Хеху.
– Не спрашивай про эту гадину. Не хочу о ней говорить, – насупилась сестра. Но потом буркнула, – что ей сделается? Прибежала, вся в слезах и соплях. Так ее здесь Ситу встретил, о чем-то расспросил, а потом как даст ладонью по морде! Та опять рыдать, и домой! Так и сидит безвылазно. Поделом ей.
– Понятно, – я задумался, не заметив, как прикусил губу. Кири мне пока-что была нужно. Но раз так… Эх, умерла, так умерла. – Слушай, Хаэата, можешь мне помочь?
– Конечно, – она шмыгнула носом, утерла просыхающие слезы. – Конечно братик. Всё что нужно.
– Хорошо. Мне нужно, чтоб ты сходила в деревню. В один дом. К знакомой Кири, помнишь она хвасталась?
– Конечно. А что нужно?
– У этой женщины, она, кстати, не сильно старше тебя, есть брат, что плавает с торговцем. И скоро он должен приплыть к нам.
– Ты хочешь попросить этого брата, чтоб он вывез тебя с острова? – она покивала, закончила уже по-деловому, – Да, тебе надо бежать. Ситу и Ману похоже и не собираются останавливаться. Я схожу. Только… – в глазах мелькнуло сомнение, – ты же знаешь, Хеху, эти люди лагуны, тем более люди моря… Они же ничего за просто так не сделают.
– Понимаю, – кивнул я, – но кажется, у меня есть, что им предложить.
***
Договорились идти на следующий день. Хаэата под благовидным предлогом уйдет из дома, потом я провожу ее до деревни, укажу нужный дом, а сам буду где-нибудь поблизости страховать. Решили, что лучшее время – когда рыбаки уйдут на утренний лов, деревня к этому моменту должна опустеть. На том и расстались.
Остаток дня посвятил тренировкам. Бег, физуха, поработал с ножом и копьем, пытаясь вспомнить работу с посохом. Правда сколько той работы? Так, однажды блажь нашла, полгодика потренил, еще на службе и забросил. Зачем? Ни один посох против автомата не играет.
Потом полез пещеру обследовать.
Внутрь, конечно, не сунулся. Потыкал сначала прихваченным копьем. Потом сплавал за трехметровым бамбуковым шестом, и уже им, работая как щупом постарался понять конфигурацию.
Судя по всему, там проход, и он под наклоном идет куда-то вверх. Надо будет как-нибудь туда буй на веревке запустить, сам я соваться не собираюсь. И так вход на грани моей сегодняшней глубины, я буквально доныриваю, секунд двадцать еще тыкаю шестом, и на воздух. А вдруг там тупик? Хотя скорее проход есть, но вдруг сужение? И вообще, как далеко он идет затопленный?
Нафиг-нафиг мне такие приключения.
На утро мы с Хаэатой отправились в деревню. Время и в самом деле выбрали подходящее, деревня как вымерла. Сестра направилась к указанному мной дому, я сам затаился вне деревни, наблюдая за входом в нужную мне «конуру».
Девичья фигурка подошла, замерла возле. До слуха долетел голос сестренки, что громко звала хозяев. Эх! Говорил ей, надо сразу входить, а не жаться у порога с видом просителя…
В проходе показалась уже знакомая молодая женщина с наметившимся животом.
О чём разговаривали, с моего места было совершенно неслышно. Зато хорошо считывались жесты. Вот Хаэата робко протягивает руку к Анат, та стоит, высоко задрав подбородок. Затем резкий отрицательный мах рукой, пытается скрыться в доме. Всплеск рукой Хаэаты. Женщина в проходе хижины неторопливо оборачивается. Сестренка пытается жестикулировать, затем чуть ли не молитвенно складывает ладошки. Анат делает резкий жест от себя… Ну понятно, «убирайся».
Вот значит, как… Я скрипнул зубами и вогнал копье в куст, рядом с которым стоял, потом заберу. Ладно. Резким взмахом отсек широкий лист, завернул в него нож. Быстрым шагом пересек границу джунглей и вошел в деревню. Так значит? Ну-ну… На ходу я не забывал крутить головой во все стороны. Никого.
На встречу мне от домика Анат еле тащила ноги сестра. Мордочка расстроенная, на глазах слезы.
– Хеху! – увидела она меня.
Я прижал палец к губам. В лицо то меня могут и не знать, но вот имя…
– Я пыталась… – глотая слезы проговорила Хаэата.
– Всё хорошо, – как можно нежнее я провел ладонью ей по щеке. – Идем со мной, но в дом не заходи.
– Зачем? Эти гордецы даже до разговора не хотят снизойти.
– Снизойдут, поверь мне!
На звук шагов из проема хижины выглянула Анат, скривила лицо.
– Я же уже всё сказала! Нечего грязным земляным крысам делать у нас в деревне! Убирайся, пока я не позвала мужчин!
Я пропустил ее слова мимо ушей, еще разок бросил взгляд по сторонам – никого. Никаких зевак на завалинках, никаких скучающих домохозяек, даже мелюзги невидно. И грубым тычком в грудь втолкнул ее внутрь.
– Жди снаружи, – кинул сестре, задергивая циновкой вход.
Миг на сканирование обстановки. В доме, состоящем из одной единственной комнаты кроме Анат никого.
– Да что ты себе… – попыталась излить на меня возмущение хозяйка дома.
Лист, в который был завернут нож, упал на пол. Левой рукой я продолжал толкать ее перед собой, пока спина хозяйки не уперлась в жиденькую стенку дома.
– Заткнись, – кончик ножа коснулся ее горла, голос я не повышал. – Тебя зовут Анат, твоего брата, что плавает матросом на пироге торговца, зовут Нут. Как меня зовут, ты наверняка знаешь, так что считай знакомство состоялось. – Анат превратилась в соляной столб, и кажется боялась вдохнуть. Лишь глазёнками моргала. – Теперь слушай. У тебя три варианта: Первый, ты прямо сейчас начинаешь вести себя неправильно. Например, кричать. Тогда я просто перережу тебе горло и уйду.
Обушком каменного клинка я провел ей по шее. Женщина дернулась, попыталась вжаться в стенку еще сильнее.
– Вариант два, – продолжал я, – ты после моего ухода бежишь к Ману или Ситу, и рассказываешь, что я приходил. Они даже попытаются меня поймать, только… – я криво ухмыльнулся, – эти два идиота уже трижды это пытались сделать, и трижды у них ничего не вышло. Не выйдет и в этот раз… А затем я приду к тебе. На твоих глазах убью твоего мужа. Затем выпотрошу тебя, – нож на секунду перенесся к животу, – чтоб ты смогла напоследок взглянуть на того, кто никогда не родиться. Потом отрублю тебе ноги, подожгу дом, и буду смотреть как ты на окровавленных обрубках пытаешься выбраться из огня. – Ну не смог удержаться без киноцитаты! – И вариант три, – сделал паузу, смерил полумертвую от страха женщину взглядом, – ты сводишь меня с твоим братом, и помогаешь уговорить взять с собой в море. При этом никто ничего не узнает, а ты станешь богаче. – Снова пауза, чтоб смогла осмыслить услышанное. – Подумай, что лучше для тебя? Смерть всех, кого ты любишь? Или небольшая услуга, которая тебе и стоить то ничего не будет? Зато потом ты сможешь переехать в дом получше. Или купить собственную лодку мужу…
Я, пристально глядя ей прямо в глаза, сделал шаг назад. Крутанул в пальцах нож, перекинул в левую руку. А пальцами освободившейся правой влез себе под пояс.
В отсутствии нормальной ткани или кожи сделать мешочек – то еще извращение. В итоге свернул тонкий лист, обвязал его распушенными волокнами, и подвязал на внутренней поверхности «трусов». Зато не потеряется.
Пришлось слегка повозиться, так как доставал я содержимое одной рукой. Хозяйка всё это время не сводила взгляда с направленного на нее острия, словно кролик с головы вставшей перед ним кобры.
– Если ты умная женщина, это может стать твоим. Посмотри же!
Анат судорожно сглотнула, и с явным усилием оторвала взгляд от ножа. Я видел, как ее глаза опустились к моей ладони, чуть сощурились, рассматривая то, что лежало на ней. И на миг расширились, когда она наконец разглядела там небольшой, тускло поблескивающий в слабом освещении хижины черный шарик.
– Этот высокомерный напыщенный болван Ситу никогда мне не нравился, – внезапно охрипшим голосом проговорила она. Снова сглотнула, – Я бы и так к нему не пошла, слишком много он о себе возомнил… Я познакомлю тебя с Нутом, он уже скоро должен приплыть.
***
– Хеху, откуда у тебя жемчуг?
Мы с Хаэатой топали в поселок по тропинке. Переговоры с Анат завершились более-менее конструктивно. Она сама придет к сестре, когда на остров приплывет Нут. Найдет предлог и придет. Хоть одной проблемой меньше.
– Не переживай, не украл, – усмехнулся я.
– А где?
Вот же любопытная!
– Не спрашивай, и мне не придется врать, – подмигнул я.
– Ох, Хеху, а ведь раньше у тебя от меня секретов не было!
– Раньше мне не приходилось скрываться в джунглях…
Жемчугом я обзавелся с одной стороны достаточно случайно, с другой – вполне закономерно.
Раньше я вытащенные ракушки перед готовкой выдерживал в чистой воде, в небольшом затончике что выкопал прям рядом с берегом, потом на недолго помещал в кипяток, в кувшине, и уже после жарил на углях. Но когда я стал нырять достаточно глубоко, и добывать весьма представительные экземпляры, то в кувшин они просто не лезли. Поэтому перед готовкой их пришлось потрошить. В отсутствии металлического ножа сделать это было не просто, ибо каменное лезвие плохо подходило как рычаг, а деревянное еще попробуй всунь меж створок. Но я ухитрялся.
И вот как-то раз, сидел уже почти в ночи, чистил очередную партию на ужин. Внезапно мои пальцы, наткнулись в мании на какие-то твердые выступы.
Что это? Отбросил первую возникшую мысль про паразитов. Ну какие паразиты? Тем более я ее сейчас прожарю как следует.
Ковырнул ножом. Один… нет, целых два небольших, размером с крупную бусину шарика. Пополоскал в воде. Мозг, настроенный на поиск в окружающем и идентификацию неприятностей отказывался принимать факт. У меня на ладони перекатывались две черные жемчужины.
– В общем, нашёл. В воде.
Хаэата удивленно уставилась на меня, даже с шага сбилась.
– Ты… Ты ходил в воду? В смысле, в соленую воду?!
– Ну как ходил… Так, на мелководье ракушки собирал.
– Зачем?
– Есть, – я пожал плечами.
– Ты ел ракушки?! – глаза Хаэаты расширились до пределов. – Бедный… Ты так оголодал, что пришлось есть всякую несъедобную дрянь…
Хм… Я бы не сказал, что ракушки несъедобные. Но не стал разубеждать сестру.
– Су-у-ушай! – она вновь повернулась ко мне. – А давай домой зайдем? Я тебе батата дам, и проса.
– Да было бы здорово, но… Не хочу я тебя подставлять, еще узнают, что ты меня подкармливаешь…
– Ерунда, – отмахнулась сестра. – Мама никому не скажет, а отца и братьев сейчас дома нет.
– А Фива? – вспомнил я о жене старшего брата.
– Отец сказал, чтоб сегодня все шли на поле, будут готовить землю под новую посадку. Так что может и мамы дома нет.
– А ты тогда как улизнула?
– Я сказала, что мне надо к шаману… – она на секунду потупила глаза, замялась. А потом выдала, – меня же Энеле наконец посватал! Платье подарил… Красивое… Хочешь посмотреть?
Глаза Хаэаты при этом сверкнули такой надеждой. Ну чисто ребенок!
– Лан, – махнул я рукой, – пошли к дому. Заодно и похвастаешься. Только давай так – ты напрямки иди, а я джунглями, а то уже подходим. Не надо мне светиться.
Хорошо, что дом Хеху стоит с краю поселения, и входной проем выходит не на площадь. Я, на всякий, сделал кружок вокруг поселения, немного внимательнее осмотрел подходы к самому дому. И наконец вышагнул из кустов.
Возле дома меня ждала сестра. В первый миг я чуть было не накосячил, и лишь разглядев, как она застенчиво покручивается обратил внимание на одежонку. Ну… Платье. Обычное, от подмышек до колен, как здесь носят. И только потом сообразил – платье было из ткани! Ткань, конечно, самая обыкновенная, на мой взгляд даже довольно грубая, неокрашенная, но… По сравнению с тем, что обычно носили местные. Кстати! Ткани тут не ткут, не умеют, это я уже выяснил, так что привозная.
– Ух ты! – сделал я круглые глаза. – Настоящая ткань?!
– Ага, – сестренка аж зарделась. – Энеле сознался, что копил на него два года. А позавчера к отцу пришел старый Кеола, и сказал что хочет чтоб я стала женой его сына!
– Наконец-то, сестренка! Я так рад! – искренне порадовался я за Хаэату. – И… когда?
Блин, а что здесь? Свадьба? Обряд какой?
– Так я и сказала отцу, что схожу к шаману, договорюсь на счет обряда. Он, конечно, поворчал, что этим должен будущий муж заниматься, но я ответила, что Энеле сейчас очень занят на поле.
Ага, помню. Посадочная страда, или как правильно? Никогда не был аграрием.
– Ладно, что это я стою тут! – всплеснула Хаэата, – я же тебе обещала еды дать!
– Слушай, может не надо? Не нагорит?
– Да кто узнает то? – подмигнула сестра, как вдруг…
– Хеху! – резанул по ушам громкий возглас.
Я крутанулся, одновременно понижая силуэт – ну это скорее по привычке, и выставил копье. Но защищаться или нападать не пришлось – на лужайку перед домом шагнули по очереди отец, старший брат Акахата, средний Эруэра, а Фива, жена старшего брата с дочерями и мама выглядывали из-за их спин.
Глава 15 Семейный совет
– Я же говорил, – с перекошенной от презрения мордой бросил Эруэра, – ублюдок оголодает и прибежит домой как миленький.
«Да, Хеху, тебя тут любят» не удержался я от сарказма. «Внутренняя шиза» промолчала.
– Ты наконец одумался, Хеху и пришел сдаваться? – сурово сдвинул брови отец.
– С хера ли? – я аж прыснул от удивления я. Потом качнул головой, добавил с легкой усмешкой, – нет.
– Ты это сделать обязан, Хеху! – грозный рык патриарха смешался с репликой Акахаты:
– Зачем же ты пришёл?
И тут же, без паузы влезла его жёнушка:
– А я говорила, что девчонка его подкармливает! За едой он пришел, нахлебник! Семье еды не хватает, а она беглого преступника кормит!
– Заткнись, тварь, – оборвал я Фиву, – пока я сам тебя не заткнул. Мужчины разговаривают. Иль почувствовала себя хозяйкой в доме? Мои отец и мать еще живы… А ты, – не удержался, – не укоротишь язык, можешь их и не пережить!
– Что?! Что ты сказал, выродок?! – побагровел Акахата, сжимая кулаки и одновременно одергивая за руку готовую взорваться жену.
– А ты еще не мужчина! – вякнул вдогонку средненький. – Ты не прошёл обряда!
Но им я не ответил. Демонстративно глядя только на отца, проговорил:
– Я услышал, что к моей сестре наконец-то посватался Энеле, и она скоро станет его женой. Разве мог я не прийти и не поздравить единственную, кто меня любил в этой семье? – осознав сказанное добавил, – кроме мамы, конечно.
Дом хоть и стоял в сторонке от площади, но всё ж не в зарослях, то там, то здесь мелькнули заинтересованные лица соседей. Я тут же опустил голову, будто разглядывая что-то на земле. Отец тоже заметил невольных зрителей.
– Пойдем-ка в дом, поговорим.
И первый прошагал мимо меня внутрь.
– Откуда у тебя оружие? – отец уже уселся в центре стены, противоположной от входа, на небольшом чурбаке. По бокам, прямо на полу пристроились браться. Мама и Фива ушли в соседнюю комнату, утащив с собой и Хаэату.
Я остался стоять у входа, разве что сместился, чтоб в проеме не маячить. Оперся о копье.
– Какая разница, – хмыкнул я, – самое главное, что оно есть.
– Запрещено брать в руки оружие всем, кроме людей войны! – подтявкнул Эруэра. – Что-то я не вижу на тебе татуировок воина.
«Вам шашечки или ехать?» чуть не ляпнул я, но вместо этого криво поинтересовался:
– И кто же это сказал?
– Так сказали боги, Хеху! – продолжая удерживать насупленные брови весомо обронил отец. – Это закон!
Ну что они за люди? Воины таращатся и языками дразнятся, этот вон – хмурится, сейчас наверно лицевые мышцы сведет от напряжения.
– Если вам боги что-то такое сказали, так вы и не берите, – усмехнулся я, – а со мной они не разговаривали, – развел руками. – И ничего такого не рекомендовали.
Сказать, что братья при этом охренели – ни сказать ничего. Изумление и испуг смешались на лицах, и даже как постарались отодвинуться от меня еще дальше – ну как прилетит молния с небес, покарать богохульника, а они за компанию под раздачу попадут!
Отец тоже дрогнул в лице, но удержался и продолжил:
– Ты должен сейчас же пойти в деревню, и сдаться Ситу или Ману!
– Ого! И кому это я должен? – сквозь усмешку изобразил вопрос на лице я.
– Прежде всего – семье! – припечатал отец, прихлопнув для солидности кулаком по коленке. – Семье надо, чтоб ты прекратил бегать и скрываться. И ты это сделаешь! – он шарахнул кулаком. – Ради семьи!!!
Ага-ага. Когда-то, очень-очень давно, молодой лейтенант Мантин легко вёлся на подобные лозунги: «Родине надо, чтоб ты стал подводным диверсантом!» Хотя чего греха таить, в спецназ я пошел добровольно и с большим желанием. Зато в других ситуациях «на слабо» или на «ты должен» ловился просто влет. Но вот только сейчас-то я уже не тот «юноша бледный со взором, горящим». Сейчас я из тех, кто считает, что «спасибо это слишком много, можно просто деньгами?»
Поэтому я пожал плечами:
– Не хочу.
Отец даже подавился, побагровел:
– Я ослышался?
– Нет. Могу повторить по буквам, – усмехнулся, – и даже флажным семафором, если со слухом проблемы. Не. Хочу.
– Да как ты смеешь перечить отцу?! – патриарх вскочил на ноги, наклоняясь вперед как борец перед схваткой. Кулаки сжаты, косматые брови сдвинуты до отказа.
Видимо я должен был испугаться…
– А я всегда говорила, никогда этот приблудный не будет вам благодарен, – влезла со своей половины Фива. – Семья может пострадать, а ему хоть бы хны! Надо было еще при рождении этого ублюдка удавить!
«Бах» – в проход на спальную половину было видно, как мать влепила невестке звонкую оплеуху
– Заткнись, Фива. – резанул по ушам неожиданно резкий голос матери. – Он. Мой. Сын.
– Но не Хохепы! – в запале выкрикнула жена старшего брата, держась за щеку. – Это все знают!
На секунду в доме повисла тишина, что вполне можно было назвать звенящей. Мать задохнулась от возмущения, что-то хотела крикнуть в ответ, не смогла, и спрятав лицо в ладонях бросилась на улицу.
У отца выступили желваки, он сначала порывисто обернулся к Фиве, но тут же развернулся к старшему сыну:
– Научи свою жену держать язык за зубами! – с нажимом выговорил он.
Акахата вспыхнул, с усилием задавил ответную вспышку и повернулся к жене.
– Замолчи, женщина. Сейчас же! – скрипнул зубами, проговорил тоном, не обещающим ничего хорошего. – Я с тобой потом поговорю.
– Отец! – вякнул средненький, – Ты что, не понимаешь? Это всё этот ублюдок! Это он хочет нас поссорить! – тоже вскочил на ноги. – Да что мы с ним разговариваем, надо задержать его, пока воины не подоспеют!
– И кто это сделает? Ты?! – ухмыльнулся я ему в ответ, направляя наконечник копья, что так и не выпускал из рук братцу в лицо.
Но всё равно, что-то при этом кольнуло. Чёрт, что?! Я насторожился.
Мазнул взглядом по мужчинам. Не то. Стоят слегка прифигевшие, как кролики, уставившиеся на острие.
Шаг, другой, заглянул в «спальню». Фива. Держится за распухающую щеку, прижала к себе младшенькую. Мама, понятно выскочила на улицу. Хаэата. Сидит в углу на циновке, зареванные глазища в пол лица.
А что за игра взглядов?! Сестра с испугом смотрит на Фиву… Повернулся, успел перехватить адресованный Хаэате угрожающий взгляд.
Стоп! А где старшенькая дочка? Заходили в дом все вместе!
И тут, видимо что-то мелькнуло в моих глазах. Видимо что-то, похожее на догадку. И Фива позволила торжеству промелькнуть в своих глазах. Чуть-чуть, но мне хватило.
– Ах ты тварь! – и я тупой стороной копья от души влепил ей в живот. Фиву согнуло.
Согласен, бить женщин нельзя, категорически, не по-мужски это. Но не сдержался.
И это касается женщин, а передо мной стояла тварь.
Следующие события спрессовались в секунду:
Я метнулся к выходу.
Эруэра от стенки бросился на меня.
Я, на самом выходе почти нос к носу столкнулся с Ману, подходившим к дому впереди четырех воинов. Где-то позади отряда мелькала старшая дочь Акахаты.
Чёрт!!!
Тело работало на автомате.
Перехват вытянутой грабки средненького братца, шаг с дороги, потяг и я отправил любителя хватать младших братьев в полет в направлении довольно ухмыляющегося Ману. На входе в дом возникла заминка.
Назад в дом, затем в «спальню». Пинком отправил скрюченную Фиву ко входу. Пусть послужит еще одной баррикадой.
– Сюда! – Хаэата подскочила к стене дома, к тому самому месту, через которое я уже разок убегал. Видимо старшая дочура родственничков выбралась наружу там же.
Блин, щель что ли стала меньше с тех пор? Или я подрос на хорошем питании?
Воткнул под стену копье, и как ломом приподнял затрещавшую стенку.
– Беги, брат! – Хаэата тут же перехватила рычаг.
Упал под стену, перекат – высоты теперь хватило.
И нос к носу столкнулся с караулящим там воином.
Ба! Как бы я ни был взвинчен выбросом адреналина, его узнал - «рядовой -безухий». Тот самый боец, что получил от меня камнем в первый день моего попадалова.
– ХА!!! – заорал я как припадочный, вскакивая на ноги и выбрасывая в направлении бойца правую руку с зажатым в ней ножом. Еще и глаза страшно вытаращил, и рот оскалил!
Подействовало!!!
Парень дернулся, отшатнулся, выпустив из рук дубинку. А мне много и не надо.
Позади визжала сестра, в доме слышались проклятья, под стенкой дома еще кто-то ломился, а я молнией промчался мимо ошарашенного воина, успев ткнуть того рукояткой ножа под дых. Не убивать же. И припустился в джунгли.
Вновь позади ломится погоня. Вновь я стараюсь экономить силы на бегу. Только бегу я на этот раз не в сторону обрыва, незачем наводить Ману на мысль, что беглец почему-то всегда убегает на восточную сторону острова. Я мчу по склону наверх.
А еще я уже не тот доходяга, всё-таки почти каждый день бегал ускорения, как раз в горку и плавал. Так что и ноги и дыхалка у меня теперь немного другие. Не сказать, чтоб прям восстановил свою прежнюю форму, до нее еще много лет, но и не то, невразумительное существо, в которое попал.
За спиной дыхание и шаги. Близко. Глянул через плечо. Ба, еще один знакомец по первому дню! Бывший «треухий», нынче гордый обладатель четырех трофеев. Почти догнал. Вот только в азарте оторвался от товарищей далековато. Ну ничего вас баранов не учит!
Жаль нет с собой пращи, тот фокус с внезапным уходом за препятствие сейчас бы пригодился. Впрочем, и так получилось хорошо: выбрав подходящее место, чтоб маневра моего преследователь не заметил, я нырнул за большое дерево. Тут же присел, напружинившись. Ну, где ты там?
«Четырехухий» не подвёл, пробегая впритирку к моему укрытию. Ну нельзя же так препятствия огибать, боец!
Н-на тебе за это, ножом в ляжку!
Воин по инерции сделал еще шаг, другой и полетел кубарем. А что ты хотел? Проколотые мышцы перестали держать ногу. Ходить ты теперь некоторое время не сможешь. Зато живой.
Это же азы, парень! Был бы ты хотя б в метре, я б тебе ничего не сделал. Копье то я уже продолбал.
– Рану зажми, – успел крикнуть я воину стартуя дальше.
Погоня всё еще висела на хвосте.
Следующий «сброс хвоста» я запланировал на невысокий, метров в шесть обрывчик, которым заканчивалось плато, переходя в склон вулкана. Зря я что ль тут всё излазил? Есть тут одно место, где дождями стенку обрыва слегка размыло, образовав в почти вертикальной земляной стенке небольшой наклонный желобок с торчащими корнями.
Прыжок. Я ухватился за корни, используя инерцию легкого тела кинул себя дальше. Перехват за новый корень, ногами упираюсь в стенку, еще рывок. Пробуксовывая по осыпающейся стене, подтянул себя на самый верх, перекатился через край.
Ну кто там следующий?
Ага, сразу трое. Ману среди них нет, видать не по рангу самому бегать. Ну и ладно.
Вот и первый, довольно ловко цепляясь за корни преодолел почти весь подъем.
Раз! Свесившись с обрыва по пояс, я рубанул ножом по натянувшимся корням. Бритвенно-острое лезвие рассекло их почти не заметив, а потерявший зацеп преследователь рухнул вниз, сшибая нижних как кегли.
Ничего, руки-ноги не должны поломать. Задержавшись, смахнул еще пару корней, делая подъем если и возможным, то уже не таким быстрым.
С чавканьем рядом с моей головой воткнулось копье.
Эй-ей! Я тут пытаюсь без двухсотых обходиться, так что давайте полегче! Я, вообще-то всех вас троих мог тут в края вечной охоты отправить, без особых усилий. Просто обострять не хочу.
Но воины видимо думали иначе, и не в товарищеский матч играли. Рядом со мной мелькнуло еще одно копье.
Выдернул первое копьецо из склона, и тут же скрылся за перегибом.
– Спасибо за копья, парни! Теперь есть чем вас тут встретить, – крикнул уже находясь вне зоны обстрела.
И уже не сильно упираясь порысил по склону вверх. Теперь на подъём они потеряют гораздо больше времени, а я за это время пару раз сменю направление. И вообще – следов не оставляю, я вам не грибник в резиновых сапогах, да и местность более-менее теперь знаю. И что то мне подсказывало, что знаю я ее куда лучше преследователей.
***
– По-моему, Хеху, ты мне кое-что недоговариваешь.
Естественно, я ушёл. Сделав большущий крюк вернулся на базу. А к реципиенту появились вопросы.
Будь ты проклят, дух. Ты разрушил всё, что было мне дорого! Ты… ты… ты… Теперь даже отец меня ненавидит!
Злость и отчаянье попытались затопить мое сознание.
Ну уж нет, дружок! Теперь-то я могу отличать свои эмоции от твоих. Так что зря стараешься.
– И чего же такого я разрушил? – издевательским тоном поинтересовался я, – Дай догадаюсь? Наверно участок земли должен был отойти тебе? И теперь тебя лишат наследства?
О чём ты, глупый демон? Земля в любом случае достанется Акахате.
– Хм… Ну так может до всего этого, тебе светила какая-то часть земельного участка? Ну там, отец разделил бы землю на троих? А теперь тебя и этой доли лишили?
Зачем ты говоришь ерунду, демон? Земля не может быть поделена, лишь старший в роду владеет семейным наделом.
– Вот как… Тогда скажи, что бы ты всё-таки получил? Если бы не я?
Да… Ну… Ничего.
Чуть подсдувшись ответил Хеху.
– Поправь меня, если я ошибаюсь, – я добавил в голос иронии, – получается ты должен был получить … ничего? И теперь тебя лишат… этого ничего? Я ничего не упускаю?
Ты… ты…
Задохнулся бедолага в попытке подобрать слова.Но что-то у него ничего не выходило. Наконец в голове прозвучало:
Я бы жил нормальной жизнью, демон, если бы не ты! Нормальной! Просто помогал бы отцу, пока он жив, потом брату… У меня был бы нормальный кров над головой, а не то, что сейчас!
Я непроизвольно покосился на навес, не так давно сооруженный над топчаном, и замаскированный от постороннего взгляда в растительности.
У меня всегда была бы нормальная еда!
Хм…
Я… я… я был бы с семьей! А не как сейчас, изгой, неизвестно где, в окружении злобных духов леса и моря!
Теперь меня окатило такой тоской, что впору было зарыдать в голос.
– Значит так, пацан, – меня начинал раздражать затянувшийся разговор, – слушай меня и мотай на ус…
Что?
– Меня слушай! – прикрикнул я на внутреннего собеседника. – Первое. Насчет еды. Я так понимаю, что участок ваш не так уж и много приносит урожая? Рано или поздно у Акахаты появится наследник, средний брат тогда тоже приведет женщину в дом, и тоже родит детей… Уже сейчас вы не сказать, чтоб объедаетесь. Не голодаете, да. Но когда едоков прибавится, как ты думаешь, кому первому урежут пайку?
Нам всегда хватало
Но голосок в голове дрогнул.
– Окей! … Ты слышал когда-нибудь о неурожаях? – я, конечно, блефовал, ибо хрен ее знает, эту местную агротехнику. Бывают здесь когда-нибудь засухи или заморозки? Сомневаюсь. – Что будет, если земля даст меньший урожай? Или вообще не даст?
Как это не даст?
– Недород! Слышал такое слово?
Ну…
Уверенности в голосе Хеху было всё меньше и меньше.
… дедушка, когда был еще жив, кажется, рассказывал о чём-то подобном…
– Вот видишь! Теперь второе, на счет семьи. Не обманывайся Хеху, твои братья тебя просто ненавидят. Скажешь это только вчера началось?
Новая порция тоски придавила плечи
Они… никогда меня не любили… Особенно Фива.
– Всё просто, Хеху. Она видит в тебе потенциальный лишний рот, который, кстати, не сильно и помогает в выращивании урожая. А ей надо думать о своих детях, так уж устроены женщины.
Хеху промолчал
– Кстати, пацан. А что тебе светило, в плане семьи? Может Кири вышла бы за тебя замуж? Нарожала тебе детишек?
Нет
В голосе явственно слышались слезы. Даже мне всплакнуть захотелось. Эх, блин, эти общие эмоции!
Конечно, она никогда не станет моей женой. Я ведь не старший в роду. … Даже Энеле, жених Хаэаты, старший сын Кеолы два года собирал приданное, чтоб не стыдно было предстать пред предками, когда шаман будет проводить ритуал… А мне… даже и думать об этом бестолку.
– Понятно, с девушкой тоже облом, – подытожил я.
Ну что, добиваю?
– И как ты думаешь… – я специально потянул паузу, – как быстро тебе дадут пинка под зад, после смерти матери? Прям на следующий день, или подождут ближайшего сбора урожая? – говорил я нарочито жестко, как с провинившимся салагой, рассказывая ему незавидные перспективы дальнейшего существования. – И что бы ты будешь делать тогда? Оставшись без крова, без пропитания, и без семьи.
Заткнись, заткнись, заткнись!!!
Взорвался Хеху, осыпая меня эмоциями злости.
Как же я хочу, чтоб ты умер, демон! Я… я… Я найду способ тебе отомстить! Вот! В следующий раз, когда ты полезешь в свою глупую соленую воду, я дождусь, когда ты залезешь поглубже, и … и… так испугаюсь! Я…
Не знаю почему, но на меня навалилась грусть. Моя собственная, без участия окопавшегося в моей голове сознания аборигенского паренька.
По сути, мне вдруг стало жалко этого бедолагу. Он – это запланированные потери местной социально-экономической организации: лишний рот, третий сын, которому не светит в жизни вообще ничего. И податься ему, с местной кастовой системой просто некуда.
– Ты злишься на меня, парень, потому что я сказал тебе правду, – проговорил я устало. – Никто не любит тех, кто отрывает глаза. Не знать и жить в иллюзиях так удобно. Но - до поры до времени. Подумай над этим, а мне надо тренироваться.
Уже после тренировки, сидя за ужином в своем шезлонге, созерцая фосфоресцирующую воду я спросил.
– Слушай, Хеху, можешь мне ответить на один вопрос? Только попробуй отнестись к нему спокойно, без истерик.
«Шиза», промолчавшая всё время тренировки, и даже не вякнувшая, когда я нырял, и довольно глубоко долго не отвечала. Я уж решил, что сегодня я пацана больше не услышу, но…
Спрашивай, демон.
– Я Скат, ты же помнишь?
Спрашивай … Скат
– Скажи… – теперь уже я замялся, подбирая слова, – а что имела в виду эта сук… жена твоего старшего брата, когда называла тебя … приблудным?
Хеху не отвечал долго.
Иногда я слышал… от братьев … что отец… в смысле Хохепа …
Тяжкий вздох
… не мой отец.
– А мать?
Мама моя…
– Во-о-от как… – протянул я. – И кто же…
Мой настоящий отец? Не знаю. Ни кто не говорил об этом.
Вот чёрт! Кстати… Я непроизвольно бросил взгляд на свои руки-ноги… То-то я замечал, что Хеху сложен несколько иначе, чем все эти «земляки». Я не такой коренастый, как остальные мужчины касты, у меня более длинные конечности. Но всё это я относил к «доходяжности» парня. Хотя… Почему тогда я одного роста с Хаэатой, если она старше меня на три года? Был бы нормальным недокормышем, так не вымахал бы. Кстати! Я хоть и ниже этого Кая, но ведь не критически! При том, что все мужчины касты земли ниже и рыбаков, и тем более воинов. И, предполагаю, что ныряльщики, не испытывающие дефицита белков и вообще пропитания, тоже не недомерки.
Интересное кино…
Впрочем, мне сейчас не до местного аналога индийского кино, с их «я твой брат, а я, оказывается твоя мать!». Мне нужно думать, как уносить ноги с этого острова, и именно этим завтра днем я и собирался заняться вплотную.
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Вот еще чуточку.
Жду отзывов, замечаний, тапков, и прочего... Ну... жду же!
Жду отзывов, замечаний, тапков, и прочего... Ну... жду же!
Глава 16 Обложили
– Ну что, думали, что обложили?
Я усмехнулся – возле родного дома Хеху тусовался здоровый, татуированный детина, с копьем и дубиной. Еще четверка патрулировала окрестности поселка людей земли, обходя его по кругу, изредка меняя маршрут и проходя меж домами.
Воины не скрывались. Зачем? Видимо кто-то сообразительный решил, что засаду на меня устраивать бесполезно. А вот отрезать от «баз снабжения» - это вполне может и сработать. Наверно тот, кто организовывал блокаду поселка, посчитал так же, как и жена старшего брата – где-то же этот пацан еду должен брать? А раз люди земли привыкли питаться бататом и просо, не в джунглях же он их выращивает! Значит есть кто-то, кто беглеца подкармливает.
Читал я, что наиболее эффективными контрпартизанскими мероприятиями в конце концов оказалось не тотальное прочесывание лесных массивов, с применением авиации и артиллерии. А банальное размещение небольших полицейских сил в деревнях, или даже выселение местных жителей. И всё. Жрать партизанам стало нечего. И с «большой земли» тушёнки не навозишься… А у меня тут, по идее и «большой земли» нет.
Так что с точки зрения организатора, всё было сделано правильно. Но.
Я усмехнулся, всегда есть эти «но»! С жратвой то у меня было всё нормально, еще и местных в голодный год мог бы подкармливать. Так что, Ману, или Ситу, или еще кто – обломитесь. Слабоваты вы пока еще, с целым кап-три спецназа советских ВМФ тягаться.
Я провалялся в кустах за домом больше половины дня. Пришел сюда довольно рано, сократив утреннюю треньку до минимума, и разглядев новые расклады принялся ждать, когда моя сестра наконец куда-нибудь отправиться из дому. Мне обязательно нужно было поговорить с ней, на нее сейчас завязан мой путь с острова.
Пару раз я разглядел силуэт Хаэаты в проеме дома, судя по всему, она помогала маме с обедом. Ну давай, девочка, тебе же надо готовиться к свадьбе… то есть к местному обряду? К жениху сходить, или к тому же шаману. Может мужчинам на участок обед отнести?
Наконец, возле дома показался молодой абориген, по фигуре – классический «человек земли»: коренастый, приземистый, с жилистыми руками и слегка наметившимся, несмотря на возраст, пузиком. Сам я его видел впервые, но Хеху подсказал – это и есть Энеле, жених сестры.
Вот значит ты какой, будущий зятёк! Что ж, сестра тебя любит, платье ты опять же ей подарил… дорогое, копил на него долго. Не любить мне тебя пока не за что…
– Куда прёшь! – перед Энеле вырос караулящий дом военный.
– Я иду к своей невесте, – паренек остановился перед громилой.
Мда… Слон и моська.
– Проваливай, – воин небрежно махнул рукой от себя, будто что-то выбрасывая.
– Но… Мы не виделись уже два дня! Она… Она не заболела?
– Кто твоя невеста? – нахмурился воин.
– Это ко мне! – из дома выглянула Хаэата, – Энеле я здесь!
– Быстро пошла в дом! – резко обернулся к ней караульный.
– Но…
– Я кому сказал! – что-то мне подсказывало, что воин сейчас грозно выпучил на мою сестру глазищи. – Только попробуй к выходу подойти, узнаешь тогда весь гнев человека войны! А ты… – он снова крутанулся к жениху, – проваливай, пока я тебе ноги не переломал!
Оба-на! Я чуть не присвистнул. Вот это расклад! А как же…
Проклятый организатор засады всё-таки поставил все мои планы под угрозу срыва. Ведь мне нужна Хаэата, а подойти к сестре я теперь не мог. Кто такой умный я не знал, но он похоже запретил моей сестре выходить из дома. Вот так! И как мне теперь получить послание от Анат? Хуже того, кто-нибудь, увидев сестру Нута рядом с моей сестрой мог сложить два и два… И вот тогда, шансы выбраться с острова у меня уменьшились бы до ничтожной величины.
Ок. Теперь, хочешь не хочешь, а придется самому топать в деревню. Риск, конечно, небольшой, но время… А я сегодня хотел всё-таки запустить зонд из кокосового ореха внутрь пещеры. Ну ведь интересно же!
***
– Ах вы суки!
Я уже не сдерживался.
Деревня людей моря тоже была плотненько прикрыта патрулями. Сначала я боялся, что и возле домика Анат я увижу такого же караульного. Но нет, тут мне повезло. Одиночные патрули из людей войны кружили вокруг деревни, мелькали меж домами, но интересующий меня дом ничем, в плане охраны не выделялся.
Вот только как туда попасть?
Потратив еще часа два, не меньше, я был готов смириться – похоже никак. Хоть участок деревни, где жила Анат патрулировался меньше центральной части деревни, всё равно расчет тайминга показывал, что я успею незамеченным преодолеть только половину пути. И заныкаться где-нибудь по дороге не выйдет – ни подходящих кустов, ни каких-нибудь заборов и канав. На территории деревни росли несколько пальм, но это же пальмы! Голый ствол почти на всю высоту, и ничего, что могло укрыть подле.
Хижины, конечно, на невысоких, приблизительно по колено сваях. Но сейчас, днем, пространство под хижинами просматривалось хорошо. И опять же – никаких зарослей под домами, или сваленного барахла, среди которого можно было бы притаиться. Долбанные чистюли!
Что делать?
Снова надеяться на то, что меня не узнают – мало ли что тут за паренек шляется – бессмысленно. Сейчас то наверно, меня описали всем очень хорошо: худощавый пацан, пока еще без кастовых татушек, на человека земли мало похожий, но и не рыбак. Своих-то поди здесь знают всех в лицо.
Теоретически, можно подождать, когда Анат двинется с посланием, и я ее увижу. Тропинка меж деревней и поселением касты земли вон она, просматривается. Я даже перехватить ее сумею, чтоб не светилась возле дома Хеху. Но… Чёртово «но»! Для этого мне нужно организовывать круглосуточное дежурство!
А как? Мне нужно добывать пропитание. И пусть я не землю пашу, а занимаюсь, так сказать, собирательством, но всё равно, на это требуется время.
Я, конечно, могу караулить Анат днем, уходя с закатом «к себе». Не попрется же она к Хаэате на ночь глядя. Как я посмотрю, здесь это очень даже не принято. Но прикинув время на дорогу к моему пляжу, время чтоб сделать крюк за бананами, и на нырки за ракушками, то даже если я совсем откажусь от тренировок, всё равно – когда мне спать? Ну пару суток, ну даже трое или четверо я в таком режиме продержусь. А если ждать неделю? Десять дней?
Нет, надо придумывать что-то другое.
Поздней ночью, когда все нормальные жители деревни уже завалились спать в своих домах. Когда вернулись с лова мужчины, а жены накормили их ужином. Когда рассосалась по домам неугомонная ватага разновозрастной ребятни, и в домах стали гасить огни – какие-то разновидности масляных лампадок, я начал действовать.
Предварительно я уже кое-что сделал: отправился к протекающему неподалеку ручью, забравшись выше по течению, чтоб не столкнуться с поздними водоносами. А затем вымазался весь в грязи, старательно следя за тем, чтоб нигде не осталось светлых пятен. Конечно, лучше бы набрать сажи, грязь, засохнув может начать отваливаться кусками. Но где я тут возьму сажи? Работаем с тем, что есть под руками.
Копье пришлось оставить, палка в мой рост будет только мешаться.
Долго пришлось ждать, пока один парный патруль, обходящий деревню вокруг, прошел мимо того места, где я собирался выдвигаться, а мужик патрулирующий деревню в этом месте отвернется, отправившись обходить другие дома.
Ну, поехали. Двадцать один, двадцать два, двадцать три…
Пригибаясь, стараясь двигаться как можно тише – на полусогнутых, пятка к носку я метнулся к ближайшему дому.
Всего на патрулирование деревни люди войны выделили полтора десятка бойцов. Сейчас большая часть патрульных вооружилась факелами, благодаря чему их теперь было видно за версту. Зато другие ходили без огня, и нарваться на такого, в довольно ярком свете звезд мне совсем не улыбалось.
Двадцать восемь, двадцать девять… Слева, из-за дома показались сполохи от факела.
Упор-лёжа рядом с хижиной, на руках и мысочках я крабиком скользнул под дом. Затаился.
Голые ноги все в татуировках прошагали, слегка поскрипывая песком совсем рядом.
Сорок семь, сорок восемь…
Так, этот сейчас пройдет два дома и завернёт. А вон из-за того дома выйдет еще один. Потом за моей спиной должен пройти еще один внешний патруль, идущий в противоположном направлении.
Шесть-четыре, шесть-пять… Вперед! Я, тем же макаром выбрался из-под дома, и стараясь держаться в тени стены скользнул дальше. Дом, еще один, семь-три, семь-четыре, и снова нырнул меж свай.
Еще один патрульный. Этот ходит, пересекая деревню насквозь, сначала параллельно берегу, с востока на запад, потом обратно, и где-то в центре поворачивает на девяносто градусов, меняя направление. Сейчас он дойдет до окраины, развернется, пройдет обратно, и вон за тем домом свернет налево.
Тридцать один, тридцать два – пошла вторая сотня отсчета, шаги возвращающегося воина. Молодец боец, точно по графику, часы сверять можно!
Самая сложная часть плана – я выскользнул из-под дома сразу за спиной патрульного. Позволил отстать лишь на четыре его шага, чтоб не попадать в круг света. Свои шаги пришлось подстроить под его, хоть я перемещаюсь довольно тихо, но чем чёрт не шутит, еще окажется слухачом и расслышит с удивлением, что на один его шаг идет звук как от двух.
Сорок три, сорок четыре, сорок пять… Бли-ин, боец! Ну что ж ты замедлился! На сорок семь мы должны быть возле вон того дома, а нам туда еще секунд пять!
Поздно! Из-за дома вынырнул еще один воин. Этот без факела.
Куда?! Не раздумывая, я по диагонали метнулся под стену дома, до которого еще не дошли.
– Ты видел?!
Чёрт-черт-черт! Под дом.
А-а-а, блин! Рядом с домом, как раз параллельно стене лежало каное, перекрывая мне путь в спасительную тень. Куда?!!
– Что там?
Глаз зацепил черноту прохода в дом, поднятую на полметра над землей. Ступеньки на небольшой помост, служащий крыльцом, поднимались чуть в стороне, но я с места, с двух ног взлетел на продольное бревно - каркас крылечка, и тенью скользнул в темноту дома.
– Кто-то пробежал!
Перед домом зашуршали шаги двух человек. Я бесшумно рухнул на пол – вот и пригодились вечные: «упор-присед принять! Упор-лежа!» и перестал дышать.
Правее, не более метра от меня сопел кто-то из обитателей дома.
Загремела откидываемая от дома лодка.
– Ну что там?
Видимо один из воинов посветил под дом факелом.
– Да вроде никого.
Шум ожидаемо разбудил жителей дома.
– Кого там носит! Вот я сейчас выйду! – раздался слева недовольный мужской голос. Судя по тембру, крупного мужчины.
Только не зажигай огонь!!!
– Спи, рыболов, – долетел весьма недружелюбный голос с улицы, – люди войны охраняют твой сон, от всяких злых духов!
– А-а-а… Простите, думал мальчишки балуют, – куда миролюбивее отозвался рыбак, и судя по звукам и возне перевернулся на другой бок.
– Что шумите?
Вот это да! Ману! Собственной персоной!
– Ноа показалось, что кто-то пробежал, – доложил один из воинов
– И что? Вы нашли того, кто бегает?
– Нет, но…
– Тогда продолжай делать то, что я приказал, – прозвучало с угрозой. – Пока вы тут языками чешете, этот червяк наверняка опустошает какой-нибудь другой дом.
– Слушай, Ману, вряд ли он полезет в деревню пока нас здесь столько, сам же говорил, это червь не дурак… – раздался голос второго патрульного
– Но ему же надо есть, – тут же отпарировал первый.
– Вот! – назидательно высказался Ману. – Послушай умного человека. И запомните оба, он теперь и перед убийством не остановится! Так что жизни жителей зависят от вас!
Ах ты гад, что ж ты из меня монстра какого-то делаешь?! А я ведь твоих ребят щадил…
– По крайней мере в этом доме живые, – заметил первый.
– Хватит болтать, – резко оборвал разговор Ману, – возвращаетесь к своему делу.
Послышались быстро удаляющиеся шаги.
– Ладно, пошли дальше…
– Как ты думаешь, – всё-таки спросил второй, – нам долго этой ерундой заниматься?
– Ману же сказал – пока не поймаем. Или пока сам не оголодает, и не сдастся.
– Так может его уже давно лесные духи сожрали?
– Значит, пока не найдем тело.
– Но…
– Слушай. Ты как хочешь, но я сердить Ману не хочу. Так что я пошел дальше.
Вскоре две пары шагов разошлись от дома в разные стороны.
Вот же собаки! Сбили мне весь график. И как дальше? Медленно-медленно попеременно нагружая руки, чтоб не скрипнули половицы, я прокрался к выходу. Выждал еще минут тридцать, ежеминутно ожидая, что кто-нибудь из обитателей дома встанет поссать.
Наконец выскользнул на улицу, мне оставалось проскочить два дома.
До нужной мне хижины я добрался без особых проблем. Одного патрульного переждал, как планировал под еще одной хибарой, от второго пришлось прятаться в тень чего-то, больше всего напоминающего сарай или пристройку.
Вот и конурка Анат. Отлично, в проеме висела циновка. Осмотревшись, я скользнул внутрь.
Темно. Свет звезд еле-еле пробивается сквозь плетеные стены. В центре комнаты тускло мерцают малиновым остывающие угольки. Это я помню по прошлому посещению – в центре, на бамбуковом полу большой земляной блин, на котором здесь и готовят пищу. А то до этого я всё удивлялся – кострищ рядом с домами не замечено, и дома на сваях. То ли они огнём не пользуются, что, в сущности, бред, особенно в рыбацкой деревне, то ли у них полы какие-то огнеупорные. В реальности всё оказалось гораздо проще.
Света очаг не давал совершенно, пришлось прислушиваться. Судя по дыханию – двое, справа от входа.
Очень аккуратно ступая, приблизился. Черт, ну почему бы им не спать по разные стороны комнаты? Ну и что, что муж и жена. Могли бы, для разнообразия.
Так Скат, хорош ворчать, работай. По всему, ближний ко мне – мужик. Лежит на спине, и даже слегка похрапывает. Это мне задачу облегчает.
Левую ладонь на рот, для контроля, правую на шею. Сомневаюсь, что у местных какая-то другая анатомия, куда нажимать помню отлично, хорошо учили в советском спецназе.
Мужик всё-таки попытался дернуться и затих, так и не разбудив супругу. Отлично, перекачу его чуть в сторону.
Присел рядом с женщиной.
Лежит на боку. К этому моменту зрение чуть адаптировалось к почти полной темноте. Я рассмотрел, что Анат поджала коленки, подложила под голову руку. Ну-с…
– А-н-а-т, – тихо-тихо, на грани слышимости я буквально выдохнул ей в ухо. – Анат, просыпайся, солнышко. Вставать пора.
– Ма-ам, ну еще чуть-чуть, – совершенно по земному пробормотала во сне молодая женщина.
– Вста-вай, со-ня.
Она заворочалась. И мне даже показалось что я увидел, как она открыла глаза.
– Мама? – негромко удивленно проговорила она в ночь, приподнимая голову. – Эноха?
– Ти-и-х-о-о… – опять то ли выдохнул, то ли прошипел я.
Миг! Судорожный вдох! Но я был настороже – левая ладонь уже висела рядом с ее лицом, ощущая кожей дыхание. И тут же накрыл ей рот, правой прижимая к лежанке.
– Ти-хо… Это я, Хеху… Помнишь паренька из клана земли? Это я. Я не причиню тебе зла… – тихонько шептал я, удерживая мычащее и брыкающееся тело. – Тише, успокойся, мне просто надо поговорить…
Не знаю сколько времени я сдерживал попытки Анат вырваться, уговаривая ее тихим, ровным голосом, думаю не больше трех-четырех минут. Наконец она перестала барахтаться.
– Это я, Хеху, – повторил я, не убирая, тем не менее ладонь со рта женщины. – Мне нужно поговорить с тобой о нашем деле, а днем прийти не получилось. Ты же еще хочешь новый дом, и собственную лодку?
Анат лежала смирно, но вся напряженная. А еще, я наконец заметил еле различимый блеск глаз. И косилась она куда-то мимо меня.
– Ты переживаешь за мужа? – догадался я.
Она кивнула.
– С ним всё в порядке. Он спит, только очень крепко. Но утром он обязательно проснется, не беспокойся, мне просто надо поговорить с тобой без свидетелей.
Похоже она наконец-то начала успокаиваться. Мышцы тела постепенно расслаблялись, и вот уже под моей рукой лежало совершенно покорное тело.
– Ты ведь не будешь кричать, когда я отпущу руку? Кивни, если не будешь.
Анат мелко-мелко закивала.
– Хорошо. – Я убрал руку, но не далеко. Мало ли что? – Извини меня, но мне пришлось это сделать, по-другому было ни как.
– Я… – в полной тишине слышно было как она сглотнула, – я всё понимаю.
– Вот и прекрасно. Послушай меня, – я изменил позу на более комфортную и убрал руки, не нависать же над ней весь разговор? Так и мышцы затекут. – Если ты всё еще хочешь заработать… А я свое слово держу крепко. Так вот, если тебе еще нужна моя жемчужина, нужно слегка подкорректировать наш план.
– Конечно. Что мне сделать?
– Во-первых, когда приплывет твой брат, никуда ходить не надо. Я имею в виду к людям земли. Моя сестра теперь под наблюдением, и это будет опасно для тебя.
Она кивнула.
– Во-вторых, ты подашь мне сигнал простым способом… У тебя есть какие-нибудь кувшины, или … ну я не знаю что.
– Есть.
– А ты же их сушишь время от времени на кольях возле дома? Я видел, так многие делают.
– А где же мне их еще сушить? Конечно, я их туда вешаю.
– Вот и отлично. Завтра, ты возьмешь один из кувшинов, и повесишь его на ближайший ко входу в дом кол. И не будешь снимать, пока не приплывет твой брат. И не наденешь на него ничего два дня.
Два дня я давал себя на всякие случайности. Вдруг я не смогу выбраться в деревню? Три кола, воткнутые в землю у дома Анат я видел хорошо, еще во время самой первой слежки за Кири. Тогда же я и подметил, для чего их используют местные хозяйки.
– Лучше так, – шепотом проговорила Анат, – я не буду надевать на него ничего. Если Нут не приплывет еще какое-то время, будет странно, что у меня всё это время висит кувшин. Соседи могут подумать, что мне нечего в него насыпать, или он мне не нужен.
– Хм… Резонно, – я кивнул. – Хорошо, так и сделаем. Теперь, в-третьих. Когда появится твой брат, я прошу тебя с ним поговорить. Не надо вдаваться в детали. Просто скажи, что у него есть возможность заработать жемчужину.
Ее глазки подозрительно блеснули.
– Тебе одна жемчужина, ему другая, – уточнил я. – Не бойся, они не краденные. Более того, скорее всего в местной лагуне таких вообще больше нет.
Не спец по жемчугу, но так понимаю, для получения черного колера нужны совершенно особые условия.
– Да. Люди воды нашего племени всегда достают только светлый жемчуг.
– Вот видишь? Но я еще не закончил. Поскольку прийти еще раз к тебе у меня может не получиться, ты договоришься с братом, что он встретиться со мной … скажем… в ста шагах выше по течению ручья, от того места, где вы обычно набираете воду.
Именно там-то я грязью и мазался, так что местность плюс-минус разведал. Там довольно укромное местечко. Тут же спохватился.
– Сто шагов, это десять раз по десять, а десять, это сколько у тебя пальцев.
Неожиданно девушка хихикнула.
– Успокойся, земляной, я из семьи рыбаков. Мы умеем считать.
– Вот и отлично, – я пропустил «земляного» мимо ушей. – В тот день, когда Нут соберется на встречу со мной… А лучше нам встретиться под вечер, ты повесишь на ближний кол…
Я задумался, но Анат тут же подсказала:
– Я могу повесить большой горшок, в котором обычно храню просо. Ты его ни с чем не перепутаешь… А когда я получу свою жемчужину? Она у тебя с собой?
Ты, подруга, смотрю совсем оклемалась. Молодец. Но за идиота меня не держи. Учитывая обстоятельства, и периодические забеги от людей Ману, я предпочел жемчужинки припрятать в небольшом тайничке, прямо на моей «базе».
– Я буду считать, что ты выполнила наш с тобой договор, когда смогу поговорить с твоим братом. Ты ему доверяешь?
Кивнула.
– Тогда я передам ему, твою награду.
– А когда ты заплатишь моему брату?
Ага. Вижу, совсем в себя пришла.
– Надеюсь, ты не собираешься, сведя меня с твоим братом, тут же побежать к Ситу? В надежде получить жемчуг и от меня, и от него?
Не знаю, что она там себе думала, но честно-честно замотала головой.
– Твоему брату я заплачу, когда окажусь в его лодке, не раньше. И лучше, если это будет не рядом с деревней, а где-нибудь уже за пределами рифов. Так ему и скажи.
– За пределами рифа невозможно пристать к берегу. Там очень крутые берега и сильное волнение.
Ага, ты этим расскажи, как их? Воинам с острова Жёлтой птицы. Но я не стал ее разубеждать.
– Ему не придется приставать к берегу.
– Там большие волны. Ты плавать то умеешь, земляной?
– А как ты думаешь, откуда у меня этот жемчуг? – вопросом на вопрос ответил я.
Кажется, Анат вздрогнула. Но развивать тему не стала.
Перед уходом я заставил Анат повторить всё, что она должна сделать, и даже постарался посбивать ее с толку. Типа: «точно я говорил про ближний к дому кол?», «точно кувшин должен висеть два дня?». Но похоже, мне попалась весьма головастая сообщница.
Под конец разговора я вернул ее мужа на место, позволив ей убедиться, что он дышит, и растворился в ночи.
Глава 17 Сборы
На «базу» вернулся под утро. Путешествие по ночным джунглям, когда сквозь кроны не видно даже звезд, сомнительное удовольствие. Но тут вроде освоился, ориентируюсь буквально с закрытыми глазами. Даже жалко будет покидать столь обжитое место. Но… Куда деваться?
Спать не ложился, но и на физуху не упирал. Растянулся, поделал дыхательные, полез в воду. Естественно, в ластах.
Близкая реализация плана будоражила, заставляла мозг анализировать совершенные действия, перетирать варианты «а если бы», копаться в том, что сделал, не сделал и мог бы сделать.
Всё это конечно полезно, опыт никогда не бывает лишним, «разбор полетов» необходим, но…
Когда я, погоняв в ластах вдоль берега наконец-то решил, что можно понырять – настроиться на нырялку не мог очень долго. Разгоряченный мозг никак не хотел тормозить активность.
В конце концов пришлось сказать себе: «стоп, Скат! Ты прямо сейчас что делаешь? Ныряешь? Вот и настраивайся. А планированием будущих действий займешься, когда сядешь в шезлонг у костра со вскрытым кокосом».
Только после такого «командирского внушения» я «отпустил» ситуацию, переключившись на «здесь и сейчас», и раскинулся на поверхности воды.
Над головой проплывали небольшие кучевые облачка, видать сегодня влажность повышенная. В поле зрения пролетела пара попугаев.
Вдох, переворот лицом вниз, «дак-дайв» и я скользнул в глубину. Шум прибоя, плеск волн, шелест листвы сменил глухой и невнятный голос моря – далекой рокот, какие-то приглушенные щелчки. Пока еще еле слышимый пульс в ушах. Кожей ощутил, как струиться вода вокруг тела.
После бессонной ночи ставить какие-то рекорды не планировал, надо просто набрать ракушек, вот только крупные здесь обитают на значительной глубине. Так что я опустился до зоны нейтральной плавучести.
С некоторой тоской покосился на дефилирующих каракатиц, мазнул взглядом по проплывающим на глубине крупным рыбинам, и принялся отдирать от скалы свой будущий завтрак. Благо я нырял с небольшой, собственноручно сплетённой сеточкой, притороченной к поясу, так что за раз планировал взять добычи побольше.
По правде говоря, еще я в тайне надеялся, что мне снова попадутся жемчужины, поэтому нырнул к той колонии раковин, что в прошлый раз неожиданно подарили мне целое богатство по местным меркам. Это были довольно крупные двустворчатые моллюски, в плане ближе к большим дискам, чем к привычным перловицам, с небольшими шипиками на панцирях и темными «губами», видимо и обеспечившими жемчужинам такой цвет. И начинались они как раз с глубины метров пятнадцать.
Всего я совершил восемь погружений за «черными устрицами», вытащив, в общей сложности двадцать шесть крупных раковин от пятнадцати до двадцати пяти сантиметров в поперечнике.
Дальше нырять не стал, всё-таки позади – бессонная ночь, и так улов можно было считать весьма неплохим.
Кстати, они оказались весьма увесистыми, самая крупная по прикидкам весила килограмма три.
Но… все без жемчуга!
Судьба улыбнулась мне в лицо, и решила – этого тебе пока хватит. Не фиг баловать.
Больше я в тот день никуда не ходил. Поспал, провел еще тренировку, пообедал. Одну из кокосовых пальм неподалеку превратил в подобие тренажера для боевых искусств – деревянный манекен - примотав к ней несколько бамбуковых палок имитирующих выставленные вперед руки. Кстати, он отлично подходит и для тренировок с ножом. Вечером повторил вылазку за «черными» раковинами. Впрочем, и на этот раз безрезультатно.
На следующий день сходил в поселок, посмотрел на патрули людей войны, дошел до деревни, снова полюбовался на бродящих туда-сюда хмурых воинов. Кстати, количество патрульных уменьшилось, видать начальство сообразило, что им тоже нужно спать.
Кувшина на оговоренном колу не было.
Снова сходил на западный склон, в той части, где коралловый риф, окружавший лагуну, подходил к берегу.
Как и на восточном берегу, здесь на довольно большом участке шел обрыв. Посмотрел. При желании, с него, конечно, прыгнуть можно, тут даже пониже будет – метров двенадцать-пятнадцать. Но если я собираюсь плыть не с голыми руками, а прихватить хотя бы какое-то оружие, и заготовленные продукты, то лучше от прыжков в воду отказаться.
Думаю, подходящим вариантом для меня будет переночевать вон там, я приметил место у разлапистой пальмы, тут же зайти в воду, немного проплыть вдоль берега, и уже под обрывом подождать пирогу торговца. Наверняка он отправиться в путь с рассвета, чтоб за световой день преодолеть как можно большее расстояние.
Поплыву в ластах, поклажу можно будет замотать в банановые листья, и увязать бечевками, так она даже не сильно промокнет. В общем – окажусь на борту не гол как сокол, не нищебродом-попрошайкой, а вполне состоятельным пассажиром, что повысит мои шансы в переговорах с владельцем судна. На край, я усмехнулся, пара ножей и короткое копье с тяжелым наконечником, вполне серьезный аргумент. Хотя я бы предпочёл просто договориться.
***
Кувшин на колу появился наследующий день. Впрочем, я зря придумывал такие сложности – прибытие торговцев я бы всё равно не просмотрел.
В центре деревни шумела большая ярмарка. Как это еще назвать – не знаю. Я разглядел как минимум три торговых места – большие расстеленные циновки, на которых разложили товары: яркие ткани, ряды горшков, еще чего-то, с моего места не рассмотреть.
Рядом с торговцами расположились, как я понял местные, использующие стечение народа, чтоб расторговать свои товары. Заметил я на ярмарке и людей земли. Торговых мест им не досталось, они просто тащили с собой охапки батата, просо по-видимому несли в больших кувшинах. Торговались, обменивали «дары земли» на «дары моря», и конечно же на привозные диковинки.
Одним словом, на площади вовсю кипела торговая жизнь: крики, жестикуляция, ругань. Не сильно то и отличаясь от наших толкучек начала девяностых. Похоже люди везде одинаковы.
Не заметить лодку торговца тоже оказалось практически невозможно. Вытащенная на песок напротив деревни, она смотрелась среди лодок рыбаков как океанский лайнер среди портовой мелюзги.
Местные использовали небольшие пироги… или может каноэ? Уж не знаю как правильно, на два-три гребца. И лодки побольше, на шесть – восемь гребцов. Но все они были вырублены из одного дерева, так сказать «однодеревки», или по-умному – моноксилы. Были весьма узкими, низкобортными, так что в хорошую волну в море лучше не соваться. Не имели мачт и каких-то уключин, или хотя бы упоров, гребли местные ручными гребками, удерживая их в руках, как на каноэ и принято.
Лодка торговца была большая, длинной как каное людей войны, но с более широкими обводами, с наращёнными бортами за счет чего и более вместительная. И помимо отстоящего одиночного аутригера, превращающего ее в подобие катамарана, имела еще и высокую мачту. Тип парусного вооружения я разглядеть не смог, но судя по размерам мачты, парус в любом случае будет не маленький.
Ну-с, вот и братишка Анат. Интересно, я напрягая зрение постарался разглядеть стоящих у циновок с «заморским товаром» троих аборигенов. Вон тот точно походил на старшего. С заметной сединой кряжистый мужик, по пропорциям ближе к людям земли, но держащийся с внутренним достоинством и даже какой-то надменностью, двигался мало, почти не жестикулировал, оставляя всю работу его спутникам.
Впрочем, один из его помощников по пропорциям так напоминал хозяина, будучи просто немного уменьшенной копией, что скорее всего это сын. А вот второй, высокий, длиннорукий и длинноногий, больше похожий на окружавших торговцев местных, наверняка и есть нужный мне Нут.
Ну что, будем считать, что познакомились?
Следующий день я пропустил. Сам же просил держать кувшин на колу два дня. Эх, надо было какой-нибудь ответ придумать, что сигнал получен.
В общем, день я посвятил тренировкам, заготовкам каменных клинков, да добыче раковин. Опять, вот зараза, без жемчужин.
Еще стал готовить провиант в дорогу – заворачивал высушенные банановые кругляши в широкие листья, на манер колбасок, и туго-туго перематывал бечевками. Потом до кучи упакую эти колбаски еще в листья, авось сильно не размокнут, пока буду в океане плескаться. Как раз на этот пакет, который должен получиться вполне плавучим, пристрою копье и гарпун. Ножи я предпочитаю на себе носить, как и пращу. А вместо воды возьму с собой кокосов, пару-тройку гроздьев, буду за собой на привязи буксировать. Кокосы отсюда брать не буду, видел я на западном склоне несколько кокосовых пальм, там и наберу.
И вот, на условленном колу широкий горшок сменил уже отлично просохший кувшин. Отлично! Значит сегодня…
Я даже «на базу» возвращаться не стал, потратив время на еще одну доразведку точки встречи. Прикинул пути отхода. Установил по округе несколько сигналок – задевает неосторожный двуногий незаметную растяжку, или страгивает особым образом поставленную ветку – и приводит в движение систему противовесов, что в итоге ломают сухую, и очень громко трещащую при этом бамбуковую планочку.
Ну… брат, не подведи. Ни меня, ни себя, ни сестру. Очень уж мне не хочется претворять свои угрозы в жизнь.
Наконец, где-то в самой середине дня и в разгар торговли высокий абориген подошел к старшему, о чем-то с ним переговорил, и потопал с площади.
Минуточку! Я предлагал встречу вечером!
Тем не менее высокий уверенной походкой дошел до хижины Анат, на секунду вошел в дом и вышел с чем-то, больше всего напоминающем выдолбленную продолговатую тыкву. Штуковина была обвязана веревкой, благодаря чему у нее оказалась весьма удобная ручка. А я-то думал, что здесь все воду в керамических кувшинах носят?
Мужик топал в сторону ручья.
***
– Ты Нут? – я вышел из кустов за спиной аборигена.
Он вздрогнул, затем неторопливо обернулся, смерил меня взглядом.
– А ты Хеху? – склонив голову набок вопросом на вопрос ответил он.
Несколько минут мы разглядывали друг друга. На полголовы выше меня, жилистый, по кондициям ближе к высоким, с длинными конечностями людям лагуны и ныряльщикам. И не такой мускулистый как воины. Даже в лице какое-то сходство с Анат есть, разве что волосы кучерявые, что чаще встречалось у людей земли. На поясе короткая дубинка из полированного дерева.
– Я-то Хеху, – не сводил с него взгляда я, – а вот ты на мой вопрос не ответил.
– Я Нут, – наконец кивнул он. Оценил взглядом копье, отметил нож на поясе. – Я пришел. И я тебя слушаю…
Вот так. Типа ты говори, а я буду в роли слушателя-внимателя – то ли выслушаю, то ли оборву на полуслове типа «мне не интересно, не утруждайтесь». Морда спокойная, даже я бы сказал равнодушная.
– Предполагаю, Анат посвятила тебя в … мою просьбу? – эх, да что я хожу вокруг да около? Короче, – мне нужно выбраться с острова.
– Мы не возим пассажиров.
Вот так. Коротко, емко, понятно. Но! Не уходит. Стоит, гад, выжидает.
– А я не пассажир. Могу быть матросом, могу… – чуть не ляпнул «штурманом». Ага! В незнакомых-то водах! – могу охранником, грузчиком, товаром торговать…
– Нам не нужны матросы. Трех человек вполне хватает, чтоб управляться с нашей лодкой. А охранником? – он еще раз окинул меня, усмехнулся. – От кого, от детей?
Ну да, ты же у нас крутой! И в размерах больше! Ну и что? Объяснить тебе как ты ошибаешься, глядя на мою, всё-еще хлипкую тушку?
– Знаешь, – я усмехнулся, – у меня была мысль показать тебе, что внешность бывает обманчивой. Но… – развел руками. – Я не смогу просто набить тебе морду. Ты выше и крупнее.
Ухмылка скользнула по лицу Нута. А я продолжил, сузив глаза и добавив холода в голос:
– Я могу убить. Быстро. Так, что ты и сам не заметишь как. Но видишь какая загвоздка, ты, – я ткнул в него пальцем, – мой билет с этого острова.
– Что?
– Я не могу, убив тебя пойти и просто договориться с твоим хозяином. Наверно я смог бы его уговорить, всё-таки чёрный жемчуг здесь довольно высоко ценится, и матросом я могу быть не хуже тебя, и с парусами я управляюсь. Вот только подойти мне к нему будет проблематично. Но мне почему-то кажется, что ты и сам в курсе.
Опять потянулась нудная пауза, вот только теперь ход за этим парнем.
– Анат что-то такое говорила, – наконец обронил он, словно бы ни к кому не обращаясь. Потом резко бросил, – Покажи жемчуг!
– Стоп-стоп-стоп, – покачал я пальцем. – Мы пока еще ни о чем не договорились. А вдруг бы ты пришел не один? А вдруг ты не сможешь мне помочь, и мне придется искать другие пути отсюда?
– А я и в самом деле не один, – зловеще, как наверно он сам решил, ухмыльнулся Нут, – оглянись!
– Парень, – устало вздохнул я, и покачал головой, – в этих джунглях никто тише меня не ходит. Не куплюсь я на такую детскую уловку.
На сто процентов в том, что никого сзади нет, я, конечно, уверен не был. Процентов на девяносто девять. К тому же вариантов здесь не много: надо или охерачить меня по затылку, что я в любом случае услышу, или ткнуть чем-нибудь острым. Лучше копьем, потому что человека с ножом я вблизи почувствую. И петлю на шею не накинуть, я специально держал копье рядом с головой вертикально. В общем, до создания мощных луков, или пистолетов с глушителями я могу быть спокойным.
– Ты слишком самонадеян, – раздраженно бросил Нут.
– Кстати. Мы вообще-то договаривались о встрече вечером…
– А я и собирался идти вечером, – вздохнул Нут, – а сейчас хотел взглянуть на место. Ну раз ты уже здесь…
– Раз я здесь, давай договариваться, – перебил его я. – Смотри, какие есть варианты. Первый, на который я надеюсь. Ты решаешь, как мне попасть на борт. Так, чтоб хозяин лодки не уперся как баран посреди моря. И за это получаешь одну черную жемчужину. Твоя сестра получает вторую, я свое слово держу.
Нут невесело смотрел на меня.
– Второй вариант, – продолжил я деловым тоном, – вы пытаетесь меня обмануть, и я вас всех убиваю. Думаешь не выйдет?
– Не знаю, – буркнул Нут.
– Я знаю. Выйдет. Вы будете не первыми, – я достал из-за пояса мешочек из листа, развернул и показал ухо, – не ношу на шее, чтоб людей не пугать, – как бы между прочим пояснил я. – Короче. Я убью тебя, твоего хозяина, его сына, твою сестру вместе с ее мужем…
– Племянника, – внезапно поправил меня Нут.
– Да мне без разницы, – отмахнулся я, – короче всех. А потом угоню лодку. С парусами я управляться умею, не переживай. Так что так или иначе, я с этого острова сдерну. А вот уплывешь с него ты, или останешься лежать где-то здесь, с перерезанным горлом, выбирать тебе.
Нут еще несколько минут молчал, что-то соображая, временами меняясь в лице. Потом угрюмо спросил:
– А почему ты тогда просто не заберешь нашу лодку и не уплывешь один? Раз такой умелый?
Я усмехнулся
– Всё просто, мой друг, всё просто. Там, куда я приплыву, мне нужны будут люди, мне благодарные. Которые расскажут – с кем дружить, с кем разговаривать. Замолвят перед кем-нибудь словечко…
– Что ж… – наконец, после еще одного, долгого раздумья выдавил Нут, – видимо мне лучше тебе помогать, чем мешать?
– Всё так, – кивнул ему я.
Мы еще проговорили некоторое время. Условились, что хозяину он пока ничего говорить не будет. Лучше, когда лодка уже будет выходить в открытое море он уговорит взять с воды одного человека. Это – забота Нута. А вот уговорить торговца не выкидывать меня обратно, а отвезти на другой остров, и там дать какие-нибудь рекомендации – это уже моя забота, когда окажусь на борту. Договорились так же, что через день мы встречаемся на этом же месте, это будет как раз накануне отплытия. Нут подтверждает все договоренности, я передаю ему жемчужину для Анат, и показываю, что существует вторая, для него. Ту, которую я передам ему на борту лодки. Я хотел было настоять, что сделаю это уже на другом берегу, но брат местной рыбачки уперся. Ну и хрен с тобой. Если думаешь, что получив в руки жемчужину, ты сможешь выкинуть меня из лодки, то ты зря на это надеешься. Скорее мне и в самом деле придется управляться с аутригерным каноэ в одиночку. Ничего, разберусь. Может не сразу, но принципы я знаю, а с остальным освоюсь по ходу дела.
На том и расстались.
***
Ну что, Ману? Что, недоносок Ситу? Съели?! Понимаю, что радоваться буду, когда ступлю на берег другого острова. Желательно – с рекомендациями уважаемого торговца. А может поплаваю с ним, какое-то время. Или лучше прибьюсь к какой-нибудь касте ныряльщиков, как их? Людей воды.
Жемчуг доставать я умею, у меня даже есть тайная деляночка, которая может еще дать жемчуга… Эх, жаль отсюда уплывать надо. Ничего, обустроюсь и на другом острове, плюс-минус расклады понимаю.
С этими, радужными мыслями я проследил, как Нут отнес флягу, полную воды на площадь, своему хозяину. В никаких подозрительных контактах с воинами я его не заметил. Кстати, их реально стало в деревне мало. Может успокоились?
И решил с пользой потратить оставшееся время – если получиться добыть еще хотя бы одну жемчужину, то будет вообще хорошо. Ей я расплачусь с хозяином лодки. А то пока не придумал, что предложить этому, по виду прожжённому в торговле аборигену.
В принципе, меня здесь ничего не держит. Сестру предупредит Анат, через пару дней, как я отплыву. Пусть не волнуется, сестренка, я же не скотина какая бесчувственная, она для меня сделала очень много, имеет право знать. И дергаться перестанет, метаться меж молодым мужем, и непутевым но любимым братом. А больше мне здесь никто не интересен… Или?
Сбился с шага, посмотрел в сторону лагуны. Да ну, вряд ли. Молодежь наверняка на ярмарке, всё ж событие, да и небедные они. Кажется, я видел троих или четверых ныряльщиков в деревне. Шли такие важные, в светлых набедренных повязках… Ситу, кстати, вроде среди них не было. Ну и хер с ним, не буду скучать по этой роже.
И все же я свернул к мелководной заводи – лягушатнику. Может рыбы наловлю на ужин?
В лягушатнике было пусто – ни тебе весёлой перебранки, ни плеска. Выглянул из джунглей – никого. Ну и ладно. Прихватил припрятанный тут же недалеко гарпун, осмотрелся – пусто. В воде, на рифах – ни души, в океане ни паруса, ни лодки. И вышел на берег.
– Хеху!
Ну нельзя же так - сердце чуть в трусы не провалилось! Я вздрогнул и повернулся на голос.
Руйха, сидевшая на том же самом месте, где и в предыдущий раз встала на ноги, весело помахала ладошкой и направилась ко мне по песочку.
Я невольно залюбовался подходившей девушкой. Всё-таки хороша, чертовка! И хоть на фоне фигуристой Айхи она всё же смотрится по проще, но по сравнению с девушками клана земли, Руйха – королева красоты. Я уж не говорю про Кири… Век бы ее не вспоминал.
– Какими судьбами? Я так понял, что все ваши в деревне? Там вроде как торговец приплыл.
– Да-а… – протянула девушка, – Кай и Айха всех утянули.
– А ты тогда почему не с ними?
– Я? – она замялась, – У отца в последнее время дела не очень хорошо шли, так что мне не до торговца… Да и к испытаниям надо готовиться…
– И ты, – я подмигнул, – готовишься? На бережке?
Она смутилась сильнее, потом выпалила:
– А еще, я тебя хотела увидеть!
– Правда?
– Я имела в виду предупредить! – тут же поправилась девушка, слегка покраснела и чтоб сбить неловкость тут же выдала скороговоркой, – Ману тебя очень ищет!
– Да ну? – деланно удивился я. – А я-то думал, что он делает? А он оказывается ищет. И как, получается?
– Зря ты смеешься, – нахмурилась Руйха, – что-то произошло. Может после столкновения с другими людьми войны, может чуть позже. Но теперь к поискам подключился и Ата. Айхе говорила, что отец отрядил на это всех воинов, а до этого отпускал только тех, кто гребет на каное Ману. И то был недоволен. А теперь вот так.
– Ну… Наверно это из-за приплывшего торговца.
– Наверно, – пожала она плечиками и склонила голову.
– А что это ты за меня волноваться начала? – прищурившись я заглянул ей в глаза, для чего пришлось пригнуться.
– Да так… Ты же всё-таки мне помог… с нырками.
– И как? Сделала этого, как его? Ну, ты говорила!
– Хори? Да-а-а, – она расплылась в довольной гримасе. – На два локтя, представляешь!
– Ух ты!
– Вот, – она почти задрала нос, – теперь я точно пройду испытания! И стану человеком воды!
– Поздравляю!
Я притянул ее к себе, на миг почувствовав, как крепкие груди уперлись в мою. Ох уж эта привычка ныряльщиц ходить топлесс! И поцеловал.
Она тут же уперлась в меня руками, отстранилась. На какой-то миг на лицо легла тень.
– Ты что?
– Просто… ты очень красивая, – вздохнул. – Красивей тебя я еще не встречал девушек!
– А вот и врешь! – ехидно улыбнулась она. – Небось, как и все, Айху считаешь чуть ли не богиней!
– Не спорю, – я покачал головой, пожал плечами, – подруга Кайя очень красивая, но знаешь что? Она какая-то … – чуть не сказал «целлулоидная», – не настоящая. Это холодная красота. Не правильная. А ты, – я вновь взглянул ей в лицо, с трудом не опуская взгляд ниже, – ты совершенно другая. Ты, истинная богиня из вас двоих.
– Почему двоих? – насупила брови девушка.
– Потому что других девушек-ныряльщиц я не встречал, а наши женщины это… – скорчил извиняющуюся мордочку.
– А вдруг среди нашей касты найдется красивее меня? – подначила Руйха.
– Может и есть, я не знаю, – развел руками, – но ты … Ты особенная. Ни на кого не похожая. Поэтому и помог тебе. А Айхе помогать бы не стал!
– Это верно, – она жестко усмехнулась, – Айха – избалованная вниманием и опекой отца дурочка. Слишком легко ей всё достается. И Кай этот… Всё надышаться на нее не может… Зазнайка. Вбил себе в голову, что он будущий отец глубины!
– Кстати… Извини, за тот раз… – я сменил тему. – Ну, когда я тебе приставил нож к горлу, помнишь? Я тебя наверно тогда очень напугал, но мне так нужна была информация.
– А-а-а… за тот раз… – тон изменился на игривый, – Вообще-то я сразу поняла, что ничего ты мне страшного не сделаешь! … Но ты можешь искупить вину! – игривости во взгляде прибавилось.
–Как?
– Ты сам-то плавать умеешь? А то меня учишь, учишь…
– Умею.
–Ну так догоняй, сухопутный!
И со смехом она бросилась в воду.
Секунда на оценку обстановки. И зашвырнув гарпун обратно в заросли, я бросился за ней.
Она довольно долго пыталась бежать, даже когда можно было бы уже плыть, и поплыла лишь когда вода ей достигла груди. Я же, как только вода поднялась выше колена тут же прыгнул вперед, и перешел на кроль – а чего бояться? Дно песчаное.
Руйха плыла … довольно неэкономно: голова всё время над водой, гребла почти прямыми руками. «Мужик на пляже» внезапно вспомнилась присказка нашей Катисемённы, которой она награждала как пацанов, так и девчонок за подобный стиль.
Я плыл экономно, вдох на три гребка, через один – взгляд вперед. Догнал девушку, несмотря на ее фору, довольно быстро, мы и половины лагуны не пересекли. Вдох, сложился в поясе – нырок под нее, подключая ноги, и когда я должен был уже проплывать под Руйхой, перевернулся лицом вверх, доработал руками. А потом, обхватив ее за талию прямо на плаву, я прижал девушку к себе, и еще раз приник к ее губам.
– Ой! – только и успела пикнуть она.
Несколько секунд мы висели в воде, обнявшись, но потом наши ноги опустились на дно, в этом месте нам обоим было максимум по плечи. На этот раз наши губы не отрывались куда дольше.
– А ты хорошо плаваешь, – заметила она, чуть задыхаясь, когда я наконец прервал поцелуй.
– Только плаваю? – подмигнул я.
– И ныряешь, – дразнясь ответила Руйха.
Вновь уперлась мне в грудь рукам, освободилась из объятий.
– Давай, кто быстрее до рифов!
Ну давай, подумал в азарте. И пустился вдогонку.
Вскоре я догнал ее, поплыл рядом. Теперь стал дышать на два гребка – только в ее сторону. Какое-то время мы плыли рядом, потом, во время одного из вдохов успел заметить смеющиеся глаза и в следующую секунду впилился в круто поднявшийся берег.
– Ты не смотришь вперед, так нельзя плавать, – давясь смехом потешалась девушка, встав на ноги. – Вот видишь! Ты, конечно, можешь научиться плавать, но до нас, людей самой воды, тебе еще далеко!
– Ах, вот как! Ну… тогда как на счет понырять? А? – прищурился я.
А потом в несколько шагов пересек неширокий в этом месте риф, и с разбегу прыгнул в океан. Позади раздался тревожный вскрик!
Испугалась! Ну так-то! Я сразу ушел на глубину, она тут начиналась довольно быстро. Левее меня еще была небольшая песчаная «ступенька»-отмель, а там, где нырнул я, риф довольно круто обрывался в глубину. Хотя конечно с «моим» берегом не сравнить, всё-таки рифы не вулкан.
Уйдя на глубину пяти-шести метров, нашел подходящего красивого гребешка – похожего на кувшинчик, с небольшими щупальцами по «горлышку» и разноцветного, аккуратно отделил ножом, и вынырнул.
– Это тебе! – протянул я девушке.
– Ты что! – она стояла на рифе, у самой воды, с испуганными глазами. – Это … океан! Туда мы не ныряем! Там… Туда нельзя!
– Да успокойся ты, видишь, никто меня не съел! – снова подмигнул, – Подавятся, я не вкусный!
– Мальчишки-мальчишки, – покачала она головой.
Ну прям моя последняя жёнушка, когда я еще ухаживал за ней, и тоже, вытворял … всякое. И откуда у вас, у женщин такая мудрость в глазах? Что у Маринки, почти сорокалетней русской бабы, что у этой вот… девчонки?
– А что это? – неуверенно протянула она руку.
– Честно? Не знаю. Есть нельзя.
– Всё бы вам есть, – она вновь нахмурилась. Но я был уверен, притворно.
– Иди сюда, – я поманил рукой. – Вода чуть холоднее, тут не мелко, и холодное течение рядом, но не замерзнешь. – хитро улыбнулся, – Я не дам!
– Да ну тебя, – дернула она плечом, но по глазам видел – заинтригована.
– Давай! – я усилил нажим. – Смотри, тут даже не глубоко.
Проплыл в пару гребков туда, где и правда ранее увидел «ступеньку» - небольшой, и очень пологий песчаный откос, в пару метров от берега, и мелкий.
Она несмело подошла, набегающие волны то доставали ей до середины голени, то отбегали, обнажая стопы.
– Я … я дальше не пойду, мне страшно, – совершенно серьезно проговорила она.
– А со мной? Ты же говорила, что веришь мне. Что я тебе плохого не сделаю.
Она робко улыбнулась, самыми кончиками губ, шажок. Наклонилась, протянула руку…
Правой рукой я подбил ее за ноги, успев перехватить падающее тело так, чтоб она даже спиной песка не коснулась, проконтролировав голову подставленной левой ладонью. В результате она оказалась в моих объятьях, а волны набегая, то накрывали нас с головой, то откатывались, оставляя на песке два обнявшихся лежащих тела. Новый поцелуй, мои руки отправились в путешествие по ее телу.
Потом на секунду прервался, дав ей отдышаться, навис над ней на локтях, заглянул в глаза.
– Скажи «стоп» и ничего не будет, – серьезно проговорил я.
– Какой-же ты всё-таки… мальчишка, – она улыбнулась и покачала головой.
Я не ответил, стягивая с нее набедренную повязку.
Потом мы лежали, позволяя океану омывать нас прибоем.
– Знаешь… – проговорил я глядя в небо, – я скоро уплыву с этого острова.
Зачем ляпнул? Кто меня за язык тянул? Можно подумать это первая подруга, от которой я утром вылезал в окно, чтоб никогда больше не вернуться. Наверно, решил я, это юношеская часть Хеху оказывает свое влияние.
Она подорвалась, перевернулась, навалилась сверху. Ее взгляд тревожно заметался по моему лицу.
– Зачем? Не надо! … – но тут же горькая догадка омрачила красивое личико. И затем она вновь откинулась на спину, рядом со мной. – А-а-а… Понимаю… Ситу и Ману?
– Да.
Некоторое время молчали. Я слушал шум волн, убаюкивающий и умиротворяющий.
– Слушай, – она снова порывисто навалилась на меня, – так пройди испытания! Ты сможешь, я уверена! И тогда ты станешь одним из нас! Ты станешь человеком воды! А никто не смеет тронуть человека воды!
– Даже другой человек воды? – горько усмехнулся я, – Даже этот… отец глубины?
– Даже он! – с энтузиазмом подтвердила Руйха.
Я нежно провел ладонями по ее обнажённому телу. На ее губах заиграла довольная улыбка. Словно вот-вот замурчит от удовольствия.
– Прости, – вздохнул. – Но я уже всё решил. Так будет лучше.
–Кому?
– Кому? Многим… Мне… Сестре… Родителям…
– А мне? – она заглянула мне в глаза. В самую душу. – Не уплывай, Хеху…
Позвучало так жалобно, что у меня ёкнуло сердце.
– Не зови меня Хеху. Называй меня Скат.
– Ру-уйха-а-а!!! – долетело до нас с той стороны рифа. – Ру-уйха-а! Ты где-е-е?!
– Ох, морские духи! – подорвалась девушка. – Это же ребята! Это же за мной!!!
Она чуть приподнялась, лихорадочно нашарила лежащую выше зоны прибоя свою набедренную повязку, быстро-быстро натянула.
– Подумай… Скат, – она торопилась. –Испытания послезавтра, в полдень. Они будут там, – неопределенно махнула рукой, – на одиноком рифе, с закатной стороны лагуны. Туда нельзя прийти пешком, по рифам, там цепочка прерывается, только вплавь, это считается первым испытанием, но ты, я верю сможешь. Я… буду ждать.
И она ушла. Как мне казалось тогда – навсегда.
Глава 18
Уходил я с рифа немного в раздраенных чувствах. Но чем ближе приближался к «базе», тем мои мысли всё больше и больше возвращались в правильное русло.
Конечно, Руйха – хорошая девочка. Но она – не единственная. Никогда не понимал мужиков, что влюбившись один раз, вбивали себе в голову, дескать других баб больше не существует. Оглянитесь! Да их больше, чем вам нужно! Я, конечно, не «спортсмен», мечтающий отметиться под каждой более-менее симпатичной юбкой, но и ограничивать себя не хочу. Пока не хочу.
А Руйха? Станет она послезавтра ныряльщицей, потом выйдет замуж, за какого-нибудь из их касты. Нарожает ему детишек. И забудет странного паренька касты земли, что сперва чуть не прирезал ее, а потом дал пару дельных советов по ныркам. Семья, дети, бытовуха – отлично лечат то, что иные принимают за «душевные раны».
Ты бессердечный демон! Как бы не были сладки твои речи, но суть твоя от этого не изменится!
– О, пацан! Давненько я тебя не слышал! Куда пропадал?
Я хотел умереть
– О как! И как, удачно? – схохмил я. Настроение было отличным. Скоро я отсюда сделаю ноги, да еще очень неплохо провел время совсем недавно…
Ты же видишь, что нет
– Ладно, парень, извини. Это я над тобой подсмеиваюсь. Не бери близко к сердцу. Лучше скажи, с чего это такие мысли? Ты ж мне вроде как не чужой?
Опять смеешься? … Впрочем, что я от тебя жду – это твоя природа: убивать, обманывать доверчивых девушек, пользоваться людьми…
– Слышь? Давай не начинай. Когда это я людьми пользовался? А что касается девчонки… Так знаешь, она к твоему сведенью, как раз не девочка. Может я тебя удивлю, но у вас тут добрачный секс, это прям в порядке вещей. Короче, ничего с ней страшного не случилось. Просто … мы сделали друг другу приятно, и всё.
А Кири? Ты улыбался ей, ты ласкал ее тело, и говорил ей приятное, а сам всё время считал ее предательницей!
– Так может я ее неправедно обвинил? Ты скажи, может я не прав?!
Хеху замолк надолго. Я успел дойти до места, откуда пра было спускаться к бамбуковой роще, и кокосам. Там оставлю копье, и вплавь доберусь до базы.
Хорошее место, попасть можно лишь с воды. Так что даже если Ману отправит поисковые партии по берегу – хрен вы меня вычислите.
А сестра? Хаэата? Разве ты не воспользовался ею? Когда посылал в деревню, зная, что тебя ищут.
– Да чего ты завелся-то? Она сама была рада помочь! Я ж… В смысле – ты, ее любимый братик… И не надо на меня наговаривать, за Хаэату я порву. Может я и не брат ей, по сути, но у меня никогда такой сестры не было! А если бы была… то только такая!
И теперь ты ее здесь оставишь? Когда уплывешь с острова?
– Ну… – я вздохнул, продолжая мерять шагами уже знакомые джунгли. – А что делать? Скажи, мне, пацан, что делать?!
Я не пацан. Я Хеху! И не я всё это начал!
– Лан, давай замнем. Я ща поныряю немного, а то жрать хочется после всего. И надо собираться.
Решил – сначала выберусь на пляж и возьму нож, которым последние несколько раз ракушки отковыривал. Не хотелось портить новый, недавно сделанный, закрепленный сейчас на правой внутренней стороне голени.
Пока плыл, размышлял о том, как лучше увязать поклажу, что возьму с собой, и не стоит ли наготовить впрок жаренных ракушек. Конечно, сушеные бананы и вяленая рыба хороший запас, даже если немного размокнут, испортятся не скоро, но … привык я как-то, к вкусу мидий. И может сделать еще пару копий? Одно, к примеру побольше, и пару легких, метательных? Или три?
В этих раздумьях я и вышел на пляжик. Потряс головой, вытряхивая воду из правого уха.
– А вот и наш герой! Ты заставил за собой побегать!
Этот голос на моем пляже был настолько из области нереального, что я сначала даже не обратил на него внимания. И только поэтому не сиганул обратно в воду.
Резкие удары чем-то типа деревянных мачете порубили сочную растительность, что скрывала вторую часть пляжа, на которую я оттаскивал шезлонг, топчан и навес, чтоб с воды в глаза не бросались.
Картина маслом. В шезлонге развалившись сидел Ата. Тот самый отец войны и батя Айхи. В близи он производи еще более угрожающее впечатление.
А на топчане, подобрав ноги под себя восседал Ману. И три воина – двое по бокам, хотя туда я не рвану, а один, тот самый, «молодой-безухий» стоял между топчаном и шезлонгом, и яростно буравил меня взглядом.
Я, проклиная себя дернулся обратно, и только сейчас заметил лодки.
Пара крупных каноэ, но не людей войны, а обычных, рыболовных, показались в поле зрения. Где они там прятались, сейчас думать поздно. Главное – через минуту или меньше, они будут у пляжика, а вплавь уйти от лодки – это из области нереального. У меня же нет акваланга! Тем более это восьмиместные каноэ, гребут пятеро рыбаков, а воины сидят с копьями наготове. Короче, с воды меня отрезали.
– Ну что, думали, что обложили?
Я усмехнулся – возле родного дома Хеху тусовался здоровый, татуированный детина, с копьем и дубиной. Еще четверка патрулировала окрестности поселка людей земли, обходя его по кругу, изредка меняя маршрут и проходя меж домами.
Воины не скрывались. Зачем? Видимо кто-то сообразительный решил, что засаду на меня устраивать бесполезно. А вот отрезать от «баз снабжения» - это вполне может и сработать. Наверно тот, кто организовывал блокаду поселка, посчитал так же, как и жена старшего брата – где-то же этот пацан еду должен брать? А раз люди земли привыкли питаться бататом и просо, не в джунглях же он их выращивает! Значит есть кто-то, кто беглеца подкармливает.
Читал я, что наиболее эффективными контрпартизанскими мероприятиями в конце концов оказалось не тотальное прочесывание лесных массивов, с применением авиации и артиллерии. А банальное размещение небольших полицейских сил в деревнях, или даже выселение местных жителей. И всё. Жрать партизанам стало нечего. И с «большой земли» тушёнки не навозишься… А у меня тут, по идее и «большой земли» нет.
Так что с точки зрения организатора, всё было сделано правильно. Но.
Я усмехнулся, всегда есть эти «но»! С жратвой то у меня было всё нормально, еще и местных в голодный год мог бы подкармливать. Так что, Ману, или Ситу, или еще кто – обломитесь. Слабоваты вы пока еще, с целым кап-три спецназа советских ВМФ тягаться.
Я провалялся в кустах за домом больше половины дня. Пришел сюда довольно рано, сократив утреннюю треньку до минимума, и разглядев новые расклады принялся ждать, когда моя сестра наконец куда-нибудь отправиться из дому. Мне обязательно нужно было поговорить с ней, на нее сейчас завязан мой путь с острова.
Пару раз я разглядел силуэт Хаэаты в проеме дома, судя по всему, она помогала маме с обедом. Ну давай, девочка, тебе же надо готовиться к свадьбе… то есть к местному обряду? К жениху сходить, или к тому же шаману. Может мужчинам на участок обед отнести?
Наконец, возле дома показался молодой абориген, по фигуре – классический «человек земли»: коренастый, приземистый, с жилистыми руками и слегка наметившимся, несмотря на возраст, пузиком. Сам я его видел впервые, но Хеху подсказал – это и есть Энеле, жених сестры.
Вот значит ты какой, будущий зятёк! Что ж, сестра тебя любит, платье ты опять же ей подарил… дорогое, копил на него долго. Не любить мне тебя пока не за что…
– Куда прёшь! – перед Энеле вырос караулящий дом военный.
– Я иду к своей невесте, – паренек остановился перед громилой.
Мда… Слон и моська.
– Проваливай, – воин небрежно махнул рукой от себя, будто что-то выбрасывая.
– Но… Мы не виделись уже два дня! Она… Она не заболела?
– Кто твоя невеста? – нахмурился воин.
– Это ко мне! – из дома выглянула Хаэата, – Энеле я здесь!
– Быстро пошла в дом! – резко обернулся к ней караульный.
– Но…
– Я кому сказал! – что-то мне подсказывало, что воин сейчас грозно выпучил на мою сестру глазищи. – Только попробуй к выходу подойти, узнаешь тогда весь гнев человека войны! А ты… – он снова крутанулся к жениху, – проваливай, пока я тебе ноги не переломал!
Оба-на! Я чуть не присвистнул. Вот это расклад! А как же…
Проклятый организатор засады всё-таки поставил все мои планы под угрозу срыва. Ведь мне нужна Хаэата, а подойти к сестре я теперь не мог. Кто такой умный я не знал, но он похоже запретил моей сестре выходить из дома. Вот так! И как мне теперь получить послание от Анат? Хуже того, кто-нибудь, увидев сестру Нута рядом с моей сестрой мог сложить два и два… И вот тогда, шансы выбраться с острова у меня уменьшились бы до ничтожной величины.
Ок. Теперь, хочешь не хочешь, а придется самому топать в деревню. Риск, конечно, небольшой, но время… А я сегодня хотел всё-таки запустить зонд из кокосового ореха внутрь пещеры. Ну ведь интересно же!
***
– Ах вы суки!
Я уже не сдерживался.
Деревня людей моря тоже была плотненько прикрыта патрулями. Сначала я боялся, что и возле домика Анат я увижу такого же караульного. Но нет, тут мне повезло. Одиночные патрули из людей войны кружили вокруг деревни, мелькали меж домами, но интересующий меня дом ничем, в плане охраны не выделялся.
Вот только как туда попасть?
Потратив еще часа два, не меньше, я был готов смириться – похоже никак. Хоть участок деревни, где жила Анат патрулировался меньше центральной части деревни, всё равно расчет тайминга показывал, что я успею незамеченным преодолеть только половину пути. И заныкаться где-нибудь по дороге не выйдет – ни подходящих кустов, ни каких-нибудь заборов и канав. На территории деревни росли несколько пальм, но это же пальмы! Голый ствол почти на всю высоту, и ничего, что могло укрыть подле.
Хижины, конечно, на невысоких, приблизительно по колено сваях. Но сейчас, днем, пространство под хижинами просматривалось хорошо. И опять же – никаких зарослей под домами, или сваленного барахла, среди которого можно было бы притаиться. Долбанные чистюли!
Что делать?
Снова надеяться на то, что меня не узнают – мало ли что тут за паренек шляется – бессмысленно. Сейчас то наверно, меня описали всем очень хорошо: худощавый пацан, пока еще без кастовых татушек, на человека земли мало похожий, но и не рыбак. Своих-то поди здесь знают всех в лицо.
Теоретически, можно подождать, когда Анат двинется с посланием, и я ее увижу. Тропинка меж деревней и поселением касты земли вон она, просматривается. Я даже перехватить ее сумею, чтоб не светилась возле дома Хеху. Но… Чёртово «но»! Для этого мне нужно организовывать круглосуточное дежурство!
А как? Мне нужно добывать пропитание. И пусть я не землю пашу, а занимаюсь, так сказать, собирательством, но всё равно, на это требуется время.
Я, конечно, могу караулить Анат днем, уходя с закатом «к себе». Не попрется же она к Хаэате на ночь глядя. Как я посмотрю, здесь это очень даже не принято. Но прикинув время на дорогу к моему пляжу, время чтоб сделать крюк за бананами, и на нырки за ракушками, то даже если я совсем откажусь от тренировок, всё равно – когда мне спать? Ну пару суток, ну даже трое или четверо я в таком режиме продержусь. А если ждать неделю? Десять дней?
Нет, надо придумывать что-то другое.
Поздней ночью, когда все нормальные жители деревни уже завалились спать в своих домах. Когда вернулись с лова мужчины, а жены накормили их ужином. Когда рассосалась по домам неугомонная ватага разновозрастной ребятни, и в домах стали гасить огни – какие-то разновидности масляных лампадок, я начал действовать.
Предварительно я уже кое-что сделал: отправился к протекающему неподалеку ручью, забравшись выше по течению, чтоб не столкнуться с поздними водоносами. А затем вымазался весь в грязи, старательно следя за тем, чтоб нигде не осталось светлых пятен. Конечно, лучше бы набрать сажи, грязь, засохнув может начать отваливаться кусками. Но где я тут возьму сажи? Работаем с тем, что есть под руками.
Копье пришлось оставить, палка в мой рост будет только мешаться.
Долго пришлось ждать, пока один парный патруль, обходящий деревню вокруг, прошел мимо того места, где я собирался выдвигаться, а мужик патрулирующий деревню в этом месте отвернется, отправившись обходить другие дома.
Ну, поехали. Двадцать один, двадцать два, двадцать три…
Пригибаясь, стараясь двигаться как можно тише – на полусогнутых, пятка к носку я метнулся к ближайшему дому.
Всего на патрулирование деревни люди войны выделили полтора десятка бойцов. Сейчас большая часть патрульных вооружилась факелами, благодаря чему их теперь было видно за версту. Зато другие ходили без огня, и нарваться на такого, в довольно ярком свете звезд мне совсем не улыбалось.
Двадцать восемь, двадцать девять… Слева, из-за дома показались сполохи от факела.
Упор-лёжа рядом с хижиной, на руках и мысочках я крабиком скользнул под дом. Затаился.
Голые ноги все в татуировках прошагали, слегка поскрипывая песком совсем рядом.
Сорок семь, сорок восемь…
Так, этот сейчас пройдет два дома и завернёт. А вон из-за того дома выйдет еще один. Потом за моей спиной должен пройти еще один внешний патруль, идущий в противоположном направлении.
Шесть-четыре, шесть-пять… Вперед! Я, тем же макаром выбрался из-под дома, и стараясь держаться в тени стены скользнул дальше. Дом, еще один, семь-три, семь-четыре, и снова нырнул меж свай.
Еще один патрульный. Этот ходит, пересекая деревню насквозь, сначала параллельно берегу, с востока на запад, потом обратно, и где-то в центре поворачивает на девяносто градусов, меняя направление. Сейчас он дойдет до окраины, развернется, пройдет обратно, и вон за тем домом свернет налево.
Тридцать один, тридцать два – пошла вторая сотня отсчета, шаги возвращающегося воина. Молодец боец, точно по графику, часы сверять можно!
Самая сложная часть плана – я выскользнул из-под дома сразу за спиной патрульного. Позволил отстать лишь на четыре его шага, чтоб не попадать в круг света. Свои шаги пришлось подстроить под его, хоть я перемещаюсь довольно тихо, но чем чёрт не шутит, еще окажется слухачом и расслышит с удивлением, что на один его шаг идет звук как от двух.
Сорок три, сорок четыре, сорок пять… Бли-ин, боец! Ну что ж ты замедлился! На сорок семь мы должны быть возле вон того дома, а нам туда еще секунд пять!
Поздно! Из-за дома вынырнул еще один воин. Этот без факела.
Куда?! Не раздумывая, я по диагонали метнулся под стену дома, до которого еще не дошли.
– Ты видел?!
Чёрт-черт-черт! Под дом.
А-а-а, блин! Рядом с домом, как раз параллельно стене лежало каное, перекрывая мне путь в спасительную тень. Куда?!!
– Что там?
Глаз зацепил черноту прохода в дом, поднятую на полметра над землей. Ступеньки на небольшой помост, служащий крыльцом, поднимались чуть в стороне, но я с места, с двух ног взлетел на продольное бревно - каркас крылечка, и тенью скользнул в темноту дома.
– Кто-то пробежал!
Перед домом зашуршали шаги двух человек. Я бесшумно рухнул на пол – вот и пригодились вечные: «упор-присед принять! Упор-лежа!» и перестал дышать.
Правее, не более метра от меня сопел кто-то из обитателей дома.
Загремела откидываемая от дома лодка.
– Ну что там?
Видимо один из воинов посветил под дом факелом.
– Да вроде никого.
Шум ожидаемо разбудил жителей дома.
– Кого там носит! Вот я сейчас выйду! – раздался слева недовольный мужской голос. Судя по тембру, крупного мужчины.
Только не зажигай огонь!!!
– Спи, рыболов, – долетел весьма недружелюбный голос с улицы, – люди войны охраняют твой сон, от всяких злых духов!
– А-а-а… Простите, думал мальчишки балуют, – куда миролюбивее отозвался рыбак, и судя по звукам и возне перевернулся на другой бок.
– Что шумите?
Вот это да! Ману! Собственной персоной!
– Ноа показалось, что кто-то пробежал, – доложил один из воинов
– И что? Вы нашли того, кто бегает?
– Нет, но…
– Тогда продолжай делать то, что я приказал, – прозвучало с угрозой. – Пока вы тут языками чешете, этот червяк наверняка опустошает какой-нибудь другой дом.
– Слушай, Ману, вряд ли он полезет в деревню пока нас здесь столько, сам же говорил, это червь не дурак… – раздался голос второго патрульного
– Но ему же надо есть, – тут же отпарировал первый.
– Вот! – назидательно высказался Ману. – Послушай умного человека. И запомните оба, он теперь и перед убийством не остановится! Так что жизни жителей зависят от вас!
Ах ты гад, что ж ты из меня монстра какого-то делаешь?! А я ведь твоих ребят щадил…
– По крайней мере в этом доме живые, – заметил первый.
– Хватит болтать, – резко оборвал разговор Ману, – возвращаетесь к своему делу.
Послышались быстро удаляющиеся шаги.
– Ладно, пошли дальше…
– Как ты думаешь, – всё-таки спросил второй, – нам долго этой ерундой заниматься?
– Ману же сказал – пока не поймаем. Или пока сам не оголодает, и не сдастся.
– Так может его уже давно лесные духи сожрали?
– Значит, пока не найдем тело.
– Но…
– Слушай. Ты как хочешь, но я сердить Ману не хочу. Так что я пошел дальше.
Вскоре две пары шагов разошлись от дома в разные стороны.
Вот же собаки! Сбили мне весь график. И как дальше? Медленно-медленно попеременно нагружая руки, чтоб не скрипнули половицы, я прокрался к выходу. Выждал еще минут тридцать, ежеминутно ожидая, что кто-нибудь из обитателей дома встанет поссать.
Наконец выскользнул на улицу, мне оставалось проскочить два дома.
До нужной мне хижины я добрался без особых проблем. Одного патрульного переждал, как планировал под еще одной хибарой, от второго пришлось прятаться в тень чего-то, больше всего напоминающего сарай или пристройку.
Вот и конурка Анат. Отлично, в проеме висела циновка. Осмотревшись, я скользнул внутрь.
Темно. Свет звезд еле-еле пробивается сквозь плетеные стены. В центре комнаты тускло мерцают малиновым остывающие угольки. Это я помню по прошлому посещению – в центре, на бамбуковом полу большой земляной блин, на котором здесь и готовят пищу. А то до этого я всё удивлялся – кострищ рядом с домами не замечено, и дома на сваях. То ли они огнём не пользуются, что, в сущности, бред, особенно в рыбацкой деревне, то ли у них полы какие-то огнеупорные. В реальности всё оказалось гораздо проще.
Света очаг не давал совершенно, пришлось прислушиваться. Судя по дыханию – двое, справа от входа.
Очень аккуратно ступая, приблизился. Черт, ну почему бы им не спать по разные стороны комнаты? Ну и что, что муж и жена. Могли бы, для разнообразия.
Так Скат, хорош ворчать, работай. По всему, ближний ко мне – мужик. Лежит на спине, и даже слегка похрапывает. Это мне задачу облегчает.
Левую ладонь на рот, для контроля, правую на шею. Сомневаюсь, что у местных какая-то другая анатомия, куда нажимать помню отлично, хорошо учили в советском спецназе.
Мужик всё-таки попытался дернуться и затих, так и не разбудив супругу. Отлично, перекачу его чуть в сторону.
Присел рядом с женщиной.
Лежит на боку. К этому моменту зрение чуть адаптировалось к почти полной темноте. Я рассмотрел, что Анат поджала коленки, подложила под голову руку. Ну-с…
– А-н-а-т, – тихо-тихо, на грани слышимости я буквально выдохнул ей в ухо. – Анат, просыпайся, солнышко. Вставать пора.
– Ма-ам, ну еще чуть-чуть, – совершенно по земному пробормотала во сне молодая женщина.
– Вста-вай, со-ня.
Она заворочалась. И мне даже показалось что я увидел, как она открыла глаза.
– Мама? – негромко удивленно проговорила она в ночь, приподнимая голову. – Эноха?
– Ти-и-х-о-о… – опять то ли выдохнул, то ли прошипел я.
Миг! Судорожный вдох! Но я был настороже – левая ладонь уже висела рядом с ее лицом, ощущая кожей дыхание. И тут же накрыл ей рот, правой прижимая к лежанке.
– Ти-хо… Это я, Хеху… Помнишь паренька из клана земли? Это я. Я не причиню тебе зла… – тихонько шептал я, удерживая мычащее и брыкающееся тело. – Тише, успокойся, мне просто надо поговорить…
Не знаю сколько времени я сдерживал попытки Анат вырваться, уговаривая ее тихим, ровным голосом, думаю не больше трех-четырех минут. Наконец она перестала барахтаться.
– Это я, Хеху, – повторил я, не убирая, тем не менее ладонь со рта женщины. – Мне нужно поговорить с тобой о нашем деле, а днем прийти не получилось. Ты же еще хочешь новый дом, и собственную лодку?
Анат лежала смирно, но вся напряженная. А еще, я наконец заметил еле различимый блеск глаз. И косилась она куда-то мимо меня.
– Ты переживаешь за мужа? – догадался я.
Она кивнула.
– С ним всё в порядке. Он спит, только очень крепко. Но утром он обязательно проснется, не беспокойся, мне просто надо поговорить с тобой без свидетелей.
Похоже она наконец-то начала успокаиваться. Мышцы тела постепенно расслаблялись, и вот уже под моей рукой лежало совершенно покорное тело.
– Ты ведь не будешь кричать, когда я отпущу руку? Кивни, если не будешь.
Анат мелко-мелко закивала.
– Хорошо. – Я убрал руку, но не далеко. Мало ли что? – Извини меня, но мне пришлось это сделать, по-другому было ни как.
– Я… – в полной тишине слышно было как она сглотнула, – я всё понимаю.
– Вот и прекрасно. Послушай меня, – я изменил позу на более комфортную и убрал руки, не нависать же над ней весь разговор? Так и мышцы затекут. – Если ты всё еще хочешь заработать… А я свое слово держу крепко. Так вот, если тебе еще нужна моя жемчужина, нужно слегка подкорректировать наш план.
– Конечно. Что мне сделать?
– Во-первых, когда приплывет твой брат, никуда ходить не надо. Я имею в виду к людям земли. Моя сестра теперь под наблюдением, и это будет опасно для тебя.
Она кивнула.
– Во-вторых, ты подашь мне сигнал простым способом… У тебя есть какие-нибудь кувшины, или … ну я не знаю что.
– Есть.
– А ты же их сушишь время от времени на кольях возле дома? Я видел, так многие делают.
– А где же мне их еще сушить? Конечно, я их туда вешаю.
– Вот и отлично. Завтра, ты возьмешь один из кувшинов, и повесишь его на ближайший ко входу в дом кол. И не будешь снимать, пока не приплывет твой брат. И не наденешь на него ничего два дня.
Два дня я давал себя на всякие случайности. Вдруг я не смогу выбраться в деревню? Три кола, воткнутые в землю у дома Анат я видел хорошо, еще во время самой первой слежки за Кири. Тогда же я и подметил, для чего их используют местные хозяйки.
– Лучше так, – шепотом проговорила Анат, – я не буду надевать на него ничего. Если Нут не приплывет еще какое-то время, будет странно, что у меня всё это время висит кувшин. Соседи могут подумать, что мне нечего в него насыпать, или он мне не нужен.
– Хм… Резонно, – я кивнул. – Хорошо, так и сделаем. Теперь, в-третьих. Когда появится твой брат, я прошу тебя с ним поговорить. Не надо вдаваться в детали. Просто скажи, что у него есть возможность заработать жемчужину.
Ее глазки подозрительно блеснули.
– Тебе одна жемчужина, ему другая, – уточнил я. – Не бойся, они не краденные. Более того, скорее всего в местной лагуне таких вообще больше нет.
Не спец по жемчугу, но так понимаю, для получения черного колера нужны совершенно особые условия.
– Да. Люди воды нашего племени всегда достают только светлый жемчуг.
– Вот видишь? Но я еще не закончил. Поскольку прийти еще раз к тебе у меня может не получиться, ты договоришься с братом, что он встретиться со мной … скажем… в ста шагах выше по течению ручья, от того места, где вы обычно набираете воду.
Именно там-то я грязью и мазался, так что местность плюс-минус разведал. Там довольно укромное местечко. Тут же спохватился.
– Сто шагов, это десять раз по десять, а десять, это сколько у тебя пальцев.
Неожиданно девушка хихикнула.
– Успокойся, земляной, я из семьи рыбаков. Мы умеем считать.
– Вот и отлично, – я пропустил «земляного» мимо ушей. – В тот день, когда Нут соберется на встречу со мной… А лучше нам встретиться под вечер, ты повесишь на ближний кол…
Я задумался, но Анат тут же подсказала:
– Я могу повесить большой горшок, в котором обычно храню просо. Ты его ни с чем не перепутаешь… А когда я получу свою жемчужину? Она у тебя с собой?
Ты, подруга, смотрю совсем оклемалась. Молодец. Но за идиота меня не держи. Учитывая обстоятельства, и периодические забеги от людей Ману, я предпочел жемчужинки припрятать в небольшом тайничке, прямо на моей «базе».
– Я буду считать, что ты выполнила наш с тобой договор, когда смогу поговорить с твоим братом. Ты ему доверяешь?
Кивнула.
– Тогда я передам ему, твою награду.
– А когда ты заплатишь моему брату?
Ага. Вижу, совсем в себя пришла.
– Надеюсь, ты не собираешься, сведя меня с твоим братом, тут же побежать к Ситу? В надежде получить жемчуг и от меня, и от него?
Не знаю, что она там себе думала, но честно-честно замотала головой.
– Твоему брату я заплачу, когда окажусь в его лодке, не раньше. И лучше, если это будет не рядом с деревней, а где-нибудь уже за пределами рифов. Так ему и скажи.
– За пределами рифа невозможно пристать к берегу. Там очень крутые берега и сильное волнение.
Ага, ты этим расскажи, как их? Воинам с острова Жёлтой птицы. Но я не стал ее разубеждать.
– Ему не придется приставать к берегу.
– Там большие волны. Ты плавать то умеешь, земляной?
– А как ты думаешь, откуда у меня этот жемчуг? – вопросом на вопрос ответил я.
Кажется, Анат вздрогнула. Но развивать тему не стала.
Перед уходом я заставил Анат повторить всё, что она должна сделать, и даже постарался посбивать ее с толку. Типа: «точно я говорил про ближний к дому кол?», «точно кувшин должен висеть два дня?». Но похоже, мне попалась весьма головастая сообщница.
Под конец разговора я вернул ее мужа на место, позволив ей убедиться, что он дышит, и растворился в ночи.
Глава 17 Сборы
На «базу» вернулся под утро. Путешествие по ночным джунглям, когда сквозь кроны не видно даже звезд, сомнительное удовольствие. Но тут вроде освоился, ориентируюсь буквально с закрытыми глазами. Даже жалко будет покидать столь обжитое место. Но… Куда деваться?
Спать не ложился, но и на физуху не упирал. Растянулся, поделал дыхательные, полез в воду. Естественно, в ластах.
Близкая реализация плана будоражила, заставляла мозг анализировать совершенные действия, перетирать варианты «а если бы», копаться в том, что сделал, не сделал и мог бы сделать.
Всё это конечно полезно, опыт никогда не бывает лишним, «разбор полетов» необходим, но…
Когда я, погоняв в ластах вдоль берега наконец-то решил, что можно понырять – настроиться на нырялку не мог очень долго. Разгоряченный мозг никак не хотел тормозить активность.
В конце концов пришлось сказать себе: «стоп, Скат! Ты прямо сейчас что делаешь? Ныряешь? Вот и настраивайся. А планированием будущих действий займешься, когда сядешь в шезлонг у костра со вскрытым кокосом».
Только после такого «командирского внушения» я «отпустил» ситуацию, переключившись на «здесь и сейчас», и раскинулся на поверхности воды.
Над головой проплывали небольшие кучевые облачка, видать сегодня влажность повышенная. В поле зрения пролетела пара попугаев.
Вдох, переворот лицом вниз, «дак-дайв» и я скользнул в глубину. Шум прибоя, плеск волн, шелест листвы сменил глухой и невнятный голос моря – далекой рокот, какие-то приглушенные щелчки. Пока еще еле слышимый пульс в ушах. Кожей ощутил, как струиться вода вокруг тела.
После бессонной ночи ставить какие-то рекорды не планировал, надо просто набрать ракушек, вот только крупные здесь обитают на значительной глубине. Так что я опустился до зоны нейтральной плавучести.
С некоторой тоской покосился на дефилирующих каракатиц, мазнул взглядом по проплывающим на глубине крупным рыбинам, и принялся отдирать от скалы свой будущий завтрак. Благо я нырял с небольшой, собственноручно сплетённой сеточкой, притороченной к поясу, так что за раз планировал взять добычи побольше.
По правде говоря, еще я в тайне надеялся, что мне снова попадутся жемчужины, поэтому нырнул к той колонии раковин, что в прошлый раз неожиданно подарили мне целое богатство по местным меркам. Это были довольно крупные двустворчатые моллюски, в плане ближе к большим дискам, чем к привычным перловицам, с небольшими шипиками на панцирях и темными «губами», видимо и обеспечившими жемчужинам такой цвет. И начинались они как раз с глубины метров пятнадцать.
Всего я совершил восемь погружений за «черными устрицами», вытащив, в общей сложности двадцать шесть крупных раковин от пятнадцати до двадцати пяти сантиметров в поперечнике.
Дальше нырять не стал, всё-таки позади – бессонная ночь, и так улов можно было считать весьма неплохим.
Кстати, они оказались весьма увесистыми, самая крупная по прикидкам весила килограмма три.
Но… все без жемчуга!
Судьба улыбнулась мне в лицо, и решила – этого тебе пока хватит. Не фиг баловать.
Больше я в тот день никуда не ходил. Поспал, провел еще тренировку, пообедал. Одну из кокосовых пальм неподалеку превратил в подобие тренажера для боевых искусств – деревянный манекен - примотав к ней несколько бамбуковых палок имитирующих выставленные вперед руки. Кстати, он отлично подходит и для тренировок с ножом. Вечером повторил вылазку за «черными» раковинами. Впрочем, и на этот раз безрезультатно.
На следующий день сходил в поселок, посмотрел на патрули людей войны, дошел до деревни, снова полюбовался на бродящих туда-сюда хмурых воинов. Кстати, количество патрульных уменьшилось, видать начальство сообразило, что им тоже нужно спать.
Кувшина на оговоренном колу не было.
Снова сходил на западный склон, в той части, где коралловый риф, окружавший лагуну, подходил к берегу.
Как и на восточном берегу, здесь на довольно большом участке шел обрыв. Посмотрел. При желании, с него, конечно, прыгнуть можно, тут даже пониже будет – метров двенадцать-пятнадцать. Но если я собираюсь плыть не с голыми руками, а прихватить хотя бы какое-то оружие, и заготовленные продукты, то лучше от прыжков в воду отказаться.
Думаю, подходящим вариантом для меня будет переночевать вон там, я приметил место у разлапистой пальмы, тут же зайти в воду, немного проплыть вдоль берега, и уже под обрывом подождать пирогу торговца. Наверняка он отправиться в путь с рассвета, чтоб за световой день преодолеть как можно большее расстояние.
Поплыву в ластах, поклажу можно будет замотать в банановые листья, и увязать бечевками, так она даже не сильно промокнет. В общем – окажусь на борту не гол как сокол, не нищебродом-попрошайкой, а вполне состоятельным пассажиром, что повысит мои шансы в переговорах с владельцем судна. На край, я усмехнулся, пара ножей и короткое копье с тяжелым наконечником, вполне серьезный аргумент. Хотя я бы предпочёл просто договориться.
***
Кувшин на колу появился наследующий день. Впрочем, я зря придумывал такие сложности – прибытие торговцев я бы всё равно не просмотрел.
В центре деревни шумела большая ярмарка. Как это еще назвать – не знаю. Я разглядел как минимум три торговых места – большие расстеленные циновки, на которых разложили товары: яркие ткани, ряды горшков, еще чего-то, с моего места не рассмотреть.
Рядом с торговцами расположились, как я понял местные, использующие стечение народа, чтоб расторговать свои товары. Заметил я на ярмарке и людей земли. Торговых мест им не досталось, они просто тащили с собой охапки батата, просо по-видимому несли в больших кувшинах. Торговались, обменивали «дары земли» на «дары моря», и конечно же на привозные диковинки.
Одним словом, на площади вовсю кипела торговая жизнь: крики, жестикуляция, ругань. Не сильно то и отличаясь от наших толкучек начала девяностых. Похоже люди везде одинаковы.
Не заметить лодку торговца тоже оказалось практически невозможно. Вытащенная на песок напротив деревни, она смотрелась среди лодок рыбаков как океанский лайнер среди портовой мелюзги.
Местные использовали небольшие пироги… или может каноэ? Уж не знаю как правильно, на два-три гребца. И лодки побольше, на шесть – восемь гребцов. Но все они были вырублены из одного дерева, так сказать «однодеревки», или по-умному – моноксилы. Были весьма узкими, низкобортными, так что в хорошую волну в море лучше не соваться. Не имели мачт и каких-то уключин, или хотя бы упоров, гребли местные ручными гребками, удерживая их в руках, как на каноэ и принято.
Лодка торговца была большая, длинной как каное людей войны, но с более широкими обводами, с наращёнными бортами за счет чего и более вместительная. И помимо отстоящего одиночного аутригера, превращающего ее в подобие катамарана, имела еще и высокую мачту. Тип парусного вооружения я разглядеть не смог, но судя по размерам мачты, парус в любом случае будет не маленький.
Ну-с, вот и братишка Анат. Интересно, я напрягая зрение постарался разглядеть стоящих у циновок с «заморским товаром» троих аборигенов. Вон тот точно походил на старшего. С заметной сединой кряжистый мужик, по пропорциям ближе к людям земли, но держащийся с внутренним достоинством и даже какой-то надменностью, двигался мало, почти не жестикулировал, оставляя всю работу его спутникам.
Впрочем, один из его помощников по пропорциям так напоминал хозяина, будучи просто немного уменьшенной копией, что скорее всего это сын. А вот второй, высокий, длиннорукий и длинноногий, больше похожий на окружавших торговцев местных, наверняка и есть нужный мне Нут.
Ну что, будем считать, что познакомились?
Следующий день я пропустил. Сам же просил держать кувшин на колу два дня. Эх, надо было какой-нибудь ответ придумать, что сигнал получен.
В общем, день я посвятил тренировкам, заготовкам каменных клинков, да добыче раковин. Опять, вот зараза, без жемчужин.
Еще стал готовить провиант в дорогу – заворачивал высушенные банановые кругляши в широкие листья, на манер колбасок, и туго-туго перематывал бечевками. Потом до кучи упакую эти колбаски еще в листья, авось сильно не размокнут, пока буду в океане плескаться. Как раз на этот пакет, который должен получиться вполне плавучим, пристрою копье и гарпун. Ножи я предпочитаю на себе носить, как и пращу. А вместо воды возьму с собой кокосов, пару-тройку гроздьев, буду за собой на привязи буксировать. Кокосы отсюда брать не буду, видел я на западном склоне несколько кокосовых пальм, там и наберу.
И вот, на условленном колу широкий горшок сменил уже отлично просохший кувшин. Отлично! Значит сегодня…
Я даже «на базу» возвращаться не стал, потратив время на еще одну доразведку точки встречи. Прикинул пути отхода. Установил по округе несколько сигналок – задевает неосторожный двуногий незаметную растяжку, или страгивает особым образом поставленную ветку – и приводит в движение систему противовесов, что в итоге ломают сухую, и очень громко трещащую при этом бамбуковую планочку.
Ну… брат, не подведи. Ни меня, ни себя, ни сестру. Очень уж мне не хочется претворять свои угрозы в жизнь.
Наконец, где-то в самой середине дня и в разгар торговли высокий абориген подошел к старшему, о чем-то с ним переговорил, и потопал с площади.
Минуточку! Я предлагал встречу вечером!
Тем не менее высокий уверенной походкой дошел до хижины Анат, на секунду вошел в дом и вышел с чем-то, больше всего напоминающем выдолбленную продолговатую тыкву. Штуковина была обвязана веревкой, благодаря чему у нее оказалась весьма удобная ручка. А я-то думал, что здесь все воду в керамических кувшинах носят?
Мужик топал в сторону ручья.
***
– Ты Нут? – я вышел из кустов за спиной аборигена.
Он вздрогнул, затем неторопливо обернулся, смерил меня взглядом.
– А ты Хеху? – склонив голову набок вопросом на вопрос ответил он.
Несколько минут мы разглядывали друг друга. На полголовы выше меня, жилистый, по кондициям ближе к высоким, с длинными конечностями людям лагуны и ныряльщикам. И не такой мускулистый как воины. Даже в лице какое-то сходство с Анат есть, разве что волосы кучерявые, что чаще встречалось у людей земли. На поясе короткая дубинка из полированного дерева.
– Я-то Хеху, – не сводил с него взгляда я, – а вот ты на мой вопрос не ответил.
– Я Нут, – наконец кивнул он. Оценил взглядом копье, отметил нож на поясе. – Я пришел. И я тебя слушаю…
Вот так. Типа ты говори, а я буду в роли слушателя-внимателя – то ли выслушаю, то ли оборву на полуслове типа «мне не интересно, не утруждайтесь». Морда спокойная, даже я бы сказал равнодушная.
– Предполагаю, Анат посвятила тебя в … мою просьбу? – эх, да что я хожу вокруг да около? Короче, – мне нужно выбраться с острова.
– Мы не возим пассажиров.
Вот так. Коротко, емко, понятно. Но! Не уходит. Стоит, гад, выжидает.
– А я не пассажир. Могу быть матросом, могу… – чуть не ляпнул «штурманом». Ага! В незнакомых-то водах! – могу охранником, грузчиком, товаром торговать…
– Нам не нужны матросы. Трех человек вполне хватает, чтоб управляться с нашей лодкой. А охранником? – он еще раз окинул меня, усмехнулся. – От кого, от детей?
Ну да, ты же у нас крутой! И в размерах больше! Ну и что? Объяснить тебе как ты ошибаешься, глядя на мою, всё-еще хлипкую тушку?
– Знаешь, – я усмехнулся, – у меня была мысль показать тебе, что внешность бывает обманчивой. Но… – развел руками. – Я не смогу просто набить тебе морду. Ты выше и крупнее.
Ухмылка скользнула по лицу Нута. А я продолжил, сузив глаза и добавив холода в голос:
– Я могу убить. Быстро. Так, что ты и сам не заметишь как. Но видишь какая загвоздка, ты, – я ткнул в него пальцем, – мой билет с этого острова.
– Что?
– Я не могу, убив тебя пойти и просто договориться с твоим хозяином. Наверно я смог бы его уговорить, всё-таки чёрный жемчуг здесь довольно высоко ценится, и матросом я могу быть не хуже тебя, и с парусами я управляюсь. Вот только подойти мне к нему будет проблематично. Но мне почему-то кажется, что ты и сам в курсе.
Опять потянулась нудная пауза, вот только теперь ход за этим парнем.
– Анат что-то такое говорила, – наконец обронил он, словно бы ни к кому не обращаясь. Потом резко бросил, – Покажи жемчуг!
– Стоп-стоп-стоп, – покачал я пальцем. – Мы пока еще ни о чем не договорились. А вдруг бы ты пришел не один? А вдруг ты не сможешь мне помочь, и мне придется искать другие пути отсюда?
– А я и в самом деле не один, – зловеще, как наверно он сам решил, ухмыльнулся Нут, – оглянись!
– Парень, – устало вздохнул я, и покачал головой, – в этих джунглях никто тише меня не ходит. Не куплюсь я на такую детскую уловку.
На сто процентов в том, что никого сзади нет, я, конечно, уверен не был. Процентов на девяносто девять. К тому же вариантов здесь не много: надо или охерачить меня по затылку, что я в любом случае услышу, или ткнуть чем-нибудь острым. Лучше копьем, потому что человека с ножом я вблизи почувствую. И петлю на шею не накинуть, я специально держал копье рядом с головой вертикально. В общем, до создания мощных луков, или пистолетов с глушителями я могу быть спокойным.
– Ты слишком самонадеян, – раздраженно бросил Нут.
– Кстати. Мы вообще-то договаривались о встрече вечером…
– А я и собирался идти вечером, – вздохнул Нут, – а сейчас хотел взглянуть на место. Ну раз ты уже здесь…
– Раз я здесь, давай договариваться, – перебил его я. – Смотри, какие есть варианты. Первый, на который я надеюсь. Ты решаешь, как мне попасть на борт. Так, чтоб хозяин лодки не уперся как баран посреди моря. И за это получаешь одну черную жемчужину. Твоя сестра получает вторую, я свое слово держу.
Нут невесело смотрел на меня.
– Второй вариант, – продолжил я деловым тоном, – вы пытаетесь меня обмануть, и я вас всех убиваю. Думаешь не выйдет?
– Не знаю, – буркнул Нут.
– Я знаю. Выйдет. Вы будете не первыми, – я достал из-за пояса мешочек из листа, развернул и показал ухо, – не ношу на шее, чтоб людей не пугать, – как бы между прочим пояснил я. – Короче. Я убью тебя, твоего хозяина, его сына, твою сестру вместе с ее мужем…
– Племянника, – внезапно поправил меня Нут.
– Да мне без разницы, – отмахнулся я, – короче всех. А потом угоню лодку. С парусами я управляться умею, не переживай. Так что так или иначе, я с этого острова сдерну. А вот уплывешь с него ты, или останешься лежать где-то здесь, с перерезанным горлом, выбирать тебе.
Нут еще несколько минут молчал, что-то соображая, временами меняясь в лице. Потом угрюмо спросил:
– А почему ты тогда просто не заберешь нашу лодку и не уплывешь один? Раз такой умелый?
Я усмехнулся
– Всё просто, мой друг, всё просто. Там, куда я приплыву, мне нужны будут люди, мне благодарные. Которые расскажут – с кем дружить, с кем разговаривать. Замолвят перед кем-нибудь словечко…
– Что ж… – наконец, после еще одного, долгого раздумья выдавил Нут, – видимо мне лучше тебе помогать, чем мешать?
– Всё так, – кивнул ему я.
Мы еще проговорили некоторое время. Условились, что хозяину он пока ничего говорить не будет. Лучше, когда лодка уже будет выходить в открытое море он уговорит взять с воды одного человека. Это – забота Нута. А вот уговорить торговца не выкидывать меня обратно, а отвезти на другой остров, и там дать какие-нибудь рекомендации – это уже моя забота, когда окажусь на борту. Договорились так же, что через день мы встречаемся на этом же месте, это будет как раз накануне отплытия. Нут подтверждает все договоренности, я передаю ему жемчужину для Анат, и показываю, что существует вторая, для него. Ту, которую я передам ему на борту лодки. Я хотел было настоять, что сделаю это уже на другом берегу, но брат местной рыбачки уперся. Ну и хрен с тобой. Если думаешь, что получив в руки жемчужину, ты сможешь выкинуть меня из лодки, то ты зря на это надеешься. Скорее мне и в самом деле придется управляться с аутригерным каноэ в одиночку. Ничего, разберусь. Может не сразу, но принципы я знаю, а с остальным освоюсь по ходу дела.
На том и расстались.
***
Ну что, Ману? Что, недоносок Ситу? Съели?! Понимаю, что радоваться буду, когда ступлю на берег другого острова. Желательно – с рекомендациями уважаемого торговца. А может поплаваю с ним, какое-то время. Или лучше прибьюсь к какой-нибудь касте ныряльщиков, как их? Людей воды.
Жемчуг доставать я умею, у меня даже есть тайная деляночка, которая может еще дать жемчуга… Эх, жаль отсюда уплывать надо. Ничего, обустроюсь и на другом острове, плюс-минус расклады понимаю.
С этими, радужными мыслями я проследил, как Нут отнес флягу, полную воды на площадь, своему хозяину. В никаких подозрительных контактах с воинами я его не заметил. Кстати, их реально стало в деревне мало. Может успокоились?
И решил с пользой потратить оставшееся время – если получиться добыть еще хотя бы одну жемчужину, то будет вообще хорошо. Ей я расплачусь с хозяином лодки. А то пока не придумал, что предложить этому, по виду прожжённому в торговле аборигену.
В принципе, меня здесь ничего не держит. Сестру предупредит Анат, через пару дней, как я отплыву. Пусть не волнуется, сестренка, я же не скотина какая бесчувственная, она для меня сделала очень много, имеет право знать. И дергаться перестанет, метаться меж молодым мужем, и непутевым но любимым братом. А больше мне здесь никто не интересен… Или?
Сбился с шага, посмотрел в сторону лагуны. Да ну, вряд ли. Молодежь наверняка на ярмарке, всё ж событие, да и небедные они. Кажется, я видел троих или четверых ныряльщиков в деревне. Шли такие важные, в светлых набедренных повязках… Ситу, кстати, вроде среди них не было. Ну и хер с ним, не буду скучать по этой роже.
И все же я свернул к мелководной заводи – лягушатнику. Может рыбы наловлю на ужин?
В лягушатнике было пусто – ни тебе весёлой перебранки, ни плеска. Выглянул из джунглей – никого. Ну и ладно. Прихватил припрятанный тут же недалеко гарпун, осмотрелся – пусто. В воде, на рифах – ни души, в океане ни паруса, ни лодки. И вышел на берег.
– Хеху!
Ну нельзя же так - сердце чуть в трусы не провалилось! Я вздрогнул и повернулся на голос.
Руйха, сидевшая на том же самом месте, где и в предыдущий раз встала на ноги, весело помахала ладошкой и направилась ко мне по песочку.
Я невольно залюбовался подходившей девушкой. Всё-таки хороша, чертовка! И хоть на фоне фигуристой Айхи она всё же смотрится по проще, но по сравнению с девушками клана земли, Руйха – королева красоты. Я уж не говорю про Кири… Век бы ее не вспоминал.
– Какими судьбами? Я так понял, что все ваши в деревне? Там вроде как торговец приплыл.
– Да-а… – протянула девушка, – Кай и Айха всех утянули.
– А ты тогда почему не с ними?
– Я? – она замялась, – У отца в последнее время дела не очень хорошо шли, так что мне не до торговца… Да и к испытаниям надо готовиться…
– И ты, – я подмигнул, – готовишься? На бережке?
Она смутилась сильнее, потом выпалила:
– А еще, я тебя хотела увидеть!
– Правда?
– Я имела в виду предупредить! – тут же поправилась девушка, слегка покраснела и чтоб сбить неловкость тут же выдала скороговоркой, – Ману тебя очень ищет!
– Да ну? – деланно удивился я. – А я-то думал, что он делает? А он оказывается ищет. И как, получается?
– Зря ты смеешься, – нахмурилась Руйха, – что-то произошло. Может после столкновения с другими людьми войны, может чуть позже. Но теперь к поискам подключился и Ата. Айхе говорила, что отец отрядил на это всех воинов, а до этого отпускал только тех, кто гребет на каное Ману. И то был недоволен. А теперь вот так.
– Ну… Наверно это из-за приплывшего торговца.
– Наверно, – пожала она плечиками и склонила голову.
– А что это ты за меня волноваться начала? – прищурившись я заглянул ей в глаза, для чего пришлось пригнуться.
– Да так… Ты же всё-таки мне помог… с нырками.
– И как? Сделала этого, как его? Ну, ты говорила!
– Хори? Да-а-а, – она расплылась в довольной гримасе. – На два локтя, представляешь!
– Ух ты!
– Вот, – она почти задрала нос, – теперь я точно пройду испытания! И стану человеком воды!
– Поздравляю!
Я притянул ее к себе, на миг почувствовав, как крепкие груди уперлись в мою. Ох уж эта привычка ныряльщиц ходить топлесс! И поцеловал.
Она тут же уперлась в меня руками, отстранилась. На какой-то миг на лицо легла тень.
– Ты что?
– Просто… ты очень красивая, – вздохнул. – Красивей тебя я еще не встречал девушек!
– А вот и врешь! – ехидно улыбнулась она. – Небось, как и все, Айху считаешь чуть ли не богиней!
– Не спорю, – я покачал головой, пожал плечами, – подруга Кайя очень красивая, но знаешь что? Она какая-то … – чуть не сказал «целлулоидная», – не настоящая. Это холодная красота. Не правильная. А ты, – я вновь взглянул ей в лицо, с трудом не опуская взгляд ниже, – ты совершенно другая. Ты, истинная богиня из вас двоих.
– Почему двоих? – насупила брови девушка.
– Потому что других девушек-ныряльщиц я не встречал, а наши женщины это… – скорчил извиняющуюся мордочку.
– А вдруг среди нашей касты найдется красивее меня? – подначила Руйха.
– Может и есть, я не знаю, – развел руками, – но ты … Ты особенная. Ни на кого не похожая. Поэтому и помог тебе. А Айхе помогать бы не стал!
– Это верно, – она жестко усмехнулась, – Айха – избалованная вниманием и опекой отца дурочка. Слишком легко ей всё достается. И Кай этот… Всё надышаться на нее не может… Зазнайка. Вбил себе в голову, что он будущий отец глубины!
– Кстати… Извини, за тот раз… – я сменил тему. – Ну, когда я тебе приставил нож к горлу, помнишь? Я тебя наверно тогда очень напугал, но мне так нужна была информация.
– А-а-а… за тот раз… – тон изменился на игривый, – Вообще-то я сразу поняла, что ничего ты мне страшного не сделаешь! … Но ты можешь искупить вину! – игривости во взгляде прибавилось.
–Как?
– Ты сам-то плавать умеешь? А то меня учишь, учишь…
– Умею.
–Ну так догоняй, сухопутный!
И со смехом она бросилась в воду.
Секунда на оценку обстановки. И зашвырнув гарпун обратно в заросли, я бросился за ней.
Она довольно долго пыталась бежать, даже когда можно было бы уже плыть, и поплыла лишь когда вода ей достигла груди. Я же, как только вода поднялась выше колена тут же прыгнул вперед, и перешел на кроль – а чего бояться? Дно песчаное.
Руйха плыла … довольно неэкономно: голова всё время над водой, гребла почти прямыми руками. «Мужик на пляже» внезапно вспомнилась присказка нашей Катисемённы, которой она награждала как пацанов, так и девчонок за подобный стиль.
Я плыл экономно, вдох на три гребка, через один – взгляд вперед. Догнал девушку, несмотря на ее фору, довольно быстро, мы и половины лагуны не пересекли. Вдох, сложился в поясе – нырок под нее, подключая ноги, и когда я должен был уже проплывать под Руйхой, перевернулся лицом вверх, доработал руками. А потом, обхватив ее за талию прямо на плаву, я прижал девушку к себе, и еще раз приник к ее губам.
– Ой! – только и успела пикнуть она.
Несколько секунд мы висели в воде, обнявшись, но потом наши ноги опустились на дно, в этом месте нам обоим было максимум по плечи. На этот раз наши губы не отрывались куда дольше.
– А ты хорошо плаваешь, – заметила она, чуть задыхаясь, когда я наконец прервал поцелуй.
– Только плаваю? – подмигнул я.
– И ныряешь, – дразнясь ответила Руйха.
Вновь уперлась мне в грудь рукам, освободилась из объятий.
– Давай, кто быстрее до рифов!
Ну давай, подумал в азарте. И пустился вдогонку.
Вскоре я догнал ее, поплыл рядом. Теперь стал дышать на два гребка – только в ее сторону. Какое-то время мы плыли рядом, потом, во время одного из вдохов успел заметить смеющиеся глаза и в следующую секунду впилился в круто поднявшийся берег.
– Ты не смотришь вперед, так нельзя плавать, – давясь смехом потешалась девушка, встав на ноги. – Вот видишь! Ты, конечно, можешь научиться плавать, но до нас, людей самой воды, тебе еще далеко!
– Ах, вот как! Ну… тогда как на счет понырять? А? – прищурился я.
А потом в несколько шагов пересек неширокий в этом месте риф, и с разбегу прыгнул в океан. Позади раздался тревожный вскрик!
Испугалась! Ну так-то! Я сразу ушел на глубину, она тут начиналась довольно быстро. Левее меня еще была небольшая песчаная «ступенька»-отмель, а там, где нырнул я, риф довольно круто обрывался в глубину. Хотя конечно с «моим» берегом не сравнить, всё-таки рифы не вулкан.
Уйдя на глубину пяти-шести метров, нашел подходящего красивого гребешка – похожего на кувшинчик, с небольшими щупальцами по «горлышку» и разноцветного, аккуратно отделил ножом, и вынырнул.
– Это тебе! – протянул я девушке.
– Ты что! – она стояла на рифе, у самой воды, с испуганными глазами. – Это … океан! Туда мы не ныряем! Там… Туда нельзя!
– Да успокойся ты, видишь, никто меня не съел! – снова подмигнул, – Подавятся, я не вкусный!
– Мальчишки-мальчишки, – покачала она головой.
Ну прям моя последняя жёнушка, когда я еще ухаживал за ней, и тоже, вытворял … всякое. И откуда у вас, у женщин такая мудрость в глазах? Что у Маринки, почти сорокалетней русской бабы, что у этой вот… девчонки?
– А что это? – неуверенно протянула она руку.
– Честно? Не знаю. Есть нельзя.
– Всё бы вам есть, – она вновь нахмурилась. Но я был уверен, притворно.
– Иди сюда, – я поманил рукой. – Вода чуть холоднее, тут не мелко, и холодное течение рядом, но не замерзнешь. – хитро улыбнулся, – Я не дам!
– Да ну тебя, – дернула она плечом, но по глазам видел – заинтригована.
– Давай! – я усилил нажим. – Смотри, тут даже не глубоко.
Проплыл в пару гребков туда, где и правда ранее увидел «ступеньку» - небольшой, и очень пологий песчаный откос, в пару метров от берега, и мелкий.
Она несмело подошла, набегающие волны то доставали ей до середины голени, то отбегали, обнажая стопы.
– Я … я дальше не пойду, мне страшно, – совершенно серьезно проговорила она.
– А со мной? Ты же говорила, что веришь мне. Что я тебе плохого не сделаю.
Она робко улыбнулась, самыми кончиками губ, шажок. Наклонилась, протянула руку…
Правой рукой я подбил ее за ноги, успев перехватить падающее тело так, чтоб она даже спиной песка не коснулась, проконтролировав голову подставленной левой ладонью. В результате она оказалась в моих объятьях, а волны набегая, то накрывали нас с головой, то откатывались, оставляя на песке два обнявшихся лежащих тела. Новый поцелуй, мои руки отправились в путешествие по ее телу.
Потом на секунду прервался, дав ей отдышаться, навис над ней на локтях, заглянул в глаза.
– Скажи «стоп» и ничего не будет, – серьезно проговорил я.
– Какой-же ты всё-таки… мальчишка, – она улыбнулась и покачала головой.
Я не ответил, стягивая с нее набедренную повязку.
Потом мы лежали, позволяя океану омывать нас прибоем.
– Знаешь… – проговорил я глядя в небо, – я скоро уплыву с этого острова.
Зачем ляпнул? Кто меня за язык тянул? Можно подумать это первая подруга, от которой я утром вылезал в окно, чтоб никогда больше не вернуться. Наверно, решил я, это юношеская часть Хеху оказывает свое влияние.
Она подорвалась, перевернулась, навалилась сверху. Ее взгляд тревожно заметался по моему лицу.
– Зачем? Не надо! … – но тут же горькая догадка омрачила красивое личико. И затем она вновь откинулась на спину, рядом со мной. – А-а-а… Понимаю… Ситу и Ману?
– Да.
Некоторое время молчали. Я слушал шум волн, убаюкивающий и умиротворяющий.
– Слушай, – она снова порывисто навалилась на меня, – так пройди испытания! Ты сможешь, я уверена! И тогда ты станешь одним из нас! Ты станешь человеком воды! А никто не смеет тронуть человека воды!
– Даже другой человек воды? – горько усмехнулся я, – Даже этот… отец глубины?
– Даже он! – с энтузиазмом подтвердила Руйха.
Я нежно провел ладонями по ее обнажённому телу. На ее губах заиграла довольная улыбка. Словно вот-вот замурчит от удовольствия.
– Прости, – вздохнул. – Но я уже всё решил. Так будет лучше.
–Кому?
– Кому? Многим… Мне… Сестре… Родителям…
– А мне? – она заглянула мне в глаза. В самую душу. – Не уплывай, Хеху…
Позвучало так жалобно, что у меня ёкнуло сердце.
– Не зови меня Хеху. Называй меня Скат.
– Ру-уйха-а-а!!! – долетело до нас с той стороны рифа. – Ру-уйха-а! Ты где-е-е?!
– Ох, морские духи! – подорвалась девушка. – Это же ребята! Это же за мной!!!
Она чуть приподнялась, лихорадочно нашарила лежащую выше зоны прибоя свою набедренную повязку, быстро-быстро натянула.
– Подумай… Скат, – она торопилась. –Испытания послезавтра, в полдень. Они будут там, – неопределенно махнула рукой, – на одиноком рифе, с закатной стороны лагуны. Туда нельзя прийти пешком, по рифам, там цепочка прерывается, только вплавь, это считается первым испытанием, но ты, я верю сможешь. Я… буду ждать.
И она ушла. Как мне казалось тогда – навсегда.
Глава 18
Уходил я с рифа немного в раздраенных чувствах. Но чем ближе приближался к «базе», тем мои мысли всё больше и больше возвращались в правильное русло.
Конечно, Руйха – хорошая девочка. Но она – не единственная. Никогда не понимал мужиков, что влюбившись один раз, вбивали себе в голову, дескать других баб больше не существует. Оглянитесь! Да их больше, чем вам нужно! Я, конечно, не «спортсмен», мечтающий отметиться под каждой более-менее симпатичной юбкой, но и ограничивать себя не хочу. Пока не хочу.
А Руйха? Станет она послезавтра ныряльщицей, потом выйдет замуж, за какого-нибудь из их касты. Нарожает ему детишек. И забудет странного паренька касты земли, что сперва чуть не прирезал ее, а потом дал пару дельных советов по ныркам. Семья, дети, бытовуха – отлично лечат то, что иные принимают за «душевные раны».
Ты бессердечный демон! Как бы не были сладки твои речи, но суть твоя от этого не изменится!
– О, пацан! Давненько я тебя не слышал! Куда пропадал?
Я хотел умереть
– О как! И как, удачно? – схохмил я. Настроение было отличным. Скоро я отсюда сделаю ноги, да еще очень неплохо провел время совсем недавно…
Ты же видишь, что нет
– Ладно, парень, извини. Это я над тобой подсмеиваюсь. Не бери близко к сердцу. Лучше скажи, с чего это такие мысли? Ты ж мне вроде как не чужой?
Опять смеешься? … Впрочем, что я от тебя жду – это твоя природа: убивать, обманывать доверчивых девушек, пользоваться людьми…
– Слышь? Давай не начинай. Когда это я людьми пользовался? А что касается девчонки… Так знаешь, она к твоему сведенью, как раз не девочка. Может я тебя удивлю, но у вас тут добрачный секс, это прям в порядке вещей. Короче, ничего с ней страшного не случилось. Просто … мы сделали друг другу приятно, и всё.
А Кири? Ты улыбался ей, ты ласкал ее тело, и говорил ей приятное, а сам всё время считал ее предательницей!
– Так может я ее неправедно обвинил? Ты скажи, может я не прав?!
Хеху замолк надолго. Я успел дойти до места, откуда пра было спускаться к бамбуковой роще, и кокосам. Там оставлю копье, и вплавь доберусь до базы.
Хорошее место, попасть можно лишь с воды. Так что даже если Ману отправит поисковые партии по берегу – хрен вы меня вычислите.
А сестра? Хаэата? Разве ты не воспользовался ею? Когда посылал в деревню, зная, что тебя ищут.
– Да чего ты завелся-то? Она сама была рада помочь! Я ж… В смысле – ты, ее любимый братик… И не надо на меня наговаривать, за Хаэату я порву. Может я и не брат ей, по сути, но у меня никогда такой сестры не было! А если бы была… то только такая!
И теперь ты ее здесь оставишь? Когда уплывешь с острова?
– Ну… – я вздохнул, продолжая мерять шагами уже знакомые джунгли. – А что делать? Скажи, мне, пацан, что делать?!
Я не пацан. Я Хеху! И не я всё это начал!
– Лан, давай замнем. Я ща поныряю немного, а то жрать хочется после всего. И надо собираться.
Решил – сначала выберусь на пляж и возьму нож, которым последние несколько раз ракушки отковыривал. Не хотелось портить новый, недавно сделанный, закрепленный сейчас на правой внутренней стороне голени.
Пока плыл, размышлял о том, как лучше увязать поклажу, что возьму с собой, и не стоит ли наготовить впрок жаренных ракушек. Конечно, сушеные бананы и вяленая рыба хороший запас, даже если немного размокнут, испортятся не скоро, но … привык я как-то, к вкусу мидий. И может сделать еще пару копий? Одно, к примеру побольше, и пару легких, метательных? Или три?
В этих раздумьях я и вышел на пляжик. Потряс головой, вытряхивая воду из правого уха.
– А вот и наш герой! Ты заставил за собой побегать!
Этот голос на моем пляже был настолько из области нереального, что я сначала даже не обратил на него внимания. И только поэтому не сиганул обратно в воду.
Резкие удары чем-то типа деревянных мачете порубили сочную растительность, что скрывала вторую часть пляжа, на которую я оттаскивал шезлонг, топчан и навес, чтоб с воды в глаза не бросались.
Картина маслом. В шезлонге развалившись сидел Ата. Тот самый отец войны и батя Айхи. В близи он производи еще более угрожающее впечатление.
А на топчане, подобрав ноги под себя восседал Ману. И три воина – двое по бокам, хотя туда я не рвану, а один, тот самый, «молодой-безухий» стоял между топчаном и шезлонгом, и яростно буравил меня взглядом.
Я, проклиная себя дернулся обратно, и только сейчас заметил лодки.
Пара крупных каноэ, но не людей войны, а обычных, рыболовных, показались в поле зрения. Где они там прятались, сейчас думать поздно. Главное – через минуту или меньше, они будут у пляжика, а вплавь уйти от лодки – это из области нереального. У меня же нет акваланга! Тем более это восьмиместные каноэ, гребут пятеро рыбаков, а воины сидят с копьями наготове. Короче, с воды меня отрезали.
с замечаниями пока плохо, хотел главу назад спросить почему жемчуг черный (он более редкий), но далее по тексту выяснилось, что это часть сюжета.
явных ляпов не видно, а опускаться до размеров копья, плотности и толщины корней поделенных на режущую способность каменного ножа (вот прям так махнул и отрезал) как-то не хочется ибо мои познания в данном вопросе могут оказаться значительно меньше авторских.
явных ляпов не видно, а опускаться до размеров копья, плотности и толщины корней поделенных на режущую способность каменного ножа (вот прям так махнул и отрезал) как-то не хочется ибо мои познания в данном вопросе могут оказаться значительно меньше авторских.
mechanik
mechanik
Застрявший на форуме
- Регистрация
- 17 Сен 2016
- Сообщения
- 4.247
- Оценок
- 4.079
- Баллы
- 1.451
- Возраст
- 55
"С жратвой то у меня было всё нормально, еще и местных в голодный год мог бы подкармливать"
Кстати, неувязочка. Можно, конечно, как в том анекдоте, но, с первобытных времён люди выискивали и жрали всё более-менее съедобное, что растёт и шевелится, в принципе, на югах и сейчас пользуют. Пусть даже если у них какое-то табу на змей, ящериц, птиц и прочих насекомых, но, как минимум, бананы, кокосы, мука из сушёных орехов(всяких), молодые побеги бамбука – первое, что приходит в голову даже мне, человеку, далекому от югов. А уж местным, как говорится, сами боги велели, прибавка к урожаю ощутимая.
Вспоминаю свое детство, так мы с весны по осень могли целыми днями дома не появляться, на подножном корму жили, и ничего, довольны были. А тут, у местных, не до жиру, судя по всему...
Обоснуй конкретный нужен. Хотя, мож я и пропустил чой-нить...
Кстати, неувязочка. Можно, конечно, как в том анекдоте, но, с первобытных времён люди выискивали и жрали всё более-менее съедобное, что растёт и шевелится, в принципе, на югах и сейчас пользуют. Пусть даже если у них какое-то табу на змей, ящериц, птиц и прочих насекомых, но, как минимум, бананы, кокосы, мука из сушёных орехов(всяких), молодые побеги бамбука – первое, что приходит в голову даже мне, человеку, далекому от югов. А уж местным, как говорится, сами боги велели, прибавка к урожаю ощутимая.
Вспоминаю свое детство, так мы с весны по осень могли целыми днями дома не появляться, на подножном корму жили, и ничего, довольны были. А тут, у местных, не до жиру, судя по всему...
Обоснуй конкретный нужен. Хотя, мож я и пропустил чой-нить...
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Блин... Это я, безграмотныйначеку пишется вместе...
Да нужен, не спорю. пишу, и самого режет - ведь жрали бы они всё это, за обе щеки. А я тут сову на глобус натягиваю. Лан, буду думать.
А пока вот еще. Чуть-чуть.
...
Пара крупных каноэ, но не людей войны, а обычных, рыболовных, показались в поле зрения. Где они там прятались, сейчас думать поздно. Главное – через минуту или меньше, они будут у пляжика, а вплавь уйти от лодки – это из области нереального. У меня же нет акваланга! Тем более это восьмиместные каноэ, гребут пятеро рыбаков, а воины сидят с копьями наготове. Короче, с воды меня отрезали. Хорошо, что сразу не сиганул!
– Ты оказывается, неплохо плаваешь! – усмехнулся Ману. – Я мы то тебя всё пытались на берегу отловить… Кто б мог подумать, что какой-то земляной червяк так научится плавать!
Чёрт! Я замер, прикидывая варианты.
– Кто ж знал, что искать тебя надо с воды? – продолжал самодовольно вещать «правая рука» отца войны. – Но я сообразил, что слишком настойчиво ты говорил своей подружке про закатный берег. И слишком демонстративно убегал от нас туда.
Он сейчас от осознания собственной гениальности не лопнет? Ману и прям задрал нос и сидел гордый, будто только что поймал величайшего злодея всех времен и народов.
– И тогда я взял несколько лодок, мы прочесали берег… Кстати, стоит отдать тебе должное, ты хорошо всё здесь спрятал, и если бы одна из лодок не решила здесь пристать, чтоб просто передохнуть, и переждать разыгравшееся волнение, мы бы тебя не нашли.
– Вот же чёрт, – скривился я, – вечно эти мелочи, которые не предусмотришь!
– Ну хватит! – с хмурой рожей резко прервал нас Ата. – Ты! – он ткнул в меня пальцем, по привычке выпучив глаза. – Ты жалкий червяк, и недостоин, чтоб мои люди тратили на твои поиски столько времени! Но ты убил нашего товарища! … Сына моего двоюродного брата! Моего человека! – заревел он вскакивая.
Да что еще за индийское кино! Вы тут что, все кому-то дяди-братья-племянники?
– Что ты несешь? – крикнул я с ответным наездом. – Я не убивал воинов этого острова! Как придурок максимально старался сохранить им жизнь и здоровье, хоть легко мог уполовинить твое воинство! Вон, хоть его, – я ткнул пальцев в «безухого», – хотел бы убить тогда, резанул бы горло, и делов. А так голова пару дней поболела, и только!
– Ты убил Танэ́! – выкрикнул с трудом сдерживая слёзы «безухий». – Ты подло подкараулил, и ударил его ножом!
– Стоп-стоп-стоп! – я вскинул руки, уставился на Ату. – Ты чё мне шьёшь, начальник? – неожиданно даже для самого себя я перешёл на сленг, которого здорово поднабрался за годы работы на авторынке. – Я твоего Танэ в глаза не видел! Кто это? Мож его свои же порешили, а теперь на меня валят?
– Танэ был молодым, но очень смелым и умелым воином! Я прочил его в мужья моей дочери! Он мог бы со временем сменить меня во главе людей войны!
Кстати, как я не был взвинчен, но то, как отреагировал Ману на эти слова от меня не укрылось. Хоть тот и пытался не подать виду.
– Только недавно он взял четвертую жизнь в честном поединке равных! Он бы мог…
– Стопэ! – вскинул руку. – Помолчи, дядя! – перебил я разбушевавшегося отца войны. – Ты хочешь сказать, что Танэ, это четырех… – чуть не ляпнул «ухий», – это который с четырьмя трофеями на шее, – для наглядности показал рукой. – Который на днях завалил воина с острова Желтой птицы?
– Да! Это был он! А ты подло ударил его ножом, и он истек кровью!
– Да вы чё, мазуты береговые, – нисколько не прикидываясь вылупился я на них с изумлением, – вы не могли кровь чтоль остановить? А ты! – я ткнул пальцем в Ату. – Фюрер долбанный, ты своих бойцов не обучил элементарной первой помощи?! Простейшая рана в бедро…
– Довольно! – перекрикивая меня рявкнул Ата. Голосина у него был знатный, у меня аж в ушах зазвенело. – Ты убил моего человека, и за это ответишь! Каналоа! – повернулся он к «безухому», – Ты разочаровал меня, но сейчас у тебя шанс исправиться. Убей эту крысу, отмсти за старшего брата!
Ата с видом «я всё сказал» плюхнулся обратно в мой шезлонг, а «безухий» Каналоа радостно ощерившись, помахивая дубинкой пошел на меня.
Первым делом я чуть подсел, типа коленки не держат, приоткрыл рот и изобразил на лице такую потерянность, что Ата даже брезгливо поморщился. Типа: «говорить то ты мастак…». А вот Ману смотрел цепко. Но топчан мне не мешает…
Эх, дурачинушка, мелькнуло в мозгу, надо было тебе копье взять, так хотя бы шанс был. Я, изображая растерянность подождал, пока парень сблизится и замахнётся… Ну и рожу он при этом скорчил! А потом, не меняясь в лице просто нырнул ему под руку.
Дубинка, штука инерционная. Тем более та, что держал в руках мой соперник. На мой взгляд она ему «на вырост», может по наследству досталась?
Шаг, я скользнул за спину, подтягивая заднюю ногу пнул «безухого» под коленку, и бросился к шезлонгу.
Ата дернулся, но из той вальяжной позы быстро не вскочишь. Ману подорвался быстрее, но было поздно. Я, не задерживаясь возле пытающегося подняться на ноги отца войны ломанулся вверх по склону.
Это на первый взгляд склон за пляжем был слишком крутым, до непроходимости. Вернее, он таким был, до того, как я над ним поработал.
Вначале я выкопал с самого низа несколько ямок-ступенек. Небольших, чтоб только мысок поставить. И замаскировал их, чтоб сразу в глаза не бросались. Но зная, куда наступать, взлетел метров на пятнадцать по склону как ракета.
Дальше ямки кончились, зато в нужном месте висела лиана, которую не срезая проложил как альпинистские периллы. В нее то я и вцепился, когда инерция первого броска почти закончилась, и перебирая руками, упираясь ногами в склон продолжил быстрый подъем. Так-то, сосунки!
Позади пыхтела погоня. Первым карабкался Ману. Ну надо же, личное участие в преследовании! Видать на глазах начальства барственные замашки лучше не выказывать. За ним - один из парочки тех воинов, что караулили на пляже вместе с «безухим» Каналоа. А следом и он сам поспешал. Замыкал процессию второй воин.
Довольно споро проскочив метров двадцать пять очень крутого, но еще сохранившего какой-то наклон склона, я ловко вскарабкался по лиане вдоль отвесного участка метров в десять высотой. Оглянулся, усмехнулся, и одним взмахом ножа отсек сослужившую свою службу лиану.
Лезущий за Ману воин улетел вниз как сброшенное с откоса бревно, проламывая кусты, какие-то хрупкие папоротники – специально или подрезал, или выполол к чертям собачьим на склоне всё более-менее надёжное, за что можно было бы удержаться.
Ману успел перехватиться за какую-то ветвь, секунду-другую удерживался, и тоже скользнул вниз, хоть и изящнее, чем предыдущий. «Правая рука» бороздила склон чуть ли не носом.
А вот Каналоа, еще не успевший начать подъем вдоль вертикальной стенки посторонился, пропуская неудачников. И удержался!
Ах так! Какой-то весёлый бес, словно подтолкнул меня под локоть, я отпустил руки, успев обвить остаток лианы вокруг ноги, и маятником рухнул вниз.
– Ам! – щелкнул я зубами, когда мое лицо оказалось чуть ли не рядом с головой старательно выискивающего за что бы ухватиться молодого воина.
Тот, не ожидая такой подлости вздрогнул, ойкнул, и выпустил из рук тот стебель, за который держался. И тут же полетел вниз, снеся по пути последнего «догоняльщика».
– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся я сверху, разглядывая стоящего на пляже Ату, бешено сверкающего белками глаз и наблюдавшего за кучей-малой, образовавшейся почти что у его ног.
– Кишка тонка меня поймать! – крикнул я дурачась.
По сути, это скорее всего было действие адреналина, впрыснутого в кровь, когда меня встретили на моей, казалось безопасной «базе».
Свистнула стрела. Потом вторая. По мне стреляли из лодок.
Я был на пятьдесят метров выше, плюс какое-то расстояние до лодки, не причалившей к самому берегу. Для этих слабых луков, и неоперенных стрел – почти предел. Но не желая рисковать даже царапиной, я предпочёл ретироваться. Там дальше была еще одна лиана, тянущаяся до того места, где склон понижал крутизну до вполне проходимой.
До туда я и вскарабкался, прикидывая, где бы мне пересидеть пару дней. Вряд ли они смогут оперативно прочесать весь остров.
Вот только рано я радовался, и рано потешался над «тупыми неудачниками». Ибо как только я выпустил из рук свою «периллину», и утер пот, как услышал треск тонких веточек. Слева ко мне как два лося бросились еще пара воинов. Какой-то очень умный … человек, поставил их на всякий случай караулить «черных ход». Сука!
Я сначала рванул наверх. Там, на протяжении почти километра я всё излазил, периодически изматывая себя ускорениями по пересеченному склону. Оторвусь…
Но сверху, не сильно аккуратничая, и не стараясь как я раньше огибать тонкие ветки кустарников, быстро спускалась еще парочка бойцов.
Да что же такое! Бросился траверзом налево.
Видимо там меня должны были караулить еще пара людей войны, но они оказались чуть ниже, и не успели подняться к тому моменту, как я промчался мимо.
Вот значит как! Вот значит почему в деревне осталось так мало патрульных. Видать Ману, или Ата, что вероятнее, задействовали почти всех, обложив найденное мое логово со всех сторон.
Оторваться. Сейчас главное отрываться! Потом замету следы, сейчас надо обеспечить между мной и погоней как можно большее расстояние. Поэтому скорость и еще раз скорость! Я рванул так, как давно не бегал.
Благо я бежал босиком, привычные стопы с легкостью «проглатывали» и мягкую землю, и встречающиеся коряги, и жесткую траву. Воины, я видел, носили подобие сандалий, и это тормозило их по сравнению со мной.
Наращивая преимущество, я мчал в сторону плато, на котором стояло поселение людей земли и были их участки. Еще чуть-чуть, и можно будет незаметно юркнуть в одну из тех нор, что я тут на исследовал за всё время. Для того лишь нужно, чтоб у меня были несколько секунд до преследователей.
Не успел. Когда я почти что выскочил к невысокому обрывчику, что отделял склон вулкана от плато, я чуть ли не нос к носу столкнулся еще с одним воином!
Спасло то, что он меня тоже не сильно ждал. Или ждал – ломящуюся позади погоню, как кабаны сквозь камыши не услышать было невозможно. Но воин, вероятно, думал что треск да шум это от меня, и ожидал моего появления чуть позже.
Когда мы увидели друг друга, нас разделяло не более четырех метров. Реакция у противника оказалась хорошей – он тут же замахнулся дубиной. Вот только и я успел набрать к тому моменту такую скорость, что просто влетев в воздух, я просвистел эти четыре метра быстрее, чем он занес руку. На лету я успел развернуться ногами вперед, и в классическом реслерском стиле залепил ему в грудь с двух ног. Может я и легче, может «эм» у меня меньше, зато «це» в квадрате, и пусть всё это пополам. Смел я бедолагу с пути, как небольшая по массе пуля сбивает с ног одетого в защиту человека.
Вот только уже приземляясь, разглядел я справа и слева еще по воину. А слева, дальше – еще одного. Цепь! По границе плато Ману поставил пусть редкую, но цепь! В которую я и угодил, словно в паутину!
Не дадут уйти. На плато от них оторваться будет сложно. Дальше? К лагуне? Там вообще джунгли как решето – видно далеко сквозь редкие пальмы. Мелькнула мысль, запоздалая, что теперь меня будут загонять всерьёз, смерть своего товарища – не простят. А загнав, уже не будут разговоры разговаривать, украсит мое ухо чью-нибудь шею…
И я повернул направо, к океану.
Преследователи сидели на пятках плотно. Ближе всех, тот свеженький, что стоял в цепи как раз там, куда я повернул. Не успел он меня схватить, ибо не хватать надо было, а ткнуть копьем и дело в шляпе. Впрочем, что у них за приказ – взять живым? Разбираться времени не было. Не думаю, что получилось бы крикнуть: «подожди, пацаны, давай перекурим, ок?» И спокойно обсудить, восстанавливая дыхание, что за кипешь? Что вам старшие приказали?
Легкие уже сипели, когда я проломился сквозь знакомый подлесок. Сбавить, хоть чуть-чуть восстановить дыхание не дал мчащийся буквально метрах в шести позади преследователь.
Ну и ладно. На миг в лицо ударил свет залитого солнцем океана, в сознание ворвался вид безбрежней голубой пустыни. И в следующую секунду я уже летел головой вниз, вытягиваясь в полете в натянутую стрелочку, а снизу надвигалась колышущаяся волнами водная поверхность, и пара лодок с экипажами, ощетинившимися копьями.
Где-то рядом, вопя от страха летел тот, кто миг назад уже примерял мое ухо себе на шею.
Пара крупных каноэ, но не людей войны, а обычных, рыболовных, показались в поле зрения. Где они там прятались, сейчас думать поздно. Главное – через минуту или меньше, они будут у пляжика, а вплавь уйти от лодки – это из области нереального. У меня же нет акваланга! Тем более это восьмиместные каноэ, гребут пятеро рыбаков, а воины сидят с копьями наготове. Короче, с воды меня отрезали. Хорошо, что сразу не сиганул!
– Ты оказывается, неплохо плаваешь! – усмехнулся Ману. – Я мы то тебя всё пытались на берегу отловить… Кто б мог подумать, что какой-то земляной червяк так научится плавать!
Чёрт! Я замер, прикидывая варианты.
– Кто ж знал, что искать тебя надо с воды? – продолжал самодовольно вещать «правая рука» отца войны. – Но я сообразил, что слишком настойчиво ты говорил своей подружке про закатный берег. И слишком демонстративно убегал от нас туда.
Он сейчас от осознания собственной гениальности не лопнет? Ману и прям задрал нос и сидел гордый, будто только что поймал величайшего злодея всех времен и народов.
– И тогда я взял несколько лодок, мы прочесали берег… Кстати, стоит отдать тебе должное, ты хорошо всё здесь спрятал, и если бы одна из лодок не решила здесь пристать, чтоб просто передохнуть, и переждать разыгравшееся волнение, мы бы тебя не нашли.
– Вот же чёрт, – скривился я, – вечно эти мелочи, которые не предусмотришь!
– Ну хватит! – с хмурой рожей резко прервал нас Ата. – Ты! – он ткнул в меня пальцем, по привычке выпучив глаза. – Ты жалкий червяк, и недостоин, чтоб мои люди тратили на твои поиски столько времени! Но ты убил нашего товарища! … Сына моего двоюродного брата! Моего человека! – заревел он вскакивая.
Да что еще за индийское кино! Вы тут что, все кому-то дяди-братья-племянники?
– Что ты несешь? – крикнул я с ответным наездом. – Я не убивал воинов этого острова! Как придурок максимально старался сохранить им жизнь и здоровье, хоть легко мог уполовинить твое воинство! Вон, хоть его, – я ткнул пальцев в «безухого», – хотел бы убить тогда, резанул бы горло, и делов. А так голова пару дней поболела, и только!
– Ты убил Танэ́! – выкрикнул с трудом сдерживая слёзы «безухий». – Ты подло подкараулил, и ударил его ножом!
– Стоп-стоп-стоп! – я вскинул руки, уставился на Ату. – Ты чё мне шьёшь, начальник? – неожиданно даже для самого себя я перешёл на сленг, которого здорово поднабрался за годы работы на авторынке. – Я твоего Танэ в глаза не видел! Кто это? Мож его свои же порешили, а теперь на меня валят?
– Танэ был молодым, но очень смелым и умелым воином! Я прочил его в мужья моей дочери! Он мог бы со временем сменить меня во главе людей войны!
Кстати, как я не был взвинчен, но то, как отреагировал Ману на эти слова от меня не укрылось. Хоть тот и пытался не подать виду.
– Только недавно он взял четвертую жизнь в честном поединке равных! Он бы мог…
– Стопэ! – вскинул руку. – Помолчи, дядя! – перебил я разбушевавшегося отца войны. – Ты хочешь сказать, что Танэ, это четырех… – чуть не ляпнул «ухий», – это который с четырьмя трофеями на шее, – для наглядности показал рукой. – Который на днях завалил воина с острова Желтой птицы?
– Да! Это был он! А ты подло ударил его ножом, и он истек кровью!
– Да вы чё, мазуты береговые, – нисколько не прикидываясь вылупился я на них с изумлением, – вы не могли кровь чтоль остановить? А ты! – я ткнул пальцем в Ату. – Фюрер долбанный, ты своих бойцов не обучил элементарной первой помощи?! Простейшая рана в бедро…
– Довольно! – перекрикивая меня рявкнул Ата. Голосина у него был знатный, у меня аж в ушах зазвенело. – Ты убил моего человека, и за это ответишь! Каналоа! – повернулся он к «безухому», – Ты разочаровал меня, но сейчас у тебя шанс исправиться. Убей эту крысу, отмсти за старшего брата!
Ата с видом «я всё сказал» плюхнулся обратно в мой шезлонг, а «безухий» Каналоа радостно ощерившись, помахивая дубинкой пошел на меня.
Первым делом я чуть подсел, типа коленки не держат, приоткрыл рот и изобразил на лице такую потерянность, что Ата даже брезгливо поморщился. Типа: «говорить то ты мастак…». А вот Ману смотрел цепко. Но топчан мне не мешает…
Эх, дурачинушка, мелькнуло в мозгу, надо было тебе копье взять, так хотя бы шанс был. Я, изображая растерянность подождал, пока парень сблизится и замахнётся… Ну и рожу он при этом скорчил! А потом, не меняясь в лице просто нырнул ему под руку.
Дубинка, штука инерционная. Тем более та, что держал в руках мой соперник. На мой взгляд она ему «на вырост», может по наследству досталась?
Шаг, я скользнул за спину, подтягивая заднюю ногу пнул «безухого» под коленку, и бросился к шезлонгу.
Ата дернулся, но из той вальяжной позы быстро не вскочишь. Ману подорвался быстрее, но было поздно. Я, не задерживаясь возле пытающегося подняться на ноги отца войны ломанулся вверх по склону.
Это на первый взгляд склон за пляжем был слишком крутым, до непроходимости. Вернее, он таким был, до того, как я над ним поработал.
Вначале я выкопал с самого низа несколько ямок-ступенек. Небольших, чтоб только мысок поставить. И замаскировал их, чтоб сразу в глаза не бросались. Но зная, куда наступать, взлетел метров на пятнадцать по склону как ракета.
Дальше ямки кончились, зато в нужном месте висела лиана, которую не срезая проложил как альпинистские периллы. В нее то я и вцепился, когда инерция первого броска почти закончилась, и перебирая руками, упираясь ногами в склон продолжил быстрый подъем. Так-то, сосунки!
Позади пыхтела погоня. Первым карабкался Ману. Ну надо же, личное участие в преследовании! Видать на глазах начальства барственные замашки лучше не выказывать. За ним - один из парочки тех воинов, что караулили на пляже вместе с «безухим» Каналоа. А следом и он сам поспешал. Замыкал процессию второй воин.
Довольно споро проскочив метров двадцать пять очень крутого, но еще сохранившего какой-то наклон склона, я ловко вскарабкался по лиане вдоль отвесного участка метров в десять высотой. Оглянулся, усмехнулся, и одним взмахом ножа отсек сослужившую свою службу лиану.
Лезущий за Ману воин улетел вниз как сброшенное с откоса бревно, проламывая кусты, какие-то хрупкие папоротники – специально или подрезал, или выполол к чертям собачьим на склоне всё более-менее надёжное, за что можно было бы удержаться.
Ману успел перехватиться за какую-то ветвь, секунду-другую удерживался, и тоже скользнул вниз, хоть и изящнее, чем предыдущий. «Правая рука» бороздила склон чуть ли не носом.
А вот Каналоа, еще не успевший начать подъем вдоль вертикальной стенки посторонился, пропуская неудачников. И удержался!
Ах так! Какой-то весёлый бес, словно подтолкнул меня под локоть, я отпустил руки, успев обвить остаток лианы вокруг ноги, и маятником рухнул вниз.
– Ам! – щелкнул я зубами, когда мое лицо оказалось чуть ли не рядом с головой старательно выискивающего за что бы ухватиться молодого воина.
Тот, не ожидая такой подлости вздрогнул, ойкнул, и выпустил из рук тот стебель, за который держался. И тут же полетел вниз, снеся по пути последнего «догоняльщика».
– Ха-ха-ха-ха! – рассмеялся я сверху, разглядывая стоящего на пляже Ату, бешено сверкающего белками глаз и наблюдавшего за кучей-малой, образовавшейся почти что у его ног.
– Кишка тонка меня поймать! – крикнул я дурачась.
По сути, это скорее всего было действие адреналина, впрыснутого в кровь, когда меня встретили на моей, казалось безопасной «базе».
Свистнула стрела. Потом вторая. По мне стреляли из лодок.
Я был на пятьдесят метров выше, плюс какое-то расстояние до лодки, не причалившей к самому берегу. Для этих слабых луков, и неоперенных стрел – почти предел. Но не желая рисковать даже царапиной, я предпочёл ретироваться. Там дальше была еще одна лиана, тянущаяся до того места, где склон понижал крутизну до вполне проходимой.
До туда я и вскарабкался, прикидывая, где бы мне пересидеть пару дней. Вряд ли они смогут оперативно прочесать весь остров.
Вот только рано я радовался, и рано потешался над «тупыми неудачниками». Ибо как только я выпустил из рук свою «периллину», и утер пот, как услышал треск тонких веточек. Слева ко мне как два лося бросились еще пара воинов. Какой-то очень умный … человек, поставил их на всякий случай караулить «черных ход». Сука!
Я сначала рванул наверх. Там, на протяжении почти километра я всё излазил, периодически изматывая себя ускорениями по пересеченному склону. Оторвусь…
Но сверху, не сильно аккуратничая, и не стараясь как я раньше огибать тонкие ветки кустарников, быстро спускалась еще парочка бойцов.
Да что же такое! Бросился траверзом налево.
Видимо там меня должны были караулить еще пара людей войны, но они оказались чуть ниже, и не успели подняться к тому моменту, как я промчался мимо.
Вот значит как! Вот значит почему в деревне осталось так мало патрульных. Видать Ману, или Ата, что вероятнее, задействовали почти всех, обложив найденное мое логово со всех сторон.
Оторваться. Сейчас главное отрываться! Потом замету следы, сейчас надо обеспечить между мной и погоней как можно большее расстояние. Поэтому скорость и еще раз скорость! Я рванул так, как давно не бегал.
Благо я бежал босиком, привычные стопы с легкостью «проглатывали» и мягкую землю, и встречающиеся коряги, и жесткую траву. Воины, я видел, носили подобие сандалий, и это тормозило их по сравнению со мной.
Наращивая преимущество, я мчал в сторону плато, на котором стояло поселение людей земли и были их участки. Еще чуть-чуть, и можно будет незаметно юркнуть в одну из тех нор, что я тут на исследовал за всё время. Для того лишь нужно, чтоб у меня были несколько секунд до преследователей.
Не успел. Когда я почти что выскочил к невысокому обрывчику, что отделял склон вулкана от плато, я чуть ли не нос к носу столкнулся еще с одним воином!
Спасло то, что он меня тоже не сильно ждал. Или ждал – ломящуюся позади погоню, как кабаны сквозь камыши не услышать было невозможно. Но воин, вероятно, думал что треск да шум это от меня, и ожидал моего появления чуть позже.
Когда мы увидели друг друга, нас разделяло не более четырех метров. Реакция у противника оказалась хорошей – он тут же замахнулся дубиной. Вот только и я успел набрать к тому моменту такую скорость, что просто влетев в воздух, я просвистел эти четыре метра быстрее, чем он занес руку. На лету я успел развернуться ногами вперед, и в классическом реслерском стиле залепил ему в грудь с двух ног. Может я и легче, может «эм» у меня меньше, зато «це» в квадрате, и пусть всё это пополам. Смел я бедолагу с пути, как небольшая по массе пуля сбивает с ног одетого в защиту человека.
Вот только уже приземляясь, разглядел я справа и слева еще по воину. А слева, дальше – еще одного. Цепь! По границе плато Ману поставил пусть редкую, но цепь! В которую я и угодил, словно в паутину!
Не дадут уйти. На плато от них оторваться будет сложно. Дальше? К лагуне? Там вообще джунгли как решето – видно далеко сквозь редкие пальмы. Мелькнула мысль, запоздалая, что теперь меня будут загонять всерьёз, смерть своего товарища – не простят. А загнав, уже не будут разговоры разговаривать, украсит мое ухо чью-нибудь шею…
И я повернул направо, к океану.
Преследователи сидели на пятках плотно. Ближе всех, тот свеженький, что стоял в цепи как раз там, куда я повернул. Не успел он меня схватить, ибо не хватать надо было, а ткнуть копьем и дело в шляпе. Впрочем, что у них за приказ – взять живым? Разбираться времени не было. Не думаю, что получилось бы крикнуть: «подожди, пацаны, давай перекурим, ок?» И спокойно обсудить, восстанавливая дыхание, что за кипешь? Что вам старшие приказали?
Легкие уже сипели, когда я проломился сквозь знакомый подлесок. Сбавить, хоть чуть-чуть восстановить дыхание не дал мчащийся буквально метрах в шести позади преследователь.
Ну и ладно. На миг в лицо ударил свет залитого солнцем океана, в сознание ворвался вид безбрежней голубой пустыни. И в следующую секунду я уже летел головой вниз, вытягиваясь в полете в натянутую стрелочку, а снизу надвигалась колышущаяся волнами водная поверхность, и пара лодок с экипажами, ощетинившимися копьями.
Где-то рядом, вопя от страха летел тот, кто миг назад уже примерял мое ухо себе на шею.
Похожие темы
-
Репортаж с Золотой Аллеи для Всемирного Вестника Вальдиры.- Автор: Шелест
- Ответы: 7
-
-
Беседка, для тех кто, планирует участвовать в литературном конкурсе.- Автор: Classic
- Ответы: 32