Драконы моря

[mechanik]

А зачем они траву в валок собирали, а не сразу в копны? И ещё: граблей тогда не было? У меня ещё отец меня учил делать деревянные грабли для сенокоса, траву собирать

 

[Шелест]

А зачем они траву в валик собирали, а не сразу в копны? И ещё: граблей тогда не было? У меня ещё отец меня учил делать деревянные грабли для сенокоса, траву собирать

В те древние времена, когда грабли еще не придумали, и поэтому на них еще нельзя было наступать, родился Асгейр, сын Брана Остейнсона, да будет проклято его имя в веках, который придумал эти гребаные грабли! ( Зачин саги "Сказание о Асгейре и гребаных граблях")

 

[Enot17 (Игорь)]

А зачем они траву в валик собирали, а не сразу в копны? И ещё: граблей тогда не было? У меня ещё отец меня учил делать деревянные грабли для сенокоса, траву собирать

Про валик - х/з, но я, будучи еще совсем неразумным (школьником) выполнял зачем-то такие же действия: мы запасали сено для кроликов, и сушили его на месте покоса. Почему то вечером ходили собирать в валки, а утром - разбрасывать. Но за идею собирать на ночь в копны - сразу бы проклял, ибо работы добавилось бы многократно
А вот идею сделать примитивные грабли - да, наверно так и перепишу. А для чего я думаете здесь выкладку свечу? Чтоб получить дельные советы и сразу внести правки.

 

[Шелест]

Про валик - х/з, но я, будучи еще совсем неразумным (школьником) выполнял зачем-то такие же действия: мы запасали сено для кроликов, и сушили его на месте покоса. Почему то вечером ходили собирать в валки, а утром - разбрасывать. Но за идею собирать на ночь в копны - сразу бы проклял, ибо работы добавилось бы многократно
А вот идею сделать примитивные грабли - да, наверно так и перепишу. А для чего я думаете здесь выкладку свечу? Чтоб получить дельные советы и сразу внести правки.

Ну ты тогда хоть право первых граблей оставь за ГГ. А право первым на них наступить за его дядей. Я прям уже ржу, представив эту сцену))))

 

[Profuter]

А зачем они траву в валик собирали, а не сразу в копны? И ещё: граблей тогда не было? У меня ещё отец меня учил делать деревянные грабли для сенокоса, траву собирать

В валик собирают, чтобы ночью меньше отсырело от росы, но при этом не сгорело и была хорошая вентиляция, а с утра опять раскидывают для дальнейшей просушки. В копну собирают, когда оно уже почти высохло. Если сразу собрать в копну, то из-за высокой влажности и плохого оттока тепла от недостаточной вентиляции, сено просто "сгорит" внутри копны, если засунуть руку - то прямо очень горячо внутри если влажное собрать.

 

[Шелест]

Када прода-то?

 

[vggu06]

мы (я) в детстве собирали сначала в валки уже сухое, чтобы потом каждый валок сгрести в отдельную копну и унести к будущему стогу, так получалось нагляднее и проще чем просто большое поле сгребать сразу в копны. Сушили обычно сразу за день без необходимости оставлять на ночь (может трава в нашей местности не такая сочная).

 

[mechanik]

В валик собирают, чтобы ночью меньше отсырело от росы, но при этом не сгорело и была хорошая вентиляция, а с утра опять раскидывают для дальнейшей просушки. В копну собирают, когда оно уже почти высохло. Если сразу собрать в копну, то из-за высокой влажности и плохого оттока тепла от недостаточной вентиляции, сено просто "сгорит" внутри копны, если засунуть руку - то прямо очень горячо внутри если влажное собрать.

Спасибо за информацию. У нас все было проще, без лишней работы. Мы скошенное оставляли сохнуть на стерне, не тратя время на лишнюю работу, в валок не собирали, вентиляция и так прекрасная, продувается и сверху и снизу, как высохнет, собирали граблями или вилами в кучки по один-два навильника, которые стаскивали в одно место и ставили небольшие копны, редко в стога. По готовности вывозили домой. Само собой, все это по неудобьям, там где техникой не скосишь. А вот в детстве приходилось помахать хорошо, в то время много где вручную косили, я на клевере учился, чтоб ему...короче, кто его косил, тот поймёт.
Извините, ностальгия накатила.
А деревянные вилы на сенокосе используются до сих пор, само собой, не всеми и не везде, лёгкие и удобные. У нас, в частности, делаются так: черенок чаще всего черемуховый, на конце расщепляется буквой Y. Под ращеп сверлятся(прожигаются) отверстия в бруске или стволике нужной длины, черенок вставляется и расклинивается, в бруске делаются отверстия под зубья нужной длины, они вбиваются и затачиваются. Всё. Это, если вдруг кому понадобится.

 

[Enot17 (Игорь)]

Ну вот и завершение. Коротко не получилось

Спойлер

С неотвратимостью рока накатывали сумерки. Скоро и звезды зажгутся, может даже разгляжу одну-другую сквозь разрывы в низких облаках.
Я сидел на песчаном пляже, бездумно смотрел как волны набегают на берег, выносят какие-то веточки, клочки мха или водорослей… Вот и мою жизнь выбросили на обочину, как какой-то непотребный мусор. Хм, может утопиться? Поставить, так сказать точку в этой истории: квест под названием «жизнь» провален, перезапуск невозможен… В свете недавно полученной информации, как оказывается утопиться – совсем не сложно.
Эх, а мог бы сейчас сидеть где-нибудь на Средиземноморском побережье. Да на крайняк и в тех же Сочах… Нет же, занесло меня, на севера, в края вечной пасмурности и сложных жизненных обстоятельств.


Мари мы встретили, когда «сходняк у ярла» начал расходиться. Одни орки, которым не обломилось приглашение на вечеринку по случаю, валили обратно в город. Другие, осчастливленные как и мы, пошли занимать места. Несмотря на «дипломатических» родителей, никогда не был на хоть сколько-то официальных приемах, хотя кое-что от родаков, конечно слышал. Поэтому не особо удивился, когда узнал, что для ближних ярла, форингов и их ближних, для совсем важных шишек столы были накрыты внутри. Для остальных, кто рылом не вышел, столы поставили прямо во дворе, но с другой стороны. Все же наличие под боком конюшни, скотника (наконец-то увидел отдельный, хоть в доме у ярла не спят под одной крышей со скотиной!) и сортира не должно было добавлять аппетита.
Пусть ярл и назвал Сигмунда форингом, его тоже завернули на улицу, типа ты еще не совсем настоящий, можно сказать – тряпочный. Сходи в поход-другой, покажи себя, тогда и посмотрим, где тебе сидеть за пиршественным столом.

Когда проходили мимо ворот я дернул дядю Йоргена за рукав.
– Короче это… я домой… Ну, в смысле в гостинку… – вздохнул тяжело, – А может погуляю пока, пойду корабли посмотрю… Вот.
– Ты что? – в изумлении вылупился на меня дядя, – Тебе же такая честь оказана!
– Пойдем Асгейр, – задорно подмигнул Фритьеф, – где ты еще таких угощений попробуешь, как за столом ярла? Тем более – на свадебном пиру!
Ага-ага… мысленно поддакнул я гиганту, точно! Где уж нам уж…
– Да что-то аппетита нет, – скривился я
– Посмотрите на этого недоумка, – раздалось над ухом злое шипение Калле, – для тебя этот случай может быть единственный в жизни! Посидеть за одним столом со знаменитыми воинами, рука об руку, послушать про дальние страны, про подвиги… Что ты видел вообще? Кроме куска занюханного луга?
– Калле! – возмущенно окрикнул младшенького дядя, – следи за языком!
– А знаешь что? – я повернулся к кузену, – а давай ты вместо меня? Ну кто там будет смотреть?
На лице Калле последовательно отразилась целая гамма чувств. Неверие, затем надежда. Все-таки пока его статус был непонятен. Формально его не приглашали, он же пред очи ярлу с нами не выпирался. Конечно, кто там нас считать будет - пацаном больше, пацаном меньше? В конце концов, сомневаюсь, что у ярла в наличие эдакая «служба протокола», заранее расписывающей места за столом: «так, а вот сюда мы посадим Асгейра Брансона, не забудьте подписать стульчик» …
Парень в затаенном ожидании взглянул в лицо отцу. Тот кивнул.
– Ну раз Асгейр отдает тебе свое место…
И наконец лицо кузена озарила радость. Секунду-другую он лыбился во всю свою клыкастую пасть, потом, вроде как что-то вспомнив, повернулся ко мне.
– Ты… это… – опустив глаза и рассматривая носки ботинок протянул Калле. – В общем… спасибо тебе. – выдавил наконец. Поднял глаза, чуть помявшись поднял кулак.
Приветствие воинов. Так-то орки вообще не знали рукопожатий, максимум кивали друг другу головой. И только хирдманы да хольды косплеили приветствие молодежи из моего мира.
Я ткнул своим кулаком в его. Пацан ведь мечтает об этом? Пусть хоть кому-то будет приятно. Развернулся…
– Отец!
От ворот, против течения толпы пробирался наш толстяк.
– Ты опоздал, – недовольно обронил Йорген.
– Нас задержали, – стал оправдываться Мари, – в Борге такое столпотворение, не протолкнуться!
Я усмехнулся под нос. Это ты на концертах да на футбольных матчах не бывал. Чтоб в таком случае говорил?
– Есть что-то срочное? Мы приглашены к ярлу!
Ты, дядя, только нос при этом не задирай, шапка свалится
– Да не особо… – пожал плечами толстяк, – разве что… – вздохнул, – большая лодка утопла, – он виновато опустил голову, – и Финир.
Вот черт! Я мало знал этого тихого здоровяка, он мне казался большим наивным ребенком. Несмотря на то, что у самого кошки на душе скреблись, по сердцу царапнула жалость.
– Что случилось? – нахмурился дядя
– Мы хотели попробовать выйти в море… Вдруг получилось бы поставить сеть.
– Хм… – промычал дядя, видимо не одобряя инициативу средненького, – И?
– Мы столкнули лодку на воду, Финир залез в нее залез… Зачем-то встал во весь рост, наверно хотел перейти на весла… – Мари трудно довались слова, – в общем он перевернулся…
Бл*дь! Естественно! Если он никогда даже на плоскодонках не катался, откуда ему знать, насколько неустойчива может быть лодка?
– Он что? – вырвалось у меня – Не умел плавать? Он же не на середине залива перевернулся? А ты на что? – я чуть не набросился на толстяка, – не мог его вытащить? Он же в двух шагах от тебя должен был барахтаться!

Несколько секунд висела пауза. Мимо проходили орки, меня и остальных иногда задевали плечами, но все «наши» с изумлением смотрели лишь на меня.
– Асгейр, – прищурившись склонил голову к плечу Фритьеф, – ты и этого не помнишь?
– Чего?
Блин, хватит уже этих загадок! Вы что, воды боитесь? И ответ не замедлил
– Орки не плавают, – презрительно дернул щекой Калле
– Как?
Что-то я не понимаю…
– Орки родились из камня огненной горы, – торжественно произнес Йорген, – поэтому у нас прочные кости, сила земли, мы не боимся ни огня, ни холода.
– Но в замен, боги не дали нам способности плавать, – добавил Сигмунд
-- Если бросить в воду человека, он не утонет. Если бросить гоблина, он вообще будет плавать как надутая лягушка. А если кинуть орка… – закончил Фритьеф, – он пойдет на дно, как и положено камню.


С залива тянуло холодом. Да уж, не черноморская водичка.
От стоящего на якоре грузового когга отвалила весельная лодка. На носу маячил гоблин с масляным фонарем, еще двое сидели на веслах. Сотню метров, что отделяла судно от берега она пролетела как птица, ткнулась в кромку пляжа метрах в пяти от меня. Гоблин с фонарем соскочил на песок, шагнул в моем направлении, но приподняв фонарь над головой и осветив мою фигурку тихо выматерился под нос, вернулся к ялику, принялся ждать.
Вот и для этих я лишь досадная, случайная помеха – явно же приняли за кого-то другого. Что ж мне делать то дальше? Ярл предложил, чуть ли не в дружину! Калле, когда мы наконец замешались в толпу, был готов выгрызть зубами эти слова ярла. Прям по глазам его видел: будь предложение оформлено как сертификат или вексель – зарезал бы меня прям там, лишь бы забрать себе. Да знал бы ты, крысеныш, что будь возможность – я бы тебе сам отдал. Иди, служи, сапог недоделанный, а меня «ать-два» под чьим-то началом никогда не привлекала.
Покосился на зябко кутающегося в меховую безрукавку гоблина. Тот встрепенулся – на песке со стороны усадьбы раздались легкие шаги.
– Привет Ос! – к гоблину подошла маленькая орчанка. Совсем еще ребенок. – Принес?
– Конечно! – он жизнерадостно улыбнулся, достал сверток, – вот смотри, самое лучшее, специально для тебя. Давай посвечу
– Да и так хорошо видно, – пожала плечиками девчонка
Гоблин рассмеялся
– Прости госпожа, все время забываю, что вы, орки в темноте видите. Для меня же сейчас – тьма, как в подвале.
– А из чего гребень? – перебила девчонка
– Это черепаховый, есть такие небольшие животные далеко на юге, у них на спине – домик костяной.
– То есть костяной? Хорошо. Я возьму… А это что? Янтарь?
– Конечно, услада глаз моих, самый лучший, самый крупный!
– Ты что, смеешься? – несмотря на мелкий возраст, девчонка говорила серьезно, пыталась даже добавить в голос требовательных ноток. Правда звучало очень забавно, я вспомнил двоюродную сестру Юльку, когда та еще в школу не ходила. С таким же серьезным видом объясняла родителям, что платье, купленное для ее куклы, совершенно не подходит к ботиночкам, и такое, ее Соня носить точно не будет.
– Янтарь есть у всех… Вон, – кивнула головой в мою сторону, – наверняка у него дома в янтаре даже рабыни ходят.
Я поперхнулся. Как бы не было паршиво на душе, а заход развеселил.
– Моя госпожа знает толк в украшениях! – торговец уважительно покивал, – специально для тебя у старого гоблина есть одно ожерелье…
– Из чего?
– Далеко на востоке, в землях эльфов есть теплые моря. В этих морях живут … малюсенькие-малюсенькие животные, как червячки, только морские. И они строят целые острова!
Чувак, ты ей про кораллы задвигаешь? Действительно красивые
– Из камня? Что это за ожерелья такие, из камня?
– Это очень похоже на камень, но не совсем. Они очень красивые!
– Каменное ожерелье из страны эльфов? – задумчиво проговорила малявка, – а ты там был?
– В стране эльфов? Нет, свет очей моих, старый Оз не любит ходить пешком. А чтоб туда попасть, надо больше года идти через леса, пустыни и горы.
Я непроизвольно навострил уши.
– Я слышала, что еще туда можно попасть, обогнув Черный Континент.
– Ходя слухи, – поморщившись согласился гоблин, – но мы плаваем только в северных морях, между Огненным островом и землей людей. Так что на счет ожерелья?
– Показывай!
– Такие камни стоят не дешево! У тебя хватит денег?
– Не переживай, зеленый! – как заправский барыга заявила карапузка. – Где товар?
Похоже гоблин не ожидал такого развития ситуации.
– Я не брал с собой, моя госпожа…
– Так чего ты еще ждешь? Я хочу посмотреть!
Еще бы ножкой топнула
«Зеленый» тут же развернулся, навалился на нос лодки, столкнул с берега, ловко запрыгнул, гребцы взмахнули веслами, и они отвалили в сторону своего корабля.

Девчонка постояла секунду-другую, переминаясь с ножки на ножку, потом видимо ей стало скучно. Взглянула на меня
– Ты кто? И что тут делаешь?
Да какое тебе дело? А впрочем…
– Я Асгейр. Сижу.
Чуть не добавил – размышляю, не пора ли поставить точку во всей этой канители?
– Я тебя кажется видела в усадьбе. Ты приходил к ярлу?
– Да, дядя представлял нового форинга …
– А! – лицо малышки осветилось узнаванием, – я тебя помню! Видела, как ты с ярлом разговаривал. Ты так злился!
– Откуда это ты меня видела? – удивился я. Я ж стоял фактически спиной к толпе. Не из свиты же ярла.
– Я на крыше была, когда ты и еще трое с ярлом разговаривали. Белянка, зараза такая опять на крышу забралась, вот и пыталась согнать
Точно!
– Так это ты кидалась палкой в козу?
Девчонка кивнула
– Я Фрея, – представилась она
– Тебя зовут как богиню? – честно говоря, удивился
– Фрея – значит хозяйка! – упрямо сжала губки девчонка, но через секунду спросила заинтересованно, – так все-таки, почему ты сейчас не там?
Я покосился в сторону усадьбы, из которой доносилась музыка, все эти сопелки, гусли, а над забором метался свет факелов. Кстати, что-то много отблесков, они там по пьяни ничего не подпалили?
– Да что-то не хочется… А ты?
Да понятно почему, сбежала наверно, чтоб не запрягли на подай-принеси
– Не хочу смотреть на триумф этой дурочки Гретты. Да если бы отцу не нужен был союз с ярлом из Бир-фьорда, просидела бы в девках еще зим десять!
– А сколько ей?
– Шестнадцать. А ума так и не нажила. Ну и пусть. – малявка скривила губки, – У Аскеля еще мать жива, и крепкая. Не бывать Гретте хозяйкой в Бир-фьорде!
Она даже ножкой топнула!
– Не любишь ты Гретту, – протянул я, лишь бы поддержать разговор
– А за что ее любить? – сверкнула глазенками собеседница, – Она младшая законная дочь ярла, родилась на все готовое… Кому все игрушки? Гретте. Кому все украшения? Гретте… – хлюпнула носом, – Кому в мужья ярла? – казалось, она сейчас разрыдается, – Между прочим, старшая дочь ярла вообще замужем за бондом. Он, конечно, богатый, у него двое сыновей в форингах…
Несколько секунд она смотрела куда-то вдаль.
– Я – Фрейя! Я буду хозяйкой в своем одале! – топнула ножкой, – Буду ходить такая важная, с ключами от всех замков, строгая, и все-все будут меня слушаться… А еще у меня будет муж! И он будет привозить мне из походов подарки, красивые ткани на платья и рабов!
– Молодой и красивый? – подначил я фантазерку
– Зачем красивый? – она пожала плечиками, – Красивыми должны быть женщины, а мужчины должны быть сильными и храбрыми. И не нужен мне молодой. Зачем? Пусть сначала проявит себя, докажет, что он удачлив, что может обеспечить семью. А я буду рожать ему сыновей! – на секунду задумалась, – Много! … И одну дочку… – и добавила, через паузу, – Не-е-е, молодого не надо!

Опять повисла тишина, каждый думал о своем. Вдруг Фрейя спросила
– А ты зачем к ярлу приходил? В дружину проситься?
Не поворачивая головы покосился на орчанку. Хотел было ляпнуть что-то типа «Что я, совсем отмороженный?» но потом сдержался. Что-то тут все повернутые на воинской службе.
– Нет, понимаешь…
Что на меня накатило не знаю, но почему-то я рассказал ей все. Конечно, опустив такую пикантную подробность что я до кучи – попаданец.
– А я так и подумала, что ты – полукровка, – оценочно окинув меня взглядом с головы до ног заметила девчонка.
– Почему?
– У тебя более светлая кожа, – начала перечислять Фрейя, – в темноте это более заметно. У тебя очень темные волосы. А еще ты более щуплый, чем положено быть орку.
Вот спасибо! Дохляком меня пока-что только Калле обзывал.
– И ты сидишь здесь, переживаешь, что ярл не отдал тебе одаль? – проявила проницательность мелкая собеседница.
Я уныло кивнул
– Дурацкое занятие для мужчины! – безапелляционно заявила малявка
??? Вот не ожидал!
– Ты плачешь по тому, что потерял и не вернешь. Как тебе это поможет?
– Это почему же не верну? – зло сощурился я, – вот родит мне кто-нибудь ребенка…
Она заливисто расхохоталась!
– Да кому ты сдался? Женщинам нужен сильный мужчина, который смотрит только вперед, думает, как прославиться, и добыть богатства для семьи. А ты?
– Я думаю, как вернуть одаль!
– Одаль ты так и так потерял. – увидев мое изумление, пояснила, – Когда остался один из всей семьи. У тебя еще добрый дядя, что дал надежду…
Охренеть! Я в изумлении уставился на девчонку
– В смысле?!
– Ну, когда повез тебя к ярлу, а не сразу отказал... – добавила, чуть задумчиво, – Я думаю, тебе было бы лучше тогда вовсе погибнуть. Это была бы славная смерть! А сейчас? Кто ты сейчас? Приживала?
– Я законный наследник! – почти выкрикнул я
– Владеет не тот, кто по закону, а тот, кто может взять и не отдавать! А что ты можешь? Можешь вызвать дядю на поединок? Можешь вырезать всю его семью? Можешь защитить свое имущество, если опять придут грабители? Кто за тобой встанет?
Я вскочил на ноги. Да что этот мелкий клоп себе позволяет! … С моря раздался плеск весел.
– О! Вот и торговец! – чуть не захлопала в ладошки девочка, похоже тут же забыв о моей персоне – сейчас я куплю себе такое ожерелье, какого ни у кого нет! И тогда все будут смотреть на меня, и завидовать!
Вскипевшая ярость быстро испарялась. Только ускорившийся пульс еще какое-то время стучал в висках, да отдышка вздымала грудь. я как будто сдулся. Сидеть у воду резко расхотелось. Пойду, завалюсь спать.
– Пока, Фрейя.
– Пока Асгейр! – на миг повернула ко мне довольное личико девчонка, махнула ручкой, и вновь с предвкушение уставилась на приближающуюся лодку.

Конец 1-й части.

 

[Шелест]

Ну вот и завершение. Коротко не получилось

Спойлер

Неотвратимо накатывали сумерки. Скоро и звезды зажгутся, может даже разгляжу одну-другую сквозь разрывы в облаках.
Я сидел на песчаном пляже, и смотрел как волны набегают на берег и выносят какие-то веточки, клочки мха или водорослей… Вот и мою жизнь выбросили на обочину, как какой-то непотребный мусор. Может утопиться? В свете недавно полученной информации, это как оказывается – совсем не сложно.
Эх, а мог бы сейчас сидеть где-нибудь на Средиземноморском побережье. Да на крайняк и в Сочах… Нет же, занесло меня, на севера, в края вечной пасмурности.


Мари мы встретили, когда «сходняк у ярла» начал расходиться. Одни, которым не обломилось приглашение на вечеринку по случаю, валили обратно в город. Другие, осчастливленные как и мы, пошли занимать места. Несмотря на «дипломатических» родителей, никогда не был на хоть сколько-то официальных приемах, хотя кое-что от родаков, конечно слышал. Поэтому не особо удивился, когда узнал, что для ближних ярла, форингов и их ближних, для совсем важных шишек столы были накрыты внутри. Для остальных, кто рылом не вышел, столы поставили прямо во дворе, но с другой стороны. Все же наличие под боком конюшни, скотника (наконец-то увидел отдельный, хоть в доме у ярла не спят под одной крышей со скотиной!) и сортира не должно было добавлять аппетита.

Пусть ярл и назвал Сигмунда форингом, его тоже завернули на улицу, типа ты еще не настоящий, можно сказать – тряпочный. Сходи в походик-другой, тогда и посмотрим, где тебе сидеть за пиршественным столом.
Рядом с воротами я дернул Йоргена за рукав.
– Короче… я домой… Ну, в смысле в гостинку… А может погуляю пока, корабли посмотрю… Вот.
– Ты что? – вылупился на меня дядя, – Тебе же такая честь оказана!
– Пойдем, – подмигнул Фритьеф, – где еще такого попробуешь, как за столом ярла?
Ага-ага… Точно! Где уж нам уж…
– Что-то аппетита нет, – вздохнул я
– Посмотрите на этого идиота, – прошипел рядом Калле, – для тебя это может быть единственный в жизни случай! Посмотреть на воинов, послушать их истории…
– А знаешь что? – я повернулся к кузену, – а давай ты вместо меня?
На лице Калле отразилась последовательно целая гамма чувств. Неверие, надежда. Взглянул в лицо отцу, тот кивнул
– Ну раз Асгейр отдает тебе свое место…
И наконец радость. Секунду-другую он лыбился во всю свою клыкастую пасть, потом, вроде как что-то вспомнив, повернулся ко мне.
– Ты… это… – опустив глаза и рассматривая носки ботинок проговорил Калле. – В общем… спасибо тебе. – выдавил наконец. Поднял глаза, чуть помявшись поднял кулак.
Приветствие воинов. Так-то орки вообще не знали рукопожатий, максимум приветствуя кивали головой. И только хирдманы да хольды косплеили приветствие молодежи из моего мира.
Я ткнул своим кулаком в его. Пацан ведь мечтает об этом? Пусть хоть кому-то будет приятно. Развернулся…
– Отец!
От ворот, против толпы пробирался наш толстяк.
– Ты опоздал, – обронил Йорген.
– Нас задержали, – стал оправдываться Мари, – в Борге столпотворение, не протолкнуться!
Я усмехнулся под нос. Это ты на концертах да на футбольных матчах не бывал. Чтоб в таком случае говорил?
– Есть что-то срочное? Мы приглашены к ярлу!
Ты, дядя, только нос при этом не задирай.
– Да не особо… – пожал плечами толстяк, – разве что… – вздохнул, – большая лодка утопла, – он виновато опустил голову, – и Финир.
Вот черт! Я мало знал этого тихого здоровяка, он мне казался большим ребенком. Несмотря на то, что у самого кошки на душе скреблись, по сердцу царапнула жалость.
– Что случилось? – нахмурился дядя
– Мы хотели попробовать выйти в море… Вдруг получилось бы поставить сеть.
– Хм… – промычал дядя, видимо не одобряя инициативу средненького, – И?
– Мы столкнули ее на воду, Финир залез в лодку… Хотел перейти на весла… – Мари трудно довались слова, – в общем он перевернулся…
– Он что? – вырвалось у меня – Не умел плавать? Он же не на середине залива перевернулся? А ты? – я чуть не набросился на толстяка, – не мог его вытащить?
Несколько секунд висела пауза. Мимо проходили орки, меня и остальных иногда задевали плечами, но все «наши» с изумлением смотрели на меня.
– Асгейр, – прищурившись склонил голову к плечу Фритьеф, – ты и этого не помнишь?
– Чего?
Блин, хватит уже этих загадок! Вы что, воды боитесь? И ответ не замедлил
– Орки не плавают, – презрительно дернул щекой Калле
– Как?
Что-то я не понимаю…
– Орки родились из камня огненной горы, – торжественно произнес Йорген, – поэтому у нас прочные кости, сила земли, мы не боимся ни огня, ни холода.
– Но в замен, боги не дали нам способности плавать, – добавил Сигмунд
-- Если бросить в воду человека, он не утонет. Если бросить гоблина, он вообще будет плавать как надутая лягушка. А если кинуть орка… – закончил Фритьеф, – он пойдет на дно, как и положено камню.


С залива тянуло холодом. Понятно, что это не черноморская водичка.
От стоящего на якоре грузового когга отвалила весельная лодка. На носу маячил гоблин с масляным фонарем, еще двое сидели на веслах. Сотню метров, что отделяла судно от берега она пролетела как птица, ткнулась в кромку пляжа метрах в пяти от меня. Гоблин с фонарем соскочил на песок, шагнул в моем направлении, но приподняв фонарь над головой и осветив мою фигурку тихо выматерился под нос, вернулся к ялику, принялся ждать.
Вот и для этих я лишь досадная, случайная помеха – явно же принял за кого-то другого. Что ж мне делать то дальше? Ярл предложил, чуть ли не в дружину! Калле, когда мы наконец замешались в толпу, был готов выгрызть зубами эти слова ярла. Прям по глазам его видел: будь предложение оформлено как сертификат или вексель – зарезал бы меня прям там, лишь бы забрать себе. Да знал бы ты, крысеныш, что будь возможность – я бы тебе сам отдал. Иди, служи, расти сапогом, а меня ать-два никогда не привлекала.

Покосился на зябко кутающегося в меховую безрукавку гоблина. Тот встрепенулся – на песке позади меня раздались легкие шаги.
– Привет! – к гоблину подошла орчанка. Совсем еще ребенок. – Принес?
– Конечно! – он жизнерадостно улыбнулся, достал сверток, – вот смотри, самое лучшее, специально для тебя. Давай посвечу
– Да и так хорошо видно, – пожала плечиками девчонка
Гоблин рассмеялся
– Прости госпожа, все время забываю, что вы, орки в темноте видите. Для меня же сейчас – тьма, как в подвале.
– А из чего гребень? – перебила девчонка
– Это черепаховый, есть такие небольшие животные далеко на юге, у них на спине – домик костяной.
– То есть костяной? Хорошо. Я возьму… А это что? Янтарь?
– Конечно, услада глаз моих, самый лучший, крупный!
– Ты что, смеешься? – несмотря на мелкий возраст, девчонка говорила серьезно, пыталась даже добавить в голос требовательных ноток. Правда звучало очень забавно, я вспомнил двоюродную сестру Юльку, когда та еще в школу не ходила. С таким же серьезным видом объясняла родителям, что платье, купленное для ее куклы, совершенно не подходит к ботиночкам, и такое, ее Соня носить точно не будет.
– Янтарь есть у всех… Вон, – кивнула головой в мою сторону, – наверняка у него дома в янтаре даже рабыни ходят.
Я поперхнулся. Как бы не было паршиво на душе, а заход развеселил.
– Моя госпожа знает толк в украшениях! – торговец уважительно покивал, – специально для тебя у старого гоблина есть одно ожерелье… Но стоить будет не дешево! У тебя хватит денег?
– Не переживай, зеленый! – как заправский барыга заявила карапузка. – Где товар?
Похоже гоблин тоже оценил юмор ситуации.
– Я не брал с собой, моя госпожа…
– Так чего ты еще ждешь? Я хочу посмотреть!
Еще бы ножкой топнула

«Зеленый» тут же развернулся, навалился на нос лодки, столкнул с берега, ловко запрыгнул, гребцы взмахнули веслами, и они отвалили в сторону своего корабля.
Девчонка постояла секунду-другую, переминаясь с ножки на ножку, потом взглянула на меня
– Ты кто? И что тут делаешь?
Да какое тебе дело? А впрочем…
– Я Асгейр. Сижу.
Чуть не добавил – размышляю, не пора ли поставить точку во всей этой канители?
– Я тебя кажется видела в усадьбе. Ты приходил к ярлу?
– Да, дядя представлял нового форинга …
– А! – лицо малышки осветилось узнаванием, – я тебя помню! Видела, как ты с ярлом разговаривал. Ты так злился!
– Откуда это ты меня видела? – удивился я. Я ж стоял фактически спиной к толпе. Не из свиты же ярла.
– Я на крыше была, когда ты и еще трое с ярлом разговаривали. Белянка, зараза такая опять на крышу забралась, вот и пыталась согнать
Точно!
– Так это ты кидалась палкой в козу?
Девчонка кивнула
– Я Мия, - представилась она, – так все-таки, почему ты сейчас не там?
Я покосился в сторону усадьбы, из которой доносилась музыка, все эти сопелки, гусли, а над забором метался свет факелов. Кстати, что-то много отблесков, они там по пьяни ничего не подпалили?
– Да что-то не хочется… А ты?
Да понятно почему, сбежала наверно, чтоб не запрягли на подай-принеси
– Не хочу смотреть на триумф этой дурочки Гретты. Да если бы отцу не нужен был союз с ярлом из Бир-фьорда, просидела бы в девках еще зим десять!
– А сколько ей?
– Шестнадцать зим. А ума так и не нажила. Ну и пусть. – малявка скривила губки, – У Аскеля еще мать жива, и крепкая. Не бывать Гретте хозяйкой в Бир-фьорде.
Она даже ножкой топнула!
– Не любишь ты Гретту, – протянул я, лишь бы поддержать разговор
– А за что ее любить? – сверкнула глазенками собеседница, – Она родилась в семье ярла, младшая законная дочь… Кому все игрушки? Гретте. Кому все украшения? Гретте… – хлюпнула носом, – Кому в мужья ярла? – казалось, она сейчас разрыдается, – Между прочим, старшая дочь ярла вообще замужем за бондом. Он, конечно, богатый, у него двое сыновей в форингах…
Несколько секунд она смотрела куда-то вдаль.
– Я буду хозяйкой в своем одале! – топнула ножкой, – Буду ходить такая важная, с ключами от всех замков, строгая, и все-все будут меня слушаться… А еще у меня будет муж! И он будет привозить мне из походов подарки, красивые ткани на платья и рабов!
– Молодой и красивый? – подначил я Мию
– Зачем красивый? – она пожала плечиками, – Красивыми должны быть женщины, а мужчины должны быть сильными и храбрыми. И не нужен мне молодой. Зачем? Пусть сначала проявит себя, докажет, что он удачлив, что может обеспечить семью… Не-е-е, молодого не надо!
Опять повисла пауза, каждый думал о своем. Вдруг Мия спросила
– А ты зачем к ярлу приходил? В дружину проситься?
Не поворачивая головы покосился на орчанку. Хотел было ляпнуть что-то типа «Что я, совсем отмороженный?» но потом сдержался. Что-то тут все повернутые на службе.
– Нет, понимаешь…
Что на меня накатило, не понимаю, но почему-то я рассказал ей все. Конечно, опустив такую пикантную подробность что я до кучи – попаданец.
– А я так и подумала, что ты – полукровка
– Почему?
– У тебя более светлая кожа, – начала перечислять Мия, – в темноте это более заметно. У тебя очень темные волосы. А еще ты более щуплый, чем положено быть орку.
Вот спасибо! Дохляком меня пока-что только Калле обзывал.
– Ты переживаешь, что ярл не отдал тебе одаль? – проявила проницательность мелкая собеседница.
Я уныло кивнул
– И совершенно зря, – наставительно заявила она.
– Это почему же, хотелось бы знать? – зло сощурился я
– Одаль ты так и так потерял. – пояснила, – Когда остался один из всей семьи. У тебя еще добрый дядя, дал тебе надежду… Я думаю, тебе было бы лучше тогда погибнуть!
Охренеть! Я в изумлении уставился на девченку
– В смысле?!
– Ну, когда повез тебя к ярлу, а не сразу отказал.
– Я законный наследник! – почти выкрикнул я
– Владеет не тот, кто по закону, а тот, кто может взять и не отдавать! А что ты можешь? Можешь вызвать дядю на поединок? Можешь вырезать всю его семью? Можешь защитить свое имущество, если опять придут грабители? Кто за тобой встанет?

С моря раздался плеск весел.
– О! Вот и торговец! – чуть не захлопала в ладошки девочка, – сейчас я куплю себе такое ожерелье, какого ни у кого нет! И тогда все будут смотреть на меня, и завидовать!
Сидеть у воду как-то расхотелось. Пойду, завалюсь спать.
– Пока, Мия, – я поднялся на ноги
– Пока Асгейр! – повернула довольное личико девчонка, махнула мне ручкой, и вновь с предвкушение уставилась на приближающуюся лодку.


Конец 1-й части.

И это фсё? А что так мало? Это что за нафик? Это короткая повесть, что ли?

 

[Enot17 (Игорь)]

Вау-вау-вау, пацанчик, чё за наезды?
Это была ПЕРВАЯ часть книги. Скоро ВТОРАЯ, ферштейн зи михь?

 

[Аньлар]

Не, так не пойдëт, давай лучше сразу.

 

[Шелест]

Вау-вау-вау, пацанчик, чё за наезды?
Это была ПЕРВАЯ часть книги. Скоро ВТОРАЯ, ферштейн зи михь?

Нихтферщтейн моя фамилия.

 

[Enot17 (Игорь)]

Чутка изменил последний кусочек. Раздул до объемов отдельной главы. Слегка подкорректировал финальный монолог.
Все там, под спойлером в посте выше

Начал думать над второй частью. Наверно скоро начну потихоньку выкладывать

 

[Шелест]

Надеюсь что в следующей части дядя наступит на грабли сделаные Асгейром и получит ими в лоб. ГГ проверит инфу про плавание, и выяснит, что плавать может и таки нырнет и вытащит лодку. На зависть всем.

 

[mechanik]

В крайнем случае пешком по дну дойдёт.
А, вообще, раз полукровка, то и плавать сможет.

 

[Enot17 (Игорь)]

Ну-с, поехали дальше

Спойлер

– Просыпайся!
Глаза распахнулись будто бы сами. Остатки сна разлетелись как клочья тающего тумана под порывом ветра, унося с собой образ «Ведьмака». Что за черт! Ну почему я и на этот раз не попросил его вернуть меня обратно?
– Асгейр! Вставай…
Наконец сосредоточил взгляд на стоящем рядом Фритьефе. Уже одет, свеж, волосы еще влажные. Точно намывался после утренней тренировки. Ну и барабан тебе на шею!
Огляделся. Весь народ еще спит, заметил только одну хлопочущую у очага Асу. И куда в такую рань?
– Давай, парень, поднимайся, нам с тобой ехать далеко, и дел много

Как Фритьеф меня не торопил, все равно, выехали только через полчаса, не меньше. Пока свернул свою нехитрую постель: матрас-подушку-одеяло, пока умылся, наскоро расчесался… Аса за это время быстро собрала нам кое-какой еды, что осталась от пиршественного ужина. Обычно в семье дяди первый раз ели часа через два после подъема, уже изрядно поработав, но поскольку нам надо было выезжать, от правил отступили.
– Куда хоть едем, – так и не проснувшись хмуро спросил ветерана.
– Надо шерсть отвезти, – обронил тот, – Гунар обещал помочь с работой.
Гунар был мужем старшей дочери Йоргена, Келды. Их одаль располагался в полутораднях пути на север. Понятно, дорожка выпадает неблизкая.
Позевывая, вышел в предутреннюю хмарь. На выгуле за домом сонные лошади. Ну хоть не пешком тащиться, а то обувку пришлось уже чинить, благо Хрут помог. Оседлали двоих, на третью Фритьеф взвалил два здоровенных, плотно увязанных тюка. По меньшему тюку досталось тем лошадкам, на которых мы собирались ехать.
Наконец, ведя лошадей в поводу вышли за ворота. Сонный Акке, махнул нам на прощание рукой, и принялся закрывать воротину.
Вот-вот должно было взойти солнце, и нашу низину потихоньку стало заносить туманом. Зябко кутаясь в плащ, который уже считал своим, я тупо следовал за бредущей впереди конской жопой. В отведенной назад левой руке повод, правой придерживаю полу плаща, взгляд в землю, на периодически вплывающие «в кадр» бабки задних копыт. В голове – вакуум и отупение.

После памятного дня у ярла меня как в воду опустили. Перспективы впереди никакой, а покончить с собой? Не знаю. И вот не сказать, чтоб смерти боюсь, но… Как-то это не по мне. Так и живу, как в тумане. Зачем? Да я и сам не понимаю. Просто – живу.
Пару дней, пока шел пир я слонялся по округе. Леса там хорошие, по большей степени хвойные, почти без подлеска. Просто сказка, а не леса, не то, что окружающее нас безобразие. На второй день, с самого ранья в гостинку заглянул довольный Калле, заговорщически подмигивая передал полную суму всякой снеди. Под восторженно-захлебывающиеся рассказы парня наскоро перекусили с Мари и Хрутом., после чего пацан вновь ускользнул в мир «настоящих воинов». Хрут потом немного потаскал меня по лавкам. Кажется я ему даже помогал, быстро пересчитывая те или иные товары в пенинги, эйриры или другие товары. Пару раз это даже помогло, ибо ушлые торговцы пытались надуть нас с курсом.
Тинг помню плохо. На поле, которое я по наивности назвал футбольным, собралась здоровенная толпа мужиков. Привыкнув, за месяц жизни в одале Йоргена к огромным, незаселенным пространствам я даже удивился вначале – откуда здесь столько народу? Присутствовали и ярл с сыном и свежеобразовавшимся зятем. Что за вопросы решали? Да мне как-то по барабану. Помню только Сигмунд выступил, объявил что набирает добровольцев команду.
Еще день ушел на поездку нашей «большой тройки» - Йорген, Сигмунд и Фритьеф к Кроку-Корабельщику, который базировался в Дубовой гавани – день пути по берегу, или пару часов гребли через залив.
Дорогу домой почти не запомнил – шли и шли. Ели, спали, снова шли. Временами попадали под легкие дождики, и Йорген переживал – успели ли убрать хлеб? Но когда вернулись, Инга бодро отрапортовала, что «усе в порядке, шеф». Краем сознания отметил, как слегка выдохнули девчонки-работницы.
Вечером это дело неплохо отметили, с пивом, традиционными песнями-плясками, блеванием во дворе и прочими атрибутами «пира-горой». Ночью еле заснул из-за раздающихся вокруг охов-стонов, хорошо еще дощатый пол не скрипит как металлическая кровать. Похоже секса не досталось только детям, мне, да Асе. Я хоть и поймал ее мимолетный, слегка задумчивый, слегка заинтересованный взгляд, но черт возьми! Так-то она моя двоюродная сестра, да и старше на пять лет! Притворившись валенком, завернулся в одеяло и сделал вид что уснул мертвецким сном.

А на утро меня растолкал Фритьеф.

***
– Слушай, Фритьеф, а что за канитель с шерстью?
Я пристроился рядом с мерно покачивающимся в седле пожилым гигантом. Солнце поднялось уже достаточно высоко, туман рассеялся, и мы наконец-то поехали верхом. Хотя по такой дороге - холмы да пригорки, что на лошади, что пешком – сильно не разгонишься.
– Парус шить будем, – на секунду вынырнув из своих дум ответил ветеран.
– В смысле, парус? А он из чего, из шерсти что ли?
Я слегка подофигел. Для меня шерстяные изделия всегда ассоциировались с чем-то хоть и теплым, но весьма непрочным.
– А из чего еще? – искренне удивился Фритьеф
– Ну… – я «завис»
Блин, а из чего их шьют-то? Вообще вроде как джинсы проходили когда-то по статье «штаны из парусины». Вспомнил, чуть ли не забытую джинсу, как там? Сто процентный «коттон»? Ну да, прочная тряпка, не враз порвешь. Хотел было уже ляпнуть «из хлопка» да тут же сообразил, что хлопок и местность навроде Норвегии как-то не сильно стыкуются. Хлопок, если правильно помню у нас в Узбекистане выращивают?
– Не знаю, – сдался наконец.
– Конечно из шерсти, из чего же еще! – сказал Фритьеф так, как будто это было: «а чем ты дышишь? – не знаю… воздухом? – ну конечно воздухом, чем еще!»
– Но ведь шерсть, она же непрочная?
Я почему-то вспомнил шерстяные носки, которые задолбался чинить. Представил себе такой гигантский носок, растянутый вместо паруса.
– У тебя рубашка из чего, – покосился мне на грудь ехидно ухмыляющийся воин.
– Да хрен ее… Кажись из сукна. А-а-а… – стало доходить, – так сукно, это шерсть что ли?
Мда, такого взгляда удосужился, аж стыдно стало. Почти.
– А из чего его еще будешь делать? – вздохнул Фритьеф, – Как растет лен сам видишь, его мало. Можно было бы из пеньки… – покосился на меня, решил, что пояснять необходимо, – из высокой травы делают, типа крапивы или конопли, но она жесткая, на канаты еще сгодится, да и тоже мало где растет. А шерсть, если ее в правильное время собрать, хорошенько вычесать да спрясть тонкую нить, а потом ткать тщательно, плотно-плотно… Такой парус долго служить будет! Будешь бережно ухаживать, лет тридцать прослужит.
Тридцать лет? По-моему, орк что-то путает. Это ж на ветру, да в соленых брызгах!
– И когда это, правильное время? – спросил больше, чтоб разговор поддержать, но видно Фритьефу было в охотку поговорить не про крестьянское житье-бытье, а вспомнить времена, когда и сам по морю ходил.
– Стригут в начале июня, тогда она лучше кожным салом пропитана, еще не успела на солнце обгореть, да ветром высушиться. Йорген оказывается уже давно задумал сына в форинги определить, корабль собственный заиметь. – он мечтательно прикрыл глаза на пару секунд, – Даже мне ничего не говорил, тихушник старый. Видать боялся, что тролли удачу украдут, не сбудется начинание. Сейчас, парень, все свободные женские руки будут заняты: чесать да прясть, а потом уже и ткать, даже Инга говорила, что за прялку сядет. И все равно, не помог бы Йоргенов зять, к весне не успели бы.
Вдруг он, даже не меняясь в лице выхватил из-за пояса маленький топорик, который взял в этот раз заместо своей секиры, и одним движением запустил в редкие заросли. Я вздрогнул – из кустов раздался истошный крик, будто кошке лапу отдавили. Фритьеф, в два прыжка метнулся туда же, я только успел перехватить брошенный повод его лошади, короткий добивающий удар, и вот он распрямился во весь рост, держа в руке тушку зайца.
– А вот и свежатина! – заявил он довольно, улыбаясь во всю пасть.
Но все равно, еще часа два или три мы шли и ехали, где пешком, где верхами, пока наконец Фритьеф не объявил привал. Пока я расседлывали и стреноживал лошадей, предварительно освободив от ноши, он успел уже развести небольшой костерок, освежевать тушку, посожалев, что не сезон и шкурка «бросовая».
– Скорей бы зима, – чуть ли не мечтательно проговорил воин, – наконец-то на охоту нормально можно будет сходить, а не бить острогой лосося в реке.
Я хмыкнул, охота так охота. Мне лично, теперь, по барабану.

***
Перекусили зайчатиной, запивая квасом, налитым в прихватизированный мной бурдючек, да поехали. Снова впереди в такт шагам лошади покачивается фигура Фритьефа, между нами ступает груженая заводная, за ней уже я, замыкаю наш небольшой караван.
По всему вижу – хорошо Фритьефу, он прям видит, как снова окунется в походы, битвы, грабежи. Чувствую, мужик почему-то долго был лишен этого, а с решением Сигмунда пойти в поход стал просто расцветать.
А я? Опять накатили думы-размышления. Вот растешь ты, читаешь книжки, смотришь фильмы и все они об одном: ты избранный, нео! Будь победителем! Даже на древнегреческих олимпийских играх не было вторых мест! Пришел к финишу вторым – ты неудачник, лузер! И видишь себя вперед по жизни, не иначе как «главным героем», в окружении верных товарищей и толпы восторженных девушек...
А потом фигак, и выясняется, что быть первым, может только один и что место «на вершине» - уже куплено, а тебе место в «массовке». И не ты будешь призывно свистать «своих верных йоменов», а кто-то другой – тебя… Эх, жизнь-жистянка, вот попался бы мне ща этот «Ведьмак», одними зубами загрыз!

Уже начинало смеркаться, когда наконец добрались до Йоргеновких «дальних выпасов». Действительно, места были «зачетные» - вполне широкие два луга, на вершинах холмов, понятно, почему так далеко забрались – вокруг Йоргеновой усадьбы таких выпасов не было. Заметил целый рядок небольших скирд, обнесенных плетнем. На лугу паслись овцы, козы. На встречу нам поднялся пожилой орк, в вязаной шапке и плаще из шкуры, мехом наружу, в руке – длиннющий посох. Прикольно, я таких только в фильмах про кавказских горцев видел, еще бы не плащ, а бурку, и на голову папаху…
– Привет, Фроди, как здоровье старина?
Фритьеф легко спрыгнул с лошади, будто бы и не было за спиной дня пути.
– Здорово, старый разбойник! – подмигнул ему пастух. – вы ко мне, или снова проездом?
Я аккуратно сполз с седла. О-о-о! Моя задница! О-о-о! Мои ноги!
– Пока проездом, – как бы с сожалением заметил «старый разбойник», – к Гунару. А вот на обратном пути оставлю тебе помощника.
Я потихоньку ковылял, разрабатывая затекшие ноги, так что до меня не сразу дошло.
– Что? Какого помощника?
– Йорген сказал, что ты побудешь пока с Фроди. – спокойно ответил гигант, – Тебе же лучше парень, поживешь на вольном воздухе…
«В доме отсвечивать не будешь» мысленно продолжил я.
– … Да и работник пока из тебя плохой, – добавил негромко и поморщился, – а сейчас много надо будет сделать. – обернулся к Фроди, – Я заберу Лейва, как он тут?
– Ничего, помогает, дельный парнишка растет. Передай Хруту с Грид мою благодарность за сына. Позвать его?
– Сейчас не надо, на обратном пути заберу. И еще, Фроди, – Фритьеф взглянул в глаза пастуху, – Йорген просил, чтоб ты дал ему Итуна. На время. Хотя бы до холодов.
– С холодами то мы и сами в усадьбу переберемся, – усмехнулся старик, – а я как раз хотел ограду подправить. Козы, понимаешь, плутовки, повадились сено из стогов воровать… Да и крышу надо бы подлатать.
– Фроди, он очень просил. У нас Финир умер…
– Вот как? – удивился пастух, – Что случилось то?
– Долгая история… Работы сейчас – непочатый край, а рук не хватает.
– Ладно, – после некоторого раздумья решил пастух, взглянул на меня, – а тебя, как звать-величать?
– Асгейр, – буркнул я.
– Так это ты, тот самый сын Брана? – прищурился старик, – ну ладно, поживем, поглядим. – Поди голодные? – спросил он вновь Фритьефа.
– Есть немного, – тот согласно кивнул головой, – я тебе там крупы привез, соли.
– О! Это дело! – сразу оживился старик, – рыбы да мяса у меня хватает, а вот крупа кончается. Пойдемте, – он махнул рукой, и сам потопал впереди.

Мы разгрузили лошадей, Фритьеф передал пастуху пару мешков – один здоровый, килограмм на десять, и совсем маленький, видимо с солью. Но тоже, килограмма на три… Нафига столько соли? Потом я поводил лошадей, вычистил их пучками травы, проверил копыта, стреножил и пустил пастись. Пришлось еще сходить с двумя деревянными ведрами вниз под холм, где тек небольшой бойкий ручей, чтоб заполнить поилки лошадям.
Наконец, покончив с делами я пошел на свет костра.
Костерок весело потрескивал в импровизированном очаге, выложенном из крупных камней. Вокруг костра буквой «П» были выложены толстые бревна, непонятно откуда здесь взявшиеся. Над огнем булькал котелок, в котором кашеварил парнишка-орк – я узнал его: старший сын Хрута, Йоргенова завхоза. На бревнах, вальяжно устроившись неспешно вели беседу Фритьеф и старик-пастух. В сторонке я увидел еще одного орка, и хоть одет он был почти так же, как Фроди, по короткой прическе я безошибочно угадал в нем раба.
Интересно, что это за пастух такой, который имеет собственного раба? Про Фроди я слышал периодически, знал, что это работник Йоргена, живет почитай все время на выпасе. И тут – свой раб! Непростой старичок.
Мы поужинали, после чего Фроди показал мне место в землянке, оказалось вход в нее был почти рядом с костром, с четвертой стороны. То, что я принял за небольшой холмик было ее крышей. Внутри оказалось сносно – вполне большая комната, у входа какие-то кладовые, посредине – еще один очаг, сейчас не горевший. На дощатый пол кинута охапка сена. Когда-то, заснуть на досках подстелив под себя чуть-чуть сена? Наверно перед этим мне потребовалось бы сильно «принять на грудь». А теперь, стоило моей голове коснуться изображающего подушку, свернутого плаща, как я тут же провалился в сон.

***
Утро повторилось как под копирку: ранний подъем, завтрак холодными остатками, седлание лошадей, и вот уже снова впереди маячит спина Фритьефа, между нами, все так же нагруженная вьючная лошадь, только сидеть в седле после вчерашнего целого дня верхом было, мягко говоря, неприятно. Но часа за три мы наконец добрались до усадьбы зятя Йоргена – Гунара.

– Легка ли была ваша дорога? – встретил нас сам Гунар, крепкий высокий орк, помоложе Йоргена, но явно старше Сигмунда.
– Спасибо, доехали быстро, – вежливо ответил Фритьеф. Представил меня, – это Асгейр Брансон, племянник Йоргена.
– О! Сын Брана! Как поживает отец? – по-доброму взглянул на меня одальбонд
– Его убили, – мрачно обронил я, соскакивая с лошади.
– Да, что-то такое говорили на тинге, – пробормотал Гунар выжидательно посмотрел на нас, но пояснений не последовало.
Разгрузились, дали отдых лошадям. Тюки с шерстью Гунар велел затащить в дом. Кстати, дом был как под копирку Йоргенов: такой же длинный, при входе скотник, потом общая комната с протяженным очагом, дальше кладовые и комната самого Гунара с женой. Разве что освещался он по большей части очагом, да парой лампадок, которых явно не хватало.

Келда встретила уже в доме. Насколько я помнил, она была вторым ребенком Йоргена, года на три младше Сигмунда, то есть разница с Гунаром – больше десяти лет. Но смотрелась моя старшая двоюродная сестра как ровесница мужу – высокая, прямая, с обострившимися чертами лица. Я бы сказал – уставшая. Волосы убраны под традиционный платок, навернутый тюрбаном. На удивление небольшая (для орчанки) грудь едва выступает сквозь тёмно-синий хангерок – верхнее платье типа разрезанного по бокам сарафана. Мне вспомнилась Аса – та еще худее. Да уж, не удались Йоргену дочери.
– Конечно вы голодные, – с ходу заявила она, кивнула на тюки – кидайте прям на пол, да садитесь за стол. А шерстью сейчас девчонки займутся.
– Нам бы умыться с дороги, – пробасил Фритьеф
– Конечно-конечно, – всплеснула руками хозяйка, – а может баню? Она быстро протопиться.
– Спасибо, Келда, – смутился Фритьеф, – но нам еще назад ехать, а после бани разморит, какая тут дорога?
– Тогда умываться! Гретта, – крикнула хозяйка куда-то вглубь дома.
Появилась молодая орчанка, наверно ровесница Каисы, только чуть повыше, да с меньшим намеком на бодибилдерство. Лицо, в обрамлении светло-русых волос я бы даже назвал миловидным. Ну, на фоне всего того, что мне попадалось ранее, можно сказать почти красавица. Хотя думаю здесь у орков другие стандарты женской красоты.
Девчонка вопросительно посмотрела на Келду.
– Помоги нашим гостям умыться. А потом найди остальных, надо приниматься за работу.
Изобразив подобие легкого книксена, Гретта повела нас за дом, где стояла уже ожидаемая бадья.

– Скажи отцу, что половину очесов, как и договаривались мы вам вернем, – напомнила хозяйка Фритьефу, когда мы намытые вернулись в дом.
Пара орчанок, возраста примерно Вивы уже вывалили из одного тюка комья настриженной шерсти, и готовились заняться вычесыванием.
Когда мы наконец устроились за столом, и Гретта поставила перед нами миски с кашей, вдруг из темного угла появился старый орк, одетый в светлую не подпоясанную рубаху, штаны, но босиком. И абсолютно лысый.
– Гретта, дай мне поесть! – заявил он, ковыляя к столу
Я покосился на Фритьефа, взглянул на девчонку. Это еще что за чудище? Был бы он короткостриженый, было бы понятно – раб, но лысый?
– Поди прочь, старый, – недовольно выкрикнула Гретта, – ты ел уже сегодня!
– Тогда дай я посижу у огня, а то кости старые ломит…
– Не мешай, – опять проявила недовольство Гретта, – ты свет застишь, будешь мешать.
Видимо, она имела в виду двух других орчанок, что уже приступили к вычесыванию шерсти.
Неожиданно старик выпрямился, и проговорил нараспев

Гретта, дева злая,
старика прогнала
где же мне теперь
косточки погреть бы!​

– Садись с нами, Эгиль, – с некоторой жалостью в голосе предложил Фритьеф, – налить тебе пива?
Он встал, дошел до места, где были свалены наши вещи, вытащил небольшую кожаную флягу, знаком попросил у накрывавшей нам девушки еще одну кружку, налил. Старый орк, держа голову совершенно прямо на ощупь добрался до нас, сел рядом. Крепкая мозолистая рука безошибочно обхватила деревянный кубок.

Пива хмельного
Вновь я отведал
Будто бы снова
Молодость вспомнил​

– Не наливай ему больше, Фритьеф, – тихо попросила Келда
– Благодарю тебя, гость незнакомый, – манерно выговорил старик
– Я Фритьеф, Эгиль, ты видел меня. Я стал бывать у вас, когда еще ты не был слепым.
– Память моя, меня подводит, – ответил старик, – помню лишь то, что было когда-то.
– А расскажи нам что-нибудь, из старины, из того, что помнишь.
В голосе Фритьефа, я с изумлением услышал такие нотки, что, прикрыв глаза можно было бы представить, что не матерый вояка-ветеран велит позабавить его рассказом пока он ест, а совсем маленький мальчик просит деда рассказать что-нибудь о героическом прошлом.

С юга летели
над лесом дремучим
девы-валькирии,
битв искавшие;
остановились
на отдых у озера,
лен драгоценный
начали прясть.[1]
…​

Голос старика оказался неожиданно сильным и глубоким. В этот момент в дом с радостными криками влетело несколько детей, облепили старика. Я же наоборот, насытившись и отогревшись (все ж в одном плаще становилось уже не жарко), под размеренный речитатив стал потихоньку клевать носом…

– Асгейр, – я проснулся от толчка в плечо. Все-таки задремал! – поехали, парень.
– Ага, – кивнул позевывая, встал.
Старый Эгиль уже закончил со стихотворными формами, и рассказывал детишкам что-то, так сказать прозой.
– Эгиль, Эгиль, – дергал старика за штанину какой-то белобрысый мальчуган, – а ты в прошлый раз обещал рассказать нам о странниках. Помнишь, да, помнишь?
Ну все, я усмехнулся под нос, оккупировали деда.
– Когда я вам такое обещал? – удивился тот
– Ну помнишь, ты рассказывал, как вы заплыли в Южное море и встретили полулюдей-полулошадей?

О-о-о-о! Я отвернулся, сдерживая улыбку, ну да, ну да! Давай дед, жги! Расскажи им, как космические корабли бороздили большой театр…
– А, это… Так это очень давно было, я тогда еще совсем молодым дренгом был. Наверно мой первый поход…

Я подхватил седельные сумки с пола

– Попали мы тогда в сильный шторм, носило нас по морю – три дня, а волны были такие, прям выше мачты!
«О-о-о! У-у-у-у! А-а-а!» в сладком предчувствии страшных баек заголосили детишки.
– Прибило нас к одному острову, а на острове – дом высокий каменный, но не такой как у нас…

Я вышел на улицу. Фритьеф уже оседлал свою лошадь, недовольно покосился на меня, типа где тебя носит? Знаком успокоил его, дескать не надо паники, ща все будет. Отвязав от коновязи своего конька, принялся седлать…
Черт! Чуть не уехал!
– Погоди, – махнул я уже сидящему в седле спутнику, – плащ забыл в доме.
– Ладно, догонишь, – проворчал тот, и потрусил на выезд. Я шагнул в дом.

– … похожи они на людей, но не люди, – все вещал старый сказитель, – волосы длинные, как у нас, но цветом – чистое серебро! И глаза – страшные! Белые!
– Как у тебя, Эгиль?!
– Я-то слепой, а они – видят хорошо. Так хорошо, что мне кажется, прям душу твою насквозь различают…

Ага, вот и плащик! Я бы послушал тебя еще дед, но ехать надо. Зачем-то помахал слепцу рукой, увидел, как Келда дружелюбно улыбнулась, махнул и ей. Развернулся и пошел на выход из дома. Уже в спину долетел голос

– А еще известно про них, что могут ходить между мирами…

___________________________________
[1]Старшая Эдда в переводе А. И. Корсуна . Песнь о Вёлунде

 

[Шелест]

Вызывает антирес, вот еще какой разрез!...
А орки насколько крупней человеков? И если значительно крупней, то что за лошадки у них? Порода буцефал? А то по описаниям, прямо, сильномогучие богатыри. Тогда им и скотинку нужно с богатырской грузоподъемностью.
Опять же, я канеш не буду лезть перерек сюжета, но после новостей об отрицательной плавучести орков, первое что я бы сделал, это в укромном месте на мелководье, проверил достоверность этих утверждений с использованием навыков плавания нашего мира.

 

[Enot17 (Игорь)]

первое что я бы сделал, это в укромном месте на мелководье, проверил достоверность этих утверждений с использованием навыков плавания нашего мира

Ты это ... вперед то не забегай. И вообще - читай то, что я тебе накидал. Митту "Между..." читал? Что он там в самом начале писал? Поросенок должен бежать по каплям варенья - "мажте текст читателям эти вареньем"

 

[Шелест]

Ты это ... вперед то не забегай. И вообще - читай то, что я тебе накидал. Митту "Между..." читал? Что он там в самом начале писал? Поросенок должен бежать по каплям варенья - "мажте текст читателям эти вареньем"

Нет, пока купить не удалось. Но куплю обязательно.