Пенсия для морского дьявола (на одном вдохе)

[Enot17 (Игорь)]

Продолжаем продолжать
Буду признателен за замечания

Глава 17

Спойлер

Что же за непруха!

Как всегда, в состоянии близком к истерике, мозг переключился в режим сухо щёлкающего, бездушного арифмометра.

Первое. Гарпуны.

Понятно, что раньше про такие проблемы я даже не знал! Даже самоделки делались из обычных трубок или металлических стержней, которые та промышленность выдавала «на-гора» с запредельным для этого мира качеством.

Второе. Жгуты.

Нужны ещё, а в лес мне нельзя.

Третье…

А-а-а, нафиг! Надо переключиться, надо просто переключиться и дать перегревающемуся мозгу отдохнуть.

– Так, боец, паркуй лодку и топай сюда. … Научу, кой чему.

Я взял остатки бечёвки для линя, отрезал два метра, уселся прямо на песке, сложив ноги «по-турецки» и принялся вязать.

– Смотри, – показал я подошедшему с как обычно постной физиономией Каналоа, – вот сюда завяжем петельку. Это на палец. Вот здесь, по серёдке, надо сделать как бы ложе… по-хорошему бы кусок… хм, кожи… Да где его взять?! Во-о-от…

Встал, размял чуть затёкшие ноги – долго пришлось провозиться с «ложем»

– Ну-ка, поставь вон там пару кокосов…

А сам пока прошёлся по берегу, подбирая подходящие голыши. Неожиданно пришла в голову идея.

– Знаешь что? – расплылся я в ехидной улыбочке. – На-ка возьми пару камешков, – я протянул парню два голыша, весом грамм по сто пятьдесят.

Отошли от установленных на песке кокосов метров на двадцать. В глубине души царапнула мыслишка: «а сам-то попаду?»

– Попадёшь? – подмигнул я Каналоа.

– Камнем по кокосу? – несколько пренебрежительно покосился на меня он.

И не говоря больше ни слова размахнулся… М-да-а… Первый же булыжник глухо стукнулся о кокосовый орех, заставив того откатиться с места.

– Молодец, – уважительно покачал я головой. – А как считаешь, это опасно для противника?

– Детская забава, – скривился боец.

– Ну-ну, – хмыкнул я, раскручивая петлю.

Что сказать? Давненько я не тренировался. Первый снаряд ушёл здорово левее. Второй почти попал, взметнув фонтанчик песка, не долетев полуметра до кокоса. Зато третий ушёл вообще куда-то в сторону.

Перезаряжая пращу в очередной раз, поймал скептический взгляд бывшего воина, словно приставленный к неразумному ребёнку взрослый гувернёр смотрел на бесполезные, с его, взрослого, точки зрения попытки.

«Ну-ну», повторил про себя.

Раскрутка… Изображавший мишень кокос словно взорвался с характерным треском!

– И как? – подмигнул я, повернувшись к Каналоа.

Тот окатил меня странным взглядом, молча пошагал к «мишеням». Взял остатки ореха в руки, повертел, разве что не понюхал.

– Он ведь еще даже не зрелый? – с сомнением посмотрел на меня.

– Представляешь, что будет, если я попаду кому-нибудь в голову? – вопросом на вопрос ответил я.

– А можно мне?! – с каким-то жадным блеском в глазах парень протянул руку.

– Развлекайся, – подмигнул я ему.



Сам пока без затей занялся физухой. Не тренировка, просто – немного отжиманий, выпрыгиваний из приседа, наклончики, скрутки. Только чтоб мозг отдохнул, только чтоб переключиться.

Итак, что имеем?

Тяжи новые по любому нужны. Запас, в конце концов можно брать с собой в лодку, и менять по мере износа. Да хоть десяток за охоту, лишь бы были!

Латекса я ещё наберу. Разве что его надо носить сюда, а не ставить застывать на месте. И пофиг на запрет – кто увидит то? А увидит… Хм, лучше пусть бегает быстро, настроение у меня сейчас соответствующее.

Жаль только с вулканизацией ничего не придумывается – нужна сера, а её я на острове не видел.

Появилась и мысль насчёт линя – надо сделать что-то типа безынерционной катушки. В смысле – шпулю, развёрнутую вдоль направления выстрела, тогда линь будет просто сбрасываться с открытого торца. А вымотать можно и руками.

Но вот гарпуны… Чёрт!

Нет, так-то я понимал, что ничего невозможного с ними нет, нужно, так сказать, обратиться к опыту предков. Во-первых, нужна прямослойная древесина. Это, как не странно покажется – от дерева, которое растёт прямо. Чем ровнее ствол, тем лучше!

Взять чурбачок, наколоть вдоль волокон… Ещё можно потом склеить, из четырёх планок, под прессом, вообще огонь будет! Чтоб древко получилось ровным, его можно распарить и высушить в форме… Хотя из чего я форму буду делать? Была бы тут глина…

А может сделать токарник? Хм… Я аж замер, прервав серию наклонов. А что? Ничего особо сложного: резец из камня сделаю, нужно два патрона, чтоб древко зажать, но и это можно сделать. Суппорт? Вообще-то резец еще веке в семнадцатом в руках держали, даже когда по металлу работали. А по дереву… Я вспомнил токарный станок по дереву, что стоял в нашей школе, в кабинете уроков труда.

Вот только как избежать прогиба заготовки под нажимом резца? Хм… Вроде бы есть приспособа, даже помню, как называется – люнет…

Тфу блин! Я в сердцах сплюнул на песок. Да какой люнет, какой токарник? Скат, ты о чём тут вообще?! В душе вскипела злость. Я сколько этот станок буду «изобретать», а?! Тебе, фантазёр хренов, послезавтра надо нырнуть, и добыть хорошую, большую рыбину, а не прогрессом в отдельно взятом каменно-вековом племени заниматься!

Чтоб хоть как-то остыть, не одевая ласт, как был, только с ножнами на голени сиганул в воду. И пошёл в открытый океан быстрым кролем.



Вернулся на берег спустя не менее чем полчаса. Плаванье и нырки немного остудили злость. К немалому моему удивлению, на берегу Каналоа как заведённый тренировался с пращой.

Хотя чему я удивляюсь? Это же бывший воин! А тут ему в руки досталась игрушка, что по закону и не оружие вроде, а по поражающему действию, наверно местный лук даже превосходит.

– Каналоа, – позвал я.

Парень обернулся – взгляд чуть ли не безумный.

– Я отойду. Ненадолго, – предупредил, – ты тут посматривай… Да, и не забудь, на тебе наконечники! – сказал строго, словно вспомнив, что я вообще-то для него «непосредственный начальник».

Пару мгновений тот словно не понимал: кто я, что от него хочу. Ещё миг – и в глазах мелькнуло узнавание.

– Да, Скат, сделаю. Только… – блин, ну как ребёнок! – Я ещё немного потренируюсь?

Подвесил к поясу «расходный» каменный нож, на боку в подвесе устроился томагавк. Помниться я ещё копьё себе делал, но тогда-то я вообще вне закона был. Пожалуй, сейчас не стоит наглеть. Кинжал в ножнах на голени я и так теперь не снимал.

Взял ещё пару кокосовых скорлупок, увязав верёвкой, и бамбуковое «ведро» - кусок ствола, открытый с одной стороны, и с привязанной верёвочной ручкой – возвращаться, балансируя имея по кокосу в каждой руке я больше не хочу.

Подошёл к берегу, обернулся на увлечённого новой игрушкой парня.

– Слушай, Каналоа.

Тот обернулся.

– Ты вот что… Об этом, – кивнул на пращу, – никому. Ясно? В смысле – это моя тайна. Тебе я её доверил. И всё. Не надо про неё больше знать никому, понял?


***
Не надо местным разгонять гонку вооружений, думал я, поднимаясь наверх, туда, где ещё оставались гевеи. Ведь эти дикари просто перебьют друг друга, как нефиг делать! И то, что я дам «убервафлю» только «своим» ни от чего не спасёт. Уж чего-чего, а пращу повторить – особых мозгов не нужно. Тут только принцип подсмотреть, а дальше найдётся кому догадаться. И всё! Я, мысленно содрогнулся, представив, что будет, когда на открытом бережочке сойдутся две толпы с пращами, но без защиты. Не-е-е… Мне такого не надо! Пусть и дальше пуляют друг в друга лёгкими стрелами из слабых луков. Мне же проще, если вдруг придётся лбами столкнуться.



То, что в намеченном мной участке леса топчется кто-то посторонний, я понял раньше, чем его увидел. Тут же, без раздумий я аккуратно положил кокосовые скорлупки вместе с ведром на землю. Правая рука, словно сама по себе вытянула топорик из подвеса.

Ну? И кого тут носит? Перекатываясь с пятки на носок, скользнул за ближайшее дерево.

Ага! Кто-то тихо, ну как он видимо считал, прогуливался по джунглям. Вот крадущаяся фигурка наконец показалась в разрыве растительности…

Эруэра! А ты что тут делаешь?

Каруселью, словно в револьверной установке крутанулись варианты: уйти? Он-то меня ещё не заметил. Или последить, чего ещё здесь средненькому нужно? А может придушить по-тихому? Ну ушёл человек в лес и нет человека. Я-то тут при чём?

Не, признал со вздохом, всё не то.

– Чё ты тут шарахаешься? – сдвинув брови к переносице, и непринуждённо поигрывая топориком я показался перед братцем.

Реакция – на загляденье! Чуть не подпрыгнув на месте, словно кот, обнаруживший подкравшегося сзади огурца, тот выронил здоровенный суковатый дрын, и замер, испуганно вылупившись на меня.

– Чего в одиночку-то? – усмехнулся я.

Нет, после такой реакции какое-то время я просто не мог себя заставить кошмарить братца.

– Ты что здесь делаешь? – Эруэра спешно пытался придать себе грозный вид. – Тебе нельзя здесь находиться!

Он сделал попытку поднять дрын, но было дёрнувшись передумал, видимо испугавшись совсем потерять меня из вида, пока будет наклоняться.

Блин, «Аника-воин», мог бы и ногой подкинуть своё убер-оружие!

– Ты слышал решение вождя! – продолжил он распаляясь. – Ты не можешь здесь быть!

– Это почему? – с наигранно наивной мордой поинтересовался я.

– Ты теперь человек воды! Вам нечего делать в лесу! … Ты ведь слышал, что тогда сказал вождь?

За время его спича я успел сделать пару-тройку шагов ему навстречу. Таких, незаметных. Скользящих. На чуть подсогнутых ногах, когда тело будто само-собой скользит над землёй. Не забывая играючись подкидывать в руке томагавк.

Уверенность из моего братца утекала, как вода из лопнувшей ёмкости – на глазах.

– Я очень хорошо слышал вождя, – широко улыбаясь я сделал ещё шажок. – Мне нельзя работать в лесу… – Шаг. – Добывать то, что мне необходимо для дела… – Шаг. – Даже если от этого зависит жизнь всего племени… – Шаг.

Я остановился в трёх шагах от Эруэры. На деле он уже покойник – с такой дистанции даже среагировать не успеет.

Я ещё раз лучисто улыбнулся.

– Но я ведь просто иду… Иду через лес. Разве это запрещено?

– Н-н-не-е-ет… – почти проблеял братец.

Кажется до него стало доходить, что караулить меня вот так, в одиночку, в лесу, где никто не увидит и не услышит… случись чего, была плохая идея.

– А ты то, братец, что тут делаешь? – задал я опять тот же вопрос.

– Кто-то должен следить, чтоб вы, водяные, не шастали по нашему лесу! – почти напыщенно выдавил он.

– Понятно… – с умным видом я покивал. – Ну давай, следи. – Захотелось его хлопнуть по плечу. По сильнее, чтоб прям посинело. Сдержался. – А я пошёл.

– Куда? – как-то растерянно выдохнул Эруэра.

– Куда шёл, – я пожал плечами. – Туда и пойду.

И пройдя мимо стоящего столбом среднего братца я, разве что не насвистывая себе под нос зашагал в сторону поселения.


***
– Тебе не понравилась Инина.

Сестра не спрашивала, сестра констатировала.

– С чего такие выводы? – удивился я. – Она… миленькая.

С Хаэатой мы разговаривали неподалёку от поселкового водоёмчика, как раз рядом с которым я её впервые увидел. Именно я, не Хеху.

Дома вошкалась жена старшего с детьми, а разговаривать в её присутствии? Не, не хочу. Даже если мы просто болтаем. Некоторым людям лучше вообще никакой информации о себе не давать. Жить потом будет не так сложно. Поэтому выяснив, что сестра ушла стирать, я даже обрадовался.

– Я не понимаю, что такое миленькая, – Хаэата упёрла ручки в боки. – Или тебе девушка нравится или нет!

Буквально припечатала! Я внутренне усмехнулся: а неплохая хозяйка из Хаэаты выйдет! Твёрдая, упрямая. Вон как распалилась!

– Напомни, когда обряд? – как бы промежду прочим поинтересовался я.

– Уже скоро, – тут же переключилась сестра: тон смягчился, в голосе появились радостные нотки, – Энеле говорит как урожай соберут. Скорей бы уже, – надула губки Хаэата, – Фива мне всю голову проела. Измывается, будто напоследок!

– Напоследок и есть, – согласился я. – Волнуешься?

– Не знаю, – дёрнула вверх плечики сестрёнка, – как-то … не до этого сейчас… Забот навалилось… Урожай надо собирать, отец вот, никак не выздоровеет.

Внутри кольнула заноза. Странные какие-то у меня угрызения совести – сестра рассказывает о лежащем при смерти отце, а я переживаю не о том, что он может умереть, а о том, что на самом деле мне: хоть бы хны. Никаких чувств или мыслей!

Хотя, по правде, мне, как Константину Мантину на этого аборигена должно быть в общем-то наплевать, он мне никто. Но ведь для остальных-то я Хеху. А этот Хеху даже проведать больного родителя не зайдёт!

– Как мама?

– Хлопочет. Тоже переживает – если отец умрёт, в доме Фива хозяйкой станет…

– Да уж, эта Фива…

– Так ты мне и не ответил, – словно очнулась сестра, – чем тебе Инина не угодила?

– Да почему не угодила то?

– Братец, – Хаэата даже приблизилась на полшага и понизила голос, – ну я же не вчера родилась… Или ты думаешь, мы с Энеле лишь за ручку держались? Да о сборе урожая разговаривали?

Что? Я на секунду потерял дар речи. Это мне сейчас женщина, пусть даже считающая себя моей родной сестрой выговаривает, что я на первом свидании её подругу ни разу за сиську не подержал?

– Хеху, ну в кого ты такой… робкий? – продолжала выговаривать сестра полушёпотом, – понимаю, что опыта у тебя маловато, но ты же должен был и о девушке подумать! Она бедняжка сейчас совсем расстроилась…

– Да она то с чего? – не удержался я.

– А ты думаешь мы не переживаем? Если нас парни внимания не обращают? Думаешь я её не расспросила, как у вас всё прошло?

– Ну расспросила, и чего?

– Хеху, ну ты… – сестра прикусила губу и возмущённо помотала головой, – слушай, ты ведь с Кири не был таким… таким… рохлей! Особенно… – она игриво подмигнула, – после того, как тебя стали ловить. Она мне всё в подробно рассказала!

Ага, ухмыльнулся я мысленно, ещё и красок небось добавила.

– А тут ты чего? – сестра продолжила меня «песочить», – погуляли, поговорили о ерунде какой-то! Инина бедняжка и так тебе пыталась понравиться и эдак… А ты, дурак деревянный… – она капризно поджала губы, окатила меня огненным взглядом, – хоть бы, разок к дереву прижал!

– Да… – я аж растерялся, – понравиться? Это вот так? – я шумно выдохнул, покачал головой, припоминая, – То есть все эти разговоры о … как она классно готовит лепёшки, и как отец хвалит её за перетирание комьев земли на делянке? … О, ду́хи!

– А чего тебе ещё надо? – теперь уже и Хаэата похоже начала злиться: руки в боки, глаза чуть-ли не навыкате. – Она хорошая хозяйка, готовить умеет. И она, заметь, крепкая – рожать может!

Блин… Я шумно вздохнул. Слышь! Я ж не кобылу племенную покупаю?

Хотел было ещё сказать Хаэате, что вообще-то, если она мне сватает потенциальную жену, мне с ней не только детей делать. Мне с ней время проводить. И поговорить надо о чём-нибудь. На какую-то тему, интересную как минимум мне.

Но не стал. Из меня как будто воздух выпустили. Ну в самом деле, чего я завёлся-то? Во-первых, чего я хотел от патриархальных людей? Вон, даже в моём времени, еще в начале века – дед рассказывал: приходит его отец домой, всё, говорит, сговорились, завтра к Михалычу пойдём свататься, будет тебе его Настька женой. И никаких: нравиться, не нравиться – родители решили, и точка. Тут даже проще. А во-вторых… Я же не обещаю жениться? Так, время провести… К тому же, у меня давно уже женщины не было, а в моём теперешнем возрасте воздержание не на пользу.

– Ладно, сестрёнка. Пусть твоя Инина не расстраивается… Давай я с ней ещё разок… встречусь.

– Вот и молодец! – тут же расцвела Хаэата. – И смотри мне, – смешно нахмурившись она погрозила пальцем, – в этот раз не подведи!



– А вот и он! И искать не надо!

Я вздрогнул. Чёрт! Расслабился! Сестра, своими разговорами, выбила из колеи, я и «поплыл», перестал отслеживать обстановку. А ведь голос был явно адресован мне!

В последний миг удержался, чтоб не нырнуть за ближайшее укрытие, на ходу выхватывая томагавк и кинжал. Сознание словно включилось в картинку, которую мои органы чувств в автоматическом режиме снимали с окружающего.

У прудика четыре тётки, стирают, шумно треплются. Позади довольно толстое дерево – сам собой в начале разговора встал так, чтоб спина была прикрыта. И оттуда никаких шумов не было.

Зато по тропинке, со стороны рыбацкой деревни приближались двое. Шагающего впереди крупного воина лет двадцати пяти я знал – это он меня тогда держал, когда я впервые попался Ману. Здорово я ему тогда печень осушил. Вот только имя… А, вспомнил!

– Здорово, Тайки! Ты так говоришь, будто я вам зачем-то понадобился.

Сам, как бы между делом чиркнул внутренней поверхностью предплечья по топорику – проверил, насколько свободно он ходит в подвесе. Шевельнул левой ногой, проверяя как там ножны.

– Жалуются на тебя… Скат, – воин начал говорить ещё метров с десяти. – Говорят законы нарушаешь. Говорят, людям земли угрожаешь.

Но услышав интонации я чутка расслабился. Так не говорят, когда собираются в следующий миг, бросится. Голос словно у старшего патруля, останавливающего слегка подвыпившего «клиента»: вроде бы и грозный, и словно говорящий: «у нас не забалуешь!». Но в то же время чувствуется, что говорящий сам ещё не разобрался в ситуации – а вдруг как ситуёвина выше его козырька? Вдруг «клиента» надо не крутить, а наоборот – под белы рученьки домой припроводить со всем уважением?

А вот сопровождающий его второй человек войны вёл себя словно щен, которого впервые на охоту взяли – океан энтузиазма, и столько же желания заработать очков. Молодой. Постарше моего Хеху, но вряд ли больше чем на два-три года. Хотя и выглядит поздоровее, видимо из детей воинов, из тех, кто в детстве не испытывал дефицита калорий. Вооружён он был, в отличие от Тайки копьём. Которое, как только увидел меня, тут же взял на изготовку – двумя руками нижним хватом. Никаких «трофеев» на шее у него не болталось.

– И кто же жалуется? … Хотя можешь не говорить, – я досадливо поморщился, – уже догадался. Тогда скажи, чего такого я нарушил?

Воины подошли ближе. Тайки остановился метрах в четырёх. Хорошая дистанция – быстро не преодолеть, если что будет мгновенье или два в запасе. Но и напрягать голосовые связки уже не надо.

А вот молодой подошёл ближе. Зайдя чуть сбоку, он остановился лишь тогда, когда наконечник его выставленного вперёд копья оказался буквально в считанных сантиметрах от моей головы. Мало того! Он еще и принялся слегка «дразнить» меня им, словно медведя! Весь сжался, ноги напряжены… Блин, так ты долго не простоишь! Руки напряжены, взгляд… Действительно, словно дразнит.

– Слышь, – я покосился на старшего, не выпуская из виду «энтузиаста», – он нормальный? Чего он в меня своей палкой тычет?

– Не обращай внимание, – как будто речь шла о чём-то несущественном махнул рукой Тайки. – Недавно взяли, сын старого Ихаки. Ты лучше скажи, зачем ты в лес ходил? Тебе же запретили!

– Давай-ка проясним, – я развернулся целиком к старшему «наряда». – Мне вождь запретил работать в лесу. Но ведь не ходить по нему? Вы то вон, разгуливаете. И другие люди касты сетей, бывало, к земляным ходят. – Я вспомнил Анат, сестру того матроса, что должен был вывезти меня с острова. Эх, как же давно это было! Ну, если ориентироваться по ощущениям.

– А куда ты шёл через лес? – прищурившись, и склонив голову словно инспектор на разборе спросил Тайки.

– Как куда? – развёл я руками. – Сюда. К сестре. – показал взглядом на обратившуюся в соляной столб, по-прежнему стоящую рядом сестрёнку. – Я что, теперь и к родственникам не могу сходить? А у неё, между прочим, скоро свадьба! … Да не тычь ты в меня своей ковырялкой! – это уже относилось к молодому, по-прежнему мелкими движениями словно отрабатывающего на мне упражнение «коротким коли». Благо не достал ни разу.

– Это так? – с интересом взглянул на Хаэату Тайки.

– Да-да, конечно, – поспешила подтвердить сестра. – А ещё я хотела познакомить Хеху со своей подругой…

Я в очередной раз поразился схожести реакций. Тайки не хватало лишь жетона ГАИ на грудь и фуражки. В моей прежней жизни с таким выражением лица инспектора возвращали права, желая счастливого пути, выслушав объяснения.

– То есть ты в лесу не работал? И брата своего ты не трогал?

– Да клянусь всеми водяными духами! – я даже руки к груди прижал. И тут же, мелкому, – слышь, малой, по-хорошему прошу, прекрати!

А пацан, словно наслаждался. В голове мелькнул образ не шибко умного ребёнка, что дразнит палкой вроде как привязанного пса с, казалось бы, безопасного расстояния…

Хм, ну ладно. Не все псы оказываются привязанными.

Со словами:

– Ну я же просил!

Мягким, скользящим шагом оказался сбоку от острия. И в тот момент, когда ещё не сообразивший что происходит копейщик по привычке сделал своё «коли», захватил одной рукой древко и продолжил его же движение… Оставалось лишь пнуть в колено, потянувшегося за внезапно ускользающим из рук оружием парнягу, и слегка хлопнуть по древку в районе сжимающей его руки.

Всё. Пацан кубарем полетел на землю, а копьё осталось у меня.

Проделал всё специально мягко, расслаблено, контролируя краем глаза Тайки – а ну как впишется? Именно из-за него я не жестил, и делал всё словно на расслабоне – пацан даже пальцами не поплатился за такой жёсткий хват.

Тайки не подвёл, вот что значит опыт. Он даже не шелохнулся, проводив насмешливым взглядом полёт своего напарника, осуждающе покачал головой, словно приговаривая про себя: «эх, молодёжь! Учишь вас, учишь…». А потом протянул руку, выжидательно посматривая на меня.

Я пожал плечами, дескать «больно надо!». Бросил взгляд на копьё. Легковато. Скорее метательное. Крутанул в руке. Баланс неплох.

– Держи, – коротким движением отправил вертикально ориентированное копьецо воину, – мне то оно зачем? Для рыбы что ль…

Тот непринуждённо поймал оружие, усмешкой оценил шутку.

– Пошли, – кинул уже через плечо своему напарнику, – всё здесь нормально. Опять эти земляные промеж себя договориться не могут, серьёзных людей от дел отвлекают…

– А этот?

Пацан уже вскочил на ноги, и лишь взгляд старшего удержал его от того, чтоб броситься на меня.

– Мы так его и отпустим?

– Он не сделал ничего против закона, – равнодушным тоном поведал воин

– Он поднял руку на человека войны! – возмутился пацан.

– Пошли уже! – повысил тон воин. Ухмыльнулся себе под нос, – «человек войны». Ты лучше думай, как сейчас будешь перед правой рукой оправдываться.

– За что?!

– За то, что оружие потерял!

Они вскоре скрылись за растительностью, но до меня ещё какое-то время доносились их переругивания: возмущённые молодого, и насмешливо-ироничные Тайки.

А я словно застыл. Ведь именно в тот момент, когда я коротким броском перекидывал копьецо воину, в сознании мелькнуло одно лишь слово: «Гавайка!»

 

[Enot17 (Игорь)]

Шпагат мешает?

Шпагат вряд ли. Иначе нужно будет придумывать что-то вместо, так как линь к гарпуну всё-же нужен. Я предположил что точность изготовления, ибо бамбук как мне кажется, сложно подобрать калиброванный, такой чтоб каждый гарпун в водной среде летел одинаково

 

[mechanik]

Бамбук может быть слишком лёгким. Все-таки сопротивление выше, чем на воздухе. Можно попробовать утяжелить, засыпав песок в бамбук. К сожалению, проверить не могу, на море холодно, а в бассейн не пустят...

 

[mechanik]

Ну, гавайка, в принципе, тоже вариант. Ещё не ружье, но уже не острога...

 

[Enot17 (Игорь)]

Ну, гавайка, в принципе, тоже вариант. Ещё не ружье, но уже не острога...

Блин... Я думал интригу завесил, народ будет в раздумьях: "что это такое? При чём тут рубашка цветастая?!"

 

[Enot17 (Игорь)]

Тогда вот вам ещё:
Глава 18

Спойлер

Возвращался на базу почти бегом. Один раз чуть шею не свернул, когда на крутом склоне нога поехала…

В голове билась единственная мысль: ну какой же я идиот! Кретин! Дебил! Вот она – сила стереотипов, вот оно – шаблонное мышление! Эх, прав был Командир, когда зарезал то повышение, с формулировкой: «излишне склонен к шаблонным действиям». А вот Егорова, который и обошёл меня тогда, всегда отличало умение увидеть нечто такое, про что ни мы, ни противник, не важно – условный или нет, даже и после стакана не подумали бы. Кстати, не удивительно, что дембельнулся однокашничек каперангом. А не будь развала «нерушимого», мог бы наверно и адмиральские погоны успеть примерить.

Я отогнал ностальгические воспоминания: было и было, что теперь-то перетирать? Назад не отыграешь. Надо думать про здесь и сейчас, а прошлое оставить для историков.

И тут же новый укол: эх, Скат-Скат, пластиножаберное ты чудовище! Криво усмехнулся на бегу: а помнишь, как сам же и оказался от использования копья под водой? Дескать в водной среде, с должной скоростью рукой не ткнуть, всякие умные термины вспоминал: «гидравлические потери», «вязкие среды» …

А решение-то вот, на поверхности лежало!



На пляжике сидел склонившийся над кучкой кремня Каналоа, и мерно постукивал камнем по камню. Понятно. Надоело с пращой играться, наконец-то занялся делом.

Я внутренне посмеялся – да, парень, праща это тебе даже не лук. Из лука хотя бы можно стрелу в нужном направлении послать, а вот сколько начинающих пращников побили стёкла в домах, вроде бы стоящих совсем не там, куда целились?

Но тут я заметил ещё кое-что, и усмешка померла внутри, оставив после себя удивление. На том месте, где я ставил кокосы в виде мишеней, валялось подозрительно много осколков. Так, минуточку! Я же только два использовал. А тут крошева, минимум с десятка!

– Здорово боец, как успехи?

Каналоа поднял взгляд.

– Пока четыре штуки сделал.

– Молодец! Благодарю за службу!

Тот, не отреагировав вернулся к прерванному занятию.

– Слушай… – я, понизив тон опять покосился на «кокосовое побоище», – а это… Ты?

Блин, конечно он, а кто ещё? Скат! Ну кончай тупить, елы-палы!

Быстрый взгляд помощника.

– Я

И опять: стук-стук по камню. Идол деревянный!

– Слушай, ты это… Кокосы побереги что ль. Ставь как мишень что-нибудь другое, ладно? Камни, например.

– Хорошо.

Вот и поговорили! Чёрт, надо было спросить, с какой это дистанции он так?

А-а-а, зараза, о чём это я? Какие кокосы, какая дистанция? Приди уже в себя, Скат! Дело!

– Покажи-ка, что получилось, – сдерживая начинающийся мандражик подошёл я к парню.

Тот положил передо мной новенькие наконечники.

Повертел их в руках, выбрал один, что мне показался более подходящим. И стал намеренно тщательно и не торопясь прилаживать к трёхметровой бамбучине, что только-что срубил в роще.

И вообще! Чегой-то я так возбудился? Ну-ка морской дьявол, отставить эмоции. Получиться, тогда и будешь радоваться, а сейчас – сосредоточьтесь на задаче, товарищ кап-три.

Каналоа посмотрел неодобрительно на мою возню – ну как же, как же – опять я копьё делаю, не иначе. И продолжил выстукивать новые наконечники.

Как не старался, разогнанный близким разрешением проблемы мозг не хотел успокаиваться:

Хм… Три метра. Я не переборщил?

Рука непроизвольно потянулась почесать затылок.

Да и пофиг. Если слишком длинно получиться, всегда укоротить можно!

Нашёл обрывки порвавшегося жгута. Осмотрел. Похоже послужит ещё.

Сложил его по разрыву, с напуском сантиметров пять, и плотно-плотно обмотал тонкой растительной ниткой. Ещё и узел убрал под намотку, это-то я умею.

Попробовал. Однако, крепко держится.

Потом порастягивал уже порядком износившийся жгут. Ну что? Выдержишь ещё несколько натяжений? В запасе у меня один остаётся. Понятно, что несмотря на запрет я всё равно пойду за латексом, но кто знает, как всё обернётся? Вот и пусть последняя каучуковая лента в эн-зэ побудет.

Жгут лохматился, местами начал менять цвет – видимо сказывались растяжения-сжатия приводившие к нарушению структуры материала, и в целом не создавал впечатления надёжности. Но пока работал.

Пофиг, пляшем! И я привязал жгут к заднему концу трёхметрового бамбукового дрына. Хмыкнул: было бы это копьё, можно было бы назвать «подтоком»

Затем промелькнуло сожаление: эх, если бы сразу дотумкал, а не тратил время на все эти вырезания ложа, на все эти попытки пострелять из арбалета! Давно бы уже с рыбой был!

Спокойно, Скат, спокойно. Итак… Сначала вяжем петлю на свободный конец жгута. Теперь петлю на кисть.

Теперь скользя рукой по древку, отводим задний конец – подток, – максимально назад, натягивая жгут…

А, блин! Жгут натянувшись выгнул моё «копьё» дугой! Вот гадство! Чуть не сломал.

Хотя что я переживаю? Уж бамбука у меня под боком – завались!

Бамбук для гавайки - не самый лучший вариант: эти бамбуковые выступающие перемычки! По-хорошему нужно гладкое древко… Вот только сколько времени уйдёт на изготовление древка из чего-то другого? Давай-ка я сначала на бамбуке технологию отработаю.

В следующую попытку я поступил по-другому – натягивая жгут вращал бамбучину вокруг своей оси. Теперь жгут навивался спиралью, и древко оставалось прямым. Прислушиваясь к ощущениям, ожидая в любой момент звука лопнувшей резинки я вытянул многострадальную ленту почти на два метра.

Хватит, а то и правда лопнет.

Нацелился… Эх, нет подходящей мишени. Тогда просто в океан.

Ну? Пробую?

И тут же аккуратно «разрядил», отпустив натяжение жгута. Ну его! На воздухе сопротивления считай никакого. Вдруг древко вылетев, просто порвёт жгут?

– Вот что, боец, – сказал уже натягивая ласты. – Ты посматривай в воду. Мало ли что…

Каналоа поднял голову, отвлёкшись от очередной заготовки. Посмотрел внимательно, кивнул.

Так, всё Скат, теперь серьёзно. Голову очистить, эмоции, мысли всякие – все вон. Вдох… И длинный выдох. Вдох… Вы-ы-ыдох…

Пульс тут же начал замедляться. Покачал головой расслабляя шею, убирая зажимы. Продышался.

Готов? Поехали.

Удерживая в правой руке пока невзведённую гавайку, я соскользнул в воду.


***
Что такое «гавайка»? Память тут же услужливо подсказала – «гавайский слинг» или гавайское копьё. Про её использование слышал, даже пару снятых любительских фильмов смотрел. Но никогда не видел в живую. К тому же на мой взгляд, по сравнению с хорошим пневматом, гавайка – сродни детской забаве. Что-то не серьёзное.

Вот поэтому и не вспомнил про неё сразу!

Сходу провалился метров на пятнадцать. Пока погружался «взвёл», не забывая чуть вращать древко. Теперь я падал в глубину, вытянув вперед правую руку, а из сжатого кулака ещё дальше торчал метровый кусок бамбука с каменным острием на конце. Второй конец болтался где-то в районе ласт, и пока проходил зону положительной плавучести, периодически стучался об него стопами.

Нехитрые расчёты показывали, что жгут сокращаясь вытолкнет гавайку на метр вперёд. Ещё сколько-то она пролетит по инерции. Сколько? Оптимистично предположу, что ещё метр. Плюс метр торчит впереди… Ну ладно, приплюсуем и руку, хотя это меньше полуметра от головы. То есть к добыче мне надо приблизиться минимум на три метра… Блин, при такой прозрачности воды это очень и очень близко!

Чуть глубже двадцати метров я увидел каракатицу. Плывёт себе по каким-то каракачьим делам. Ты-то мне голубушка и нужна!

В падении, а по-другому моё погружение ниже границы плавучести уже не назвать, постарался максимально прижаться к скале. Думаю, что каракатица если и ждёт угрозу, то скорее со стороны открытой воды.

Пять метров до цели…

Четыре…

Только не спугнуть! Я не разгонялся, закончив работать ластами задолго до того, как стал погружаться под собственным весом.

Три. Пора!

Разжал кулак и древко, выталкиваемое жгутом, метнулось вперёд.

В последний момент каракатица видимо что-то почувствовала, или увидела, и попыталась сбежать.

Поздно!

Я скорее понял, что попал, чем увидел и, тем более почувствовал – запаса инерции изделия хватило, чтоб древко ушло вперёд больше, чем на свою длину, хвост гавайки выскочил чуть дальше руки, так что пришлось его подтягивать за резинку.

Только тогда я почувствовал, что на другом конце гавайки бьётся добыча – каракатица выпустила такой клуб чернил, что совершенно скрылась в нём. Но как только бамбучина оказалась вновь у меня в руке, по её вибрациям я понял – есть!

Радость оказалась не долгой – вскоре моллюск сорвался с древка, и куда-то подевался. Наверно шмыгнул под какой-нибудь камень или выступ, пользуясь повисшей в воде «дымовой завесой».

И я тут же развернулся, заработал ластами к воздуху.

Вышел на поверхность метрах в трёх от берега. Продышался. Где-то в глубине сознания робко постучалась радость: «ну что, пора?»

Будто отвечая кому-то реальному помотал головой. Нет. Пока ныряю – никаких отвлечённых мыслей или чувств. Только по задаче.

Кстати, о «задаче» … Хм, нужен какой-то стопор, «флажок» – что-то, что предотвратит соскальзывание добычи с копья.

В воображении прокрутился хоровод вариантов, правда для большинства мне нужно было бы где-то взять листовой металл, согнуть деталюшку по наконечнику, и до кучи подпружинить.

В итоге сделал так, как уже работало – срезал сантиметров двадцать у наконечника вдоль, и по краям вырезал направленные назад зубцы. Работало до этого? Вот и сейчас не должно подвести

В принципе – почти не подвело. Когда я «стрельнул» следующую каракатицу, то первое время она с гавайки не слетала. Я даже почувствовал, как она перестала трепыхаться – видать очень удачно попал, обычно морские гады очень живучие.

Но потом, когда уже всплыл, и подтянул к себе древко до того свободно болтающееся на каучуковом жгуте оказалось, что наконечник пуст.

Понятно – и тут сила привычки. Когда охотишься с подводным ружьём, после выстрела вполне можно про добычу не думать: если гарпун пробил рыбу, и хорошенько зацепился, то привязанный линем к ружью ни он, ни добыча уже никуда не денутся. Всплыл, и подтянул за леску.

В моём варианте, похоже фиксирующих свойств зубцов не хватило.

Ладно…

К третьей каракатице я смог приблизиться на дистанцию выстрела лишь спустя четыре погружения. Один раз вообще – нырнул, дошёл до глубины, где привык их видеть… И никого не обнаружил! Прошёл вдоль скалы, пока лёгкие не дёрнуло первой контракцией, после чего хочешь не хочешь, а надо всплывать. Азарт в подводной охоте опасен смертельно. Азарт убил больше подвохов, чем вся подводная фауна вместе взятая.

Ещё несколько раз погружался, видел цель, но приблизиться на дистанцию уверенного выстрела не получалось.

И лишь на пятый нырок я наконец добыл первую в этом мире, по-настоящему подводную добычу!

Действовал намеренно неспешно. Дакдайв. Лениво в разножку прошёл первые десять метров. Ещё метров пять проскользил по инерции, убирая последние мышечные зажимы в ногах. С началом зоны отрицательной плавучести лёгким шевелением ласт изменил траекторию, чтоб падать не вертикально, как лом, а направил себя градусов под сорок пять вдоль подводного склона.

Новую каракатицу, почти сливавшуюся со скалой, заметил ещё метров за десять, и чуть дальше к северу. Слегка прогнулся в пояснице, чтоб ещё сильнее уменьшить угол падения.

Гавайку уже взведена, взгляд прикипел к цели.

Шесть метров.

Плывёт себе, неспешно.

Пять метров.

Взгляд вдоль древка, рука непроизвольно вытянулась сильнее вперёд, словно стараясь ещё чуть-чуть приблизиться к долгожданной добыче.

Четыре. Три. Два с половиной…

Выстрел!

На месте, где только что плыла каракатица, словно пакет с чёрной краской взорвался. Клубы чернил повисли облаками, закрывая от меня добычу.

Я тут же ухватил подток древка, подтянул, перехватил гавайку второй рукой и развернул её к далёкому свету.

Всё! Никуда не денешься!

Каракатица ещё билась, ещё плевалась чернилами, а я уже во всю работал ластами вытаскивая себя с глубины. Лёгкие жили словно своей жизнью – диафрагма толкалась контракциями, сосущее чувство внутри росло, но мне было не до этого. Я не мог отвести взгляда от небольшого «резинового» тела с обвисшими щупальцами на конце моего «копья».

Так и выскочил на поверхность в паре метров от берега, чуть в стороне от пляжа.

Подгрёб.

Аккуратно уложил добычу на песок, только потом вытащил наконечник.

И отложив в сторону гавайку, оперевшись обеими локтями в берег уставился на уже затихшего морского гада.

Ну что, Скат. С почином?

Что я чувствовал, радость? Наверно. Хотя больше, конечно, усталость и опустошённость. Руки-ноги налились свинцом, тело стало каким-то ватным.

Вздохнул. Сказал негромко, ни к кому не обращаясь, скорее – самому себе.

– Ну вот. У меня получилось. – Добавил устало, – Открывайте шампанское…

Скрипя песком подошёл заинтересовавшийся Каналоа… И тут же отпрыгнул на метр! Наверно рассмотрел, кого я достал из-под воды.

– Ты… убил подводного демона? – враз осипшим голосом почти прошептал бывший воин.

Не знаю, что в его голосе было больше – уважения или страха.

– Вот так, боец, – хмыкнул я устало, – видишь как? Для твоего командира все эти подводные демоны – добыча.

Я поднял взгляд на бойца. Каналоа то смотрел на лежащего на песке «демона». И тогда в его глазах мелькал страх и даже, кажется отвращение. То на меня. И тогда во взгляде появлялось уважение, и даже… чёрт побери! Даже восхищение!

– Вот что, боец. Надо куда-то положить, чтоб не протухло… А я сейчас чуть отдохну, и пойду, посмотрю, нет ли там ещё его приятелей.


***
Минут двадцать повалявшись на тёплом песочке, я примерно ещё минут за сорок вытащил ещё двух представителей отряда головоногих.

Постепенно эйфория от первой успешной в этом мире подводной охоты уходила. Ей на смену пришли совсем другие, рациональные мысли.

Каракатицы – это хорошо. Каракатицы, это белок, и это вкусно. Но! Чёрт побери, это несколько не то, что ждёт от меня Арииаху. И совсем не то, что произведёт впечатление на вождя и «отцов племени».

Большая рыба, вот что мне нужно!

Да, там глубже я видел здоровенные быстрые спины. Скорее всего тунец, как раз охотящийся на этих самых каракатиц. Но выходить с бамбуковой гавайкой на тунца, это всё равно что с детской пневматикой на бегемота.

Однако, прежде чем идти, тренироваться на групперах, по-хорошему надо бы попробовать методику на чем-нибудь промежуточном. И я подумал о «лягушатнике».



К лягушатнику выдвинулись вдвоём на лодке. С собой я взял еще пару трёхметровых бамбуковых шестов, несколько запасных каменных наконечников, моток имевшейся в запасе бечёвки.

– Значит так, матрос Каналоа, – начал нарезать задачи помощнику, как только оказались с внешней стороны мелководного отростка лагуны, где я в прошлый раз гарпунил рыбу с берега. – Твоя задача держаться на лодке рядом со мной, со стороны ног. Как уйду под воду, следить … короче, следить чтоб слишком долго я не отсутствовал. Ну и принимать добычу.

Привязал к ногам ласты, проверил кинжал на голени. Осмотрел гавайку и самое главное – жгут. Пока держится. Это хорошо, ибо запасной я не брал намеренно – угроблю его, послезавтра может получиться, что и охотится будет не с чем.

Проблема утлой лодочки – я её чуть не перевернул, выбираясь за борт. Подумал, что по-хорошему бы меня высадить, чтоб нырять с берега, но потом глянул на прибой и усомнился.

– Да, и к берегу близко не суйся, – посоветовал матросу.

Хотя, судя по его лицу, он и сам всё понимал.



Идея поохотится в прибойной зоне оказалась так себе. Во-первых, всё-таки риф со стороны открытой воды, это не мой, близкий к отвесному обрыв, и волнением меня помотало знатно! Приходилось постоянно подрабатывать ластами, поэтому и под водой проводил куда меньше времени – мышцы ног сжигали кислород как паровозная топка.

А ещё, я понял, что откладывать с дыхательной трубкой уже нельзя. Дело в том, что потенциальная добыча кормилась метрах на пяти, от силы семи глубины. То есть поджидать подходящего момента, чтоб «выстрелить» гавайкой я вполне мог на поверхности – в край нужно было занырнуть всего-то на три-пять метров. Но в том то и проблема, что наблюдать получалось только опустив лицо в воду. А значит – задерживать дыхание! Сколько раз я был в шаге от подходящего выстрела, но лёгкие при этом уже основательно жгло! По идее пять метров не глубина, можно было бы нырнуть, стрельнуть и тут же на воздух. Но, блин! Зубчатый край гавайки не обеспечивал достаточной фиксации добычи, поэтому надо было не только попасть в рыбу, но и работая гавайкой как копьём тут же начать поднимать рыбу кверху. А это время, и это расход кислорода в крови.

Конечно Каналоа, замерший в немилосердно раскачивающейся лодочке неподалёку вселял надежду. Надежду, что и на этот раз он меня достанет, если что. Но как по мне, лучше до этого «если что» не доводить.

Кстати, самую первую гавайку я расхерачил первым же выстрелом. Вполне крупная рыбина, с вытянутым телом, зубастой пастью и мелкой чешуёй, по-видимому, сама высматривающая добычу удачно проплыла ниже меня буквально в трёх метрах! Оставалось лишь вытянуть руку, прицелиться немного с упреждением, и разжать кулак.

Промах! Шустрая, куда быстрее каракатицы рыбёха увернулась, и исчезла их поля зрения. Зато я хорошо рассмотрел, как бамбуковый гарпун с размаху врезался в коралловый выступ, и разлетелся щепками в месте, где часть трубки была срезана и пущена на зубцы. А наконечник так и остался где-то внутри коралла.

Перевязав жгут на другое древко, к которому Каналоа уже примотал наконечник, и по образцу вырезал зубцы я продолжил. Разве что теперь старался чтоб добыча была хотя бы в полуметре от кораллов.

Возвращались мы оттуда с парой довольно крупных хищников, если судить по их зубам, размерами явно превышающими ту, которой угощал меня Арииаху во время первой беседы, явно намереваясь произвести впечатление. В моей добыче было куда больше полуметра длинны, и я бы сказал не меньше трёх — трёх с половиной килограммов в каждой.

Третья, хоть и загарпуненная мной, ушла. Просто отломила наконечник последней гавайки, и ушла в глубину. И даже если померла потом, то стала добычей разве что крабов или других донных падальщиков – это вам не зверь, тут по кровавому следу не пройдёшь.

Поэтому несмотря на несомненный успех я возвращался в тяжких раздумьях.

Первое, и самое главное – нужно дорабатывать мой «инструмент». Бамбук хорошо, хотя бы тем, что его много, и он относительно ровный. Но как минимум для наконечника надо что-то по прочнее. Ведь на демонстрации, или как мы любили говорить: «показухе» - показательных выступлениях для «высокого начальства» надо брать что-то действительно крупное. Такое, чтоб даже сомнений не возникло – это сетями не взять! Причём даже мои сегодняшние трофеи для такого не годятся. Даже та, ушедшая от меня рыбина, что наверняка потянула бы килограммов на пять – всё равно мало.

Далее. Линь. Как показало крайнее сегодня погружение, без линя, который будет крепиться непосредственно к наконечнику мне не обойтись. Будет чертовски обидно подстрелить что-нибудь действительно достойное, а потом это тупо потерять. И вдвойне – на глазах у «старших». Это будет эпический провал, которого я допустить не могу. Только не это!

Если я провалю «показуху», меня после никто и слушать не будет! Типа: один раз облажался, значит и далее ничего путного не выйдет! Причём хуже всего, если от меня отвернётся Арииаху! Чёрт, я аж скрипнул зубами. Вот это будет эпический провал! Такого нельзя допустить ни в коем случае!

И напоследок – трубка. Мне нужна дыхательная трубка. Без неё, конечно, охота всё равно состоится. Но с трубой будет куда комфортнее.


***
На ужин Каналоа нацелился на рыбу. Но обломался – у меня на неё были другие планы.

Для начала разделал – отделил голову и срезал филейную часть по хребту, оставив только спинку.

Далее в бамбуковый стакан налил морской воды, досыпал ещё соли и вскипятил. Конечно, не тот тузлук, который готовил обычно – сахар мне взять неоткуда, но и то, что получилось меня вполне удовлетворяло. В этом крепком рассоле, подождав пока чуть подстынет я и утопил заготовленные филюшки. Пусть просаливаются, остальное утром.

– Надо было тогда за бананами сходить, – заметил Канаолоа, со скепсисом наблюдавший за моими действиями.

– Надо, – хмыкнул я.

– Давай я хоть оставшиеся части приготовлю, – Каналоа кивнул на бока и головы, оставшиеся от рыб.

– Вот ещё, – ухмыльнулся я. – Выкидывай нафиг! Сейчас я тебя кое чем повкуснее накормлю. Где там наши … подводные демоны?

По лицу парня сначала пробежалась судорога.

– Ты… – у него вновь осип голос, – ты хочешь их съесть?

– Ага.

– Но… – он с трудом сглотнул.

– Слышь, боец, – я продолжал ухмыляться, – а есть какие-нибудь табу? Ну, на поедание этих самых, демонов? – и подмигнул, выделив голосом последнее слово.

Тот завис наверно на целую минуту, так, что я уже начал было беспокоиться, потом ошеломлённо покачал головой.

– Ну и всё! – довольно хохотнул я. – Так что тащи их сюда, научу их разделывать… И костром займись, угли будут нужны!

Давненько я не занимался разделкой каракатиц! Надеюсь, не забыл ещё? Мои были не маленькие, поэтому фокус с отрыванием головы и вытаскиванием заодно и внутренностей наверно не прошёл бы. Поэтому взяв свежесделанный острый каменный нож, первым делом вырезал со спины внутренний панцирь – здоровенную известковую пластину с острым шипом, отличающую каракатицу от остальных головоногих.

Потом аккуратно вытащил внутренности. Главное – удалось не порвать чернильный мешок. Я, конечно, слышал, что чернила каракатицы употребляют в пищу, но, честно говоря, сегодня не до экспериментов.

Кстати, голову и щупальца я тоже выбросил. С одной стороны, не хотелось возиться – вот если бы это кто-нибудь заморочился бы… С другой – и так получилось почти по килограмму белого, очень нежного мяса со спинки. Эх, если б еще и готовить их сразу, как выловил…

Насколько помню, готовится мясо каракатицы почти мгновенно. Кын, наш кореец, помню их вообще сырыми хомячил, заливая лишь каким-то своим термоядерным соусом. Но я, если честно, ко всей этой сыроядческой теме всегда относился с сомнением. Так что пусть мясо превратится по утверждению некоторых «гурманов» в резину, но я буду пропекать хорошенько. Что корейцу хорошо, обычному крестьянскому парню – собака.

Поскольку решётки у меня нет, нанизал кусочки на тонкие бамбуковые шпажки.

– Ты в самом деле будешь это есть? – остановился рядом со мной Каналоа.

Кажется, он до сих пор не верил в подобный исход.

Я поднялся, потянулся – вроде и тело молодое, и занимаюсь регулярно, спина затекла – столько времени я корпел над ужином согнувшись.

– Скажи, боец, – я наклонился к самому лицу парня, и заговорщически подмигнул, – а кто ещё на острове… Не важно, вождь, старейшины или воины… или может сам отец войны. Кто может похвастаться, что отведал мясо демона, а?

Секунду-две Каналоа молчал, теперь ошарашенный подобной мыслью.

– Ну? – я ещё раз подмигнул, взял с углей шпажку, с уже запёкшимся «шашлыком», и протянул её парню.

Глава 19

Спойлер

Перед сном заморочился трубкой. Наконец-то! Блин, по-хорошему – давно надо было… Да о чём я? «Давно надо было» – можно о чём угодно говорить! О той же подводной охоте, как минимум – давно надо было… А не лезть в собиральщики жемчуга!

Сначала у меня была идея взять молодой побег бамбука, положить его в форму, повторяющую изгиб трубки, и вырастить.

Но потом подумал – а как я высверливать перегородки-то буду? Вдруг она как раз на изгибе получится, и?

Вчера наконец решил попробовать. Способ избрал простой до примитивности. Взял подходящего диаметра бамбуковую трубочку, без перемычек. И вторую, покороче. Срезал под острым углом у обеих края, приложил, и плотно-плотно обмотал бечёвкой… По идее наверно надо делать два поворота под прямым углом, но тогда и два шва получится. Так я получил один – меньше герметизировать.

Пришлось повозиться, изведя некоторое количество материала, пока нашёл оптимальный угол соединений. Теперь короткая трубка отходила от длинной под сорок пять градусов. Да, вперёд, вернее – вниз будет торчать довольно острый угол, но попытка уменьшить вела к тому, что трубка входила в рот под большим углом. И так-то получалось не шибко комфортно.

Увеличение угла, наоборот, приводило к тому, что весь узел сильно выдавался вперёд, что будет увеличивать сопротивление, если решу плыть с трубкой, а не только болтаться по поверхности, высматривая добычу. И, к тому же – чем длиннее трубка, тем больше мёртвое пространство. При выдохе часть так сказать «отработанного воздуха» будет оставаться в трубке, не обновляясь. Теоретически, удлиняя трубу, можно дойти до того, что объём ее станет равен объёму лёгких, то есть «плохой воздух» - я усмехнулся, вспомнив своё собственное определение для Семиса, вообще не будет заменяться свежим…

Перед сном опробовал.

Ну что сказать? Без загубника удерживать толстую бамбуковую трубку губами было… не то, что не привычно. Я вспомнил детскую секцию плаванья, когда Катясемённа давала фронтальные самоделки, сделанные на трубогибе из обычной алюминиевой трубки, с налобным упором и резинкой. Там тоже ни о каких загубниках речи не шло – откуда бы их было взять! Так что дело не сказать, чтоб не привычное. Просто – не комфортно. Отвык.

Плюс да, сопротивление, как только попробовал поработать даже не ластами – одними ногами, чуть не вырвало моё чудо-изделие изо рта.

Зато я дышал, опустив лицо в воду! То есть мог смотреть вниз, и отдыхать!

Для охоты на больших глубинах трубка, скорее всего будет бесполезна – всё равно с поверхности то, что твориться метрах на двадцати-тридцати не рассмотрю. А вот для лагуны – самое то! Там дно с поверхности чуть ли не на всех глубинах можно просмотреть.

***
Подъём устроил до рассвета. Ещё даже небо на востоке не начало светлеть, как я растолкал Каналоа.

– Подъём, боец! … Где те канаты, что ты делал?

Помимо канатов захватили несколько кокосовых скорлупок, моток бечёвки, бамбуковые планочки. Тихонько переплыли к бамбуковой роще, для чего пришлось стаскивать лодку – вроде не далеко плыть, но Каналоа так плещется при этом, что наверно весь остров перебудит. И двинули при свете луны на бывшую плантацию.

Никаких «сторожей» и «постовых» я не заметил. Впрочем понятно – местные по ночам в лес не ходят. Даже те, кто в нём живут. Ибо ссыкотно – духи там всякие лесные, демоны и прочая хтонь.

От поваленный гевей ниже пришлось спускаться по верёвкам, склон там уже довольно крутой. Нога поскользнётся – и как раз до моей базы докувыркаешься, если, где в густой растительности не застрянешь.

Надрезы на новых гевеях делали со стороны океана – так их не должно быть видно из джунглей. Кокосовые «чашки» для сбора латекса постарались тоже приладить так, чтоб со стороны ничего не вызывало подозрения. А чтоб увидеть, что плантация вновь работает – придётся спускаться ниже, что без тех же верёвок дело весьма экстремальное.

Под конец стянули веревки к себе – наверху их не фиксировали, а просто перекинули вокруг, и теперь просто стянули за один конец. И привязали уже накрепко, чтоб обеспечить себе доступ снизу, сразу с базы, минуя все эти заплывы к бамбуку, потом серпантиня вверх по менее крутому, чем здесь склону…



А утром, как рассвело я вновь устроил тренировку совместно с Каналоа. Сегодня он уже не сетовал на судьбину, и не роптал, дескать: а ему-то зачем? Но ровно до того момента, как я после круговой объявил ему, что с сегодняшнего дня он, под моим чутким руководством начинает изучать нырялку.

– Зачем это, Скат? Я не человек глубин!

– Я тоже, – скривился я.

– Ты, другое дело. Ты… – и задумался.

– А ты? Не другое? – внимательно вгляделся в лицо бывшего воина я. – Ты ведь тоже, сейчас: ни человек войны, ни человек глубин… Ты даже не человек сетей, как я!

– Да и ты на человека сетей не очень-то похож, – усмехнувшись отпарировал Каналоа, но потом скуксился. Видимо мои слова всё же зацепили.

– Мы оба с тобой изгои, Каналоа. Мы оба.

– Ты – нет, – словно отрезал парень.

Я вздохнул.

– Ладно, – махнул я рукой. – Давай пока оставим этот спор. Посмотри на дело с другой стороны. Ты меня сопровождаешь. Ты для меня считай обеспечивающий. И если что пойдёт не так… – я намеренно сделал паузу.

Парень не реагировал.

– Один раз ты меня спас, – продолжил я, – и я за это тебе благодарен. Очень!

– Я объяснял почему, – недовольно заметил Каналоа.

– Но в следующий раз ты и сам можешь остаться под водой, – я словно не заметил его реплики. – Чтоб спасать, Каналоа, надо уметь нырять самому. И не хуже, чем тот, кого ты спасать собрался!

– Если мы оба утонем, значит это наша судьба, – философски заметил бывший воин.

– Бл*дь! – взорвался я криком. – Даже думать не смей мне спихивать всё на судьбу! Неудачники и лентяи валят всё на судьбу, да на высшие силы! Сам, только сам! И виноват во всём сам, и, если чего добился – сам, понимаешь? Сам!

На лице Каналоа не дрогнул ни один мускул.

– Как скажешь, Скат, – пожал он плечами.

– А я скажу… Да иди ты нахер! – я махнул рукой. – Короче, я плавать, а ты…

Махнул рукой, пошёл к воде. Потом резко успокоившись, развернулся, подошёл в плотную к парню.

– А я-то думал, Каналоа, что ты хочешь стать тем, кто убьёт подводного демона, – проговорил нарочито безразличным голосом. – Станет тем, кто не срётся жиденько от страха, при одном упоминании о них, а тем, кто на них охотится и убивает…

– Убивать, работа людей войны, – прищурился Каналоа. Лёгкая тень обиды легла на его лицо.

Так-то, салага, внутренне ухмыльнулся я.

– Ха! – я скривился пренебрежительно. – Люди войны сражаются и убивают других людей, и хорошо, если это такие же воины! … – качнул головой. – Слабаки они, против морских дьяволов… – поправился, – демонов. Слабаки и сосунки.

На лице Каналоа туда-сюда катанулись желваки, прищур стал сильнее.

– Никто не в силах справиться с подводными демонами…

И упёрся в мой ироничный взгляд.

Пауза затянулась. Потом бывший воин неуверенно выдал:

– Так это ты… ты и сам наверно подводный дух…

Ага. Морской дьявол. Но вслух ничего не сказал, продолжая паузой давить на нерв подопечному.

– У меня не выйдет! – наконец крикнул он.

Я молчал.

– Я боюсь глубины! – вскричал парень, – Я не был рождён для этого!

– А я был рождён чтоб выращивать батат, – негромко заметил я. – А что касается страха глубины… Ты же был воином! И ты в душе им и остался! Разве есть что-то, с чем ты не справишься? Тем более, с моей помощью?

Каналоа резко отвернулся.

– Подумай об этом, боец, – сказал я ему в спину мягко. – И как только что-то надумаешь, дай мне знать. Я сделаю из тебя нового человека.



Завтракали остатками каракатицы.

– Пожалуй нужно набить ещё рыбы, – я скорее рассуждал вслух, одновременно жуя, – и поменять на батат. Овощи нам необходимы, а то на одних морепродуктах мы с тобой почки посадим… И давай-ка, – взглянул я на Каналоа, – сегодня за бананами сходим? Хочется уже чего-нибудь… помимо рыбы.

Каналоа пожал плечами – надо так надо. Сходим. Или сплаваем.

– Короче, боец, – озадачил я парня, – мне от тебя нужна … как бы назвать-то? Пика не пика… короче, что-то типа наконечника. Материал – какое-нибудь твёрдое дерево. Длинна… – я мысленно прикинул возникшую ночью идею, показал руками сантиметров двадцать пять, – вот такая.

– Я могу сделать из каменного дерева, – подумав, сказал Каналоа.

– И ещё, – я принялся чертить на песке, – сделаешь ровно по середине кольцевую канавку… – пояснил, – Это чтоб линь крепить. А от неё вот такой продольный паз к хвостовику. То есть ещё канавку, чтоб в нее линь убирался и не выступал. Понятно?

Судя по взгляду, назначения пазов для Каналоа осталось загадкой, но тем не менее от твёрдо кивнул.

– Хорошо. А теперь бери ведро, – я кивнул на бамбуковую посудину с ручкой, – пошли за латексом, только тихо. Не надо, чтоб нас засекли долбанные земляки.



Потом я озаботился ещё кое чем. Для начала проверил банановую брагу, подновил водяные затворы. Пусть ещё стоит, бродит.

А потом вбил в песок пару высоких бамбуковых кольев, растянул растяжками и натянул меж них тонкую бечёвку.

– Пускай пока на солнышке повисят, по вялятся, – пояснил я Каналоа, подвешивая уже хорошенько просоленные тушки, – тут хорошо, ветерок всю мошку должен сгонять… А вечерком мы их ещё и закоптим…



Наконец, оставив Каналоа «на хозяйстве» я взял лодку и погрёб в деревню. Надо предупредить «партнёра» что завтра я буду готов устроить для старших показуху. Сделать ещё, конечно, надо много чего, но думаю, за день управимся.

***
Пока грёб, с сожалением подумал, что поздновато я вспомнил про старый-добрый способ соления рыбы. Сейчас, при разговоре с Арииаху… Или, к примеру завтра, для «старших» было бы хорошим ходом, бросить, так сказать, на весы принятия решения пару балыков. Дескать пробуйте. Вы тут рыбу лишь жарите да солите, а как вам такое?

Но, не успел, значит не успел.



А в деревне во всю шёл праздник! Это я понял, ещё когда подгребал к пляжу.

Вся береговая черта оказалась уставлена лодками, словно рыбаки забили на лов. Одна большая лодка показалась странно знакомой… Подождите-ка! Достаточно широкая, да ещё с выступающими спереди и сзади короткими штевнями…

Ба! Да это же ученическая лодка! А рядом… Ну точно! Маленькая лодочка деда. В смысле – Наставника.

Хм, а кажется, я знаю, что это за праздник!



В деревне было многолюдно и шумно. На площади даже какое-то подобие базара устроили: рыбаки и даже некоторые люди земли притащили свои товары: в основном конечно рыбу, батат, просо.

Возле дома вождя я заметил самого руководителя племени, правда ещё без атрибутов власти: ожерелья и «короны». Наверно время официальной части ещё не пришло.

Рядом с ним высился Ситу, собственной персоной. Довольный, цветущий, словно командование только что премию выписало. В три оклада. И очередную памятную висюльку на грудь.

За фигурой отца глубин потерялся дед – Наставника, выглядящего словно именинник я сразу-то и не заметил.

Вождь и Ситу о чём-то разговаривали, дед периодически пытался вставлять реплики. С моего места было не слышно, но что-то не похоже, чтоб хоть кто-то на них реагировал.

Неподалёку от старших, не прям рядом, шагах в двух-трёх маячил Кай. Тоже светящийся, словно начищенный олимпийский рубль. Грудь «наследника» украшали две косые полосы… Вернее должны были украшать, но сейчас на месте «знаков» красовались багровые, воспалившиеся рубцы – понятное дело, видать совсем недавно получили по дополнительной «лычке»

За спиной Кая я увидел Алеки. Покалеченный пацан, с уже вполне заросшими рубцами на лице крутился подле «наследничка». Хм… и всё. Привычной «свиты» я не увидел. Впрочем, с Тайпеном понятно. А где Хори? Где зубоскал Мака? Я даже Айхи не увидел! Как это?

– Слышь, пацан! – я схватил за плечо парнишку, что хотел было шмыгнуть мимо меня. – Что происходит?

Тот хотел было вывернуться, и умчаться дальше, но из моих пальцев уже не так-то просто и выскользнуть – даром что ль ежедневно на них отжимаюсь? Худое плечика как в капкан попало.

– Пусти! – ещё раз дёрнулся шустрила.

– Расскажи сначала, или… – я демонстративно вгляделся в лицо пацану, который и был то на пару-тройку лет младше Хеху. Изобразил разочарование. – Да ты же наверно не знаешь ничего!

– Чё эт я не знаю, – состроил горделиво-обиженную мордаху пацан. – Все знают: сегодня праздник, вождь сказал, что никто не работает, а вечером будет большой костёр, будет еда, а мужчины будут плясать!

– Вот удивил, – насмешливо хмыкнул я, – это и так, каждому ясно. Ты мне лучше скажи, если, конечно, знаешь. Все Ученики стали ныряльщиками?

– Не-е-е, куда там все, – протянул пацанёнок. Сердце кольнула досада, но мелкий уже продолжал, – одному ученику ногу откусили. Ещё одного выгнали, бестолковый оказался. А ещё одного посланец морских демонов убил! – последнее он выпалил, выпучив глаза.

Бестолкового, говоришь, выгнали? Фыркнул я, сдерживая смех. Ну ладно…

– А остальные? … Кстати, а ты Хэча знаешь? Сына старого Иегохапаты?

Но ответить пацанчик не успел.

– Скат?

Я обернулся. Воспользовавшись моментом, мелкий вывернулся и умчал в толпу. Впрочем, он мне уже был не нужен.

– Хэч, дружище! – я раскинул руки.

– Здравствуй брат!

Невысокий, худощавый паренёк радостно повторил мой жест, и мы обнялись.

– Ну-ка, дай на тебя посмотреть, – я чуть отстранился. – Ну вот! Поздравляю!

На груди Хэча тоже багровели две новые косые черты, символизирующие его переход из Учеников в людей касты глубин.

– Ну что? – подмигнул я ему, – Ты теперь настоящий ныряльщик?

– Не совсем, – тот сделал попытку скрыть радость за напускной озабоченностью. Типа: вторая отметка уже пройденный этап. – Теперь надо первую жемчужину принести…

Не получилось – Хэча что называется «пёрло» по полной: рот постоянно стремился растянуться до ушей, а глаза сверкали как под препаратами.

– Ерунда, братишка, – ободрительно хлопнул я его по плечу, – смог пройти Испытания, смог пройти учёбу, значит и с жемчугом у тебя всё будет в порядке!

– Спасибо. Спасибо, брат! … А пойдём к моим, а? К родителям. Нас сегодня-завтра отпустили, мы же… – голос всё-таки дрогнул, – мы же теперь в другой касте… Ситу говорит, что каста теперь для нас семья… Пока своей не обзаведёмся, – он вздохнул. – А я вот не могу… не могу сказать, что мама и папа теперь для меня чужие люди…

Я уж было хотел согласиться, но в голове словно молния ударила: «Арииаху. Завтрашняя показуха!»

– Слушай, брат, – я замялся. Очень не хотелось отказывать пареньку, но у меня было дело. И от этого дела, между прочим, зависела моя дальнейшая судьба. – Я сейчас… не могу. Я… сегодня занят… Понимаешь… дела. А-а-а, блин! Короче, ты завтра ещё здесь? Тогда сам и увидишь…

– Понимаю… – Хэч слегка приуныл.

– Слушай, – не удержался я, – а как там… как там … наши… Ну, в смысле ребята?

– Дед сказал, что все молодцы, всех взяли в касту.

– А девчонки? Все?

– Да, – тёплая улыбка коснулась губ Хэча, – все. – Он чуть помялся, хотел было что-то сказать, – Знаешь, мы…

Но я уже задавал следующий вопрос.

– А что это я нашей красавицы с Каем не вижу?

Спросил больше для проформы, оттягивая свой главный вопрос. Но ответ удивил.

– А Айха с Каем поругалась, – ошарашил меня новостью Хэч. – Прям на следующий день, как ты уплыл.

– Чё это так? – спросил, чувствуя, как вытягивается лицо.

– Я не вникал, – состроил извиняющуюся физиономию приятель, – слышал, как она орала на Кая, что ей такой трус не нужен, и что-то про настоящих мужчин…

Честно говоря, не обратил на эту фразу никакого внимания.

– А… – я против воли сглотнул, откуда-то взявшийся комок, подступивший к горлу, – Руйха?

– Руйха? – вдруг смутился паренёк, – Руйха, ну… с ней всё хорошо…

Но я уже не слушал. Ибо только что, возле одного из торгующих, прям у разложенных на земле глиняных горшков заметил знакомую фигурку. И несмотря ни на что, несмотря на всё сказанное, все мысли, что посещали иногда ночами, сердце затрепетало.

Несколько шагов, отодвинул с дороги попавшегося худощавого рыбака.

– Привет, – остановился я у девушки за спиной.

Руйха обернулась. Блин, какая же она красавица! Волосы уложены во что-то сложное, но я-то помню, как они развиваются под водой… И как они рассыпаются по ложу! На шее тонкая нитка бус из нескольких маленьких кусочков кораллов. Платье из ткани, кстати, куда лучшей, чем то, что дарил Хаэате её жених. Хоть оно и скрывало фигуру - платья здесь просто кусок ткани, но я-то помню все её волнующие обводы…

– Скат? – в глазах сначала мелькнуло удивление, но затем взгляд стал холодный и отчуждённый. – Что тебе?

Тынь! В груди лопнула одна нитка у туго натянутого каната.

– Я просто рад тебя видеть, – всё ещё улыбаясь сказал я.

– Не могу сказать того же, – холодно произнесла девушка. – Что ты хотел?

В груди разом порвались ещё несколько прядей каната.

– Не знаю, – из головы словно вымели веником все здравые мысли. – Просто… Поболтать… Может погуляем?

– Мне не о чем с тобой разговаривать, Скат, – устало проговорила она. – Мы уже всё с тобой обсудили. Тогда, помнишь?

– Какие-то вопросы? – донёсся со спины знакомы голос с торжествующе-ироничными нотками.

То, что сзади Кай я понял ещё до того, как обернулся.

– Привет, Кай, – широко улыбнулся я «наследничку».

– Что ты тут делаешь, крысёныш? – Кай подошёл ко мне вплотную.

– А ты кто такой, чтоб мне вопросы задавать? – шагнул я ему навстречу.

Теперь мы почти касались друг друга. Кай, в попытке «смотреть сверху» задрал голову. Выглядело смешно, поскольку за прошедшее время я всё же немного подрос и хоть немного набрал массы.

– Ты всё просрал, крыса, – понизив тон почти до шёпота проговорил прямо мне в лицо ухмыляющийся Кай. – Ты ведь мог, – он качнул головой, – мог стать следующим после моего отца главой касты… Но теперь им буду я, слышал?

– Да подавись, – вернул я усмешку, – больно надо.

– А ещё, – голос Кая снизился до шёпота. Он наклонился и продолжил говорить мне уже на ухо, – я не только забрал у тебя будущее место отца глубин… Я забрал у тебя женщину!

Тынь! У натянутого как струна каната в груди лопнули ещё пряди. Осталась последняя нить – надежда, что Кай сейчас врёт, стараясь побольнее меня уязвить.

«Наследник» снова выпрямился, так чтоб видеть моё лицо. В глазах его плескалось торжество и превосходство.

Я неторопливо обернулся к Руйхе. Уже другими глазами взглянул на бусы и дорогое платье. А потом я наткнулся на её взгляд, и последняя нить не выдержала. Канат лопнул…

Как удержался, и не погасил наглую ухмыляющуюся морду Кая прям тут же? Не знаю. Наверно всё-таки многолетний опыт пересилил подростковые гормоны.

– Это же отличная новость! – слепил я на своём лице радостную улыбку – Когда свадьба? В смысле обряд… Приглашать не нужно, скорее всего буду занят. Но цветы наверно пришлю.

Отступил на шаг, так чтоб видеть обоих. Хмурящуюся Руйху и слегка обалдевшего Кая. Ещё раз улыбнулся:

– Будьте счастливы! А теперь простите, дела. Честь имею! – и непроизвольно вскинул открытую ладонь к виску.

Развернулся. Взгляд наткнулся на растерянную физиономию Хэча.

– Скат, прости. Я не успел сказать…

– Да брось ты, брат, – я хлопнул его по плечу, – нормально всё! А сейчас прости, мне надо к Арииаху.

– К кому? А-а-а, – сообразил Хэч.

Сообразил и я, что имя ему знакомое. Хэч ведь из рыбаков! Кстати! Его же отец гребец на лодке моего «подельника».

– Дела у меня с ним, – бросил я приятелю, и пошёл сквозь толпу к знакомому дому.

Но до дома Арииаху я так и не добрался.

– Стой! – резкий окрик стеганул в спину.

Первая мысль была о Кае, но спустя буквально миг я понял – это уже не он. К тому же два воина забежали вперёд и наставили на меня копья.

О-па! Одного я узнал моментально – это ж «молодой», у которого я отнял копьё! Пацанчик любился довольной физиономией, и пригнувшись, как и в прошлый раз потыкивал в мою сторону копьём.

Правда на этот раз он был не один…

Вокруг меня быстро стала образовываться пустота. Я обернулся. Позади меня стояли ещё два воина, с палицами, и серьёзный Ману.

– Это что за нафиг? – развёл я руками. – Это из-за того мелкого что ль?

Я показал себе за спину, в направлении «молодого».

И ошибся!

В следующее мгновенье я рассмотрел рядом с Ману «земляного дедушку» - старейшину касты земли.

– Убейте его! – крикнул «дедушка». – Отомстите за кровь моих людей!

Опа-на! В перевёл удивлённый взгляд на Ману. Похоже начались проблемы.

 

[mechanik]

Блин... Я думал интригу завесил, народ будет в раздумьях: "что это такое? При чём тут рубашка цветастая?!"

Извини, надо было промолчать. Я тоже не знал раньше, наткнулся, когда пробовал подводный арбалет сделать, искал примеры. С арбалетом не вышло, а гавайка с резинкой, тогда не подходила, поэтому отмёл...

 

[mechanik]

Кстати, а там, у шамана жёлтый дымок, не от серы ли? Чем пах?

 

[Enot17 (Игорь)]

Кстати, а там, у шамана жёлтый дымок, не от серы ли? Чем пах?

Серой и пах

 

[Enot17 (Игорь)]

Ещё главка
Глава 20

Спойлер

Ману подошёл вплотную, забрал топорик. Осмотрел.

– Это что? – показал он на мою левую голень.

– Ногу разодрал, – состроил я честнейшую физиономию. – Пришлось залепить, как и тут.

И показал на свою плечи и руки, где совсем недавно мне накололи новые татушки, кои я и залепил листями.

Ману присмотрелся по внимательнее

– Аккуратней надо, – хмыкнул он, – пошли с нами.

Я мысленно похвалил себя – «выходные» ножны под кинжал, то есть те, с которыми я выходил за пределы базы, я специально сделал по принципу скрытого ношения – с виду просто большой пальмовый лист, примотанный к ноге. Ничего не выступает, ничего в глаза не бросается.

– А в чём проблемы-то, правая рука? – поинтересовался я.

– Там расскажут, – бросил через плечо Ману.

– Там это где? – спросил вдогонку.

В спину тут же кольнуло острие копья. Даже знаю кто.

– Пошли говорю, – не оборачиваясь ответил Ману. – Не будем портить людям праздник.



Пока шли через деревню прикидывал варианты. Двое позади с копьями, двое по бокам с палицами. Ману впереди, идёт, будто всё под контролем…

Куда ведут? Типа вывести за околицу и в расход?

Если так, то надо действовать. Малолетка позади – мой шанс. Придётся немного пожертвовать шкуркой на спине, слегка подставиться, зато потом у меня будет копьё, и я окажусь позади двоих с палицами.

Второй копейщик? Тоже не должен стать проблемой – когда делал ножны чуть башку не сломал, как добиться чтоб при всей незаметности кинжал можно было выхватить в мгновенье ока. Вот только как работать – по жёсткому варианту, или просто оглушить?

И делать ноги, без вариантов. Ибо шли мы в сторону той части деревни, где жили люди войны, вон и «казарма» их, для молодых-несемейных уже видна.

И что? Опять в бега? Опять вне закона? Опять «в партизаны»? Тогда, когда уже считай всё на мази. Завтра провести показуху, и стану уважаемы «членом общества». Ну может не таким уважаемым, как ныряльщики. Но ныряльщиков сколько? Целая каста. А я буду такой один!

– Так в чём я всё-таки обвиняюсь? А, Ману?

Ману не реагировал.

Зато включился старейшина касты земли:

– Ты, выкидыш демона, убил моих людей! – дед аж забежал вперёд, и чуть слюной не брызгал. – Мало того, что избил уважаемых людей. Своих братьев! Мало тебе показалось, да? Отродье зла! Теперь ты решил пролить кровь людей касты, которой ранее принадлежал?

– Слышь, бесноватый! Чего ты мелешь? – повернул я голову к старику. – Не трогал я этих клоунов! Больно надо руки марать! Не братья они мне больше!

– Да при чём тут твои братья?! – продолжал буйствовать старейшина. – Ты убил молодых ребят! Забрал их жизни! А куда дел тела, сознавайся!

– Помолчи, уважаемый, – повернулся к нему без всякого уважения Ману. – Сейчас всё вождю расскажешь.

У меня прям отлегло! Значит мочить без суда и следствия не будут! И на том спасибо.



Суд и следствие вели всё те же: Ата, и вождь, уже оказавшийся на месте судилища – у крайнего домика деревни. Понятно, если не смогу оправдаться, здесь же и приговор приведут в исполнение. Тут же, помимо десятка воинов, присутствовали и два немолодых мужичка из касты земли.

– В чём на этот раз ты обвиняешь этого человека? – вождь был деловит и серьёзен. По виду он не собирался затягивать – ещё бы, в племени такое событие, а он вынужден с какой-то мокрухой разбираться.

– В прошлый раз он напал на своих братьев и сильно избил их! Так, что младший до сих пор не может работать! – начал предъявлять старейшина.

– Не может он работать, потому что теперь в лесу безвылазно торчит, – отпарировал я, – меня караулит.

– Вот видишь, вождь! – тут же завёлся земляной дедушка. – Этот … выродок не отрицает, что ходил в лес! А ведь ты ему запретил!

– Мне запретили в лесу работать, – пожал плечами я, – вот я и не работаю.

– Но ты был в лесу? – нахмурившись спросил вождь

– Был, – я опять пожал плечами. – А как бы я попал в посёлок людей земли?

– Что тебе там надо было? – тут же задал вопрос Ата.

Ребята, а у вас неплохо получается! Вождь сидел на какой-то табуретке чуть правее, Ата, скрестивший руки на груди прислонился к стене дома левее. Чтоб отвечать мне приходилось постоянно крутить головой туда-сюда.

– Ходил договариваться, – ровным голосом пояснил я. – Мне ж теперь запрещено самому добывать то, что нужно из леса? Вот и ходил, искал того, кто мне это продаст. Вы сами так приговорили, – развёл я руками, дескать я-то тут при чём?

– Ты говорил об убийстве, старейшина, – напомнил вождь.

– Да, убийство! – тут же вновь активировался старик. – Вчера я, с самого раннего утра послал троих мальчиков, из нашей касты на закатный склон. Их семьи уже собрали урожай, и я отправил их на поиски бананов и кокосов.

– Слышь, дед! – перебил я старика, – я вчера в вашем поселении, конечно, был. Отрицать глупо, меня даже воины видели. Но я как пришёл, так и ушёл. Договорился о чём надо были и назад.

– Помолчи, – оборвал меня Ата. – Продолжай, старейшина.

– До ночи они не вернулись, поэтому утром, их отцы пошли на поиски, – старик кивнул на присутствующих мужиков.

– И? – вождя похоже всё это утомляло.

– И они нашли в лесу кровь! Много крови! – вновь старик начал рвать голосовые связки. – Я уверен, это он! – старческая ручёнка вытянулась ко мне, – Это он убил мальчиков!

– Ты тела-то видел? – хмыкнул я.

Меня, кстати, ситуация тоже встревожила.

– Заткнись! – кинул мне Ата, и переспросил старейшину, – тела видели?

– Нет! – вскричал старик, – Но я уверен, он или спрятал их, или сожрал!

Блин, фарс какой-то. Хреново, конечно, пропали дети. Но дедуля феерил запредельно.

– Он человек касты сетей, – проговорил задумчиво вождь, – надо Напо звать. Вдруг он, – кивок на меня, – вчера весь день на лове был.

Блин! Вот тебе и уединённое убежище! Иногда лучше быть на виду.

– Не надо звать Напо, – поморщился я, – я ведь уже сказал, что в посёлке людей земли вчера был. А потом я… – сказать: «готовил вам показательное выступление»? – потом был на своей базе… Ну, там, где обычно.

– Что ты там делал? – недовольно спросил Ата.

– Рыбу ловил, – окрысился я. – Я ж теперь вроде как рыбак…

Ата только мрачно усмехнулся, видимо посчитав мою реплику отговоркой.

– Надо шамана звать, – задумчиво приговорил вождь. – Пусть посмотрит.

Присутствующие, с некоторым, как мне показалось содроганием, переглянулись. А я с немалым удивлением поймал на себе взгляд Ману. Словно тому было меня жалко!



Шамана прождали не меньше часа. Наконец он появился, в полном своём великолепии: костяные ожерелья, какие-то перья, заткнутые за верёвочные браслеты на руках и ногах, страшноватый посох с массивным обсидиановым наконечником.

Извёдшийся в ожидании вождь кратко обрисовал задачу. Шаман, пока выслушивал, несколько раз бросал на меня косые взгляды. Наконец он коротко кивнул… и принялся разводить костерок, прям там, где стоял.

Шаман достал из сумы несколько щепок, что-то типа лучины и пук чего-то обожжённого. В последнем я опознал растопку. Пристроил кончик лучинки в одну из щепок, быстро-быстро растёр лучинку меж ладоней. Моментально – у меня обычно уходило куда больше времени из щепки пошёл дымок. Старик подложил растопку, подул… Минута, не больше, и на земле весело затрепетали язычки пламени, облизывающие сложенные шалашиком щепки.

Шаман встал над огнём, развёл в стороны руками, словно волны раздвинул.

– Отойдите все!

Голос звучал необычно утробно, лицо шамана стало отрешённым, взгляд словно обратился во внутрь.

Все сделали по паре шагов назад, и только меня по сигналу Ата взяли в плотное кольцо воины.

Внутри мелькнуло ироничное, и в то же уважительное: «Во дает мракобес!» Действительно, представление на пять баллов из пяти. Даже я был готов поверить!

Тут шаман начал несильно раскачиваться с ноги на ногу, послышались тоскливые то-ли завывания, то-ли напевы. Потом достал из сумы маленький мешочек, влез в него пальцами, и бросил щепотку в костёр.

Вспышка, словно от порошка магния, и затем из костерка повалил уже знакомый желтоватый дымок. А шаман, словно того и ждавший чуть наклонился, прикрыл глаза, и принялся втягивать этот дымок ноздрями!

Во даёт! Вот что с людьми делает отсутствие знакомства с алкоголем!

Сделав пять-шесть вдохов, шаман вновь выпрямился. Медленно, вращая одной головой нашёл взглядом меня. И несмотря на весь свой скепсис у меня внутри резко похолодело.

А шаман неспешным шагом, опираясь на посох уже направлялся ко мне. В меня вцепились руки военных, наверно типа чтоб не сбежал.

Какой тут сбежать! Я прям почувствовал, как по спине побежали обильные капли холодного пота. Бросило в озноб.

«Да пошёл ты нахер, мозгоправ!», попытался сыронизировать я, чтоб хоть как-то удержать тот паранормальный страх, что против моей воли зарождался где-то внутри. Совершенно на автомате отметил, что и удерживающие меня руки потряхивает, а присутствующие при этом люди умолкли, и похоже даже боялись пошевелиться.

Встал в шаге, очень неторопливо поднял руку… и наложил мне пятерню на лицо.

Остро пахнуло давно немытым телом и серой. «Блин, словно из преисподней!» мелькнула в голове испуганная мысль.

«Если отпрыгнет – работаю!» пробилось сквозь страх. Я помнил, как тогда в видении шаман разнёс мужику голову посохом. Посох длинный, нужна дистанция, это мне на руку.

Секунда, другая, третья…

Я расслабился, буквально растёкся в руках воинов. Пусть думают, что я «поплыл». Пусть не ждут…

– Вижу на руках этого человека кровь, – утробно, не открывая глаз пророкотал шаман. А я и не подозревал, что у такого щуплого старичка может быть такой бас!

Краем взгляда выхватил, как радостно осклабился «земляной дедушка».

– Это он убил тех юношей? – осторожно спросил вождь.

– Много крови, – пророкотал шаман, – но она вся успела застыть… Самая свежая дней десять тому…

– Десять дней? – проговорил удивлённо Ата. Потом взглянул выжидательно на Ману.

– Наверно это когда он отбил девчонок-учениц от людей Двурогой горы, – задумчиво протянул правая рука. – Мне брат рассказал.

– Там должна быть свежая кровь! – чуть ли не завопил земляной.

– Там нет человеческой крови более свежей чем эта! – голос шамана словно усилился.

– Значит не он, – вождь хмыкнул, словно говоря: «ну не он, значит не он. Расходимся!»

– А… Много … там… крови, – облизнув губы поинтересовался старейшина касты земли.

– Ты в самом деле хочешь это знать? – шаман неспешно, словно башню крупного калибра повернул к нему голову.

– Нет! – тут же выпалил перепуганный «дедушка». Но всё же добавил. – Значит это не он?

– Да не он, не он, – уже не выдержал Ману, – тебе же сказали!



Народ расходился. Вождь нарезал задачу разобраться, и исчез первым. Ата подозвал Ману

– Пошли четверых… нет, лучше пятерых. Пусть посмотрят, что и как.

– Мне с ним сходить?

– Как хочешь, – поморщился отец войны, – вряд ли там что серьёзное, сейчас уже в море уже никто не сунется. Так что скорее всего пацаны сами чего напортачили, и теперь просто боятся домой возвращаться.

– Хорошо, – кивнул Ману, потом подошёл к старейшине. – Сегодня к тебе придут воины. Покажешь им, где вы видели кровь.

– Вот, они проводят, – кивнул тот на двух мужичков, что были с ним.

Шаман собирался. Прямо босой ногой разбросал догорающие угли, смешал их с песком и пылью, которых было немало здесь. И повернулся уходить.

– Старик, – я догнал его, остановился за спиной.

Он неторопливо обернулся, смерил меня взглядом.

– Спасибо тебе.

– Я сказал лишь то, что увидел, – недовольно проговорил шаман. – А вот ты…

– А что я?

– А вот ты всего не говоришь…

Я даже оглянулся, не слышал ли кто? Но всем на меня было уже наплевать. Шоу завершилось, развлекухи в виде казни не состоялось. Расходимся!

– О чём ты, старик?

– Ты знаешь, – смерил меня взглядом шаман и ушёл.


***
«Трепло ты, старик!» думал я, пробираясь сквозь редкую толпу в деревне к дому Арииаху. Наверняка знал, что я завалил тех походников с острова Двурогой горы. Вот и предъявил, словно только что увидел. Да наверняка уже многие знают!

Вождь уже вновь занял своё место на крыльце дома, и вновь о чём-то болтал с Ситу. Проходя мимо, поймал разочарованный взгляд Кая. Ответил ему радостной улыбкой – на-ка, выкуси! Посмотрим, что ты завтра запоёшь!

Мазнул глазами по Руйхе, та лишь отвела взгляд. Да ну и пофиг! Что я, пацан? Можно подумать меня первая девчонка бросила! Я между прочим – трижды женат! И все браки, блин, кончились одинаково… Так что, вздохнул невесело, не привыкать.



В доме Арииаху тоже долго не провёл. Благо хозяина ждать или искать не пришлось. Объявил ему, что завтра показуха. Пусть зовёт всех, кого считает нужным, а я уже устрою шоу.

Семис хотел было снова набиться на «посидеть», но я отказал. Скорее всего просто из-за настроения. Уже когда грёб назад подумал, что напрасно. Это ж в конце концов у меня облом на личном фронте, пацан-то тут причём? Надо было, подумал запоздало и к Хэчу зайти, может и его вытянуть на вечерок. Посидели бы, потрепались. Жаль брага ещё не поспела, а так бы хорошо оттянулись!



На базе Каналоа показал два наконечника. Я повертел в руках.

– Спасибо, дружище! – тепло поблагодарил парня. – Только знаешь что? Хоть острия ты и впрямь сделал острыми, только завтра мне ими довольно толстую шкуру надо будет пробить. И чешуя там плотная. Возьми маленький отщеп кремня, прям вот такой, – показал на ногте, – и вставь в наконечник. Только чтоб острие торчало.

Каналоа почесал затылок, подёргал себя за нос. Качнул головой:

– Попробую.

Потом мы достали из формы застывшую латексную полосу. Вот чёрт! Запоздало спохватился я, а станок-то так и не восстановили! Попробовали прокатать её толстым бамбуковым бревном, прямо по песку. Получилось очень плохо – на полосу налипла куча песка, да и влаги выдавили из неё совсем мало.

– Ладно, – махнул я рукой, – помнишь, как коптить?

Каналоа кивнул.

– Займись пожалуйста… Может что и выйдет, – поморщился я.

– Завтра ещё наберём, – обнадёжил Каналоа, – и валики я могу новые сделать.

– Конечно наберём.

Настроение, если честно было на нуле. Не хотелось вообще ничего. Сейчас бы стакан, чего покрепче чая. И к подругам, нетяжёлого поведения…

– Вот что, Каналоа. Я… Я тут по делам… Ты давай, за старшего…

И не дождавшись ответа от помощника прыгнул в воду и поплыл к бамбуковой роще.



Пока шёл в посёлок в голове крутилось что-то про клин клином и другая муть. Про завтрашнее испытание не думал вообще. Завтра подумаю, сейчас надо просто переключиться.

Инина была дома, её позвал мелкий пацанчик, лет наверно одиннадцати или двенадцати, шустрый, и как положено в его возрасте – любопытный.

Когда девушка вышла из дома выглянул немолодой мужичок с усталым лицом. Я кивком поздоровался.

– Здравствуй… – немного растерянно поздоровалась подруга сестры.

– Привет, – со вздохом ответил я.

– Не думала, что ещё раз тебя увижу, – качая головой протянула девушка.

– Что, – я невесело усмехнулся, – место уже занято?

– Что? – словно силясь понять, наморщила она лоб.

– Я говорю познакомилась уже с кем-то?

– Да я тут со всеми знакома, – по-прежнему не понимая ответила Инина.

– Понятно… – махнул я рукой, – слушай… Не хочешь… – задумался: как сказать-то? – Не хочешь сделать ещё попытку?

– Попытку… Прости, Хеху, я тебя не понимаю, – девушка развела руками.

– Я вообще-то Скат, –- поправил её, – это меня сестра по-прежнему Хеху называет.

– А-а-а, прости, да, ты говорил, – припомнила девушка. – Так ты чего хотел-то Скат?

Я уставился ей в глаза. Блин, подруга, тебе что, вот так прямо в лицо надо сказать? Без всяких реверансов и расшаркиваний?

– Пошли, погуляем.

– Поздно уже, темнеет, – взглянула она на небо.

Вспомнился диалог из виденного телеспектакля:

«Пойдём, прелестница в беседку!»

«Ой, там так темно!»

И бесподобный ответ графа:

«Ну не читать же мы там собираемся!»

Даже мелкий пацанчик уже всё понял, прошмыгнув мимо нас в очередной раз с ехидной улыбкой.

– Ладно, – вздохнул я, – поздно так поздно…

– Погоди, Хе… Скат, – словно спохватилась девушка. – Я сейчас… – улыбнулась застенчиво, – только переоденусь.

Блин, дошло до неё что ли? Может ну его нафиг? Я посмотрел на небо, глянул назад, туда, откуда пришёл. Но уйти не успел.

– А вот и я!

Хм… Как по мне, а на ней было такое же платье – та же дерюга из размочаленных, ещё зелёных волокон грубо переплетённых. Ну может чуть посвежее.

– Куда пойдём?

– Мне не важно, – пожал плечами я. – А впрочем знаешь? Есть тут одно место…

Всю дорогу молчали. Мне было просто хреново, а Инина похоже была просто не разговорчивая. Наконец мы проломились сквозь тонкий подлесок и вышли на знакомый обрыв.

Девушка рефлекторно отшатнулась и схватила меня за руку.

– Ну что ты, глупая, – придержал её я, – ты посмотри, – не удержался, обвёл открывшуюся панораму рукой, – какая красота!

– Страшно, – чуть ли не клацая зубами заявила Инина.

Интересно, промелькнула мысль, а если я сейчас обниму её и прыгну? Только вот оттуда, пройти надо метров шесть подальше, тогда точно на камни не попадём.

Небось в полёте сердечный приступ случиться?!

– Может … пойдём от сюда? – несмело попросила меня девушка.

А я молча развернул к себе, обнял её подрагивающее тело, посмотрел в глаза. Рука моя опустилась к краю подола, потянула вверх.

– Подожди, – тихо попросила Инина, – мы с мамой его целых пять дней ткали.

Она освободилась из моих объятий, потянула платье через голову. Ну ладно, раз такое дело… Я достал кинжал и быстро нарубил охапку свежей зелени.



Потом она быстро уснула, положив голову мне на грудь. Не удивительно - мне запала хватило надолго. Тело молодое, плюс давно женщины не было, плюс адреналина за последние дни у меня в крови было – ведро, не меньше. Опять же – диета белковая.

Я лежал обнажённый, обдуваемый тёплым океанским ветерком, прижимал к себе такое-же обнажённое женское тело и ни о чём не думал. Просто смотрел на расстилающийся подо мной океан, на его волны. На то, как прямо на глазах темнеет небо и зажигаются первые звёзды.

Потом повернулся на бок, прижал к себе спящую девушку обеими руками «в охапку», накинул на нас сверху ее платье… Ничего, если испортится, потом новое куплю. Или выменяю. Скоро у меня этой рыбы будет – завались.

 

[Drake]

Блин... Я думал интригу завесил, народ будет в раздумьях: "что это такое? При чём тут рубашка цветастая?!"

Было. Удивился.
Нагуглилось довольно быстро

 

[mechanik]

Погуглил. Цветастая рубашка тоже гавайка

 

[Enot17 (Игорь)]

Продолжаем разговор
Глава21

Спойлер

На утро я проводил Инину до дома. Шли всю дорогу молча – у меня голова уже была забита сегодняшним днём, а она так ничего и не сказала. И не спросила тоже.

На базу ворвался, полный энтузиазма.

– Подъём боец! Нас ждут великие дела!

– А я не сплю, – индифферентно хмыкнул Каналоа, уже возившийся с костром.

Физуху, спарринги и прочее я своей волей отменил. Но растяжку и дыхательные проделал с особым тщанием. И Каналоа заставил.

– Тебе сегодня меня контролировать. Может и нырнуть придётся.

– Придётся, нырну.

Чёрт каменный!



На завтрак не было ровным счётом ничего! Если, конечно, не считать балыки. Вот же гадство! Я же собирался вчера их хорошенько закоптить, чтоб сегодня ненароком поднести вождю. Дескать смотри, главный, чё могу помимо большой рыбы!

Мелькнула мысль, может так взять? Мясо вполне тугое, провялилось хорошо… Не, с таким они тут могли быть и знакомы. Та же солёная рыба, только не высушенная, а завяленная. Могу не удивить.

Короче, нафиг. Приберегу.

И я, прихватив поясную сетку нырнул за моллюсками.



Пока Каналоа их запекал, я занялся гавайками. Предварительно в роще срубил четыре подходящих шеста. Снова брал трёхметровые – рука уже привыкла, незачем в такой ответственный момент что-то кардинально менять. Разве что предусмотрел, чтоб у вершинки они были достаточно толстые. Специально обрезал бамбук так, чтоб на конце получилась трубка сантиметров десять.

Туда, в два древка из четырёх и вставил заготовленные вчера Каналоа наконечники. Получилось отлично – твёрдодеревянные стерженьки с микролитическими кремниевыми вставочками в острие вставлялись в бамбук плотно, но не насмерть.

К наконечникам привязал прочную бечеву – как раз отлично легла в пазы. Интересно, она какой рывок выдержит? Я подёргал прикидывая. Думаю – вполне хватит, не на кита иду. По моей идее пропустить бы линь внутри бамбучины, но тогда его надо чем-то высверлить. Задача не сказать, чтоб невыполнимая, но времени займёт вагон. Ладно, после. Пока линь пустил поверху, подвязав редкими узелками по всей длине, чтоб не болтался.

Как основной рабочий жгут собрался использовать тот, что лежал всё это время как запасной. Старый жгут, всё ещё живой тоже решил взять с собой, на всякий. Посмотрел на новую каучуковую заготовку. Помял его в руках, по растягивал… Ладно, махнул рукой, словно сам с собой разговаривая, запас карман не тянет. И тоже закинул в сетку, что использовал для сбора мидий. Жгуты до поры я собирался держать в воде, а то потекут на солнышке, вот будет потеха публике! Только мне при этом окажется совсем не до смеха.



На берегу у деревни нас уже встречали. Понятно, что не толпа, с транспарантами и оркестром – комитет по встрече изображал один Семис, от нетерпения перебиравший костылями как стоялый жеребец.

– Скат, – парень заглянул мне в глаза, словно преданная собачка, просящаяся на прогулку, – можно я буду с тобой, в лодке?

Блин, ну как тут откажешь?!

– Давай, дружище, – подмигнул ему весело, – если мы втроём эту лодку на открытой воде не утопили, то уж в лагуне точно не утопим! А где все?

Оказалось, отец уже предупредил кого посчитал нужным, и даже вождя, но по понятным причинам дёргать важных людей загодя не стал. Лучше мы подождём тут на солнышке, пожаримся, чем высокому начальству придётся ждать, хотя бы пять минут.

– Скат, мама предложила накормить тебя… вас, – бросил он взгляд на Каналоа, – пока все соберутся. Пойдём?

– Передай ей мою сердечную благодарность, – я прижал руку к сердцу и изобразил намёк на поклон, – но набивать живот перед нырялкой я не буду. Мы лучше здесь подождём…



Я вода. Я растекаюсь. Я принимаю ту форму, в которую налита. Все мои части – руки, ноги, спина, шея, это тоже вода. Они расслаблены. Они как желе…

Я лежал на дне лодочки по примеру Ситу во время моего недавнего неудачного испытания на ловца жемчуга, но не спал. Я настраивался.

Подводная охота, с одной стороны, требует расслабления и полного отрешения от всего, ибо надо экономить кислород. Но с другой, в отличие от спортсменов-фридайверов, иной раз ныряющих на большие глубины вообще с закрытыми глазами, чтоб не терять деконцентрацию, нам, подвохам нужно понимать, что происходит вокруг, видеть куда мы плывём, кто плывёт мимо. Нужно смотреть, анализировать и самое главное – видеть цель. Вот и выходит, что ты словно прячущаяся от противолодочников субмарина – гасишь все потребители, и оставляешь бодрствовать лишь маленький кусочек боевого-информационного центра, на который и приходится вся ответственность за происходящее.

– И где наш герой? – знакомый голос вырвал меня из оцепенения.

Шаги по песку в нашу сторону я засёк давно, но возле лодки бдит Каналоа, так что можно не дёргаться раньше времени.

Встал.

Да-а… Представительная делегация. Впереди вождь, собственной персоной, сегодня – без регалий. Сопровождал его некий мужичок, которого я несколько раз видел рядом с вождём, но кто он и что за функции выполняет – хэ-зэ.

Конечно же присутствовал и старейшина касты, плюс ещё четверо солидных таких мужчин. Двоих помню, это Ласа и Кайпо – «старшие», что были у Напо вместе с Арииаху, когда я заходил сделать предложение. Двое других не иначе тоже из верхушки касты. Солидно!

Кроме того, Напо сопровождал молодой, на вид крепкий малый, лет двадцати пяти, чем-то неуловимо похожий на самого старейшину. Хм, сын? Почему бы нет.

Арииаху тоже был не один. Похоже наконец-то я увидел старшего брата Семиса – Киахи, по виду ровесника сына Напо и не такого здорового.

– Все в сборе? – Арииаху оглядел присутствующих с видом пригласившего хозяина. – Тогда давайте не затягивать. Отплываем!

Лодки для «высоких лиц» оказались тут же. Вождь с помощником… Буду называть его так, решил я, для простоты. Так вот вождь с помощником и Напо с сыном уселись в одну большую пирогу. В ней уже ждали двое гребцов – щуплых, невысоких мужичков.

Четвёрка старших расселась по двум лодкам поменьше. Тоже с «водителями» - по одному гребцу на каждую. Понятно, не по статусу весло в руки брать.

Для Арииаху с Киаху нашлась ещё одна, и тоже с гребцом.

Ну и мы: я, Каналоа и напросившийся в помощь Семис, на своей маломерке, что была чуть ли не в полтора раза меньше самой небольшой из лодок старших.

– Давай, Скат, показывай нам своё умение, – Арииаху тоже продемонстрировал, что стоять во весь рост в покачивающейся на волне долблёнке он умеет.



Пока выгребали поближе к кольцевому рифу, я смотрел на работающего веслом Семиса, и думал про то, что собирался я модернизировать лодочку – поставить выносные уключины, собирался, да так и не сделал. Блин, вообще много чего не сделал…

Семис как раз расположился посредине и грёб так, как и принято здесь – стоя на одном колене, лицом по ходу движения. Поэтому здоровую ногу он поставил на стопу, и опирался на колено травмированной. Жутковато видеть!

Я не грёб, оставив это на помощников. Между делом перевязал ножны для кинжала – закрытые хороши тем, что находящееся в них в глаза не бросается, но под водой с ними не так удобно. Под воду я ходил с полуоткрытыми, не скрывающими оружие от посторонних глаз, зато куда более лёгкими и практичными.

Потом подвязал к ногам ласты.

Семис, пока я «обувался» оглянулся через плечо.

– О! Ты сделал новые!

– Да, – не отвлекаясь от подтягивания завязочек, и распределения креплений так, чтоб на этот раз мне ничего не пережимало, кивнул я. – Ласты считай расхдник, лист пожух – срывай новый.

– Понятно, – протянул Семис. И спросил слегка волнуясь, – Слушай, а у тебя лишней ласы не найдётся?

Вот чёрт! Как я не подумал? Вроде всё запасное предусмотрел, а ласты… Не дай бог поломаются.

– Блин, Семис, – я был искренен, – прости, не подумал!

– Жаль, – пожал одним плечом парень, – так я мог бы тебя подстраховать в воде. Вдруг тебе помощь потребуется.

Я мысленно хмыкнул: кстати мысль!

– А ты не подумал? Ну, о том, что я просил?

Я о в очередной раз испытал чувство жуткого стыда.

– Семис, прости! Вот веришь, совсем времени не было!

– Понимаю, – вздохнул парень, и мне стало ещё хреновей.

Баста! Решил для себя, вот раскидаюсь с этой показухой, и первым же делом – сделаю для Семиса ластину!

– Далеко нам ещё? – крикнул с соседней лодки отец Семиса.

– Так ты что, достойный Арииаху, – послышался с другой лодки ироничный голос Напо, – даже не знаешь, что нам этот пацан показывать собирается?

– Почти пришли, уважаемые! – заверил я публику. – Сейчас подойдём поближе к рифу…

Ветра почти не было, слышимость – отличная. И я расслышал, как один из старших, приблизившись на своей лодке к лодке вождя негромко проговорил:

– Надо было бы кого-нибудь из касты глубин позвать. Всё-таки этот парень, как я понял собирается нырять под воду.

– Послушайте! – я развернулся к ним всем корпусом. – Каста глубин работает на дне лагуны. А я на дно не собираюсь. Моя добыча плавает надо дном.

– И всё-таки это неправильно, – покачал головой «старший», глядя с укоризной на вождя.

– Давай сначала посмотрим, – небрежно поморщился вождь, – что нам парень хочет показать.



Встали метров за пятьдесят, не доходя до рифа. По ту сторону океан катил свои волны, с шумом разбивающиеся о преграду. Говорить стало сложнее.

Я перекинул ноги в длинных ластах через борт. Судя по вытянувшимся лицам многие, да почти все, видели их впервые.

– Это же какое-то колдовство! – громко заявил парень, которого я окрестил «сыном Наппо». – Нам надо немедленно вернуться и позвать шамана!

– Шаман в курсе, – голос приходилось повышать, чтоб перекричать прибой.

Ну ничего, сейчас я нырну туда, где потише.

Чуть не перевернув лодку соскользнул в воду, повис рядом с бортом, «стоя» на ластах.

Теперь труба. Верёвку вокруг головы я навязал заранее, оставалось просунуть под нее трубку, но только аккуратно, чтоб не замять.

Бамбуковая труба с острым коленом заболталась справа у лица, слегка «прикусывая» кожу. Всё-таки это не алюминий и не пластик, изделие получилось весьма массивным. Зато дышать могу! Взял в рот «загубник» … хотя какой это загубник?! Обхватил губами толстую бамбуковую трубку, попробовал дышать. Воздух проходил нормально.

– Ух ты! А это что?!

Глазёнки у Семиса сверкали как у пятилетнего пацанёнка, увидевшего непонятную хренотень.

– Семис, дружище, – ровным, спокойным тоном попросил я, – давай всё, что интересно, я тебе потом расскажу?

– Извини. Всё! Не мешаю.

Вот так-то.

Я принял у Каналоа первую гавайку, достал из сеточки жгут, стал подвязывать…

– У него же копьё! – резанул по ушам истеричный крик сынули Наппо. – У него оружие, вы что не видите! Он не человек войны, это табу!

– Это не оружие, – стараясь сохранять спокойствие проговорил я. Всё равно голосовые связки приходилось напрягать, чтоб перекрыть рокот прибоя.

– А что это? – довольно спокойно спросил вождь.

– Это… это… удочка такая…

– Что значит удочка?

– Ну… штука… Чтоб рыбу ловить!

– Понятно, – заключил вождь. – Вернёмся, я попрошу отца войны посмотреть на твою удочку. Молись духам, парень, чтоб он не признал это оружием!



Я ещё раз всё проверил. Ласты? Вроде норм, на ногах сидят, не натирают, гребок хороший. Труба? Вновь поймал губами трубку, подышал. Воздух проходит легко. Потом прошёлся пальцами по верёвке, держащей трубу. Хм, тоже не должна соскочить.

Ну-с… С лёгким волнением натянул жгут. Мелькнуло сожаление – эх, а ещё опытный подвох – мог бы и проверить всё на пляже. Вдруг сейчас порвётся?

Впрочем, жгутов у меня с запасом. Старый ещё жив, да и из новой заготовки штуки три наверно нарезать можно.

Проверил ещё линь, как идёт вдоль древка, накинул петлю свободного конца на кисть, остальное расправил, чтоб не мешалось.

Бум-бум-бум-бум…

Это что? Это пульс? Я что, волнуюсь? Ну-ка товарищ кап-три, отставить панику!

Придерживаясь левой за борт лодки, удерживая невзведённую гавайку правой я продышался.

Хорошо, пульс успокоился вместе с последними следами эмоций. Мысли тоже покинули голову. Пора.

Отпустил борт лодки, сунул трубу в рот, лёг на живот, и поплыл по поверхности неторопливо шевеля ластами к рифу.



Хорошо, что я всё-таки дотумкал до трубки! Я уже минут двадцать неторопливо плыл вдоль рифового барьера, опустив лицо в воду и обшаривал открывающееся подо мной пространство в поисках достойной цели.

Ничего!

Нет, конечно, мелочь всякая не переводилась – крутилась и стайками и по одиночке, и вообще рыбы внизу было полно. Недаром я отправился к восточной части лагуны – тут же рядом, вон, руку протяни, холодное течение. Несёт с полярных вод, богатых планктоном и прочей рыбьей мелочью корм для местной ихтиофауны. Ну не может быть, чтоб в лагуну ничего не прибивало! А значит тут точно должно быть больше как мелкой рыбёхи, питающейся планктоном, так и экземпляров покрупнее, охотящихся на мелкую рыбку.

Однако ничего достойного внизу не наблюдалось.

Через двадцать минут по своим внутренним часам я подгрёб к борту нашей лодочки, попросил у Каналоа воды.

– Помочь залезть? – тут же предложил Семис.

Я просто помотал головой и хотел уже плыть дальше, как услышал раздражённый голос Наппо:

– Да если бы у меня за это время в сети не попало ни одной рыбы, я бы уже таких рыбаков выгнал взашей! Сколько мы ещё будем здесь болтаться бес толку?

– Потерпите, уважаемый, – очень хотелось крикнуть что-нибудь типа «заткнись, мурло!», но, во-первых, это один из старейшин племени. Думаю, за проявление неуважения к человеку такого ранга мой эксперимент тут же прервали бы. А во-вторых, Скат, береги нервы. И кислород. Тумблер «эмоции», как говорили у нас, в положение «выкл».

– Да сколько ещё терпеть! – медведём взревел Наппо. – Вождь! Я же говорил, что вся эта затея пустышка. Ерунда. Пацан просто издевается! Его гнать надо с острова, а не слушать что он там напридумывал.

– Ты куда-то торопишься, досточтимый Наппо? – мягким, ненавязчивым тоном поинтересовался Арииаху. – Скат предупреждал меня, что дело это новое. И рыбу он хочет поймать большую. Значит пока не попалась.

– Действительно, Наппо, – подал голос вождь, – давай ещё посмотрим. Гляди, чего паренёк придумал – и трубка, чтоб дышать, и листья какие-то к ногам привязал… Дай парню шанс.

Наппо ещё что-то проворчал себе под нос, но я уже не слышал.

Поблагодарил взглядом вождя, кивнул Арииаху, типа: «спасибо, партнёр». И вновь погрёб вдоль рифа.



Следующий перерыв сделал через полчасика. Затянул до последнего, опасаясь, что как только прервусь – Наппо опять начнёт провоцировать окончание показухи. Но от дыхания ртом чрез трубу горло здорово пересохло. Тем более при дыхании ртом человек теряет воду – когда мы дышим носом такого не происходит, нос так устроен. А обезвоживание опасно. С одной стороны, количество электролитов в теле падает, нарушается нервная проводимость, а за ней и проблемы с моторикой начинаются. С другой – кровь густеет. Тоже не здорово. Так что хочешь, не хочешь, а надо пить. Даже если кажется, что пить не хочется. Заодно лишний раз промыл глаза пресной водой.

За всё это время внизу мелькнуло несколько вполне приличных экземплярчиков, думаю кило на пять, не меньше, и в обычных условиях я бы их обязательно стрельнул. Хотя бы чтоб «размочить». Но мне хотелось чего-то более достойного.

Однако Наппо молчал, лишь злорадно наблюдая за моими действиями со своей лодки.

Я отправился в новый заплыв.



На этот раз решил на поверхности не оставаться. Вдруг я чего-то не вижу с поверхности? Трубка хорошо, но и привязываться к ней не стоит. Провентилировался как следует, вытолкнул «загубник» изо рта, чтоб не мешался – трубка повисла на верёвке. И ушёл в глубину.

Решил пройтись вдоль коралловой стенки, что ограждала лагуну от океана. Здесь она была не обрывиста, и уходила вниз эдакими ступенями. На всякий гавайку «взвёл» - вдруг кто выскочит? Но вокруг крутилась всё та же мелочь.

Опустился я метров до десяти, не более, и поскользил, едва-едва шевеля кончиками ласт. Периодически приходилось или оплывать, и огибать сверху то причудливо вытянувшиеся вверх ветки кораллов, то большие губки, то актинии. Мелькнуло: если попадётся пещера мурены – буду бить. Не сказать, чтоб громадная добыча, но мурены не одного Маку порвали, думаю мысль, что «этот паренёк» добыл «рыбу-змею» чуть повысит мои шансы на успех в глазах вождя и прочей публики.

Две минуты, как по таймеру, и я вышел наверх. Лёг на спину, отдышался.

Подплыли ребята.

– Воды?

– Спасибо, парни, пока не надо. И вот что… Можете пока за мной на лодке не гоняться? Я же не утону! Захочу пить, подплыву сам.

– Вождь! Поплыли домой!

Блин, я ща гавайку в брюхо этому Наппо воткну, ну что он заладил?

– У меня дела на берегу, а мы здесь болтаемся. Пацан просто купается! Даже малая лодка, с умелыми гребцами уже бы заполнилась бы доверху!

– Имей терпение, досточтимый! – это Арииаху вступился за наше, общее дело.

– А тебе, досточтимый, лучше последить за тем, кому ты помогаешь! – голос Наппо. – Ты бы и хозяйство лучше вёл, и рыбы больше бы добывал, если б всякие фантазии не поддерживал!

Я дослушивать не стал – развернулся на грудь, опять вставил в рот трубку и начал вентилироваться.



«Надо будет хотя бы средней рыбы набить», думал уходя в глубину. В конце концов, десятка полтора трех-пятикилограммовых рыбин – хороший аргумент в пользу подводной охоты. Конечно, тот же Наппо наверняка скажет, что это всё ерунда, что такую рыбу они и сетями наловят… Да и набивать столько я буду считай день…

Краем глаза я поймал какое-то движение со стороны рифа. И что-то заставило обратить на это внимание, не проплыть мимо.

Замер…

Что же меня стопарнуло? Взгляд обшаривал риф, который в этом месте нависал чуть сверху эдаким балконом. Эх, темно тут, фонарик бы…

Наконец во мраке полупещеры я заметил какую-то мигающую белую точку. Что за чёрт? …

Скорее доверясь интуиции, чем повинуясь гласу рассудка я развернул свой трёхметровый дрын, прицелился и разжал кулак.

Древко метнулось вперед, обжигая ладонь пролетающими бамбуковыми перемычками.

И не ушло вперёд полностью, оставив у меня в ладони полуметровый хвостовик.

Который тут же начал лупить меня по руке, словно на конце его кто-то бился в конвульсиях, пытаясь освободиться!

Неужели! Ахнуло в сознании. Но я, не обращая на посторонний мыслительный фон уже тянул на себя древко, аккуратно, чтоб нечто там не застряло в этой пещерке…

Первой на свет показалась широкая голова с огромной пастью, усеянная несколькими рядами мелких, но очень острых зубов. Именно раскрывающуюся-закрывающуюся пасть я и заметил. Потом увидел шипастые крышки жабр, широченную спину, с единственным, колючим плавником.

Большущая рыбина, больше всего похожая на валун, даже окраской имитирующая окружающие кораллы висела у меня на гавайке! Я попал ей аккурат в глаз, и пробил насквозь голову. Твёрдый наконечник, когда рыба начала биться, вышел из своего гнезда в древке, и поскольку линь к нему был привязан аккурат посредине, развернулся поперёк, на манер щеколды, сыграв роль стопора!

Не отрывая взгляда от добычи, тащащейся за мной, усиленно работая ластами я тут же всплыл на поверхность, замахал рукой, подзывая лодку.



– Что это за… монстр? – Ласса, один из старейшин сглотнул так громко, что даже я услышал.

– Ну что, Наппо, – я всё-таки не удержался от иронии, – ловят ваши люди такую рыбу?

Группер, а это был он, достигал длинной метра с хвостиком. При этом весил наверно не меньше пятнадцати килограммов – его очень толстое, широкое тело было всего раза в полтора меньше его длинны. Каменный окунь – вспомнил я второе название.

В нашу лодку мы бы его не вытянули, слишком мала для такой добычи. Да и тесно бы сразу стало у нас на борту.

– Давай его сюда, – тут же подсуетился Арииаху.

Втроём с гребцом, при моём содействии с воды они перевалили тушку к себе.

– Наппо? – я вновь повернулся к старейшине касты сетей.

Но тот безмолвствовал, не находя что сказать в этой ситуации.

Зато нашёлся Арииаху.

– Скат, а ты можешь добыть ещё?

И подмигнул, так, чтоб никто не видел.

По правде говоря, я вообще-то думал, что такого оковалка хватит чтоб убедить кого угодно. Но «партнёр» так корчил рожу и так выразительно строил глаза…

– Можно попробовать, – осторожно проговорил я.

– Вот и хорошо! – тут же с энтузиазмом подхватил отец Семиса. – Пусть вождь увидит твои истинные возможности!

Кстати, вождь-то молчал, ошарашенно разглядывая гиганта.



Я попил водички, отказался от еды. Немного повисел расслабленно рядом с лодкой. Проверил гавайку. Жгут целёхонек, линь выдержал, наконечник…

Микролит – маленький осколочек кремня, что добавлял острию остроты раскрошился. Наверно, когда гарпун пробил рыбу наконечник воткнулся в коралл.

По моей просьбе Каналоа просто поменял наконечники, перевязав линь.

Поехали.



Через ещё минут сорок я добыл ещё одного. Поменьше. Этот был килограмм на десять. Его взял почти из засады – заметив какое-то движение впереди по курсу, меж кораллов, я опустился на «ступеньку», и какое-то время висел, разве что придерживая себя левой рукой, чтоб совсем не лечь всей тушкой на коралл. Без гидрокостюма, голой кожей на острые края коралла? Нет уж, нет уж.

Ничего не подозревающий группер сунулся и получил в морду гарпун, пробивший его голову и вышедший за жабрами.



– А ещё можешь? – в глазах Арииаху показался нехороший огонёк.

Азарт, батенька, до добра не доведёт.

Но я хорошо себя чувствовал, вполне даже свеж, плюс удачная охота наполняла энтузиазмом, как хорошей дозой стимулятора.

– Да почему бы нет? – весело подмигнул я партнёру.



Следующей добычи пришлось ждать больше часа.

На расстоянии уверенного выстрела время от времени показывались вполне крупные экземпляры, но это было уже всё не то. Подумал в какой-то момент – вот буду бить рыбу так сказать штатно, такими можно не брезговать. Ибо рыбаки такие экземпляры вылавливают редко. Но сегодня мне нужно что-нибудь эпичное. Такое, чтоб всем рты позатыкать!



Наконец, когда я уже сместился от барьерного рифа так, что глубина тут достигала не менее двадцати пяти а то и более метров, я поймал взглядом какое-то движение на дне.

Сначала мне показалось, что всплывает один из валунов, настолько большим был тот, кто отправился наверх, взглянуть что это вообще за движуха у него над головой?

Ну действительно, а кого бояться каменному окуню, длинной почти полтора метра? Да у него пасть – ребёнка засосёт и не подавиться. Даже иные взрослые гребцы, что недоедали в детстве, наверняка были не крупнее.

Выплюнув трубу, я вертикально нырнул к рыбине. Рука с гавайкой вытянулась вперед, левую кинул на нос и прижал к телу, чтоб не мешалась.

Где-то на пятнадцати метрах я его настиг. Не знаю, что он думал, но до последнего группер не убегал. Видимо всё те же стереотипы подвели. Нет у них здесь врагов.

И всё-таки он чуть не ушёл от меня. Видимо что-то заподозрив, в последний момент окунь решил рвануть подальше, от непонятного объекта, что валился к нему на голову. Понятно, что я бы никогда его не догнал – рыба под водой всяко быстрее человека.

Но не быстрее трёхметрового гарпуна, с твёрдым наконечником из каменного дерева, разогнанного каучуковым жгутом.

Мне опять ожгло ладонь бамбуком.

На этот раз я достал добычу более чем в трёх метрах от себя, ибо древко ушло из руки полностью. Я вцепился в петлю линя.

А группер, поражённый на этот раз в бок, хоть и пробитый насквозь устроил представление. Он бился и метался так, что бамбуковое древко, вдоль которого был подвязан линь, разлетелось на обломки. Петля на руке чуть не оторвала мне кисть – настолько рывки добычи были сильные.

А ещё я почувствовал, что ещё немного – и моему линю конец. Простая бечёвка из растительных волокон держалась из последних сил, грозя вот-вот порваться.

Кстати, и мне было пора на воздух – хоть я и нырнул к нему с поверхности, но борьба в течение менее чем минуты уже сожрала весь кислород в мышцах, и лёгкие немилосердно сотрясали контракции, намекая, что как бы уже и хватит. А то…

Бросаю? Пронеслось в мозгу. Так ведь и закончиться можно. И Каналоа вряд ли с двадцати метров поднимет.

Ну уж нет!

Я плавно, чтоб не порвать, но быстро потянул на себя линь. То ли рыбу я к себе подтягивал, то ли себя к ней – сознание уже не фиксировало. В последний момент я левой рукой успел вырвать из ножен кинжал, и вонзил его в голову беснующейся рыбине.

Наверно я перебил хребет, ибо он тут же обмяк. А я развернувшись головой к воздуху погрёб наверх. К поверхности, к солнцу и воздуху.

 

[mechanik]

Утер нос! Теперь лишь бы это ему за ежедневную норму не посчитали. А то придётся пахать без отдыха.
А лучше бы набрать желающих, и учить...

 

[Drake]

набрать желающих, и учить...

Семиса, например?
Этот сейчас так впечатлится, что от Ската не отстанет.

 

[Enot17 (Игорь)]

Дальше
Глава22

Спойлер

– Это всё детское баловство! – Напо кривил рожу и всячески пытался продемонстрировать своё отношение к мой «показухе». – Сколько можно таким способом рыбы добыть?

Я демонстративно повернулся к трём тушкам, лежащим на песке. Пятнадцать, десять и, по моим прикидкам никак не меньше двадцати пяти килограмм. Считай полста кило рыбы за полдня лова!

– Да большая лодка, с хорошим кормчим за день наловит куда больше! И лучше! – продолжал громить мои результаты старейшина касты сетей.

Мы все вернулись на пляж у деревни, выгрузили мою добычу, и старшие собрались вроде как обсудить результаты.

Вождю опять принесли стул со спинкой, поставили напротив берега, его помощник с ещё одним мужиком, подошедшим только сейчас, в лагуну не ходивший встали позади. Остальные стоя разместились двумя неравными группками по бокам. Арииаху, Киаху, Ласа и один незнакомый мне старший встали по левую руку от вождя. Плюс подошли ещё пара незнакомых мне молодых мужчин, с наколками рыбаков.

Остальные встали напротив, по правую руку, причём Напо занял позицию рядом с главой острова.

– Не больше, – хмыкнул я, стоящий считай в прибое, в одиночестве у рыбьих хвостов. Каналоа оставался в лодке, Семис юркнул за спину родителю.

– Что?! – обернулся ко мне Напо, наморщив лоб так, словно хотел сказать: «кто это там сейчас вякнул?»

– Я говорю, что не больше, – повысил голос я.

– Тебя, недомерок вообще не спрашивали! – обрушился на меня Напо. – Кто дал тебе право открывать рот, когда старшие острова, и даже сам вождь обсуждают вопросы дальнейшей жизни племени!

Вождь бросил короткий ироничный взгляд на Напо, впрочем, мало кем замеченный, особенно главным рыбаком.

– Правда, Скат, сейчас помолчи, – мягко, почти по-отечески обратился ко мне Арииаху.

Действительно, когда выгружались, и вытаскивали на берег рыбу, отец Семиса успел шепнуть: «ты своё дело сделал. Теперь дай и мне отработать свою часть уговора»

– То есть, – как бы уточняя спросил вождь у старейшины рыбаков, – ты против?

– Да! – важно выпятил грудь тот. – Касте сетей не нужно ничего такого!

У меня «зачесался язык» крикнуть, что и хорошо. Тогда дайте мне основать новую касту! Но я напоролся на взгляд Арииаху и решил язык прикусить. В конце концов мой партнёр похоже поболе меня поднаторел в подобных разборках. «Стратегический уровень не твоё поле, Скат», сказал сам себе. Я ведь неплохой тактический командир, и хороший исполнитель. Но я никогда «не двигал фишки на карте».

– Что ж, – качнул головой вождь, – твоё слово весомо в твоей касте…

На краткий миг повисла пауза. Моё сердце замерло, в испуганном ожидании, что сейчас я услышу, что-то типа: «пусть так и будет!» и на этом моя «показуха» закончится. Полнейшим провалом!

Но вождь добавил:

– Но может кто другой что-то хочет сказать?

Сердце, пропустившее такт пошло дальше. Правда и пульс подскочил.

– Я хочу сказать, – сделал вперёд полшага Арииаху.

– Говори, досточтимый, – милостиво кивнул вождь.

– А мне нравиться то, что я увидел, – просто заявил отец Семиса. – Такой большой рыбы мы не брали никогда. Видели, это точно. И я помню, – Арииаху усмехнулся, – как я цепенел от страха, моля всех водных духов, чтоб такая тварь, – он кивнул на рыбу, – не перевернула лодку.

По собравшимся пробежались смешки, некоторые перемолвились словом-другим, словно вспоминая похожие случаи. Сейчас «старшие» напомнили мне уже поживших полковников, что решили вспомнить лейтенантские годы: «а помнишь как? – Да-а-а-а…»

Народу, кстати, меж тем прибывало. Время от времени подходили ещё люди.

Увидел я и Ата с парочкой воинов, что неспешным шагом подошли и встали позади вождя.

Увидевший их Напо, словно расцвёл.

– Да вы видели, чем он добывал рыбу? Видели?! … Копьё! – рука старейшины вытянулась в направлении моей лодки. – Принесите мне то, чем этот … орудовал!

Стоявший за спиной его сын метнулся, словно шустрила, и через несколько секунд, чуть ли не на вытянутых руках принёс вторую снаряжённую гавайку. Правда жгут на неё я так и не перевязал, поскольку посчитал охоту законченной.

– Нас, очень кстати, почтил своим присутствием сам отец войны! – Напо склонился в его сторону, – Давайте же попросим его высказаться об этом вопиющем нарушении правил!

Вождь обернулся, поздоровался кивком. Ата церемонно ответил.

– Посмотри пожалуйста, – Напо сделал знак сыну передать гавайку, который при этом изо всех сил делал вид, что ему очень неприятно держать в руках эту мерзость. – И скажи, разве можно брать в руки оружие кому-то другому, кроме людей твоей касты?

Ата вышел вперёд, принял одной рукой переданный бамбуковый шест, осмотрел. С недоумением подёргал пальцем линь, что шёл вдоль древка. Нахмурившись, попробовал пальцами наконечник, помрачнел ещё больше.

Затем перехватил верхним хватом, и замахнулся, словно собравшись метнуть. Конечно же трёхметровый бамбуковый шест тут же провис с обоих концов, что вызвало недовольную гримасу на лице отца войны. Ата покачал головой, будто говоря: «нет, это не метнуть».

Перехватил нижним хватом. Принял позу, словно собираясь кого-то пырнуть, лицо стало жёстким. И с резким хэканьем послал «копьё» вперёд…

Короткий наконечник из твёрдого дерева закономерно выскочил из гнезда на конце древка, и заболтался, раскачиваясь туда-сюда на полуметровом куске линя.

Лицо Ата перекосила брезгливость.

– Это не оружие, – категорично заявил он, протягивая гавайку в сторону. И вновь сын Напо метнулся вперёд, принял. – Это … дрянь какая-то! Слишком длинное! … Зачем такое? А это? – он повернулся к не успевшему уйти парню, пальцем качнул наконечник. – Кому вообще додумался до такого?

– Вот он! – вытянулись в мою сторону рука Напо… и его сына!

Сын, правда, тут же заработал уничижительный взгляд.

Ата нашёл взглядом меня, вновь покосился на Напо.

– Он? … Хм…

– Скажи, отец войны, – тут же влез Арииаху, – если это не оружие, может ли его использовать не человек войны? Не человек твоей касты?

– Да кому оно нужно? – Ата будто только что в экскременты влез. Разве что руку не обтёр, после того как за гавайку подержался.

– Но всё-таки, – продолжил настаивать Арииаху, – пользоваться этим … этой штукой, не будет нарушением законов?

– Да пусть им пользуются кто хочет! Не понимаю только зачем? – Ата натурально пожал плечами.

– Вот этот человек, – вставил слово один из незнакомых мне старших, из группы Напо показал на меня, – убил этой штукой рыбу. Вот эту.

– Рыбу? … Таким дурацким копьём? Вернее палкой… – вытаращился на меня Ата. – Я знал, парень, что ты с чудинкой, но до такого… Рыбу же, насколько я знаю, сетями ловят!

– Спасибо тебе, отец войны, что так кстати оказался здесь, и разъяснил нам кое-что в этом деле, – довольно ровно поблагодарил вождь главного воина.

– Не знаю, Напо, что вы тут затеяли, – повернулся Ата к старейшине рыбаков, – но звать меня ради этого дела, не стоило. И так дел много, а тут вы ещё… Ваша каста, вы и разбирайтесь.

Он махнул сопровождавшим его воинам, и они неторопливо покинули пляж.

Арриаху хотел было взять слово, но тут опять раздался голос Напо. Вот блин, да что ты никак не уймёшься!

– Вы слышали? Даже отец войны сказал, что рыбу ловят сетями. Сетями! А не дурацкими палками… Но я хочу, чтоб вы подумали вот ещё над чем! Этот человек… – он опять ткнул в меня пальцем.

Сук… Не перестанешь, я тебе его сломаю! Почувствовал, что начинаю закипать.

– … этот человек ещё и опускался под воду! Вы слышали?! А вы все знаете, что под воду имеют право опускаться лишь люди глубин! Я специально попросил прийти сюда отца глубин, – Напо развернулся к уже немаленькой толпе, выискивая кого-то-взглядом.

Понятно кого. Я просмотрел момент, когда Ситу присоединился к местному шабашу, но его высоченную фигуру не заметить теперь не мог. Рядом с ним мелькали Наставник, слегка помятый и хмурый. Там же мелькало злорадная рожа Кая. Кажется, я увидел ещё Маку и Алеки.

– Глубокоуважаемый Ситу, – повернувшись, и даже слегка привстав на стуле попросил вождь, – я благодарен тебе что пришёл. Поможешь нам разобраться?

Ситу протолкался вперёд.

– Скажи, отец глубин, знаешь ли ты этого человека? – зашёлся в патетике Напо.

Но не успел Ситу ответить, как поднял руку я.

– Прости меня вождь, что открываю рот, на столь высоком собрании, – приложил руку к груди и чуть склонил голову, – но позволь мне сказать пару слов отцу глубин. Нас с ним связывают некоторые клятвы.

На словах про клятвы вождь бросил на меня быстрый взгляд. Остановил рукой уже надувшего грудь как барабан и готового разразиться гневной тирадой старейшину рыбаков.

– Говори, – кивнул коротко.

– Отец глубин, – начал я, – я помню все те клятвы, что давал, когда был Учеником. И я не нарушил, и не нарушу ни одну из них.

При этих словах немного тревожно поглядывающий на меня Ситу милостиво кивнул.

– И я сразу скажу, – продолжил я, воспользовавшись моментом, – я не опускался на дно. Моя добыча ходит в толще воды, и мне не зачем это делать. Более того, любой из тех кто был там, и даже сам вождь, могут подтвердить, что большую часть времени я вообще провёл на поверхности. Да ты же сам, – я посмотрел на Ситу, – видел, как я плаваю! Ты сам тогда сказал, что мой метод не годится для человека глубин… Вот я и не пытаюсь им быть. Я просто добываю рыбу!

Напо разве что не скрипел зубами.

Ситу повернулся к вождю:

– Что бы вы сейчас не обсуждали, у моей касты нет претензий к этому человеку.

И несмотря на удивлённо-возмущённые взгляды Кая на отца, вся компашка ныряльщиков ушла прочь с пляжа.



Похоже, подумал я весело, отбодались. Взглянул на Арииаху, тот ответил подбадривающим подмигиванием.

Но не тут-то было!

– Послушайте меня! – в голосе Напо появились усталые нотки. – Послушай меня вождь… Я не хотел этого говорить, ибо дело касается другой касты…

При этих словах присутствующие резко прекратили переговариваться, тут же пропали весь гомон.

– Думаете я не узнавал про этого пацана? Думаете, что старый Напо совсем из ума выжил, и просто так отказывается от вроде бы волшебных возможностей, что предлагает этот … молокосос? – тишина повисла такая, что вновь стало слышно шёпот волн, накатывающих на песок, шум ветера в недалёких кронах, крики птиц. – А вы знаете, за что его выгнали из касты глубин?

Ах ты ж скунс! Выгнали! Захотелось взять гавайку, что сын Напо бросил в прибое, не донеся до лодки, и воткнуть её в грузное брюхо немолодого аборигена.

– Да вот за тоже самое! – голос взлетел, звеня обвиняющими нотками. – И мы, и они, люди глубин, поколениями занимаемся своим делом так, как завещали наши отцы, наши деды, а им – их отцы и деды. И всегда всё было благополучно! Но стоило на рифе Учеников появиться вот ему! … – опять толстый палец ткнул в мою сторону.

Ах, как же я хочу сломать этот палец! Не-е-ет... Я сначала возьму его, и воткну этой роже прям в глаз! А потом в жопу! А потом снова в глаз! …

– … сопляку, что возомнил себя непонятно кем! Как среди Учеников сразу же начались проблемы!

Несколько присутствующих сглотнули. Вождь подобрался и смотрел заинтересованно.

– Не знали? – продолжал торжествующе Напо, словно прокурор на суде, «доставший из рукава» неопровержимые улики. – Скажи, Арииаху, – повернулся он к моему компаньону, – разве ты забыл, по чьей вине твой сын, на которого ты возлагал столько надежд, стал одноногим инвалидом? Ты ему доверился, ты даже сына своего вновь отпускаешь с этим отродьем, а ведь это из-за него!

Тут даже дисциплинированный Семис пытался было что-то ляпнуть из-за спины отца, но был остановлен родителем.

– Как только он, – тычок пальцем в меня, – появился, на Учеников тут же начались нападения подводных тварей. Сын досточтимого Арииаху. Другой мальчик, на которого этот человек натравил рыбу-змею. Вы видели, как беднягу покалечили? Потом и этого ему показалось мало, и другого Ученика укусила посланница морских демонов!

Хм… Я думал, что смерть Тайпена он преподнесёт как пик обвинений. Нет. Интересно, и что он заготовил «на сладкое»?

– Работа людей глубин, Напо, никогда не была лёгкой и безопасной, – голос Арииаху звучал ровно и спокойно, словно не него никакого впечатления не произвели все доводы старейшины. – И раньше погибали Ученики. И раньше на них нападали те, кто живёт под водой. Именно поэтому мы все так уважаем наших ныряльщиков. Именно поэтому племя для них готово пойти на любые жертвы.

Последние слова Арииаху обратил уже к собравшимся. И, кстати, многие охотно кивали.

– Всё так, досточтимый, всё так, – кивнул Напо, словно соглашаясь. – Но скажите мне, помнит ли кто-то из вас? Или может отец ему рассказывал, или дед… – он сделал паузу. И обрушился, словно тонна камней. – Чтоб на людей касты глубин хоть кто-то из ходящих под этим небом поднял руку!

По народу пробежал ропоток. Люди переглядывались, спрашивали друг друга в полголоса. По всему – широкой огласки дело не получило.

– Люди войны с острова Двурогой горы приплыли на риф Учеников… Да, да! Они на него высадились! И собирались похитить трёх дев, что там проходили обучение! – экспрессия Напо достигла апогея. – Так скажите мне, когда ещё такое было?

Народ снова словно впал оцепенение.

– А я скажу… Только тогда, когда нашёлся… один выродок, который решил, что боги не для него дали людям законы и наставления. Про то, что человеку воды нельзя работать в лесу, как и человеку земли лезть под воду. Что не должен в руки брать оружие человек, который не рождён чтоб стать воином. И что рыбу надо ловить сетями!

Громкий ропот и несмелые крики одобрения прокатились по довольно внушительной толпе, словно мы и не на обсуждении дел касты сетей, а на первомайском митинге каком-нибудь!

– В общем, – видно было, что Напо и сам устал от такой длинной речи, – вождь, ты у нас самый мудрый из всех, не даром столько лет племя живёт и процветает благодаря твоим советами и указаниям. За тобой, конечно, последнее слово… Но я, – он прижал руку к груди, – старый Напо, старейшина касты сетей, касты, что кормит всё племя, заявляю. Не будет в моей касте такого, чтоб рыбаки, словно ныряльщики лезли под воду с палками, использовали оружие, вместо того, чтоб забрасывать честные сети. Мы – каста сетей! И этим всё сказано. Наша работа – забрасывать сети, и вынимать их с тем, что послали нам духи воды. Мы не каста глубин, и не каста воинов. Пусть этим занимаются в других кастах. Мы будем забрасывать сети. А кто не станет это делать? … – пауза. Напо вновь нашёл глазами меня, и прямо мне в лицо выплюнул, – Тому не место в моей касте!



Внутри у меня что-то оборвалось. Всё… Приехали… Блин, да после такой речи… а я видел реакцию окружающих, мне можно собирать манатки – как говорили в одном фильме: «кина не будет».

В общем, настроение у меня в этот момент упало куда-то ниже колен… На песочек.

Однако, похоже не на всех подействовали слова Напо.

– Кхм… – прочистил горло Арииаху. – Хорошая речь, Напо. Я всегда восхищался тем, как ты можешь одними только словами задуривать людям головы.

Ого! Я посмотрел на спокойного, немного задумчивого Арииаху, покачивающегося с пятки на носок и почёсывающего подбородок.

– Я постараюсь говорить покороче, – сделал он небрежный жест, – и не отвлекать собравшихся здесь, достойных людей по всяческим… домыслам и суевериям.

– Да какие домыслы, Арииаху! – вскипел Напо. – Ты разве не слушал то, что я здесь только что рассказал?

– Слышал, – коротко кивнул мой подельник, – но вот чего я не услышал… так того, что после всего, что произошло на рифе Учеников, наш уважаемый говорящий с духами выявил колдуна.

Слова Арииаху не остались без внимания, ибо публика вновь притихла.

– Я не хочу думать, досточтимый Напо, что ты сомневаешься в способностях нашего говорящего с духами. Но если этот человек, – он сделал широкий жест в мою сторону, – до сих пор жив, хотя, как мне известно наш шаман несколько раз смотрел его душу… Кстати, последний раз кажется совсем недавно? Вчера даже? – Арииаху вопросительно взглянул на вождя. Тот покивал. – То я полагаю, что не он явился причиной всех тех бед…

– Я конечно же не имел в виду… – начал оправдываться старейшина рыбаков, но отец Семиса небрежным жестом остановил его.

И о, удивление! Тот заткнулся!

– Я бы хотел немного сказать о другом, – ровно и спокойно продолжил мой партнёр. На секунду он прижал ладони к лицу, вдохнул, словно демонстрируя нам свою усталость, затем встряхнул кистями руки и продолжил. – Посмотрите, пожалуйста уважаемые на эту великолепную рыбу.

Новый широкий жест.

– Много ли её? – пожал плечами Арииаху. – Досточтимый Напо сказал, что лодка с восемью гребцами за день может выловить куда больше… Согласен. Но задумайтесь! – он поднял вверх указательный палец. – Один человек, на одной маленькой лодочке, за половину дня… – сделал паузу.

Блин, мужик, а я понял куда ты клонишь! Да ты же, мать твою великий оратор! Тебя бы в мои времена – в миг стал бы каким-нибудь олигархом.

– Один, – он продолжил удерживать правую руку с поднятым вверх указательным пальцем. А затем поднял левую, с растопыренной пятернёй. – Восемь…

Посмотрел на пальцы левой, улыбнулся как бы виноватой улыбкой, перевёл взгляд на остальных.

– Один… – правая рука чуть приподнялась. – Восемь… – Теперь ей на смену пришла левая.

– Да что ты там бормочешь?! – выкрикнул Напо.

Но его уже никто не слушал.

– И вот ещё о чём я хотел сказать, вождь, – Арииаху церемонно поклонился. Вождь благосклонно наклонил голову. – Помнишь, как ты сетовал, что наш остров не может похвастаться чем-то таким, что бы выделило его среди других островов нашего мира? Все знают, что на острове Протухшей рыбы поднимают из воды удивительный розовый жемчуг. С острова Плачущих пальм привозят чудесные сушёные травы, которые придают запечённой рыбе и батату невероятный вкус и аромат. На острове Хохочущего Попугая люди тамошнего племени научились собирать яйца птиц круглый год, и собирают их столько, что даже могут продавать всем желающим! Племя Чёрной горы продаёт редкий чёрный камень, из которого наши воины так любят делать наконечники к копьям и ножи… – короткая пауза, и безо всяких завываний и форсирования голоса Арииаху просто спросил, – а что можем дать остальному миру мы? Племя Однобокой лагуны? – пауза. И с тяжким вздохом он продолжил. – Ничего. Ничего у нас нет такого, ради чего торговцы выстраивались бы в очередь, чтоб с нами поторговать. А ведь мы живём на самом краю известного мира, и славимся лишь тем… что порой люди паруса вообще забывают заглянуть к нам, оставляя наших людей без нарядных платьев, без добротной посуды, без сладких орехов и всего того, чего нет на нашем острове. … И вот, – Арииаху всё же добавил в голос эмоций, – появляется человек. Сын нашего племени. И он показывает, что и мы можем предложить на обмен не только сушёную рыбу, не только батат или просо… Да этого у всех навалом! Но Скат предлагает добывать такую рыбу, которой ни одно другое племя не может похвастаться. Такую, за которой сюда поедут со всех островов, и ещё будут отталкивать друг друга локтями, лишь бы привезти на свой остров хотя бы кусочек!

А мужик могёт, уважительно покачал я головой. Я видел, как в глазах вождя зарождается энтузиазм. Как он буквально начинает светиться изнутри.

И тогда Арииаху нанёс добивающий удар.

– Досточтимый Напо заявил в своей речи, о том, что дескать мы, каста воды всегда ловила рыбу сетями, так, как завещали деды, и всегда всё было благополучно… Что ж, наверно у нашего старейшины и вправду всё хорошо… Но я бываю у своих лодок, и я даже время от времени выхожу со своими людьми в лагуну на лов! Я так же бываю и в домах моих гребцов! – голос Арииаху неожиданно налился силой, и зазвучал обвиняюще. – И я вижу, что мои люди… Наши люди живут с каждым годом всё хуже. Всё меньше и меньше рыбы приносит лагуна, всё беднее и беднее стол у простого рыбака… Напо что! Наверно он и забыл даже, когда выходил к прибывающим с лова лодкам? Наверно его больше заботит не сколько рыбы наша каста может дать племени, а сколько рыбы он сможет съесть за обедом?

– Да ты… – глаза Напо налились кровью, словно у быка, увидевшего красную тряпку. Кулаки его сжались, весь он наклонился вперёд.

Я уж было напрягся, но сын, и пара крепких мужичков с наколками касты сетей, что до поры мелькали за спиной старейшины придержали его за плечи.

– Нужен ли касте такой старейшина? Нужен ли племени такой старейшина? – еле слышно проговорил Арииаху, но слова его, из-за повисшей тишины долетели до последнего присутствующего на сходке. – Лично я, – он взглянул вождю прямо в глаза, – считаю, что нет.


Кто бы сомневался, что Арииаху выбрали, или скорее назначили новым старейшиной касты сетей! Кстати, отчасти мне напомнило вкус обычного окуня, только более жирного.

Глава 23

Спойлер

– Ну что, Каналоа? – покосился я на помощника, продолжающего возвышаться тёмной фигурой рядом с прогоревшим костром, – Не грустно расставаться с обжитым местом? Завтра думаю, будет у нас свой дом, будем жить под крышей…

Я развалился на ещё тёплом песке – было лень вставить и тащиться на топчан. Где лежал у костра, там и откинулся на спину.

– Думаешь тебе дадут дом? – нотки скепсиса в его ровном и спокойном голосе я всё же расслышал.

– А почему нет-то? Арииаху теперь старейшина. Благодаря мне… нам, – поправился быстро. – Конечно рано или поздно всё добро забывается, и когда-нибудь, – я хмыкнул, – не исключаю, и Арииаху оскотинится. Власть, знаешь, она меняет людей… Но не завтра. Да к тому же! – я приподнялся на локтях, взглянул на фосфоресцирующий океан… Эх, вот этого мне точно будет не хватать! – В нашем деле сам вождь заинтересовался! Так что, – я потянулся, сытно рыгнул, – дворца я конечно не жду, дочки вождя в жёны тоже не будет… А вот какое-нибудь жилище нам обязательно дадут… – усмехнулся, – хотя бы чтоб такие ценные кадры были под присмотром. Кстати! – я повернул голову к слабо освещаемому углями силуэту Каналоа. – А ты не думал стать таким же как я? В смысле нырять и бить рыбу? Я научу.

– Я никогда не стану таким как ты, – глухо, как из бочки прозвучал голос бывшего воина, – ты человек касты.

– А ты?

– А я никто. Я тело, что служит тебе…

Нечто, похожее на укол совести ткнуло в сердце. Блин, не подумал.

Я вздохнул, вновь откинулся на спину, уставился в звёздное небо и принялся вспоминать прошедший день.

***
Крики, размахивание кулаками в процессе «перевыборного собрания», чуть не перешедшего в рукопашный бой, я фактически не запомнил. Я был занят.

Ибо почти сразу после слов Арииаху, буквально переместивших нас на собрание садоводов-пенсионеров в период обсуждения: нужно делать дорогу к участкам, или нехай все пешком ходят, не баре, один мужичёнка из группы поддержки уже считай экс-старейшины рыбаков проорал:

– То, что добыл этот молокосос, всё напрасно! Это нельзя есть! Ибо боги дали нам в пищу рыбу, а разве это рыба? Ну посмотрите же на это! Это же какие-то подводные монстры!

Но мой подельник был настороже, и ловко перехватил подачу:

– А вот это мы сейчас и проверим! – закричал он, перекрывая поднявшийся гомон. – Всё, что сегодня поймано, сейчас будет приготовлено, и я дарю эту волшебную рыбу нашему племени! Подходите кто хочет, угощайтесь. Мне, Арииаху, сыну Семиса Одноглазого, ничего не жалко для моего племени.

Это заявление только добавило шума и гвалта, ибо кто-то начал восхвалять такое решение, чуть-ли не выкрикивая: «Арииаху в президенты!». Кто-то вопил что нас всех решили отравить, или подставить, ибо морские монстры наверняка отмстят тем, кто отведает мяса их собратьев. Орали что-то типа «касте сетей - сети, долой богомерзкие палки», и «правильно, мы тут голодаем, а им хоть бы хны, Арииаху! Арииаху!»

Я лишь успел криво усмехнуться, подумав, как легко мой подельник делится не своим, как заметил, что на меня смотрит вождь и даже делает знаки, типа «подойди-ка, пацан».

Ага, метнулся, ща!

Но подошёл. Всё-таки он тут самая большая жаба в этом лягушачьем болоте, хочешь, не хочешь надо учитывать в своих планах и телодвижениях.

– А давай, Скат, проверим, что ты там наловил? – весело подмигнул мне вождь. – Действительно, это есть-то можно?

Он вообще, на всё что происходило смотрел с иронией, словно взрослый на детскую потасовку. Правда эти «детки» скоро друг-другу башки начнут каменюками проламывать… Как же хорошо, что оружия тут всем не дали!

Я заверил, что есть можно, разве что удержался от реплики: «сто раз так делал».

Оказывается, ушлый претендент на должность старейшины уже позаботился о дровах, что натаскали его люди прямо на пляж, буквально в десятке шагов от сборища. И даже костёр уже во всю пылал.

–Сумеешь приготовить? – глянул на меня Арииаху.

– Да чё там готовить-то?

– Ты извини, – всё-таки посчитал нужным оправдаться «подельник», – мне сейчас надо с людьми быть, вишь как всё завертелось!

– Давай-давай, – махнул я, – дай только команду своим, чтоб помогли. Мне соль нужна… Если еще и специй тех принесут, вообще бомба получится! …


А вот «как» готовить, или скорее «на чём» возник вопрос.

Местные, свою жарили, если, конечно, жарили, то на камне – большой плоский камень в костёр, он нагревался, и работал как толстая сковородка. Или вообще в углях, прям в чешуе – пока она обгорала рыба успевала запечься.

А я всегда предпочитал решётку. Хоть целиком тушкой, хоть стейками – посолил, поперчил и над углями… просто, без изысков, но раз даёт неизменно хороший результат – чего изгаляться?

В решётке-то и засада – где я её тут возьму, а?

Пока гонял туда-сюда мелкую Семисову сестру – Вай, девчонку лет шести, щеголявшую в одной набедренной повязке, в силу пока ещё отсутствующей по малолетству груди: принеси то, принеси этот… а, нет, это не подходит… Пока с сомнениями ковырял костёр, типа: «вы, чё, не видели какую здоровенную рыбу готовить будем? Это угли по-вашему?», всё это время лихорадочно соображал – как?!

Вот, блин, напарничек, скинул на меня нетривиальную задачу, а сам в кусты! А мне тут кухарь! Я уже понял, почему готовку скинули на меня – местные никогда не имели дела с подобными здоровенными кусками. Что тут у них? Батат, рыбка мелкая… Просяные лепешки на том же камне…

Блин!

Короче, целиком я её по любому не приготовлю, даже самую маленькую – десятикилограммовую. Эх, было бы где взять глину!

– Вай, а у вас есть хороший, острый нож? Только прям чтоб очень острый!

Малявка на миг задумалась, просветлела лицом, кивнула. И умчалась, сверкая пятками.

А что? Не светить же мне кинжал?! В конце концов вот как раз он – оружие. А тут слишком много лишних глаз.

Для начала, пожалуй, просто выпотрошу, уберу голову и сниму филе…

Каменный нож оказался новый, очень острый, но! «Клинок» почти в палец толщиной. Эх, не филейник ни разу.

От хребта я филейную часть отделил, рёбра тоже срезал, а вот со шкуры снимать не решился. Просто не рискнул делать это таким орудием.

Меж тем костёр прогорал. Вот-вот и останутся как раз нужные угли…

Посолил крупной солью, принесённой девчушкой, а вот специй не дали. То ли кончились, то ли Арииахова жёнушка зажилила. Ладно, и так должно получиться неплохо.

– И вот ещё! – опять припряг я мелкую. – Мне нужно прутиков… Не прям тоненьких, вот таких, – я показал пальцами миллиметров пять. И смотри, чтоб дерево было не горькое.

– А не горькое, это как? – удивилась карапузка.

– А ты когда сорвёшь веточку, попробуй её покусать за кончик. Горькую ты сразу узнаешь. И пару веток потолще.

Та покивала, и опять умчалась.

Вот чёрт, я же не сказал сколько!

Буду делать решётку, решил я, словно с обрыва бросился. Из веток.

А что? Белок вообще сворачивается… не помню, как это будет по-умному - при шестидесяти градусах. Влажная и не плотная рыбья тушка прогреется моментально, тем более я её располовинил. И температура для этого не нужна запредельная, думаю если в зоне, где расположу решётку будет градусов сто – то для запекания хватит, а сырые ветки просохнуть и загореться ещё не успеют. Главное, как и с любым шашлыком – не допускать открытого пламени.

– Получается? – ко мне явился сам вождь.

Ну надо же! Собственной персоной почтил! Вождя сопровождал всё тот же незнакомый помощник, и откуда-то нарисовался Ману.

Правда тот, скорее всего пришёл по делу, отрывок разговора я услышать успел.

– Отец войны собирается отправить туда десять человек. Поведёт сам…

Ману был собран и серьёзен.

– Тебе не кажется, правая рука, что двое… или сколько там их было? Трое? Подростков из земляных не слишком веская причина, чтоб отсылать почти треть воинов на их поиски?

– Те, кого поведёт Ата будут искать пропавших наших, – буркнул Ману. – Пропали воины, это уже серьёзно!

Я в этот момент возился с рыбой, стараясь нарезать филюхи на относительно небольшие порции – боюсь целиковые куски моя импровизированная решётка может и не выдержать, и поэтому не слишком что называется «следил за языком».

– А тебе не кажется, Ману, что тем самым вас просто выманивают? – бросил я на автомате. – Сначала пятерых, потом ещё десяток…

Сообразил уже в процессе говорения, прикусил язык, покосился на «больших шишек»

Ману моё влезание в разговор явно не понравилось – на перекошенном лице блеснули яростным огнём глаза, но в отличие от Напо мне он ничего не сказал. Только побуравил взглядом, ничего хорошего не обещавшим.

Вождь тоже бросил на меня недовольный взгляд. Но Ману он сказал:

– Передай отцу войны, что я против если в деревне останется так мало воинов, когда на острове происходит непонятное.

Правая рука постоял, переваривая и глядя себе под ноги, потом посмотрел на вождя, зачем-то на меня, ни слова не говоря кивнул и ушёл восвояси.

– Скажи, – поинтересовался вождь, – а как тебе в голову пришла такая идея? … Или надоумил кто?

Я ему скормил заранее заготовленную байку про то, что мысль добывать большую рыбу посетила меня, когда проходил обучение и разглядывая проплывающих мимо рыбин. Пришлось только поломать голову над тем, как это сделать.

– Очень счастливая мысль, – кивнул, думающий о чём-то своём вождь, – и очень своевременная. Что ж… Даже если тебе её кто-то вложил в голову, он явно не хотел нашему племени зла.

И отошёл к беснующимся рыбакам.


Тем временем малявка притащила целый ворох тонких веток, разве что пришлось их очищать от боковых побегов и затачивать.

Потом взял две ветки раза в два потолще остальных прутиков, сделал в каждой по три сквозных расщепа, а чтоб расщепы не соединились – перевязал между ними совсем тонкими побегами, что срезал с веток и предварительно размочалил.

Потом тонкими прутиками проткнул порционные куски вдоль, стараясь чтоб прутик шёл почти под кожей. И кончики вставил в расщепы на поперечных ветках. Получилась почти решётка, разве что куски не лежали на ней, а решётка проходила сквозь рыбье мясо.

Сделал так почти по наитию, предполагая, что довольно толстые куски рыбы не развалятся от такого, а прутики будут лучше защищены от жара.

Пришлось еще посылать за довольно толстыми брёвнышками, чтоб уложить на них получившийся «гриль». Тащить брёвна Арииаховой младшенькой помогала девчушка постарше, на взгляд – пожалуй на год младше моего реципиента. У этой всё что нужно женщине уже сформировалось, что не могло даже скрыть простое платье из растительных волокон.

– Спасибо, Вай, – поблагодарил я малявку. – Спасибо, неизвестная красавица, – подмигнул я второй помощнице.

«Помощница» тут же залилась краской, наклонила голову, и словно увидев что-то под ногами пару раз чиркнула пальцами босой стопы по песку, туда-сюда. Потом искоса взглянула на меня… наткнулась на прямой весёлый взгляд, что-то пискнула смущённое и умчалась обратно.

– Это Тиаре, моя сестра, – тут же затараторила, сливая информацию малявка, словно хорошо оплачиваемый информатор. – Она средняя в нашей семье, есть ещё Рое, но она уже замужем. А Тиара уже вошла в возраст, и в следующем году отец хочет её выдать замуж за Тонга, сына Ласы. Но Тиаре он не нравится. А ты нравишься!

– Да где ж она меня видела-то?

– А когда ты первый раз в наш дом пришёл, – информировала Вай, – ты тогда у мамы спрашивал Семиса.

А я и не обратил внимания тогда!

– Передай ей, что она очень … красивая, – хмыкнул я.

Совершенно без задней мысли. В крови у меня, что ли, девушкам и молодым женщинам комплименты отпускать?

– Мне ты тоже нравишься, – безапелляционно заявила карапузка, – если к тому моменту, как я войду в возраст, ты ещё не обзаведёшься женой, можешь взять в жёны меня!


– А хочешь, я научу тебя готовить такую большую рыбу? – подмигнул я малявке.

– Конечно хочу! – тут же заявила она. – Ты ведь теперь будешь много такой рыбы приносить? Вот. А никто её готовить не умеет, ни мама, ни Тиара, ни тётя Ро, ни даже сестра Рое, если вдруг в гости к нам придёт. А я умею! И все мне будут завидовать!

Хм, неплохой и прагматичный план. Я оценил.

– Смотри, Вай, – начал я поучать малолетку. – Сначала мы подготовим угли. Если угли будут слишком горячими, наша рыба сгорит.

– А я знаю, а я знаю! Вчера, когда мама доверила Тиаре пожарить рыбу, она её передержала, и отец приказал всю рыбу выбросить!

– Точно! – улыбнулся я девчушке.

Провёл рукой над углями. Ладонь обжигало, но шкурка с нее от такого ещё не слезет. То, что надо!

– Помогай!

Вдвоём с девчушкой мы пристроили над углями первую партию. Для начала шкурой вниз.

– И ещё! – я поднял указательный палец перед носом малявки. – Огонь – враг готовки! Если увидишь язычки пламени, их тут же надо тушить, пока он не испортил еду!

Огонь, естественно, появился тут же. Группер – рыба жирная, и как только куски филе оказались над жаром, капли жира принялись капать на раскалённые угли.

Я, признаться, слегка подрастерялся – никакой бутылки с водой, или опрыскивателя для цветов, что любил использовать Михалыч под рукой разумеется ни оказалось.

Но мелкая помощница сообразила моментально – забежала в воду аж по колено, наклонилась, набрала морской водички прямо в рот и подбежав обратно выдула её как заправский пульверизатор! Ого! Радикальный подход…


Рыба получилась – объедение: в меру жирное, очень сочное белое мясо, чем-то отдалённо напоминающее окуня, только с ярко выраженным «морским» вкусом. Разумеется, её всю разметали мигом, я только успевал насаживать на свежие прутики новые порции.

Кстати, появился и шаман. Подошёл, взял на пальмовом листе несколько кусочков рыбы – «сервировкой» занималась Вай, а Каналоа ей в этом помогал… Или Вай помогала Каналоа, тут не поймёшь.

– Я вижу ты идёшь к своей цели? – проговорил шаман, прожевав и похвалив рыбу. – Это хорошо. Но это ли, твоя цель?

И ушёл.

Ну хоть разговаривает, усмехнулся я про себя, и то дело.

А ещё, на меня обиделся Хэч!

– В самом деле, Скат, – маленький ныряльщик был хмур и неприветлив. – Мог и предупредить лучшего друга, что собираешься на такое дело! – он вздохнул, – а ещё братом называешься!

Хэч вместе с Теллуа заявились на праздник – по-иному это уже трудно было назвать: «прения» с криками и руганью по поводу переизбрания нового старейшины уже стихли, народ ел, где-то даже слышались песни. Солнце постепенно склонялось всё ниже и ниже, ещё немного, и оно, как тут и принято – нырнёт в океан, и остров окутает ночная тьма и прохлада.

– Извини, брат, – я устал как шавка. Сказывалась дневная нырялка, потом нехилый эмоциональный стресс во время всех этих перипетий с Напо, и после, вместо того, чтоб наконец отдохнуть, я ещё и исполнял роль повара! – Пойми, я здорово волновался из-за всей этой… ерунды. Ну, с демонстрацией вождю и старшим подводной … добычи рыбы.

– Думаешь ты один здесь умеешь нырять? – Хэч даже смерил меня взглядом. – А я бы тебе помог. Просто так.

Он развернулся, чтоб уйти.

– Хэч, брат, погоди… – говорить пришлось уже в спину маленькому ныряльщику. – Слушай, я тут выбил в своё пользование хороший шмат, – кивнул на немаленький хвост от самого здоровенного группера. Арииаху, конечно, поскрипел зубами, но в итоге кивнул, мол хорошо, забирай. – Сейчас поедем ко мне на базу, посидим, пожарим. Поболтаем за жизнь, расскажешь, как учёбу закончили… Мне же интересно!

– Извини, не могу, – Хэч обернулся. Тон его был холоден, – хочу последний вечер провести с родными. Завтра с утра нам в деревню на сваях. У нас начинается жизнь людей глубин… А тебе удачи… на новом поприще.

И они ушли.

– Он что, обиделся? – только что подошедший Семис ухватил самый конец разговора. – Вы же с ним не разлей вода были!

– Обиделся, – хмуро подтвердил я. – А куда бы я его взял? Сам видел, в этой лодке, да ещё со снарягой четверым уже тесно будет!

– Конечно ты прав, – подбодрил меня Семис, – там реально даже я себя лишним чувствовал… – и внезапно попросил, – Скат, возьми меня к себе в помощники!

Я даже не сразу сообразил, что он просит, но видимо это сказывалась моя в конец замотанность, и желание наконец со всем этим закончить, вытянуть ноги, наконец-то самому поесть по нормальному…

А Семис не дождавшись моей реакции продолжил:

– Ты не думай, я могу и с лодкой управляться, и когда ты для меня такую же штуку на ногу сделаешь, смогу так же, как ты, рыбу бить…

Он на несколько секунд прервался, как-то сдулся, даже мне показалось – ещё сильнее осунулся. Вздохнул.

– Скат, я не хочу считать улов, разбираться с кормчими, следить за дележом… Пусть этим занимается Киаху! Я вижу, ему нравится, а мне… – покачал головой, – мне кажется, я не был рождён для всего этого.

– Понимаю… – протянул я, чтоб просто не молчать.

Чего тут скажешь!

– Скат, я хочу нырять! Я хочу опускаться под воду, плавать! – словно взорвался Семис с энтузиазмом и сияющими глазами. – Плавать как рыбы, как ты! Да когда я попробовал у тебя плавать с той … с той штукой… Да ты не представляешь, какое счастье я испытал! Я же… Я же… Я же мечтал об этом всю жизнь! … Наверно об этом. Не знаю.

Ух ты! Я прям не ожидал такого эмоционального всплеска!

– Ладно, дружище, – я дотянулся, хлопнул вновь поникшего парня по плечу, – не кисни, придумаем что-нибудь!

– Ты показал мне другую жизнь, Скат, – вновь скис Семис, – теперь я не смогу как прежде.

Наконец к костру подошёл довольный как слон Арииаху.

– Ну что, Скат? – радостно улыбнулся он мне во все тридцать два зуба. – У нас получилось! Представляешь? Получилось!

Я ждал, что он от избытка чувств полезет обниматься, но видимо тут не принято. Он лишь улыбался как помешанный, раскачивался, периодически похлопывал себя руками по ляжкам, по бокам и по груди.

– Ну что? – выдохнул я, – Тогда я здесь сворачиваюсь? Устал, если честно.

– Представляешь, Скат, – словно не слыша меня, почти мечтательно повторил Арииаху, – большинство старших касты подтвердили, что хотя меня в старейшины. И вождь согласился… – спохватился. – Да-да, конечно, мальчик. Иди домой… А тебе есть куда?.

– Есть, не переживай, – я побоялся что он затащит меня к себе. Ну его, проведу лучше эту ночь на базе.

– Тогда приходи завтра, – подмигнул он мне заговорщически, – нам есть что с тобой обсудить!

– Хорошо. До завтра, –махнул я рукой.

– Пап, – аккуратно сбоку выступил Семис, – можно я со Скатом?

Но Арииаху неожиданно отказал:

– Нет, сын. Ты нужен мне дома!

Канючить Семис не стал, на том и расстались. Я прихватил здоровенный кусок рыбины, и мы с Каналоа отчалили на нашей маленькой лодочке.

 

[mechanik]

Вот тут-то пахота и начнётся ...

 

[Алексей Медведев]

Не... не до пахоты... если люди пропадать стали, то как говорил Винни-Пух: "... это вж-ж-ж не спроста...". Спокойной пенсии не намечается. Ой что-то будет...

 

[vggu06]

Странный переход: назначили старейшиной, напомнило вкус окуня... Не понял

 

[Enot17 (Игорь)]

Глава 24

Спойлер

Когда уплывали с пляжа, я на какой-то миг поймал очень знакомое чувство. Такое, словно у меня на спине мишень нарисована.

Поначалу списал на усталость и пережитое. Но потом, уже когда поужинали, задумался.

Хм… Вот Арииаху получил, что хотел. Стал старейшиной. Я ему теперь нужен? Вроде бы, с одной стороны – разумеется! В конце концов именно на волне энтузиазма от добытой мной рыбы его выбрали… Но с другой…

Я аж сел на топчане, осмотрелся. На небе звёзды, в тихом, спокойном словно лесное озеро океане лунная дорожка. Деревья замерли, и, кажется, заснули. Полный штиль…

С другой стороны, а что будет, если я сейчас куда-нибудь пропаду? Ну в самом деле! Арииаху что, сильно завязан на ту рыбу, что я буду добывать подводной охотой? Если разобраться – нет.

Вообще, если разобраться, если завтра обнаружиться, что я куда-то пропал… То ведь никто не снимает Арииаху с должности!

Блин! Я спустил ноги на песок.

Ну-ка, вспоминай голова… Почему он не отпустил Семиса со мной? Что за причина? … Хм, нет причины. Не названа.

Кстати! Он ведь мог слышать мой разговор с сыном. По крайней мере его завершение, и то, что Семис хочет забросить «конторскую» работу, чтоб пойти мне в помощники. Он же и бесплатного клерка теряет, и рискует сыном – вон, ему один раз уже ногу отхватили. Может и не захочет заботливый отец вновь отпускать ребёнка в глубину? А так как удачно – потенциальный наставник вдруг куда-то делся… может не доплыл на лодочке. Перевернулась скорлупка в открытом океане, и всё. Как говорится – концы в воду! То, что для меня такое расстояние – плёвое дело, этого ж никто не знает!



Тихий, на грани слышимости плеск вёсел я уже принял как должное. Мысль подсказала: праща! Хотя бы одного успею приголубить, прежде чем на берег высадятся!

И тут же ехидный внутренний голос поинтересовался, дескать как я буду выкручиваться, если это… если, к примеру это Семис сбежал от родителей, и подхватив Хэча решил проведать старого однокашника?

Что за бред?! Сам себе и ответил. Семис вполне послушный сын. Такой шаг для него – что-то из разряда невероятного. Сам я такое учудить мог, но одноногий пацан из благополучной семьи? Не-е-е…

Бесплотной тенью я метнулся туда-сюда по пляжу.

Твою медь! Пращой последний пользовался Каналоа! Куда он мог её положить?

Идеи воспользоваться помощью Каналоа для противодесантной операции даже не возникло – тот один раз уже показал, что в разборках людей каст он не участвует. Значит и сейчас от него толку не будет.

А раз так, то одному даже сподручнее, но вот только где праща?

Плеск раздавался всё ближе.

«Не повезло вам, ребята», ухмыльнулся я, «была бы ночь не такая тихая, вряд ли бы я вас услышал».

Тихо осмотрел топчан Каналоа. Сопит в две дырки, свернувшись на боку и положив под голову кулак. Куда же ты могу её деть?

«А если это воины? Те, что Ата послал искать земляных пацанов? Представляешь, что будет, если ты, не разобравшись одного из них камнем приголубишь?»

Чёрт! Я аж замер, от этой мысли. А ведь и правда!

С другой стороны, а что им тут, на восточном берегу делать? Если пацанва пропала на западном?

Пока я метался в поисках да спорил сам с собой на глади фосфоресцирующей воды показался тёмный силуэт лодки. Маленькая, меньше моей. Двое… Я аж выдохнул – двое не батальон, уже легче. И хоть ночные гости жались к берегу, но чтоб пристать им пришлось обогнуть выступающие чуть в воду густые заросли, что очень неплохо маскировали пляжик с воды.

Смелые ребята, отметил я. Если б не луна, залившая всё своим серебристым, мертвенным светом, мою базу они бы не в жизнь не нашли. Да тем более на такой малютке соваться в открытый океан? Повезло им с погодой.

Вскоре лодка тихонько ткнулась в берег, рядом с нашей, что была вытащена на берег почти полностью, и до кучи привязана. Плавать, что океан спокойный. Это он сейчас такой.

Тот, что сидел спереди отложил весло заранее и теперь бесплотным призраком скользнул на берег. Встал на песке на напружиненных ногах, выставив вперёд обе руки. В руках явно что-то было. Оружие, другого я не ждал.

Незваный гость повёл головой туда-сюда. В лунном свете хорошо было видно, как блестят его глаза и раздуваются ноздри, словно он принюхивается.

Я, присев затаился в тени раскидистого куста, которыми изобиловала база, неподалёку от своего топчана. В руке кинжал – ничего больше найти не сумел, а кинжал я на ночь клал под подушку из листьев.

Первый дал знак второму. Тот был менее ловок, пока сходил на берег чуть не перевернул лодку, и умудрился стукнуть веслом, задев ногой. Негромко, но первый отреагировал мгновенно – обернулся, приложил руку ко рту и сделал явно угрожающий жест.

– Их здесь двое, – долетел до меня еле слышный шёпот.

Вот бараны! А заранее обсудить диспозицию не могли? Хреново иметь дело с дилетантами, не понятно, что от них ждать.

– Один вон там, – первый продолжал вводить в курс второго и ткнул в направлении Каналоа, – а вот другого не чую.

– Может ушёл?

– Нет. Я чувствую запах двух тел, но слышу только одно дыхание…

Обещаю – с завтрашнего дня каждый день моюсь перед сном, точка!

– Нам нужен мальчишка, – прошептал второй. – Другого, если не полезет, можно не трогать.

– Дурак ты, – первый покачал головой, – любой, кто сможет рассказать, что тут случилось, должен умереть.

Ну, собственно говоря, теперь я слышал всё, что мне нужно.

Эх, было бы у меня под рукой что-нибудь дистанционное, не раздумывая снял бы первого. Он мне казался самым опасным. Но под рукой – только кинжал. Метнуть, чтоб остаться с голой жопой против даже одного противника? Да ещё и метнуть без гарантий… Ищите дурачков в приключенческом кино, а тут жизнь. Я даже двигаться не собирался, ибо если первый на таком расстоянии расслышал тихое сопение Каналоа, то мои попытки переместиться он точно засечёт. Так что я стал просто ждать. Ждать, что незваные гости ошибутся.

Вот только ошибаться они не спешили. Первый вообще присел, не переставая озираться по сторонам и похоже никуда не торопился.

Ладно, подождём, до рассвета время есть.

Не знаю, чтоб я делал, будь первый один, или, хуже того, будь второй под стать первому, но как раз второй был явно не большой дока в ночных проникновениях. Он продолжал стоять, да еще довольно слышно переминаясь с ноги на ногу. Под ногами поскрипывал мокрый песок.

– Может я пока того… – наконец немного хрипло прошептал он первому, – второго… ну … это…

– Подожди… А впрочем давай, – наконец решился первый. – А я пока другого посторожу.

А второй крадущимся шагом двинул по направлению к месту, где сладко посапывал мой «помощник».

Чёрт! Был бы это первый день, когда мне буквально навязали этого «рядового-безухого», я бы наверно… Не знаю, наверно всё же пожертвовал «пешкой». Но не сейчас!

– Кто здесь? – я старательно имитировал голос сонного человека.

До противника далеко, метательного в руках не вижу, так что я не боялся, что на звук прилетит копьё, стрела или очередь из автомата.

Так и есть – второй замер, а первый лишь пару мгновений соображал, потом встав во весь рост, спрятал руки за спину.

– Ты Скат? – довольно громко крикнул он мне. – Меня послал Арииаху… Он сказал… что ты должен срочно приплыть к нему!

А ты хорош, чертяка! Отметил я автоматически. «Меня послал», не «нас». Но Арииаху… Подельничек хренов… Тварь вербованная… Уж я с тобой побеседую утром. Вдумчиво.

– Зачем? – я всё ещё изображал до конца непроснувшегося.

Пусть этот первый поломает голову. А вот так, коллега, надо заранее готовиться к подобным диалогам!

– Он очень просил! Поплыли! Там всё узнаешь!

Ага, разбежался. Только шнурки поглажу… Кстати, Каналоа по идее уже должен был проснуться.

– Хорошо, – я буквально прокряхтел, – только помоги встать. Что-то ног после вчерашнего не чувствую, наверно наказали меня подводные духи за то, что я их рыбу поймал!

И всё же с профессионалами проще – они всегда действуют правильно. В том, что первого можно назвать профи я не сомневался. Потом буду разбираться, откуда тут такие ушлые ребята, сейчас просто надо выжить. Выжить, и кое-что узнать.

А вот с дилетантами всегда беда – порой они выкинут такое, чего бы ты никогда от них не ждал! И вот второй тут был явно дилетантом! Ибо, чуть ли не взревев как лось, учуявший течную самку, он рванул на мой голос, замахнувшись палицей.

Вообще-то план был подманить первого поближе, туда, откуда я смогу уже достать. Дальше пришлось бы импровизировать, но на моей стороне была бы тень от густых кустов, а противника неплохо освещала полная луна. К тому же он, скорей всего ожидал бы что я лежу. Ну и то, что пацан может быть вооружён неплохим кинжалом, для него так же был бы сюрприз.

Теперь тоже пришлось импровизировать, но по-другому. Я успел чуть сместиться, вряд ли «лось» это заметил. Метнул в лицо горсть песка и когда тот не останавливаясь замотал головой и полез левой протирать глаза, я резанул под коленом кинжалом. И тут же откатился в сторону берега.

Кусты затрещали под падающим телом, ночь разорвал вопль боли. Но когда я распрямился первый был уже в паре шагов от меня.

Выпад!

Я еле успел увернуться, отмахнувшись вооружённой рукой.

– А ты шустрый пацан! – ощерился первый. Теперь я мог его хорошо рассмотреть.

Лет тридцати, весь в шрамах, руки увиты мышцами как канаты. Это не гребец-рыбачёк-доходяга! Но самое неприятное – следы на щеках! Такие же, как у Каналоа, после сведения татуировок воина!

Вот чёрт!

Закружились по песочку, пытаясь достать друг друга выпадами и обманками. Противник работал с двух рук, я, разумеется, одной.

Секунд через десять моё левое плечо украсил разрез.

Не глубокий, и рука пока действовала - благо «первый» пользовался кинжалами из каменного дерева. Вот она, сила шаблона! Будь это каменный нож, меня бы посекло до кости! Впрочем, и без того я почувствовал, как теплые струйки побежали по коже.

Плохо! Кровопотеря пока незначительная, но эффект будет накапливаться. Тем более спустя еще несколько секунд и пару обменов ударами я чуть не пропустил незаметный тычок в живот.

Правда и я успел секануть его по левой руке. А вот не надо так проваливаться в выпаде! Теперь кровили оба.

– Я смотрю у тебя непростой ножичек, – заметил противник ухмыляясь. Он с каким-то удовольствием облизал разрез, растянул щербатую улыбку ещё шире, – Хороший трофей мне сегодня достанется. Не поделишься напоследок, где взял?

Ага, так я и стал с тобой трепаться! Не заговаривай зубы, дядя! Дядя ожидаемо, не закончив фразы атаковал.

Ну, на такую дешёвку я с училища не покупаюсь! В расплату успел чиркнуть его еще раз, жаль не глубоко, и ничего серьёзного не задел.

Улыбка потихоньку сползала с лица «первого»

Минута! Подсказал внутренний таймер. Что там со вторым? В очередной раз сменив позицию, и оказавшись лицом к кустам, в которые улетел «лось», я заметил, как тот пытается оттуда выбраться. На ногу не наступает, и то хлеб – только-только снова с громкой бранью завалился в сторону раненной ноги. Но сейчас он придёт в себя, сообразит, что делать, допрыгает хоть на одной ноге до нас…

Ещё один опасный выпад, чудом увернулся. Этот тоже кабан не маленький, кило семьдесят, а то и семьдесят пять? Мои сорок против него, если б не нож, вообще не играли. Какой бы ты крутой перец не был, каратека-шмаратека охулионсотого дана – вес и физуху в чистой рукопашке сложно чем-то компенсировать. Даже скоростью.

Новый обмен, оба «при своих», я опять спиной к «лосю». Да ещё прям физически чувствую, как уходит кровь. И пусть её пока выбежало меньше полстакана, и адреналин кровопотерю пока компенсирует, но это пока. Плюс бо́льшая масса и кровь терять дольше будет.

Каналоа всё же проснулся, показался красавчик промаргивающийся, на краю залитой лунным светом площадки. Вот только какая от тебя помощь?

А впрочем… Эти то не знают!

– Помогай! – крикнул я, – Бей сзади!

То, что «первый» срисовал появившегося на сцене Каналоа, я был уверен. И что бы он ни думал по его поводу, но опасность сзади игнорировать не мог. Не те инстинкты, не та выучка.

И «первый» среагировал именно так, как я ждал. Что и говорить – профи. Он буквально на полмига часть своего внимания обратил себе за спину: чуть разорвал дистанцию, чтоб выиграть себе этот миг. Дёрнул головой стреляя глазами через плечо. Повторюсь – миг. Даже его половинка.

Но мне хватило. И как только противник пошёл назад, разрывая дистанцию, я подцепил пальцами стопы песка и отправил ему в лицо.

– Ха! – «первый» просто чуть сдвинул руку, и тот песок, что должен был попасть в глаза попал в неё! – А я всё ждал, когда ж ты попытаешься!

А я не ждал. Теперь не ждал, и воспользовавшись заминкой рванул к воде. К лодке.

Всё-таки сорок килограмм разогнать легче, чем семьдесят. Тем более если каждый день бегаешь ускорения в горку.

– Куда ты? – рассмеялся мне в спину «первый»

– Сюда, – выдохнул я, хватая лежащую в лодке гавайку.

Увидев у меня в руках трёхметровый дрын, он зашёлся смехом ещё больше.

– Что ты собираешься с ним делать, пацан? Не разочаровывай меня…

– Не собираюсь.

Кинжал в зубы, так быстрее. Левая кисть перехватила древко в первой трети. Правая, освободившаяся от ножа, нырнула в петлю жгута.

Я ведь всё-таки снарядил вторую гавайку жгутом, была мысль попробовать по охотиться на обратном пути. Потом правда забил. А вот сейчас – воспользовался.

– Ты б не позорился, пацан, ведь так весело с тобой было! – «первый» шагнул вперёд.

Он был готов, и наверняка не первый раз выходил против копья. Вот только гавайка – не копьё. Вернее, не совсем.

Правая рывком пошла вперёд, растягивая каучуковую ленту. Левой ещё чуть подправил острие в живот противника, и разжал пальцы.

Шаблонное мышление, вот что сгубило «первого». Копья в его мире не бывают такой длинны. И мгновенно на два метра вперёд не выпрыгивают.

Хотя, конечно, не мгновенно. Он даже почти сбил укол. И вместо живота наконечник из каменного дерева с добавляющим остроты микролитиком – маленьким отщепом кремня на конце, вонзился в бедро, пробив его насквозь!

Я, вообще-то собирался прыгнуть вперёд, как только моё оружие попадёт в брюхо врагу, но увидев такой исход, я просто дёрнул древко назад. Наконечник ожидаемо выскочил из паза, как только копьё пробило ногу и выступил стопором. Опять сработал шаблон – ну кто же ждёт, что твою ногу, пусть и пробитую, вдруг дёрнет вперёд?

Вот и мой враг не ожидал. И потерял равновесие!

Я не дал ему просто упасть, кто знает, что он потом выкинет? И в момент, когда «первый» валился навзничь, раскинув от неожиданности руки, подскочил, и успел полоснуть кинжалом по шее.

И разумеется, тут же разорвал дистанцию.

Но можно было уже не осторожничать – мой противник лежал на спине вытаращив на меня удивлённые глаза, а из перехваченного почти до позвоночника горла с хлюпаньем и пузырями вытекала тёмная в лунном свете жидкость.

– А-а-а! – задрав к небу палицу на меня, буквально на одной ноге поскакал «лось».

Я недобро ухмыльнулся: «ну давай!»

Хрясь!

«Лось» успел выпучить глаза, взмахнуть второй рукой и рухнул ничком.

Я помотал головой, словно не веря увиденному, протёр глаза, разглядывая, как от головы упавшего, растекается ещё одна тёмная лужа и тут же впитывается в песок.

Потом поднял взгляд на стоящего метрах в шести позади последнего поверженного врага Каналоа.

– Зачем? – развёл я руками.

– Ты просил помощи.

Каналоа сматывал пращу, и тон его при этом был таким, словно он мне соли за столом передал.

– А ты… разве можешь убивать? – всё ещё ошарашенно спросил я.

– Так ведь никто не узнает? – пожал он плечами. – А тебе была нужна помощь.



Мёртвых обыскали. Хотя чего можно найти на почти голом аборигене, одетом лишь в набедренную повязку.

– А я его знаю, – хмыкнул Каналоа. – Он был воином, как и я. Его изгнали из касты войны лет за пять до того, как меня туда взяли.

– За что изгнали?

– Не знаю, – развёл руками Каналоа.

– А я, кажется, знаю этого, – разглядел я «второго».

Ладно, Арииаху, поживи пока. Потому что того, кого Каналоа успокоил булыжником по затылку, я видел сегодня… то есть уже вчера днём. Рядом с Напо. Вернее – за его спиной.



Трупы вскрыли: на всякий случай вспороли животы и пробили в нескольких местах грудную клетку. Привязали к ногам камни. А затем отбуксировали в сторону от пляжа, за бамбуковую рощу и метров на сто пятьдесят от берега. Надеюсь, тут будет достаточно глубоко.

Потом я даже сопроводил их немного, метров до сорока, и ещё некоторое время смотрел, как два тёмных силуэта погружаются в чернильно-синий мрак, пока совсем не потерял их из виду.

Лодку тоже утопили. Был соблазн припрятать где-нибудь, мало ли как потом пригодится? Но рядом не нашлось достаточно мелких мест, и я с мыслями, что при местном, почти ручном производстве опознать лодку проще, чем в современном мне мире угнанный автомобиль, отправил её вслед за экипажем.

– Короче, – сказал, глядя Каналоа прямо в глаза, – к нам никто не приплывал, никого мы этой ночью не видели. Всё-таки это опасное дело, – ухмыльнулся, – плавать на такой лодчёнке по открытой воде.

– А кто к нам должен был приплыть? – хмыкнул тот. – Лично я всю ночь спал, и вообще ничего не видел.

В ответ я ещё раз ухмыльнулся и похлопал помощника по плечу.



На утро, даже не позавтракав и лишь немного размявшись на пару с Каналоа мы двинули в деревню. Внутри нехорошо посасывало, ой нехорошо.

Может я ошибся? Может ещё то, что я «второго» покойничка видел рядом с Напо ничего не значит? Ведь именно к Арииаху меня звал тот, бывший воин, нынешний утопленник.

Короче, мне надо поглядеть в глаза подельничку.

Что делать дальше? Как играть, если тот сделает честные глазки, и будет твердить, что он ни сом ни духом? Хрен знает, я в конце концов не оперативник, я простой честный боевик. Не моё поле вести все эти хитовыкрученные разговоры, и подковерные игры. А вот по-быстрому «выпотрошить», расколоть языка за счёт методов полевого допроса – запросто! Эх, не попал никто из ночных визитёров в мои руки ещё живым, я бы нашёл что спросить, и главное – как. Ну да ладно. Буду разговаривать с Арииаху. И если мне его реакция покажется не убедительной…



Когда причалили, в деревне всё ещё шла погрузка на лодки – рыбаки только-только собирались в лагуну, на дневной лов. Грузили сети, запас воды, тащили вёсла. Среди прочих заметил и Киаху – тот деятельно «руками водил» возле нескольких лодок, что-то растолковывая и напрямую вдалбливая в хмурящихся возрастных мужичков, что слушали его с написанным на лице терпением. Так школьный хулиган выслушивает нотации инспектора по делам несовершеннолетних – хоть и неприятно, и хочется поскорей свалить, но поделать ничего нельзя – дерзить таким людям, себе дороже.

Старшего Арииаховского решил пока не трогать. В курсе он отцовых дел или нет, но быстрота и натиск – вот залог успеха! Пока я с ним буду перетирать, кто-нибудь успеет метнуться к дому, и предупредит.

И не получится сюрприза.

В дом я почти ворвался. На крыльце стоял Семис. Увидев меня, он почему-то не обрадовался, но и не удивился. И то радует.

– Скат, ты прости отца, он… – виноватым тоном начал приятель, но я лишь отодвинул его с дороги и быстрым шагом вошёл в дом.

В первой комнате, вокруг очага, как и в первый раз сидели: угрюмая, я бы даже сказал заплаканная жена. Испугавшаяся при моём появлении Тиара. И мелкая Вай, единственная, кто обрадовалась мне.

Ни слова не говоря, держась по привычке стен, и заглядывая за угол, прежде чем войти – со старыми привычками иногда так просто не расстанешься, особенно когда ситуация располагает – я прошёл пару комнат. Кинжал пока не доставал, но что называется – был наготове.

Арииаху сидел в той же самой, где мы разговаривали самый первый день. И первый же взгляд на новоизбранного старейшину кое-что прояснил.

«Очки» - симметричные синяки под глазами, свёрнутый на сторону нос, опухшая скула.

Оп-пань-ки! Я чего-то не знаю про местные нравы?

– Скат, ты жив?

Я вгляделся ему в лицо. Хм, не физиономист, но, по-моему, он не только удивился, но и обрадовался тоже?

– Скат, ты… Ты должен меня понять, – Арииаху словно извинялся за что-то. – У меня ведь семья!

– И что? – холодным, не предвещающим ничего хорошего голосом, поинтересовался я.

– Прости Скат… Я знаю, ты очень хотел, ты так старался, но…

– Что, но?

– Но утром я уже сходил к вождю, и сказал, что не могу быть старейшиной касты воды… Я сказал, что старейшиной и дальше должен оставаться Напо.