Дем Михайлов
- Регистрация
- 8 Авг 2013
- Сообщения
- 20.997
- Оценок
- 58.584
- Баллы
- 5.502
- Возраст
- 45
[HIDE]Лорд Дреймор.
Янтарный голем с изумрудными глазами.
1
Начало.
Холод. Адский холод пронизывает меня насквозь и я ничего не могу с этим поделать. Приходится терпеть эту невыносимую пытку, продолжающуюся уже семь дней, восемнадцать часов, тринадцать минут и пять секунд. Я знаю это совершенно точно – огромный циферблат часов расположен всего в пяти шагах от меня, прямо над спинкой кресла главного судьи. Неважно. Сколько бы не продолжалось мое ожидание, я к этому готов – у меня в запасе целая вечность. Ведь я мертв и мне некуда торопиться. По крайней мере пока…
Когда мне было тринадцать, старая уличная гадалка предсказала мне судьбу по линиям на ладони. Долго водила своими грязными пальцами по моей чистенькой детской ладошке, что-то бубнила себе под длинный крючковатый нос, недовольно цыкала зубом и многозначительно закатывала глаза. Что с них взять с этих фэйри – по-другому они не могут. Обязательно устроят целое представление. Старая фэйри предсказала мне следующее – долгую успешную жизнь и смерть от старости в собственной постели…
Старуха ошиблась только наполовину – я на самом деле испустил дух в собственной постели. Вот только в тот момент мне не было еще и тридцати пяти.
А три пули в спине мало напоминают счастливую старость…
Издав слышимое лишь мне рычание, я вновь приник к прозрачной стене своей темницы и попытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь сеть потеков сконденсировавшейся влаги. Я видел лишь туманные силуэты, лишь контуры фигур. Но интересовавшего меня человека все еще не было – кресло главного судьи продолжало пустовать. Или нет? Проклятье! Я практически ничего не вижу из-за этой клятой туманной дымки!
Выругавшись, я с ненавистью огляделся по сторонам и тут же отшатнулся от неожиданности в сторону – к отгораживающему меня от судебного зала стеклу приникло чье-то искаженное злобной гримасой лицо со свернутым носом и невероятно расплющенными губами. Только через миг я понял, что это любопытная рожица ребенка, прилипшего к стеклу и пытающегося разглядеть меня в сумраке создаваемым дымчатым хрусталем в навершии колбы. Дети неисправимы. Пока его толстая мамаша шляется неизвестно где, дитя развлекается как может.
Наклонившись поближе к любопытной крохе, я громко крикнул:
- Протри стекло, малыш! Стекло! Протри его рукавом своей бархатной курточки!
Могу поклясться – он меня увидел. И без того большие глаза расширились еще больше, когда он узрел мою сущность, когда увидел плавающие в густой темноте бесплотные остатки моего Я, едва заметный контур человеческого тела и сотканное из белесого дыма лицо с черными провалами глаз и рта…
Да, он увидел меня и в испуге отшатнулся прочь – как совсем недавно это сделал я сам. Я проводил улепетывающего мальчишку горьким взглядом и вновь уставился на медленно стекающие по стеклу капли воды.
О! Будь все проклято! Скорей же! Скорей начинайте суд! Спрашивается, за что я могу плачу такие деньги своему адвокату, если он до сих пор не вытащил меня отсюда! А ведь я плачу ему до сих пор, даже после собственной смерти!
Я уже хотел было изрыгнуть очередное неслышное ругательство, когда сквозь стекло увидел как распахнулись высокие двери, и как к центральному креслу поползло неясное красное пятно – и был готов взвыть от радости, ведь именно такие красные одеяния носят судьи. Наконец-то! Я дождался! Но что это?
Вопреки моим ожиданиям, створчатые двери не закрылись и я увидел дрожащий контур чего-то большого, узкого и высокого… похожего на установленный на небольшой колесной тележке деревянный ящик. Неужели… неужели это то, о чем я думаю? Неужели…
Мутное нечто приблизилось на пару шагов и я испустил крик ликующей радости – это на самом деле был высокий деревянный ящик, сильно смахивающий на гроб. На обращенной ко мне стороне красовался свежеотпечатанный гильдейский знак Кротов Механиков – пять золотых шестеренок размещенных в виде правильного креста и все это перевито красной лентой с белыми звездами. Мое терпение было вознаграждено. Еще немного и томительное ожидание наконец-то закончится.
Стоило судье появиться в зале, и неясный гул множества голосов мгновенно стих. Замолчали все – лениво переговаривающиеся между собой стражи порядка, пищащая стайка прилепившихся под дубовым сводом потолка летучих мышей, сидящие в зале зеваки и конечно же десяток вооруженных блокнотами газетчиков, притулившихся у самого входа. Слетелись словно воронье на падаль. Еще бы. Сенсация! Сенсация! Последний лорд из рода Дрейморов мертв! Сенсация! Скрипнув существующими лишь в моем воображении зубами, я вновь сосредоточил внимание на утвердившемся в кресле судье. Давайте, начинайте уже.
Словно услышав мои безмолвные мольбы, судья привычным жестом ухватился за рукоять тикового молота и с отчетливым стуком опустил его на специальную подставку. Из своего узилища я конечно не мог рассмотреть всех этих деталей, но до этого дня, я уже успел побывать в Последнем Суде несколько раз и прекрасно знал, как именно начинается судебный процесс – судья называет имя и объявляет заседание открытым, а звонкий удар молота запускает скрытые от глаз посторонних древние как сам мир механизмы правосудия.
Хотя… сейчас, я молил не о правосудии – хотя и был той чертовой невинной жертвой… я и Лора, прекрасная танцовщица из кабаре Несбывшихся Желаний, на свою беду решившая разделить со мной постель в ту злосчастную для нас обоих ночь – нет… я молил о Шансе! Я, последний лорд из некогда великого рода Дрейморов, никогда и никого ни о чем не молил, но сейчас, я медленно опустился на колени, а мои бесплотные губы шептали бессвязные слова мольбы. Дайте, дайте мне отсрочку! Я еще не готов к путешествию в великую Пустоту, не готов проделать этот путь как и подобает гордому мужчине – с решительным выражением лица, величественно поднятой головой и без капли сожаления в сердце. У меня еще остались в этом бренном мире незаконченные дела и мне претит сама мысль, оставить их в таком состоянии.
Окружающую меня ватную тишину нарушил мелодичный хрустальный звон, матовый пол в моей стеклянной колбе вспыхнул ослепительным белым светом, заставившем меня вздрогнуть и на мгновение зажмуриться.
- Душа покойного лорда Вильгельма Дреймора, к тебе обращается главный судья, слышишь ли ты меня?
До меня – отупевшего после восьмидневной отсидки в этой проклятом хрустальном стакане – не сразу дошло, что судья обращается именно ко мне. Встрепенувшись, я выпрямился во весь свой рост и ответил:
- Я слышу, ваша честь! – и уже тише добавил – Но не вижу.
Судья услышал меня и в его и без того усталом голосе появилось изрядная доза раздражительности:
- Кто-нибудь! Протрите стекло для достопочтенного господина Дреймора! Не задерживайте суд такими мелочами!
Стоящий рядом с моим стеклянным узилищем страж шагнул ближе и натянув на ладонь рукав своей форменной куртки, несколькими небрежными движениями очистил верхнюю часть стекла от водной пленки, вернув окружающему меня миру четкость линий. Первым делом, я с жадностью уставился на закрытый на три блестящих серебряных запора деревянный ящик с эмблемой подземных мастеров. Если я прав – а я прав, черт меня дери! – то внутри находится мое Временное Обиталище, моя надежда…
- Есть ли еще какие либо препятствия, мешающие вам присутствовать на суде в полной мере, господин Дреймор? – осведомился главный судья, лицо, а вернее усталую мордочку которого я наконец-то мог рассмотреть во всех деталях. Мое дело решал судья Бикенбах. Черная узкая морда с уже седыми баками, две бело-желтые полосы сбегающие со лба к влажному подергивающемуся носу, острые пушистые уши – типичный представитель расы разумных енотов.
- Нет, ваша честь.
- Хорошо. Желаете ли представлять себя сами, или возложите эту нелегкую обязанность на своего представителя?
- На представителя, ваша честь – четко и внятно ответил я, указывая на вставшую со скамьи долговязую фигуру своего семейного адвоката – Мои интересы в суде будет представлять Арчибальд Ток.
Кивнув, судья взглянул на сидящую за пишущей машинкой стенографистку и распорядился:
- Записали ли вы ответ покойного лорда Вильгельма Дреймора, мисс?
- Да, ваша честь – прощебетала довольно миловидная девушка, сверкнув идеальной улыбкой. На меня она не обращала ни малейшего внимания. Все правильно – зачем красивой девушке тратить время на мертвеца? Это не только бессмысленное занятие, но и несколько порочное…
- Итак, мистер Ток, вы являетесь полномочным представителем лорда Дреймора – осведомился судья, поправляя воротник красной мантии.
- Да, ваша честь! Вот уже больше шестидесяти лет, я являюсь семейным адвокатом рода Дрейморов и представляю их интересы.
- Готовы ли вы и ваш м-м-м… скажем так – клиент… готовы ли вы к суду?
- Несомненно, ваша честь! – утвердительно ответил Арчи и, покосившись в мою сторону, успокаивающе подмигнул мне.
- Великолепно – кивнул судья, осторожно подцепил со стола очки с толстыми выпуклыми линзами, бережно опустил их на свой длинный нос и только после этого открыл лежащую перед ним папку с делом. Папку с моим делом, черт подери!
На несколько минут в зале повисла напряженная тишина. Все ждали пока старый енот прочтет заглавную страницу моего пухлого дела и внимательно рассмотрит фотографии двух обнаженных тел на окровавленных шелковых простынях. Я и Лора... невинная малышка виноватая лишь в том, что оказалась не в том месте и не в то время. Так банально… – будто описывается смерть второстепенной героини в одной из дешевых детективной книжонок, что печатают на туалетной бумаге и продают по три пенса за штуку.
– Итак, как я вижу, дело весьма запутанное и должен сразу заметить, что от него за милю тянет душком незаконности! - судья поднял поседевшую морду от раскрытой папки и строго взглянул на моего адвоката – И вы рискнули заявиться с этим сюда? В Последний Суд? Мой вам совет, мистер Ток – откажитесь от своих претензий на Последнюю отсрочку. Я не вижу здесь никаких достаточно веских оснований, чтобы вынести положительно решение по делу вашего клиента.
- Прошу прощения, ваша честь! Учитывая все нюансы этого дела, я полностью уверен в его благополучном завершении в пользу моего достопочтимого клиента лорда Дреймора!
- Последний лорд Дреймор мертв, мистер Ток! И если верить указанной в этой папке информации, тело будет похоронено на Вестмирском кладбище послезавтра в одиннадцать утра!
- Мертво тело, но не душа лорда Дреймора, ваша честь! – парировал Арчи – По нашим законам, если душа не покинула мир живых, то имеет все гражданские права что и ранее, до того момента, пока над телом не будет проведен погребальный ритуал! И душа лорда Дреймора в данный момент находится в зале суда, ваша честь!
Фыркнув, судья раздраженно блеснул ореховыми глазами, повел влажным носом в сторону моей хрустальной темницы и, отбарабанив коготками короткую дробь по столешнице судейского стола, ничего не выражающим голосом буркнул:
- Продолжайте, мистер Ток, продолжайте.
- Опираясь на свои гражданские права и на особые родовые привилегии, мой подзащитный лорд Дреймор просит о предоставлении ему Последней отсрочки сроком на один месяц, ваша честь!
Месяц! Этот долговязый прохвост попросил целый чертов месяц отсрочки! Я был бы согласен и на неделю! На жалкие семь дней!
- Месяц? – вновь фыркнул судья и дернул ухом – На каких основаниях, мистер Ток? И не торопитесь приводить родовые привилегии мистера Дреймора в качестве таковых! Мы все знаем заслуги этого рода перед нашим городом и испытываем глубокое уважение к славным предкам господина Вильгельма Дреймора! Но это никак не ставит его выше других граждан! Поэтому, если вы рассчитываете на положительное решение суда, то потрудись предоставить весомые аргументы и доказательства!
Арчи незамедлительно сложился в учтивом поклоне:
- Да, ваша честь. Помимо множества других более мелких аргументов, что перечислены в лежащей перед вами папке, я озвучу еще один аргумент – самый весомый из них. Я не зря столь многократно называл имя и титул моего клиента. Осмелюсь произнести их вновь – чтобы все присутствующие могли их расслышать, хотя, я глубоко сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из присутствующих не запомнил их с первого раза. Я представляю интересы лорда Вильгельма Дреймора. Последнего лорда Дреймора. С его недавней трагичной смертью, достопочтимый род Дрейморов прервался раз и навсегда, ваша честь! Рода Дрейморов с многовековой историей больше не существует!
После этих слов, произнесенных хорошо поставленным голосом, по судейскому залу пронесся шелест голосов. Публика вполголоса переговаривалась, газетчики лихорадочно застрочили в своих блокнотах и защелкали вспышками фотоаппаратов, запечатлевая этот исторический момент на века. К выходу из зала кинулось не менее пяти проворных мальчишек, сжимающих в ладонях густо исписанные клочки бумаги – они мчались в газетные редакции, торопясь доставить последние новости об убийстве Дреймора до того момента как газета пойдет в печать. Сидящие в первых рядах почтенные матроны мгновенно прижали кружевные платочки к совершенно сухим глазам и состроили сострадательные гримасы. Старые перечницы столь охочие до свежих плетен и дурно пахнущих историй со скверным концом…
Оказавшийся в центре всеобщего внимания адвокат принял сокрушенную позу и скорбно опустил голову, впрочем, не забыв развернуться к объективам фотоаппаратов так, чтобы в будущие газетные снимки попал прикрепленный к лацкану сюртука значок в виде стилизованного алого щита, говорящий о том, что его обладатель принадлежит к высшей гильдии адвокатов. Увидев этот о многом говорящий маневр, я лишь с огромным трудом удержался от горького смеха. Все правильно. Арчи должен думать о своем будущем – ведь я умер и теперь он остался без работы. Небольшая реклама не повредит. Тем более бесплатная реклама – прохвост всегда умел считать деньги и удачно выбирать момент чтобы покрасоваться перед публикой.
Судейский молот взмыл в воздух и с отрывистым стуком обрушился вниз, призывая к порядку возбужденную публику и прессу.
- Факт достойный глубочайшего сожаления – лицемерно буркнул енот в красно судейской мантии и подарил газетчикам желтый оскал клыков, должнущий обозначать улыбку – Но я не вижу какое отношение сей факт имеет к данному слушанию.
- Самое прямое, ваша честь! – наконец оторвался от позирования Арчи Ток и, подойдя к стеклянной колбе, положил руку на ее прозрачную стенку. Вновь защелкали фотовспышки, высвечивая парящий за стеклом мой дымный силуэт с черными провалами на месте глаз и рта и волевое лицо моего адвоката – Некогда, за особые заслуги перед правящей династией, род Дрейморов был удостоен особой привилегией, ваша честь! И если попытаться перевести это давно устаревшее и старомодное слово «привилегия» на наш столь бедный современный язык, то лучшим синонимом будет слово… «право».
- И что же это за право, мистер Ток? Неужто право вечной жизни? – судья позволил себе сардоническую ухмылку и я в полном бессилии заскрежетал бесплотными зубами. Не будь я последним в роду енот не осмелился бы на столь наглую выходку! Мускусный вонючка с ободранным хвостом! О-о-о! Будь я жив, острие моей шпаги уже пронзило бы его глотку! Я бы уже увидел цвет его жидкой крови! Я…
- Нет, ваша честь – спокойный голос Арчи вернул меня в реальность и, бросив последний яростный взгляд на судью, я вновь сосредоточился на его словах – Я говорю о праве мести. Роду Дрейморов было даровано право кровной мести до скончания веков! Право, когда в случае насильственной смерти любого члена семьи Дрейморов, родичи имели привилегию отомстить убийце любым способом на свое усмотрение. В обход суда и закона, ваша честь! И сегодня, последний лорд Дреймор желает получить это право! И получить его он желает немедленно, ваша честь!
Стоило судье услышать громогласно произнесенную фразу «в обход суда и закона» он поморщился и взглянул на осмелившегося произнести столь кощунственные слова адвоката с явственным неудовольствием.
«Да уж – подумал я – Эта изящная тирада Арчи точно не завоевала нам лишних очков у судьи. Надеюсь, он знает что делает…».
Престарелый енот уже открыл было пасть, чтобы высказать все, что он думает о последнем высказывании моего адвоката, но именно в этот момент, газетчики словно с цепи сорвались и позабыв, что находятся в Последнем суде, обрушили на Арчи шквал вопросов:
- Мистер Ток! Повторите последнюю фразу!
- Покойный лорд Дреймор собирается мстить своим убийцам?
- Лорд Дреймор, пожалуйста подойди… э-э-э пожалуйста, подплывите к стеклу поближе, чтобы мы могли запечатлеть фотографию! Вы собираетесь восстать из гроба? Собираетесь воспользоваться правом?
- Мистер Ток, общественность ждет ваших комментариев!
- За какие заслуги род Дрейморов получил привилегию? Спасение жизни правителя? Один из лордов проявил отвагу на поле боя?
Утробно рыкнув, судья с грохотом обрушил молоток на стол и сбитая ударом деревянная подставка слетела со стола и с отрывистым стуком запрыгала по полу. Не удовольствовавшись этим, енот встал с судейского кресла и, упираясь передними лапами в столешницу, рявкнул:
- Молчать! Молчание в суде!
Гомон мгновенно прервался, газетчики заткнулись и придали лицам невинное выражение.
- Еще одна такая выходка, и суд будет завершен за закрытыми дверями! – трясясь от негодования прошипел енот – Проявите уважение к суду! Мистер Ток! Никто не оспаривает законность Родового Права, но оно относится к живым потомкам рода Дрейморов! Сын или дочь, отец или мать, мужчина или женщина – неважно, лишь бы в их венах струилась та самая кровь! Не надо вводить высокий суд в заблуждение, мистер Ток!
Ласково улыбнувшись, Арчи провел ладонью по безупречно уложенным зеленым волосам и явно наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа, ответил:
- Ваша честь, на семьдесят третьей странице лежащего перед вами дела приложена заверенная нотариусом копия, где приводится полное описание дарованной роду Дрейморов привилегии. И там нет такого словосочетания как «живой потомок» или «право применимо только к живым потомкам», зато есть такие великолепные слова как «безусловное право», «любой потомок», «кровная месть» и «до скончания веков». Несомненно, если бы душа моего клиента оставила наш мир, то никто не стал бы столь рьяно отстаивать его права перед высоким судом и требовать призвания духа из загробного мира… но лорд Вильгельм Дреймор здесь, перед вами, ваша честь и ждет приговора суда.
- Абсурд! – судья Бикенбах так сильно затряс мордой в негодовании, что примостившийся между ушей парик едва не слетел прочь – Полнейший абсурд без малейшей логики!
- Абсурд? О нет, скорее парадокс, ваша честь – изящно поклонился Арчи Ток – Да, мой клиент мертв, но он все еще имеет свои гражданские права в полном объеме и самое главное - имеет возможность воспользоваться своими правами в полном объеме! И должен заметить, такого же мнения придерживается одна из весьма высокопоставленных фигур в нашем обществе, что каждый день посылает ко мне нарочного из квартала Самоцветных Арок, чтобы узнать о продвижении дела.
- Вы пытаетесь оказать давление на суд, мистер Ток? – осведомился енот, нервно дернув носом.
- Ни в коем случае, ваша честь! Всего лишь хотел поддержать моего клиента, что слышит каждое наше слово и с душевным трепетом ожидает приговора суда! Руководствуясь всем вышеизложенными фактами, я ходатайствую об удовлетворении иска моего клиента и предоставлении ему тридцатидневной отсрочки! На этом, моя защитная речь окончена, ваша честь. Прошу Последний Суд принять решение!
При этих словах я словно окаменел – Арчи произнес ритуальную фразу, после которой судья обязан принять решение. В этом и заключается прелесть Последнего суда.
Недовольно засопев, судья Бикенбах вновь зашелестел подшитыми листами, близоруко щуря глаза и внимательно изучая каждую строчку дела.
- Ищет погрешность – краем рта прошептал Арчи, стоящий вплотную к разделяющему нас влажному стеклу.
- Погрешность?
- Да. Ошибку, погрешность, упущение – любой предлог, чтобы отправить папку на переоформление и отложить дело до завтрашнего дня. Это его единственный выход – я припер старика к стенке, положил на обе лопатки и освежевал. Осталось только отрубить эту седую голову с клочковатым мехом и повесить ее над камином как охотничий трофей… если этому хрычу в полоску не удастся найти предлог для отсрочки суда еще на один день.
- Что?! – выдохнул я – Но ведь сегодня состоятся мои похороны! Меня вышвырнет в загробный мир как только первая горсть земли упадет на крышку моего гроба! И отложить похороны не удастся – мы и так дотянули до последнего! На девятый день мое тело будет погребено невзирая на любые протесты! Иначе душа превратится в Зловредника! Моя душа, Арчи! Я не хочу!
- Да знаю я! – раздраженно пропыхтел он, нервно дергая остроконечным ухом – У вас людей все так запутанно! Не волнуйся – я корпел над этой папкой всю неделю и там нет ни единого упущения, неточности или даже опечатки! Сегодня старому еноту Бикенбаху придется вынести приговор! За это я и люблю Последний Суд – нет ни непредсказуемых присяжных, ни упертого прокурора.
- Арчи! Добейся успеха и я тебя осыплю полновесными золотыми соверенами с ног до кончиков твоих заостренных ушей!
Даже в такой напряженный момент, Арчи сумел выдавить шутку:
- Да? Ты что-то не похож на леприкона сидящего на горшочке с золотом и беззаботно болтающего ножками в остроносых башмачках с серебряными пряжками. Или, как и положено порядочному призраку ты знаешь где скрыты несметные сокровища, что твой род собирал в течении долгих-долгих веков? Признавайся как на духу - куда твой прадед запрятал ту шкатулку с рубиновым ожерельем?!
- Я знаю только одно – если ты меня не вытащишь из этой проклятой хрустальной рюмки, то я буду являться в твою спальню каждую ночь сразу после полуночи! И уж поверь мне – завывать я буду так громко, что ты и глаз не сомкнешь! – прошипел я, с тревогой вглядываясь во еще погруженного в чтение судью.
- Очень мило! – хмыкнул мой неунывающий адвокат – Не замечал за тобой таких грешков как посещение спален с раздетыми джентльменами. Любишь подглядывать?
- Арчи! Сосредоточься на деле, черт тебя возьми! Я верю в тебя! Давай, разразись проникновенной речью как ты умеешь, чтобы тронуть зачерствелые сердца газетчиков и этого дряхлого енота законника с давно облысевшим хвостом! Ну же!
- Ти-хо! – по складам выговорил Арчи, делая мне предупредительный знак ладонью – У енотов очень хороший слух, Вилли! Не стоит дразнить барбадосца без веской причины или он заполоскает тебя до смерти!
- Ладно, ладно – проворчал я – Тогда хотя бы протри это проклятущее стекло!
Кивнув, Арчи выудил из внутреннего кармана крохотный платок и, несколько раз провел мгновенно намокшим шелком по стеклу, не добившись ни малейшего толка. Обильная влага продолжила стекать по стеклу, но я уже забыл о своих мучениях с запотевшим стеклом. Платок мелькал перед моими глазами лишь пару секунд, но я успел различить вышитую в углу золотую монограмму с именем владельца. Вернее, владелицы!
- Арчи! Этот платок принадлежит юной герцогине Вирбург! Сальванне Вирбург!
- Что? – сделал непонимающий вид Арчи – Совершенно не понимаю, о чем ты толкуешь. Знаешь, это стекло такое толстое, что практически не пропускает звуков.
- Т-ты… ты! Та обворожительная шатенка с пепельно-серыми томными глазами и совершенной фигуркой! Ведь меньше десяти дней назад я отправил ей шикарный букет чайных роз и свою визитку! Черт меня побери! Ведь это же я ухаживал за ней! Я!
- Я-я-я – передразнил мой жалкий лепет остроухий юрист – Ты умер, Вилли! Тебя больше нет! Когда герцогиня узнала о твоей безвременной кончине, бедная девушка рыдала до изнеможения… на моем столь вовремя подставленном плече. Приложив все силы, я постарался утешить ее и мы вдвоем горестно скорбели о том, что ты покинул нас навсегда, дорогой друг. Скорбели всю ночь напролет, не сомкнули глаз до самого рассвета…
Поняв, как именно он «утешал» обворожительную Сальванну, я приник к разделяющему нас стеклу и яростно зашипел:
- Ах ты, прохвост! Ах… - я уже хотел было обрушить на остроухую голову Арчи поток изощренных ругательств, когда до меня дошла истинная подоплека его слов и я замер на полуслове.
Он не хотел меня поддеть или уколоть. Да и изящный шелковый платочек мелькнул перед моим воспаленным взором далеко не случайно. Таким образом, Арчи хотел дать мне понять, что решение придирчивого и брюзгливого судьи Бикенбаха и тот или иной исход моего дела, по сути не меняют практически ничего – ведь вот уже неделю я безнадежно мертв. Мне могут подарить небольшую отсрочку, но не полноценную жизнь. Я всего лишь жалкий призрак и мне нет больше дел до тех, кто еще жив. Любовь, постельные утехи, вкус бурлящего шампанского… - мне никогда больше не насладиться этими ощущениями.
Помолчав, я вскинул голову – хотя, в моем случае это лишь означало, что составляющий мою сущность белесый туман едва колыхнулся – взглянул в грустные глаза Арчи и горько усмехнулся:
- Да. Ты прав, Арчи – я умер и… и спасибо, что вправил мне мозги.
- Всегда к твоим услугам, Вилли – печально улыбнулся адвокат – Рад, что ты все правильно понял. А насчет исхода дела можешь не волноваться – этот трусливый бюрократишка не осмелится пойти против родовой привилегии, полученной за заслуги перед короной. Не тот случай, чтобы он мог показать свою власть.
И вновь, мой пронырливый адвокат оказался абсолютно прав. Старый енот придирчиво изучил каждую страницу, проверил каждую печать и роспись, только что не попробовал папку на клык. Но найти вопиющей ошибки или небрежности ему не удалось. Наверняка, при большом желании можно было отыскать мелкую погрешность, но, как и сказал Арчи – не тот случай.
С кислым выражением морды, судья Бикенбах встал, демонстративно не смотря в нашу с Арчи сторону дождался, пока все присутствующие в зале не последуют его примеру, коротко откашлялся и старательно нейтральным голосом огласил решение суда:
- Последний суд внимательно рассмотрел дело покойного лорда Вильгельма Дреймора и вынес свое решение… удовлетворить иск вышеупомянутого лица и предоставить ему тридцатидневную отсрочку, дабы он мог воспользоваться своей родовой привилегией или же попытаться воспользоваться ею. Ровно через тридцать дней, специальная комиссия проследит за тем, чтобы душа покойного покинула наш бренный мир. Приговор окончательный, пересмотру и обжалованию не подлежит. На этом, Последний суд заканчивает заседание.
После этих столь много значащих для меня слов еще мгновение висела мертвая тишина, а затем, в зале словно взорвалась пороховая бомба. В мою сторону ринулись газетчики и только благодаря пяти дюжим стражам правопорядка, им не удалось добраться до хрупкой стеклянной капсулы служащей вместилищем моей сущности.
- Лорд Дреймор, что вы можете сказать о решении суда?
- Довольны ли вы исходом дела?
- Газета Перфект-ньюз готова заплатить любую сумму за эксклюзивное интервью! Вы слышите, мистер Дреймор? Любую сумму!
- Что вы намерены делать дальше? – поверх плеча стоявшего ко мне спиной стража вытянулся покрытый серебряной сеткой стеклянный шар из непрозрачного стекла – новинка этого года, алхимическое звукозаписывающее устройство.
- Есть ли у вас соображения, кто виновен в вашей гибели? Имя! Назовите имя!
- К порядку! – рявкнул позабытый всеми судья и молоток выбил дробь по столу – Заседание суда окончено! Очистить зал!
Широкоплечая стража поднажала и шаг за шагом, начала оттеснять беснующихся газетчиков к выходу, вслед за неспешно шагающей публикой. Впереди всех семенили почтенные матроны в черных платьях с глухим воротом отороченными белоснежными кружевами по подолу – те самые, что сидели в первом ряду и напряженно внимали происходящему. Теперь они торопились по домам, где возбужденно закатывая глаза и тряся морщинистыми щеками, перескажут горячие сплетни соседям и даже прохожим. Старые перечницы, дня не могущие прожить без копания в чужом грязном белье.
Дождавшись момента когда просторный зал окончательно опустеет, судья Бикенбах спустился с судейского возвышения, подошел к моему узилищу и подслеповато прищурив коричневые глаза, процедил:
- Вы умеете добиваться своего, не так ли, лорд Дреймор? Считаете себя выше других? Считаете себя особенным?
Я промолчал, но за меня ответил Арчи:
- Вы чем-то недовольны, судья Бикенбах? Ведь решение по делу моего клиента вынесли именно вы.
- Да – признал судья – Это так. Но мы все знаем, что эти древние родовые привилегии давно устарели и не вписываются в современную систему правосудия! Это не более чем лазейка, позволяющая таким как вы игнорировать общие для всех законы! Вернее, лучше сказать так – общие для всех, но не для сливок общества, не для аристократии. И вот пожалуйста – вы устроили целое представление, цирковой балаган! Ведь еще до начала судебного заседания, вы уже великолепно знали, чем оно закончится!
- Законы? – не выдержал я и яростно взмахнул руками, похожими на языки серого тумана – В таком случае, у меня к вам лишь один вопрос, ваша честь! Ответьте на него утвердительно и клянусь вам – я тотчас же потребую, чтобы мой дух подвергли развоплощению! Тотчас!
- Господин Дреймор – прижал, было уши енот, но я резко перебил его, не дав закончить начатой фразы:
- Дайте мне сказать! Итак, ваша честь, вот мой вопрос – нашли ли ваши профессиональные сыщики моего убийцу? Нашли ли? А?! Нашли ли?! – взревел я, мечась от одной прозрачной стенки к другой – Отвечайте же! Нашли того грязного ублюдка, повинного в убийстве лорда Вильгельма Дреймора и Лоры Глисс – безвинной танцовщицы? Того, кто под покровом ночи врывается в чужой дом и вершит беззаконие! Нашли?
- Н-нет – с запинкой ответил енот, выглядящий уже далеко не столько самоуверенным, как в начале нашего разговора – Еще не нашли. Но следствие ведется день и ночь! На раскрытие этого преступления брошены лучшие сыщики из отдела убийств! В том числе и сэр Лай Пинкертон! Тот самый, кто с блеском раскрыл нашумевшее преступление о похищении знаменитого Ока Нептуна – огромной розовой жемчужины, собственности…
- Бла-бла-бла – передразнил я судью – Прошла неделя! Целая неделя! Чертова уйма времени, но ваши хваленые сыщики не продвинулись и на шаг! Все, с меня хватит! Арчи, не пора ли нам заняться делом?
Арчи молча подал знак двум мастеровым из гильдии Подземных Механиков, что стояли у надежно запертого ящика и они тотчас засуетились и защелкали серебряными запорами.
Фыркнув, старый судья сорвал с головы напудренный парик, яростно взмахнул хвостом и направился прочь. Прошел несколько шагов, но внезапно остановился и вновь развернулся ко мне, показав ехидный оскал:
- Вы были совершенно правы, мистер Ток, когда назвали это дело исключением из правил. Ведь если вспомнить, что преждевременно почивший лорд не успел оставить наследника… Думаю, подобный прецедент более не повторится и должен чистосердечно признаться – одна только мысль об этом, наполняет мое сердце радостью. А сейчас, позвольте откланяться – меня ждут неотложные дела – с этими словами, енот повернулся и мурлыкая под нос что-то очень сильно напоминающее гимн страны, пошлепал прочь, подметая пол распушившимся от избытка чувств хвостом.
- Ы-ы-ы… - только это и смог я выдавить из себя, испепеляя взглядом удаляющегося судью.
- Как-как? – переспросил Арчи, саркастически приподняв бровь – Ы-ы-ы? Хм… Знаешь, я считал, что порядочные призраки должны издавать несколько другой звук, например «Р-р-р», или на худой конец сойдет и «А-а-а», но это твое сдавленное мычание… ты что, забыл сходить в туалет перед смертью?
- Заткнись! – рыкнул я и Арчи ответил мне насмешливым хохотом.
- Может, хватит уже смеяться? Лучше покажи мне содержимое вон той милой коробочки – кивнул я на ящик и ожидающих распоряжений механиков.
- Что, сгораешь от нетерпения?
- Точно. Словно юная красотка которую отпустили на первый бал в ее жизни. Давай же, не томи меня, Арчи!
- Даже и не собирался этого делать – на редкость серьезным тоном ответил Арчи и пару раз стукнул костяшками пальцев по высокой стеклянной колбе, служившей мне пристанищем последнюю неделю – Ты уже достаточно потомился. Как представлю себе – семь дней в этом аквариуме таращиться на мир через мокрое стекло, не имея возможности сделать даже шага… мороз по коже пробирает! Хуже чем в тюрьме!
Одной этой казалось бы небрежной фразой, мой адвокат выразил всю свою непоседливую сущность. Если эльфы и боялись чего либо, так это ограничения их свободы. Прирожденные скитальцы и охотники, обитатели некогда бескрайних лесов, они издревле преодолевали огромные расстояния просто так, чтобы не засиживаться на месте. Не зря расхожая фраза – запереть эльфа в четырех стенах, значит убить его – была столько популярна и на редкость правдива. Ахиллесова пята всех этих остроухих непосед, во всем остальном столь невозмутимых и расчётливых.
Учитывая тот факт, что все эльфы находились под защитой Лесного Короля – которого никто никогда не видел, а большая часть министерских бумагомарак считала эту мифическую личность всего лишь изящной выдумкой зеленоволосых – суд Пятилистного государства не мог вынести им смертный приговор даже за самое серьезное преступление. Но этого и не требовалось. Достаточно было заключить эльфа под стражу и продержать там пару лет, чтобы остроухий окончательно потерял рассудок или удавился на петле из простыни. Стоило в присутствии эльфа произнести слово Диангадор – эльфийская тюрьма в самом центре пустыни Зирак – и невозмутимый эльф на миг изменялся в лице, а рука падала на эфес шпаги или рукоять револьвера. А брошенное в запале спора пожелание любому остроухому побыстрее оказаться в застенках Диангадора, означало приобретение смертельного врага и незамедлительный вызов на дуэль.
Получив от Арчи сигнал, низенькие Механики неспешно взялись за дверцы и потянули на себя. Легко скрипнув, створки стоящего торчком деревянного ящика раскрылись в стороны подобно створкам жемчужной устрицы и я испустил пораженный вздох. Он был великолепен. Пусть это жалкая замена моему бывшему телу, но все же мое Временное Пристанище было великолепно.
Семифутовая фигура неподвижно покоилась на ложе из лохматой стружки. Мягко посверкивающее тело из прозрачного как слеза желтого янтаря, такие подвижные части как кисти рук, стопы и суставы сделаны из начищенной до блеска красной меди. В глазницах бесстрастного лица с едва намеченными резцом губами и носом вставлены два огромных и искусно ограненных изумруда. Внутри дымчато-прозрачного торса просматривались многочисленные шестеренки самого различного размера.
- Нравится? – несколько напряженным тоном спросил Арчи.
- О да! – ответил я, прилипнув к стеклу и не сводя взора с ящика – Мне нравится!
- Ну так чего же ты ждешь? – с удивлением воскликнул мой друг и донельзя театральным жестом указал на янтарного голема с изумрудными глазами – Пойди и возьми его! Он твой!
Так я и сделал.[/HIDE]
Янтарный голем с изумрудными глазами.
1
Начало.
Холод. Адский холод пронизывает меня насквозь и я ничего не могу с этим поделать. Приходится терпеть эту невыносимую пытку, продолжающуюся уже семь дней, восемнадцать часов, тринадцать минут и пять секунд. Я знаю это совершенно точно – огромный циферблат часов расположен всего в пяти шагах от меня, прямо над спинкой кресла главного судьи. Неважно. Сколько бы не продолжалось мое ожидание, я к этому готов – у меня в запасе целая вечность. Ведь я мертв и мне некуда торопиться. По крайней мере пока…
Когда мне было тринадцать, старая уличная гадалка предсказала мне судьбу по линиям на ладони. Долго водила своими грязными пальцами по моей чистенькой детской ладошке, что-то бубнила себе под длинный крючковатый нос, недовольно цыкала зубом и многозначительно закатывала глаза. Что с них взять с этих фэйри – по-другому они не могут. Обязательно устроят целое представление. Старая фэйри предсказала мне следующее – долгую успешную жизнь и смерть от старости в собственной постели…
Старуха ошиблась только наполовину – я на самом деле испустил дух в собственной постели. Вот только в тот момент мне не было еще и тридцати пяти.
А три пули в спине мало напоминают счастливую старость…
Издав слышимое лишь мне рычание, я вновь приник к прозрачной стене своей темницы и попытался рассмотреть хоть что-нибудь сквозь сеть потеков сконденсировавшейся влаги. Я видел лишь туманные силуэты, лишь контуры фигур. Но интересовавшего меня человека все еще не было – кресло главного судьи продолжало пустовать. Или нет? Проклятье! Я практически ничего не вижу из-за этой клятой туманной дымки!
Выругавшись, я с ненавистью огляделся по сторонам и тут же отшатнулся от неожиданности в сторону – к отгораживающему меня от судебного зала стеклу приникло чье-то искаженное злобной гримасой лицо со свернутым носом и невероятно расплющенными губами. Только через миг я понял, что это любопытная рожица ребенка, прилипшего к стеклу и пытающегося разглядеть меня в сумраке создаваемым дымчатым хрусталем в навершии колбы. Дети неисправимы. Пока его толстая мамаша шляется неизвестно где, дитя развлекается как может.
Наклонившись поближе к любопытной крохе, я громко крикнул:
- Протри стекло, малыш! Стекло! Протри его рукавом своей бархатной курточки!
Могу поклясться – он меня увидел. И без того большие глаза расширились еще больше, когда он узрел мою сущность, когда увидел плавающие в густой темноте бесплотные остатки моего Я, едва заметный контур человеческого тела и сотканное из белесого дыма лицо с черными провалами глаз и рта…
Да, он увидел меня и в испуге отшатнулся прочь – как совсем недавно это сделал я сам. Я проводил улепетывающего мальчишку горьким взглядом и вновь уставился на медленно стекающие по стеклу капли воды.
О! Будь все проклято! Скорей же! Скорей начинайте суд! Спрашивается, за что я могу плачу такие деньги своему адвокату, если он до сих пор не вытащил меня отсюда! А ведь я плачу ему до сих пор, даже после собственной смерти!
Я уже хотел было изрыгнуть очередное неслышное ругательство, когда сквозь стекло увидел как распахнулись высокие двери, и как к центральному креслу поползло неясное красное пятно – и был готов взвыть от радости, ведь именно такие красные одеяния носят судьи. Наконец-то! Я дождался! Но что это?
Вопреки моим ожиданиям, створчатые двери не закрылись и я увидел дрожащий контур чего-то большого, узкого и высокого… похожего на установленный на небольшой колесной тележке деревянный ящик. Неужели… неужели это то, о чем я думаю? Неужели…
Мутное нечто приблизилось на пару шагов и я испустил крик ликующей радости – это на самом деле был высокий деревянный ящик, сильно смахивающий на гроб. На обращенной ко мне стороне красовался свежеотпечатанный гильдейский знак Кротов Механиков – пять золотых шестеренок размещенных в виде правильного креста и все это перевито красной лентой с белыми звездами. Мое терпение было вознаграждено. Еще немного и томительное ожидание наконец-то закончится.
Стоило судье появиться в зале, и неясный гул множества голосов мгновенно стих. Замолчали все – лениво переговаривающиеся между собой стражи порядка, пищащая стайка прилепившихся под дубовым сводом потолка летучих мышей, сидящие в зале зеваки и конечно же десяток вооруженных блокнотами газетчиков, притулившихся у самого входа. Слетелись словно воронье на падаль. Еще бы. Сенсация! Сенсация! Последний лорд из рода Дрейморов мертв! Сенсация! Скрипнув существующими лишь в моем воображении зубами, я вновь сосредоточил внимание на утвердившемся в кресле судье. Давайте, начинайте уже.
Словно услышав мои безмолвные мольбы, судья привычным жестом ухватился за рукоять тикового молота и с отчетливым стуком опустил его на специальную подставку. Из своего узилища я конечно не мог рассмотреть всех этих деталей, но до этого дня, я уже успел побывать в Последнем Суде несколько раз и прекрасно знал, как именно начинается судебный процесс – судья называет имя и объявляет заседание открытым, а звонкий удар молота запускает скрытые от глаз посторонних древние как сам мир механизмы правосудия.
Хотя… сейчас, я молил не о правосудии – хотя и был той чертовой невинной жертвой… я и Лора, прекрасная танцовщица из кабаре Несбывшихся Желаний, на свою беду решившая разделить со мной постель в ту злосчастную для нас обоих ночь – нет… я молил о Шансе! Я, последний лорд из некогда великого рода Дрейморов, никогда и никого ни о чем не молил, но сейчас, я медленно опустился на колени, а мои бесплотные губы шептали бессвязные слова мольбы. Дайте, дайте мне отсрочку! Я еще не готов к путешествию в великую Пустоту, не готов проделать этот путь как и подобает гордому мужчине – с решительным выражением лица, величественно поднятой головой и без капли сожаления в сердце. У меня еще остались в этом бренном мире незаконченные дела и мне претит сама мысль, оставить их в таком состоянии.
Окружающую меня ватную тишину нарушил мелодичный хрустальный звон, матовый пол в моей стеклянной колбе вспыхнул ослепительным белым светом, заставившем меня вздрогнуть и на мгновение зажмуриться.
- Душа покойного лорда Вильгельма Дреймора, к тебе обращается главный судья, слышишь ли ты меня?
До меня – отупевшего после восьмидневной отсидки в этой проклятом хрустальном стакане – не сразу дошло, что судья обращается именно ко мне. Встрепенувшись, я выпрямился во весь свой рост и ответил:
- Я слышу, ваша честь! – и уже тише добавил – Но не вижу.
Судья услышал меня и в его и без того усталом голосе появилось изрядная доза раздражительности:
- Кто-нибудь! Протрите стекло для достопочтенного господина Дреймора! Не задерживайте суд такими мелочами!
Стоящий рядом с моим стеклянным узилищем страж шагнул ближе и натянув на ладонь рукав своей форменной куртки, несколькими небрежными движениями очистил верхнюю часть стекла от водной пленки, вернув окружающему меня миру четкость линий. Первым делом, я с жадностью уставился на закрытый на три блестящих серебряных запора деревянный ящик с эмблемой подземных мастеров. Если я прав – а я прав, черт меня дери! – то внутри находится мое Временное Обиталище, моя надежда…
- Есть ли еще какие либо препятствия, мешающие вам присутствовать на суде в полной мере, господин Дреймор? – осведомился главный судья, лицо, а вернее усталую мордочку которого я наконец-то мог рассмотреть во всех деталях. Мое дело решал судья Бикенбах. Черная узкая морда с уже седыми баками, две бело-желтые полосы сбегающие со лба к влажному подергивающемуся носу, острые пушистые уши – типичный представитель расы разумных енотов.
- Нет, ваша честь.
- Хорошо. Желаете ли представлять себя сами, или возложите эту нелегкую обязанность на своего представителя?
- На представителя, ваша честь – четко и внятно ответил я, указывая на вставшую со скамьи долговязую фигуру своего семейного адвоката – Мои интересы в суде будет представлять Арчибальд Ток.
Кивнув, судья взглянул на сидящую за пишущей машинкой стенографистку и распорядился:
- Записали ли вы ответ покойного лорда Вильгельма Дреймора, мисс?
- Да, ваша честь – прощебетала довольно миловидная девушка, сверкнув идеальной улыбкой. На меня она не обращала ни малейшего внимания. Все правильно – зачем красивой девушке тратить время на мертвеца? Это не только бессмысленное занятие, но и несколько порочное…
- Итак, мистер Ток, вы являетесь полномочным представителем лорда Дреймора – осведомился судья, поправляя воротник красной мантии.
- Да, ваша честь! Вот уже больше шестидесяти лет, я являюсь семейным адвокатом рода Дрейморов и представляю их интересы.
- Готовы ли вы и ваш м-м-м… скажем так – клиент… готовы ли вы к суду?
- Несомненно, ваша честь! – утвердительно ответил Арчи и, покосившись в мою сторону, успокаивающе подмигнул мне.
- Великолепно – кивнул судья, осторожно подцепил со стола очки с толстыми выпуклыми линзами, бережно опустил их на свой длинный нос и только после этого открыл лежащую перед ним папку с делом. Папку с моим делом, черт подери!
На несколько минут в зале повисла напряженная тишина. Все ждали пока старый енот прочтет заглавную страницу моего пухлого дела и внимательно рассмотрит фотографии двух обнаженных тел на окровавленных шелковых простынях. Я и Лора... невинная малышка виноватая лишь в том, что оказалась не в том месте и не в то время. Так банально… – будто описывается смерть второстепенной героини в одной из дешевых детективной книжонок, что печатают на туалетной бумаге и продают по три пенса за штуку.
– Итак, как я вижу, дело весьма запутанное и должен сразу заметить, что от него за милю тянет душком незаконности! - судья поднял поседевшую морду от раскрытой папки и строго взглянул на моего адвоката – И вы рискнули заявиться с этим сюда? В Последний Суд? Мой вам совет, мистер Ток – откажитесь от своих претензий на Последнюю отсрочку. Я не вижу здесь никаких достаточно веских оснований, чтобы вынести положительно решение по делу вашего клиента.
- Прошу прощения, ваша честь! Учитывая все нюансы этого дела, я полностью уверен в его благополучном завершении в пользу моего достопочтимого клиента лорда Дреймора!
- Последний лорд Дреймор мертв, мистер Ток! И если верить указанной в этой папке информации, тело будет похоронено на Вестмирском кладбище послезавтра в одиннадцать утра!
- Мертво тело, но не душа лорда Дреймора, ваша честь! – парировал Арчи – По нашим законам, если душа не покинула мир живых, то имеет все гражданские права что и ранее, до того момента, пока над телом не будет проведен погребальный ритуал! И душа лорда Дреймора в данный момент находится в зале суда, ваша честь!
Фыркнув, судья раздраженно блеснул ореховыми глазами, повел влажным носом в сторону моей хрустальной темницы и, отбарабанив коготками короткую дробь по столешнице судейского стола, ничего не выражающим голосом буркнул:
- Продолжайте, мистер Ток, продолжайте.
- Опираясь на свои гражданские права и на особые родовые привилегии, мой подзащитный лорд Дреймор просит о предоставлении ему Последней отсрочки сроком на один месяц, ваша честь!
Месяц! Этот долговязый прохвост попросил целый чертов месяц отсрочки! Я был бы согласен и на неделю! На жалкие семь дней!
- Месяц? – вновь фыркнул судья и дернул ухом – На каких основаниях, мистер Ток? И не торопитесь приводить родовые привилегии мистера Дреймора в качестве таковых! Мы все знаем заслуги этого рода перед нашим городом и испытываем глубокое уважение к славным предкам господина Вильгельма Дреймора! Но это никак не ставит его выше других граждан! Поэтому, если вы рассчитываете на положительное решение суда, то потрудись предоставить весомые аргументы и доказательства!
Арчи незамедлительно сложился в учтивом поклоне:
- Да, ваша честь. Помимо множества других более мелких аргументов, что перечислены в лежащей перед вами папке, я озвучу еще один аргумент – самый весомый из них. Я не зря столь многократно называл имя и титул моего клиента. Осмелюсь произнести их вновь – чтобы все присутствующие могли их расслышать, хотя, я глубоко сомневаюсь, что хоть кто-нибудь из присутствующих не запомнил их с первого раза. Я представляю интересы лорда Вильгельма Дреймора. Последнего лорда Дреймора. С его недавней трагичной смертью, достопочтимый род Дрейморов прервался раз и навсегда, ваша честь! Рода Дрейморов с многовековой историей больше не существует!
После этих слов, произнесенных хорошо поставленным голосом, по судейскому залу пронесся шелест голосов. Публика вполголоса переговаривалась, газетчики лихорадочно застрочили в своих блокнотах и защелкали вспышками фотоаппаратов, запечатлевая этот исторический момент на века. К выходу из зала кинулось не менее пяти проворных мальчишек, сжимающих в ладонях густо исписанные клочки бумаги – они мчались в газетные редакции, торопясь доставить последние новости об убийстве Дреймора до того момента как газета пойдет в печать. Сидящие в первых рядах почтенные матроны мгновенно прижали кружевные платочки к совершенно сухим глазам и состроили сострадательные гримасы. Старые перечницы столь охочие до свежих плетен и дурно пахнущих историй со скверным концом…
Оказавшийся в центре всеобщего внимания адвокат принял сокрушенную позу и скорбно опустил голову, впрочем, не забыв развернуться к объективам фотоаппаратов так, чтобы в будущие газетные снимки попал прикрепленный к лацкану сюртука значок в виде стилизованного алого щита, говорящий о том, что его обладатель принадлежит к высшей гильдии адвокатов. Увидев этот о многом говорящий маневр, я лишь с огромным трудом удержался от горького смеха. Все правильно. Арчи должен думать о своем будущем – ведь я умер и теперь он остался без работы. Небольшая реклама не повредит. Тем более бесплатная реклама – прохвост всегда умел считать деньги и удачно выбирать момент чтобы покрасоваться перед публикой.
Судейский молот взмыл в воздух и с отрывистым стуком обрушился вниз, призывая к порядку возбужденную публику и прессу.
- Факт достойный глубочайшего сожаления – лицемерно буркнул енот в красно судейской мантии и подарил газетчикам желтый оскал клыков, должнущий обозначать улыбку – Но я не вижу какое отношение сей факт имеет к данному слушанию.
- Самое прямое, ваша честь! – наконец оторвался от позирования Арчи Ток и, подойдя к стеклянной колбе, положил руку на ее прозрачную стенку. Вновь защелкали фотовспышки, высвечивая парящий за стеклом мой дымный силуэт с черными провалами на месте глаз и рта и волевое лицо моего адвоката – Некогда, за особые заслуги перед правящей династией, род Дрейморов был удостоен особой привилегией, ваша честь! И если попытаться перевести это давно устаревшее и старомодное слово «привилегия» на наш столь бедный современный язык, то лучшим синонимом будет слово… «право».
- И что же это за право, мистер Ток? Неужто право вечной жизни? – судья позволил себе сардоническую ухмылку и я в полном бессилии заскрежетал бесплотными зубами. Не будь я последним в роду енот не осмелился бы на столь наглую выходку! Мускусный вонючка с ободранным хвостом! О-о-о! Будь я жив, острие моей шпаги уже пронзило бы его глотку! Я бы уже увидел цвет его жидкой крови! Я…
- Нет, ваша честь – спокойный голос Арчи вернул меня в реальность и, бросив последний яростный взгляд на судью, я вновь сосредоточился на его словах – Я говорю о праве мести. Роду Дрейморов было даровано право кровной мести до скончания веков! Право, когда в случае насильственной смерти любого члена семьи Дрейморов, родичи имели привилегию отомстить убийце любым способом на свое усмотрение. В обход суда и закона, ваша честь! И сегодня, последний лорд Дреймор желает получить это право! И получить его он желает немедленно, ваша честь!
Стоило судье услышать громогласно произнесенную фразу «в обход суда и закона» он поморщился и взглянул на осмелившегося произнести столь кощунственные слова адвоката с явственным неудовольствием.
«Да уж – подумал я – Эта изящная тирада Арчи точно не завоевала нам лишних очков у судьи. Надеюсь, он знает что делает…».
Престарелый енот уже открыл было пасть, чтобы высказать все, что он думает о последнем высказывании моего адвоката, но именно в этот момент, газетчики словно с цепи сорвались и позабыв, что находятся в Последнем суде, обрушили на Арчи шквал вопросов:
- Мистер Ток! Повторите последнюю фразу!
- Покойный лорд Дреймор собирается мстить своим убийцам?
- Лорд Дреймор, пожалуйста подойди… э-э-э пожалуйста, подплывите к стеклу поближе, чтобы мы могли запечатлеть фотографию! Вы собираетесь восстать из гроба? Собираетесь воспользоваться правом?
- Мистер Ток, общественность ждет ваших комментариев!
- За какие заслуги род Дрейморов получил привилегию? Спасение жизни правителя? Один из лордов проявил отвагу на поле боя?
Утробно рыкнув, судья с грохотом обрушил молоток на стол и сбитая ударом деревянная подставка слетела со стола и с отрывистым стуком запрыгала по полу. Не удовольствовавшись этим, енот встал с судейского кресла и, упираясь передними лапами в столешницу, рявкнул:
- Молчать! Молчание в суде!
Гомон мгновенно прервался, газетчики заткнулись и придали лицам невинное выражение.
- Еще одна такая выходка, и суд будет завершен за закрытыми дверями! – трясясь от негодования прошипел енот – Проявите уважение к суду! Мистер Ток! Никто не оспаривает законность Родового Права, но оно относится к живым потомкам рода Дрейморов! Сын или дочь, отец или мать, мужчина или женщина – неважно, лишь бы в их венах струилась та самая кровь! Не надо вводить высокий суд в заблуждение, мистер Ток!
Ласково улыбнувшись, Арчи провел ладонью по безупречно уложенным зеленым волосам и явно наслаждаясь каждым мгновением своего триумфа, ответил:
- Ваша честь, на семьдесят третьей странице лежащего перед вами дела приложена заверенная нотариусом копия, где приводится полное описание дарованной роду Дрейморов привилегии. И там нет такого словосочетания как «живой потомок» или «право применимо только к живым потомкам», зато есть такие великолепные слова как «безусловное право», «любой потомок», «кровная месть» и «до скончания веков». Несомненно, если бы душа моего клиента оставила наш мир, то никто не стал бы столь рьяно отстаивать его права перед высоким судом и требовать призвания духа из загробного мира… но лорд Вильгельм Дреймор здесь, перед вами, ваша честь и ждет приговора суда.
- Абсурд! – судья Бикенбах так сильно затряс мордой в негодовании, что примостившийся между ушей парик едва не слетел прочь – Полнейший абсурд без малейшей логики!
- Абсурд? О нет, скорее парадокс, ваша честь – изящно поклонился Арчи Ток – Да, мой клиент мертв, но он все еще имеет свои гражданские права в полном объеме и самое главное - имеет возможность воспользоваться своими правами в полном объеме! И должен заметить, такого же мнения придерживается одна из весьма высокопоставленных фигур в нашем обществе, что каждый день посылает ко мне нарочного из квартала Самоцветных Арок, чтобы узнать о продвижении дела.
- Вы пытаетесь оказать давление на суд, мистер Ток? – осведомился енот, нервно дернув носом.
- Ни в коем случае, ваша честь! Всего лишь хотел поддержать моего клиента, что слышит каждое наше слово и с душевным трепетом ожидает приговора суда! Руководствуясь всем вышеизложенными фактами, я ходатайствую об удовлетворении иска моего клиента и предоставлении ему тридцатидневной отсрочки! На этом, моя защитная речь окончена, ваша честь. Прошу Последний Суд принять решение!
При этих словах я словно окаменел – Арчи произнес ритуальную фразу, после которой судья обязан принять решение. В этом и заключается прелесть Последнего суда.
Недовольно засопев, судья Бикенбах вновь зашелестел подшитыми листами, близоруко щуря глаза и внимательно изучая каждую строчку дела.
- Ищет погрешность – краем рта прошептал Арчи, стоящий вплотную к разделяющему нас влажному стеклу.
- Погрешность?
- Да. Ошибку, погрешность, упущение – любой предлог, чтобы отправить папку на переоформление и отложить дело до завтрашнего дня. Это его единственный выход – я припер старика к стенке, положил на обе лопатки и освежевал. Осталось только отрубить эту седую голову с клочковатым мехом и повесить ее над камином как охотничий трофей… если этому хрычу в полоску не удастся найти предлог для отсрочки суда еще на один день.
- Что?! – выдохнул я – Но ведь сегодня состоятся мои похороны! Меня вышвырнет в загробный мир как только первая горсть земли упадет на крышку моего гроба! И отложить похороны не удастся – мы и так дотянули до последнего! На девятый день мое тело будет погребено невзирая на любые протесты! Иначе душа превратится в Зловредника! Моя душа, Арчи! Я не хочу!
- Да знаю я! – раздраженно пропыхтел он, нервно дергая остроконечным ухом – У вас людей все так запутанно! Не волнуйся – я корпел над этой папкой всю неделю и там нет ни единого упущения, неточности или даже опечатки! Сегодня старому еноту Бикенбаху придется вынести приговор! За это я и люблю Последний Суд – нет ни непредсказуемых присяжных, ни упертого прокурора.
- Арчи! Добейся успеха и я тебя осыплю полновесными золотыми соверенами с ног до кончиков твоих заостренных ушей!
Даже в такой напряженный момент, Арчи сумел выдавить шутку:
- Да? Ты что-то не похож на леприкона сидящего на горшочке с золотом и беззаботно болтающего ножками в остроносых башмачках с серебряными пряжками. Или, как и положено порядочному призраку ты знаешь где скрыты несметные сокровища, что твой род собирал в течении долгих-долгих веков? Признавайся как на духу - куда твой прадед запрятал ту шкатулку с рубиновым ожерельем?!
- Я знаю только одно – если ты меня не вытащишь из этой проклятой хрустальной рюмки, то я буду являться в твою спальню каждую ночь сразу после полуночи! И уж поверь мне – завывать я буду так громко, что ты и глаз не сомкнешь! – прошипел я, с тревогой вглядываясь во еще погруженного в чтение судью.
- Очень мило! – хмыкнул мой неунывающий адвокат – Не замечал за тобой таких грешков как посещение спален с раздетыми джентльменами. Любишь подглядывать?
- Арчи! Сосредоточься на деле, черт тебя возьми! Я верю в тебя! Давай, разразись проникновенной речью как ты умеешь, чтобы тронуть зачерствелые сердца газетчиков и этого дряхлого енота законника с давно облысевшим хвостом! Ну же!
- Ти-хо! – по складам выговорил Арчи, делая мне предупредительный знак ладонью – У енотов очень хороший слух, Вилли! Не стоит дразнить барбадосца без веской причины или он заполоскает тебя до смерти!
- Ладно, ладно – проворчал я – Тогда хотя бы протри это проклятущее стекло!
Кивнув, Арчи выудил из внутреннего кармана крохотный платок и, несколько раз провел мгновенно намокшим шелком по стеклу, не добившись ни малейшего толка. Обильная влага продолжила стекать по стеклу, но я уже забыл о своих мучениях с запотевшим стеклом. Платок мелькал перед моими глазами лишь пару секунд, но я успел различить вышитую в углу золотую монограмму с именем владельца. Вернее, владелицы!
- Арчи! Этот платок принадлежит юной герцогине Вирбург! Сальванне Вирбург!
- Что? – сделал непонимающий вид Арчи – Совершенно не понимаю, о чем ты толкуешь. Знаешь, это стекло такое толстое, что практически не пропускает звуков.
- Т-ты… ты! Та обворожительная шатенка с пепельно-серыми томными глазами и совершенной фигуркой! Ведь меньше десяти дней назад я отправил ей шикарный букет чайных роз и свою визитку! Черт меня побери! Ведь это же я ухаживал за ней! Я!
- Я-я-я – передразнил мой жалкий лепет остроухий юрист – Ты умер, Вилли! Тебя больше нет! Когда герцогиня узнала о твоей безвременной кончине, бедная девушка рыдала до изнеможения… на моем столь вовремя подставленном плече. Приложив все силы, я постарался утешить ее и мы вдвоем горестно скорбели о том, что ты покинул нас навсегда, дорогой друг. Скорбели всю ночь напролет, не сомкнули глаз до самого рассвета…
Поняв, как именно он «утешал» обворожительную Сальванну, я приник к разделяющему нас стеклу и яростно зашипел:
- Ах ты, прохвост! Ах… - я уже хотел было обрушить на остроухую голову Арчи поток изощренных ругательств, когда до меня дошла истинная подоплека его слов и я замер на полуслове.
Он не хотел меня поддеть или уколоть. Да и изящный шелковый платочек мелькнул перед моим воспаленным взором далеко не случайно. Таким образом, Арчи хотел дать мне понять, что решение придирчивого и брюзгливого судьи Бикенбаха и тот или иной исход моего дела, по сути не меняют практически ничего – ведь вот уже неделю я безнадежно мертв. Мне могут подарить небольшую отсрочку, но не полноценную жизнь. Я всего лишь жалкий призрак и мне нет больше дел до тех, кто еще жив. Любовь, постельные утехи, вкус бурлящего шампанского… - мне никогда больше не насладиться этими ощущениями.
Помолчав, я вскинул голову – хотя, в моем случае это лишь означало, что составляющий мою сущность белесый туман едва колыхнулся – взглянул в грустные глаза Арчи и горько усмехнулся:
- Да. Ты прав, Арчи – я умер и… и спасибо, что вправил мне мозги.
- Всегда к твоим услугам, Вилли – печально улыбнулся адвокат – Рад, что ты все правильно понял. А насчет исхода дела можешь не волноваться – этот трусливый бюрократишка не осмелится пойти против родовой привилегии, полученной за заслуги перед короной. Не тот случай, чтобы он мог показать свою власть.
И вновь, мой пронырливый адвокат оказался абсолютно прав. Старый енот придирчиво изучил каждую страницу, проверил каждую печать и роспись, только что не попробовал папку на клык. Но найти вопиющей ошибки или небрежности ему не удалось. Наверняка, при большом желании можно было отыскать мелкую погрешность, но, как и сказал Арчи – не тот случай.
С кислым выражением морды, судья Бикенбах встал, демонстративно не смотря в нашу с Арчи сторону дождался, пока все присутствующие в зале не последуют его примеру, коротко откашлялся и старательно нейтральным голосом огласил решение суда:
- Последний суд внимательно рассмотрел дело покойного лорда Вильгельма Дреймора и вынес свое решение… удовлетворить иск вышеупомянутого лица и предоставить ему тридцатидневную отсрочку, дабы он мог воспользоваться своей родовой привилегией или же попытаться воспользоваться ею. Ровно через тридцать дней, специальная комиссия проследит за тем, чтобы душа покойного покинула наш бренный мир. Приговор окончательный, пересмотру и обжалованию не подлежит. На этом, Последний суд заканчивает заседание.
После этих столь много значащих для меня слов еще мгновение висела мертвая тишина, а затем, в зале словно взорвалась пороховая бомба. В мою сторону ринулись газетчики и только благодаря пяти дюжим стражам правопорядка, им не удалось добраться до хрупкой стеклянной капсулы служащей вместилищем моей сущности.
- Лорд Дреймор, что вы можете сказать о решении суда?
- Довольны ли вы исходом дела?
- Газета Перфект-ньюз готова заплатить любую сумму за эксклюзивное интервью! Вы слышите, мистер Дреймор? Любую сумму!
- Что вы намерены делать дальше? – поверх плеча стоявшего ко мне спиной стража вытянулся покрытый серебряной сеткой стеклянный шар из непрозрачного стекла – новинка этого года, алхимическое звукозаписывающее устройство.
- Есть ли у вас соображения, кто виновен в вашей гибели? Имя! Назовите имя!
- К порядку! – рявкнул позабытый всеми судья и молоток выбил дробь по столу – Заседание суда окончено! Очистить зал!
Широкоплечая стража поднажала и шаг за шагом, начала оттеснять беснующихся газетчиков к выходу, вслед за неспешно шагающей публикой. Впереди всех семенили почтенные матроны в черных платьях с глухим воротом отороченными белоснежными кружевами по подолу – те самые, что сидели в первом ряду и напряженно внимали происходящему. Теперь они торопились по домам, где возбужденно закатывая глаза и тряся морщинистыми щеками, перескажут горячие сплетни соседям и даже прохожим. Старые перечницы, дня не могущие прожить без копания в чужом грязном белье.
Дождавшись момента когда просторный зал окончательно опустеет, судья Бикенбах спустился с судейского возвышения, подошел к моему узилищу и подслеповато прищурив коричневые глаза, процедил:
- Вы умеете добиваться своего, не так ли, лорд Дреймор? Считаете себя выше других? Считаете себя особенным?
Я промолчал, но за меня ответил Арчи:
- Вы чем-то недовольны, судья Бикенбах? Ведь решение по делу моего клиента вынесли именно вы.
- Да – признал судья – Это так. Но мы все знаем, что эти древние родовые привилегии давно устарели и не вписываются в современную систему правосудия! Это не более чем лазейка, позволяющая таким как вы игнорировать общие для всех законы! Вернее, лучше сказать так – общие для всех, но не для сливок общества, не для аристократии. И вот пожалуйста – вы устроили целое представление, цирковой балаган! Ведь еще до начала судебного заседания, вы уже великолепно знали, чем оно закончится!
- Законы? – не выдержал я и яростно взмахнул руками, похожими на языки серого тумана – В таком случае, у меня к вам лишь один вопрос, ваша честь! Ответьте на него утвердительно и клянусь вам – я тотчас же потребую, чтобы мой дух подвергли развоплощению! Тотчас!
- Господин Дреймор – прижал, было уши енот, но я резко перебил его, не дав закончить начатой фразы:
- Дайте мне сказать! Итак, ваша честь, вот мой вопрос – нашли ли ваши профессиональные сыщики моего убийцу? Нашли ли? А?! Нашли ли?! – взревел я, мечась от одной прозрачной стенки к другой – Отвечайте же! Нашли того грязного ублюдка, повинного в убийстве лорда Вильгельма Дреймора и Лоры Глисс – безвинной танцовщицы? Того, кто под покровом ночи врывается в чужой дом и вершит беззаконие! Нашли?
- Н-нет – с запинкой ответил енот, выглядящий уже далеко не столько самоуверенным, как в начале нашего разговора – Еще не нашли. Но следствие ведется день и ночь! На раскрытие этого преступления брошены лучшие сыщики из отдела убийств! В том числе и сэр Лай Пинкертон! Тот самый, кто с блеском раскрыл нашумевшее преступление о похищении знаменитого Ока Нептуна – огромной розовой жемчужины, собственности…
- Бла-бла-бла – передразнил я судью – Прошла неделя! Целая неделя! Чертова уйма времени, но ваши хваленые сыщики не продвинулись и на шаг! Все, с меня хватит! Арчи, не пора ли нам заняться делом?
Арчи молча подал знак двум мастеровым из гильдии Подземных Механиков, что стояли у надежно запертого ящика и они тотчас засуетились и защелкали серебряными запорами.
Фыркнув, старый судья сорвал с головы напудренный парик, яростно взмахнул хвостом и направился прочь. Прошел несколько шагов, но внезапно остановился и вновь развернулся ко мне, показав ехидный оскал:
- Вы были совершенно правы, мистер Ток, когда назвали это дело исключением из правил. Ведь если вспомнить, что преждевременно почивший лорд не успел оставить наследника… Думаю, подобный прецедент более не повторится и должен чистосердечно признаться – одна только мысль об этом, наполняет мое сердце радостью. А сейчас, позвольте откланяться – меня ждут неотложные дела – с этими словами, енот повернулся и мурлыкая под нос что-то очень сильно напоминающее гимн страны, пошлепал прочь, подметая пол распушившимся от избытка чувств хвостом.
- Ы-ы-ы… - только это и смог я выдавить из себя, испепеляя взглядом удаляющегося судью.
- Как-как? – переспросил Арчи, саркастически приподняв бровь – Ы-ы-ы? Хм… Знаешь, я считал, что порядочные призраки должны издавать несколько другой звук, например «Р-р-р», или на худой конец сойдет и «А-а-а», но это твое сдавленное мычание… ты что, забыл сходить в туалет перед смертью?
- Заткнись! – рыкнул я и Арчи ответил мне насмешливым хохотом.
- Может, хватит уже смеяться? Лучше покажи мне содержимое вон той милой коробочки – кивнул я на ящик и ожидающих распоряжений механиков.
- Что, сгораешь от нетерпения?
- Точно. Словно юная красотка которую отпустили на первый бал в ее жизни. Давай же, не томи меня, Арчи!
- Даже и не собирался этого делать – на редкость серьезным тоном ответил Арчи и пару раз стукнул костяшками пальцев по высокой стеклянной колбе, служившей мне пристанищем последнюю неделю – Ты уже достаточно потомился. Как представлю себе – семь дней в этом аквариуме таращиться на мир через мокрое стекло, не имея возможности сделать даже шага… мороз по коже пробирает! Хуже чем в тюрьме!
Одной этой казалось бы небрежной фразой, мой адвокат выразил всю свою непоседливую сущность. Если эльфы и боялись чего либо, так это ограничения их свободы. Прирожденные скитальцы и охотники, обитатели некогда бескрайних лесов, они издревле преодолевали огромные расстояния просто так, чтобы не засиживаться на месте. Не зря расхожая фраза – запереть эльфа в четырех стенах, значит убить его – была столько популярна и на редкость правдива. Ахиллесова пята всех этих остроухих непосед, во всем остальном столь невозмутимых и расчётливых.
Учитывая тот факт, что все эльфы находились под защитой Лесного Короля – которого никто никогда не видел, а большая часть министерских бумагомарак считала эту мифическую личность всего лишь изящной выдумкой зеленоволосых – суд Пятилистного государства не мог вынести им смертный приговор даже за самое серьезное преступление. Но этого и не требовалось. Достаточно было заключить эльфа под стражу и продержать там пару лет, чтобы остроухий окончательно потерял рассудок или удавился на петле из простыни. Стоило в присутствии эльфа произнести слово Диангадор – эльфийская тюрьма в самом центре пустыни Зирак – и невозмутимый эльф на миг изменялся в лице, а рука падала на эфес шпаги или рукоять револьвера. А брошенное в запале спора пожелание любому остроухому побыстрее оказаться в застенках Диангадора, означало приобретение смертельного врага и незамедлительный вызов на дуэль.
Получив от Арчи сигнал, низенькие Механики неспешно взялись за дверцы и потянули на себя. Легко скрипнув, створки стоящего торчком деревянного ящика раскрылись в стороны подобно створкам жемчужной устрицы и я испустил пораженный вздох. Он был великолепен. Пусть это жалкая замена моему бывшему телу, но все же мое Временное Пристанище было великолепно.
Семифутовая фигура неподвижно покоилась на ложе из лохматой стружки. Мягко посверкивающее тело из прозрачного как слеза желтого янтаря, такие подвижные части как кисти рук, стопы и суставы сделаны из начищенной до блеска красной меди. В глазницах бесстрастного лица с едва намеченными резцом губами и носом вставлены два огромных и искусно ограненных изумруда. Внутри дымчато-прозрачного торса просматривались многочисленные шестеренки самого различного размера.
- Нравится? – несколько напряженным тоном спросил Арчи.
- О да! – ответил я, прилипнув к стеклу и не сводя взора с ящика – Мне нравится!
- Ну так чего же ты ждешь? – с удивлением воскликнул мой друг и донельзя театральным жестом указал на янтарного голема с изумрудными глазами – Пойди и возьми его! Он твой!
Так я и сделал.[/HIDE]