Эхо 2.
Кривляющийся дервиш танцевал.
Его босые ноги с черными заскорузлыми подошвами топтались в придорожной пыли, вывернутые ладони указывали на солнце, голова моталась от плеча к плечу, развевались разноцветные лохмотья прикрывающие тело от шеи до колен. Космы нечесаных черных пыльных волос почти скрыли лицо, оставив открытым только подбородок заросший жиденькой бородкой и удивительно красные большие губы, не замирающие ни на секунду. В правой руке дервиш держал посох из очищенной от коры и выглаженной руками тополиной ветви, то и дело широко взмахивая им, едва не задевая проходящих мимо людей.
Дервиш восхвалял Аллаха и Эмира Бухарского – причем последнего куда чаще и щедрее.
Есть на свете белом только два владыки – Аллах Всемогущий и Эмир Бухарский, вернувшийся и занявший законный свой престол в древней Бухаре, в полуразрушенной старой крепости Арк. Все знают про то, с каким ликованием Эмира подняли на белой кошме из верблюжьей шерсти, разом признав в нем истинного и единственного владыку народа. Едва возглавив люд простой, он уже ниспослал им щедрость свою – бесплатный хлеб и похлебку, восстановил порядок днем и ночью, вернул древние законы и обычаи проверенные временем. По одному из первых святейших и мудрейших указов начали откапывать из песков старые каналы и арыки. Чистая и прохладная вода уже пришла во многие городские махалля, люди перестали изнывать от иссушающей жажды и со слезами возблагодарили милостивого Эмира Бухарского Бахадур Хана Великого и Мудрейшего. Наполнились питьевой водой очищенные от грязи хавузы, посажены вокруг них молодые деревья, что через несколько лет даруют милосердную тень и освежение. Заново отстраиваются дувалы, защищающие фруктовые сады, бахчи и огороды от знойных пустынных ветров приносящих с собой песок. Древняя Бухара воспряла! Древняя Бухара оживает! Слава Эмиру Бухарскому Бахадур Хану!
Прикрыв глаза, сидя в тени у саманного дувала, скрестив ноги и держа вялые руки на виду, я дремал и слушал дервиша. Передо мной небольшой внутренний дворик двухэтажного караван-сарая, освещенный ярким и безжалостным июньским солнцем. Дервиш кружился в самом центре дворика, легко выдерживая солнцепек, не обращая внимания на помятую алюминиевую кружку с водой поставленную одышливым хозяином караван-сарая неподалеку. Рядом с кружкой стояла глиняная тарелка со свежей и еще горячей лепешкой вынутой из тандыра. Лепешка прикрыта чистой тряпицей, запах горячего хлеба медленно расползается по дворику.
Дервишей в Бухаре уважали. Дервишей в Бухаре боялись.
Полубезумные – или делающие такой вид - нищие являлись верными псами Эмира Бухарского, лучшими разведчиками и доносчиками, приметливыми и памятливыми, жадно впитывающими любые сведения и выплескивающие их там, рядом с высящейся над полузасыпанным древним городом крепостью Арк.
Дервишей интересовало все без исключения. Для них не существовало ненужной информации.
Дочерна загоревший узбек притащил на продажу несколько вязанок саксаула? А где нарубил?
Кто-то предлагает много непонятных исковерканных механизмов? А откуда достал?
В город вошла группа усталых людей? Кто такие? Почему скрывают лица?
Пришли чтобы здесь жить? А что умеете? Каковы ваши навыки?
Я сижу во внутреннем дворике караван-сарая давно. Я провел здесь ночь и все утро. Сейчас уже за полдень. А дервиш все не уходит. Он упорно стоит на солнцепеке, то и дело проводя по мне быстрым взглядом темных глаз. Еще чаще дервиш поглядывает на дверь, что по левую сторону от меня, плечом я касаюсь косяка из старого тутового дерева. Дверь плотно закрыта, за ней небольшая комната, что обычно служит складом для останавливающихся на ночлег караванщиков. Внутри комнаты двое путников спящих крепким сном крайне усталых и ослабевших после болезни людей, там же лежит несколько пыльных рюкзаков и сумок. Они-то и интересуют пытливого дервиша – люди и сумки, вещи и личности.
Меня дервиш давно уж осмотрел и сделал вывод. И потерял ко мне интерес. Таких людишек как я много. Обычный бродяга, попутным ветром занесенный в Бухару и на время оставленный у дороги. Скоро ветер вернется и вместе с прочей пылью и мусором унесет бродягу дальше. И это к лучшему – кому нужны бродяги, ничего не умеющие создавать, не владеющие производственными секретами довоенного прошлого, не любящие подолгу оставаться на одном месте. Город от таких жителей богаче не станет. Поэтому пусть они катятся себе дальше как перекати-поле.
Я дервишу как кость в горле. Незаметная колкая гость в горле, мешающая сглотнуть. Меня он успел разглядеть в деталях, а вот тех, кто скрыт притворенной дверью, он еще не видел. И даже не слышал о них ничего интересного – об этом позаботился я, приведя их сюда в ночное время. Нам надо отдохнуть хотя бы сутки в человеческих условиях. Не мне. Им. Тем, кто был ближе всего мне в оставленном навсегда пустынном крохотном городке. И что плохо – все четверо именно того типа, что больше всего интересует дервишей, если верить собранным мною на нескольких бухарских базарах сведениям.
Бухара ищет специалистов. Автомобильные механики и электрики – в особой цене.
Бухара ищет молодых здоровых девушек. Любых. А если девушка еще и красива – на нее особый спрос с самого верха. Поговаривают, что самых красивых и юных девушек всех рас доставляют прямиком к Эмиру Бухарскому, что не стал отказываться от правил далекого прошлого и основал гарем.
Мы бы сюда и не сунулись вовсе. Но одна заболела, вторая все время нервничает и дошла до морального предела, третья и четвертый уже просто не выдерживают изнурительного пути под палящим солнцем. Здесь же, поговаривают, можно приобрести транспорт. Ничего особенного, конечно, не сыскать, хотя, если есть что-то хорошее на обмен, в Бухаре найдется все что угодно – город торговый, на том и стоит.
Завершив очередное восхваление, дервиш подхватил с земли кружку с водой, выпил в несколько глотков, с хрустом смял и разорвал лепешку, прижав руки к груди поклонился в сторону хозяйской комнатки, последний раз скользнул взглядом по мне и удалился за ворота. Из-за дувала вскоре вновь послышался его затихающий голос, шлющий восхваления Аллаху и Эмиру Бухарскому.
Дервиш ушел.
Но я не поверил. Эмирский пес – как их называли здешние – обязательно вернется. Если он не сумеет заглянуть в комнату сам – туда под надуманным предлогом войдут воины в полосатых халатах подпоясанных армейскими поясами, с чалмами на бритых головах. Эмирские войска и городская стража в одном лице. Их полно на улицах, они всегда ходят группами, вооружены винтовками и пистолетами, у каждого на поясе болтается сабля, у некоторых на груди разноцветные нашивки, порой позванивают вполне заслуженные медали и ордена. Настоящая армия. Уже успевшая повоевать, сходить в пару другую походов, отразить несколько стихийных атак пустынных тварей, уничтожить десяток грабительских отрядов. Они защищали и одновременно контролировали тех, кто откапывал засыпанные каналы и высаживал на их берегах деревья. Тех, кто на границах укрепленной Бухары возводил высокие стены блокирующие ползущий песок. Армией в полосатых халатах командовал великий визирь, правая рука Эмира, человек в серьезных годах и богатого опыта.
Еще до того, как впервые зайти в город, я целый день потратил на хождение по одной из ведущих в Бухару дорог, помогая дехканам и путникам усмирить упрямящихся от жары ослов, вытаскивая из ям в разбитом асфальте колеса машин, прицепов и повозок, сгонял с трассы овец. И все это время я общался, стараясь поменьше говорить, побольше слушать и запоминать. Восточные люди любят поговорить. Восточные люди приметливы, многое замечают. Все как всегда – выстроившиеся в цепочку слова плывут над песками, всегда готовые залететь в уши тех, кто захочет их услышать. За один вечер у жаркого костра из пустынной колючки и саксаула, прихлебывая из треснутой старой пиалы слабый зеленый чай, я узнал так много, что остаток ночи пришлось потратить на обдумывание услышанного и расставление сведений по мысленным полочкам. И только на следующий день, вооруженные новыми знаниями, мы решились войти в город в предрассветном сумраке, договорились о цени, заняли свободную комнатушку, заказали немного еды – вчерашние шавля и самса с бараньим мясом. Наскоро перекусили и затихли. Они внутри. Я снаружи… и не успело солнце подняться выше, как нас навестил любопытный дервиш…
Я испытал уважение. Прошло меньше часа с момента нашего появления в караван-сарае, а вести уже разлетелись. Передача новостей налажена прекрасно. И это в таком немалом месте.
Бухара город огромный. Я старательно скрывал эмоции, но более чем впечатлен размахом города, тянущегося и тянущегося все дальше. Единственное что связывало это место с моим старым родным городком, так это разрушенные и погребенные под песком окраинные развалины и обжитый центр. А прямо посередке высится крепость Арк – о ней я слышал очень многое, но еще не видел, да и не собирался. Здесь тоже есть сходство. В моем крохотном городке посередине стоит большое здание, берлога почившего Пахана, одного из двоих правивших городом. Здесь высится крепость Арк. И там, и там крепость, только размеры разные.
Я про Эмира здешнего мало что знаю. Опираюсь на услышанное. И на выражения лиц людей, рассказывающих о нем. Да и слишком уж часто восхваляют его нарочито громко. Этого мне хватило, чтобы понять – здешний правитель за власть держится крепко, планы у него большие, желаний не меньше, мудрых советов от проверенных людей не чурается, в безудержные запои не уходит, в облаках не витает, к себе относится жестко, к остальным куда как жестче, на казнь провинившихся отправляет без малейших колебаний. Такие люди – самые опасные. Гарем Эмира… вот это его слабость. Дервиши что-то кричали про желание Эмира обзавестись как можно большим числом здоровых потомков. Ну да...
Площадь перед Арком обзавелась несколькими виселицами и высоким эшафотом, где преступникам отрубают головы. Там же, чуть в стороне, пробиты глубокие кувшинообразные дыры в земле, ставшие зинданами для ожидающих казни или просто отбывающих наказание. Попадать туда не стоит – кормят редко и помоями, а насекомые… жарким летом в провонявших зинданах насекомых мало не будет.
В общем, наслушавшись, я сделал выводы, посоветовался со спутниками, и мы решили здесь ни в коем случае не задерживаться. Самое важное – отыскать не совсем убитую малолитражку, как ее назвал Палыч.
жду с нетерпением продолжение приключения Битума и КО.
