Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Третья
Название пока не придумал
Название пока не придумал
Дальше разговор пошел уже в более конструктивном ключе.
– Вот что, Хеху. Расскажи мне, для начала, где я оказался. Что это, – я неопределенно обвел рукой вокруг себя, – остров, полуостров, материк…
Это … наша земля.
Хм. Информативно.
– Скажи, а она окружена водой со всех сторон? Или большая вода только с одной стороны?
Я … не знаю
Блин…
– А где ты живешь, Хеху?
Я живу со своей семьей. В нашем доме.
Та-а-ак…
– А дом твой где?
Мой дом, это лес. Мы люди земли, так нас еще называют. Потому что мы живем землей: не даем лесу забрать у нас участок, обрабатываем его, сажаем ростки и заботимся о них, пока не вырастут.
– Окей, окей парень. Вы земледельцы. Это понятно. Уважаемое занятие…
Совсем нет
Я почувствовал грусть парня.
Людей земли все презирают. Все смеются над нами, называют земляными червями или крысами. А ведь вырастить урожай — это так непросто.
– А «все», это кто?
Люди моря, в первую очередь.
– Это кто?
Те, кто живет морем. Они плавают по нему на своих лодках, ловят рыбу. Рыба стоит дорого. За одну маленькую рыбку надо отдать пригоршню просо или несколько клубней батата.
– Ага. Люди моря — это рыбаки. И они выше вас по статусу.
Вообще, странно. Насколько помню историю, именно земледельцы создавали первые цивилизации, поскольку производимого ими продукта хватало, чтоб содержать военно-административную верхушку. Но хрен с ним, я что, антрополог-социолог? Мне тут устроиться надо, а не исследования проводить. Моя цель не диссертация, цель – выжить. И желательно – с комфортом.
– Та-а-ак. А где живут люди моря?
Они живут в деревне
– Не в вашей, в другой деревне?
Нет, что ты! Деревня у нас одна! Она там, ниже, на берегу лагуны… А мы живем в лесу.
– Ладно, разберемся по ходу. А кто у вас еще есть?
Есть люди войны, воины.
– Дай сам догадаюсь, они живут войной?
Хеху задумался. Затем я ощутил сомнение
Не знаю. Нет наверно. Они нас защищают, от других людей войны.
– Каких, «других»?
Тех, кто приходят, убивают мужчин, воруют женщин, разоряют наши дома.
– Откуда они приходят, Хеху?
Ты что, пацан? Это ж ключевая информация!
Оттуда… Не знаю. Говорят … из-за моря.
– Ладно, Хеху, с этим тоже разберемся. А этот пацан, на берегу, которого я ударил? Он тоже из людей моря? Или как их? Людей бездны?
Может быть… Я не знаю… Я … Я никогда их не видел – людей бездны… Нет, один раз видел, но хорошо не рассмотрел.
Ага, сообразил я, это наверно мелькнувшая в воспоминаниях сцена на рынке.
Говорят, они живут в воде. А еще, что у них жабры, как у рыб, и они могут нырять глубоко под воду.
– Слушай, но у тех ребят, на пляже никаких жабр не было…
Я не заметил, как провалился в воспоминания. Особенно не выходила из головы та девчонка. Эх… Персик! Грудь, бедра, ноги… Длинные волосы, да и на лицо приятная…
Она очень красивая. Согласился со мной Хеху.
Ты чё пацан? Подслушиваешь? А впрочем, фигня. Мы же теперь считай одно целое.
– Понравилась?
Я таких красивых и не видел раньше. Может она и правда, дух или фея?
– Слу-ушай! – я даже отвлекся от работы. – Хеху, а у тебя девчонка есть?
По телу расплылась волна смущения.
Ну-у-у… Постоянной нет.
– Так, погоди… Ты надеюсь уже знаешь, чем мужчины с женщинами занимаются, когда наедине остаются?
И тут же испытал гамму чувств: от стыда до удовольствия, и даже страх. Вместо ответа в памяти замелькали картинки из чужой жизни… Ага, пацан, значит пару раз тебя всё-таки «пожалела» подружка твоей сестры. Молодцом!
– Твоя девушка? – подмигнул я
Оказалось, что нет. Более того, я с некоторой оторопью узнал, что шансы на собственную семью у Хеху минимальны. Дело в том, что земельный надел, с которого кормиться его семья, после смерти отца отойдет старшему брату. Среднему он достанется лишь в случае, если старший умрет, не оставив наследников. У старшего брата Хеху – Акахаты недавно уже рождался сын, но умер. И пока у Акахаты только две девочки, средний брат - Эруэра, всё еще может стать старшим в семье. В случае смерти Акахаты, среднему брату должны отойти не только земля, но и жена старшего брата, и его дочери. И он должен заботиться о них, как о своих. Кроме того, после смерти отца Хеху, когда Акахата станет главой семьи и у него будет наследник, он вообще может разрешить Эруэре женится. Но только в том случае, если урожаи будут достаточными, что выжить увеличившейся семье.
А вот у Хеху перспективы вообще никакие. Ему светит прожить всю жизнь на положении работника в семье сначала отца, а потом и старшего брата. И своя жена ему не обломится.
– А если умрет Эруэра? Тогда его жена станет твоей?
Нет. Тогда она будет жить с Акахатой
– А если и он умрет?
У меня сильные и здоровые братья. Не то, что я.
– Ну знаешь, как бывает пацан, сильные и здоровые вдруг хиреют, и помирают. Или случай какой несчастный…
Видимо парень что-то такое почувствовал, ибо в голове тут же запульсировало
Нет! Нет! Ты не посмеешь! Нельзя!
– Стоп-стоп-стоп! Ты чего, Хеху? – я даже руки поднял словно останавливая кого. – Я же так, просто рассуждаю.
Поклянись, демон, поклянись тем, что тебе дорого, что ты не тронешь мою семью!
– Да ладно, ладно. Клянусь! Не буду я им желать иль причинять зла… Если сами не полезут.
Ты поклялся, демон!
Да, пацан, перспективка у нас с тобой…
– Ладно, парень, не ссать! Теперь у тебя есть я. И хоть старшим в семье нам с тобой скорее всего не стать. Но и расклады такие меня не устраивают. Так что, надо что-нибудь придумывать!
Наконец я разогнулся, осмотрел работу. На ладони лежал нож. Конечно, до тех ножей, что хранятся в различных музеях ему как средневековой телеге до гоночного болида, но он, «а» – режет, «б» - лежит в руке. Надо только чем-нибудь рукоятку обмотать.
– А теперь самое время кишку набить, – потянулся я.
Надо возвращаться домой.
– Зачем? – я искренне удивился.
А что тут есть? Вряд ли тут растет дикий батат.
Я завис, переваривая последнюю фразу.
– Хеху, подскажи-ка. А чем вы обычно питаетесь?
Новая порция удивлений – его семья ела в основном батат. Еще мать изредка пекла лепешки из проса, для чего перетирала зерно двумя камнями в муку. Но просо росло плохо, его было мало, так что просяные лепешки шли за деликатес!
– Так, а рыба? Впрочем, понятно, не отвечай. Рыба дорогая и вы ее не ловите.
В памяти всплыли довольно крупные спины, что ходили в глубине, пока я прятался в воде от погони. Вот только чем их достать?
Так, кажется, когда я подплывал, видел на берегу кокосовые пальмы? Осмотрелся. Блин, с пляжа не видать ничего – сплошная стена растительности не только маскировала это место, но и не давала мне осмотреться.
Ладно, тогда водой.
Нет, подожди! Ты обещал не ходить в воду!!!
Хеху в моей башке чуть ли не взорвался воплями.
– Значит так, пацан, – я вздохнул, – запомни. Пока ты не препятствуешь мне, я забочусь о твоём теле и берегу его. И ничего плохого не сделаю. Ты уже забыл? Я демон морской. Значит я в воде, как дома. Так что просто … расслабься, – я усмехнулся шутке, – и получай удовольствие.
Деревянный нож пришлось оставить на берегу, для задуманного он не подходил, а цеплять его некуда. Надо потом озаботиться какими-нибудь ножнами. Да и поясом тоже. А то рассекаю, в «трусах».
Кремнёвый нож зажал в зубах. Грести, когда одна кисть сжата в кулак неудобно. И вошел в воду.
Хеху пискнул что-то и замолчал. Терпи, пацан. Раз мне в твоем теле жить, надо это тельце в порядок приводить. А то совсем дрищь-дрищем.
Поплыл. Будем вспоминать кроль. Вернее – учиться снова.
Пока греб небольшое расстояние, до замеченной ранее рощицы, не отпускали панические мысли о скользящих в глубине монстрах, только и думающих, как бы вцепиться в мой мягкий живот. Понятно, что это не мои эмоции, но чувствую то их я! И это у меня сердце колотится еще сильнее, заставляя организм расходовать кислород еще более активно. А вдыхать сквозь зубы, сжимающие плоский кусок камня, то еще удовольствие. Поэтому, пока выбирался на берег, цепляясь за торчащие корни, пришлось провести еще одну воспитательно-успокоительную беседу.
На склонившуюся к воде пальму забрался без особых трудов, отсек и сбросил в воду пару гроздей зеленых кокосов. Не утонут! И тут же бултыхнулся вслед сам, благо наклон позволял.
Временно отбуксировал «вязанки» кокосов к берегу. Повезло! Нашлись и лианы, срезав которые и обстучав об камни я получил что-то типа веревки. На всякий случай срезал побольше.
А еще рядом оказались заросли бамбука. Вот уж точно – счастье! Для начала нарезал немного тонких зеленых стволиков. А затем пришлось поискать сухие стебли. Причем не толстые – рубить или пилить мне их не чем. Но в итоге набрал охапку сухого.
Увязав всё богатство лианами, отбуксировал к пляжу. Пора устраиваться.
Но самым первым делом – взял один орех, примерился к камню, хрясь! Из появившейся трещины побежала жидкость – кокосовая вода. Задрав над головой, успел влить в рот пару глотков. Половина, не меньше пролилась. Ну и фиг с ним, тут этих кокосов – хоть обожрись и опейся! Видать земляки Хеху сюда не заглядывали. Да и зачем им? Когда под боком такая роскошная лагуна?
Второй орех вскрыл аккуратнее: сначала острием кремнёвого ножа проковырял один из трех «глазков», поглубже, на сколько смог. А затем уже продолбил дырку тонкой бамбучиной. Вот тебе, Скат и коктейль: кокосовый орех с трубочкой. Эх, шезлонга нет, а то хоть делай фотки и отсылай Маринке, дескать, смотри. Сетовала, что связала жизнь с неудачником? А неудачник в тропическом раю коктейли кокосовые пьет. А ты, как была дурой, так и останешься…
Ладно, прошлое в прошлом, надо думать о дне сегодняшнем. Жажду утолил, из расколотого ореха выскоблил мякоть, но пожрать хотелось бы чего-нибудь и посущественнее.
– Слушай, Хеху, а какие звери у вас тут водятся?
Сначала парень даже не понял вопроса. Но потом, в ходе диалога выяснилось, что окромя уже виденных мной ящериц, да земляных крыс – никого. Птицы были, но сейчас их ловить нечем. А так – прям как в Новой Зеландии – пока маори не привезли на своих лодках собак и крыс – считай одни птицы и жили.
С одной стороны хорошо – никакой варан или крокодил ночью не приползет, и голову не откусит. И тигр из кустов не выпрыгнет. С другой – где брать белок? Людей земли я уже видел, большей частью, конечно, в воспоминаниях реципиента: пузатенькие рахитики. Ну а кто еще может вырасти на одном крахмалистом батате, да на просяных лепешках? Мышц нормальных не будет.
Рыба? Рыба — это конечно хорошо, особенно тунец какой-нибудь – морская говядина. Вот только добыть эту быструю, мощную рыбину, весящую килограмм под двести? Даже не представляю как, в этих условиях.
Вся рыба в лагуне, а здесь – только та, что я видел в глубине. Не с гарпуном же мне за ней нырять? Без чего-либо метательного я ее не достану, скорость, с которой человек может ткнуть гарпунов в воде слишком мала для этого, добыча уйти успеет. Так что отложим пока на неопределенное будущее.
Моллюски… Хм, а что?
– Ну что, Хеху? Готов стать человеком глубины? А не, у вас же эти, как их? Люди бездны!
Остановись, демон! Никто не может стать тем, кем не родился!
Я даже на берегу замер.
– Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что раз ты родился крестьянином… то крестьянином и помрешь?
Если бы богам было угодно, чтоб я стал, к примеру человеком моря, я бы родился в другой семье.
Блин, что за чушь! Что за дикий феодализм?
– Ты можешь стать кем угодно, мой друг!
Это невозможно.
– Поверь мне.
Не делай этого!
Я опять зашел в воду по пояс.
– Не отвлекай меня сейчас, пожалуйста, – самым серьезным тоном попросил я реципиента.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох - сквозь зубы, «свистелочкой», медленно и глубоко. Выдох – губы трубочкой, так, чтоб воздух сам выходил.
Наконец поймал то самое чувство, когда дышать сразу после выдоха уже не хотелось. Еще немного, и появиться головокружение. Вот до этого доводить не надо – гипервентиляция перед погружением только во вред. Мышцы распустить, расслабить. Помотал головой, проверяя, чтоб шея не была зажата, там сосуды, питающие мозг. Затем неспешный полный вдох, от живота, постепенно заполняя легкие снизу вверх.
И позволил телу соскользнуть в воду.
Тут же развернулся головой вниз. Гребок, еще, еще. Господи, какое же это офигенское чувство! Будто паришь в толще воды! Знаю, если спуститься еще метров на десять, в зону нулевой плавучести, когда тело из-за обжима легких перестанет выталкивать наверх… Вот там и начинается настоящее чувство невесомости! Эх, именно из-за этих ощущений я и подался тогда, после «дембеля» в бассейн, в надежде получить место какого-нибудь инструктора по дайвингу. А познакомился с Михалычем, и стал подводным охотником. Без глубины я уже не мог.
Без очков видимость в воде не лучшая, несмотря на всю прозрачность океана. Сразу за перегибом песчаной «ступеньки» дно обрывалось крутым склоном, терявшемся в темно-синей бездне. Пошел глубже.
Уши начало поддавливать. Автоматически сглотнул. Не помогло. Прижал пальцами нос и подвыдохнул. В ушах щелкнуло, болевые ощущения пропали. Ожидаемо, носоглотка не тренированная.
Наконец на глаза попалась первая раковина. Подцепив ножом, оторвал. А куда девать то? Ни сетки, ни корзинки. Эх, Скат, теряешь хватку! Почему сразу не подумал? Засунул за пояс трусов, авось не выскользнет.
Надолго меня не хватило, легкие начали спазматически сокращаться в позыве на вдох, пришлось всплывать. Совсем мало получилось, успел лишь пару раковин достать. Выкинул на песок, и начал готовиться к следующему нырку.
Вечерело. Я глянул на добычу: шесть довольно крупных раковин и две ящерицы, размером в локоть взрослого человека. Их я прибил камнями, когда ходил ополаскиваться в набравшемся бочажке после купания. На удивленные вопли Хеху, типа ты что это гад такой, питьевую воду портишь, пришлось провести разъяснительную работу. Что ополаскиваться после соленой воды надо обязательно. И что пить из бочажка некипяченую воду я не буду. Мало ли что ты пил до моего подселения. А я вот лучше перебдю, чем буду мучаться животом. Или вообще загнусть от какой-либо кишечнополостной инфекции.
Я не буду это есть, демон!
Меня окатило отвращением.
– Ты не ешь, а я буду, – хмыкнул я. – И вообще скажи спасибо, что личинок не набрал. Это ж голимый белок!
Меня стошнит
– Да не ссы. Или ты решил, что я сырьем их есть буду? Не, брат, сырых моллюсков я бы тебе тоже не посоветовал. Да и ящерицы… Вроде не должны быть ядовитыми: не яркие, слизь не выделяют. Но термообработка не помешает.
Что?
– Запечем их. На костре.
Ты умеешь вызывать огонь?
– Хм… Твоя мама ведь готовит на огне? Так чем она разжигает?
Расщепил вдоль сухую бамбучину на три части, настругал-наскоблил тонких волокон на растопку. В одной половинке прорезал узенькую поперечную канавку, кончиком ножа еще и проковырял насквозь. Под канавку подложил растопку и прижал еще одной половинкой бамбучины. Воткнул третий отщеп в землю.
– Ну, пацан, работал когда-нибудь швейной машинкой?
И стал быстро-быстро тереть получившийся бамбуковый бутерброд канавкой о край вертикальной бамбучины.
Прежде чем показался слабенький дымок, успел взмокнуть, хоть снова мойся. Но дым есть, значит и огонь будет! Аккуратно раздувая и подкладывая щепу, добился крошечного огонька. После чего, организовать небольшой костерок было делом времени.
И вот уже насаженные на прутики выпотрошенные ящерки устроились над углями, в которые я прикопал раковины.
Я думал… Ты просто дохнешь огнем, и всё…
– Ладно, Хеху, проехали. Будешь мне доверять, мы с тобой таких дел наворотим. Ого-го! Только не называй меня демоном. Поначалу, конечно, прикольно было, но мне привычнее Скат.
Скат? Так тебя зовут?
– Звали.
Я еще посидел, уставившись в безоблачное небо, затянутое звездным покрывалом. Ни одного знакомого созвездия! Кстати, надо будет определиться со сторонами света, а потом запомнить и соответствующие звездные ориентиры. Мало ли, пригодиться.
Ну что, Скат? Пенсия? С посиделками на пляже под шашлычок из рептилий, да кокосовые коктейли. Жаль только покрепче ничего нет, но это – пока. Или… Или рано вам, капитан третьего ранга Мантин пока расслаблять булки? Не все еще вороги повержены. Есть и тут отдельные элементы, что не желают дать одному отставнику спокойно греть бока на пляже.
Ладно, разберемся.
– Вот что, Хеху. Расскажи мне, для начала, где я оказался. Что это, – я неопределенно обвел рукой вокруг себя, – остров, полуостров, материк…
Это … наша земля.
Хм. Информативно.
– Скажи, а она окружена водой со всех сторон? Или большая вода только с одной стороны?
Я … не знаю
Блин…
– А где ты живешь, Хеху?
Я живу со своей семьей. В нашем доме.
Та-а-ак…
– А дом твой где?
Мой дом, это лес. Мы люди земли, так нас еще называют. Потому что мы живем землей: не даем лесу забрать у нас участок, обрабатываем его, сажаем ростки и заботимся о них, пока не вырастут.
– Окей, окей парень. Вы земледельцы. Это понятно. Уважаемое занятие…
Совсем нет
Я почувствовал грусть парня.
Людей земли все презирают. Все смеются над нами, называют земляными червями или крысами. А ведь вырастить урожай — это так непросто.
– А «все», это кто?
Люди моря, в первую очередь.
– Это кто?
Те, кто живет морем. Они плавают по нему на своих лодках, ловят рыбу. Рыба стоит дорого. За одну маленькую рыбку надо отдать пригоршню просо или несколько клубней батата.
– Ага. Люди моря — это рыбаки. И они выше вас по статусу.
Вообще, странно. Насколько помню историю, именно земледельцы создавали первые цивилизации, поскольку производимого ими продукта хватало, чтоб содержать военно-административную верхушку. Но хрен с ним, я что, антрополог-социолог? Мне тут устроиться надо, а не исследования проводить. Моя цель не диссертация, цель – выжить. И желательно – с комфортом.
– Та-а-ак. А где живут люди моря?
Они живут в деревне
– Не в вашей, в другой деревне?
Нет, что ты! Деревня у нас одна! Она там, ниже, на берегу лагуны… А мы живем в лесу.
– Ладно, разберемся по ходу. А кто у вас еще есть?
Есть люди войны, воины.
– Дай сам догадаюсь, они живут войной?
Хеху задумался. Затем я ощутил сомнение
Не знаю. Нет наверно. Они нас защищают, от других людей войны.
– Каких, «других»?
Тех, кто приходят, убивают мужчин, воруют женщин, разоряют наши дома.
– Откуда они приходят, Хеху?
Ты что, пацан? Это ж ключевая информация!
Оттуда… Не знаю. Говорят … из-за моря.
– Ладно, Хеху, с этим тоже разберемся. А этот пацан, на берегу, которого я ударил? Он тоже из людей моря? Или как их? Людей бездны?
Может быть… Я не знаю… Я … Я никогда их не видел – людей бездны… Нет, один раз видел, но хорошо не рассмотрел.
Ага, сообразил я, это наверно мелькнувшая в воспоминаниях сцена на рынке.
Говорят, они живут в воде. А еще, что у них жабры, как у рыб, и они могут нырять глубоко под воду.
– Слушай, но у тех ребят, на пляже никаких жабр не было…
Я не заметил, как провалился в воспоминания. Особенно не выходила из головы та девчонка. Эх… Персик! Грудь, бедра, ноги… Длинные волосы, да и на лицо приятная…
Она очень красивая. Согласился со мной Хеху.
Ты чё пацан? Подслушиваешь? А впрочем, фигня. Мы же теперь считай одно целое.
– Понравилась?
Я таких красивых и не видел раньше. Может она и правда, дух или фея?
– Слу-ушай! – я даже отвлекся от работы. – Хеху, а у тебя девчонка есть?
По телу расплылась волна смущения.
Ну-у-у… Постоянной нет.
– Так, погоди… Ты надеюсь уже знаешь, чем мужчины с женщинами занимаются, когда наедине остаются?
И тут же испытал гамму чувств: от стыда до удовольствия, и даже страх. Вместо ответа в памяти замелькали картинки из чужой жизни… Ага, пацан, значит пару раз тебя всё-таки «пожалела» подружка твоей сестры. Молодцом!
– Твоя девушка? – подмигнул я
Оказалось, что нет. Более того, я с некоторой оторопью узнал, что шансы на собственную семью у Хеху минимальны. Дело в том, что земельный надел, с которого кормиться его семья, после смерти отца отойдет старшему брату. Среднему он достанется лишь в случае, если старший умрет, не оставив наследников. У старшего брата Хеху – Акахаты недавно уже рождался сын, но умер. И пока у Акахаты только две девочки, средний брат - Эруэра, всё еще может стать старшим в семье. В случае смерти Акахаты, среднему брату должны отойти не только земля, но и жена старшего брата, и его дочери. И он должен заботиться о них, как о своих. Кроме того, после смерти отца Хеху, когда Акахата станет главой семьи и у него будет наследник, он вообще может разрешить Эруэре женится. Но только в том случае, если урожаи будут достаточными, что выжить увеличившейся семье.
А вот у Хеху перспективы вообще никакие. Ему светит прожить всю жизнь на положении работника в семье сначала отца, а потом и старшего брата. И своя жена ему не обломится.
– А если умрет Эруэра? Тогда его жена станет твоей?
Нет. Тогда она будет жить с Акахатой
– А если и он умрет?
У меня сильные и здоровые братья. Не то, что я.
– Ну знаешь, как бывает пацан, сильные и здоровые вдруг хиреют, и помирают. Или случай какой несчастный…
Видимо парень что-то такое почувствовал, ибо в голове тут же запульсировало
Нет! Нет! Ты не посмеешь! Нельзя!
– Стоп-стоп-стоп! Ты чего, Хеху? – я даже руки поднял словно останавливая кого. – Я же так, просто рассуждаю.
Поклянись, демон, поклянись тем, что тебе дорого, что ты не тронешь мою семью!
– Да ладно, ладно. Клянусь! Не буду я им желать иль причинять зла… Если сами не полезут.
Ты поклялся, демон!
Да, пацан, перспективка у нас с тобой…
– Ладно, парень, не ссать! Теперь у тебя есть я. И хоть старшим в семье нам с тобой скорее всего не стать. Но и расклады такие меня не устраивают. Так что, надо что-нибудь придумывать!
Наконец я разогнулся, осмотрел работу. На ладони лежал нож. Конечно, до тех ножей, что хранятся в различных музеях ему как средневековой телеге до гоночного болида, но он, «а» – режет, «б» - лежит в руке. Надо только чем-нибудь рукоятку обмотать.
– А теперь самое время кишку набить, – потянулся я.
Надо возвращаться домой.
– Зачем? – я искренне удивился.
А что тут есть? Вряд ли тут растет дикий батат.
Я завис, переваривая последнюю фразу.
– Хеху, подскажи-ка. А чем вы обычно питаетесь?
Новая порция удивлений – его семья ела в основном батат. Еще мать изредка пекла лепешки из проса, для чего перетирала зерно двумя камнями в муку. Но просо росло плохо, его было мало, так что просяные лепешки шли за деликатес!
– Так, а рыба? Впрочем, понятно, не отвечай. Рыба дорогая и вы ее не ловите.
В памяти всплыли довольно крупные спины, что ходили в глубине, пока я прятался в воде от погони. Вот только чем их достать?
Так, кажется, когда я подплывал, видел на берегу кокосовые пальмы? Осмотрелся. Блин, с пляжа не видать ничего – сплошная стена растительности не только маскировала это место, но и не давала мне осмотреться.
Ладно, тогда водой.
Нет, подожди! Ты обещал не ходить в воду!!!
Хеху в моей башке чуть ли не взорвался воплями.
– Значит так, пацан, – я вздохнул, – запомни. Пока ты не препятствуешь мне, я забочусь о твоём теле и берегу его. И ничего плохого не сделаю. Ты уже забыл? Я демон морской. Значит я в воде, как дома. Так что просто … расслабься, – я усмехнулся шутке, – и получай удовольствие.
Деревянный нож пришлось оставить на берегу, для задуманного он не подходил, а цеплять его некуда. Надо потом озаботиться какими-нибудь ножнами. Да и поясом тоже. А то рассекаю, в «трусах».
Кремнёвый нож зажал в зубах. Грести, когда одна кисть сжата в кулак неудобно. И вошел в воду.
Хеху пискнул что-то и замолчал. Терпи, пацан. Раз мне в твоем теле жить, надо это тельце в порядок приводить. А то совсем дрищь-дрищем.
Поплыл. Будем вспоминать кроль. Вернее – учиться снова.
Пока греб небольшое расстояние, до замеченной ранее рощицы, не отпускали панические мысли о скользящих в глубине монстрах, только и думающих, как бы вцепиться в мой мягкий живот. Понятно, что это не мои эмоции, но чувствую то их я! И это у меня сердце колотится еще сильнее, заставляя организм расходовать кислород еще более активно. А вдыхать сквозь зубы, сжимающие плоский кусок камня, то еще удовольствие. Поэтому, пока выбирался на берег, цепляясь за торчащие корни, пришлось провести еще одну воспитательно-успокоительную беседу.
На склонившуюся к воде пальму забрался без особых трудов, отсек и сбросил в воду пару гроздей зеленых кокосов. Не утонут! И тут же бултыхнулся вслед сам, благо наклон позволял.
Временно отбуксировал «вязанки» кокосов к берегу. Повезло! Нашлись и лианы, срезав которые и обстучав об камни я получил что-то типа веревки. На всякий случай срезал побольше.
А еще рядом оказались заросли бамбука. Вот уж точно – счастье! Для начала нарезал немного тонких зеленых стволиков. А затем пришлось поискать сухие стебли. Причем не толстые – рубить или пилить мне их не чем. Но в итоге набрал охапку сухого.
Увязав всё богатство лианами, отбуксировал к пляжу. Пора устраиваться.
Но самым первым делом – взял один орех, примерился к камню, хрясь! Из появившейся трещины побежала жидкость – кокосовая вода. Задрав над головой, успел влить в рот пару глотков. Половина, не меньше пролилась. Ну и фиг с ним, тут этих кокосов – хоть обожрись и опейся! Видать земляки Хеху сюда не заглядывали. Да и зачем им? Когда под боком такая роскошная лагуна?
Второй орех вскрыл аккуратнее: сначала острием кремнёвого ножа проковырял один из трех «глазков», поглубже, на сколько смог. А затем уже продолбил дырку тонкой бамбучиной. Вот тебе, Скат и коктейль: кокосовый орех с трубочкой. Эх, шезлонга нет, а то хоть делай фотки и отсылай Маринке, дескать, смотри. Сетовала, что связала жизнь с неудачником? А неудачник в тропическом раю коктейли кокосовые пьет. А ты, как была дурой, так и останешься…
Ладно, прошлое в прошлом, надо думать о дне сегодняшнем. Жажду утолил, из расколотого ореха выскоблил мякоть, но пожрать хотелось бы чего-нибудь и посущественнее.
– Слушай, Хеху, а какие звери у вас тут водятся?
Сначала парень даже не понял вопроса. Но потом, в ходе диалога выяснилось, что окромя уже виденных мной ящериц, да земляных крыс – никого. Птицы были, но сейчас их ловить нечем. А так – прям как в Новой Зеландии – пока маори не привезли на своих лодках собак и крыс – считай одни птицы и жили.
С одной стороны хорошо – никакой варан или крокодил ночью не приползет, и голову не откусит. И тигр из кустов не выпрыгнет. С другой – где брать белок? Людей земли я уже видел, большей частью, конечно, в воспоминаниях реципиента: пузатенькие рахитики. Ну а кто еще может вырасти на одном крахмалистом батате, да на просяных лепешках? Мышц нормальных не будет.
Рыба? Рыба — это конечно хорошо, особенно тунец какой-нибудь – морская говядина. Вот только добыть эту быструю, мощную рыбину, весящую килограмм под двести? Даже не представляю как, в этих условиях.
Вся рыба в лагуне, а здесь – только та, что я видел в глубине. Не с гарпуном же мне за ней нырять? Без чего-либо метательного я ее не достану, скорость, с которой человек может ткнуть гарпунов в воде слишком мала для этого, добыча уйти успеет. Так что отложим пока на неопределенное будущее.
Моллюски… Хм, а что?
– Ну что, Хеху? Готов стать человеком глубины? А не, у вас же эти, как их? Люди бездны!
Остановись, демон! Никто не может стать тем, кем не родился!
Я даже на берегу замер.
– Подожди-ка. Ты хочешь сказать, что раз ты родился крестьянином… то крестьянином и помрешь?
Если бы богам было угодно, чтоб я стал, к примеру человеком моря, я бы родился в другой семье.
Блин, что за чушь! Что за дикий феодализм?
– Ты можешь стать кем угодно, мой друг!
Это невозможно.
– Поверь мне.
Не делай этого!
Я опять зашел в воду по пояс.
– Не отвлекай меня сейчас, пожалуйста, – самым серьезным тоном попросил я реципиента.
Вдох-выдох, вдох-выдох. Вдох - сквозь зубы, «свистелочкой», медленно и глубоко. Выдох – губы трубочкой, так, чтоб воздух сам выходил.
Наконец поймал то самое чувство, когда дышать сразу после выдоха уже не хотелось. Еще немного, и появиться головокружение. Вот до этого доводить не надо – гипервентиляция перед погружением только во вред. Мышцы распустить, расслабить. Помотал головой, проверяя, чтоб шея не была зажата, там сосуды, питающие мозг. Затем неспешный полный вдох, от живота, постепенно заполняя легкие снизу вверх.
И позволил телу соскользнуть в воду.
Тут же развернулся головой вниз. Гребок, еще, еще. Господи, какое же это офигенское чувство! Будто паришь в толще воды! Знаю, если спуститься еще метров на десять, в зону нулевой плавучести, когда тело из-за обжима легких перестанет выталкивать наверх… Вот там и начинается настоящее чувство невесомости! Эх, именно из-за этих ощущений я и подался тогда, после «дембеля» в бассейн, в надежде получить место какого-нибудь инструктора по дайвингу. А познакомился с Михалычем, и стал подводным охотником. Без глубины я уже не мог.
Без очков видимость в воде не лучшая, несмотря на всю прозрачность океана. Сразу за перегибом песчаной «ступеньки» дно обрывалось крутым склоном, терявшемся в темно-синей бездне. Пошел глубже.
Уши начало поддавливать. Автоматически сглотнул. Не помогло. Прижал пальцами нос и подвыдохнул. В ушах щелкнуло, болевые ощущения пропали. Ожидаемо, носоглотка не тренированная.
Наконец на глаза попалась первая раковина. Подцепив ножом, оторвал. А куда девать то? Ни сетки, ни корзинки. Эх, Скат, теряешь хватку! Почему сразу не подумал? Засунул за пояс трусов, авось не выскользнет.
Надолго меня не хватило, легкие начали спазматически сокращаться в позыве на вдох, пришлось всплывать. Совсем мало получилось, успел лишь пару раковин достать. Выкинул на песок, и начал готовиться к следующему нырку.
Вечерело. Я глянул на добычу: шесть довольно крупных раковин и две ящерицы, размером в локоть взрослого человека. Их я прибил камнями, когда ходил ополаскиваться в набравшемся бочажке после купания. На удивленные вопли Хеху, типа ты что это гад такой, питьевую воду портишь, пришлось провести разъяснительную работу. Что ополаскиваться после соленой воды надо обязательно. И что пить из бочажка некипяченую воду я не буду. Мало ли что ты пил до моего подселения. А я вот лучше перебдю, чем буду мучаться животом. Или вообще загнусть от какой-либо кишечнополостной инфекции.
Я не буду это есть, демон!
Меня окатило отвращением.
– Ты не ешь, а я буду, – хмыкнул я. – И вообще скажи спасибо, что личинок не набрал. Это ж голимый белок!
Меня стошнит
– Да не ссы. Или ты решил, что я сырьем их есть буду? Не, брат, сырых моллюсков я бы тебе тоже не посоветовал. Да и ящерицы… Вроде не должны быть ядовитыми: не яркие, слизь не выделяют. Но термообработка не помешает.
Что?
– Запечем их. На костре.
Ты умеешь вызывать огонь?
– Хм… Твоя мама ведь готовит на огне? Так чем она разжигает?
Расщепил вдоль сухую бамбучину на три части, настругал-наскоблил тонких волокон на растопку. В одной половинке прорезал узенькую поперечную канавку, кончиком ножа еще и проковырял насквозь. Под канавку подложил растопку и прижал еще одной половинкой бамбучины. Воткнул третий отщеп в землю.
– Ну, пацан, работал когда-нибудь швейной машинкой?
И стал быстро-быстро тереть получившийся бамбуковый бутерброд канавкой о край вертикальной бамбучины.
Прежде чем показался слабенький дымок, успел взмокнуть, хоть снова мойся. Но дым есть, значит и огонь будет! Аккуратно раздувая и подкладывая щепу, добился крошечного огонька. После чего, организовать небольшой костерок было делом времени.
И вот уже насаженные на прутики выпотрошенные ящерки устроились над углями, в которые я прикопал раковины.
Я думал… Ты просто дохнешь огнем, и всё…
– Ладно, Хеху, проехали. Будешь мне доверять, мы с тобой таких дел наворотим. Ого-го! Только не называй меня демоном. Поначалу, конечно, прикольно было, но мне привычнее Скат.
Скат? Так тебя зовут?
– Звали.
Я еще посидел, уставившись в безоблачное небо, затянутое звездным покрывалом. Ни одного знакомого созвездия! Кстати, надо будет определиться со сторонами света, а потом запомнить и соответствующие звездные ориентиры. Мало ли, пригодиться.
Ну что, Скат? Пенсия? С посиделками на пляже под шашлычок из рептилий, да кокосовые коктейли. Жаль только покрепче ничего нет, но это – пока. Или… Или рано вам, капитан третьего ранга Мантин пока расслаблять булки? Не все еще вороги повержены. Есть и тут отдельные элементы, что не желают дать одному отставнику спокойно греть бока на пляже.
Ладно, разберемся.
, но сухой бамбук да ещё на берегу моря, что-то подозрительно
) хорошо горят?
