Алексей Медведев
Алексей Медведев
Новичок
- Регистрация
- 26 Янв 2020
- Сообщения
- 9
- Оценок
- 2
- Баллы
- 126
- Возраст
- 53
Пенсия для морского дьявола (на одном вдохе)
- Автор темы Enot17 (Игорь)
- Дата начала
Алексей Медведев
Алексей Медведев
Новичок
- Регистрация
- 26 Янв 2020
- Сообщения
- 9
- Оценок
- 2
- Баллы
- 126
- Возраст
- 53
Согласен, но от окружающей обстановки зависит будет он просто пахать или пахать на всю катушку для выживания... не зря ведь он оказался именно в этом месте.
А перспектива влипнуть в подковёрные игры довольно неожиданна, но интригует...
Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Давайте я докину несколько глав из черновика.
Глава 25
Глава 26
Глава 27
Последнюю главу ещё не дописал, но 07 ноября я начинаю выкладку на АТ.
Всем, кто помогал с этой книгой промокоды вышлю в личку.
Глава 25
Народу на площади было мало. Что поделать –деревня рыбачья, и все взрослые мужчины на пляже: кто отправлялся в лагуну на промысел, а кто и приглядывал, да давал наставления.
Между домом главы племени и домом Напо стояли несколько мужиков, среди которых я увидел одного из помощников вождя, и самого старейшину моей нынешней касты. Ещё вчера – бывшего, а сегодня, судя по всему, в том числе по вновь появившейся «плавниковой короне» опять – действующего. Они что-то довольно активно обсуждали.
– Скат? – вырвал меня из задумчивости удивлённый возглас.
По правде говоря, от Арииаху я вышел… как бы по лучше описать? Подавленный? Потерянный? Нет, скорее – никакой. Ни мыслей, ни планов… Словно я бежал-бежал к цели, и уже когда считай пересёк финишную ленточку, тебя фигак, из-за угла пыльным мешком. У боксёров это состояние называется «грогги».
Но на голос я среагировал.
Напо. Новый-старый старейшина вылупился на меня, как на приведение, полупал глазёнками с полминуты, но потом похоже пришёл в себя.
– Ты уже слышал, пацан? Твой Арииаху одумался. Видимо ночью его посетили духи предков, – он так и прыснул своей шутке, – он ещё раз хорошенько всё обмозговал, и решил, что пусть лучше касту возглавит тот, у кого и до этого неплохо получалось!
Я смотрел в его довольную физиономию, фактически пропуская мимо ушей то, что тот мне издеваясь высказывал, и кажется, план в голове сам собой начал собираться. Очень общий, всех деталей пока не представляю – маловато информации, но информация – дело наживное.
– И вот что … как там тебя? Скат, да, точно, – Напо сделал вид, что поблагодарил кого-то, кто подсказал ему моё имя. Дешёвый приёмчик, не сработало - первый раз именно ты меня окликнул! – И вот что, пацан, мне, как старейшине совершенно не нужно, чтоб кто-то злил подводных духов и демонов глубин. Слышал? Мы – каста сетей, кто бы что ни говорил. А знаешь, что это значит? – он сделал паузу, чтоб насладиться моментом, весь расплылся в довольной улыбке. – Это значит, что или ты забрасываешь сети… или ты не нужен!
Арииаху! Блин! Вот кто мне сейчас нужен! … Хотя нет, тут же оборвал я сам себя и даже помотал головой. Арииаху пару часиков лучше не трогать, не в том состоянии мой, наверно всё еще подельник.
– Что, не хочешь забрасывать сети? – по-своему проинтерпретировал мой жест Напо. – Тогда проваливай!
Я развернулся, и быстрым шагом пошёл назад. Надо для начала опросить домашних Арииаху, и я даже знаю, с кого начну.
– Иди-иди, – долетело мне вслед, – и чтоб на глаза мне больше не попадался!
Я не отвечал. О чём мне разговаривать с покойником?
***
– Рассказывай, – я без обиняков оттащил Семиса в узкий проход меж домами, где нас никто не увидит, и прижал к стенке.
К сожалению, надежды на разговор с Вай не оправдались – малявка крепко спала всю ночь. Жена Арииаху лишь рыдала, и вытащить из неё хоть слово было невозможно. Тиара тоже заявила, что ничего не видела и ничего не знает. Оставался дружище Семис, прежде чем идти, разговаривать с отцом семейства
– Ты чего, Скат? – парень несказанно удивился происходившему. Ещё бы, мы вдвоём с Каналоа ни слова не говоря подхватили его за подмышки, костыли прихватили с собой, и буквально отнесли за дом.
– Рассказывай всё, приятель, – я специально избрал для беседы спокойный, деловитый тон, который может несколько не вязался с началом разговора. – Кто ночью приходил, что они делали, что говорили…, можешь не отмалчиваться. Во-первых, я и так всё в общих чертах представляю, мне нужно только детали уточнить. Во-вторых, то, что ты нам расскажешь отсюда, – я повёл руками, как бы показывая на окружающее пространство, – не выйдет. В этом тебе могу поклясться, чем угодно.
– Да что рассказывать-то, Скат? – Семис, что называется «валял дурака». – Я ж не знаю ничего!
– А что это ты утром, как только меня увидел, за отца передо мной извинялся? – я прищурился, наклонив голову набок.
Семиса я не держал, но с другого бока его подпирал молчаливый и мрачный Каналоа. Тоже не сказать, чтоб угрожающая гора мышц, но всё-таки статус хоть бывшего, но воина никуда не делся, да и в силу старшего нас возраста был он покрупнее бывшего пухляша.
– Я… Я… Я… – стал заикаться приятель. – Я н-не понимаю, о чём ты говоришь!
– Колись, Семис. Ведь если не я, то вам больше вообще никто не поможет! Всем насрать… А мне, нет.
– Скат, ну…
– Семис, – я снизил тон до доверительного, – я твой друг. Я друг твоего отца. И более того, я кровно заинтересован в том, чтоб у него… у вас, всё было хорошо. Тупо отмалчиваться, надеясь, что всё само собой вернётся на круги своя – глупо. Не вернётся. Будешь молчать, будет только хуже. Сейчас они вас пока не тронут. Пока. Им нужно, чтоб всё улеглось. Но через месяц или полгода, или год… Пойми ты, дурик, свидетелей никогда не оставляют.
Я, естественно, в очередной раз перестал следить за речью, но сейчас было не до того.
– Скат, я ничего не знаю, – с упертостью партизана проговорил парень.
Вот же гадство! Ну не пытать же его?
– Они обещали, что, если кто-нибудь проговориться… – голос раздался за спиной. – О том, что было этой ночью, то нас всех убьют!
Я вздрогнул! Чёрт. Опять расслабился. Соберитесь уже, товарищ капитан третьего ранга! Сколько ещё нужно проколов, чтоб вы начали мух ловить?
В оправданье могу сказать, что шаги мелкой Вай были почти не слышны. Она не заходила в проход меж домами, где я «разговаривал» с её братом и было изрядно всякого мусора. А на «улице» босые ноги девочки при ходьбе почти не создавали шума. Вообще, мне показалось, что она подошла на цыпочках.
– Вот как? – обернулся я к малявке и улыбнулся. – Ты же говорила, что спала.
– Я и правду спала, – заявила Вай, – я вчера очень устала, и съела очень много рыбы… Ты поймал очень вкусную рыбу, я ещё такую хочу! – в голосе прорезались капризные нотки. – Но вот она… – младшая сестра Семиса протянула руку, и буквально втащила в «кадр» проёма Тиару, – она всё видела, и кое-что мне рассказала.
Тиара не выглядела такой же уверенной как её младшая сестрёнка. Наоборот, она даже упиралась, и я вообще не понимаю, как мелкая её сюда доставила.
– Привет, – подмигнул я средней дочери Арииаху как можно приветливее. – Расскажи и мне, то, что ты поведала своей сестре.
Я оставил Семиса, подошёл к девчонкам, выглянул из прохода. На улице никого.
– Заходите, – поманил рукой, – не надо чтоб кто-то видел, что мы разговариваем.
И освободил проход.
Меж домов было узко и росла довольно высокая трава, которую тут было некому вытаптывать. В принципе, плетёные стены звук не держат, но в соседнем доме, я слышал, никого не было. И в доме Арииаху примыкающая комната пустовала.
Вай шмыгнула мимо меня первая. Тиара с испуганным лицом протиснулась следующей. Как бы я ни был взвинчен, и сосредоточен на задаче, но будто сам того не желая отметил, что средняя Арииахова была на полголовы ниже меня, но грудь и бёдра уже вполне сформировались. Да и на лицо она была куда приятнее, чем ширококостная простушка Инина.
Я поставил Каналоа приглядывать, чтоб нам не мешали, для чего бывшему воину пришлось пролезть под домом – в проходе стало совсем тесно.
– Рассказывай, Тиара, – я нарисовал на лице самую милую улыбку, которая у меня получилась. Что поделать! У меня только что фактически украли мечту, и я был чертовски зол!
– Они убьют всех, – охнула девушка, помотав головой.
В её глазах стояли слёзы, ещё чуть-чуть, и польются ручьи. И тогда на какое-то время можно забыть о конструктивном разговоре.
– Не убьют, обещаю.
И обнял её.
Какая же она хрупкая! Мои руки почти полностью обхватили узкую спину. Впрочем, в рёбра мне вполне чувствительно уперлись довольно-таки крепкие полушария… Так, Мантин, ловелас хренов, отставить! Ты тут зачем?
– Никто вас не тронет, – погладил я её по голове. От густых волос пошёл приятный запах, я усилием воли вернул мысли в русло задачи. – Но для этого, мне нужно знать всё, понимаешь?
Чуть отстранился, пальцами левой руки приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. В ответ Тиара часто закивала.
– Я вам помогу. И защищу. Мне очень надо, чтоб у вашего отца всё было хорошо. Тогда и у меня всё будет хорошо. Только так, понимаешь?
Девушка ещё несколько раз кивнула.
– Кто это был? – из объятий я её по-прежнему не выпускал. – Напо? Сам?
Кивок.
– Значит сам, – выдохнул я, и тоже кивнул. – А кто ещё с ним был?
– Бун, – почти выдавила Тиара, – он стоял в маминой комнате, и угрожал нам, пока остальные пошли к папе.
– Кто это? Бун.
– Это помощник Напо, – деловито проинформировала Вай, – почти правая рука. Он за всем следит, обо всём ему рассказывает.
– А как он выглядит?
– Большой… Не такой большой, как воины, но большой, – понятно, что малявка описывала так, как могла.
– Он выше твоего отца, или ниже? – ну что ж, буду задавать наводящие.
– Чуть ниже.
– А волосы у него какие? Длинные, короткие, тёмные, светлые?
– Короткие и тёмные.
Блин, да тут почти у всех такие!
– Глаза. Они на выкате? Ну то есть такие? – я вытаращил свои, малявка прыснула. – Или глубокие, такие? – Я изо всех сил нахмурил брови.
А нос? А подбородок? А он толстый или худой? Скоро у меня сомнений не оставалось – Бун, это тот, кто с размозжённым затылком сейчас лежит на запредельной, для местного населения глубине.
В общем, постепенно картинка складывалась. Арииаху, Киахи и Семис вернулись домой, когда на небе уже зажглись звёзды. Остальное семейство было уже дома – местные вообще стараются не выходить из дому после заката. Табу. Да и страшно.
А спустя какое-то время, понятно, что местные часов не знали, в дом явились Напо, Бун, два сына Напо – Афа и Атеа, и «страшный человек». Видимо, сообразил я, тот бывший воин, коллега Буна по упокоению. Бун блокировал «женскую половину» - жену и дочерей, чтоб не поднимали шума. Один из сыновей Напо, самый младший - Афа, угрожая палицей Семису и Киахи загнав их в одну комнату. Остальные, понятное дело, занялись главой семьи.
Что ж… Дальнейшее можно узнать только от самого Арииаху. Единственное, что Семис смог добавить, это слышимые им глухие звуки, похожие на то, будто что-то роняли, и раздавалось какое-то сдавленное мычание. Ну, тут картина и так ясная – дом почти в центре деревни, стены – считай картон, вот кто-то и зажимал рот, чтоб Арииаху не орал.
– Ясно, – проговорил я сквозь зубы, и непроизвольно сжал-разжал кулаки.
Тиара пискнула. Вот блин!
– Извини, красавица, – я разжал объятия. Потом ещё раз успокаивающе провёл ладонью по волосам, – ничего теперь не бойся. – Посмотрел на Вай, – Ничего не бойтесь. Скоро плохие люди, что вам угрожали, и сами пожалеют.
– Ты обещаешь? – голос девушки дрожал.
– Уже пообещал.
– Только… – а слёзы-то почти высохли! – Пожалуйста, не убивай никого!
Я вздохнул. Ты не понимаешь, девочка, что врагов за спиной надо оставлять только мёртвыми.
– Не переживай. Всё будет хорошо, – я ободряюще улыбнулся.
Уже когда выходили из прохода, с соблюдением всех предосторожностей, мелкая не удержалась.
– Скажи Скат, а ты теперь будешь гулять с моей сестрой?
Вот же чертовка! Краем глаза зацепил запунцовевшую Тиару.
– Домой беги, любопытная, – я скорчил наигранно-суровую гримасу, – а то мамке всё расскажу!
***
Разговор с отцом семейства в целом всё подтвердил: зашли трое, Атеа держал и зажимал рот, Сон, тот самый бывший воин бил, а Напо устроился с удобством напротив и говорил.
Много времени им не потребовалось – Арииаху оказался далеко не кремень. Тем более, когда Напо пригрозил убить его сыновей.
– Скат, представляешь, – заглядывая в глаза и хватая за руку жаловался мне побитый мужик, – он сказал, что хватит нашей семье топтать землю этого острова. А ведь мой дед был старейшиной касты воды, мой отец … И я должен был стать! А этот… этот… Напо, сказал, что прервёт мой род! Мой род!
Слёзы покатились по его щекам обильными ручейками.
– И ты согласился, – я даже не спрашивал.
– А что мне оставалось делать? – с пылом воскликнул «компаньон». Замялся, повздыхал, и выдал, – знаешь, временами мне кажется, что не просто так мой отец тогда утонул…
– Вот как?
Арииаху несколько секунд молчал, потом словно спохватился:
– Скат, ты же… ты же не сердишься на меня? Ты же… Ты же можешь договориться с Напо! … Он… Ведь он видел, что ты умеешь! Он наверняка теперь согласиться, что твоё предложение всем нам на пользу!
– Это вряд ли, – выдохнул я устало, глядя в сторону.
Да уж… Подкузьмил ты мне, подельничек… Впрочем зачем я так? Действительно, что мужику было делать? Смотреть как перережут горло его сыновьям, его надежде?
Да и что я, не видел что ли, как нормальные, вполне крепкие мужики под давлением обстоятельств превращались в потёкший пломбир? Не часто, но бывало. Кто знает, на чём тебя судьба подловит? Вроде кругом броня, а потом окажется, что нет, нашла паскуда слабину там, где и не ожидал совсем… Кстати иные пережив временную минуту слабости всё же собирались, находили силы. Может и Арииаху, потом со скрежетом зубовным будет вспоминать, не про то, как его пытали, а именно её – свою слабость. Кто знает? Время покажет.
– Кстати, – спросил, как бы между прочим, – а если Напо случайно умрёт? Ну там, косточкой рыбной подавиться, или с лодки упадёт? Кто будет следующим старейшиной, его сын?
– Нет, – помотал гривой понурый старейшина на час. – Старейшину должна выбрать каста. – Вздохнул, добавил, – потом ещё вождь должен подтвердить, но наш вождь всегда соглашается с решением старших касты. – Новый вздох, даже с попыткой усмехнуться, – но Напо не таков. Он костью случайно не подавиться. И, кстати, к воде он последние годы почти не подходит. Не знаю, как уж он решился тогда с нами поплыть?
– Осторожный значит, гад, – кивнул я, сосредоточенно думая о своём. – Ещё подскажи пожалуйста. А если всё же так случиться, каста вновь тебя изберёт?
– Нет, – снова замотал головой Арииаху. – Ведь я отказался! Я думаю, – тут же добавил он, – что он меня не убил тоже поэтому. Ему не нужны были выборы нового старейшины. Ему нужно было чтоб я отказался от решения.
– Зачем? – чисто рефлекторно переспросил я.
– Как, ты не знаешь? – на заплаканном, опухшем лице отца Семиса я прочитал удивление. – Разве в вашей касте… бывшей твоей касте нет традиции отказа?
– Хм. Не слышал. А это как?
– Ты что! Это очень древняя традиция, она защищает нас от неверных поступков. Любой мужчина, к примеру, когда он берёт в жёны женщину, волен отказаться от этого шага. Но если прошло не больше трёх дней!
– Ого! – я чуть не присвистнул. Интересные у них тут традиции.
– Да-а! – с азартом начал пояснять Арииаху. – А как же? А если женщина навела на мужчину порчу? А если его опоили? А если она обманула на счёт своих способностей хозяйки? А как же!
– Ну, с этим понятно. Что по поводу старейшины? Тоже самое? Типа думал потяну, а тут как навалилось!
– Да.
– Но ведь ты отказался?
– Скат, ты не понимаешь… Хотя это не беда, – тут же поправился Арииаху, – ты ведь ещё так мал… Так вот, – продолжил он, – когда мы пришли к вождю, вождь спросил его: «ты уверен, что хочешь принять назад должность старейшины у него?» То есть у меня, – пояснил Арииаху. – И Напо сказал: «Да». А если он решит отказаться…
– То значит вроде как ты ему должность не передал, – покивав закончил я за Арииаху, – и ты останешься старейшиной…
– Да, – вздохнул-всхлипнул подельничек.
– Вот, что, Арииаху… – задумчиво посмотрел я на мужика. – А расскажи-ка мне про Напо. Расскажи всё, что знаешь. И то, о чём догадываешься, тоже расскажи.
Между домом главы племени и домом Напо стояли несколько мужиков, среди которых я увидел одного из помощников вождя, и самого старейшину моей нынешней касты. Ещё вчера – бывшего, а сегодня, судя по всему, в том числе по вновь появившейся «плавниковой короне» опять – действующего. Они что-то довольно активно обсуждали.
– Скат? – вырвал меня из задумчивости удивлённый возглас.
По правде говоря, от Арииаху я вышел… как бы по лучше описать? Подавленный? Потерянный? Нет, скорее – никакой. Ни мыслей, ни планов… Словно я бежал-бежал к цели, и уже когда считай пересёк финишную ленточку, тебя фигак, из-за угла пыльным мешком. У боксёров это состояние называется «грогги».
Но на голос я среагировал.
Напо. Новый-старый старейшина вылупился на меня, как на приведение, полупал глазёнками с полминуты, но потом похоже пришёл в себя.
– Ты уже слышал, пацан? Твой Арииаху одумался. Видимо ночью его посетили духи предков, – он так и прыснул своей шутке, – он ещё раз хорошенько всё обмозговал, и решил, что пусть лучше касту возглавит тот, у кого и до этого неплохо получалось!
Я смотрел в его довольную физиономию, фактически пропуская мимо ушей то, что тот мне издеваясь высказывал, и кажется, план в голове сам собой начал собираться. Очень общий, всех деталей пока не представляю – маловато информации, но информация – дело наживное.
– И вот что … как там тебя? Скат, да, точно, – Напо сделал вид, что поблагодарил кого-то, кто подсказал ему моё имя. Дешёвый приёмчик, не сработало - первый раз именно ты меня окликнул! – И вот что, пацан, мне, как старейшине совершенно не нужно, чтоб кто-то злил подводных духов и демонов глубин. Слышал? Мы – каста сетей, кто бы что ни говорил. А знаешь, что это значит? – он сделал паузу, чтоб насладиться моментом, весь расплылся в довольной улыбке. – Это значит, что или ты забрасываешь сети… или ты не нужен!
Арииаху! Блин! Вот кто мне сейчас нужен! … Хотя нет, тут же оборвал я сам себя и даже помотал головой. Арииаху пару часиков лучше не трогать, не в том состоянии мой, наверно всё еще подельник.
– Что, не хочешь забрасывать сети? – по-своему проинтерпретировал мой жест Напо. – Тогда проваливай!
Я развернулся, и быстрым шагом пошёл назад. Надо для начала опросить домашних Арииаху, и я даже знаю, с кого начну.
– Иди-иди, – долетело мне вслед, – и чтоб на глаза мне больше не попадался!
Я не отвечал. О чём мне разговаривать с покойником?
***
– Рассказывай, – я без обиняков оттащил Семиса в узкий проход меж домами, где нас никто не увидит, и прижал к стенке.
К сожалению, надежды на разговор с Вай не оправдались – малявка крепко спала всю ночь. Жена Арииаху лишь рыдала, и вытащить из неё хоть слово было невозможно. Тиара тоже заявила, что ничего не видела и ничего не знает. Оставался дружище Семис, прежде чем идти, разговаривать с отцом семейства
– Ты чего, Скат? – парень несказанно удивился происходившему. Ещё бы, мы вдвоём с Каналоа ни слова не говоря подхватили его за подмышки, костыли прихватили с собой, и буквально отнесли за дом.
– Рассказывай всё, приятель, – я специально избрал для беседы спокойный, деловитый тон, который может несколько не вязался с началом разговора. – Кто ночью приходил, что они делали, что говорили…, можешь не отмалчиваться. Во-первых, я и так всё в общих чертах представляю, мне нужно только детали уточнить. Во-вторых, то, что ты нам расскажешь отсюда, – я повёл руками, как бы показывая на окружающее пространство, – не выйдет. В этом тебе могу поклясться, чем угодно.
– Да что рассказывать-то, Скат? – Семис, что называется «валял дурака». – Я ж не знаю ничего!
– А что это ты утром, как только меня увидел, за отца передо мной извинялся? – я прищурился, наклонив голову набок.
Семиса я не держал, но с другого бока его подпирал молчаливый и мрачный Каналоа. Тоже не сказать, чтоб угрожающая гора мышц, но всё-таки статус хоть бывшего, но воина никуда не делся, да и в силу старшего нас возраста был он покрупнее бывшего пухляша.
– Я… Я… Я… – стал заикаться приятель. – Я н-не понимаю, о чём ты говоришь!
– Колись, Семис. Ведь если не я, то вам больше вообще никто не поможет! Всем насрать… А мне, нет.
– Скат, ну…
– Семис, – я снизил тон до доверительного, – я твой друг. Я друг твоего отца. И более того, я кровно заинтересован в том, чтоб у него… у вас, всё было хорошо. Тупо отмалчиваться, надеясь, что всё само собой вернётся на круги своя – глупо. Не вернётся. Будешь молчать, будет только хуже. Сейчас они вас пока не тронут. Пока. Им нужно, чтоб всё улеглось. Но через месяц или полгода, или год… Пойми ты, дурик, свидетелей никогда не оставляют.
Я, естественно, в очередной раз перестал следить за речью, но сейчас было не до того.
– Скат, я ничего не знаю, – с упертостью партизана проговорил парень.
Вот же гадство! Ну не пытать же его?
– Они обещали, что, если кто-нибудь проговориться… – голос раздался за спиной. – О том, что было этой ночью, то нас всех убьют!
Я вздрогнул! Чёрт. Опять расслабился. Соберитесь уже, товарищ капитан третьего ранга! Сколько ещё нужно проколов, чтоб вы начали мух ловить?
В оправданье могу сказать, что шаги мелкой Вай были почти не слышны. Она не заходила в проход меж домами, где я «разговаривал» с её братом и было изрядно всякого мусора. А на «улице» босые ноги девочки при ходьбе почти не создавали шума. Вообще, мне показалось, что она подошла на цыпочках.
– Вот как? – обернулся я к малявке и улыбнулся. – Ты же говорила, что спала.
– Я и правду спала, – заявила Вай, – я вчера очень устала, и съела очень много рыбы… Ты поймал очень вкусную рыбу, я ещё такую хочу! – в голосе прорезались капризные нотки. – Но вот она… – младшая сестра Семиса протянула руку, и буквально втащила в «кадр» проёма Тиару, – она всё видела, и кое-что мне рассказала.
Тиара не выглядела такой же уверенной как её младшая сестрёнка. Наоборот, она даже упиралась, и я вообще не понимаю, как мелкая её сюда доставила.
– Привет, – подмигнул я средней дочери Арииаху как можно приветливее. – Расскажи и мне, то, что ты поведала своей сестре.
Я оставил Семиса, подошёл к девчонкам, выглянул из прохода. На улице никого.
– Заходите, – поманил рукой, – не надо чтоб кто-то видел, что мы разговариваем.
И освободил проход.
Меж домов было узко и росла довольно высокая трава, которую тут было некому вытаптывать. В принципе, плетёные стены звук не держат, но в соседнем доме, я слышал, никого не было. И в доме Арииаху примыкающая комната пустовала.
Вай шмыгнула мимо меня первая. Тиара с испуганным лицом протиснулась следующей. Как бы я ни был взвинчен, и сосредоточен на задаче, но будто сам того не желая отметил, что средняя Арииахова была на полголовы ниже меня, но грудь и бёдра уже вполне сформировались. Да и на лицо она была куда приятнее, чем ширококостная простушка Инина.
Я поставил Каналоа приглядывать, чтоб нам не мешали, для чего бывшему воину пришлось пролезть под домом – в проходе стало совсем тесно.
– Рассказывай, Тиара, – я нарисовал на лице самую милую улыбку, которая у меня получилась. Что поделать! У меня только что фактически украли мечту, и я был чертовски зол!
– Они убьют всех, – охнула девушка, помотав головой.
В её глазах стояли слёзы, ещё чуть-чуть, и польются ручьи. И тогда на какое-то время можно забыть о конструктивном разговоре.
– Не убьют, обещаю.
И обнял её.
Какая же она хрупкая! Мои руки почти полностью обхватили узкую спину. Впрочем, в рёбра мне вполне чувствительно уперлись довольно-таки крепкие полушария… Так, Мантин, ловелас хренов, отставить! Ты тут зачем?
– Никто вас не тронет, – погладил я её по голове. От густых волос пошёл приятный запах, я усилием воли вернул мысли в русло задачи. – Но для этого, мне нужно знать всё, понимаешь?
Чуть отстранился, пальцами левой руки приподнял ей подбородок и заглянул в глаза. В ответ Тиара часто закивала.
– Я вам помогу. И защищу. Мне очень надо, чтоб у вашего отца всё было хорошо. Тогда и у меня всё будет хорошо. Только так, понимаешь?
Девушка ещё несколько раз кивнула.
– Кто это был? – из объятий я её по-прежнему не выпускал. – Напо? Сам?
Кивок.
– Значит сам, – выдохнул я, и тоже кивнул. – А кто ещё с ним был?
– Бун, – почти выдавила Тиара, – он стоял в маминой комнате, и угрожал нам, пока остальные пошли к папе.
– Кто это? Бун.
– Это помощник Напо, – деловито проинформировала Вай, – почти правая рука. Он за всем следит, обо всём ему рассказывает.
– А как он выглядит?
– Большой… Не такой большой, как воины, но большой, – понятно, что малявка описывала так, как могла.
– Он выше твоего отца, или ниже? – ну что ж, буду задавать наводящие.
– Чуть ниже.
– А волосы у него какие? Длинные, короткие, тёмные, светлые?
– Короткие и тёмные.
Блин, да тут почти у всех такие!
– Глаза. Они на выкате? Ну то есть такие? – я вытаращил свои, малявка прыснула. – Или глубокие, такие? – Я изо всех сил нахмурил брови.
А нос? А подбородок? А он толстый или худой? Скоро у меня сомнений не оставалось – Бун, это тот, кто с размозжённым затылком сейчас лежит на запредельной, для местного населения глубине.
В общем, постепенно картинка складывалась. Арииаху, Киахи и Семис вернулись домой, когда на небе уже зажглись звёзды. Остальное семейство было уже дома – местные вообще стараются не выходить из дому после заката. Табу. Да и страшно.
А спустя какое-то время, понятно, что местные часов не знали, в дом явились Напо, Бун, два сына Напо – Афа и Атеа, и «страшный человек». Видимо, сообразил я, тот бывший воин, коллега Буна по упокоению. Бун блокировал «женскую половину» - жену и дочерей, чтоб не поднимали шума. Один из сыновей Напо, самый младший - Афа, угрожая палицей Семису и Киахи загнав их в одну комнату. Остальные, понятное дело, занялись главой семьи.
Что ж… Дальнейшее можно узнать только от самого Арииаху. Единственное, что Семис смог добавить, это слышимые им глухие звуки, похожие на то, будто что-то роняли, и раздавалось какое-то сдавленное мычание. Ну, тут картина и так ясная – дом почти в центре деревни, стены – считай картон, вот кто-то и зажимал рот, чтоб Арииаху не орал.
– Ясно, – проговорил я сквозь зубы, и непроизвольно сжал-разжал кулаки.
Тиара пискнула. Вот блин!
– Извини, красавица, – я разжал объятия. Потом ещё раз успокаивающе провёл ладонью по волосам, – ничего теперь не бойся. – Посмотрел на Вай, – Ничего не бойтесь. Скоро плохие люди, что вам угрожали, и сами пожалеют.
– Ты обещаешь? – голос девушки дрожал.
– Уже пообещал.
– Только… – а слёзы-то почти высохли! – Пожалуйста, не убивай никого!
Я вздохнул. Ты не понимаешь, девочка, что врагов за спиной надо оставлять только мёртвыми.
– Не переживай. Всё будет хорошо, – я ободряюще улыбнулся.
Уже когда выходили из прохода, с соблюдением всех предосторожностей, мелкая не удержалась.
– Скажи Скат, а ты теперь будешь гулять с моей сестрой?
Вот же чертовка! Краем глаза зацепил запунцовевшую Тиару.
– Домой беги, любопытная, – я скорчил наигранно-суровую гримасу, – а то мамке всё расскажу!
***
Разговор с отцом семейства в целом всё подтвердил: зашли трое, Атеа держал и зажимал рот, Сон, тот самый бывший воин бил, а Напо устроился с удобством напротив и говорил.
Много времени им не потребовалось – Арииаху оказался далеко не кремень. Тем более, когда Напо пригрозил убить его сыновей.
– Скат, представляешь, – заглядывая в глаза и хватая за руку жаловался мне побитый мужик, – он сказал, что хватит нашей семье топтать землю этого острова. А ведь мой дед был старейшиной касты воды, мой отец … И я должен был стать! А этот… этот… Напо, сказал, что прервёт мой род! Мой род!
Слёзы покатились по его щекам обильными ручейками.
– И ты согласился, – я даже не спрашивал.
– А что мне оставалось делать? – с пылом воскликнул «компаньон». Замялся, повздыхал, и выдал, – знаешь, временами мне кажется, что не просто так мой отец тогда утонул…
– Вот как?
Арииаху несколько секунд молчал, потом словно спохватился:
– Скат, ты же… ты же не сердишься на меня? Ты же… Ты же можешь договориться с Напо! … Он… Ведь он видел, что ты умеешь! Он наверняка теперь согласиться, что твоё предложение всем нам на пользу!
– Это вряд ли, – выдохнул я устало, глядя в сторону.
Да уж… Подкузьмил ты мне, подельничек… Впрочем зачем я так? Действительно, что мужику было делать? Смотреть как перережут горло его сыновьям, его надежде?
Да и что я, не видел что ли, как нормальные, вполне крепкие мужики под давлением обстоятельств превращались в потёкший пломбир? Не часто, но бывало. Кто знает, на чём тебя судьба подловит? Вроде кругом броня, а потом окажется, что нет, нашла паскуда слабину там, где и не ожидал совсем… Кстати иные пережив временную минуту слабости всё же собирались, находили силы. Может и Арииаху, потом со скрежетом зубовным будет вспоминать, не про то, как его пытали, а именно её – свою слабость. Кто знает? Время покажет.
– Кстати, – спросил, как бы между прочим, – а если Напо случайно умрёт? Ну там, косточкой рыбной подавиться, или с лодки упадёт? Кто будет следующим старейшиной, его сын?
– Нет, – помотал гривой понурый старейшина на час. – Старейшину должна выбрать каста. – Вздохнул, добавил, – потом ещё вождь должен подтвердить, но наш вождь всегда соглашается с решением старших касты. – Новый вздох, даже с попыткой усмехнуться, – но Напо не таков. Он костью случайно не подавиться. И, кстати, к воде он последние годы почти не подходит. Не знаю, как уж он решился тогда с нами поплыть?
– Осторожный значит, гад, – кивнул я, сосредоточенно думая о своём. – Ещё подскажи пожалуйста. А если всё же так случиться, каста вновь тебя изберёт?
– Нет, – снова замотал головой Арииаху. – Ведь я отказался! Я думаю, – тут же добавил он, – что он меня не убил тоже поэтому. Ему не нужны были выборы нового старейшины. Ему нужно было чтоб я отказался от решения.
– Зачем? – чисто рефлекторно переспросил я.
– Как, ты не знаешь? – на заплаканном, опухшем лице отца Семиса я прочитал удивление. – Разве в вашей касте… бывшей твоей касте нет традиции отказа?
– Хм. Не слышал. А это как?
– Ты что! Это очень древняя традиция, она защищает нас от неверных поступков. Любой мужчина, к примеру, когда он берёт в жёны женщину, волен отказаться от этого шага. Но если прошло не больше трёх дней!
– Ого! – я чуть не присвистнул. Интересные у них тут традиции.
– Да-а! – с азартом начал пояснять Арииаху. – А как же? А если женщина навела на мужчину порчу? А если его опоили? А если она обманула на счёт своих способностей хозяйки? А как же!
– Ну, с этим понятно. Что по поводу старейшины? Тоже самое? Типа думал потяну, а тут как навалилось!
– Да.
– Но ведь ты отказался?
– Скат, ты не понимаешь… Хотя это не беда, – тут же поправился Арииаху, – ты ведь ещё так мал… Так вот, – продолжил он, – когда мы пришли к вождю, вождь спросил его: «ты уверен, что хочешь принять назад должность старейшины у него?» То есть у меня, – пояснил Арииаху. – И Напо сказал: «Да». А если он решит отказаться…
– То значит вроде как ты ему должность не передал, – покивав закончил я за Арииаху, – и ты останешься старейшиной…
– Да, – вздохнул-всхлипнул подельничек.
– Вот, что, Арииаху… – задумчиво посмотрел я на мужика. – А расскажи-ка мне про Напо. Расскажи всё, что знаешь. И то, о чём догадываешься, тоже расскажи.
Я лежал в паре сотен метров от крайних домов деревни, на небольшом пригорке, замаскировавшись в раскидистых кустах и наблюдал за домом Напо. Благо джунгли здесь такие разреженные что можно близко не подходить.
Каналоа, от греха отослал к лягушатнику, и попросил сидеть там и не отсвечивать. Сейчас вообще, самое лучшее для меня – пропасть на некоторое время из виду, потому что в то, что Напо вернув себе должность успокоится – я не верил. Тем более, два человека из его окружения пропали, явно не справившись с поставленной задачей.
Итак, задача – сделать так, чтоб Напо отыграл назад. То есть в свете данных, имеющихся у меня на текущий момент – сам, добровольно… ну хотя бы с видимой добровольностью пришёл к вождю, и так же добровольно и самостоятельно попросил… или лучше – заявил… Хм, что? Ну что-то вроде того, что осознал, прикинул как говориться … палец к носу, и понял: Арииаху в роли старейшины касты сетей – просто лучший вариант для племени!
Ещё, неплохо бы чтоб при этом побольше народу было, чтоб потом сложно было включать как говориться заднюю.
Вообще-то, ещё пару часов назад я его мысленно приговорил: так сказать – умер Максим, да и хрен с ним. Тоже не сказать, чтоб плёвое дело – пришлось бы постараться, чтоб смерть выглядела как естественная. А ещё лучше – как дело разбушевавшихся духов, или гневных богов. Но… Как оказалось, чтоб вернуть Арииаху «на трон» касты, Напо должен быть вполне живой… Жаль.
Я почувствовал, как у меня внутри поднимается волна гнева. Эта… тварь упитанная, не просто обломала моего хорошего знакомого, пожалуй, единственного здесь человека, кто отнёсся ко мне со всей серьёзностью, и запугала до усрачки его семью.
И даже то, что он пытался устранить меня с помощью своих людей тоже в принципе дело житейское. Естественно, оставлять без внимания эту попытку я не собирался, но…
Это скотина замахнулась на мою мечту! И когда? Тогда, когда я был что называется в шаге! Или даже ближе.
А я шёл к этому почитай всю жизнь… По крайней мере, с того момента как мой юношеский романтизм по поводу службы в спецназе рассеялся, и ему на смену пришло вполне меркантильное понимание: да, сейчас мне тяжко, и офигеть как опасно, но в замен… А в замен я получил работу на авторынке, чтоб сводить концы с концами, разборки с братвой, что-то блеющей про «охрану», с «чёрными», с ментами, с клиентами, и так далее, и тому подобное.
И вот, когда, казалось бы, жизнь, провидение, высшая сила… да я не знаю кто или что! Короче, когда мне дали второй шанс… Хотя и тут было не просто. Я рисковал жизнью, выживал как мог, отказался от, казалось бы, отличного шанса стать местной «элитой» … Пробил буквально своим лбом дорогу к долгожданной «пенсии». И вот находится некто, что одним лишь щелчком пальцев перечеркнул всё…, думал, что перечеркнул. Ибо я теперь просто не имею права отступить.
Вопрос: как сделать так, чтоб Напо отказался?
Для меня ответ очевиден: запугать. Я, по сути, ничего другого не умею. Не вербовать, ни что называется распропагандировать, чтоб у объекта в мозгах что-то там перевернулось. Не учили меня этому. А вот похитить, и закошмарить до икоты…
Я почувствовал, как будто сама собой по лицу разливается мстительная улыбочка.
Про то, как работать я уже прикинул. Дети – вот ключик, и не только к Напо, но почитай ко всем местным. Ведь каждый мужчина здесь живёт почитай ради детей. Точнее – сыновей. Продолжение рода – главный фетиш! Мне, у которого единственного известного ребёнка фактически отобрали и увезли – понять сложно. Но именно из-за жизни сыновей сломался Арииаху. Да даже Акахата, мой старший брательник ходит чернее тучи именно из-за отсутствия наследника. Значит и Напо сломает угроза остаться без продолжения рода.
Я мысленно нарисовал картину: Напо, спелёнутый порукам-ногам в лодке. А оба его сына, с привязанными к ногам камнями в воде. Над «бездной», такой страшной для местных…
Хотя нет! Наоборот! Хищная улыбка ещё сильнее растянула мои губы. Глубину надо поменьше – метра два или три. Так, чтоб безутешный отец видел, как его деточки задыхаются, пускают пузырики… Да, да! Те, кто никогда в жизни сам себя не вгонял в состояние гипоксии, перед утоплением имеют просто животный ужас! Страх удушья в человеке – самый сильный, это я ещё в первые годы службы узнал.
Эх, ещё бы пустить по дну крабов… Хотя я-то понимаю, что крабы свежатину не едят. Но это однозначно добавит Напо эмоций – мысль, что он сейчас станет свидетелем, как его родная кровь, как его надежда задыхается, а их прям тут же, ещё живых начинают рвать по кусочкам… О, да! Это, я думаю сломает любого местного…
Из дома Напо вышел молодой мужчина, можно сказать – ещё парень и направился куда-то, на восточный край деревни. Его я узнал, он был среди тех двоих молодцов, что ворвались по зову главы касты в день, когда я впервые заявился к нему в дом с проектом подводной охоты.
Это Афа, младший из сыновей. Ему около двадцати, что называется «встречается» с девушкой, дочерью одного из старших касты по имени Тайка. Тайка владеет двумя большими лодками, но в отличие от остальных старших сам ходит на промысел. Кстати, Таку можно не опасаться, он «болото» или правильнее сказать – перекати поле, идёт за тем, у кого сила.
И я даже знаю, куда Афа бежит – к домику Хирифе, второму «ближнику» многолетнего старейшины касты сетей.
Также от Арииаху я знал, что у Напо были два особо доверенных человека не из родни, чем он здорово отличался от остальных старших не только касты сетей, но и всего племени. Обычно здесь приближали к себе только родню, но молодой Напо начинал своё восхождение к вершине касты фактически сиротой, из бедного рыбацкого рода.
Бун, ныне упокоившийся неподалёку от моей базы, начинал с Напо чуть ли не с самого начала, и всегда был при нём, взяв на себя со временем роль эдакого смотрящего за хозяйством: он доводил указания до гребцов и кормчих, что пахали на молодого, но раннего «старшего» касты и присматривал за дележом улова. А когда Напо избрали взамен некстати утонувшего отца Арииаху, кстати тоже Семиса, Бун расширил свои функции уже на всю касту. И даже когда старший, а потом и младший сыновья Напо вошли как тут говорят в возраст, продолжал исполнять те же функции, передавая свой опыт им.
Честно говоря, узнав это я поначалу удивился – Бун, в отличие от пригретого Напо Сола – бывшего воина, и от второго «ближнего» - Хирифе, был скорее мозгом. Или если точнее – глазами и ушами Напо. Как раз второй ближний – молодой рыбак Хирифе исполнял при Напо обязанности кого-то вроде телохранителя, и одновременно силовой поддержки в переговорах – это он был тогда вторым, с Афой, кто собирался выполнить приказ выкинуть меня из дома.
Но как я узнал уже от Тиары, что общалась с сестрой Хирифе, за несколько дней до моей показухи Хирифе здорово траванулся, и лежал пластом тогда, когда Напо более всего была нужна силовая поддержка.
Что ж, кому-то из нас повезло. Или этому Хирифе, и не он отправился на дно с дыркой в голове, или мне – всё-таки Бун в деле ночного нападения оказался бесполезным балластом.
И вот сейчас, Афа зачем-то отправился к Хирифе. Что ж, подожду, но что-то подсказывает, что Напо решил «закрыть больничный» своего бодигарда. А значит – точно готовиться.
Я вздохнул. И на всё про всё три дня. Даже два, ибо лучше если сутки будут в запасе. То есть – ближайшая ночь и следующая.
А это – очень мало. Просто критически. Как же я не люблю состояния цейтнота! Сейчас бы узнать, кто из старших касты будет готов дать Напо людей. Сможет ли он привлечь к своей охране касту войны. Ведь это важнейшая инфа – со сколькими предстоит иметь дело, когда придёт пора «работать»?
Опять представил только что нарисованную картину: лодка, связанные Напо и сыновья… и безжалостно стёр её, просто выкинул из головы.
Чёрт! Даже зубами непроизвольно заскрипел. Как бы я ни впадал в кровожадные мечтания по поводу козней человеку, решившему отобрать у меня мечту, приходилось признавать – для такого у меня совсем нет ресурсов.
Во-первых, такие глубины есть только в лагуне. Но лагуна – она вся просматривается. Если не из деревни, то от поселения ныряльщиков. Да и лодок в ней – хоть и не кишмя кишат, но скрытного уголочка не найду – кто-то всё рано будет в прямой видимости.
А во-вторых, как я вытащу троих взрослых мужиков из дома в центре деревни, и доставлю на лодку, да ещё и так, чтоб никто не видел, и ничего не заподозрил? Каким нарядом сил располагаю? И сам себе ответил – собой. Всё.
Каналоа? Хм… Возможно. Конечно, в таком деле я бы предпочёл кого-нибудь из моих бывший коллег, кому не надо долго объяснять, что и как. Да, Каналоа можно сказать переступил черту – убил. Но если разобраться, он убил, спасая жизнь мне, а тут?
Впрочем, всё это – пустые мечты. Чтоб изъять из дома троих взрослых, и довольно крупных, хорошо в детстве питавшихся мужиков, и не оставлять следов волочения мне понадобиться как минимум по два человека на тело. Причём лучше забирать всех желательно одномоментно, а не бегать туда-сюда за каждым новым. Плюс страхующие. Плюс несколько человек я бы поставил пасти деревню, на всякий. На случай ночных энурезников. Хотя бы одного, но обязательно – со стороны жилищ людей войны. Ещё одного на пляж. И одного – контролировать дом объекта до конца операции.
М-да-а-а… У меня здесь знакомых столько нету, не то, что проверенных и подготовленных людей… Я чуть не прыснул, представив как Семис, на костылях скачет впереди нас с Каналоа, а мы вдвоём пытаемся переть Напо, в котором не меньше килограмм девяносто!
Не-е-ет, мысленно протянул я. Семиса впутывать не буду. Не потому, что инвалид, или мне его жалко как приятеля. Просто такое – не его профиль. Он малый честный, хороший сын, наверно – неплохой приятель. И в целом, влюблённый в море и глубину парень. Вот пусть и остаётся таким.
В общем, план – в топку!
***
– Вот что, Каналоа, у меня к тебе серьёзный вопрос.
Каналоа молча поднял на меня взгляд.
Я оставил ненадолго наблюдение за домом Напо и подался к лягушатнику. Каналоа, как оказалось, проявил инициативу: ножом, что лежал у нас в лодке – на поясе, или ещё где-либо на себе бывший воин даже «хозяйственно-бытовой» каменный ножик носить отказывался. Так вот, при помощи ножа вырезал гарпун, и с рифа загарпунил пару рыбин! Которые и зажарил к моему приходу, даже остыть ещё не успели. Офигеть, а быстро он учится!
– Ты со мной боец?
Ответом было удивлённое выражение на лице «бойца».
– Ты не понял, парень, – вздохнул я. – Ведь я не про то, чтоб быть рядом. Я про то, готов ли ты со мной … – я взглянул ему прямо в глаза, – пойти против племени?
На лице Каналоа не дрогнул ни один мускул, и взгляд как был, так и оставался беспристрастным.
– Впрочем насчёт племени я, конечно, погорячился, – тут же поправился, – племя как раз от моих действий только выиграет. Но… – новый вздох вырвался сам собой, – несколько табу я собираюсь нарушить.
– Табу нарушает тот, у кого есть душа, – пожал плечами бывший воин, – а я просто тело, что идёт за тобой.
– Пойдёшь за мной, тебя могут убить, – зачем-то напомнил я.
И тут же получил ответ:
– Если умрёшь ты, я перестану быть тоже. Ибо никто не даст мне еды.
– Ха! А это? – я показал на остатки костра с брошенными в него рыбьими костями.
– Всё равно, – Каналоа был непреклонен. – Ты умрёшь, и моё существование вскоре тоже закончится.
Эх! Вот не могу я, чтоб идущий на такую серьёзную операцию боец не понимал всей серьёзности! Не так меня воспитали!
– Помнишь, тех двоих, что пришли к нам на базу этой ночью?
Каналоа кивнул.
– Их послал Напо. Он хочет во что бы то ни стало остаться старейшиной касты, а я, самим своим существованием ему в этом мешаю.
– Надо сказать вождю и отцу войны, – словно о чём-то, само собой разумеющемся заявил Каналоа, – если это Напо, такое должны решать старшие племени.
– Если б всё было так просто… Сам посуди: трупы мы утопили. Сами. Следов теперь никаких. А слово уважаемого члена племени, старейшины самой многочисленной касты против слова кого? Не пойми кого. Изгоя. И тебя, вообще деклассированного элемента. Впрочем, тебя даже слушать не станут.
Не уверен, что Каналоа понял последний мой пассаж, но похоже он вообще перестал удивляться словечкам и терминам, что нет-нет да прорывались в моём лексиконе.
– Пойми, Каналоа, – продолжал я, – я ведь могу стать кем-то весомым и уважаемым в нашем племени… Захочешь – и ты станешь таким же как я. Повторяю - я научу.
– Мне не стать снова человеком племени, – ровно, без эмоций ответил Каналоа.
– Ладно, – отмахнулся я от вбитой в его голову установки. Не сейчас. – Но пока во главе касты сетей Напо – мне… нам, так и быть изгоями. Ты хочешь всю оставшуюся жизнь оставаться изгоем?
– Я и так теперь изгой!
– Хорошо, посмотри на это с такой стороны: тебе лучше быть рядом с изгоем, или с уважаемым членом общества?
– Что надо делать? – без паузы, совершенно ровным тоном спросил Каналоа.
***
Ночи дождались, попеременно наблюдая за домом. Один наблюдал, второй спал. Пришлось, кстати, настаивать, ибо сначала Каналоа заявил, что он готов не спать несколько ночей подряд.
– Нахер ты нужен будешь, не выспавшийся, – скривился я.
– Когда я был в касте людей войны, как-то раз мне пришлось не спать четыре дня подряд, – с гордостью заявил бывший воин.
– Вот Ата и пусть оперирует бойцами с хроническим недосыпом. А мне ты нужен свеженький. Поэтому отставить споры, иди вон – чуть ниже, там место удобное, и спи.
– Сейчас светло, я не засну!
– Помнишь, я показывал, как расслаблять мышцы? Иди, устраивайся, можешь лист какой на глаза пристроить. И подыши размеренно – выдох длиннее вдоха, и неглубоко. Всё, срубишься как миленький.
Сам я после Каналоа тоже подремал часа три, а перед самым закатом, когда движение в деревне почти прекратилось пробрался на ручей, и вновь перемазался весь грязью. Эх, ведь в который раз приходится по ночам в бесплотную тень играть, а я все грязью маскируюсь! Видимо пора обзаводиться более подходящей ночной «косметикой».
На этот раз, в отличие от предыдущего моего ночного появления в деревне никто с факелами не патрулировал. Даже ни в одном доме я не заметил света – лучин или светильников здесь не знают, да и освещать открытым пламенем такие, легковозгораемые постройки не самая лучшая идея. Очаг – вот и весь свет вечером. Поэтому до цели я добрался без проблем и нырнул под дом.
В доме Напо ещё не спали. В комнате с очагом, при самом входе в дом негромко переговаривались несколько мужчин.
– Нашли червяка? – по голосу я узнал Напо
– Его нигде нет, отец! – отвечал молодой голос
– Плохо.
– Завтра я возьму лодку Туна, троих-четверых его гребцов покрепче, и мы сплаваем туда, где этот сопляк прячется от людей.
– Бун и Сон уже плавали, – третий голос, незнакомый. С лёгкой хрипотцой, и как мне показалось – слабый. Словно человек не лучшим образом себя чувствовал. – Я слышал очень странные слухи про этого парня…
– Это ещё ничего не значит. Если бы каким-то образом червяк отбился от Сона, во что я никогда не поверю, – добавил Напо, – он бы уже всё рассказал вождю или Ата. И тогда ещё до захода солнца я бы рассказывал совету племени, куда делся один из моих помощников и один из гребцов. Хотя… – я понял, что Напо усмехается, – кому бы из нас поверили, для меня не загадка.
Соображает скотина, совершенно спокойно отметил я.
– Отец, но они могли бы позвать шамана! – голос постарше. Понятно, значит это Атеа.
– Этого выжившего из ума старика? – негромко хохотнул Напо. – Всё что он может, это пускать пыль в глаза. Умные люди давным-давно поняли, что ничего он не может и просто с ним не считаются.
– Я думаю, нужно попросить людей войны о помощи… – заикнулся хриплый.
– Не твоя работа думать! – оборвал его Напо раздражённо. – Бун думал! А из-за тебя он наверняка уже рыб кормит. Он ведь столько лет не ходил в море!
– Но я же не мог! Духи отняли у меня здоровье, я вообще несколько дней думал, что уже настал мой час встретиться с предками!
– Да причём тут духи! – легкая усмешка самого молодого – Афы. – Не надо было ту непонятную рыбу на дележе себе требовать.
– А ну цыц! Ты! Мне не важно, болен ты или здоров, не отходишь от меня ни на шаг, слышал! Пока всё не уляжется, даже спишь в моей комнате!
Ответа я не услышал, но и возражений тоже.
– Теперь ты. Мысль хорошая, действительно надо сплавать до норы этого червяка, но людей возьми побольше. И заруби на носу – ты просто смотришь, и всё! Если какие вопросы будут – вы ищите Буна, дескать он хотел поговорить с червяком про его добычу рыбы и всё такое. Сами ничего не предпринимаете, а смотрите и назад!
– Хорошо, отец.
– А я всё-таки считаю, что нужно подключать касту войны… – это опять Атеа.
– И что мы им скажем? Что сделал этот червь? … Тем более у Ата сейчас и без того забот по горло. У земляных уже трижды пропадали люди. Я слышал даже воины пропали. А вчера не вернулась лодка одного из средних. Говорят последний раз их видели, когда они забрасывали сети у закатного края острова, почти у самого рифа… Нет… Чтоб идти к Ата, мне нужно на этого недоноска что-то серьёзное. И вот ты, сын, завтра этим и займёшься. Поговори со старшими, пройдись среди средних, вдруг кто что знает? А я завтра ещё раз побеседую с нашим добрым другом Арииаху, – похоже Напо ухмыльнулся, – вдруг и он чего мне поведает полезного.
Они разошлись по комнатам, и по шагам я более-менее точно определился с планировкой дома.
Напо устроился спать в самой дальней от входа, угловой. Кстати! У комнаты не было окон! Не знаю, постоянно он здесь обретается, или решил пока что поспать в чулане?
Сыновья разошлись каждый по своей комнатке, что разместились между «чуланом» Напо, и «кабинетом» - той большой комнатой, где я впервые увидел Напо, Арииаху и других старших касты. Вот в ней не оказалось никого.
Жена старейшины и маленькая дочь, наверно ровесница Вай спали в довольно большой комнате, соседней с «очаговой» - я хорошо рассмотрел убранство сквозь окно, прикрытое лишь циновкой.
И всё. Больше в доме старейшины касты никого не было. Небогато здесь живут «сильные мира». Впрочем, пожал плечами, что я хотел? Времена то какие? Не вспомню уже точное определение из школьного курса, но формирование классов тут в самом зачатке.
Мелькнула мысль – может … сейчас? Подожду, пока все уснут…
Нет! Осадил я сам себя. У меня есть план, вот его и придерживаюсь! Завтра, всё завтра ночью.
Каналоа, от греха отослал к лягушатнику, и попросил сидеть там и не отсвечивать. Сейчас вообще, самое лучшее для меня – пропасть на некоторое время из виду, потому что в то, что Напо вернув себе должность успокоится – я не верил. Тем более, два человека из его окружения пропали, явно не справившись с поставленной задачей.
Итак, задача – сделать так, чтоб Напо отыграл назад. То есть в свете данных, имеющихся у меня на текущий момент – сам, добровольно… ну хотя бы с видимой добровольностью пришёл к вождю, и так же добровольно и самостоятельно попросил… или лучше – заявил… Хм, что? Ну что-то вроде того, что осознал, прикинул как говориться … палец к носу, и понял: Арииаху в роли старейшины касты сетей – просто лучший вариант для племени!
Ещё, неплохо бы чтоб при этом побольше народу было, чтоб потом сложно было включать как говориться заднюю.
Вообще-то, ещё пару часов назад я его мысленно приговорил: так сказать – умер Максим, да и хрен с ним. Тоже не сказать, чтоб плёвое дело – пришлось бы постараться, чтоб смерть выглядела как естественная. А ещё лучше – как дело разбушевавшихся духов, или гневных богов. Но… Как оказалось, чтоб вернуть Арииаху «на трон» касты, Напо должен быть вполне живой… Жаль.
Я почувствовал, как у меня внутри поднимается волна гнева. Эта… тварь упитанная, не просто обломала моего хорошего знакомого, пожалуй, единственного здесь человека, кто отнёсся ко мне со всей серьёзностью, и запугала до усрачки его семью.
И даже то, что он пытался устранить меня с помощью своих людей тоже в принципе дело житейское. Естественно, оставлять без внимания эту попытку я не собирался, но…
Это скотина замахнулась на мою мечту! И когда? Тогда, когда я был что называется в шаге! Или даже ближе.
А я шёл к этому почитай всю жизнь… По крайней мере, с того момента как мой юношеский романтизм по поводу службы в спецназе рассеялся, и ему на смену пришло вполне меркантильное понимание: да, сейчас мне тяжко, и офигеть как опасно, но в замен… А в замен я получил работу на авторынке, чтоб сводить концы с концами, разборки с братвой, что-то блеющей про «охрану», с «чёрными», с ментами, с клиентами, и так далее, и тому подобное.
И вот, когда, казалось бы, жизнь, провидение, высшая сила… да я не знаю кто или что! Короче, когда мне дали второй шанс… Хотя и тут было не просто. Я рисковал жизнью, выживал как мог, отказался от, казалось бы, отличного шанса стать местной «элитой» … Пробил буквально своим лбом дорогу к долгожданной «пенсии». И вот находится некто, что одним лишь щелчком пальцев перечеркнул всё…, думал, что перечеркнул. Ибо я теперь просто не имею права отступить.
Вопрос: как сделать так, чтоб Напо отказался?
Для меня ответ очевиден: запугать. Я, по сути, ничего другого не умею. Не вербовать, ни что называется распропагандировать, чтоб у объекта в мозгах что-то там перевернулось. Не учили меня этому. А вот похитить, и закошмарить до икоты…
Я почувствовал, как будто сама собой по лицу разливается мстительная улыбочка.
Про то, как работать я уже прикинул. Дети – вот ключик, и не только к Напо, но почитай ко всем местным. Ведь каждый мужчина здесь живёт почитай ради детей. Точнее – сыновей. Продолжение рода – главный фетиш! Мне, у которого единственного известного ребёнка фактически отобрали и увезли – понять сложно. Но именно из-за жизни сыновей сломался Арииаху. Да даже Акахата, мой старший брательник ходит чернее тучи именно из-за отсутствия наследника. Значит и Напо сломает угроза остаться без продолжения рода.
Я мысленно нарисовал картину: Напо, спелёнутый порукам-ногам в лодке. А оба его сына, с привязанными к ногам камнями в воде. Над «бездной», такой страшной для местных…
Хотя нет! Наоборот! Хищная улыбка ещё сильнее растянула мои губы. Глубину надо поменьше – метра два или три. Так, чтоб безутешный отец видел, как его деточки задыхаются, пускают пузырики… Да, да! Те, кто никогда в жизни сам себя не вгонял в состояние гипоксии, перед утоплением имеют просто животный ужас! Страх удушья в человеке – самый сильный, это я ещё в первые годы службы узнал.
Эх, ещё бы пустить по дну крабов… Хотя я-то понимаю, что крабы свежатину не едят. Но это однозначно добавит Напо эмоций – мысль, что он сейчас станет свидетелем, как его родная кровь, как его надежда задыхается, а их прям тут же, ещё живых начинают рвать по кусочкам… О, да! Это, я думаю сломает любого местного…
Из дома Напо вышел молодой мужчина, можно сказать – ещё парень и направился куда-то, на восточный край деревни. Его я узнал, он был среди тех двоих молодцов, что ворвались по зову главы касты в день, когда я впервые заявился к нему в дом с проектом подводной охоты.
Это Афа, младший из сыновей. Ему около двадцати, что называется «встречается» с девушкой, дочерью одного из старших касты по имени Тайка. Тайка владеет двумя большими лодками, но в отличие от остальных старших сам ходит на промысел. Кстати, Таку можно не опасаться, он «болото» или правильнее сказать – перекати поле, идёт за тем, у кого сила.
И я даже знаю, куда Афа бежит – к домику Хирифе, второму «ближнику» многолетнего старейшины касты сетей.
Также от Арииаху я знал, что у Напо были два особо доверенных человека не из родни, чем он здорово отличался от остальных старших не только касты сетей, но и всего племени. Обычно здесь приближали к себе только родню, но молодой Напо начинал своё восхождение к вершине касты фактически сиротой, из бедного рыбацкого рода.
Бун, ныне упокоившийся неподалёку от моей базы, начинал с Напо чуть ли не с самого начала, и всегда был при нём, взяв на себя со временем роль эдакого смотрящего за хозяйством: он доводил указания до гребцов и кормчих, что пахали на молодого, но раннего «старшего» касты и присматривал за дележом улова. А когда Напо избрали взамен некстати утонувшего отца Арииаху, кстати тоже Семиса, Бун расширил свои функции уже на всю касту. И даже когда старший, а потом и младший сыновья Напо вошли как тут говорят в возраст, продолжал исполнять те же функции, передавая свой опыт им.
Честно говоря, узнав это я поначалу удивился – Бун, в отличие от пригретого Напо Сола – бывшего воина, и от второго «ближнего» - Хирифе, был скорее мозгом. Или если точнее – глазами и ушами Напо. Как раз второй ближний – молодой рыбак Хирифе исполнял при Напо обязанности кого-то вроде телохранителя, и одновременно силовой поддержки в переговорах – это он был тогда вторым, с Афой, кто собирался выполнить приказ выкинуть меня из дома.
Но как я узнал уже от Тиары, что общалась с сестрой Хирифе, за несколько дней до моей показухи Хирифе здорово траванулся, и лежал пластом тогда, когда Напо более всего была нужна силовая поддержка.
Что ж, кому-то из нас повезло. Или этому Хирифе, и не он отправился на дно с дыркой в голове, или мне – всё-таки Бун в деле ночного нападения оказался бесполезным балластом.
И вот сейчас, Афа зачем-то отправился к Хирифе. Что ж, подожду, но что-то подсказывает, что Напо решил «закрыть больничный» своего бодигарда. А значит – точно готовиться.
Я вздохнул. И на всё про всё три дня. Даже два, ибо лучше если сутки будут в запасе. То есть – ближайшая ночь и следующая.
А это – очень мало. Просто критически. Как же я не люблю состояния цейтнота! Сейчас бы узнать, кто из старших касты будет готов дать Напо людей. Сможет ли он привлечь к своей охране касту войны. Ведь это важнейшая инфа – со сколькими предстоит иметь дело, когда придёт пора «работать»?
Опять представил только что нарисованную картину: лодка, связанные Напо и сыновья… и безжалостно стёр её, просто выкинул из головы.
Чёрт! Даже зубами непроизвольно заскрипел. Как бы я ни впадал в кровожадные мечтания по поводу козней человеку, решившему отобрать у меня мечту, приходилось признавать – для такого у меня совсем нет ресурсов.
Во-первых, такие глубины есть только в лагуне. Но лагуна – она вся просматривается. Если не из деревни, то от поселения ныряльщиков. Да и лодок в ней – хоть и не кишмя кишат, но скрытного уголочка не найду – кто-то всё рано будет в прямой видимости.
А во-вторых, как я вытащу троих взрослых мужиков из дома в центре деревни, и доставлю на лодку, да ещё и так, чтоб никто не видел, и ничего не заподозрил? Каким нарядом сил располагаю? И сам себе ответил – собой. Всё.
Каналоа? Хм… Возможно. Конечно, в таком деле я бы предпочёл кого-нибудь из моих бывший коллег, кому не надо долго объяснять, что и как. Да, Каналоа можно сказать переступил черту – убил. Но если разобраться, он убил, спасая жизнь мне, а тут?
Впрочем, всё это – пустые мечты. Чтоб изъять из дома троих взрослых, и довольно крупных, хорошо в детстве питавшихся мужиков, и не оставлять следов волочения мне понадобиться как минимум по два человека на тело. Причём лучше забирать всех желательно одномоментно, а не бегать туда-сюда за каждым новым. Плюс страхующие. Плюс несколько человек я бы поставил пасти деревню, на всякий. На случай ночных энурезников. Хотя бы одного, но обязательно – со стороны жилищ людей войны. Ещё одного на пляж. И одного – контролировать дом объекта до конца операции.
М-да-а-а… У меня здесь знакомых столько нету, не то, что проверенных и подготовленных людей… Я чуть не прыснул, представив как Семис, на костылях скачет впереди нас с Каналоа, а мы вдвоём пытаемся переть Напо, в котором не меньше килограмм девяносто!
Не-е-ет, мысленно протянул я. Семиса впутывать не буду. Не потому, что инвалид, или мне его жалко как приятеля. Просто такое – не его профиль. Он малый честный, хороший сын, наверно – неплохой приятель. И в целом, влюблённый в море и глубину парень. Вот пусть и остаётся таким.
В общем, план – в топку!
***
– Вот что, Каналоа, у меня к тебе серьёзный вопрос.
Каналоа молча поднял на меня взгляд.
Я оставил ненадолго наблюдение за домом Напо и подался к лягушатнику. Каналоа, как оказалось, проявил инициативу: ножом, что лежал у нас в лодке – на поясе, или ещё где-либо на себе бывший воин даже «хозяйственно-бытовой» каменный ножик носить отказывался. Так вот, при помощи ножа вырезал гарпун, и с рифа загарпунил пару рыбин! Которые и зажарил к моему приходу, даже остыть ещё не успели. Офигеть, а быстро он учится!
– Ты со мной боец?
Ответом было удивлённое выражение на лице «бойца».
– Ты не понял, парень, – вздохнул я. – Ведь я не про то, чтоб быть рядом. Я про то, готов ли ты со мной … – я взглянул ему прямо в глаза, – пойти против племени?
На лице Каналоа не дрогнул ни один мускул, и взгляд как был, так и оставался беспристрастным.
– Впрочем насчёт племени я, конечно, погорячился, – тут же поправился, – племя как раз от моих действий только выиграет. Но… – новый вздох вырвался сам собой, – несколько табу я собираюсь нарушить.
– Табу нарушает тот, у кого есть душа, – пожал плечами бывший воин, – а я просто тело, что идёт за тобой.
– Пойдёшь за мной, тебя могут убить, – зачем-то напомнил я.
И тут же получил ответ:
– Если умрёшь ты, я перестану быть тоже. Ибо никто не даст мне еды.
– Ха! А это? – я показал на остатки костра с брошенными в него рыбьими костями.
– Всё равно, – Каналоа был непреклонен. – Ты умрёшь, и моё существование вскоре тоже закончится.
Эх! Вот не могу я, чтоб идущий на такую серьёзную операцию боец не понимал всей серьёзности! Не так меня воспитали!
– Помнишь, тех двоих, что пришли к нам на базу этой ночью?
Каналоа кивнул.
– Их послал Напо. Он хочет во что бы то ни стало остаться старейшиной касты, а я, самим своим существованием ему в этом мешаю.
– Надо сказать вождю и отцу войны, – словно о чём-то, само собой разумеющемся заявил Каналоа, – если это Напо, такое должны решать старшие племени.
– Если б всё было так просто… Сам посуди: трупы мы утопили. Сами. Следов теперь никаких. А слово уважаемого члена племени, старейшины самой многочисленной касты против слова кого? Не пойми кого. Изгоя. И тебя, вообще деклассированного элемента. Впрочем, тебя даже слушать не станут.
Не уверен, что Каналоа понял последний мой пассаж, но похоже он вообще перестал удивляться словечкам и терминам, что нет-нет да прорывались в моём лексиконе.
– Пойми, Каналоа, – продолжал я, – я ведь могу стать кем-то весомым и уважаемым в нашем племени… Захочешь – и ты станешь таким же как я. Повторяю - я научу.
– Мне не стать снова человеком племени, – ровно, без эмоций ответил Каналоа.
– Ладно, – отмахнулся я от вбитой в его голову установки. Не сейчас. – Но пока во главе касты сетей Напо – мне… нам, так и быть изгоями. Ты хочешь всю оставшуюся жизнь оставаться изгоем?
– Я и так теперь изгой!
– Хорошо, посмотри на это с такой стороны: тебе лучше быть рядом с изгоем, или с уважаемым членом общества?
– Что надо делать? – без паузы, совершенно ровным тоном спросил Каналоа.
***
Ночи дождались, попеременно наблюдая за домом. Один наблюдал, второй спал. Пришлось, кстати, настаивать, ибо сначала Каналоа заявил, что он готов не спать несколько ночей подряд.
– Нахер ты нужен будешь, не выспавшийся, – скривился я.
– Когда я был в касте людей войны, как-то раз мне пришлось не спать четыре дня подряд, – с гордостью заявил бывший воин.
– Вот Ата и пусть оперирует бойцами с хроническим недосыпом. А мне ты нужен свеженький. Поэтому отставить споры, иди вон – чуть ниже, там место удобное, и спи.
– Сейчас светло, я не засну!
– Помнишь, я показывал, как расслаблять мышцы? Иди, устраивайся, можешь лист какой на глаза пристроить. И подыши размеренно – выдох длиннее вдоха, и неглубоко. Всё, срубишься как миленький.
Сам я после Каналоа тоже подремал часа три, а перед самым закатом, когда движение в деревне почти прекратилось пробрался на ручей, и вновь перемазался весь грязью. Эх, ведь в который раз приходится по ночам в бесплотную тень играть, а я все грязью маскируюсь! Видимо пора обзаводиться более подходящей ночной «косметикой».
На этот раз, в отличие от предыдущего моего ночного появления в деревне никто с факелами не патрулировал. Даже ни в одном доме я не заметил света – лучин или светильников здесь не знают, да и освещать открытым пламенем такие, легковозгораемые постройки не самая лучшая идея. Очаг – вот и весь свет вечером. Поэтому до цели я добрался без проблем и нырнул под дом.
В доме Напо ещё не спали. В комнате с очагом, при самом входе в дом негромко переговаривались несколько мужчин.
– Нашли червяка? – по голосу я узнал Напо
– Его нигде нет, отец! – отвечал молодой голос
– Плохо.
– Завтра я возьму лодку Туна, троих-четверых его гребцов покрепче, и мы сплаваем туда, где этот сопляк прячется от людей.
– Бун и Сон уже плавали, – третий голос, незнакомый. С лёгкой хрипотцой, и как мне показалось – слабый. Словно человек не лучшим образом себя чувствовал. – Я слышал очень странные слухи про этого парня…
– Это ещё ничего не значит. Если бы каким-то образом червяк отбился от Сона, во что я никогда не поверю, – добавил Напо, – он бы уже всё рассказал вождю или Ата. И тогда ещё до захода солнца я бы рассказывал совету племени, куда делся один из моих помощников и один из гребцов. Хотя… – я понял, что Напо усмехается, – кому бы из нас поверили, для меня не загадка.
Соображает скотина, совершенно спокойно отметил я.
– Отец, но они могли бы позвать шамана! – голос постарше. Понятно, значит это Атеа.
– Этого выжившего из ума старика? – негромко хохотнул Напо. – Всё что он может, это пускать пыль в глаза. Умные люди давным-давно поняли, что ничего он не может и просто с ним не считаются.
– Я думаю, нужно попросить людей войны о помощи… – заикнулся хриплый.
– Не твоя работа думать! – оборвал его Напо раздражённо. – Бун думал! А из-за тебя он наверняка уже рыб кормит. Он ведь столько лет не ходил в море!
– Но я же не мог! Духи отняли у меня здоровье, я вообще несколько дней думал, что уже настал мой час встретиться с предками!
– Да причём тут духи! – легкая усмешка самого молодого – Афы. – Не надо было ту непонятную рыбу на дележе себе требовать.
– А ну цыц! Ты! Мне не важно, болен ты или здоров, не отходишь от меня ни на шаг, слышал! Пока всё не уляжется, даже спишь в моей комнате!
Ответа я не услышал, но и возражений тоже.
– Теперь ты. Мысль хорошая, действительно надо сплавать до норы этого червяка, но людей возьми побольше. И заруби на носу – ты просто смотришь, и всё! Если какие вопросы будут – вы ищите Буна, дескать он хотел поговорить с червяком про его добычу рыбы и всё такое. Сами ничего не предпринимаете, а смотрите и назад!
– Хорошо, отец.
– А я всё-таки считаю, что нужно подключать касту войны… – это опять Атеа.
– И что мы им скажем? Что сделал этот червь? … Тем более у Ата сейчас и без того забот по горло. У земляных уже трижды пропадали люди. Я слышал даже воины пропали. А вчера не вернулась лодка одного из средних. Говорят последний раз их видели, когда они забрасывали сети у закатного края острова, почти у самого рифа… Нет… Чтоб идти к Ата, мне нужно на этого недоноска что-то серьёзное. И вот ты, сын, завтра этим и займёшься. Поговори со старшими, пройдись среди средних, вдруг кто что знает? А я завтра ещё раз побеседую с нашим добрым другом Арииаху, – похоже Напо ухмыльнулся, – вдруг и он чего мне поведает полезного.
Они разошлись по комнатам, и по шагам я более-менее точно определился с планировкой дома.
Напо устроился спать в самой дальней от входа, угловой. Кстати! У комнаты не было окон! Не знаю, постоянно он здесь обретается, или решил пока что поспать в чулане?
Сыновья разошлись каждый по своей комнатке, что разместились между «чуланом» Напо, и «кабинетом» - той большой комнатой, где я впервые увидел Напо, Арииаху и других старших касты. Вот в ней не оказалось никого.
Жена старейшины и маленькая дочь, наверно ровесница Вай спали в довольно большой комнате, соседней с «очаговой» - я хорошо рассмотрел убранство сквозь окно, прикрытое лишь циновкой.
И всё. Больше в доме старейшины касты никого не было. Небогато здесь живут «сильные мира». Впрочем, пожал плечами, что я хотел? Времена то какие? Не вспомню уже точное определение из школьного курса, но формирование классов тут в самом зачатке.
Мелькнула мысль – может … сейчас? Подожду, пока все уснут…
Нет! Осадил я сам себя. У меня есть план, вот его и придерживаюсь! Завтра, всё завтра ночью.
– Привет, Напо, удобно? Можешь не отвечать, всё понимаю…
Но привязанный по рукам и ногам к крест-накрест поставленным бамбуковым жердям мужик, висящий к тому же вверх ногами всё же постарался издать какое-то мычание. Не удалось – помешал кляп.
– Я же говорю – молчи лучше, береги силы. Я больше из вежливости спросил, так, для начала разговора.
Мне было даже где-то жалко мужика – просыпаешься, а тут такое: висишь вниз головой, пошевелиться не получается, какой-то неровный, слабый свет. Причём одну импровизированную свечку я поставил ему к самому лицу, да ещё пристроил позади неё хорошо отполированную бамбуковую пластиночку, что, конечно, в меньшей степени выступала отражателем, добавляющим света в лицо ничего непонимающего «объекта», зато обеспечивала тень всему, что находилось позади.
И в этом свете с ним разговаривала чёрная, как сама ночь, человекообразная тень.
– А разговор у меня к тебе серьёзный, так что ты лучше слушай, Напо, слушай.
***
Прошедший день я использовал на полную катушку.
Во-первых, продолжавший наблюдение за домом Каналоа получил задачу: до вечера вырезать что-то типа маленькой, разъёмной коробочки. Пришлось долго объяснять, показывая на пальцах, а главное – задавая размеры. Ведь если она будет больше, чем надо – всё насмарку. Эх, были бы здесь грецкие орехи! Но поскольку ничего подобного, как я не расспрашивал бывшего воина, тут не росло, пришлось делать эрзац.
Сам я ушёл подальше в джунгли, и развёл костерок. Над костерком пристроил перевёрнутый горшок, украденный этой ночью в деревне. Вот честно – выгорит дело, и куплю им новый! Или каким другим способом компенсирую.
Заложил в огонь специально наколотые щепки кокосовой пальмы. Конечно, лучше бы подошла древесина помягче, а у пальмы твёрдость скорее средняя. Зато её здесь много.
Пока суть да дело сходил к лягушатнику, и нагарпунил рыбы. Прям с берега, благо с помощью гавайки это было просто плёвое дело. Рыба пошла не только на поесть – мне позарез нужен был рыбий жир.
После обеда на том же костре я его и вытопил. Понятно, что варварским способом, безо всяких там паровых бань да выдерживания, но мне не в пищу, и так сойдёт.
Взял немного, накапал в собранную сажу, и долго-долго вымешивал щепочкой. Ну вот, не гуталин, но хоть сапоги черни, а хоть лицо с телом! Смыть, конечно, будет не просто - мыло я обязательно сделаю, но потом. За оставшееся время явно не успею. Зато, как говорил один персонаж: «радикальный чёрный цвет!» Буквально – контрабандный товар!
Остатки жира пустил на примитивные светильники, пришлось разве что из бамбука стаканчиков наделать, да фитильки скрутить.
А как стемнело, и всякая жизнь в деревне прекратилась, две тени тихонько пробрались к дому «объекта».
Каналоа пришлось брать с собой – всё необходимое я один не уволоку: помимо кучи верёвок, трёх жировых светильников, баночки с сажевой краской мы тащили ещё и две достаточно прочные бамбуковые жерди по два метра каждая.
Кстати, мазаться краской сразу не стали. Во-первых, мне не нужны следы сажи везде, где мы пройдём. Лучше вообще, чтоб никаких следов не оставалось. Во-вторых, судя по прошедшей ночи, мы вообще могли не прятаться, а чуть ли не строевым шагом прошагать в дому Напо напрямки – всё одно из дома после заката тут нос не кажут. Да и пока луна не взошла, темень – хоть глаз выколи. А в-третьих, если всё-таки кто-нибудь ночью из дома выйдет, то от вида чёрных людей своим визгом он не только деревню, он ещё и поселение «земляков» перебудит.
Под домом вылежали не меньше часа – надо было чтоб все как следует уснули. Потом Каналоа подсадил меня, и я аккуратно перемахнул в оконный проём «кабинета» - там точно никто не спал, это я определил, долго прислушиваясь чуть ли не к каждому квадратному сантиметру пола снизу. Заходить через главный ход? Не знаю, хоть и уверен был на все сто, что у входа в дом нет никакого часового, затаившегося в особо тёмном углу с копьём или ещё чем-то, но что-то прям не пускало. Не знаю, может интуиция, а может всё те же привычки да стереотипы.
Стараясь не скрипеть, прошёлся по дому. Народ спал. Вот и хорошо.
Для начала шагнул на «женскую половину». И хоть жена и дочь Напо спали весьма крепко, но мне эксцессы не нужны – пришлось их дополнительно усыпить, прижав сонную артерию. Тут главное не переусердствовать – передержишь, и могут наступить необратимые изменения в головном мозге, так что было бы под рукой что-то усыпляющее – не рисковал бы. Уж жена и дочь вряд ли в чём-то виноваты.
Ту же процедуру проделал и со всеми остальными в доме, разве что так сильно не аккуратничал. Да с сыновьями проделал небольшую косметическую операцию. Ничего опасного для здоровья. Скорее – эффект для родителей.
Позвал Каналоа.
Поначалу бывший воин идти со мной «на дело» отказывался. Разговаривал я с ним долго. Пришлось поклясться душой и собственным посмертием, что его функция – лишь помочь мне всё донеси, а потом посторожить в доме. Сыновьям я разрешил, если вдруг окажутся крепкими, и решат раньше времени «проснуться» без затей бить по затылку дубинкой – её мы тоже прихватили. Как раз для этих целей. А вот если по дыханию Каналоа поймёт, что вот-вот очнётся кто-то на женской половине, то звать меня. Хоть семью Арииаху Напо не жалел, но подвергать опасности ничего мне не сделавших женщину и ребёнка? Нет, это не ко мне.
Потом ещё пришлось заниматься декорациями – ставить жерди, на манер Андреевского креста: в виде буквы Х. Сначала была мысль установить распорку так, чтоб Напо висел вообще вертикально, но потом подумал-подумал, и решил – просто облокотим на стену, и всего делов-то. Меньше заморачиваться с креплением.
Привязали бесчувственную тушку старейшины пониже, головой до пола он не доставал буквально пару сантиметров. Две свечки разместил по бокам и чуть спереди, чтоб хорошо видеть «объект». А одну придвинул так, чтоб фитилёк оказался напротив глаз – свет в глаза не зря используют, он всегда отлично помогал в допросах.
Напоследок я тщательно намазал жирной сажей лицо, грудь, живот и руки. Ноги я просто замотал какой-то найденной тряпкой, наверно платьем. Что делать? Его тоже придётся позаимствовать. Натянул лохматый парик из остролистой травы – надеюсь сойдёт за водоросли.
Отослал помощника. У него тут своя задача.
И хорошей оплеухой привёл «объект» в сознание.
– Привет, Напо.
***
Кляп я не вытаскивал – диалога не предполагалось. Наоборот, когда «объект» начинал излишне бузить, пытаться вырваться, мычать в надежде что его услышат, я просто приседал рядом и двумя пальчиками прижимал крылья носа.
– Вот видишь, Напо, к чему приводит твоё непослушание? – говорил я намеренно тихим, равнодушным тоном. – Ты не делаешь, что тебя просят, и я тебя наказываю… – устало вздохнул, – Давай ещё раз попробуем? Итак… Заткнись.
На пятый раз наконец подействовало – я отпустил пальцы, но привязанный лишь судорожно втягивал воздух носом, не пытаясь что-нибудь выкинуть.
– А ты молодец! Вот видишь? Когда ты делаешь то, что тебе говорят, тебя оставляют в покое… А когда ты ведёшь себя неправильно, тебя наказывают!
И опять легко сдавил нос!
На этот раз я держал даже чуть дольше. «Объект» попытался мотать головой, засасывать воздух сквозь кляп, сооружённый, кстати, из его же набедренной повязки. Но получалось это плохо. Как говорила одна моя знакомая, врач: «хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается».
Наконец я разжал пальцы.
– Ты прости пожалуйста. Но мне надо было показать тебе, что это не от тебя зависит – жить или умереть. Если я решу, что мне что-то не нравится, я пальцы не разожму, и ты задохнёшься. Надеюсь, ты это уяснил.
Это тоже азы – вырабатываешь у «объекта» некий паттерн поведения. Пусть думает, что наконец разобрался, за что его наказывают, а за что нет. А потом ломаешь схему. Больше непонимания – больше неуверенности, отчаянья и страха.
– Ну что, Напо, ты уяснил, как легко можешь потерять жизнь? … Кивни, что ль, если уяснил.
«Объект» несколько раз изобразил кивок.
– Хорошо, Напо, мне это нравится. А теперь слушай, что ты сделаешь. Завтра утром ты пойдёшь к вождю, и скажешь, что передумал. Что не хочешь больше тащить на себе весь груз ответственности за касту, что хочешь больше времени проводить с семьёй, ибо дети – главное в жизни мужчины. А старейшиной, если ему так хочется, пусть остаётся Арииаху. Ты понял?
Всё то время, пока я изводил Напо неизвестностью, пока мучал его возможной, и не самой лёгкой смертью, он либо пытался вырваться, либо дрожал, как осиновый лист. Но как только разговор зашёл о месте старейшины, «объект» тут же успокоился. Дрожь пропала, как по мановению волшебной палочки, и даже глаза из распахнутых, полубезумных стали нормальными.
Ну конечно! Мысленно я усмехнулся. Неизвестность пугает. Когда некто грозит всяческими карами и издевается, но за что – непонятно, это страшит очень сильно. Сложно быть храбрым против неизвестной силы, которой непойми что надо.
А вот когда тема известная, тогда куда проще. Появляются ориентиры. Опасность вроде как осталась, но она как бы уже привычная, знакомая. И не такая страшная.
И Напо, я почти уверен в этом, как только услышал, что от него хотят тут же решил – он будет соглашаться со всем, что этот неизвестный от него потребует. Обещать, давать гарантии, клясться.
Чем угодно клясться – я хоть немного, но иных местных старших узнал. И понял, что для них все эти суеверия – бабкины сказки. Ну… по большей части. Я даже иногда думаю, что в старшие племени и вышли как раз те, кто не сильно то и верит во всякие табу, и духов. Прагматизм рулит даже в такие, казалось бы, дикие времена.
Напо из их же числа. Он прагматик, а про «месть подводных духов» на собрании молол лишь потому, что на это народ мог повестись.
Вот и сейчас, поняв, что речь идёт всего-навсего про место старейшины он успокоился, и наверняка решил: он на всё согласиться, а завтра…
– Ты понял, что должен сделать?
«Объект» закивал изо всех сил, настолько, насколько мог. Конечно! «Я соглашусь на что угодно, только отпусти… или просто уйди, не тронув», такое сейчас крутится у него в голове.
– Обещаешь? И даже жизнью сыновей поклянёшься?
Пусть небольшая, но заминочка вышла. Так я и думал, жизнью сыновей клясться тяжело. Но видимо, когда припрёт – можно! И Напо вновь закивал.
– Хорошо Напо, – я не повышал тона. – Я принимаю твою клятву. Но если завтра, к тому моменту как солнце пройдёт четверть своего пути, ты ещё не сходишь к вождю, и не откажешься от должности в пользу Арииаху… Вернее не скажешь, что передумал забирать у него должность…
Пауза. Пауза в разговоре всегда работает. Пауза помогает лучше запомнить последние произнесённые слова. И как бы говорит: «а сейчас – внимание!»
– Тогда это, будет голова твоего сына.
И я поставил перед Напо отрезанную голову Херифе!
Сомневаюсь, что сквозь пламя свечи Напо разглядел все детали, но то, что это голова, а не что-то другое, например большой клубень батата – он рассмотрел.
Ибо эффект был – что надо! Несмотря на стягивающие руки-ноги-талию веревки, несмотря на зафиксированную растяжкой меж жердей голову Напо задёргался так, что я на миг побоялся, как бы он вместе с крестом не свалился! А в выпученных, словно вот-вот выпрыгнут из орбит глазах отразился животный ужас.
Я дал ему некоторое время, и добавил равнодушно:
– Я ещё не решил, кто это будет – младший, или старший твой сын. Но это будет именно твой сын. Не ты, не твоя жена или дочь. Сын.
На этот раз в мычании сквозь кляп я различил такие тоскливые нотки, и было это настолько громко, что я, грешным делом, подумал, не угомонить ли бедолагу? Перебудит еще соседей, что мне тогда делать? Вторая дубинка как раз для этих целей у меня была под рукой.
Но глушить «объект» не потребовалось. Он лишь уставился на меня немигающим, ненавидящим взглядом, словно пытаясь понять – кто? Кто я такой?! И думаю, в душе он уже давал себе самые страшные клятвы, что как только настанет утро, как только он станет свободен, уж он меня точно найдёт. Найдёт, чтоб отомстить даже если против будут все, включая отцов каст, вождя и шамана.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, Напо, – я сел на пол напротив него, так, что нас разделяла лишь свеча, которую я отодвинул чуть дальше. И отрезанная голова с широко распахнутыми глазами – Херифе пришлось дать проснуться. Её я поставил поближе к лицу «подопечного». – Ты думаешь, что перевернёшь весь остров, что лично будешь трясти каждого, начиная от простого рыбака и заканчивая воинами, но ты меня найдёшь. И тогда…
Я не договорил, посмотрел ему в глаза.
– Только это всё напрасно. Чтоб найти меня, тебе потребуется нырнуть так глубоко, как не ныряет из людей никто. Ни отец глубин Ситу, ни даже этот зазнавшийся пацан, которому я время от времени всё-таки помогаю. А чтоб мне найти тебя… – ещё пауза. – Тебе не помогут ни люди войны, ни шаман, ни даже прикормленные бывшие воины… Да-да, Напо, у тебя не осталось верных людей. Кстати, Сон был хорош, он даже умер не сразу. Даже жалко было его именно так убивать, но… как говориться, ничего личного – он поступал нехорошо, поэтому нехорошо умер…
Не важно, как он умер. Важно, что сейчас напридумывает себе мой подопечный. А я продолжал равнодушным тоном:
– Даже если ты окружишь свой дом шеренгой воинов, а на пороге посадишь вашего шамана со своим дурацким посохом… Я всё равно выйду из этой стены… Или этой… Или той… Мне вообще не нужны ни двери, ни окна чтоб войти. И тогда ты будешь умолять, чтоб я забрал твою никчёмную жизнь, а не жизни твоих сыновей… И знаешь, почему я сделаю всё, что захочу, и никто мне не помешает? – я наклонился к нему чуть ближе, уставился глаза в глаза и посидел так секунд тридцать.
Откинулся назад, чтоб лицо и верхняя часть тела ушла в тень, коротким, незаметным движением сунул в рот заготовленную коробочку, затем резко наклонившись вновь приблизив свое лицо к его, так чтоб отсветы свечи отражались в моих, широко раскрытых глазах. И «страшным голосом» выдохнул:
– Потому что я дух бездны!
Воздух, выходивший из лёгких, прошёл и сквозь полую коробочку, что я сунул в рот перед финалом представления. Он раздул лежащий там уголёк, прозаически выковырянный из местного очага. И набранный перед этим в рот рыбий жир – наиболее лёгкая, а значит лучше всего воспламеняющаяся его фракция вылетела из моего рта струёй пламени!
И в ту же секунду дубинка с короткого замаха врезалась Напо в висок. Удара видеть он не мог – всё внимание должна была привлечь моя страшная рожа, и пламя, хоть и небольшое – всё-таки рыбий жир не спирт и не бензин, и даже не хорошо очищенное масло. Но в темноте хватило и этого.
Фокус старый, читанный мной еще в детстве, в книжке о жизни то ли древнегреческих, то ли римских рабов, и парнишки что с помощью уголька, но только в выдолбленном грецком орехе тоже воздействовал на незамысловатые умы. Кажется, так он убедил рабов на восстание.
Встал, осмотрел «объект», убедился, что тот жив. Жестами позвал Каналоа. Я вообще запретил ему в доме раскрывать рот. Жестами же уточнил у помощника, что всё тихо.
Вдвоем мы сняли Напо с жердей и кое-как прибрались. Я насколько мог тщательно вытер со своего тела сажу позаимствованной тряпкой. Потом этой же тряпкой замотали обрубок шеи на теле Херифе. Кровь из трупа должна была уже вытечь, но всё равно, дорожки из кровавых капель мне точно не нужно.
Перед уходом из комнаты я посыпал пол, на сколько хватило сухой сажей. Вдруг это натолкнёт тех, кто вздумает проводить расследование на мысль об посланце из ада!
Покидали дом уже, как и положено добрым людям – через дверь. Труп Херифе тащили на жердях, как на носилках, на него же свалили всё добро: дубинки, свечки, остатки верёвок … Короче всё, что принесли с собой, плюс прихваченные тряпки.
Луна уже взошла, и хоть была не полной, но света хватало, так что на всякий держались тени домов. И лишь когда первые деревья скрыли наши силуэты от случайного, но всё же потенциально возможного взгляда, я позволил себе выдохнуть.
– Ну что. Сейчас к лягушатнику, надо избавиться от тела и прочих улик, мне как следует отмыться, и айда назад. Будем ждать рассвета, и, – я подмигнул безучастному Каналоа, – продолжения концерта по заявкам.
Но привязанный по рукам и ногам к крест-накрест поставленным бамбуковым жердям мужик, висящий к тому же вверх ногами всё же постарался издать какое-то мычание. Не удалось – помешал кляп.
– Я же говорю – молчи лучше, береги силы. Я больше из вежливости спросил, так, для начала разговора.
Мне было даже где-то жалко мужика – просыпаешься, а тут такое: висишь вниз головой, пошевелиться не получается, какой-то неровный, слабый свет. Причём одну импровизированную свечку я поставил ему к самому лицу, да ещё пристроил позади неё хорошо отполированную бамбуковую пластиночку, что, конечно, в меньшей степени выступала отражателем, добавляющим света в лицо ничего непонимающего «объекта», зато обеспечивала тень всему, что находилось позади.
И в этом свете с ним разговаривала чёрная, как сама ночь, человекообразная тень.
– А разговор у меня к тебе серьёзный, так что ты лучше слушай, Напо, слушай.
***
Прошедший день я использовал на полную катушку.
Во-первых, продолжавший наблюдение за домом Каналоа получил задачу: до вечера вырезать что-то типа маленькой, разъёмной коробочки. Пришлось долго объяснять, показывая на пальцах, а главное – задавая размеры. Ведь если она будет больше, чем надо – всё насмарку. Эх, были бы здесь грецкие орехи! Но поскольку ничего подобного, как я не расспрашивал бывшего воина, тут не росло, пришлось делать эрзац.
Сам я ушёл подальше в джунгли, и развёл костерок. Над костерком пристроил перевёрнутый горшок, украденный этой ночью в деревне. Вот честно – выгорит дело, и куплю им новый! Или каким другим способом компенсирую.
Заложил в огонь специально наколотые щепки кокосовой пальмы. Конечно, лучше бы подошла древесина помягче, а у пальмы твёрдость скорее средняя. Зато её здесь много.
Пока суть да дело сходил к лягушатнику, и нагарпунил рыбы. Прям с берега, благо с помощью гавайки это было просто плёвое дело. Рыба пошла не только на поесть – мне позарез нужен был рыбий жир.
После обеда на том же костре я его и вытопил. Понятно, что варварским способом, безо всяких там паровых бань да выдерживания, но мне не в пищу, и так сойдёт.
Взял немного, накапал в собранную сажу, и долго-долго вымешивал щепочкой. Ну вот, не гуталин, но хоть сапоги черни, а хоть лицо с телом! Смыть, конечно, будет не просто - мыло я обязательно сделаю, но потом. За оставшееся время явно не успею. Зато, как говорил один персонаж: «радикальный чёрный цвет!» Буквально – контрабандный товар!
Остатки жира пустил на примитивные светильники, пришлось разве что из бамбука стаканчиков наделать, да фитильки скрутить.
А как стемнело, и всякая жизнь в деревне прекратилась, две тени тихонько пробрались к дому «объекта».
Каналоа пришлось брать с собой – всё необходимое я один не уволоку: помимо кучи верёвок, трёх жировых светильников, баночки с сажевой краской мы тащили ещё и две достаточно прочные бамбуковые жерди по два метра каждая.
Кстати, мазаться краской сразу не стали. Во-первых, мне не нужны следы сажи везде, где мы пройдём. Лучше вообще, чтоб никаких следов не оставалось. Во-вторых, судя по прошедшей ночи, мы вообще могли не прятаться, а чуть ли не строевым шагом прошагать в дому Напо напрямки – всё одно из дома после заката тут нос не кажут. Да и пока луна не взошла, темень – хоть глаз выколи. А в-третьих, если всё-таки кто-нибудь ночью из дома выйдет, то от вида чёрных людей своим визгом он не только деревню, он ещё и поселение «земляков» перебудит.
Под домом вылежали не меньше часа – надо было чтоб все как следует уснули. Потом Каналоа подсадил меня, и я аккуратно перемахнул в оконный проём «кабинета» - там точно никто не спал, это я определил, долго прислушиваясь чуть ли не к каждому квадратному сантиметру пола снизу. Заходить через главный ход? Не знаю, хоть и уверен был на все сто, что у входа в дом нет никакого часового, затаившегося в особо тёмном углу с копьём или ещё чем-то, но что-то прям не пускало. Не знаю, может интуиция, а может всё те же привычки да стереотипы.
Стараясь не скрипеть, прошёлся по дому. Народ спал. Вот и хорошо.
Для начала шагнул на «женскую половину». И хоть жена и дочь Напо спали весьма крепко, но мне эксцессы не нужны – пришлось их дополнительно усыпить, прижав сонную артерию. Тут главное не переусердствовать – передержишь, и могут наступить необратимые изменения в головном мозге, так что было бы под рукой что-то усыпляющее – не рисковал бы. Уж жена и дочь вряд ли в чём-то виноваты.
Ту же процедуру проделал и со всеми остальными в доме, разве что так сильно не аккуратничал. Да с сыновьями проделал небольшую косметическую операцию. Ничего опасного для здоровья. Скорее – эффект для родителей.
Позвал Каналоа.
Поначалу бывший воин идти со мной «на дело» отказывался. Разговаривал я с ним долго. Пришлось поклясться душой и собственным посмертием, что его функция – лишь помочь мне всё донеси, а потом посторожить в доме. Сыновьям я разрешил, если вдруг окажутся крепкими, и решат раньше времени «проснуться» без затей бить по затылку дубинкой – её мы тоже прихватили. Как раз для этих целей. А вот если по дыханию Каналоа поймёт, что вот-вот очнётся кто-то на женской половине, то звать меня. Хоть семью Арииаху Напо не жалел, но подвергать опасности ничего мне не сделавших женщину и ребёнка? Нет, это не ко мне.
Потом ещё пришлось заниматься декорациями – ставить жерди, на манер Андреевского креста: в виде буквы Х. Сначала была мысль установить распорку так, чтоб Напо висел вообще вертикально, но потом подумал-подумал, и решил – просто облокотим на стену, и всего делов-то. Меньше заморачиваться с креплением.
Привязали бесчувственную тушку старейшины пониже, головой до пола он не доставал буквально пару сантиметров. Две свечки разместил по бокам и чуть спереди, чтоб хорошо видеть «объект». А одну придвинул так, чтоб фитилёк оказался напротив глаз – свет в глаза не зря используют, он всегда отлично помогал в допросах.
Напоследок я тщательно намазал жирной сажей лицо, грудь, живот и руки. Ноги я просто замотал какой-то найденной тряпкой, наверно платьем. Что делать? Его тоже придётся позаимствовать. Натянул лохматый парик из остролистой травы – надеюсь сойдёт за водоросли.
Отослал помощника. У него тут своя задача.
И хорошей оплеухой привёл «объект» в сознание.
– Привет, Напо.
***
Кляп я не вытаскивал – диалога не предполагалось. Наоборот, когда «объект» начинал излишне бузить, пытаться вырваться, мычать в надежде что его услышат, я просто приседал рядом и двумя пальчиками прижимал крылья носа.
– Вот видишь, Напо, к чему приводит твоё непослушание? – говорил я намеренно тихим, равнодушным тоном. – Ты не делаешь, что тебя просят, и я тебя наказываю… – устало вздохнул, – Давай ещё раз попробуем? Итак… Заткнись.
На пятый раз наконец подействовало – я отпустил пальцы, но привязанный лишь судорожно втягивал воздух носом, не пытаясь что-нибудь выкинуть.
– А ты молодец! Вот видишь? Когда ты делаешь то, что тебе говорят, тебя оставляют в покое… А когда ты ведёшь себя неправильно, тебя наказывают!
И опять легко сдавил нос!
На этот раз я держал даже чуть дольше. «Объект» попытался мотать головой, засасывать воздух сквозь кляп, сооружённый, кстати, из его же набедренной повязки. Но получалось это плохо. Как говорила одна моя знакомая, врач: «хорошо зафиксированный пациент в наркозе не нуждается».
Наконец я разжал пальцы.
– Ты прости пожалуйста. Но мне надо было показать тебе, что это не от тебя зависит – жить или умереть. Если я решу, что мне что-то не нравится, я пальцы не разожму, и ты задохнёшься. Надеюсь, ты это уяснил.
Это тоже азы – вырабатываешь у «объекта» некий паттерн поведения. Пусть думает, что наконец разобрался, за что его наказывают, а за что нет. А потом ломаешь схему. Больше непонимания – больше неуверенности, отчаянья и страха.
– Ну что, Напо, ты уяснил, как легко можешь потерять жизнь? … Кивни, что ль, если уяснил.
«Объект» несколько раз изобразил кивок.
– Хорошо, Напо, мне это нравится. А теперь слушай, что ты сделаешь. Завтра утром ты пойдёшь к вождю, и скажешь, что передумал. Что не хочешь больше тащить на себе весь груз ответственности за касту, что хочешь больше времени проводить с семьёй, ибо дети – главное в жизни мужчины. А старейшиной, если ему так хочется, пусть остаётся Арииаху. Ты понял?
Всё то время, пока я изводил Напо неизвестностью, пока мучал его возможной, и не самой лёгкой смертью, он либо пытался вырваться, либо дрожал, как осиновый лист. Но как только разговор зашёл о месте старейшины, «объект» тут же успокоился. Дрожь пропала, как по мановению волшебной палочки, и даже глаза из распахнутых, полубезумных стали нормальными.
Ну конечно! Мысленно я усмехнулся. Неизвестность пугает. Когда некто грозит всяческими карами и издевается, но за что – непонятно, это страшит очень сильно. Сложно быть храбрым против неизвестной силы, которой непойми что надо.
А вот когда тема известная, тогда куда проще. Появляются ориентиры. Опасность вроде как осталась, но она как бы уже привычная, знакомая. И не такая страшная.
И Напо, я почти уверен в этом, как только услышал, что от него хотят тут же решил – он будет соглашаться со всем, что этот неизвестный от него потребует. Обещать, давать гарантии, клясться.
Чем угодно клясться – я хоть немного, но иных местных старших узнал. И понял, что для них все эти суеверия – бабкины сказки. Ну… по большей части. Я даже иногда думаю, что в старшие племени и вышли как раз те, кто не сильно то и верит во всякие табу, и духов. Прагматизм рулит даже в такие, казалось бы, дикие времена.
Напо из их же числа. Он прагматик, а про «месть подводных духов» на собрании молол лишь потому, что на это народ мог повестись.
Вот и сейчас, поняв, что речь идёт всего-навсего про место старейшины он успокоился, и наверняка решил: он на всё согласиться, а завтра…
– Ты понял, что должен сделать?
«Объект» закивал изо всех сил, настолько, насколько мог. Конечно! «Я соглашусь на что угодно, только отпусти… или просто уйди, не тронув», такое сейчас крутится у него в голове.
– Обещаешь? И даже жизнью сыновей поклянёшься?
Пусть небольшая, но заминочка вышла. Так я и думал, жизнью сыновей клясться тяжело. Но видимо, когда припрёт – можно! И Напо вновь закивал.
– Хорошо Напо, – я не повышал тона. – Я принимаю твою клятву. Но если завтра, к тому моменту как солнце пройдёт четверть своего пути, ты ещё не сходишь к вождю, и не откажешься от должности в пользу Арииаху… Вернее не скажешь, что передумал забирать у него должность…
Пауза. Пауза в разговоре всегда работает. Пауза помогает лучше запомнить последние произнесённые слова. И как бы говорит: «а сейчас – внимание!»
– Тогда это, будет голова твоего сына.
И я поставил перед Напо отрезанную голову Херифе!
Сомневаюсь, что сквозь пламя свечи Напо разглядел все детали, но то, что это голова, а не что-то другое, например большой клубень батата – он рассмотрел.
Ибо эффект был – что надо! Несмотря на стягивающие руки-ноги-талию веревки, несмотря на зафиксированную растяжкой меж жердей голову Напо задёргался так, что я на миг побоялся, как бы он вместе с крестом не свалился! А в выпученных, словно вот-вот выпрыгнут из орбит глазах отразился животный ужас.
Я дал ему некоторое время, и добавил равнодушно:
– Я ещё не решил, кто это будет – младший, или старший твой сын. Но это будет именно твой сын. Не ты, не твоя жена или дочь. Сын.
На этот раз в мычании сквозь кляп я различил такие тоскливые нотки, и было это настолько громко, что я, грешным делом, подумал, не угомонить ли бедолагу? Перебудит еще соседей, что мне тогда делать? Вторая дубинка как раз для этих целей у меня была под рукой.
Но глушить «объект» не потребовалось. Он лишь уставился на меня немигающим, ненавидящим взглядом, словно пытаясь понять – кто? Кто я такой?! И думаю, в душе он уже давал себе самые страшные клятвы, что как только настанет утро, как только он станет свободен, уж он меня точно найдёт. Найдёт, чтоб отомстить даже если против будут все, включая отцов каст, вождя и шамана.
– Я знаю, о чём ты сейчас думаешь, Напо, – я сел на пол напротив него, так, что нас разделяла лишь свеча, которую я отодвинул чуть дальше. И отрезанная голова с широко распахнутыми глазами – Херифе пришлось дать проснуться. Её я поставил поближе к лицу «подопечного». – Ты думаешь, что перевернёшь весь остров, что лично будешь трясти каждого, начиная от простого рыбака и заканчивая воинами, но ты меня найдёшь. И тогда…
Я не договорил, посмотрел ему в глаза.
– Только это всё напрасно. Чтоб найти меня, тебе потребуется нырнуть так глубоко, как не ныряет из людей никто. Ни отец глубин Ситу, ни даже этот зазнавшийся пацан, которому я время от времени всё-таки помогаю. А чтоб мне найти тебя… – ещё пауза. – Тебе не помогут ни люди войны, ни шаман, ни даже прикормленные бывшие воины… Да-да, Напо, у тебя не осталось верных людей. Кстати, Сон был хорош, он даже умер не сразу. Даже жалко было его именно так убивать, но… как говориться, ничего личного – он поступал нехорошо, поэтому нехорошо умер…
Не важно, как он умер. Важно, что сейчас напридумывает себе мой подопечный. А я продолжал равнодушным тоном:
– Даже если ты окружишь свой дом шеренгой воинов, а на пороге посадишь вашего шамана со своим дурацким посохом… Я всё равно выйду из этой стены… Или этой… Или той… Мне вообще не нужны ни двери, ни окна чтоб войти. И тогда ты будешь умолять, чтоб я забрал твою никчёмную жизнь, а не жизни твоих сыновей… И знаешь, почему я сделаю всё, что захочу, и никто мне не помешает? – я наклонился к нему чуть ближе, уставился глаза в глаза и посидел так секунд тридцать.
Откинулся назад, чтоб лицо и верхняя часть тела ушла в тень, коротким, незаметным движением сунул в рот заготовленную коробочку, затем резко наклонившись вновь приблизив свое лицо к его, так чтоб отсветы свечи отражались в моих, широко раскрытых глазах. И «страшным голосом» выдохнул:
– Потому что я дух бездны!
Воздух, выходивший из лёгких, прошёл и сквозь полую коробочку, что я сунул в рот перед финалом представления. Он раздул лежащий там уголёк, прозаически выковырянный из местного очага. И набранный перед этим в рот рыбий жир – наиболее лёгкая, а значит лучше всего воспламеняющаяся его фракция вылетела из моего рта струёй пламени!
И в ту же секунду дубинка с короткого замаха врезалась Напо в висок. Удара видеть он не мог – всё внимание должна была привлечь моя страшная рожа, и пламя, хоть и небольшое – всё-таки рыбий жир не спирт и не бензин, и даже не хорошо очищенное масло. Но в темноте хватило и этого.
Фокус старый, читанный мной еще в детстве, в книжке о жизни то ли древнегреческих, то ли римских рабов, и парнишки что с помощью уголька, но только в выдолбленном грецком орехе тоже воздействовал на незамысловатые умы. Кажется, так он убедил рабов на восстание.
Встал, осмотрел «объект», убедился, что тот жив. Жестами позвал Каналоа. Я вообще запретил ему в доме раскрывать рот. Жестами же уточнил у помощника, что всё тихо.
Вдвоем мы сняли Напо с жердей и кое-как прибрались. Я насколько мог тщательно вытер со своего тела сажу позаимствованной тряпкой. Потом этой же тряпкой замотали обрубок шеи на теле Херифе. Кровь из трупа должна была уже вытечь, но всё равно, дорожки из кровавых капель мне точно не нужно.
Перед уходом из комнаты я посыпал пол, на сколько хватило сухой сажей. Вдруг это натолкнёт тех, кто вздумает проводить расследование на мысль об посланце из ада!
Покидали дом уже, как и положено добрым людям – через дверь. Труп Херифе тащили на жердях, как на носилках, на него же свалили всё добро: дубинки, свечки, остатки верёвок … Короче всё, что принесли с собой, плюс прихваченные тряпки.
Луна уже взошла, и хоть была не полной, но света хватало, так что на всякий держались тени домов. И лишь когда первые деревья скрыли наши силуэты от случайного, но всё же потенциально возможного взгляда, я позволил себе выдохнуть.
– Ну что. Сейчас к лягушатнику, надо избавиться от тела и прочих улик, мне как следует отмыться, и айда назад. Будем ждать рассвета, и, – я подмигнул безучастному Каналоа, – продолжения концерта по заявкам.
Всем, кто помогал с этой книгой промокоды вышлю в личку.
Drake
Drake
Участник похода
- Регистрация
- 27 Июл 2015
- Сообщения
- 1.997
- Оценок
- 2.378
- Баллы
- 1.491
- Возраст
- 46
Ох, крутота крутейшая, хорошо то как!
Я чуть погодя ещё раз вдумчиво перечитаю. А то - проглотилось на одном дыхании.
П. С. Интересно, а в конце этой книги будет что-то типа "все веселились и радовались, но тут прибежал окровавленный воин, и, что-то невнятно крича про демонов со склона, упал без сознания"?
Я чуть погодя ещё раз вдумчиво перечитаю. А то - проглотилось на одном дыхании.
П. С. Интересно, а в конце этой книги будет что-то типа "все веселились и радовались, но тут прибежал окровавленный воин, и, что-то невнятно крича про демонов со склона, упал без сознания"?
Последнее редактирование:
Похожие темы
-
Репортаж с Золотой Аллеи для Всемирного Вестника Вальдиры.- Автор: Шелест
- Ответы: 7
-
-
Беседка, для тех кто, планирует участвовать в литературном конкурсе.- Автор: Classic
- Ответы: 32