Откуда взялись эти зубастые твари?! В прошлый раз, когда я забирался на территорию комплекса, таких тут вроде не было.
Хорошо, что напоролся на зверюг в самом начале ходки и рюкзак был ещё практически пуст. Хрена бы лысого я от них свалил с грузом на плечах. И так ноги к земле прилипли, да и сам чуть не обделался, когда увидел эти жуткие морды, из пролома в стене высунувшиеся.
Флюропоганок они, что ли, обожрались — клыкастые пасти псов-мутантов натурально светились в вечерних сумерках, нагоняя неимоверной жути. И это на меня-то. На того, кто за свои два десятка лет и не такое успел повидать.
Надо признаться, так быстро я никогда в жизни не бегал. Хотя и бежать тут особо некуда. Комплекс-то на высокогорном плато. Куда не кинься, кругом обрыв. А до земли лететь охренеть как далеко. Здоровенные же пёсьи зубы, вкупе со злобными взрыками, никаких сомнений не оставляли — твари серьёзно намеревались поужинать, а вовсе даже не поиграть с залётным хабарщиком. Вот я и кинулся к старой и ржавой антенной вышке, одиноко торчащей чуть ли не на самом краю плато. При этом отчаянно надеясь, что мутопсины лазать по железным балкам ещё не научились.
Как сам по вышке взбирался, в мозгу вообще не отложилось. Не до того было, ибо одна зверюга догнала-таки и в ботинок зубами вцепилась, едва я, подпрыгнув, уцепился за нижнюю поперечную балку. Если бы башмак с ноги не сполз, на этом моя вылазка нынче и закончилась бы. Зря я, видать, на Кро-вонючку бухтел, когда тот мне обувку на пару размеров больше подсунул, типа другого не было ничего. Если вернусь, проставлюсь однозначно. И сам нажрусь.
Эти падлы подо мной, что самую удачливую тварь догнали, уже вовсю сорванный ботинок делить удумали, отбирая его друг у друга да на меня снизу вверх поглядывая.
Размечтались, твари. Болт вам тухлый, а не старину Бла на ужин!
Совершенно непонятно, что теперь делать. Дротиков к пружинному самострелу много. Но не на столько, чтоб разбрасываться ими, по псинам пуляя. Ведь чтоб такую зверюгу хоть одну завалить, штук несколько, наверняка, понадобится. Это не в бошки зомбаков стоячих стрелять. Которых в комплексе, между прочим, навалом, и на торчков неподвижных они походят, лишь пока не услышат тебя да не заметят. А потом задолбаешься от бешеных уродов отстреливаться.
Если же палить по тварям из обреза, можно тогда сразу с хабаром распрощаться. Зомбаки на грохот со всего комплекса набегут. Нет, это оружие последнего шанса, когда деваться совсем уже некуда.
Да уж, попал. Сиди теперь, кукуй на верхатуре, птицу-переростка изображая. Хотелось бы надеяться, что к утру псины интерес ко мне подрастеряют и уберутся к троганой матери. А если нет, можно попробовать один конец длинной верёвки, благо имеется таковая, к балке примотать, а другой к руке. И сигануть с обрыва, если добежать до него успею. А потом уже, без вариантов, только вниз по скале, причём не солоно хлебавши.
Несомненно, руку при прыжке покалечить запросто можно. Зато жив останусь, шанс вновь в комплекс наведаться сохранив. Мне и так год всего осталось с небольшим. Я сюда-то в который раз попёрся лишь в надежде разжиться по максимуму кредитами да прожить оставшееся время в комфорте и блаженном безделии, нужды в удовольствиях не ведая.
А ведь всё из-за карты, в честном мочилове добытой. Вытащил я её вместе с бумажником из кармана Лупоглазого Феда, по пьяни на меня возбухнувшего и в результате с горлом перерезанным внезапно почившего. Впрочем, ему и так меньше месяца жить оставалось.
Так уж повелось на нашей затерянной в жопе мира планетке, где некогда имперские умники научный полигон устроили. Вроде как до хрена здесь лабораторий было, в которых всякую химозу да заразу создавали. Вот из одного такого места и вылезла какая-то гадость, по планете прокатившаяся да почти всех угробившая. Самое поганое, все кто уцелел — молодняк до двадцати одного года возраста. А зараза, мутировав и освоившись, прижилась, падлюка. И теперь все, кто доживал до совершеннолетия, имели лишь два варианта будущего: либо стать обращённым заразой в зомбаков, либо быть прибитыми своими же дорогими согражданнами, естесственно, из гуманных побуждений, дабы этого самого обращения избежать.
Да, бесспорно, очень обидно помирать в столь юном возрасте, но и в зомбака или муточела, как их ещё называли, превращаться абсолютно никому не хотелось. Но тут уж не поделаешь ничего. Даже супер-умники из «чистых» зон над заразой чуть ли не целый век в уцелевших лабораториях бившиеся, ничего придумать пока не смогли. Зато они за большие кредиты скупали всякую дрянь, хабарщиками из заброшенных и ставших опасными комплексов принесённую. В основном информационные носители хорошо брали. Но и образцами мутантов не гнушались.
А этот огромный научный типа комплекс, по слухам, больше всего им интересен был. Здесь добыча самой смачной могла оказаться и обогатить неслыханно. Умники сюда и сами, говорят, регулярно группы засылали, но мало чего добились. Сюда ведь сначала фиг залезешь, потом хрен сбежишь. Тут мутации особо злые какие-то. Если внизу мутировавшие люди просто в овощей безмозглых превращались, тут всё больше в злобных монстров каких-то. И даже на зверей что-то влияло. Раньше я только на изменённых мышей с крысами натыкался, а теперь вон какие тварюги меня встретили.
Правда, раньше я всё больше по краю комплекса шарился, вглубь не заходя особо. Это сейчас, карту добыв, собирался поглубже забраться. А комплекс-то с приличный город размером. И внутри его, видать, сюрпризы посерьёзнее водятся. Ну да, кто не рискует, тот с малолетними шлюхами не куражится. А я совсем не прочь остаток своих дней и кредитов на них поистратить.
Ну а пока привязал себя к наклонной поперечине, чтоб во сне не навернуться случайно и собачек-мутантов высококалорийной жрачкой не порадовать. Так то я в комплексе переночевать хотел. Есть там местечко, чтоб забиться на время темноты в щель и не отсвечивать. Муточелы, даже самые резвые, по ночам обычно активность теряют, но на огонёк фонарика реагируют не менее радостно, чем на громкие звуки.
В общем, шарохаться по лабораториям лучше днём. Но и на гору по темноте не полезешь. На подъёме даже мне попыхтеть приходится, а многим другим, кто тоже хабаром промышляет, сюда и вовсе дорога заказана. В общем, без ночёвки здесь, как ни крути, не обойтись.
Выспаться у меня не получилось. Да и как тут спать, когда толком не повернуться, не сдвинуться. Руки-ноги затекают, да ещё и мёрзнут. Задница вообще за ночь чуть к железу не пристыла. Тут днём-то не запаришься, а ночью и вовсе холод собачий. Проснулся, едва солнце верхушки гор соседних подсветило. Будь я романтиком, млел бы от вида восхода, благостно лыбясь и слюну на яркие краски пуская. Вот только не до красоты мне было. Твари ублюдочные не делись никуда и дрыхли прямо у подножия антенны.
Сомнений нет, это явно изменённое потомство собак. Которые, наверное, комплекс когда-то охраняли. Хотя возможно, что и образцами опытными служили. Пойди сейчас узнай. При дневном свете они, конечно, не такие страшные. Но пёсики явно матёрые и весьма голодные. Так что спускаться к ним совершенно не хотелось.
Не меньше пары часов ещё на дуре этой ржавой проторчал, почти не двигаясь и стараясь не напоминать о себе мутопёсам, прежде чем те, словно по команде, все разом не встрепенулись, на ноги не повскакивали да не рванули куда-то вдоль высокого забора. Лишь последняя зверюга оглянулась, подняв в мою сторону морду. Типа и не мечтай, помним мы о тебе, далеко не уходи, скоро вернёмся.
Ага, щас! Валите, давайте! Без вас как-нибудь обойдусь.
Только псины за поворотом исчезли, я отвязываться начал.
Как же всё затекло! Тело непослушное, будто и не моё вовсе.
Собрался уже было на землю соскочить, но со стороны, куда эта свора мутантов убежала, как давай звуки странные доноситься. Какое-то шипение, словно когда из утюга пар выпускают, и взвизги звериные. Жалобные такие. Их что, кипятком там кто-то шпарит?
Утихло всё быстро, но спускаться с антенны я поостерёгся. Зомбакам и этого могло вполне хватить, чтоб активизироваться и на шум ломануться. Я слезу, а они из дыры в заборе прямо на меня и повыскакивают. Нашли дурака.
Но муточелов шум, похоже, не впечатлил. Минут десять прошло, но ни одна падла морды из провала не высунула. Да и пёсики назад возвращаться не спешили. Ну вот и что там, скажите, произошло? Лично мне было до жути интересно. Настолько, что я башмак свой, тварями пожёванный, подобрал, на ногу нацепил и, приготовив самострел с дробовиком, решил-таки прогуляться.
Или я не хабарщик?! К тому же я нынче во сне в дерьмо собачье наступил. Осклизлое и жутко вонючее. А это к удаче, между прочим, и прибыли.
Там, куда собаки убежали, главные ворота где-то должны быть. Но они закрыты, и зомбакам наружу не выбраться никак. А пока они отсюда добегут, я их и заметить, и перестрелять смогу. Ну или удрать, если толпой попрут.
Потому и собак могу пропробовать перебить из дробовика, если те живы ещё. Но что-то сильно я в этом сомневаюсь. А в городе за туши их можно и награду немалую стребовать. Пусть хотя бы и за одну. Я её даже на себе вниз не потащу. С края скалы, как уходить буду, скину, а у подножия подберу всё, что от неё останется. Могу даже и другие тушки поскидывать, а там выбрать, которая получше уцелела.
Главное, не нарваться сдуру на того, кто пёсиков приложил мутотенью какой-то непонятной. Потому, ноги и задницу размяв хорошенько, пошёл я предельно неспешно да осторожно. Можно сказать, покрался. А ближе к повороту и вовсе на землю опустился. Прополз немного и за угол выглянул.
И правильно сделал. Неподалёку от ворот главных небольшая компашка устроилась. Пришлые людишки, не из наших будут. Нет ни у кого из знакомых моих снаряги такой. Всё к тому, что на группу умников я напоролся. Только те так богато живут. Вон, и форма у них единая с эффектом цветомаскировки да бронепластинами, везде пришпандоренными. Шлем-каски крутые. И оружие явно серийное, навороченное. Не чета моему, на коленке собранному. Накати я внаглую в лоб на этих умников, так с пяти выстрелов вряд ли их уложил бы. А, пока дробовик свой перезаряжал, те из меня фарш бы и сделали, глазом не моргнув.
Чужаков наблюдалось трое всего. Двое, негромко переговариваясь, суетились над телом третьего, на жухлой травке распластавшегося. А тот, не иначе, не смог от собаки отбиться. Той самой, что дохлокучкой возле него валялась. Только она до пришлых и добежала. Остальные не успели — лежали родимые вдоль заборчика, пушками умников приголубленные и навеки упокоенные.
«Везунчика», от собачки пострадавшего, мне с такой низкой точки обзора толком не рассмотреть было, но он, по суете друзей судя, совсем помирать собирался.
Да уж, непростыми собачки оказались. Я их, дурак, из дробовика расстрелять надеялся, а тут даже эти вон не смогли зверюг сразу ухайдокать. Может, мне пристрелить этих тугоумных, пока они своего приятеля спасти пытаются? Оружие такое, что у них мне, думаю, весьма пригодится. Ну скажите, что за идиоты?! Кто за местностью-то наблюдать будет? Я же не забываю за спину себе глядеть.
Лишь один из пришлых изредка по сторонам посматривал, а после вновь к своим отворачивался. А второй так и вовсе забил на обстановку, «везунчика» пользуя.
Гляди-ка, это ж девка!
Когда врачеватель с головы своей шлемак защитный сдёрнул, по плечам волосы рассыпались. Густые, длинные, чёрные. Точно девка. У меня аж палец на курке обреза зачесался. Не потому, что я чёрненьких не люблю. Очень даже. Просто шансы перебить чужаков резко увеличились. Теперь я ей с одного выстрела мог башку снести. А второй умник, пока сообразит, откуда палили, глядишь, и сам загнётся под моим метким обстрелом.
Но, нет, не судьба — назад оглянулся, а там из пролома парочка зомбаков уже выперлась и ещё один выколупывался. Привлёк их всё-таки шум. А вот дистанция до них большевата. Из самострела не положу, промажу. Придётся ближе подпускать.
Мутанты брели неспешно, крутя уродливыми головами и явно недопонимая, что их сюда наружу выманило.
Интересно, дыра в стене с месяц уже как. А обратившиеся снаружи стен не шлялись до этого. Может быть, высовывались, да на каких-то остатках памяти домой возвращались? Может, и эти, побродив чутка, уберутся обратно?
Подождал немного, то на зомбаков, то на умников поглядывая. Эти идиоты возились с раненным и продолжали, пусть не особо громко, но болтать. Мутантов как магнитом в эту сторону тянуло. И явно на звук голосов. Не на запах же мой. Хорошо, что это всего лишь бродилы, а не прыгуны какие или и вовсе кто похуже да поопаснее.
Отполз я чуть назад за угол, на спину перевернулся, к стене придвинувшись. Приподнялся и плечом на бетонную ограду навалился. Так посподручнее будет.
Ближайшего муточела свалил с первого выстрела. Тихо лязгнул механизм затвора. Ещё четыре тяжёлых дротика в обойме. На оставшихся зомбаков вполне должно было хватить. И хватило бы, не появись за ними в проломе ещё двое. А потом и ещё. Пальни я из обреза, вся бы орава уже вовсю ко мне ломилась. Но, если они такими темпами прибавляться будут, никак мне без дробовика не обойтись.
Ладно, придётся к чужакам прибиваться.
— Эй, народ! — чуть высунувшись из-за угла и стараясь говорить потише, захрипел я малость простуженным за ночь горлом. — Не стреляйте!
— Ты кто! — оба пришлых резко обернулись. Но, если девушка продолжала держать руки на раненном, парень ткнул в мою сторону стволом своей супер-пушки. Девица ничего себе, красивая вполне. Только бледная сильно. Тоже раненная? Лица стрелка из-за опущенного забрала я разглядеть не смог, но оно мне и не нужно.
— Не орите! Из местных я! Хабарщик. Стариной Бла кличут.
— И что ты тут забыл, Бла? — придурок и не подумал понижать голос.
— Не ори, говорю! — начал я злиться. Из-за этого горлопана пришлось, обернувшись, пристрелить ещё одного зомбака, что малость насторожило его спутника. — Тут муточелы бродят. А ты орёшь. Что я тут по-твоему могу делать? За хабаром пришёл.
— Откуда за стеной мутанты? — удивился умник. Ладно, хоть орать перестал.
— Не веришь, подойди, посмотри.
— Ага, сейчас. А ты меня пристрелишь. А ну, тащи сюда свою худую задницу! И руки покажи!
— Хорошо. Только не стреляй.
Я девка что ли продажная, задницу ему мою подавай.
Ухватив за стволы обрез с самострелом, выставил их перед собой прикладами вперёд и двинул к поднявшемуся в рост чужаку.
Пару шагов пройти не успел, как тот меня остановил:
— Не двигайся! Оружие на землю кинь!
— Ты чё, дурак?! Я ж говорю, зомбаки за углом. Сюда топают.
— Тогда к стене отойди и мордой к ней встань. Да подальше от угла. Руки шире и не шевелись. Ты у меня на прицеле.
Да кто бы сомневался!
Умник высунулся за угол.
— Дьявол! Откуда они здесь?
— Там дальше дыра в стене. Недавно её проделали, — не стал я выдерживать интригу. — Оттуда и пёсики эти прибежали.
— Веста, как там Дайкон? — повернулся чужак к спутнице. — У нас тут ещё гости.
— Вколола всё, что было, — девушка, вытерев руки о траву, поднялась с колен, перехватывая поудобнее оружие, — но, сколько он протянет, гадать не берусь. Всё плохо. Бедро в клочья, артерия перебита, а эта тварь ещё и ядовитой оказалась. Нужно эвакуировать.
— Нет у нас такой возможности.
— Говер!
— Нет, я сказал! Этого на прицел!
Надо же, сказал, как отрезал. А про прицел — это он про меня, к гадалке не ходи. Сам за угол высунул дуло своей пукалки и выстрелил.
Ну, это я так понял, что выстрелил. Звук сначала был, словно поршень сквозь цилиндр с водой продирается. А потом пшикнуло и ствол отдачей повело. И так ещё несколько раз.
— Чисто!
Троганый рог! Да у него обалденно охренетительная пушка! Я тоже такую хочу! С такой только на зомбаков и ходить. Шума почти нет, а выхлоп запредельный. Какой у неё боезапас, интересно? Да и от одёжки я бы такой не отказался. Вот только что пришлые по земле ползали, а на костюмах ни травинки, ни пылинки. Не зря умников «чистыми» называют. Я рядом с ними даже не замарашкой выглядел, а натуральным бродягой-оборванцем.
— Так, — обладатель завидного шмотья повернулся ко мне, — теперь давай с тобой знакомиться.
— А чего знакомиться, пожал я плечами, не опуская вытянутых рук, — всё уже сказано. Я Бла, ты Говер, она Веста. А трупак на траве Дайкон.
— Он не трупак! — вскинулась девица.
— Ну нет, так будет, — вновь пожал я плечами, оглядываясь на раненного. — Не через пять минут, так через пятнадцать. Вон кровяки сколько с него натекло. Мой вам совет, скиньте тело со скалы, чтоб не набежал кто на запах крови. Вы сами то, ребятки, в комплекс ведь намылились? Есть предложение. Возьмите меня с собой.
— Советует он. На кой ты нам сдался, советчик? — лица Говера по-прежнему не видно, но я, прямо, почувствовал, что он пренебрежительно скривился. Вот говнюк. Но ничего, мы люди не гордые. Иногда.
— Ну вам же нужен кто-то, кто будет прикрывать спины и к тому же знает дорогу.
Девица ничего не сказала, а вот Говер опять поспешил выразить своё мнение:
— Кто ты такой, чтоб я тебе свою спину доверял?
Забавно, но, в принципе, он прав.
— Что до дороги, — настала очередь говера плечами пожимать, — мы её и так знаем.
— Всю? — надежда примазаться к пришлым не исчезала.
— У нас есть план комплекса.
— Даже не сомневался, — кивнул я. — Однако, мало иметь план. Нужно знать все ловушки и скопления муточелов, чтобы в живых остаться.
— Часть пути у нас помечена, — это Веста в разговор вклинилась. — Мы не первая группа, сюда закинутая. Каждый, кто сюда попадал, помогал разведать путь. Говер, я думаю, мы можем попробовать взять его с собой. Я в Дайкона кучу силы влила, но дальше он сейчас не сможет идти, а третий боец, сам знаешь, нам не помешает.
— Этот боец выстрелит нам в спины при первом же удобном случае.
Ну да, была у меня такая мыслишка. Что поделать, если закон выживания тут один — сам погибай, а товарища нагибай. Хочешь жить, стреляй первым.
— А что вы скажете на то, что я помогу вам обойти часть ловушек? Могу даже всё время перед вами идти. Но только пушку Дайкона, чур, мне. И клянусь, в вас я палить не буду. Могу на крови даже поклясться.
— Да хоть на дерьме своём клянись.
Что же этот Говер упёртый такой?
— Ребята, у меня своя выгода, у вас своя. Я помогаю вам, вы мне. Добыча у каждого своя, я на вашу не претендую, но и сам подзаработать не откажусь. Вы мне пушку трупака, я вас проведу в обход ловушек по своей карте.
Весту от моих последних слов малость перекосило. Но, хоть и хорохорилась она, видать, смирилась-таки уже с потерей приятеля. Не стала на меня опять кидаться, только взглядом пыхнула. А глаза-то красивые, карие. И взгляд её меня словно насквозь прошибал. Хороша зараза! Ох, я б ей вдул!
А вот Говер, тухлый болт ему в зад, пушку на меня свою направил. И прямо в морду лица:
— Карту сюда давай!
— Да на, — не стал упираться я. Аккуратненько дробовик на плечо повесил и, вытащив бумажку из кармана, жлобу этому протянул: — Держи. Но только хрен ты там что без моей помощи разберёшь.
И это сущая правда. Лупоглазый Фед, когда карту рисовал, все проблемные места особыми значками помечал. Не покажи он мне перед ссорой, что там к чему, я бы сроду не разобрался, какая закорючка что означает.
Честное слово, сам не понимаю, чего он тогда на мои слова о слабых художественных способностях так взъелся? Да, согласен, выражения несколько иными были, но смысл-то тем же.
— Всё равно давай, — Говер потянулся свободной рукой к свёрнутому вчетверо листку. Да только ухватить его не успел.
Разжал я пальцы и бумажку выпустил. Ну не люблю я, когда мне грубят на ровном месте. Но чужак на мой финт не повёлся. Дулом супер-пушки чуть не в лоб мне ткнул и заорал:
— Не двигайся, урод!
На урода я вообще внимания не обратил. Я в этот момент, глаза скосив, на листок смотрел. Который, до земли не долетев, сначала завис в воздухе, а потом и вовсе подниматься начал. И явно не сам. Судя по телодвижениям Весты, это её рук дело. Точнее, руки, которой она в сторону бумаги плавно так и красиво повела.
Ух ты! Так вот про какую силу она говорила. А я сначала и не дотумкал. Ну да мы тоже не под забором рождены и не гвоздём зачаты.
Прищурился я, мозг наморщил, напрягаясь, и бумаженция прямо перед носом Говера огнём полыхнула, в пепел обратившись. А я тут же за спиной умника, глазами хлопающего, оказался, самострел к его тупой башке приставив.
Есть и у меня кое-какие способности. Иначе разве смог бы я, ни к одной банде не примыкая, хабаром в одиночку промышлять? Забираясь в такие места, как это, и при этом до сих пор в живых оставаться. Да не в жизни!
Может и зря я чужакам козырей своих засветил, но не хочу, чтоб они на меня сверху вниз, как на недоделанного, смотрели, за мусор какой держа. Тем более, что и козырёк ещё один я в рукаве для них на крайний случай припас.
— Ну что, боец, как самочувствие твоё? — поинтересовался я предельно нежным голосом. — Каково это, когда не ты трахаешь, а тебя? Дамочка, — скосил взгляд на Весту, — за грубость извиняй. А вот ружьишком-то не балуй. А то вряд ли шлемак твоего дружка выстрел в упор выдержит.
— Ты думаешь, — ровным, словно и не взволновался ничуть, голосом процедил сквозь зубы Говер, — спалив карту, стал нам нужнее? Я в этом и раньше-то сомневался.
Не мог ему не возразить:
— А ты думаешь, я такой дебил, чтоб настоящую карту сжигать или тебе отдавать? Она мне и самому пригодится. В нашем деле на память лучше не полагаться. Но даже и без карты, вот что я вам сказал бы, ребятки: вы, вообще, знаете, какие тут обитают зомбаки? Ты, Говер, знаешь, что разделался всего лишь с медленными бродилами. А там ведь, в комплексе, и побыстрее твари найдутся. Вы то, думаю, в самую глубь собрались. Дверей закрытых там не пересчитать. И, с замками не провозившись, вам не проскочить. А пока ты с замком ковыряться будешь, один стрелок все сектора перекрыть огнём не сможет. Ещё один стрелок, минимум, нужен. Иначе сожрут вас, к гадалке не ходи.
— Говер, он прав, — вот нравится мне эта девица, что ни говори. Мозги у неё получше работают. — Давай обсудим всё спокойно.
— Точно, Говер. И согласись, ничто так не содействует спокойствию, как ствол у твоего виска. Ну что, мир?
— Мир, — кивнул умник. — Давай, показывай свою карту. Веста, встань на угол. Посмотри, чтоб ещё кто не припёрся.
— На, смотри, — вытащил я настоящую карту, — только пушку отложи в сторонку от греха подальше. И я отложу, чтоб ты не бздел.
Мы уселись на траву и я разгладил ладонью разложенный на коленке листок.
— Что ж, через — несколько секунд выдал результат мозговой деятельности умник, — действительно, если идти через пролом по твоей карте, а не через эти ворота, множество препятствий нам удастся обойти, сэкономив и время и силы.
— Я вам про то и говорю. Лупоглазый Фед не зря в этом месте заряд закладывал. Знал, что делает.
— Тогда заключим договор. Какие твои условия?
— Я уже говорил, — пожал я плечами, — вы своё ищете, я своё. И мне плюсом пушка вашего трупака.
— Он не трупак, — совершенно уверенно заявила, не оглядываясь, Веста. — Хотя с нами идти не сможет. Говер, нужно его эвакуировать.
— Мы не можем возиться с его спуском, — качнул головой умник. — Даже с учётом сэкономленного времени, мы не можем тратить его на эвакуацию Дайкона.
Подкинуть им идейку, что ли?
— Может, на антенну его затащим? Я там ночью от собак прятался. Шуметь не будет, так, глядишь, и не заметят его. Всяко, шансов уцелеть побольше будет. Так что там с пушкой его?
— Не положено гражданским, — замялся Говер. Вот ведь жадина.
— Дело ваше, но если прыгуны попрут, я из своего вас прикрыть не смогу. Там самому бы отбиться. Мне тогда лучше, как раньше, одному, сильно вглубь не забираясь.
— Говер, нам нужен третий, — вот ведь лапуля какая, эта Веста. Я её прямо-таки уже хочу. И мозги есть, и задница вон какая шикарная. Не девка, а мечта.
— Вот слышишь, — упёрся я в Говера взглядом, — что умные люди тебе говорят. Не жмись. Тем более, подумал я тут и понял, что выгорит у нас всё. Знак хороший я вижу.
— Где? — обернулась ко мне моя красивозадая мечта.
— Да вот если вместе имена наши сложить, — крутанул я пальцами в воздухе, — получается БлаГоВест. Благая весть то есть. Такой знак никак нельзя проигнорировать. Это прямо примета из примет. А мы, хабарщики, без хорошей приметы даже помочиться не ходим.
— Ну ты просто специалист по аргументации, — буркнул угрюмо Говер, но я нутром прямо почуял, что согласен он уже. Ну и чудно. Если выберусь и на этот раз, я вместе с добычей и хренотень эту пшыкающую загоню. Её у меня с руками оторвут. Все шлюхи моими будут. Да что шлюхи, жену себе заведу. Пусть Бла-шмокодявок мне рожает. Уж парочку-то точно успею ей заделать, дабы род продолжить. А впрочем, шлюх тоже отменять не стоит.
— Так мы идём уже или нет? — смысла торчать здесь я больше не видел. Впереди ждали жена и продажные девки.
***
— Что за имя у тебя такое, Бла?
— Прозвище.
Мы сидели с Вестой, забаррикадировавшись в большом зале, некогда использовавшемся, как столовая или буфет. Забрались мы сюда в надежде найти на кухне лифт, чтобы спуститься на уровень ниже.
Лифт на кухне оказался сломанным. К тому же там обитали бывшие повара, к счастью, обратившиеся лишь в бродил. По стенкам мы их, конечно, размазали, но из столовой выбраться уже не успели. В коридоре собраласьтакая толпа зомбаков, что хрен отстреляешься. Откуда взялись только? И ведь мы почти даже не шумели.
Выходов отсюда было несколько, но мы завалили их, чем только смогли. Столы, стулья, стеллажи — всё пошло в ход. Лишь бы заполонившие коридор муточелы не пробились внутрь. А они пытались. Тыкались, долбились и даже дёргали за ручки дверей, стараясь открыть их.
Что было куда хуже, нам пришлось подстрелить парочку прыгунов, пытавшихся оторвать решётки и забраться в зал через окна. Причём с огромным трудом подстрелить. Быстрые гады. Не зря же с ними даже местные охранные роботы не справлялись. На простых зомбаков эти плазменные пулялки не реагировали, потому как рожи их все в местной базе данных имелись. А вот в сильно изменённых прыгунов роботы тупо не успевали пальнуть.
Вот и мы с двух стволов еле завалили уродцев, хотя не исключено, что вовсе и не насмерть. Твари они живучие, говорят.
Другие зомбаки из быстрых пока не подтянулись, но я задницей чуял, что сильно долго этого ждать не придётся.
Говера мы потеряли три прохода назад. От бредунов сваливали, по коридорам шныряя. Умник последним шёл, прикрывая. На него-то прыгун и выскочил словно из ниоткуда. Мы с Вестой об изменённом даже не подозревали до момента, пока Говер сзади не рухнул на пол, даже выстрелить не успев, а башка его в круглом шлеме по полу в нашу сторону, гулко бухая, не покатилась. Снёс её прыгун с плеч умника одним ударом, заодно ствол из ослабевших рук вырвав да швыранув в другой конец коридора.
Я первый неладное почуял и, обернувшись, влупил из ружья, даже ещё не видя в кого. Через миг и Веста подключилась. Да только гадина, тушку Говера подхватив, уже слинять успела, опять же непонятно куда исчезнув.
Но самым похабным оказалось то, что заряд в ружьях этих умников совсем не бесконечным оказался. Хрен его знает, как они сюда попёрлись с таким боезапасом небольшим, но по паре зарядных блока мы уже сменили, шастая по комплексов и муточелов расстреливая. Ещё почти по одному истратили, в прыгунов паля. И того, у каждого ещё по два осталось. Вот и пришлось засесть в зале, чтоб от беготни передохнуть, с силами собравшись, да решить, как дальше быть.
— Так то меня Бланом зовут, но друзья ещё в детстве за болтливость Бла-бла-блаем прозвали. Ну а потом сократили, просто в Бла превратив.
— В детстве... — Веста сидела рядом со мной на полу, привалившись спиной к стене. — А у меня его и не было этого детства.
— Да ладно, — вяло взмахнул я рукой, — скажешь тоже. Это у нас сильно долго не побалуешь. Не успеешь с горшка встать, уже думать нужно, как себя и родичей содержать. Я жизнь своего первого врага в семь лет взял, прокорм добывая. А вы, умники, о таком и думать не знаете. Слыхал я, что всего у вас в достатке. Ни с едой, ни с одеждой, ни даже с оружием нет у вас проблем.
— Ну да, — кивнула девица. Снятый с головы шлем её лежал на коленях, и я мог свободно пялиться на красивые волосы и словно точёный профиль. — С этим проблем не было. Да только с чего ты взял, что наше детство от того краше было? Ты хоть представляешь, сколько знаний нужно нам усвоить, чтобы к двенадцати годам получить учёную степень, а за оставшиеся восемь лет хоть что-то сделать для сохранения знаний и их хоть какого-то развития? А таких, как мы с Говером и Дайконом, ещё и тренировать для похода в комплекс приходится. Потому как каждой группе, сюда закинутой, с каждым годом не так уж и намного больше предыдущих пройти удаётся. Нам с ребятами ещё повезло — недавно первый за пол века груз пришёл с челноком и вот эти ружья привёз.
Хотел я возразить, что ребятам как раз не очень-то и повезло, но...
— С челноком? — об этом я слышал впервые. — Это который туда сюда из космоса летает? И что, вот прямо к вам прилетал?
Думаю, мечта свалить из этого богом позабытого мира была не только у меня. А настоящий челнок - чем не счастливый шанс. Главное, узнать, как на него попасть можно.
— Скажешь тоже. Да даже в нижние слои атмосферы не входил, не то что приземлялся... — вот это она меня обломала. — Груз сбросил и ушёл. Для всего мира мы закрыты на строжайший карантин. Нашей заразы боятся хуже смерти. Ладно хоть оборудованием помогли и оружием.
— Толку то от него, — я пнул ногой лежащий рядом ствол. — Ещё немного, и от моего дробовика пользы больше будет.
— Толк всё равно есть, — Веста несогласно мотнула головой. — Мы куда дальше предыдущих групп продвинулись. А это благодаря не только твоей карте, но и оружию.
— Но, согласись, без меня и карты, всё равно меньше бы прошли, — чего это она мои заслуги принижает? И это когда я её красивую задницу несколько раз от неминуемой смерти спасал!
— Возможно. Но это уже мелочи. Главное, все данные по прохождению записаны, — она тихонько шлёпнула ладонью по шлему, — и в центр переданы. А значит, следующим группам удастся пройти ещё дальше.
Ой, а пафоса-то сколько. Куда деваться.
— Слушай, — я хлопнул девушку по плечу, от чего ту нехило качнуло, а её шлем, свалившись с колен, покатился по полу. Сразу вспомнилась оставленная где-то там позади голова Говера. Даже лёгкая тошнота к горлу подступила, хотя я вроде и не к такому привычный. — Скажи мне лучше вот что, а на кой вы вообще сюда прётесь?
Веста перевернулась на бок и встав на колени потянулась за укатившимся шлемом, явив моему взору свой обтянутый штанами великолепный зад. Чуть с мысли меня не сбила.
— Ну ладно мы, — продолжил я, сглотнув набежавшую вдруг слюну, — нам за это хоть кредитов отваливают. Но мы то вовремя отсюда уйти стараемся. А останков ваших предшественников, зомбаками погрызенных, помнится мне, нам уже не меньше десятка попадалось. Вы ж, похоже, каждый раз до упора лезете, без возможности отступить.
— Нам нужна информация по симбиоту.
— По кому-у?! — вот же зараза. Ещё мгновение назад я мысленно, составив два буфетных стола вместе и разложив на них эту смачную девицу, имел её со всем старанием и в разных позах. А теперь знойное видение улетучилось, оставив меня наедине с очередным открытием. — Давай только попроще, я учёную степень не получал.
— Тем микроорганизмам, что прижившись в наших телах, наделяют некоторых индивидов сверхспособностям, но взамен превращают всех нас в мутантов, как только мы перестаём расти. Стоит нашему организму замедлить и прекратить своё развитие, симбиот забирает процесс воспроизведения клеток в свои руки. Дальше всё происходит как при раковых заболеваниях. Новые клетки появляются уже изменёнными.
Надо же, сроду об этом не знал, хотя и догадывался кое о чём. По крайней мере о том, что столь редкие умения мои не на ровном месте образовались. Как, собственно, и у Весты. Что она тут же и подтвердила:
— С помощью симбиотов, пусть это и очень редко бывает, но некоторые люди могут управлять энергией полей, совершенно неподвластных нашему разуму. Мы же пока не можем понять даже механизм этого воздействия. Знаем, что эти исследования и были главной целью комплекса. Знаем, что отсюда всё и пошло. Изучаем местные образцы мутаций. Собираем по всему миру детей с особенностями, тоже изучаем, используем, но так и не можем ничего понять. И, главное, не можем понять, как управлять этими симбиотами или хотя бы отделаться от них. Здесь в комплексе хранятся данные по началу экспериментов и по всем последующим исследованиям. Доберись мы до них, и проблема симбиотов станет ближе к разрешению. И мы готовы отдавать свои жизни, чтобы хоть немного к тому приблизится.
Из-за неустанно долбившихся в двери зомбаков приходилось напрягать слух, чтоб не пропустить ничего из сказанного Вестой. Вот же гости навязчивые какие.
— Даже если мы тут погибнем, я буду счастлива, что смогла пройти и разведать путь дальше остальных.
А я то думал, она умная.
— Нет уж, перспектива здесь подохнуть меня не устраивает. Мне за оставшийся год ещё жениться нужно, детей наплодить и...
— Что ещё?
— Много чего, — передумал я в последний момент про шлюх ей говорить. Почему, сам не знаю.
— Я бы тоже могла родить успеть.
— Ну вот видишь, чем не повод для возвращения? Есть кто на примете на роль отца?
— Думаешь, мне до этого было? У меня вообще ещё мужчины не было.
— Как раз это-то легче всего исправить, — похоже разговор в нужное русло свернул. — Могу устроить. Всего-то и нужно, два стола вместе составить да на окна поглядывать, чтоб не сунулся никто. А так я весь твой.
Вот сейчас она либо даст мне по морде, либо сдастся после долгих и продолжительных уговоров. От этого, понятно, не деться никуда. Даже в нашем гадюшнике, прежде чем девку уломаешь, с тебя семь потов сойдёт и язык до дыр смозолится. У них ведь у всех принципы. Даже если до этого они со всем анклавом перетрахались. А стоит самому к ним привязаться, как они хвостом крутить начинают и отшивают тебя, как несоответствующего их представлению об идеальном мужчине. Вот потому и проще нашему брату шлюхам заплатить и всякими уговорами мозг себе не плющить. А с этой из «чистых» явно со всей обходительностью стараться придётся. Но да ведь не зря меня за главного балабола в анклаве держат. Уж что-что, а убалтывать я умею.
По морде Веста мне не дала. Молча посмотрела на меня, в головке своей очаровательной что-то покумекала и за оружием своим, у ног лежащим, потянулась. Вставать начала.
Недооценил, похоже, я её реакцию. Но ничего, если что, я глупышку первый завалить успею. Тем более, шлем Весты так и остался на полу лежать. Один выстрел в голову, и нет проблем.
Только девица в меня пушкой тыкать не стала. Принялась головой крутить, словно в первый раз помещение увидела, а не торчала тут уже пару часов подряд.
— Про какие ты тут столы говорил?
— Да любые, — интересно, это она всерьёз или меня провоцирует? Может чувствует, что я к нападению готов и с толку сбить пытается? — Тебе какие больше нравятся?
Пока она по сторонам смотрела, я дробовик поудобнее перехватил. Пушки у умников, конечно, хорошие, но из обреза мне всё равно сподручнее будет...
— Я вот думаю, зачем нам два стола? Может одним обойдёмся? А ты сможешь ещё и окна контролировать?
— Чего нет-то? — честно говоря, я даже не знал, что и думать. Чувствовал я, что совершенно серьёзно она об этом спрашивает.
— Ну так иди сюда, — ближайший валявшийся на полу стол Веста легко перевернула и поставила на ножки. Сложив на него оружие, водрузилась на край сама и принялась расстёгивать ворот защитной куртки.
Дьявол! В штанах набухло так, что мне даже с пола подниматься было не удобно. Однако поднялся, не забывая держать дробовик наготове.
— Давай скорее, — едва я приблизился к Весте, как она, бросив возиться со своими застёжками, потянулась руками к моей ширинке.
Грохот, издаваемый зомбаками так и не прекращался. Никогда в жизни мне не доводилось брать девиц под такой своеобразный аккомпанемент. И никогда в жизни мне не было так наплевать на близость муточелов. Больше всего сейчас я опасался совершенно другого — взорваться раньше, чем смогу войти в эту чёртову Весту.
Может тут в воздухе нечто такое, заставляющее её так активно лезть мне в штаны, а меня самого просто изнывать от бешеного возбуждения?
Внезапно прекратившийся стук в двери насторожил, но отбить желание не смог. Я пытался справиться с Вестиными застёжками, когда в коридоре за стенкой начали один за другим раздаваться всхлипывающие выстрелы суперпушки умников.
Вот это было уже интересно. Что за стрелок там образовался.
— Ты говорила, группы ваши раз в год отправляют.
— Да, — девушка отстранилась от меня и потянулась за ружьём. А звуки выстрелов в коридоре стихли и в одну из дверей вновь задолбили. Правда, куда сильнее, чем это делали зомбаки.
— Если это прыгун, научившийся стрелять из ваших пушек, нам конец, — чувствуя, как желание помаленьку отпускает, выдавил из себя я. И навёл на дверь дробовик.
Удары ненадолго прекратились, а потом с громким бумканьем в коридоре рванула граната, срывая дверь с петель и немного отодвигая завал из мебели.
В щель просунулась чья-то голова в шлеме:
— Веста, ты где?
Голос незнакомый, но от сердца отлегло — прыгуны разговаривать не умеют.
— Дайкон?! — в голосе Весты мне послышалось разочарование. Может конечно, показалось, но я и сам пожалел, что не настоял и не сбросил этого Дайкона со скалы. Это ж надо такой момент испоганить!
— Веста, какого дьявола ты без шлема?! — рявкнул протискивающийся внутрь столовой бывший раненный умник. — Сколько можно тебя вызывать? Почему связи нет?
— Говер погиб, — нахмурилась девушка, — я отключила за ненадобностью. Думала, ты уже не появишься.
— Отключила она, — Дайкон подошёл к нам ближе. — Ладно хоть маяк не додумалась отключить. Ищи тебя тут! Это кто такой? — ткнул в мою сторону дулом своей пукалки. — И что вы тут делаете?
— Отдыхаем, — вместо Весты ответил я и, раз уж на меня направили очередной ствол, ответил взаимностью. Вежливость прежде всего.
— Вижу я, как вы тут отдыхали, — ружьё Дайкона изменило направление, нацелившись мне в пах.
Я глянул вниз. Точно, ширинка так и осталась расстёгнутой. Ладно, не торчало из неё ничего.
— Завидуешь? — пожал я плечами.
— Удивляюсь, — не пошёл на конфликт умник. — Нашли время, придурки. Отдохнули? Дальше можете идти?
— Ну как тебе сказать, — скривился я, застёгивая ширинку. Ещё один повёрнутый на продвижении вперёд учёный чудик. Что у них там в головах творится? — Ружьё Говера, я так понимаю, нашёл и подобрал?
— А ты, я так понимаю, моё захапал? — Дайкон усмехнулся. — Давай меняться. Мне моё привычнее.
— Лучше скажи, как ты без оружия так далеко зашёл.
— Вот так, — умник вытянул в сторону руку и полыхнул струёй яркого пламени.
Троганный рог! Да у него огневая мощь побольше моей раз в десять будет. Теперь понятно, чего Веста так старательно его откачивала. С такими-то способностями бойца потерять обидно, однозначно.
— А на кой тебе вообще тогда оружие? Ты же сам по себе огнемёт ходячий.
— Этому огнемёту периодически сил набираться нужно. Хорошо, что часть пути вы неплохо так зачистили. Иначе мог бы и не дойти. Что с Говером случилось?
Веста рассказала, за одно меня приятелю представила. Ну а я против обмена оружием ничего не имел, потому и протянул Дайкону ружьё:
— На, держи. Только там с зарядами туго. Но ничего, пальнёшь огнём, если вдруг. Ну что, собрались-пошли? Дайкон, ты там всех уложил? Тогда двигай вперёд, тебе сам бог велел дорогу торить. Веста, ты следом, я за вами пойду.
Интересно, почему Дайкон собак не спалил? Прошляпил? Может, у него с реакцией не очень? Надо бы за ним приглядеть. Да и вообще повнимательнее быть, чтоб судьбу Говера не повторить. Пушку я его на плечо закинул. Поберегу. Без заряда её цена вообще ни о чём будет.
Взял наизготовку самострел.
— Точно с нами пойдёшь? — тихо спросила Веста. — Мы теперь попытаемся ещё дальше пройти.
Я пожал плечами. Если прибавить к способностям умников мою везучесть, можем и впрямь добраться до цели. Шанс есть. А ещё есть шанс заделать красотке ребёнка. Пусть хоть один из моих отпрысков в условиях поцивильнее вырастет. Правда для этого нужно постараться вытащить её отсюда. И желательно, не ценой собственной жизни. Ну и, конечно, найти способ ещё разок уединиться. Лично я только «за».
— Тогда мы обязательно вернёмся к прерванному разговору, — шепнула мне на ухо девушка, чуть не обжигая своим дыханием ухо.
Вот же зараза! Она что, мысли мои читает? Может, я тоже не про все её умения в курсе? Ну да хрен с ним, поживём — разберёмся. И ключевое слово тут «поживём».
Хорошо, что напоролся на зверюг в самом начале ходки и рюкзак был ещё практически пуст. Хрена бы лысого я от них свалил с грузом на плечах. И так ноги к земле прилипли, да и сам чуть не обделался, когда увидел эти жуткие морды, из пролома в стене высунувшиеся.
Флюропоганок они, что ли, обожрались — клыкастые пасти псов-мутантов натурально светились в вечерних сумерках, нагоняя неимоверной жути. И это на меня-то. На того, кто за свои два десятка лет и не такое успел повидать.
Надо признаться, так быстро я никогда в жизни не бегал. Хотя и бежать тут особо некуда. Комплекс-то на высокогорном плато. Куда не кинься, кругом обрыв. А до земли лететь охренеть как далеко. Здоровенные же пёсьи зубы, вкупе со злобными взрыками, никаких сомнений не оставляли — твари серьёзно намеревались поужинать, а вовсе даже не поиграть с залётным хабарщиком. Вот я и кинулся к старой и ржавой антенной вышке, одиноко торчащей чуть ли не на самом краю плато. При этом отчаянно надеясь, что мутопсины лазать по железным балкам ещё не научились.
Как сам по вышке взбирался, в мозгу вообще не отложилось. Не до того было, ибо одна зверюга догнала-таки и в ботинок зубами вцепилась, едва я, подпрыгнув, уцепился за нижнюю поперечную балку. Если бы башмак с ноги не сполз, на этом моя вылазка нынче и закончилась бы. Зря я, видать, на Кро-вонючку бухтел, когда тот мне обувку на пару размеров больше подсунул, типа другого не было ничего. Если вернусь, проставлюсь однозначно. И сам нажрусь.
Эти падлы подо мной, что самую удачливую тварь догнали, уже вовсю сорванный ботинок делить удумали, отбирая его друг у друга да на меня снизу вверх поглядывая.
Размечтались, твари. Болт вам тухлый, а не старину Бла на ужин!
Совершенно непонятно, что теперь делать. Дротиков к пружинному самострелу много. Но не на столько, чтоб разбрасываться ими, по псинам пуляя. Ведь чтоб такую зверюгу хоть одну завалить, штук несколько, наверняка, понадобится. Это не в бошки зомбаков стоячих стрелять. Которых в комплексе, между прочим, навалом, и на торчков неподвижных они походят, лишь пока не услышат тебя да не заметят. А потом задолбаешься от бешеных уродов отстреливаться.
Если же палить по тварям из обреза, можно тогда сразу с хабаром распрощаться. Зомбаки на грохот со всего комплекса набегут. Нет, это оружие последнего шанса, когда деваться совсем уже некуда.
Да уж, попал. Сиди теперь, кукуй на верхатуре, птицу-переростка изображая. Хотелось бы надеяться, что к утру псины интерес ко мне подрастеряют и уберутся к троганой матери. А если нет, можно попробовать один конец длинной верёвки, благо имеется таковая, к балке примотать, а другой к руке. И сигануть с обрыва, если добежать до него успею. А потом уже, без вариантов, только вниз по скале, причём не солоно хлебавши.
Несомненно, руку при прыжке покалечить запросто можно. Зато жив останусь, шанс вновь в комплекс наведаться сохранив. Мне и так год всего осталось с небольшим. Я сюда-то в который раз попёрся лишь в надежде разжиться по максимуму кредитами да прожить оставшееся время в комфорте и блаженном безделии, нужды в удовольствиях не ведая.
А ведь всё из-за карты, в честном мочилове добытой. Вытащил я её вместе с бумажником из кармана Лупоглазого Феда, по пьяни на меня возбухнувшего и в результате с горлом перерезанным внезапно почившего. Впрочем, ему и так меньше месяца жить оставалось.
Так уж повелось на нашей затерянной в жопе мира планетке, где некогда имперские умники научный полигон устроили. Вроде как до хрена здесь лабораторий было, в которых всякую химозу да заразу создавали. Вот из одного такого места и вылезла какая-то гадость, по планете прокатившаяся да почти всех угробившая. Самое поганое, все кто уцелел — молодняк до двадцати одного года возраста. А зараза, мутировав и освоившись, прижилась, падлюка. И теперь все, кто доживал до совершеннолетия, имели лишь два варианта будущего: либо стать обращённым заразой в зомбаков, либо быть прибитыми своими же дорогими согражданнами, естесственно, из гуманных побуждений, дабы этого самого обращения избежать.
Да, бесспорно, очень обидно помирать в столь юном возрасте, но и в зомбака или муточела, как их ещё называли, превращаться абсолютно никому не хотелось. Но тут уж не поделаешь ничего. Даже супер-умники из «чистых» зон над заразой чуть ли не целый век в уцелевших лабораториях бившиеся, ничего придумать пока не смогли. Зато они за большие кредиты скупали всякую дрянь, хабарщиками из заброшенных и ставших опасными комплексов принесённую. В основном информационные носители хорошо брали. Но и образцами мутантов не гнушались.
А этот огромный научный типа комплекс, по слухам, больше всего им интересен был. Здесь добыча самой смачной могла оказаться и обогатить неслыханно. Умники сюда и сами, говорят, регулярно группы засылали, но мало чего добились. Сюда ведь сначала фиг залезешь, потом хрен сбежишь. Тут мутации особо злые какие-то. Если внизу мутировавшие люди просто в овощей безмозглых превращались, тут всё больше в злобных монстров каких-то. И даже на зверей что-то влияло. Раньше я только на изменённых мышей с крысами натыкался, а теперь вон какие тварюги меня встретили.
Правда, раньше я всё больше по краю комплекса шарился, вглубь не заходя особо. Это сейчас, карту добыв, собирался поглубже забраться. А комплекс-то с приличный город размером. И внутри его, видать, сюрпризы посерьёзнее водятся. Ну да, кто не рискует, тот с малолетними шлюхами не куражится. А я совсем не прочь остаток своих дней и кредитов на них поистратить.
Ну а пока привязал себя к наклонной поперечине, чтоб во сне не навернуться случайно и собачек-мутантов высококалорийной жрачкой не порадовать. Так то я в комплексе переночевать хотел. Есть там местечко, чтоб забиться на время темноты в щель и не отсвечивать. Муточелы, даже самые резвые, по ночам обычно активность теряют, но на огонёк фонарика реагируют не менее радостно, чем на громкие звуки.
В общем, шарохаться по лабораториям лучше днём. Но и на гору по темноте не полезешь. На подъёме даже мне попыхтеть приходится, а многим другим, кто тоже хабаром промышляет, сюда и вовсе дорога заказана. В общем, без ночёвки здесь, как ни крути, не обойтись.
Выспаться у меня не получилось. Да и как тут спать, когда толком не повернуться, не сдвинуться. Руки-ноги затекают, да ещё и мёрзнут. Задница вообще за ночь чуть к железу не пристыла. Тут днём-то не запаришься, а ночью и вовсе холод собачий. Проснулся, едва солнце верхушки гор соседних подсветило. Будь я романтиком, млел бы от вида восхода, благостно лыбясь и слюну на яркие краски пуская. Вот только не до красоты мне было. Твари ублюдочные не делись никуда и дрыхли прямо у подножия антенны.
Сомнений нет, это явно изменённое потомство собак. Которые, наверное, комплекс когда-то охраняли. Хотя возможно, что и образцами опытными служили. Пойди сейчас узнай. При дневном свете они, конечно, не такие страшные. Но пёсики явно матёрые и весьма голодные. Так что спускаться к ним совершенно не хотелось.
Не меньше пары часов ещё на дуре этой ржавой проторчал, почти не двигаясь и стараясь не напоминать о себе мутопёсам, прежде чем те, словно по команде, все разом не встрепенулись, на ноги не повскакивали да не рванули куда-то вдоль высокого забора. Лишь последняя зверюга оглянулась, подняв в мою сторону морду. Типа и не мечтай, помним мы о тебе, далеко не уходи, скоро вернёмся.
Ага, щас! Валите, давайте! Без вас как-нибудь обойдусь.
Только псины за поворотом исчезли, я отвязываться начал.
Как же всё затекло! Тело непослушное, будто и не моё вовсе.
Собрался уже было на землю соскочить, но со стороны, куда эта свора мутантов убежала, как давай звуки странные доноситься. Какое-то шипение, словно когда из утюга пар выпускают, и взвизги звериные. Жалобные такие. Их что, кипятком там кто-то шпарит?
Утихло всё быстро, но спускаться с антенны я поостерёгся. Зомбакам и этого могло вполне хватить, чтоб активизироваться и на шум ломануться. Я слезу, а они из дыры в заборе прямо на меня и повыскакивают. Нашли дурака.
Но муточелов шум, похоже, не впечатлил. Минут десять прошло, но ни одна падла морды из провала не высунула. Да и пёсики назад возвращаться не спешили. Ну вот и что там, скажите, произошло? Лично мне было до жути интересно. Настолько, что я башмак свой, тварями пожёванный, подобрал, на ногу нацепил и, приготовив самострел с дробовиком, решил-таки прогуляться.
Или я не хабарщик?! К тому же я нынче во сне в дерьмо собачье наступил. Осклизлое и жутко вонючее. А это к удаче, между прочим, и прибыли.
Там, куда собаки убежали, главные ворота где-то должны быть. Но они закрыты, и зомбакам наружу не выбраться никак. А пока они отсюда добегут, я их и заметить, и перестрелять смогу. Ну или удрать, если толпой попрут.
Потому и собак могу пропробовать перебить из дробовика, если те живы ещё. Но что-то сильно я в этом сомневаюсь. А в городе за туши их можно и награду немалую стребовать. Пусть хотя бы и за одну. Я её даже на себе вниз не потащу. С края скалы, как уходить буду, скину, а у подножия подберу всё, что от неё останется. Могу даже и другие тушки поскидывать, а там выбрать, которая получше уцелела.
Главное, не нарваться сдуру на того, кто пёсиков приложил мутотенью какой-то непонятной. Потому, ноги и задницу размяв хорошенько, пошёл я предельно неспешно да осторожно. Можно сказать, покрался. А ближе к повороту и вовсе на землю опустился. Прополз немного и за угол выглянул.
И правильно сделал. Неподалёку от ворот главных небольшая компашка устроилась. Пришлые людишки, не из наших будут. Нет ни у кого из знакомых моих снаряги такой. Всё к тому, что на группу умников я напоролся. Только те так богато живут. Вон, и форма у них единая с эффектом цветомаскировки да бронепластинами, везде пришпандоренными. Шлем-каски крутые. И оружие явно серийное, навороченное. Не чета моему, на коленке собранному. Накати я внаглую в лоб на этих умников, так с пяти выстрелов вряд ли их уложил бы. А, пока дробовик свой перезаряжал, те из меня фарш бы и сделали, глазом не моргнув.
Чужаков наблюдалось трое всего. Двое, негромко переговариваясь, суетились над телом третьего, на жухлой травке распластавшегося. А тот, не иначе, не смог от собаки отбиться. Той самой, что дохлокучкой возле него валялась. Только она до пришлых и добежала. Остальные не успели — лежали родимые вдоль заборчика, пушками умников приголубленные и навеки упокоенные.
«Везунчика», от собачки пострадавшего, мне с такой низкой точки обзора толком не рассмотреть было, но он, по суете друзей судя, совсем помирать собирался.
Да уж, непростыми собачки оказались. Я их, дурак, из дробовика расстрелять надеялся, а тут даже эти вон не смогли зверюг сразу ухайдокать. Может, мне пристрелить этих тугоумных, пока они своего приятеля спасти пытаются? Оружие такое, что у них мне, думаю, весьма пригодится. Ну скажите, что за идиоты?! Кто за местностью-то наблюдать будет? Я же не забываю за спину себе глядеть.
Лишь один из пришлых изредка по сторонам посматривал, а после вновь к своим отворачивался. А второй так и вовсе забил на обстановку, «везунчика» пользуя.
Гляди-ка, это ж девка!
Когда врачеватель с головы своей шлемак защитный сдёрнул, по плечам волосы рассыпались. Густые, длинные, чёрные. Точно девка. У меня аж палец на курке обреза зачесался. Не потому, что я чёрненьких не люблю. Очень даже. Просто шансы перебить чужаков резко увеличились. Теперь я ей с одного выстрела мог башку снести. А второй умник, пока сообразит, откуда палили, глядишь, и сам загнётся под моим метким обстрелом.
Но, нет, не судьба — назад оглянулся, а там из пролома парочка зомбаков уже выперлась и ещё один выколупывался. Привлёк их всё-таки шум. А вот дистанция до них большевата. Из самострела не положу, промажу. Придётся ближе подпускать.
Мутанты брели неспешно, крутя уродливыми головами и явно недопонимая, что их сюда наружу выманило.
Интересно, дыра в стене с месяц уже как. А обратившиеся снаружи стен не шлялись до этого. Может быть, высовывались, да на каких-то остатках памяти домой возвращались? Может, и эти, побродив чутка, уберутся обратно?
Подождал немного, то на зомбаков, то на умников поглядывая. Эти идиоты возились с раненным и продолжали, пусть не особо громко, но болтать. Мутантов как магнитом в эту сторону тянуло. И явно на звук голосов. Не на запах же мой. Хорошо, что это всего лишь бродилы, а не прыгуны какие или и вовсе кто похуже да поопаснее.
Отполз я чуть назад за угол, на спину перевернулся, к стене придвинувшись. Приподнялся и плечом на бетонную ограду навалился. Так посподручнее будет.
Ближайшего муточела свалил с первого выстрела. Тихо лязгнул механизм затвора. Ещё четыре тяжёлых дротика в обойме. На оставшихся зомбаков вполне должно было хватить. И хватило бы, не появись за ними в проломе ещё двое. А потом и ещё. Пальни я из обреза, вся бы орава уже вовсю ко мне ломилась. Но, если они такими темпами прибавляться будут, никак мне без дробовика не обойтись.
Ладно, придётся к чужакам прибиваться.
— Эй, народ! — чуть высунувшись из-за угла и стараясь говорить потише, захрипел я малость простуженным за ночь горлом. — Не стреляйте!
— Ты кто! — оба пришлых резко обернулись. Но, если девушка продолжала держать руки на раненном, парень ткнул в мою сторону стволом своей супер-пушки. Девица ничего себе, красивая вполне. Только бледная сильно. Тоже раненная? Лица стрелка из-за опущенного забрала я разглядеть не смог, но оно мне и не нужно.
— Не орите! Из местных я! Хабарщик. Стариной Бла кличут.
— И что ты тут забыл, Бла? — придурок и не подумал понижать голос.
— Не ори, говорю! — начал я злиться. Из-за этого горлопана пришлось, обернувшись, пристрелить ещё одного зомбака, что малость насторожило его спутника. — Тут муточелы бродят. А ты орёшь. Что я тут по-твоему могу делать? За хабаром пришёл.
— Откуда за стеной мутанты? — удивился умник. Ладно, хоть орать перестал.
— Не веришь, подойди, посмотри.
— Ага, сейчас. А ты меня пристрелишь. А ну, тащи сюда свою худую задницу! И руки покажи!
— Хорошо. Только не стреляй.
Я девка что ли продажная, задницу ему мою подавай.
Ухватив за стволы обрез с самострелом, выставил их перед собой прикладами вперёд и двинул к поднявшемуся в рост чужаку.
Пару шагов пройти не успел, как тот меня остановил:
— Не двигайся! Оружие на землю кинь!
— Ты чё, дурак?! Я ж говорю, зомбаки за углом. Сюда топают.
— Тогда к стене отойди и мордой к ней встань. Да подальше от угла. Руки шире и не шевелись. Ты у меня на прицеле.
Да кто бы сомневался!
Умник высунулся за угол.
— Дьявол! Откуда они здесь?
— Там дальше дыра в стене. Недавно её проделали, — не стал я выдерживать интригу. — Оттуда и пёсики эти прибежали.
— Веста, как там Дайкон? — повернулся чужак к спутнице. — У нас тут ещё гости.
— Вколола всё, что было, — девушка, вытерев руки о траву, поднялась с колен, перехватывая поудобнее оружие, — но, сколько он протянет, гадать не берусь. Всё плохо. Бедро в клочья, артерия перебита, а эта тварь ещё и ядовитой оказалась. Нужно эвакуировать.
— Нет у нас такой возможности.
— Говер!
— Нет, я сказал! Этого на прицел!
Надо же, сказал, как отрезал. А про прицел — это он про меня, к гадалке не ходи. Сам за угол высунул дуло своей пукалки и выстрелил.
Ну, это я так понял, что выстрелил. Звук сначала был, словно поршень сквозь цилиндр с водой продирается. А потом пшикнуло и ствол отдачей повело. И так ещё несколько раз.
— Чисто!
Троганый рог! Да у него обалденно охренетительная пушка! Я тоже такую хочу! С такой только на зомбаков и ходить. Шума почти нет, а выхлоп запредельный. Какой у неё боезапас, интересно? Да и от одёжки я бы такой не отказался. Вот только что пришлые по земле ползали, а на костюмах ни травинки, ни пылинки. Не зря умников «чистыми» называют. Я рядом с ними даже не замарашкой выглядел, а натуральным бродягой-оборванцем.
— Так, — обладатель завидного шмотья повернулся ко мне, — теперь давай с тобой знакомиться.
— А чего знакомиться, пожал я плечами, не опуская вытянутых рук, — всё уже сказано. Я Бла, ты Говер, она Веста. А трупак на траве Дайкон.
— Он не трупак! — вскинулась девица.
— Ну нет, так будет, — вновь пожал я плечами, оглядываясь на раненного. — Не через пять минут, так через пятнадцать. Вон кровяки сколько с него натекло. Мой вам совет, скиньте тело со скалы, чтоб не набежал кто на запах крови. Вы сами то, ребятки, в комплекс ведь намылились? Есть предложение. Возьмите меня с собой.
— Советует он. На кой ты нам сдался, советчик? — лица Говера по-прежнему не видно, но я, прямо, почувствовал, что он пренебрежительно скривился. Вот говнюк. Но ничего, мы люди не гордые. Иногда.
— Ну вам же нужен кто-то, кто будет прикрывать спины и к тому же знает дорогу.
Девица ничего не сказала, а вот Говер опять поспешил выразить своё мнение:
— Кто ты такой, чтоб я тебе свою спину доверял?
Забавно, но, в принципе, он прав.
— Что до дороги, — настала очередь говера плечами пожимать, — мы её и так знаем.
— Всю? — надежда примазаться к пришлым не исчезала.
— У нас есть план комплекса.
— Даже не сомневался, — кивнул я. — Однако, мало иметь план. Нужно знать все ловушки и скопления муточелов, чтобы в живых остаться.
— Часть пути у нас помечена, — это Веста в разговор вклинилась. — Мы не первая группа, сюда закинутая. Каждый, кто сюда попадал, помогал разведать путь. Говер, я думаю, мы можем попробовать взять его с собой. Я в Дайкона кучу силы влила, но дальше он сейчас не сможет идти, а третий боец, сам знаешь, нам не помешает.
— Этот боец выстрелит нам в спины при первом же удобном случае.
Ну да, была у меня такая мыслишка. Что поделать, если закон выживания тут один — сам погибай, а товарища нагибай. Хочешь жить, стреляй первым.
— А что вы скажете на то, что я помогу вам обойти часть ловушек? Могу даже всё время перед вами идти. Но только пушку Дайкона, чур, мне. И клянусь, в вас я палить не буду. Могу на крови даже поклясться.
— Да хоть на дерьме своём клянись.
Что же этот Говер упёртый такой?
— Ребята, у меня своя выгода, у вас своя. Я помогаю вам, вы мне. Добыча у каждого своя, я на вашу не претендую, но и сам подзаработать не откажусь. Вы мне пушку трупака, я вас проведу в обход ловушек по своей карте.
Весту от моих последних слов малость перекосило. Но, хоть и хорохорилась она, видать, смирилась-таки уже с потерей приятеля. Не стала на меня опять кидаться, только взглядом пыхнула. А глаза-то красивые, карие. И взгляд её меня словно насквозь прошибал. Хороша зараза! Ох, я б ей вдул!
А вот Говер, тухлый болт ему в зад, пушку на меня свою направил. И прямо в морду лица:
— Карту сюда давай!
— Да на, — не стал упираться я. Аккуратненько дробовик на плечо повесил и, вытащив бумажку из кармана, жлобу этому протянул: — Держи. Но только хрен ты там что без моей помощи разберёшь.
И это сущая правда. Лупоглазый Фед, когда карту рисовал, все проблемные места особыми значками помечал. Не покажи он мне перед ссорой, что там к чему, я бы сроду не разобрался, какая закорючка что означает.
Честное слово, сам не понимаю, чего он тогда на мои слова о слабых художественных способностях так взъелся? Да, согласен, выражения несколько иными были, но смысл-то тем же.
— Всё равно давай, — Говер потянулся свободной рукой к свёрнутому вчетверо листку. Да только ухватить его не успел.
Разжал я пальцы и бумажку выпустил. Ну не люблю я, когда мне грубят на ровном месте. Но чужак на мой финт не повёлся. Дулом супер-пушки чуть не в лоб мне ткнул и заорал:
— Не двигайся, урод!
На урода я вообще внимания не обратил. Я в этот момент, глаза скосив, на листок смотрел. Который, до земли не долетев, сначала завис в воздухе, а потом и вовсе подниматься начал. И явно не сам. Судя по телодвижениям Весты, это её рук дело. Точнее, руки, которой она в сторону бумаги плавно так и красиво повела.
Ух ты! Так вот про какую силу она говорила. А я сначала и не дотумкал. Ну да мы тоже не под забором рождены и не гвоздём зачаты.
Прищурился я, мозг наморщил, напрягаясь, и бумаженция прямо перед носом Говера огнём полыхнула, в пепел обратившись. А я тут же за спиной умника, глазами хлопающего, оказался, самострел к его тупой башке приставив.
Есть и у меня кое-какие способности. Иначе разве смог бы я, ни к одной банде не примыкая, хабаром в одиночку промышлять? Забираясь в такие места, как это, и при этом до сих пор в живых оставаться. Да не в жизни!
Может и зря я чужакам козырей своих засветил, но не хочу, чтоб они на меня сверху вниз, как на недоделанного, смотрели, за мусор какой держа. Тем более, что и козырёк ещё один я в рукаве для них на крайний случай припас.
— Ну что, боец, как самочувствие твоё? — поинтересовался я предельно нежным голосом. — Каково это, когда не ты трахаешь, а тебя? Дамочка, — скосил взгляд на Весту, — за грубость извиняй. А вот ружьишком-то не балуй. А то вряд ли шлемак твоего дружка выстрел в упор выдержит.
— Ты думаешь, — ровным, словно и не взволновался ничуть, голосом процедил сквозь зубы Говер, — спалив карту, стал нам нужнее? Я в этом и раньше-то сомневался.
Не мог ему не возразить:
— А ты думаешь, я такой дебил, чтоб настоящую карту сжигать или тебе отдавать? Она мне и самому пригодится. В нашем деле на память лучше не полагаться. Но даже и без карты, вот что я вам сказал бы, ребятки: вы, вообще, знаете, какие тут обитают зомбаки? Ты, Говер, знаешь, что разделался всего лишь с медленными бродилами. А там ведь, в комплексе, и побыстрее твари найдутся. Вы то, думаю, в самую глубь собрались. Дверей закрытых там не пересчитать. И, с замками не провозившись, вам не проскочить. А пока ты с замком ковыряться будешь, один стрелок все сектора перекрыть огнём не сможет. Ещё один стрелок, минимум, нужен. Иначе сожрут вас, к гадалке не ходи.
— Говер, он прав, — вот нравится мне эта девица, что ни говори. Мозги у неё получше работают. — Давай обсудим всё спокойно.
— Точно, Говер. И согласись, ничто так не содействует спокойствию, как ствол у твоего виска. Ну что, мир?
— Мир, — кивнул умник. — Давай, показывай свою карту. Веста, встань на угол. Посмотри, чтоб ещё кто не припёрся.
— На, смотри, — вытащил я настоящую карту, — только пушку отложи в сторонку от греха подальше. И я отложу, чтоб ты не бздел.
Мы уселись на траву и я разгладил ладонью разложенный на коленке листок.
— Что ж, через — несколько секунд выдал результат мозговой деятельности умник, — действительно, если идти через пролом по твоей карте, а не через эти ворота, множество препятствий нам удастся обойти, сэкономив и время и силы.
— Я вам про то и говорю. Лупоглазый Фед не зря в этом месте заряд закладывал. Знал, что делает.
— Тогда заключим договор. Какие твои условия?
— Я уже говорил, — пожал я плечами, — вы своё ищете, я своё. И мне плюсом пушка вашего трупака.
— Он не трупак, — совершенно уверенно заявила, не оглядываясь, Веста. — Хотя с нами идти не сможет. Говер, нужно его эвакуировать.
— Мы не можем возиться с его спуском, — качнул головой умник. — Даже с учётом сэкономленного времени, мы не можем тратить его на эвакуацию Дайкона.
Подкинуть им идейку, что ли?
— Может, на антенну его затащим? Я там ночью от собак прятался. Шуметь не будет, так, глядишь, и не заметят его. Всяко, шансов уцелеть побольше будет. Так что там с пушкой его?
— Не положено гражданским, — замялся Говер. Вот ведь жадина.
— Дело ваше, но если прыгуны попрут, я из своего вас прикрыть не смогу. Там самому бы отбиться. Мне тогда лучше, как раньше, одному, сильно вглубь не забираясь.
— Говер, нам нужен третий, — вот ведь лапуля какая, эта Веста. Я её прямо-таки уже хочу. И мозги есть, и задница вон какая шикарная. Не девка, а мечта.
— Вот слышишь, — упёрся я в Говера взглядом, — что умные люди тебе говорят. Не жмись. Тем более, подумал я тут и понял, что выгорит у нас всё. Знак хороший я вижу.
— Где? — обернулась ко мне моя красивозадая мечта.
— Да вот если вместе имена наши сложить, — крутанул я пальцами в воздухе, — получается БлаГоВест. Благая весть то есть. Такой знак никак нельзя проигнорировать. Это прямо примета из примет. А мы, хабарщики, без хорошей приметы даже помочиться не ходим.
— Ну ты просто специалист по аргументации, — буркнул угрюмо Говер, но я нутром прямо почуял, что согласен он уже. Ну и чудно. Если выберусь и на этот раз, я вместе с добычей и хренотень эту пшыкающую загоню. Её у меня с руками оторвут. Все шлюхи моими будут. Да что шлюхи, жену себе заведу. Пусть Бла-шмокодявок мне рожает. Уж парочку-то точно успею ей заделать, дабы род продолжить. А впрочем, шлюх тоже отменять не стоит.
— Так мы идём уже или нет? — смысла торчать здесь я больше не видел. Впереди ждали жена и продажные девки.
***
— Что за имя у тебя такое, Бла?
— Прозвище.
Мы сидели с Вестой, забаррикадировавшись в большом зале, некогда использовавшемся, как столовая или буфет. Забрались мы сюда в надежде найти на кухне лифт, чтобы спуститься на уровень ниже.
Лифт на кухне оказался сломанным. К тому же там обитали бывшие повара, к счастью, обратившиеся лишь в бродил. По стенкам мы их, конечно, размазали, но из столовой выбраться уже не успели. В коридоре собраласьтакая толпа зомбаков, что хрен отстреляешься. Откуда взялись только? И ведь мы почти даже не шумели.
Выходов отсюда было несколько, но мы завалили их, чем только смогли. Столы, стулья, стеллажи — всё пошло в ход. Лишь бы заполонившие коридор муточелы не пробились внутрь. А они пытались. Тыкались, долбились и даже дёргали за ручки дверей, стараясь открыть их.
Что было куда хуже, нам пришлось подстрелить парочку прыгунов, пытавшихся оторвать решётки и забраться в зал через окна. Причём с огромным трудом подстрелить. Быстрые гады. Не зря же с ними даже местные охранные роботы не справлялись. На простых зомбаков эти плазменные пулялки не реагировали, потому как рожи их все в местной базе данных имелись. А вот в сильно изменённых прыгунов роботы тупо не успевали пальнуть.
Вот и мы с двух стволов еле завалили уродцев, хотя не исключено, что вовсе и не насмерть. Твари они живучие, говорят.
Другие зомбаки из быстрых пока не подтянулись, но я задницей чуял, что сильно долго этого ждать не придётся.
Говера мы потеряли три прохода назад. От бредунов сваливали, по коридорам шныряя. Умник последним шёл, прикрывая. На него-то прыгун и выскочил словно из ниоткуда. Мы с Вестой об изменённом даже не подозревали до момента, пока Говер сзади не рухнул на пол, даже выстрелить не успев, а башка его в круглом шлеме по полу в нашу сторону, гулко бухая, не покатилась. Снёс её прыгун с плеч умника одним ударом, заодно ствол из ослабевших рук вырвав да швыранув в другой конец коридора.
Я первый неладное почуял и, обернувшись, влупил из ружья, даже ещё не видя в кого. Через миг и Веста подключилась. Да только гадина, тушку Говера подхватив, уже слинять успела, опять же непонятно куда исчезнув.
Но самым похабным оказалось то, что заряд в ружьях этих умников совсем не бесконечным оказался. Хрен его знает, как они сюда попёрлись с таким боезапасом небольшим, но по паре зарядных блока мы уже сменили, шастая по комплексов и муточелов расстреливая. Ещё почти по одному истратили, в прыгунов паля. И того, у каждого ещё по два осталось. Вот и пришлось засесть в зале, чтоб от беготни передохнуть, с силами собравшись, да решить, как дальше быть.
— Так то меня Бланом зовут, но друзья ещё в детстве за болтливость Бла-бла-блаем прозвали. Ну а потом сократили, просто в Бла превратив.
— В детстве... — Веста сидела рядом со мной на полу, привалившись спиной к стене. — А у меня его и не было этого детства.
— Да ладно, — вяло взмахнул я рукой, — скажешь тоже. Это у нас сильно долго не побалуешь. Не успеешь с горшка встать, уже думать нужно, как себя и родичей содержать. Я жизнь своего первого врага в семь лет взял, прокорм добывая. А вы, умники, о таком и думать не знаете. Слыхал я, что всего у вас в достатке. Ни с едой, ни с одеждой, ни даже с оружием нет у вас проблем.
— Ну да, — кивнула девица. Снятый с головы шлем её лежал на коленях, и я мог свободно пялиться на красивые волосы и словно точёный профиль. — С этим проблем не было. Да только с чего ты взял, что наше детство от того краше было? Ты хоть представляешь, сколько знаний нужно нам усвоить, чтобы к двенадцати годам получить учёную степень, а за оставшиеся восемь лет хоть что-то сделать для сохранения знаний и их хоть какого-то развития? А таких, как мы с Говером и Дайконом, ещё и тренировать для похода в комплекс приходится. Потому как каждой группе, сюда закинутой, с каждым годом не так уж и намного больше предыдущих пройти удаётся. Нам с ребятами ещё повезло — недавно первый за пол века груз пришёл с челноком и вот эти ружья привёз.
Хотел я возразить, что ребятам как раз не очень-то и повезло, но...
— С челноком? — об этом я слышал впервые. — Это который туда сюда из космоса летает? И что, вот прямо к вам прилетал?
Думаю, мечта свалить из этого богом позабытого мира была не только у меня. А настоящий челнок - чем не счастливый шанс. Главное, узнать, как на него попасть можно.
— Скажешь тоже. Да даже в нижние слои атмосферы не входил, не то что приземлялся... — вот это она меня обломала. — Груз сбросил и ушёл. Для всего мира мы закрыты на строжайший карантин. Нашей заразы боятся хуже смерти. Ладно хоть оборудованием помогли и оружием.
— Толку то от него, — я пнул ногой лежащий рядом ствол. — Ещё немного, и от моего дробовика пользы больше будет.
— Толк всё равно есть, — Веста несогласно мотнула головой. — Мы куда дальше предыдущих групп продвинулись. А это благодаря не только твоей карте, но и оружию.
— Но, согласись, без меня и карты, всё равно меньше бы прошли, — чего это она мои заслуги принижает? И это когда я её красивую задницу несколько раз от неминуемой смерти спасал!
— Возможно. Но это уже мелочи. Главное, все данные по прохождению записаны, — она тихонько шлёпнула ладонью по шлему, — и в центр переданы. А значит, следующим группам удастся пройти ещё дальше.
Ой, а пафоса-то сколько. Куда деваться.
— Слушай, — я хлопнул девушку по плечу, от чего ту нехило качнуло, а её шлем, свалившись с колен, покатился по полу. Сразу вспомнилась оставленная где-то там позади голова Говера. Даже лёгкая тошнота к горлу подступила, хотя я вроде и не к такому привычный. — Скажи мне лучше вот что, а на кой вы вообще сюда прётесь?
Веста перевернулась на бок и встав на колени потянулась за укатившимся шлемом, явив моему взору свой обтянутый штанами великолепный зад. Чуть с мысли меня не сбила.
— Ну ладно мы, — продолжил я, сглотнув набежавшую вдруг слюну, — нам за это хоть кредитов отваливают. Но мы то вовремя отсюда уйти стараемся. А останков ваших предшественников, зомбаками погрызенных, помнится мне, нам уже не меньше десятка попадалось. Вы ж, похоже, каждый раз до упора лезете, без возможности отступить.
— Нам нужна информация по симбиоту.
— По кому-у?! — вот же зараза. Ещё мгновение назад я мысленно, составив два буфетных стола вместе и разложив на них эту смачную девицу, имел её со всем старанием и в разных позах. А теперь знойное видение улетучилось, оставив меня наедине с очередным открытием. — Давай только попроще, я учёную степень не получал.
— Тем микроорганизмам, что прижившись в наших телах, наделяют некоторых индивидов сверхспособностям, но взамен превращают всех нас в мутантов, как только мы перестаём расти. Стоит нашему организму замедлить и прекратить своё развитие, симбиот забирает процесс воспроизведения клеток в свои руки. Дальше всё происходит как при раковых заболеваниях. Новые клетки появляются уже изменёнными.
Надо же, сроду об этом не знал, хотя и догадывался кое о чём. По крайней мере о том, что столь редкие умения мои не на ровном месте образовались. Как, собственно, и у Весты. Что она тут же и подтвердила:
— С помощью симбиотов, пусть это и очень редко бывает, но некоторые люди могут управлять энергией полей, совершенно неподвластных нашему разуму. Мы же пока не можем понять даже механизм этого воздействия. Знаем, что эти исследования и были главной целью комплекса. Знаем, что отсюда всё и пошло. Изучаем местные образцы мутаций. Собираем по всему миру детей с особенностями, тоже изучаем, используем, но так и не можем ничего понять. И, главное, не можем понять, как управлять этими симбиотами или хотя бы отделаться от них. Здесь в комплексе хранятся данные по началу экспериментов и по всем последующим исследованиям. Доберись мы до них, и проблема симбиотов станет ближе к разрешению. И мы готовы отдавать свои жизни, чтобы хоть немного к тому приблизится.
Из-за неустанно долбившихся в двери зомбаков приходилось напрягать слух, чтоб не пропустить ничего из сказанного Вестой. Вот же гости навязчивые какие.
— Даже если мы тут погибнем, я буду счастлива, что смогла пройти и разведать путь дальше остальных.
А я то думал, она умная.
— Нет уж, перспектива здесь подохнуть меня не устраивает. Мне за оставшийся год ещё жениться нужно, детей наплодить и...
— Что ещё?
— Много чего, — передумал я в последний момент про шлюх ей говорить. Почему, сам не знаю.
— Я бы тоже могла родить успеть.
— Ну вот видишь, чем не повод для возвращения? Есть кто на примете на роль отца?
— Думаешь, мне до этого было? У меня вообще ещё мужчины не было.
— Как раз это-то легче всего исправить, — похоже разговор в нужное русло свернул. — Могу устроить. Всего-то и нужно, два стола вместе составить да на окна поглядывать, чтоб не сунулся никто. А так я весь твой.
Вот сейчас она либо даст мне по морде, либо сдастся после долгих и продолжительных уговоров. От этого, понятно, не деться никуда. Даже в нашем гадюшнике, прежде чем девку уломаешь, с тебя семь потов сойдёт и язык до дыр смозолится. У них ведь у всех принципы. Даже если до этого они со всем анклавом перетрахались. А стоит самому к ним привязаться, как они хвостом крутить начинают и отшивают тебя, как несоответствующего их представлению об идеальном мужчине. Вот потому и проще нашему брату шлюхам заплатить и всякими уговорами мозг себе не плющить. А с этой из «чистых» явно со всей обходительностью стараться придётся. Но да ведь не зря меня за главного балабола в анклаве держат. Уж что-что, а убалтывать я умею.
По морде Веста мне не дала. Молча посмотрела на меня, в головке своей очаровательной что-то покумекала и за оружием своим, у ног лежащим, потянулась. Вставать начала.
Недооценил, похоже, я её реакцию. Но ничего, если что, я глупышку первый завалить успею. Тем более, шлем Весты так и остался на полу лежать. Один выстрел в голову, и нет проблем.
Только девица в меня пушкой тыкать не стала. Принялась головой крутить, словно в первый раз помещение увидела, а не торчала тут уже пару часов подряд.
— Про какие ты тут столы говорил?
— Да любые, — интересно, это она всерьёз или меня провоцирует? Может чувствует, что я к нападению готов и с толку сбить пытается? — Тебе какие больше нравятся?
Пока она по сторонам смотрела, я дробовик поудобнее перехватил. Пушки у умников, конечно, хорошие, но из обреза мне всё равно сподручнее будет...
— Я вот думаю, зачем нам два стола? Может одним обойдёмся? А ты сможешь ещё и окна контролировать?
— Чего нет-то? — честно говоря, я даже не знал, что и думать. Чувствовал я, что совершенно серьёзно она об этом спрашивает.
— Ну так иди сюда, — ближайший валявшийся на полу стол Веста легко перевернула и поставила на ножки. Сложив на него оружие, водрузилась на край сама и принялась расстёгивать ворот защитной куртки.
Дьявол! В штанах набухло так, что мне даже с пола подниматься было не удобно. Однако поднялся, не забывая держать дробовик наготове.
— Давай скорее, — едва я приблизился к Весте, как она, бросив возиться со своими застёжками, потянулась руками к моей ширинке.
Грохот, издаваемый зомбаками так и не прекращался. Никогда в жизни мне не доводилось брать девиц под такой своеобразный аккомпанемент. И никогда в жизни мне не было так наплевать на близость муточелов. Больше всего сейчас я опасался совершенно другого — взорваться раньше, чем смогу войти в эту чёртову Весту.
Может тут в воздухе нечто такое, заставляющее её так активно лезть мне в штаны, а меня самого просто изнывать от бешеного возбуждения?
Внезапно прекратившийся стук в двери насторожил, но отбить желание не смог. Я пытался справиться с Вестиными застёжками, когда в коридоре за стенкой начали один за другим раздаваться всхлипывающие выстрелы суперпушки умников.
Вот это было уже интересно. Что за стрелок там образовался.
— Ты говорила, группы ваши раз в год отправляют.
— Да, — девушка отстранилась от меня и потянулась за ружьём. А звуки выстрелов в коридоре стихли и в одну из дверей вновь задолбили. Правда, куда сильнее, чем это делали зомбаки.
— Если это прыгун, научившийся стрелять из ваших пушек, нам конец, — чувствуя, как желание помаленьку отпускает, выдавил из себя я. И навёл на дверь дробовик.
Удары ненадолго прекратились, а потом с громким бумканьем в коридоре рванула граната, срывая дверь с петель и немного отодвигая завал из мебели.
В щель просунулась чья-то голова в шлеме:
— Веста, ты где?
Голос незнакомый, но от сердца отлегло — прыгуны разговаривать не умеют.
— Дайкон?! — в голосе Весты мне послышалось разочарование. Может конечно, показалось, но я и сам пожалел, что не настоял и не сбросил этого Дайкона со скалы. Это ж надо такой момент испоганить!
— Веста, какого дьявола ты без шлема?! — рявкнул протискивающийся внутрь столовой бывший раненный умник. — Сколько можно тебя вызывать? Почему связи нет?
— Говер погиб, — нахмурилась девушка, — я отключила за ненадобностью. Думала, ты уже не появишься.
— Отключила она, — Дайкон подошёл к нам ближе. — Ладно хоть маяк не додумалась отключить. Ищи тебя тут! Это кто такой? — ткнул в мою сторону дулом своей пукалки. — И что вы тут делаете?
— Отдыхаем, — вместо Весты ответил я и, раз уж на меня направили очередной ствол, ответил взаимностью. Вежливость прежде всего.
— Вижу я, как вы тут отдыхали, — ружьё Дайкона изменило направление, нацелившись мне в пах.
Я глянул вниз. Точно, ширинка так и осталась расстёгнутой. Ладно, не торчало из неё ничего.
— Завидуешь? — пожал я плечами.
— Удивляюсь, — не пошёл на конфликт умник. — Нашли время, придурки. Отдохнули? Дальше можете идти?
— Ну как тебе сказать, — скривился я, застёгивая ширинку. Ещё один повёрнутый на продвижении вперёд учёный чудик. Что у них там в головах творится? — Ружьё Говера, я так понимаю, нашёл и подобрал?
— А ты, я так понимаю, моё захапал? — Дайкон усмехнулся. — Давай меняться. Мне моё привычнее.
— Лучше скажи, как ты без оружия так далеко зашёл.
— Вот так, — умник вытянул в сторону руку и полыхнул струёй яркого пламени.
Троганный рог! Да у него огневая мощь побольше моей раз в десять будет. Теперь понятно, чего Веста так старательно его откачивала. С такими-то способностями бойца потерять обидно, однозначно.
— А на кой тебе вообще тогда оружие? Ты же сам по себе огнемёт ходячий.
— Этому огнемёту периодически сил набираться нужно. Хорошо, что часть пути вы неплохо так зачистили. Иначе мог бы и не дойти. Что с Говером случилось?
Веста рассказала, за одно меня приятелю представила. Ну а я против обмена оружием ничего не имел, потому и протянул Дайкону ружьё:
— На, держи. Только там с зарядами туго. Но ничего, пальнёшь огнём, если вдруг. Ну что, собрались-пошли? Дайкон, ты там всех уложил? Тогда двигай вперёд, тебе сам бог велел дорогу торить. Веста, ты следом, я за вами пойду.
Интересно, почему Дайкон собак не спалил? Прошляпил? Может, у него с реакцией не очень? Надо бы за ним приглядеть. Да и вообще повнимательнее быть, чтоб судьбу Говера не повторить. Пушку я его на плечо закинул. Поберегу. Без заряда её цена вообще ни о чём будет.
Взял наизготовку самострел.
— Точно с нами пойдёшь? — тихо спросила Веста. — Мы теперь попытаемся ещё дальше пройти.
Я пожал плечами. Если прибавить к способностям умников мою везучесть, можем и впрямь добраться до цели. Шанс есть. А ещё есть шанс заделать красотке ребёнка. Пусть хоть один из моих отпрысков в условиях поцивильнее вырастет. Правда для этого нужно постараться вытащить её отсюда. И желательно, не ценой собственной жизни. Ну и, конечно, найти способ ещё разок уединиться. Лично я только «за».
— Тогда мы обязательно вернёмся к прерванному разговору, — шепнула мне на ухо девушка, чуть не обжигая своим дыханием ухо.
Вот же зараза! Она что, мысли мои читает? Может, я тоже не про все её умения в курсе? Ну да хрен с ним, поживём — разберёмся. И ключевое слово тут «поживём».
Последнее редактирование:
