МУАЙТО
- Автор темы ZloiOs
- Дата начала
dJulia
- Регистрация
- 13 Сен 2018
- Сообщения
- 724
- Оценок
- 984
- Баллы
- 626
- Возраст
- 125
Разве что за паучками понаблюдать))))))и тут самое время остановиться, полюбоваться рассветом/закатом..... солнышком, тучками небесными-вечными странниками.... вдохнуть полной грудью свежего воздуха/запахов трав/цветов... прислушаться к щебетанью мелких пташек
Не быть мне ромфантовским автором()))))
Ну может в третьей части ,, Ярлингов,,)))Чё эт?! То есть о встречи Муйато и Триски ты не напишешь (развернуто и подробно)?
Поэтому вместо многоточия лучше я вам ещё коблиттца подложу)))))
Последнее редактирование:
Руку, по которой долбил своей деревяшкой серый поганец, переполняла боль. Муайто потёр плечо, запястье, покрутил сжатым кулаком. Слушалась рука с трудом. Особенно пальцы упорно не желали твёрдо удерживать поднятое с земли оружие. Ещё и старые, не успевшие зажить раны, словно разбуженные побоями, заныли с новой силой. Особенно разболелся один из порезов на левой ноге, похоже, уже загноившийся. Если не вылечить такой в ближайшем будущем, можно хромым на всю оставшуюся жизнь заделаться.
Раздосадованный этим орк загасил последний оставшийся у него факел, придавив огонь телом еле живого недомерка. Завоняло жжёными тряпками и плотью. Парой пинков сбросил закопошившегося было коблитта в бездонный зев разлома. Следом за малость подпалённым уродцем отправилась и его проклятая дубинка. Это ещё хорошо, что коротышки не с мечами или копьями на охотника набросились. Тогда его везению быстро конец бы пришёл.
Оставшись на краю обрыва, Муайто решил подождать, не появится ли ещё кто, из желающих погнаться за ним. Уж больно прыгучими, несмотря на маленький рост и кажущуюся немощь, оказались обитатели этих пещер.
Да и желание во что бы то ни стало, даже ценою собственной жизни, разделаться с орком немало удивляло и настораживало. Не понимал охотник, когда и чего можно от коблиттов ожидать. Они то трусливо разбегались при первой же опасности, то, позабыв про всё, кидались в совершенно безнадёжные атаки. Вполне можно было допустить, что один за другим будут они пробовать добраться до орка, прыгая через разлом и срываясь в бездну, пока кому-нибудь особо везучему не удастся достичь безумной цели. Лишь для того, чтобы тут же сдохнуть от рук орка, вовсе не собирающегося расставаться с жизнью просто так.
Оставшийся на той стороне разлома факел тихонько потрескивал, немного освещая пока что остававшийся пустым коридор. Никто за улетевшей к троглам троицей коротышек сюда больше не завернул. Видать, погоня мимо пошла, другие проходы обследуя.
Но на всякий случай не мешало бы ещё подождать. По крайней мере, пока факел не погаснет. А то слишком уж явный след останется, указывающий, куда беглец направился. Лучше уж подстраховаться.
Чуть отойдя от края обрыва, Муайто уселся возле стены, привалившись к ней плечом. Вздохнул облегчённо. Прохладный камень чуть холодил избитую руку, делая боль не такой невыносимо зудящей.
Вроде и спал совсем недавно, но накопившаяся усталость настойчиво призывала отдохнуть измотанный бесконечной беготнёй и сражениями организм. Будто придавив обессиленное тело орка к камню, она старательно наполняла веки каменной тяжестью, неизбежно заставляя их сомкнуться. Какое-то время охотник пытался сопротивляться, тараща глаза и поматывая головой. Но даже не заметил, когда проиграл эту схватку, погрузившись в долгий тревожный сон.
Даже в нём он продолжал бегать по тёмным серым коридорам, жестоко кромсая неисчислимых врагов и неведомых чудищ верным своим копьём. А ещё ему приснились Злые Боги. Чудовищно уродливые морды их не были похожи ни на что, виденное охотником ранее. Хмуро взирали они на удивлённого и даже немного напуганного орка через сияющую каким-то зеленоватым светом огромную дыру в своде пещеры. Цепкий взгляд их был полон ненависти и угрозы. И словно вопрошал, что это за наглая букашка посмела перечить их воле и мешать коварным замыслам.
Муайто даже обрадовался, когда проснулся. Настолько неприятным было ощущение этого злого и нестерпимо давящего, будто расплющить его пытающегося, взгляда непонятных богов. Может, и прав был старый кобл, говоря, что это всего лишь маги иномирские. Но сила этих магов внушала немалое опасение, раз даже во сне смогла дотянуться и напугать не привыкшего бояться опасности молодого орка.
Приснись ему такое ещё пару рук дней назад, не о чём таком и не подумал бы. Решил бы, что мяса на ночь наелся тяжёлого, вот и мерещится всякое непотребство. Но сейчас даже на нервную усталость не мог он списать подобные сновидения. Почему-то казалось ему, что проснулись в его душе силы, что лишь Ведающим присущи. Пусть и не так могучи были эти внезапно появившиеся силы, даже на способности Малого Шамана не вытягивая, но всё же позволяли чувствовать разлитую по пещерам злую волю и чуждую этому миру магию.
А может, и видеть в темноте он от этого лучше стал? Ведь известно, что Ведающие даже в полном мраке могут прекрасно ориентироваться. Вот видит же сейчас Муайто край пропасти, хоть и погас уже давно оставленный им на той стороне факел. Даже не тлеет, малыми искорками играя, и не дымит.
Всё может быть. Нужно будет потом кера Вайса поспрашивать. Может разъяснит все непонятности эти.
Никто, похоже, из коротышек сюда больше не прибегал. Даже сквозь сон услышал бы орк их топанье и противные голоса. Проснулся бы обязательно. Можно было спокойно отправляться дальше, ища другой проход, чтобы в Жертвенный Зал пробраться. Или, если не найдёт ничего подходящего, вернуться сюда да назад на тот край разлома перепрыгнуть. Поди не станут коротышки подкарауливать его в этом месте, подумав, что ушёл орк другими проходами. Лишь бы не заблудился, не заплутал в этих проклятых пещерах.
Раздосадованный этим орк загасил последний оставшийся у него факел, придавив огонь телом еле живого недомерка. Завоняло жжёными тряпками и плотью. Парой пинков сбросил закопошившегося было коблитта в бездонный зев разлома. Следом за малость подпалённым уродцем отправилась и его проклятая дубинка. Это ещё хорошо, что коротышки не с мечами или копьями на охотника набросились. Тогда его везению быстро конец бы пришёл.
Оставшись на краю обрыва, Муайто решил подождать, не появится ли ещё кто, из желающих погнаться за ним. Уж больно прыгучими, несмотря на маленький рост и кажущуюся немощь, оказались обитатели этих пещер.
Да и желание во что бы то ни стало, даже ценою собственной жизни, разделаться с орком немало удивляло и настораживало. Не понимал охотник, когда и чего можно от коблиттов ожидать. Они то трусливо разбегались при первой же опасности, то, позабыв про всё, кидались в совершенно безнадёжные атаки. Вполне можно было допустить, что один за другим будут они пробовать добраться до орка, прыгая через разлом и срываясь в бездну, пока кому-нибудь особо везучему не удастся достичь безумной цели. Лишь для того, чтобы тут же сдохнуть от рук орка, вовсе не собирающегося расставаться с жизнью просто так.
Оставшийся на той стороне разлома факел тихонько потрескивал, немного освещая пока что остававшийся пустым коридор. Никто за улетевшей к троглам троицей коротышек сюда больше не завернул. Видать, погоня мимо пошла, другие проходы обследуя.
Но на всякий случай не мешало бы ещё подождать. По крайней мере, пока факел не погаснет. А то слишком уж явный след останется, указывающий, куда беглец направился. Лучше уж подстраховаться.
Чуть отойдя от края обрыва, Муайто уселся возле стены, привалившись к ней плечом. Вздохнул облегчённо. Прохладный камень чуть холодил избитую руку, делая боль не такой невыносимо зудящей.
Вроде и спал совсем недавно, но накопившаяся усталость настойчиво призывала отдохнуть измотанный бесконечной беготнёй и сражениями организм. Будто придавив обессиленное тело орка к камню, она старательно наполняла веки каменной тяжестью, неизбежно заставляя их сомкнуться. Какое-то время охотник пытался сопротивляться, тараща глаза и поматывая головой. Но даже не заметил, когда проиграл эту схватку, погрузившись в долгий тревожный сон.
Даже в нём он продолжал бегать по тёмным серым коридорам, жестоко кромсая неисчислимых врагов и неведомых чудищ верным своим копьём. А ещё ему приснились Злые Боги. Чудовищно уродливые морды их не были похожи ни на что, виденное охотником ранее. Хмуро взирали они на удивлённого и даже немного напуганного орка через сияющую каким-то зеленоватым светом огромную дыру в своде пещеры. Цепкий взгляд их был полон ненависти и угрозы. И словно вопрошал, что это за наглая букашка посмела перечить их воле и мешать коварным замыслам.
Муайто даже обрадовался, когда проснулся. Настолько неприятным было ощущение этого злого и нестерпимо давящего, будто расплющить его пытающегося, взгляда непонятных богов. Может, и прав был старый кобл, говоря, что это всего лишь маги иномирские. Но сила этих магов внушала немалое опасение, раз даже во сне смогла дотянуться и напугать не привыкшего бояться опасности молодого орка.
Приснись ему такое ещё пару рук дней назад, не о чём таком и не подумал бы. Решил бы, что мяса на ночь наелся тяжёлого, вот и мерещится всякое непотребство. Но сейчас даже на нервную усталость не мог он списать подобные сновидения. Почему-то казалось ему, что проснулись в его душе силы, что лишь Ведающим присущи. Пусть и не так могучи были эти внезапно появившиеся силы, даже на способности Малого Шамана не вытягивая, но всё же позволяли чувствовать разлитую по пещерам злую волю и чуждую этому миру магию.
А может, и видеть в темноте он от этого лучше стал? Ведь известно, что Ведающие даже в полном мраке могут прекрасно ориентироваться. Вот видит же сейчас Муайто край пропасти, хоть и погас уже давно оставленный им на той стороне факел. Даже не тлеет, малыми искорками играя, и не дымит.
Всё может быть. Нужно будет потом кера Вайса поспрашивать. Может разъяснит все непонятности эти.
Никто, похоже, из коротышек сюда больше не прибегал. Даже сквозь сон услышал бы орк их топанье и противные голоса. Проснулся бы обязательно. Можно было спокойно отправляться дальше, ища другой проход, чтобы в Жертвенный Зал пробраться. Или, если не найдёт ничего подходящего, вернуться сюда да назад на тот край разлома перепрыгнуть. Поди не станут коротышки подкарауливать его в этом месте, подумав, что ушёл орк другими проходами. Лишь бы не заблудился, не заплутал в этих проклятых пещерах.
ну и начало 20 главы для затравочки
Вернуться пришлось не так чтобы совсем скоро, но ровнёхонько к тому времени, когда последний оставшийся у Муайто факел вот-вот должен был потухнуть, окончательно прогорев. Его угасающего пламени только и хватило, чтобы сориентироваться при прыжке через проклятущий разлом.
Легко перескочить через него не вышло и на этот раз. Даже ещё хуже получилось. Возможно, из-за не особо удачной предыдущей попытки, зародившей в душе неуверенность и страх. Вообще, в последнее время стал замечать молодой охотник, что презираемое орками чувство страха стало очень часто его посещать. Оно, словно заноза, засело где-то глубоко в его груди и никак не хотело исчезать, неспокойным, гадким раздражающим зудом постоянно о себе напоминая. И чтобы побороть в себе это, приходилось прилагать всё больше и больше усилий.
Вот и теперь потребовалось хорошенько разозлиться, чтобы пробудить веру в собственные силы и добавить решимости. Благо, поводов для злости вполне хватало. Коротышек вместе с их Злыми Богами парень ненавидел уже всем сердцем и всеми фибрами своей души.
Коридор, по которому он давеча отправился бродить, свернув налево, шёл, видимо, вдоль разлома, постепенно забирая кверху и понемногу сужаясь. Направление устраивало орка. Ведь по его прикидкам, где-то в той стороне и должен был находиться жертвенный зал.
Не устроил его, обнаруженный-таки почти в самом конце пути, выход в пещеру с гигантским каменным черепом. Находящееся на большой высоте, чуть ли не под самым сводом огромной пещеры, отверстие в скале оказалось слишком узким, чтобы через него можно было протиснуться наружу широкоплечему охотнику. Он и так чуть было не застрял, пробираясь к этой дыре по ставшему совсем тесным проходу. В результате только и смог, что, вытянув шею, заглянуть в зал.
Правда, лучше бы и не заглядывал. Потому как то, что он увидел и услышал заставило тело задеревенеть, а душу наполниться противной смесью из злобной ненависти, мерзкого отвращения и леденящего ужаса.
Солнечный луч, проникая в зал, всё так же освещал рыдания скалы-черепа и позволял орку увидеть всё, что происходило внизу.
Повезло же ему подобраться к пещере как раз в тот момент, когда коблиттскому колдуну, торчавшему на самой вершине Жертвенной Скалы, несколько коротышек приволокли дико извивающегося и неистово голосящего пленника. Трудно было разглядеть издалека, но охотнику показалось, что это ребёнок человеков.
Недомерки жестокими ударами дубин повалили пленника к ногам колдуна и спешно удалились. Уже не орущий, а лишь жалобно скулящий подросток заёрзал по полу, пытаясь отползти от старика-коблитта прочь. Но тот не позволил ему сдвинуться ни на шаг, нещадно ткнув своим безобразным посохом. А после и вовсе, пристукнув по полу увенчанной черепом деревяшкой и сотворив какое-то колдовство.
Тут у орка сомнений никаких не возникло. Потому как пыхнуло багровым сиянием, на миг заполнившим весь зал, и распластавшееся на земле тело пленника окуталось красноватым туманом-маревом. Не иначе колдун обездвижил свою жертву. Во всяком случае больше никаких попыток сбежать пленник не предпринимал.
Но, лишив тело жертвы способности двигаться, заклинание мерзкого старика, похоже, оставило пленнику возможность ощущать боль. А причинять страдания коблиттский колдун умел хорошо. Вытащив из-за пояса длинный кривой кинжал, негодяй принялся планомерно вспарывать и кромсать плоть своей жертвы, не лишая жизни, но заставляя заходиться в безумных истеричных воплях.
Что именно вытворял гадкий колдун, орку видно не было. К счастью для него магический туман скрывал детали. Жаль не мог уберечь ещё и слух охотника. Крики пленника звенели в ушах, пробирая до дрожи. Наполняя холодной тяжестью затылок и хребет, заставляя сердце каменеть, а кулаки зло и судорожно сжиматься.
Легко перескочить через него не вышло и на этот раз. Даже ещё хуже получилось. Возможно, из-за не особо удачной предыдущей попытки, зародившей в душе неуверенность и страх. Вообще, в последнее время стал замечать молодой охотник, что презираемое орками чувство страха стало очень часто его посещать. Оно, словно заноза, засело где-то глубоко в его груди и никак не хотело исчезать, неспокойным, гадким раздражающим зудом постоянно о себе напоминая. И чтобы побороть в себе это, приходилось прилагать всё больше и больше усилий.
Вот и теперь потребовалось хорошенько разозлиться, чтобы пробудить веру в собственные силы и добавить решимости. Благо, поводов для злости вполне хватало. Коротышек вместе с их Злыми Богами парень ненавидел уже всем сердцем и всеми фибрами своей души.
Коридор, по которому он давеча отправился бродить, свернув налево, шёл, видимо, вдоль разлома, постепенно забирая кверху и понемногу сужаясь. Направление устраивало орка. Ведь по его прикидкам, где-то в той стороне и должен был находиться жертвенный зал.
Не устроил его, обнаруженный-таки почти в самом конце пути, выход в пещеру с гигантским каменным черепом. Находящееся на большой высоте, чуть ли не под самым сводом огромной пещеры, отверстие в скале оказалось слишком узким, чтобы через него можно было протиснуться наружу широкоплечему охотнику. Он и так чуть было не застрял, пробираясь к этой дыре по ставшему совсем тесным проходу. В результате только и смог, что, вытянув шею, заглянуть в зал.
Правда, лучше бы и не заглядывал. Потому как то, что он увидел и услышал заставило тело задеревенеть, а душу наполниться противной смесью из злобной ненависти, мерзкого отвращения и леденящего ужаса.
Солнечный луч, проникая в зал, всё так же освещал рыдания скалы-черепа и позволял орку увидеть всё, что происходило внизу.
Повезло же ему подобраться к пещере как раз в тот момент, когда коблиттскому колдуну, торчавшему на самой вершине Жертвенной Скалы, несколько коротышек приволокли дико извивающегося и неистово голосящего пленника. Трудно было разглядеть издалека, но охотнику показалось, что это ребёнок человеков.
Недомерки жестокими ударами дубин повалили пленника к ногам колдуна и спешно удалились. Уже не орущий, а лишь жалобно скулящий подросток заёрзал по полу, пытаясь отползти от старика-коблитта прочь. Но тот не позволил ему сдвинуться ни на шаг, нещадно ткнув своим безобразным посохом. А после и вовсе, пристукнув по полу увенчанной черепом деревяшкой и сотворив какое-то колдовство.
Тут у орка сомнений никаких не возникло. Потому как пыхнуло багровым сиянием, на миг заполнившим весь зал, и распластавшееся на земле тело пленника окуталось красноватым туманом-маревом. Не иначе колдун обездвижил свою жертву. Во всяком случае больше никаких попыток сбежать пленник не предпринимал.
Но, лишив тело жертвы способности двигаться, заклинание мерзкого старика, похоже, оставило пленнику возможность ощущать боль. А причинять страдания коблиттский колдун умел хорошо. Вытащив из-за пояса длинный кривой кинжал, негодяй принялся планомерно вспарывать и кромсать плоть своей жертвы, не лишая жизни, но заставляя заходиться в безумных истеричных воплях.
Что именно вытворял гадкий колдун, орку видно не было. К счастью для него магический туман скрывал детали. Жаль не мог уберечь ещё и слух охотника. Крики пленника звенели в ушах, пробирая до дрожи. Наполняя холодной тяжестью затылок и хребет, заставляя сердце каменеть, а кулаки зло и судорожно сжиматься.
ещё часть
Единственным желанием стало поскорее добраться до мерзкого старикашки, чтоб разорвать его на мелкие кусочки голыми руками. И не было ничего хуже, чем невозможность продраться через узкую непролазную дыру да разделаться с коблиттским колдунишкой незамедлительно.
Слыша, как заходится истошным воплем жертва колдуна, Муайто мог лишь злобно шипеть, словно разъярённый ползун, придавленный копытом рогача и неспособный укусить, отомстив обидчику. И пускай на Жертвенной Скале извивался сейчас в мучениях сын человеков, извечных врагов всех орков, охотнику было невыносимо-противно наблюдать за его болью, но и отползти от дыры, чтобы не смотреть на творимое зло, он почему-то не мог. Будто прилип к скале и сам превратился в холодный камень. Может оно и к лучшему было. Ведь только окаменев сердцем, можно было наблюдать за таким непотребством, не пропуская чужие страдания к себе в душу. Оградиться от них, оставив в груди место лишь для холодной ярости и желания отомстить.
А ещё орк всё не мог понять, сколько времени длилось это дикое, злобное измывательство над не перестающим орать и всё никак не умирающим пленником. Видать, и тут без магии не обошлось. Не мог никто так долго оставаться в живых, перенося подобное.
Казалось, время, как и сердце в груди, замёрзло, растянувшись в невыносимую вечность. А старик с посохом всё продолжал и продолжал орудовать своим кривым ножиком, не зная жалости. Пока крики обессилевшего и, наверняка, обескровленного пленника не стали стихать и наконец-то не прервались окончательно.
Муайто сильно надеялся, что бедняга, несмотря на злое колдовство, расстался всё же с жизнью.
Вот только в Туманные Пределы душа пленника навряд ли отправилась. Слегка красноватое мутное марево, прежде окутывающее тело жертвы плотным, почти непроницаемым для взгляда коконом, теперь наполнилось ярким цветом. Подчиняясь воле колдуна, взмахнувшему посохом, этот странный кокон начал менять форму.
Он стал вытягиваться, постепенно удлиняясь, с одной стороны. Словно захотел, влекомый магической силой, устремиться к скале-черепу, но был не в состоянии сделать это. Кокон будто боролся сам с собой, мечтая дотянуться до рыдающей скалы и, в то же время, не желая расставаться с мёртвым телом жертвы.
Совсем вскоре результатом такой борьбы стала чуть заметная алая струйка марева, вырвавшаяся из сильно уже удлинившегося края кокона и потянувшаяся тонким извивающимся усиком к скале-черепу. А затем, едва коснувшись каменного лба, рванувшая стремительно по падающему на него лучу света куда-то ввысь, к своду пещеры.
Тут уж и весь кокон, не удержавшись на Жертвенной Скале, чуть ли не в мгновение ока покинул тело жертвы, будучи перетянутым по образовавшемуся каналу к новому своему неведомому хозяину. Будто тот через тонкую соломинку жадно и торопливо высосал всё марево, не оставив ни малейшего намёка на его былое присутствие.
Вновь полыхнуло красным. Сильно, безудержно. И ни на какие зарницы не имелось уже возможности списать эти яркие всполохи, ненадолго окрасившие всю пещеру и даже потоки льющейся воды в жуткий кровавый цвет. Злые Боги коротышек приняли жертву.
Обратно устремившийся ярко-красный луч света, точно так же отразившись от каменного черепа, вонзился в череп-навершие коблиттского посоха, заставив его вспыхнуть угрожающе багровым сиянием. Магическая сила, похоже добралась через его палку и до старика, распрямив скрюченную до этого фигуру и наполнив крупной дрожью, часто сотрясающей всё тело. Казалось, невероятная мощь переполнила помолодевшего неожиданно колдунишку.
Длилось это, правда, не долго. Через какой-то миг магическое пламя почти погасло, оставив светящимися лишь пустые глазницы черепушки. Коблитт перестал трястись и вновь сгорбился, приняв вид более подобающий древнему старцу.
Однако на этом мерзкий ритуал не оборвался. Старик-коблитт не покинул скалы, оставив в покое жестоко умерщвлённого пленника. Он призывно взмахнул рукой, и по скале к колдуну ринулось сразу несколько вооружённых каменными топорами коротышек.
Окружив недвижную жертву, коблитты накинулись на неё, словно свора голодных пёсов. Замелькали в воздухе топоры, с громким стуком и хрустом обрушиваясь на мёртвое тело. Ни кровавых брызг, ни хлюпающих звуков при ударах видно и слышно не было. Похоже, вытянуло колдовское заклинание всю кровь вместе с душой жертвы, ни капли не оставив в истерзанном теле.
Муайто, гневно сжавший челюсти до зубовного скрежета, почувствовал, как в ушах и висках рождается яростно пульсирующий перестук. Лицо обдало жаром нестерпимой злости. Вопреки его ожиданиям, части разрубленного тела вовсе не были сброшены со скалы в реку. Нет, гадкие коротышки принялись спешно складывать их в захваченные с собой кожаные мешки, частенько перед этим нагло отгрызая куски от измочаленного топорами мяса. Очень было похоже на то, что останки принесённого в жертву человека коблитты собираются превратить в торжественное блюдо к своему ужину.
Лишь только после того, как команда мясников убралась со скалы, колдун решил покинуть её и сам. Кинул последний взгляд на рыдающую скалу, развернулся и неторопливо пошагал прочь.
Слыша, как заходится истошным воплем жертва колдуна, Муайто мог лишь злобно шипеть, словно разъярённый ползун, придавленный копытом рогача и неспособный укусить, отомстив обидчику. И пускай на Жертвенной Скале извивался сейчас в мучениях сын человеков, извечных врагов всех орков, охотнику было невыносимо-противно наблюдать за его болью, но и отползти от дыры, чтобы не смотреть на творимое зло, он почему-то не мог. Будто прилип к скале и сам превратился в холодный камень. Может оно и к лучшему было. Ведь только окаменев сердцем, можно было наблюдать за таким непотребством, не пропуская чужие страдания к себе в душу. Оградиться от них, оставив в груди место лишь для холодной ярости и желания отомстить.
А ещё орк всё не мог понять, сколько времени длилось это дикое, злобное измывательство над не перестающим орать и всё никак не умирающим пленником. Видать, и тут без магии не обошлось. Не мог никто так долго оставаться в живых, перенося подобное.
Казалось, время, как и сердце в груди, замёрзло, растянувшись в невыносимую вечность. А старик с посохом всё продолжал и продолжал орудовать своим кривым ножиком, не зная жалости. Пока крики обессилевшего и, наверняка, обескровленного пленника не стали стихать и наконец-то не прервались окончательно.
Муайто сильно надеялся, что бедняга, несмотря на злое колдовство, расстался всё же с жизнью.
Вот только в Туманные Пределы душа пленника навряд ли отправилась. Слегка красноватое мутное марево, прежде окутывающее тело жертвы плотным, почти непроницаемым для взгляда коконом, теперь наполнилось ярким цветом. Подчиняясь воле колдуна, взмахнувшему посохом, этот странный кокон начал менять форму.
Он стал вытягиваться, постепенно удлиняясь, с одной стороны. Словно захотел, влекомый магической силой, устремиться к скале-черепу, но был не в состоянии сделать это. Кокон будто боролся сам с собой, мечтая дотянуться до рыдающей скалы и, в то же время, не желая расставаться с мёртвым телом жертвы.
Совсем вскоре результатом такой борьбы стала чуть заметная алая струйка марева, вырвавшаяся из сильно уже удлинившегося края кокона и потянувшаяся тонким извивающимся усиком к скале-черепу. А затем, едва коснувшись каменного лба, рванувшая стремительно по падающему на него лучу света куда-то ввысь, к своду пещеры.
Тут уж и весь кокон, не удержавшись на Жертвенной Скале, чуть ли не в мгновение ока покинул тело жертвы, будучи перетянутым по образовавшемуся каналу к новому своему неведомому хозяину. Будто тот через тонкую соломинку жадно и торопливо высосал всё марево, не оставив ни малейшего намёка на его былое присутствие.
Вновь полыхнуло красным. Сильно, безудержно. И ни на какие зарницы не имелось уже возможности списать эти яркие всполохи, ненадолго окрасившие всю пещеру и даже потоки льющейся воды в жуткий кровавый цвет. Злые Боги коротышек приняли жертву.
Обратно устремившийся ярко-красный луч света, точно так же отразившись от каменного черепа, вонзился в череп-навершие коблиттского посоха, заставив его вспыхнуть угрожающе багровым сиянием. Магическая сила, похоже добралась через его палку и до старика, распрямив скрюченную до этого фигуру и наполнив крупной дрожью, часто сотрясающей всё тело. Казалось, невероятная мощь переполнила помолодевшего неожиданно колдунишку.
Длилось это, правда, не долго. Через какой-то миг магическое пламя почти погасло, оставив светящимися лишь пустые глазницы черепушки. Коблитт перестал трястись и вновь сгорбился, приняв вид более подобающий древнему старцу.
Однако на этом мерзкий ритуал не оборвался. Старик-коблитт не покинул скалы, оставив в покое жестоко умерщвлённого пленника. Он призывно взмахнул рукой, и по скале к колдуну ринулось сразу несколько вооружённых каменными топорами коротышек.
Окружив недвижную жертву, коблитты накинулись на неё, словно свора голодных пёсов. Замелькали в воздухе топоры, с громким стуком и хрустом обрушиваясь на мёртвое тело. Ни кровавых брызг, ни хлюпающих звуков при ударах видно и слышно не было. Похоже, вытянуло колдовское заклинание всю кровь вместе с душой жертвы, ни капли не оставив в истерзанном теле.
Муайто, гневно сжавший челюсти до зубовного скрежета, почувствовал, как в ушах и висках рождается яростно пульсирующий перестук. Лицо обдало жаром нестерпимой злости. Вопреки его ожиданиям, части разрубленного тела вовсе не были сброшены со скалы в реку. Нет, гадкие коротышки принялись спешно складывать их в захваченные с собой кожаные мешки, частенько перед этим нагло отгрызая куски от измочаленного топорами мяса. Очень было похоже на то, что останки принесённого в жертву человека коблитты собираются превратить в торжественное блюдо к своему ужину.
Лишь только после того, как команда мясников убралась со скалы, колдун решил покинуть её и сам. Кинул последний взгляд на рыдающую скалу, развернулся и неторопливо пошагал прочь.
Последнее редактирование:
ну и концовочка главы
Муайто же потребовалось ещё какое-то время, чтобы, придя в себя, выкарабкаться из каменной теснины и отправиться искать другие проходы.
Вот только не нашёл он больше ничего подходящего. Единственная польза от всех похождений - набрёл он на пещерку небольшую в одной из стен которой выход из горы наружу имелся. Самый настоящий, запускающий внутрь яркие солнечные лучи.
От света дневного такая дикая резь у охотника в глазах пошла, что тут же зажмуриться пришлось, слёзы невольные утирая. Даже не успел увидеть, что там за птицы, бешено при появлении орка с перепуга загалдевшие и крыльями захлопавшие, вздрогнуть его самого от неожиданности заставили. Хорошо хоть, недолго по пещере покружив, наружу всей стаей выметнулись, вновь оставив Муайто в гордом одиночестве.
А когда более-менее боль в глазах прошла, разглядел орк, что через выход обнаруженный выбраться не так уж и просто будет. Узкая вертикальная щель, через которую не каждый и протиснется. Ещё та шкуродёрня.
На всякий случай попробовал пролезть. Тем более голодная диета последних дней, постоянная беготня и недосыпы поспособствовали заметному исхуданию.
Обдирая спину и грудь, почти прощемился-таки наружу. И замер у края, не решаясь сдвинуться дальше ни на пол-ладони. Потому как разверзлась перед ним самая настоящая бездна. Боязно было даже шею вытянуть, чтобы подальше заглянуть вниз да попробовать разглядеть дно расщелины, разделившей его и противоположную гору, такую же высокую и неприступную.
Только что улучшившееся настроение вновь испортилось.
В самом крайнем случае можно будет, конечно, попробовать и здесь выбраться и, по скалам наверх вскарабкавшись, найти более подходящий для спуска склон. Но лучше уж всё же другой выход из пещер поискать.
Протиснулся назад, удручённо вздыхая. И был приятно удивлён, наткнувшись взглядом на множество птичьих гнёзд, прилепленных к стенам пещерки. Радовали, понятное дело, не сами гнёзда, а яйца, в них обнаруженные. Мелкие, всего с крайнюю фалангу большого пальца, но зато в огромном множестве. По несколько штук в каждом гнезде.
Для давно проголодавшегося орка это была просто замечательная находка. Потому и собирательством яиц он занялся незамедлительно, лишь хвалу Создателям вознеся да у невезучих птиц прощения испросив.
Все яйца не стал забирать, по парочке в каждом гнезде оставляя. Остальные безжалостно раздавил по одному над жадно раскрытым ртом. Как не хотелось пройтись, собирая и оставшиеся яйца, пересилил себя, покинув пещерку вновь отправившись бродить по тёмным коридорам.
И почти всё время блуждания по пещерам не покидали его думы об ужасном обряде, гадким колдунишкой совершаемым. Это ж сколько зла коблитт поганый сотворил, богов своих мерзких ублажая. Скольким душам загубленным дорогу в Пределы Туманные заказал.
От мыслей таких чувство тревоги каменной рукой сжимало-сдавливало сердце, делая и без того плохое настроение совершенно уж пакостным. Но ещё больше настораживало и тревожило орка воспоминание о заклинании, что пленника обездвижило.
Это как же придётся стараться, дабы колдуна главного извести, ежели он может любого врага одним взмахом посоха заставить камнем застыть? Да и защита на нём магическая, наверняка, получше, чем на тех, встреченных ранее, коротышках-колдунах. Тут с наскока не убить гада никак, особенно, если дать ему возможность заранее опасность заметить да колдовство какое совершить.
Прав кер Вайс, не нужны в этом мире никакие Злые Боги, возможность имеющие даже из иномирья наделять ужасными умениями проклятый народец. И это при том, что сроду у коротышек способностей к магии не наблюдалось.
Возможно, и в том старый кобл прав, что необходимость с колдуном расправиться поважнее спасения пленников будет.
Теперь слова слепого Ведуна уже не казались нелепым бредом старика, от мук и лишений выжившего из ума.
Вот только, как этого коблитта в колпаке победить, нужно было ещё придумать как-то. Может, стоило с кером Вайсом посоветоваться? Может, кобл и насоветует чего путного? Он хоть и другого народа, но Ведун. К нему, как к любому Старшему, не только с почтением относиться Законы велят, но и с вниманием, позволяющим к мудрости их прикоснуться.
Муайто вдруг даже немного совестно стало, что поторопился он в тот раз от кера Вайса сбежать, толком не выслушав.
Потому, еле перебравшись через разлом, решил он вновь навестить Ведуна, послушать, что тот ему подсказать сможет. И даже, к главному коридору подойдя, хотел уж было в сторону каморы кобла свернуть. Да наткнулся прямиком на затаившихся в темноте коротышек, не иначе, как специально его тут поджидавших.
Вспыхнуло тут же множество факелов, по ушам резанули боевые вопли недомерков, и на орка наскочило сразу несколько коблиттов, активно старающихся продырявить его и без того уже изрядно попорченную шкуру. Да ещё ловко так это дело провернули, не дав возможности обратно в проход с разломом заскочить и в сторону Жертвенного Зала охотника вытесняя.
И опять обычной трусливостью проклятого народца даже и не пахло. Словно конского молока перебродившего обпившись, неистово орущие коротышки наскакивали на охотника, совершенно не заботясь о сохранности собственных тушек. Муайто сначала медленно отступал, отмахиваясь копьём. Калечил и убивал коблиттов одного за другим, но им на помощь спешили новые и новые воины.
В конце концов Муайто плюнул на попытки сдержать эти бешеные наскоки потерявших разум недомерков. Кинулся прочь, надеясь оторваться от будто озверевшей оравы громко орущих коротышек и, проскочив Жертвенный Зал, вновь затеряться в каком-либо из коридоров.
Троица коблиттов, перегородившая выход в пещеру рыдающего черепа, не задержала охотника даже на мгновение. Добавив ему пару порезов выставленным перед собой оружием, они кувырком полетели в реку, будучи сходу выметенными разогнавшимся орком из коридора.
Однако сам огромный зал, всё так же пока что неплохо освещённый лучом с потолка, на этот раз тоже оказался далеко не безлюдным, и шумное появление в нём охотника, к сожалению, не осталось незамеченным. Сразу с обеих сторон по протянувшемуся вдоль стен уступу-бережку кинулись к орку, до того охранявшие другие выходы в пещеру, воины.
Со стороны Жертвенной Скалы, на которой вновь почему-то торчала фигура колдуна, неслось к Муайто гораздо больше коротышек, чем с противоположной. Это и определило выбор охотника. Как, в прочем, и то, что заметил он две невысокие фигурки, выскочившие из коридора, куда недавно пленников уносили.
Может и не обратил бы орк на это внимания, если бы только странная парочка не сбросила с берега, сбив с ног, оставшегося охранять проход коблитта да не рванула со всех сил не к Муайто, а вовсе даже в другую сторону.
Вот только не нашёл он больше ничего подходящего. Единственная польза от всех похождений - набрёл он на пещерку небольшую в одной из стен которой выход из горы наружу имелся. Самый настоящий, запускающий внутрь яркие солнечные лучи.
От света дневного такая дикая резь у охотника в глазах пошла, что тут же зажмуриться пришлось, слёзы невольные утирая. Даже не успел увидеть, что там за птицы, бешено при появлении орка с перепуга загалдевшие и крыльями захлопавшие, вздрогнуть его самого от неожиданности заставили. Хорошо хоть, недолго по пещере покружив, наружу всей стаей выметнулись, вновь оставив Муайто в гордом одиночестве.
А когда более-менее боль в глазах прошла, разглядел орк, что через выход обнаруженный выбраться не так уж и просто будет. Узкая вертикальная щель, через которую не каждый и протиснется. Ещё та шкуродёрня.
На всякий случай попробовал пролезть. Тем более голодная диета последних дней, постоянная беготня и недосыпы поспособствовали заметному исхуданию.
Обдирая спину и грудь, почти прощемился-таки наружу. И замер у края, не решаясь сдвинуться дальше ни на пол-ладони. Потому как разверзлась перед ним самая настоящая бездна. Боязно было даже шею вытянуть, чтобы подальше заглянуть вниз да попробовать разглядеть дно расщелины, разделившей его и противоположную гору, такую же высокую и неприступную.
Только что улучшившееся настроение вновь испортилось.
В самом крайнем случае можно будет, конечно, попробовать и здесь выбраться и, по скалам наверх вскарабкавшись, найти более подходящий для спуска склон. Но лучше уж всё же другой выход из пещер поискать.
Протиснулся назад, удручённо вздыхая. И был приятно удивлён, наткнувшись взглядом на множество птичьих гнёзд, прилепленных к стенам пещерки. Радовали, понятное дело, не сами гнёзда, а яйца, в них обнаруженные. Мелкие, всего с крайнюю фалангу большого пальца, но зато в огромном множестве. По несколько штук в каждом гнезде.
Для давно проголодавшегося орка это была просто замечательная находка. Потому и собирательством яиц он занялся незамедлительно, лишь хвалу Создателям вознеся да у невезучих птиц прощения испросив.
Все яйца не стал забирать, по парочке в каждом гнезде оставляя. Остальные безжалостно раздавил по одному над жадно раскрытым ртом. Как не хотелось пройтись, собирая и оставшиеся яйца, пересилил себя, покинув пещерку вновь отправившись бродить по тёмным коридорам.
И почти всё время блуждания по пещерам не покидали его думы об ужасном обряде, гадким колдунишкой совершаемым. Это ж сколько зла коблитт поганый сотворил, богов своих мерзких ублажая. Скольким душам загубленным дорогу в Пределы Туманные заказал.
От мыслей таких чувство тревоги каменной рукой сжимало-сдавливало сердце, делая и без того плохое настроение совершенно уж пакостным. Но ещё больше настораживало и тревожило орка воспоминание о заклинании, что пленника обездвижило.
Это как же придётся стараться, дабы колдуна главного извести, ежели он может любого врага одним взмахом посоха заставить камнем застыть? Да и защита на нём магическая, наверняка, получше, чем на тех, встреченных ранее, коротышках-колдунах. Тут с наскока не убить гада никак, особенно, если дать ему возможность заранее опасность заметить да колдовство какое совершить.
Прав кер Вайс, не нужны в этом мире никакие Злые Боги, возможность имеющие даже из иномирья наделять ужасными умениями проклятый народец. И это при том, что сроду у коротышек способностей к магии не наблюдалось.
Возможно, и в том старый кобл прав, что необходимость с колдуном расправиться поважнее спасения пленников будет.
Теперь слова слепого Ведуна уже не казались нелепым бредом старика, от мук и лишений выжившего из ума.
Вот только, как этого коблитта в колпаке победить, нужно было ещё придумать как-то. Может, стоило с кером Вайсом посоветоваться? Может, кобл и насоветует чего путного? Он хоть и другого народа, но Ведун. К нему, как к любому Старшему, не только с почтением относиться Законы велят, но и с вниманием, позволяющим к мудрости их прикоснуться.
Муайто вдруг даже немного совестно стало, что поторопился он в тот раз от кера Вайса сбежать, толком не выслушав.
Потому, еле перебравшись через разлом, решил он вновь навестить Ведуна, послушать, что тот ему подсказать сможет. И даже, к главному коридору подойдя, хотел уж было в сторону каморы кобла свернуть. Да наткнулся прямиком на затаившихся в темноте коротышек, не иначе, как специально его тут поджидавших.
Вспыхнуло тут же множество факелов, по ушам резанули боевые вопли недомерков, и на орка наскочило сразу несколько коблиттов, активно старающихся продырявить его и без того уже изрядно попорченную шкуру. Да ещё ловко так это дело провернули, не дав возможности обратно в проход с разломом заскочить и в сторону Жертвенного Зала охотника вытесняя.
И опять обычной трусливостью проклятого народца даже и не пахло. Словно конского молока перебродившего обпившись, неистово орущие коротышки наскакивали на охотника, совершенно не заботясь о сохранности собственных тушек. Муайто сначала медленно отступал, отмахиваясь копьём. Калечил и убивал коблиттов одного за другим, но им на помощь спешили новые и новые воины.
В конце концов Муайто плюнул на попытки сдержать эти бешеные наскоки потерявших разум недомерков. Кинулся прочь, надеясь оторваться от будто озверевшей оравы громко орущих коротышек и, проскочив Жертвенный Зал, вновь затеряться в каком-либо из коридоров.
Троица коблиттов, перегородившая выход в пещеру рыдающего черепа, не задержала охотника даже на мгновение. Добавив ему пару порезов выставленным перед собой оружием, они кувырком полетели в реку, будучи сходу выметенными разогнавшимся орком из коридора.
Однако сам огромный зал, всё так же пока что неплохо освещённый лучом с потолка, на этот раз тоже оказался далеко не безлюдным, и шумное появление в нём охотника, к сожалению, не осталось незамеченным. Сразу с обеих сторон по протянувшемуся вдоль стен уступу-бережку кинулись к орку, до того охранявшие другие выходы в пещеру, воины.
Со стороны Жертвенной Скалы, на которой вновь почему-то торчала фигура колдуна, неслось к Муайто гораздо больше коротышек, чем с противоположной. Это и определило выбор охотника. Как, в прочем, и то, что заметил он две невысокие фигурки, выскочившие из коридора, куда недавно пленников уносили.
Может и не обратил бы орк на это внимания, если бы только странная парочка не сбросила с берега, сбив с ног, оставшегося охранять проход коблитта да не рванула со всех сил не к Муайто, а вовсе даже в другую сторону.
добавлю ка я полглавы
Что ж, если не померещилось орку, и если странная парочка это действительно сумевшие улизнуть пленники, стоит помочь им и хотя бы немного увеличить шансы на успешный побег. Всего-то нужно побольше внимания коротышек на себя отвлечь. Не бить их слишком жестоко, чтобы сразу от страха разбежаться не надумали.
Хотя, похоже, присутствие на Жертвенной Скале главного колдуна не позволяло серым недомеркам проявлять трусость и малодушие. Все как один героически стремились поучаствовать в битве с орком, пока что помаленьку всё дальше от центра пещеры в сторону водопадов отступающим.
Парень пятился назад под активным натиском раздухарившихся коблиттов, лишь отбивая их атаки, но не нападая в ответ. Пусть думают, что одолевают подуставшего орка.
Кого не стал щадить Муайто, так это коротышек, со спины к нему подбежавших. Благо дело, заметил вовремя. Да и не так много их и было.
Подождал, пока поближе подберутся, да, неожиданно резко развернувшись, сам к ним скакнул. Ближайшему рассёк грудь ударом копья наискосок.
Следующего, не останавливаясь, проткнул насквозь. И, стряхивая взвизгнувшее тело с лезвия, шагнул к третьему набегающему на него коблитту, двинув обломком древка в лоб. Левой рукой успел поймать дёрнувшуюся башку за волосы и рывком скинул оглушённого воина в бурлящую реку.
Последнему коротышке, только и успевшему, что от ужаса глаза выпучить, рубанул копьём наотмашь, вскрыв грудину и отбросив уродца с дороги к стене. Перескочил через сползшее всё же под ноги тело и остановился. Впереди, совсем неподалёку очередной неизведанный им коридор виднелся, всего парочкой недомерков охраняемый. Этих снести, изрубив, большого труда не потребуется, но сбегать из жертвенного зала было ещё рановато.
Повернулся к почти нагнавшему его серому воинству. Встал поудобнее по центру берега, настраиваясь на хорошую рубку. Главное, не забывать назад поглядывать, чтобы опять со спины кто внезапно не подобрался. Водопады-то сейчас как раз позади него находятся и шумят так, что хоть на конях к нему подбирайся, не расслышать ничего.
Да только коблитты, ближе подойдя, отчего-то не кинулись сразу в атаку. Остановились, столпившись и заполнив собой весь каменный уступ бережка. То ли не в восторге были от того, как орк с дружками их быстро расправился, то ли просто ожидали чего-то. Или кого-то. Очень хотелось надеяться, что не колдуна какого-нибудь.
Муайто нахмурился, когда заметил, что из задних рядов к нему, раздвигая толпу, кто-то пробирается. Сердце тревожно заколотилось от нехороших предчувствий.
Нет, не колдун, слава Создателю. Но тоже мало хорошего — пара воинов, слишком уж уверенно держащихся и довольно грозно выглядящих.
У обоих хорошие мечи, в отличие от остальной толпы, вооруженной непонятно чем. Из одежды — лишь килты короткие.
Мускулистые тела сплошь покрыты шрамами. У того воина, что первым приблизился, левого глаза не хватает. Второй хромает слегка. Но на калек оба недомерка совсем не походят. Скорее, на тех коблиттов, что на горе Муайто сильно попотеть заставили.
Вперёд всех вышли и остановились напротив орка, с интересом его рассматривая. Хромой, что чуть левее встал, на копьё, крепко орком сжимаемое, взглянул и, языком зацокав, презрительно морду скривил. Закачал головой неодобрительно и пальцем на мечи показал, что за плечом у Муайто болтались. Не иначе, предлагал их вместо копья взять да на клинках сразиться.
Охотник отрицательно замотал головой. Вот тоже ещё придумал! Копьём, пусть и с древком обломанным, ему куда сподручнее орудовать. Не то что мечами не особо привычными. Этими коротковатыми железяками мертвяков в тесноте неплохо крошить. А против опытных мечников Муайто, даже двумя клинками вооружившись, долго не продержится. Посекут-порубят они его, к шаману не ходи.
Оба оротышки нахмурились. А одноглазый, гыркнув что-то недовольно и требовательно, тоже на мечи указал. А потом, зло ухмыльнувшись, ткнул пальцем куда-то за спину орку, заставив того назад взгляд невольно кинуть.
А там уже тоже подсобралась немалая орава коблиттов, из всех щелей повылазивших. И, что самое неприятное, приближаясь быстро, толпа эта отрезать ближайший путь к отступлению грозила. Впрочем, даже сейчас, кинься он к спасительному коридору, не успел бы домчаться да занырнуть в него, в бой не только с охранниками, но и с набежавшими недомерками, не ввязавшись.
Хорошо хоть, не стали коблитты всей оравой сзади нападать, а, повинуясь властному жесту одноглазого, чуть поодаль от орка остановились.
Похоже, никак не открутиться было орку от схватки с коблиттскими мечниками. Зря он сглупил, сразу не сбежал, возможность такую упустив. К тому же и беглецам особо не помог. Заметил, что и за ними в погоню часть коротышек отправилась, пусть и не сразу.
Теперь как-то выкручиваться придётся. Что в плен попасть, что погибнуть, нельзя никак. Либо сожрут после пыток, либо в трока превратят. И неизвестно, что хуже.
Даже спина заледенела от мыслей таких. Некстати совсем. А одноглазый коротышка вновь поменять копьё на мечи потребовал, сердито ногой притопнув.
Муайто кивнул и рукой ему махнул, мол, хорошо, уговорил. Связку с мечами с плеча медленно снял и задумался, как с копьём поступить. Не на землю же кидать.
Больше всего опасался, что подлые коротышки нападут в самый неподходящий момент. Но те дали ему возможность и мечи высвободить, и копьё, верёвкой обмотав, за спину привесить. Уверены были, что никуда орк от них не денется.
Да только ошиблись они. Муайто, вооружившись мечами и покрутив ими, словно примеряясь, кивнул коблиттам, готовность к битве обозначая. А когда те, взяв клинки наизготовку, к нему шагнули, коротко замахнувшись, швырнул оба меча в коротышек, особо, впрочем, и не надеясь попасть. Сам же, резко метнувшись в сторону, сиганул с берега в воду.
Будь у него в руках копьё, ни за что не решился бы на такое. Но теперь мощные гребки высвобожденными руками и быстрое течение реки за пару мгновений пронесли орка мимо оторопелой толпы коротышек. Сейчас он не сопротивлялся стремительным потокам воды. Старался лишь не наскочить на торчащие из реки скалы. Миновав парочку таких и достаточно удалившись от ринувшегося в погоню серого воинства, подгрёб к невысокому берегу.
Всего пары попыток хватило, чтобы, зацепившись за неровности скалы, выбраться из воды. Не иначе, страх добавил сил и ловкости.
Обманутые охотником коблитты, разъярённые вопли которых чуть ли не перекрывали шум водопадов, неслись со всех ног и уже заметно приблизились. Однако Муайто всё ещё был для них недосягаем.
Оскальзываясь на мокрых камнях и моля Создателя помочь ему не упасть, оступившись, парень кинулся прочь. Но не абы куда, а устремляясь к проходу, в который недавно свернули сбежавшие пленники. Добираться до него было далековато, но зато почти все коротышки оказались сейчас позади, за спиной у орка. А тех, что изредка выскакивали навстречу, он сметал в стороны голыми руками.
Кто-то расшибал головы, встретившись со стеной, кто-то отправлялся в реку купаться. Встреченные коротышки не в силах были остановить или даже задержать несущегося бешеным рогачом охотника. Единственным, кто теперь нагонял страх на орка, внушая немалые опасения, был коблитт-колдун, взирающий на всё творимое со своей излюбленной скалы и, наверняка, способный сотворить какую-нибудь магическую каверзу, помешав Муайто добраться до цели.
Не зря же этот гадкий старикашка размахивал сейчас посохом и мотал головой так, что в пору было удивляться, каким образом дурацкий островерхий колпак до сих пор не покинул её.
Багровая вспышка озарила зал рыдающего черепа лишь на мгновение позже того, как Муайто с разбега влетел в нужный ему проход. Что там наколдовал мерзкий старец, так и осталось неизвестно. По крайней мере, на себе орк никаких неприятных последствий не ощутил. Бросился вперёд по тёмному коридору, стараясь поскорее удалиться от жертвенного зала.
Хотя, похоже, присутствие на Жертвенной Скале главного колдуна не позволяло серым недомеркам проявлять трусость и малодушие. Все как один героически стремились поучаствовать в битве с орком, пока что помаленьку всё дальше от центра пещеры в сторону водопадов отступающим.
Парень пятился назад под активным натиском раздухарившихся коблиттов, лишь отбивая их атаки, но не нападая в ответ. Пусть думают, что одолевают подуставшего орка.
Кого не стал щадить Муайто, так это коротышек, со спины к нему подбежавших. Благо дело, заметил вовремя. Да и не так много их и было.
Подождал, пока поближе подберутся, да, неожиданно резко развернувшись, сам к ним скакнул. Ближайшему рассёк грудь ударом копья наискосок.
Следующего, не останавливаясь, проткнул насквозь. И, стряхивая взвизгнувшее тело с лезвия, шагнул к третьему набегающему на него коблитту, двинув обломком древка в лоб. Левой рукой успел поймать дёрнувшуюся башку за волосы и рывком скинул оглушённого воина в бурлящую реку.
Последнему коротышке, только и успевшему, что от ужаса глаза выпучить, рубанул копьём наотмашь, вскрыв грудину и отбросив уродца с дороги к стене. Перескочил через сползшее всё же под ноги тело и остановился. Впереди, совсем неподалёку очередной неизведанный им коридор виднелся, всего парочкой недомерков охраняемый. Этих снести, изрубив, большого труда не потребуется, но сбегать из жертвенного зала было ещё рановато.
Повернулся к почти нагнавшему его серому воинству. Встал поудобнее по центру берега, настраиваясь на хорошую рубку. Главное, не забывать назад поглядывать, чтобы опять со спины кто внезапно не подобрался. Водопады-то сейчас как раз позади него находятся и шумят так, что хоть на конях к нему подбирайся, не расслышать ничего.
Да только коблитты, ближе подойдя, отчего-то не кинулись сразу в атаку. Остановились, столпившись и заполнив собой весь каменный уступ бережка. То ли не в восторге были от того, как орк с дружками их быстро расправился, то ли просто ожидали чего-то. Или кого-то. Очень хотелось надеяться, что не колдуна какого-нибудь.
Муайто нахмурился, когда заметил, что из задних рядов к нему, раздвигая толпу, кто-то пробирается. Сердце тревожно заколотилось от нехороших предчувствий.
Нет, не колдун, слава Создателю. Но тоже мало хорошего — пара воинов, слишком уж уверенно держащихся и довольно грозно выглядящих.
У обоих хорошие мечи, в отличие от остальной толпы, вооруженной непонятно чем. Из одежды — лишь килты короткие.
Мускулистые тела сплошь покрыты шрамами. У того воина, что первым приблизился, левого глаза не хватает. Второй хромает слегка. Но на калек оба недомерка совсем не походят. Скорее, на тех коблиттов, что на горе Муайто сильно попотеть заставили.
Вперёд всех вышли и остановились напротив орка, с интересом его рассматривая. Хромой, что чуть левее встал, на копьё, крепко орком сжимаемое, взглянул и, языком зацокав, презрительно морду скривил. Закачал головой неодобрительно и пальцем на мечи показал, что за плечом у Муайто болтались. Не иначе, предлагал их вместо копья взять да на клинках сразиться.
Охотник отрицательно замотал головой. Вот тоже ещё придумал! Копьём, пусть и с древком обломанным, ему куда сподручнее орудовать. Не то что мечами не особо привычными. Этими коротковатыми железяками мертвяков в тесноте неплохо крошить. А против опытных мечников Муайто, даже двумя клинками вооружившись, долго не продержится. Посекут-порубят они его, к шаману не ходи.
Оба оротышки нахмурились. А одноглазый, гыркнув что-то недовольно и требовательно, тоже на мечи указал. А потом, зло ухмыльнувшись, ткнул пальцем куда-то за спину орку, заставив того назад взгляд невольно кинуть.
А там уже тоже подсобралась немалая орава коблиттов, из всех щелей повылазивших. И, что самое неприятное, приближаясь быстро, толпа эта отрезать ближайший путь к отступлению грозила. Впрочем, даже сейчас, кинься он к спасительному коридору, не успел бы домчаться да занырнуть в него, в бой не только с охранниками, но и с набежавшими недомерками, не ввязавшись.
Хорошо хоть, не стали коблитты всей оравой сзади нападать, а, повинуясь властному жесту одноглазого, чуть поодаль от орка остановились.
Похоже, никак не открутиться было орку от схватки с коблиттскими мечниками. Зря он сглупил, сразу не сбежал, возможность такую упустив. К тому же и беглецам особо не помог. Заметил, что и за ними в погоню часть коротышек отправилась, пусть и не сразу.
Теперь как-то выкручиваться придётся. Что в плен попасть, что погибнуть, нельзя никак. Либо сожрут после пыток, либо в трока превратят. И неизвестно, что хуже.
Даже спина заледенела от мыслей таких. Некстати совсем. А одноглазый коротышка вновь поменять копьё на мечи потребовал, сердито ногой притопнув.
Муайто кивнул и рукой ему махнул, мол, хорошо, уговорил. Связку с мечами с плеча медленно снял и задумался, как с копьём поступить. Не на землю же кидать.
Больше всего опасался, что подлые коротышки нападут в самый неподходящий момент. Но те дали ему возможность и мечи высвободить, и копьё, верёвкой обмотав, за спину привесить. Уверены были, что никуда орк от них не денется.
Да только ошиблись они. Муайто, вооружившись мечами и покрутив ими, словно примеряясь, кивнул коблиттам, готовность к битве обозначая. А когда те, взяв клинки наизготовку, к нему шагнули, коротко замахнувшись, швырнул оба меча в коротышек, особо, впрочем, и не надеясь попасть. Сам же, резко метнувшись в сторону, сиганул с берега в воду.
Будь у него в руках копьё, ни за что не решился бы на такое. Но теперь мощные гребки высвобожденными руками и быстрое течение реки за пару мгновений пронесли орка мимо оторопелой толпы коротышек. Сейчас он не сопротивлялся стремительным потокам воды. Старался лишь не наскочить на торчащие из реки скалы. Миновав парочку таких и достаточно удалившись от ринувшегося в погоню серого воинства, подгрёб к невысокому берегу.
Всего пары попыток хватило, чтобы, зацепившись за неровности скалы, выбраться из воды. Не иначе, страх добавил сил и ловкости.
Обманутые охотником коблитты, разъярённые вопли которых чуть ли не перекрывали шум водопадов, неслись со всех ног и уже заметно приблизились. Однако Муайто всё ещё был для них недосягаем.
Оскальзываясь на мокрых камнях и моля Создателя помочь ему не упасть, оступившись, парень кинулся прочь. Но не абы куда, а устремляясь к проходу, в который недавно свернули сбежавшие пленники. Добираться до него было далековато, но зато почти все коротышки оказались сейчас позади, за спиной у орка. А тех, что изредка выскакивали навстречу, он сметал в стороны голыми руками.
Кто-то расшибал головы, встретившись со стеной, кто-то отправлялся в реку купаться. Встреченные коротышки не в силах были остановить или даже задержать несущегося бешеным рогачом охотника. Единственным, кто теперь нагонял страх на орка, внушая немалые опасения, был коблитт-колдун, взирающий на всё творимое со своей излюбленной скалы и, наверняка, способный сотворить какую-нибудь магическую каверзу, помешав Муайто добраться до цели.
Не зря же этот гадкий старикашка размахивал сейчас посохом и мотал головой так, что в пору было удивляться, каким образом дурацкий островерхий колпак до сих пор не покинул её.
Багровая вспышка озарила зал рыдающего черепа лишь на мгновение позже того, как Муайто с разбега влетел в нужный ему проход. Что там наколдовал мерзкий старец, так и осталось неизвестно. По крайней мере, на себе орк никаких неприятных последствий не ощутил. Бросился вперёд по тёмному коридору, стараясь поскорее удалиться от жертвенного зала.
