Дем Михайлов
- Регистрация
- 8 Авг 2013
- Сообщения
- 21.008
- Оценок
- 58.629
- Баллы
- 5.502
- Возраст
- 45
Городские легенды
- Автор темы Александр
- Дата начала
Мне кажется это слишком просто, но может и ошибаюсь.
Возможно там все таки что-то было.
Будьте осторожны, оставляя открытой форточку на всю ночь. Ведь через нее к вам в дом может попасть нечто, которое настроено отнюдь не дружелюбно — в этом я убедился лично.
Для начала скажу, что какими-либо психическими расстройствами не страдаю, алкоголем и наркотиками не балуюсь, да и вообще, стараюсь вести спортивный образ жизни. Так что свалить все на пьяный бред не получится.
В тот злополучный вечер дома было очень жарко. Пот стекал с меня ручьями, а вентилятор, как назло, сломался три дня назад — наверное, не выдержал круглосуточной работы. С утра надо было вставать на работу, но как в этой парилке уснешь? Выход был только один: надо открыть форточку и попытаться провалиться в небытие хоть на несколько часов.
Сходив в душ и устроившись покомфортнее в своем ложе, я на удивление быстро уснул. Но сон мой был тревожным, я ворочался на кровати, как уж, и в итоге вступил в контакт с холодным полом, покрытым потускневшим от времени паркетом.
— Черт! — голова просто раскалывалась, в ушах звенело. — Сколько вре…
Я ошалело уставился на свою футболку, которая чем-то была измазана. Приглядевшись получше, я сделал не очень приятное открытие: я весь был измазан… в крови, В КРОВИ, черт меня дери! Все еще находясь в состоянии шока, я обследовал каждую частичку своего тела. Все в норме, никаких ранений…
Я стал метаться из комнаты в комнату, обыскивая каждый угол. Кого я искал, спросите вы? Своего любимица — трехлетнего кота Редиску. И, к сожалению нашел — вернее, нашёл то, что от него осталось: мордочку, которая смотрела на меня пустыми глазницами, и небольшой комок шерсти…
Меня вырвало — сначала в коридоре, а потом в ванной. Все произошедшее не укладывалось у меня в голове. Что могло сделать с моим котом такое?! Вы хоть раз видели мейн-куна, нет? Мейн-куны — красивые коты крупных размеров, очень выносливые, с сильно развитой мускулатурой. Эти животные достаточно массивны, вес взрослых котов доходит до 18 килограммов. Согласитесь, чтобы повредить такому животному, нужна немеряная сила, а Редиска у меня обладал спесивым характером и к себе подпускал только меня.
От грустных мыслей меня отвлек утробный рык в моей квартире. Животный страх сковал мое тело. Буквально секунду спустя я уже сползал по закрытой двери ванной комнаты.
Удар, еще удар. Нечто упорно долбилось в мое убежище. Снова удар. Казалось, что древесина скоро не выдержит, и тогда меня ждет участь ничем не лучше моего кота.
В состоянии, близком к истерике, я раскачивался из стороны в сторону и бормотал какую-то молитву. Боже, все, чего я хотел — чтобы эта тварь ушла, и все обернулось сном. Кошмаром. Ах, как я этого хотел! Тем временем за дверью громко чавкали, периодически издавая повизгивание и шумно принюхиваясь...
Я долго не решался выбраться наружу. А когда таки решился, на часах уже было за полдень.
Обойдя всю квартиру, я не нашел ничего. Ни кота, ни его останков — только капельку запекшейся крови, застывшей на стекле форточки.
Для начала скажу, что какими-либо психическими расстройствами не страдаю, алкоголем и наркотиками не балуюсь, да и вообще, стараюсь вести спортивный образ жизни. Так что свалить все на пьяный бред не получится.
В тот злополучный вечер дома было очень жарко. Пот стекал с меня ручьями, а вентилятор, как назло, сломался три дня назад — наверное, не выдержал круглосуточной работы. С утра надо было вставать на работу, но как в этой парилке уснешь? Выход был только один: надо открыть форточку и попытаться провалиться в небытие хоть на несколько часов.
Сходив в душ и устроившись покомфортнее в своем ложе, я на удивление быстро уснул. Но сон мой был тревожным, я ворочался на кровати, как уж, и в итоге вступил в контакт с холодным полом, покрытым потускневшим от времени паркетом.
— Черт! — голова просто раскалывалась, в ушах звенело. — Сколько вре…
Я ошалело уставился на свою футболку, которая чем-то была измазана. Приглядевшись получше, я сделал не очень приятное открытие: я весь был измазан… в крови, В КРОВИ, черт меня дери! Все еще находясь в состоянии шока, я обследовал каждую частичку своего тела. Все в норме, никаких ранений…
Я стал метаться из комнаты в комнату, обыскивая каждый угол. Кого я искал, спросите вы? Своего любимица — трехлетнего кота Редиску. И, к сожалению нашел — вернее, нашёл то, что от него осталось: мордочку, которая смотрела на меня пустыми глазницами, и небольшой комок шерсти…
Меня вырвало — сначала в коридоре, а потом в ванной. Все произошедшее не укладывалось у меня в голове. Что могло сделать с моим котом такое?! Вы хоть раз видели мейн-куна, нет? Мейн-куны — красивые коты крупных размеров, очень выносливые, с сильно развитой мускулатурой. Эти животные достаточно массивны, вес взрослых котов доходит до 18 килограммов. Согласитесь, чтобы повредить такому животному, нужна немеряная сила, а Редиска у меня обладал спесивым характером и к себе подпускал только меня.
От грустных мыслей меня отвлек утробный рык в моей квартире. Животный страх сковал мое тело. Буквально секунду спустя я уже сползал по закрытой двери ванной комнаты.
Удар, еще удар. Нечто упорно долбилось в мое убежище. Снова удар. Казалось, что древесина скоро не выдержит, и тогда меня ждет участь ничем не лучше моего кота.
В состоянии, близком к истерике, я раскачивался из стороны в сторону и бормотал какую-то молитву. Боже, все, чего я хотел — чтобы эта тварь ушла, и все обернулось сном. Кошмаром. Ах, как я этого хотел! Тем временем за дверью громко чавкали, периодически издавая повизгивание и шумно принюхиваясь...
Я долго не решался выбраться наружу. А когда таки решился, на часах уже было за полдень.
Обойдя всю квартиру, я не нашел ничего. Ни кота, ни его останков — только капельку запекшейся крови, застывшей на стекле форточки.
А вот вам еще одна история из моей коллекции.
Один знакомый моего знакомого рассказывал. Он пропадал неделю, а потом выяснилось, что он был в глубоком запое. Когда появился на людях – рассказал вот что.
С детства мне не то чтобы часто, но иногда снились удивительные и тревожные сны, будто я возвращаюсь откуда-то домой. Неважно откуда – из школы, института, тренировки, с работы (когда уже начал студентом подрабатывать). В общем, все как обычно: шел домой, заворачивал во двор, проходил мимо соседних домов, а у своего подъезда сон вдруг менялся. Резко становилось темно, только редкие окна в домах еле светились, и я почти наощупь пробирался непосредственно к подъезду. Когда, наконец, я находил дверь, я врывался внутрь и тут понимал, что с подъездом что-то не так. Вроде мой дом, но лестница и этажи мне были не знакомы. Я упорно поднимался на четвертый этаж, где, мне казалось, я живу (хотя в реальности я жил на третьем, а сейчас на первом этаже), понимая, что подъезд не мой, причем очень хотелось убежать, но за спиной была такая жуткая ночь, что уж лучше идти вперед.
Как правило, я никого по пути не встречал, только немые глухие двери на этажах и полная тишина с нарастающей напряженностью сна. И вот я добирался до четвертого этажа, к той двери, где должна быть моя квартира. Я тянулся к звонку и слышал, как кто-то неповоротливый, грузный тяжелыми шагами идет к двери. Тут тревога во сне начинала зашкаливать, и я просыпался.
Немного в разных вариациях эти сны преследовали меня всю жизнь. Каждый раз я просыпался мокрый то ли от страха, то ли от напряжения, но со временем привык к ним, считая, что, наверное, это какая-то детская травма напоминает о себе таким удивительным образом.
Но неделю назад со мной произошел случай, который полностью перевернул мой мир.
По своей работе курьера я много мотаюсь по городу. И в очередной раз работа привела меня в ветхий спальный район, о существовании которого я раньше и не подозревал. Дело происходило уже поздним январским вечером, как раз после праздников – народ на улицах практически не попадался. Таблички с номерами домов были заляпаны грязью, а освещение во дворах оказалось настолько тусклым, что я долго блуждал от одного дома к другому, пытаясь найти нужный мне номер.
В итоге я сунулся в подъезд, в котором, как мне показалось, находился мой адресат. И тут что-то в моей голове неприятно щелкнуло. Вы-то уже начали догадываться – я не зря рассказывал про сны. Но тогда я не сразу понял, насколько это было похоже.
Я поднимался наверх, считая номера квартир – ни на одной из них не было табличек. Сам подъезд выглядел запущенным, и освещался пыльными лампами дневного света, которые неприятно гудели и постоянно мигали. По моим расчетам нужная квартира должна была быть на четвертом этаже.
И как-то постепенно до меня тоже стала доходить идея о невероятном сходстве моих снов и ситуации, в которой я очутился. Я, человек взрослый и серьезный, посмеялся над своей фантазией и продолжил подъем, хотя мои ноги почему-то требовали повернуть назад.
Когда я подошел к квартире, то сразу узнал нужную дверь. Видимо, именно такой она и была во сне – мозг помнил ее в деталях.
Я нажал на кнопку звонка и автоматически приготовился услышать тяжелую поступь хозяина. Я буквально разделился на два человека – один считал себя серьезным несуеверным человеком, а другой был уверен, что сейчас в страхе проснется.
Но шагов я не услышал. Вместо этого дверь бесшумно открылась, какая-то фигура в темноте прошептала мне, чтобы я проходил на кухню, и растворилась во мраке.
Я словно в трансе проследовал внутрь и понял, что знаком с планировкой. Возможно, во сне я уже был внутри, но по каким-то причинам запамятовал. В конце коридорчика, где я оказался, мерцал бледный свет, словно там горели свечи. Туда я и направился, потому что откуда-то знал, что кухня – там.
Войдя в помещение, я уже был на грани помешательства. Краем сознания я понимал, что со мной покончено, что я пропал – почему, я и поныне не знаю. А в полумраке кухни я увидел сидящее на стуле существо, напоминающее человека. Не просите меня его детально описать. Что-то большое, мерзкое, жирное, с синюшной кожей, с бородавками и клочьями волос.
И оно проскрипело будто бы радостно: "НУ ВОТ, НАКОНЕЦ-ТО ТЫ И ПРИШЕЛ".
Люди добрые, можете мне не верить, но я не откажусь от того, что видел.
После того, как я услышал эти слова, мои ноги получили свободу действий – я метнулся назад. Сбил кого-то в коридорчике – вероятно, та темная фигура, встречающая гостей, шагнула мне навстречу. В темноте невероятным образом я нащупал замок входной двери, умудрился повернуть в нужную сторону защелку и вылетел в подъезд.
Я проскочил все лестничные пролеты за несколько секунд и вывалился во двор. Меня трясло и ноги подкашивались. Что было дальше, я не помню. Наверное, сработала шоковая реакция. Я очнулся уже в метро на другом конце города. Я был один в целом вагоне и подъезжал к конечной станции.
В общем, как-то я добрался до дома, там у меня поднялась температура и охватил жуткий озноб. Я боялся высовываться из дома, даже поднимать трубку телефона. Я думал, мне поможет алкоголь, но только через несколько дней непрерывного распития спиртного я смог уснуть больше чем на пятнадцать минут – до этого я лишь ненадолго проваливался в забытье, а потом вскакивал как ужаленный.
Не знаю, сколько силы воли мне потребовалось, чтобы взять себя в руки. Сейчас я ищу другую работу, такую чтобы работать только в офисе или даже в цеху, но никаких больше блужданий по городу. Я до сих пор боюсь спать, потому что, засыпая, я почти уверен, что во сне я опять окажусь в этой квартире, и тогда уже мне не позволят повторно сбежать, неважно будет это во сне или наяву…
Комментарий Остромира: Эта история заинтересовала меня сильнее, чем прочие. Дело в том, когда я ее услышал, я вспомнил, что в детстве мне часто снился сон про странный подъезд, куда я все время захожу против своей воли. Много лет назад я рассказывал приятелям свои сны, и все посмеялись над моими кошмарами – мол, чего только не снится людям. Но один парнишка не шутил – он, будучи очень серьезным, сказал, что ему снятся похожие сны, тоже про подъем по лестнице к чужой квартире. Мы тогда поудивлялись совпадению. Жалко, я давно потерял контакт с ним – нам было бы что обсудить в свете выше рассказанной истории…
Один знакомый моего знакомого рассказывал. Он пропадал неделю, а потом выяснилось, что он был в глубоком запое. Когда появился на людях – рассказал вот что.
С детства мне не то чтобы часто, но иногда снились удивительные и тревожные сны, будто я возвращаюсь откуда-то домой. Неважно откуда – из школы, института, тренировки, с работы (когда уже начал студентом подрабатывать). В общем, все как обычно: шел домой, заворачивал во двор, проходил мимо соседних домов, а у своего подъезда сон вдруг менялся. Резко становилось темно, только редкие окна в домах еле светились, и я почти наощупь пробирался непосредственно к подъезду. Когда, наконец, я находил дверь, я врывался внутрь и тут понимал, что с подъездом что-то не так. Вроде мой дом, но лестница и этажи мне были не знакомы. Я упорно поднимался на четвертый этаж, где, мне казалось, я живу (хотя в реальности я жил на третьем, а сейчас на первом этаже), понимая, что подъезд не мой, причем очень хотелось убежать, но за спиной была такая жуткая ночь, что уж лучше идти вперед.
Как правило, я никого по пути не встречал, только немые глухие двери на этажах и полная тишина с нарастающей напряженностью сна. И вот я добирался до четвертого этажа, к той двери, где должна быть моя квартира. Я тянулся к звонку и слышал, как кто-то неповоротливый, грузный тяжелыми шагами идет к двери. Тут тревога во сне начинала зашкаливать, и я просыпался.
Немного в разных вариациях эти сны преследовали меня всю жизнь. Каждый раз я просыпался мокрый то ли от страха, то ли от напряжения, но со временем привык к ним, считая, что, наверное, это какая-то детская травма напоминает о себе таким удивительным образом.
Но неделю назад со мной произошел случай, который полностью перевернул мой мир.
По своей работе курьера я много мотаюсь по городу. И в очередной раз работа привела меня в ветхий спальный район, о существовании которого я раньше и не подозревал. Дело происходило уже поздним январским вечером, как раз после праздников – народ на улицах практически не попадался. Таблички с номерами домов были заляпаны грязью, а освещение во дворах оказалось настолько тусклым, что я долго блуждал от одного дома к другому, пытаясь найти нужный мне номер.
В итоге я сунулся в подъезд, в котором, как мне показалось, находился мой адресат. И тут что-то в моей голове неприятно щелкнуло. Вы-то уже начали догадываться – я не зря рассказывал про сны. Но тогда я не сразу понял, насколько это было похоже.
Я поднимался наверх, считая номера квартир – ни на одной из них не было табличек. Сам подъезд выглядел запущенным, и освещался пыльными лампами дневного света, которые неприятно гудели и постоянно мигали. По моим расчетам нужная квартира должна была быть на четвертом этаже.
И как-то постепенно до меня тоже стала доходить идея о невероятном сходстве моих снов и ситуации, в которой я очутился. Я, человек взрослый и серьезный, посмеялся над своей фантазией и продолжил подъем, хотя мои ноги почему-то требовали повернуть назад.
Когда я подошел к квартире, то сразу узнал нужную дверь. Видимо, именно такой она и была во сне – мозг помнил ее в деталях.
Я нажал на кнопку звонка и автоматически приготовился услышать тяжелую поступь хозяина. Я буквально разделился на два человека – один считал себя серьезным несуеверным человеком, а другой был уверен, что сейчас в страхе проснется.
Но шагов я не услышал. Вместо этого дверь бесшумно открылась, какая-то фигура в темноте прошептала мне, чтобы я проходил на кухню, и растворилась во мраке.
Я словно в трансе проследовал внутрь и понял, что знаком с планировкой. Возможно, во сне я уже был внутри, но по каким-то причинам запамятовал. В конце коридорчика, где я оказался, мерцал бледный свет, словно там горели свечи. Туда я и направился, потому что откуда-то знал, что кухня – там.
Войдя в помещение, я уже был на грани помешательства. Краем сознания я понимал, что со мной покончено, что я пропал – почему, я и поныне не знаю. А в полумраке кухни я увидел сидящее на стуле существо, напоминающее человека. Не просите меня его детально описать. Что-то большое, мерзкое, жирное, с синюшной кожей, с бородавками и клочьями волос.
И оно проскрипело будто бы радостно: "НУ ВОТ, НАКОНЕЦ-ТО ТЫ И ПРИШЕЛ".
Люди добрые, можете мне не верить, но я не откажусь от того, что видел.
После того, как я услышал эти слова, мои ноги получили свободу действий – я метнулся назад. Сбил кого-то в коридорчике – вероятно, та темная фигура, встречающая гостей, шагнула мне навстречу. В темноте невероятным образом я нащупал замок входной двери, умудрился повернуть в нужную сторону защелку и вылетел в подъезд.
Я проскочил все лестничные пролеты за несколько секунд и вывалился во двор. Меня трясло и ноги подкашивались. Что было дальше, я не помню. Наверное, сработала шоковая реакция. Я очнулся уже в метро на другом конце города. Я был один в целом вагоне и подъезжал к конечной станции.
В общем, как-то я добрался до дома, там у меня поднялась температура и охватил жуткий озноб. Я боялся высовываться из дома, даже поднимать трубку телефона. Я думал, мне поможет алкоголь, но только через несколько дней непрерывного распития спиртного я смог уснуть больше чем на пятнадцать минут – до этого я лишь ненадолго проваливался в забытье, а потом вскакивал как ужаленный.
Не знаю, сколько силы воли мне потребовалось, чтобы взять себя в руки. Сейчас я ищу другую работу, такую чтобы работать только в офисе или даже в цеху, но никаких больше блужданий по городу. Я до сих пор боюсь спать, потому что, засыпая, я почти уверен, что во сне я опять окажусь в этой квартире, и тогда уже мне не позволят повторно сбежать, неважно будет это во сне или наяву…
Комментарий Остромира: Эта история заинтересовала меня сильнее, чем прочие. Дело в том, когда я ее услышал, я вспомнил, что в детстве мне часто снился сон про странный подъезд, куда я все время захожу против своей воли. Много лет назад я рассказывал приятелям свои сны, и все посмеялись над моими кошмарами – мол, чего только не снится людям. Но один парнишка не шутил – он, будучи очень серьезным, сказал, что ему снятся похожие сны, тоже про подъем по лестнице к чужой квартире. Мы тогда поудивлялись совпадению. Жалко, я давно потерял контакт с ним – нам было бы что обсудить в свете выше рассказанной истории…
Ехал как-то автостопом между Томском и Кемерово, уж в какую сторону — не помню. Не шибко получалось машины ловить, а дело было поздно вечером. На трассе ночью всё обстоит совсем не так, как днём, мало ли что может случиться... Пока я так размышлял, остановилась чуть впереди машина, я лёгкой рысью погнал, и, поблагодарив от души водителя, с удовольствием погрузился в уютное сиденье. Перекинулись несколькими фразами с водителем (имени не спросил, потому буду так его называть), дальше ехали молча. Видно, водитель сам устал в дороге: сбавил скорость, покрутил радио, не найдя ничего, выключил. А я сижу, думаю о знакомых, от которых ехал, о девушке — в общем, о чём-то своём. В полудреме смотрю на светлое пятно от фар, периодически выхватывающих из темноты яркие дорожные знаки. Встречных машин как-то не было давно, небо только далеко-далеко светлое, а здесь над нами уже и ночь спустилась.
Смотрю на это жёлтое пятно на дороге и, наверное, давно уже сплю, потому что увидел далеко впереди на дороге серую фигуру. Понемногу увеличивающаяся фигурка стояла на нашей стороне, машина же ход не сбавляла, даже, кажется, прибавила. Не поворачивая головы, я глянул на водителя: лицо хмурое, веки полуприпущены, но явно не спит. Я опять смотрю на фигуру — уже видно, что это мужчина в сером пальто, и что-то на голову надето темное. Лицом он стоял к нам. Я уже начал ёрзать в своём кресле и набирать воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, только... прямо перед капотом мужчина ИСЧЕЗ. Ни стука, ни объездного маневра — ничего не было, машина как ехала прямо, так и ехала. Чувствую, как мгновенно вспотел, сижу, не шелохнусь. Водитель молчит, я тоже. Всё-таки, фигура, думаю, мне приснилась, а перед «столкновением» я, стало быть, проснулся. В общем, решил промолчать — зачем водителя своими снами непонятными тревожить...
Несколько минут спустя машина сбавила ход и мягко съехала на обочину. Остановились, заглушили двигатель и водитель вышел. Я тоже. Он смотрел на дорогу назад, тихо и глубоко вдыхая ночной прохладный воздух. Затем сказал заметно осипшим голосом: «Здесь пару месяцев назад автобус рейсовый перевернулся, люди погибли, а сейчас вот ходят так. Не первый раз вижу... Поехали». Я молча сел в машину и мы двинулись дальше.
Больше я той ночью не спал.
Смотрю на это жёлтое пятно на дороге и, наверное, давно уже сплю, потому что увидел далеко впереди на дороге серую фигуру. Понемногу увеличивающаяся фигурка стояла на нашей стороне, машина же ход не сбавляла, даже, кажется, прибавила. Не поворачивая головы, я глянул на водителя: лицо хмурое, веки полуприпущены, но явно не спит. Я опять смотрю на фигуру — уже видно, что это мужчина в сером пальто, и что-то на голову надето темное. Лицом он стоял к нам. Я уже начал ёрзать в своём кресле и набирать воздуха в грудь, чтобы что-то сказать, только... прямо перед капотом мужчина ИСЧЕЗ. Ни стука, ни объездного маневра — ничего не было, машина как ехала прямо, так и ехала. Чувствую, как мгновенно вспотел, сижу, не шелохнусь. Водитель молчит, я тоже. Всё-таки, фигура, думаю, мне приснилась, а перед «столкновением» я, стало быть, проснулся. В общем, решил промолчать — зачем водителя своими снами непонятными тревожить...
Несколько минут спустя машина сбавила ход и мягко съехала на обочину. Остановились, заглушили двигатель и водитель вышел. Я тоже. Он смотрел на дорогу назад, тихо и глубоко вдыхая ночной прохладный воздух. Затем сказал заметно осипшим голосом: «Здесь пару месяцев назад автобус рейсовый перевернулся, люди погибли, а сейчас вот ходят так. Не первый раз вижу... Поехали». Я молча сел в машину и мы двинулись дальше.
Больше я той ночью не спал.
В лагере "Орленок" Кармаскалинского района РБ я отдыхала в возрасте восьми лет.
Мы жили в больших корпусах, разделенных на два отряда, по две комнаты в каждом, для мальчиков, для девочек. Строение комнаты было таково, что, когда входишь, две стенки-перегородки отделяют небольшой кусок комнаты от основного пространства. У одной из этих стенок стояла моя кровать. Так вот, каждую ночь я стала замечать на этой стене вроде бы блики света, если бы не одно но: они появлялись всегда в одно и то же время, на одном и том же участке стены, прямо напротив моего лица. Несколько световых пятен образовывали довольно неприятную гримасу лица с пустыми глазницами и как бы приоткрытым перекошенным ртом. И это "лицо" буквально "смотрело" на меня всю ночь, исчезая лишь под утро. Помню по своим ощущениям, что было крайне неприятно находиться рядом с ним, я обычно укрывалась простыней с головой и старалась уснуть прежде, чем оно появится вновь.
Примерно в середине заезда произошло следующее: по каким-то причинам, о которых детям никто не собирался сообщать, в лагерь вызвали священника. Детей всех отправили на улицу гулять-играть, а священник в то время освящал наш корпус. Самое интересное, что после его визита это "лицо" больше никогда не появлялось на стене ночью.
Знаю, что не особо пугающая история, но тем не менее...
Мы жили в больших корпусах, разделенных на два отряда, по две комнаты в каждом, для мальчиков, для девочек. Строение комнаты было таково, что, когда входишь, две стенки-перегородки отделяют небольшой кусок комнаты от основного пространства. У одной из этих стенок стояла моя кровать. Так вот, каждую ночь я стала замечать на этой стене вроде бы блики света, если бы не одно но: они появлялись всегда в одно и то же время, на одном и том же участке стены, прямо напротив моего лица. Несколько световых пятен образовывали довольно неприятную гримасу лица с пустыми глазницами и как бы приоткрытым перекошенным ртом. И это "лицо" буквально "смотрело" на меня всю ночь, исчезая лишь под утро. Помню по своим ощущениям, что было крайне неприятно находиться рядом с ним, я обычно укрывалась простыней с головой и старалась уснуть прежде, чем оно появится вновь.
Примерно в середине заезда произошло следующее: по каким-то причинам, о которых детям никто не собирался сообщать, в лагерь вызвали священника. Детей всех отправили на улицу гулять-играть, а священник в то время освящал наш корпус. Самое интересное, что после его визита это "лицо" больше никогда не появлялось на стене ночью.
Знаю, что не особо пугающая история, но тем не менее...
Эту историю рассказывал знакомый моего мужа — Сергей. Когда произошли описываемые события, Серега уже седьмой год работал сезонным спасателем на одном из пляжей Евпатории. Было у него как раз ночное дежурство, где-то час ночи. Сидят они с напарником на вышке. Напарник в «каморке», а Серега на смотровой площадке стоит, курит, время от времени прожектором по морю проходится. Там как раз несколько любителей ночных заплывов барахталось, надо было приглядеть за этим хозяйством.
Через некоторое время еще раз осветил море прожектором и увидел, что метрах в десяти от берега сложилась нехорошая ситуация: такое впечатление, что парень просто идет по дну — но там уже глубоко, и он то всплывает, то под воду уходит; шаг там делает, тело на поверхность от толчка всплывает, потом обратно вниз опускается. И так парень идёт в глубину. А перед парнем пятно света какое-то непонятное: в середине плотное пятно овальной формы, от него отходят десятка два тоненьких разветвленных лучиков, и все это около полуметра в диаметре.
Но у Сереги это пятно мигом из головы вылетело: человек, видимо, решил топиться, не до того было. Схватил рупор, рявкнул в него на парня что-то вроде: «Молодой человек, завязывайте с этим, выйдите немедленно из воды». Тот не реагировал. Серега с вышки слетел и бегом к парню, уже на ходу крикнул напарнику, что у них ЧП. Добежал до места, в воду кинулся, догнал «самоубийцу» в три гребка. Тот еще всплывает, еще в сознании, если это можно так назвать…
Серега говорит, в жизни такой жути не видел, хотя приходилось не раз и утопленников, и тонущих вытаскивать. У парня глаза широко открыты, из носа и рта вода хлещет, кашляет, задыхается, при этом выражение лица у него самое что ни есть довольное, сквозь всю эту воду пытается что-то говорить и… улыбается, жестикулирует так непринужденно, как будто рассказывает что-то веселое. Серега его за шею обхватил и к берегу буксировать стал, а тот как будто в себя пришел: забился, стал кричать в панике, вырываться. Выволок его Серега на берег, и, пока парень откашливался-отплевывался, стал свой «улов» изучать.
Молодой совсем парень, лет двадцати, в одежде (майка, шорты, легкие сандалии), перегара нет, на наркомана тоже не похож, зрачки нормально реагируют, притом бьется в истерике: «Что случилось? Вы кто такие? Я что, тонул? А Оксана где?». Спасатели удивились: «Какая Оксана? Вы, что тут вдвоем топились?». Нет, говорит, не топились, гуляли по пляжу просто. Серега обратно в воду зашел: может, не заметил, не дай бог, утонула девчонка уже... Напарник на вышку к прожектору поднялся, стал все прочесывать. Луч до пятнадцати метров бил, а это уже далеко за буйками — нет ничего. И парень, уже более-менее пришедший в себя, по берегу мечется и кричит: «Да не топились мы! Гуляли просто! Сам не понимаю, как в воде оказался. И куда Оксана делась, не знаю!».
Когда стало ясно, что ловить в море нечего, а точнее, некого, все более-менее успокоились и собрались у спасательской вышки. Вот что рассказал несостоявшийся утопленник: пошел по пляжу гулять, и подошла к нему девушка. Да не какая-нибудь, а ого-го какая — всю сознательную половозрелую жизнь о такой мечтал. Жгучая длинноногая брюнетка с внушительным бюстом, одетая в коротенькие белые шортики и белую маечку. Первая заговорила с ним, представилась Оксаной, предложила погулять по пляжу, а то одной ей было скучно. Ну, парень и рад стараться при виде такой красоты, разве что язык не вывалил. Гуляли они, болтали о чем-то веселом, он анекдоты травил... А тут бац — кто-то его за шею хватает и тащит куда-то, легкие горят, и он оказывается в воде, а спасатели говорят — утопиться хотел…
Серега потом долго после этого случая вспоминал то загадочное пятно в воде перед парнем. Можно конечно, предположить, что это был блик от прожектора или медуза. Но все-таки он не новичок, семь лет спасателем проработал и за энное количество ночных смен успел насмотреться и на первое, и на второе, а пятно не было похоже ни на что, он видел раньше…
Через некоторое время еще раз осветил море прожектором и увидел, что метрах в десяти от берега сложилась нехорошая ситуация: такое впечатление, что парень просто идет по дну — но там уже глубоко, и он то всплывает, то под воду уходит; шаг там делает, тело на поверхность от толчка всплывает, потом обратно вниз опускается. И так парень идёт в глубину. А перед парнем пятно света какое-то непонятное: в середине плотное пятно овальной формы, от него отходят десятка два тоненьких разветвленных лучиков, и все это около полуметра в диаметре.
Но у Сереги это пятно мигом из головы вылетело: человек, видимо, решил топиться, не до того было. Схватил рупор, рявкнул в него на парня что-то вроде: «Молодой человек, завязывайте с этим, выйдите немедленно из воды». Тот не реагировал. Серега с вышки слетел и бегом к парню, уже на ходу крикнул напарнику, что у них ЧП. Добежал до места, в воду кинулся, догнал «самоубийцу» в три гребка. Тот еще всплывает, еще в сознании, если это можно так назвать…
Серега говорит, в жизни такой жути не видел, хотя приходилось не раз и утопленников, и тонущих вытаскивать. У парня глаза широко открыты, из носа и рта вода хлещет, кашляет, задыхается, при этом выражение лица у него самое что ни есть довольное, сквозь всю эту воду пытается что-то говорить и… улыбается, жестикулирует так непринужденно, как будто рассказывает что-то веселое. Серега его за шею обхватил и к берегу буксировать стал, а тот как будто в себя пришел: забился, стал кричать в панике, вырываться. Выволок его Серега на берег, и, пока парень откашливался-отплевывался, стал свой «улов» изучать.
Молодой совсем парень, лет двадцати, в одежде (майка, шорты, легкие сандалии), перегара нет, на наркомана тоже не похож, зрачки нормально реагируют, притом бьется в истерике: «Что случилось? Вы кто такие? Я что, тонул? А Оксана где?». Спасатели удивились: «Какая Оксана? Вы, что тут вдвоем топились?». Нет, говорит, не топились, гуляли по пляжу просто. Серега обратно в воду зашел: может, не заметил, не дай бог, утонула девчонка уже... Напарник на вышку к прожектору поднялся, стал все прочесывать. Луч до пятнадцати метров бил, а это уже далеко за буйками — нет ничего. И парень, уже более-менее пришедший в себя, по берегу мечется и кричит: «Да не топились мы! Гуляли просто! Сам не понимаю, как в воде оказался. И куда Оксана делась, не знаю!».
Когда стало ясно, что ловить в море нечего, а точнее, некого, все более-менее успокоились и собрались у спасательской вышки. Вот что рассказал несостоявшийся утопленник: пошел по пляжу гулять, и подошла к нему девушка. Да не какая-нибудь, а ого-го какая — всю сознательную половозрелую жизнь о такой мечтал. Жгучая длинноногая брюнетка с внушительным бюстом, одетая в коротенькие белые шортики и белую маечку. Первая заговорила с ним, представилась Оксаной, предложила погулять по пляжу, а то одной ей было скучно. Ну, парень и рад стараться при виде такой красоты, разве что язык не вывалил. Гуляли они, болтали о чем-то веселом, он анекдоты травил... А тут бац — кто-то его за шею хватает и тащит куда-то, легкие горят, и он оказывается в воде, а спасатели говорят — утопиться хотел…
Серега потом долго после этого случая вспоминал то загадочное пятно в воде перед парнем. Можно конечно, предположить, что это был блик от прожектора или медуза. Но все-таки он не новичок, семь лет спасателем проработал и за энное количество ночных смен успел насмотреться и на первое, и на второе, а пятно не было похоже ни на что, он видел раньше…
Хочу рассказать об одной истории, которая случилось со мной несколько лет назад, когда я в топтал плац в одной из военных частей острова Сахалин.
Часть, в которой я служил, была примечательна тем, что занималась прослушкой переговоров японских летчиков и капитанов кораблей. Одна из позиций, занимавшихся прослушкой, находилась за пределами части, в лесу на небольшом холме. До неё было от силы минут пятнадцать ходьбы. Сама позиция представляла из себя ЗИЛ, напичканный прослушивающим оборудованием, и одного солдата. К слову сказать, попасть на дежурство туда было мечтой каждого «срочника», так как особых знаний для несения дежурства не требовалось (впрочем, умение разбирать корявый английский, на котором японцы называли свои позывные, приветствовался), да и плюс к этому ты двенадцать часов не попадаешься на глаза офицерам, которые только и думают, чем можно озадачить солдата.
В общем, я оказался тем самым счастливчиком, которого направили на дежурство в этот кусочек рая на земле. Радости моей не было предела, когда я узнал, что попал в лучшие смены, коими были ночные. Ночью сидишь один на дежурстве, днем спишь. Да что уж там, и ночью на дежурстве спишь, так как по ночам японцы не вели полеты. Сплошное удовольствие!
Дорога до позиции проходила мимо небольшого сельского кладбища. Тем, кто дежурил в ночную смену, в дорогу выдавался фонарик. Проходя мимо кладбища, можно было наблюдать интересный эффект — если просветить фонариком воздух над могилами и потом быстро убрать оттуда луч, воздух еще какое-то время флюоресцировал. Но это к истории отношения не имеет.
Сам случай произошел со мной уже на позиции. Как обычно, запершись в ЗИЛе и откинувшись на стуле, я принял позу спящего солдата. Каждые полчаса я должен был делать доклад в дежурку по ГГС, что у меня все нормально и я не сплю. Ближе к трем часам утра после очередного доклада я услышал звук ударов чего-то твердого по кузову машины, где я сидел. Звук был, как от костяшек пальцев, но немного не такой. Бывали случаи, когда пьяный ответственный по части для собственного развлечения приезжал на позицию с целью поймать незадачливого бойца за поглощением пищи на посту или мирно спящего. За этим следовали строгие выговоры и прочие наказания.
Но тут я понял, что что-то не так. А именно, офицеры сразу же заглядывали в смотровое окно во входной двери, а стучались уже тогда, когда солдат пойман с поличным. Да и стук на этот раз раздавался не со стороны двери, а с боковой стороны, где смотровые окна были, но практически под самой крышей, на высоте около 3 метров. Оставался вариант, что это кто-то из местных забулдыг из близлежащего поселка. Но с чего бы в три часа ночи кому-то что-то делать в лесу? Попросить закурить? Так все местные знают, что солдат ночью минимум не откроет, а максимум — вызовет из части наряд дежурного подразделения, который прилетит в течение пяти минут и устроит весёлую жизнь незадачливому прохожему.
Пока эти мысли неслись в моей голове, стук прекратился. Все затихло. Выждав секунд десять, я, наконец, догадался проорать: «Кто там?». И тут снаружи по кузову провели когтями. Один раз. Сверху вниз. Почему я решил, что когтями, сам не знаю. Я чуть успокоился, ибо знал, что в этом районе есть медведи. Но никогда они не подходили так близко к части и соседствующему поселку. Я должен был сразу же доложить об этом дежурному, но решил сначала поглазеть на косолапого, тем более, что до этого вживую видел такое только в зоопарке. Я подошел к маленькому окошку, находящемуся под потолком кунга, и начал всматриваться в темноту. Темно было — хоть глаз выколи. И тут внезапно, как голова на пружине из коробки, прямо перед окошком появилась огромная морда бурого цвета. Огромная, шерстяная, круглая, как шарик, морда! И она улыбалась! Это было совсем неестественно. Внутри меня что-то ухнуло, волна прошла по телу от затылка до пяток. Я в ужасе отлетел от окна и упал спиной на смонтированное в кунге оборудование.
Дальше все помню, как в тумане. Помню, схватил ГГС, проорал туда что-то про нападение животного. В это время эта морда исчезла из смотрового окна. За перемещением существа на слух я следить не мог — техника, постоянно обдуваемая мощными вентиляторами, и звуки атмосферных помех, доносящиеся из динамиков, сильно шумели. Я стоял посреди кунга, вцепившись в спинку стула, пытаясь следить за всеми окнами сразу. Меня трясло. Из оружия с собой у меня был только фонарик и бравое армейское: «Ура!». Оптимизм вселяла лишь толщина железных стен кунга.
Где-то минуты две не происходило ровным счетом ничего. Потом кунг качнулся от сокрушительной силы удара. Я не знаю, сколько весит ЗИЛ, под завязку забитый всякой техникой, но уверен, что даже самому большому медведю не удалось бы симулировать даже однобалльное землетрясение. А тут машину не просто качнуло, а КАЧНУЛО! И опять наступила тишина — до того момента, пока на позицию не прибежало дежурное подразделение с дежурившим в ту ночь капитаном. Я не помню, как отрыл им дверь. В себя более-менее пришел через пять минут на свежем ночном воздухе после пары пощечин. Кое-как бессвязно объяснил, что тут только что происходило. На боку кунга красовалась огромная вмятина и параллельные царапины от когтей. Дежурные для порядка оглядели кусты вокруг, поорали в голос (чтобы спугнуть «косолапого», естественно) и закурили, изучая повреждения машины. Из казармы вызвали моего сменщика, так как я уже в таком состоянии продолжать дежурство не мог. Да и не хотел.
Итог: начальством было решено, что меня посетил медведь, мной была написана объяснительная, в которой не было ни слова про невиданное существо (опять же, по настоянию начальства), и больше в ночные смены я не ходил. Я даже для себя не решил, что это могло быть — снежный человек, медведь или шутка от сослуживцев? Но одно могу сказать точно — смотровое окно находилось на высоте три метра, а вмятина была глубиной сантиметров двадцать. Это был точно не медведь, да и сослуживцы вряд ли ночью сбежали бы из части (довольно режимной), чтобы напугать нелюдимого солдата.
Часть, в которой я служил, была примечательна тем, что занималась прослушкой переговоров японских летчиков и капитанов кораблей. Одна из позиций, занимавшихся прослушкой, находилась за пределами части, в лесу на небольшом холме. До неё было от силы минут пятнадцать ходьбы. Сама позиция представляла из себя ЗИЛ, напичканный прослушивающим оборудованием, и одного солдата. К слову сказать, попасть на дежурство туда было мечтой каждого «срочника», так как особых знаний для несения дежурства не требовалось (впрочем, умение разбирать корявый английский, на котором японцы называли свои позывные, приветствовался), да и плюс к этому ты двенадцать часов не попадаешься на глаза офицерам, которые только и думают, чем можно озадачить солдата.
В общем, я оказался тем самым счастливчиком, которого направили на дежурство в этот кусочек рая на земле. Радости моей не было предела, когда я узнал, что попал в лучшие смены, коими были ночные. Ночью сидишь один на дежурстве, днем спишь. Да что уж там, и ночью на дежурстве спишь, так как по ночам японцы не вели полеты. Сплошное удовольствие!
Дорога до позиции проходила мимо небольшого сельского кладбища. Тем, кто дежурил в ночную смену, в дорогу выдавался фонарик. Проходя мимо кладбища, можно было наблюдать интересный эффект — если просветить фонариком воздух над могилами и потом быстро убрать оттуда луч, воздух еще какое-то время флюоресцировал. Но это к истории отношения не имеет.
Сам случай произошел со мной уже на позиции. Как обычно, запершись в ЗИЛе и откинувшись на стуле, я принял позу спящего солдата. Каждые полчаса я должен был делать доклад в дежурку по ГГС, что у меня все нормально и я не сплю. Ближе к трем часам утра после очередного доклада я услышал звук ударов чего-то твердого по кузову машины, где я сидел. Звук был, как от костяшек пальцев, но немного не такой. Бывали случаи, когда пьяный ответственный по части для собственного развлечения приезжал на позицию с целью поймать незадачливого бойца за поглощением пищи на посту или мирно спящего. За этим следовали строгие выговоры и прочие наказания.
Но тут я понял, что что-то не так. А именно, офицеры сразу же заглядывали в смотровое окно во входной двери, а стучались уже тогда, когда солдат пойман с поличным. Да и стук на этот раз раздавался не со стороны двери, а с боковой стороны, где смотровые окна были, но практически под самой крышей, на высоте около 3 метров. Оставался вариант, что это кто-то из местных забулдыг из близлежащего поселка. Но с чего бы в три часа ночи кому-то что-то делать в лесу? Попросить закурить? Так все местные знают, что солдат ночью минимум не откроет, а максимум — вызовет из части наряд дежурного подразделения, который прилетит в течение пяти минут и устроит весёлую жизнь незадачливому прохожему.
Пока эти мысли неслись в моей голове, стук прекратился. Все затихло. Выждав секунд десять, я, наконец, догадался проорать: «Кто там?». И тут снаружи по кузову провели когтями. Один раз. Сверху вниз. Почему я решил, что когтями, сам не знаю. Я чуть успокоился, ибо знал, что в этом районе есть медведи. Но никогда они не подходили так близко к части и соседствующему поселку. Я должен был сразу же доложить об этом дежурному, но решил сначала поглазеть на косолапого, тем более, что до этого вживую видел такое только в зоопарке. Я подошел к маленькому окошку, находящемуся под потолком кунга, и начал всматриваться в темноту. Темно было — хоть глаз выколи. И тут внезапно, как голова на пружине из коробки, прямо перед окошком появилась огромная морда бурого цвета. Огромная, шерстяная, круглая, как шарик, морда! И она улыбалась! Это было совсем неестественно. Внутри меня что-то ухнуло, волна прошла по телу от затылка до пяток. Я в ужасе отлетел от окна и упал спиной на смонтированное в кунге оборудование.
Дальше все помню, как в тумане. Помню, схватил ГГС, проорал туда что-то про нападение животного. В это время эта морда исчезла из смотрового окна. За перемещением существа на слух я следить не мог — техника, постоянно обдуваемая мощными вентиляторами, и звуки атмосферных помех, доносящиеся из динамиков, сильно шумели. Я стоял посреди кунга, вцепившись в спинку стула, пытаясь следить за всеми окнами сразу. Меня трясло. Из оружия с собой у меня был только фонарик и бравое армейское: «Ура!». Оптимизм вселяла лишь толщина железных стен кунга.
Где-то минуты две не происходило ровным счетом ничего. Потом кунг качнулся от сокрушительной силы удара. Я не знаю, сколько весит ЗИЛ, под завязку забитый всякой техникой, но уверен, что даже самому большому медведю не удалось бы симулировать даже однобалльное землетрясение. А тут машину не просто качнуло, а КАЧНУЛО! И опять наступила тишина — до того момента, пока на позицию не прибежало дежурное подразделение с дежурившим в ту ночь капитаном. Я не помню, как отрыл им дверь. В себя более-менее пришел через пять минут на свежем ночном воздухе после пары пощечин. Кое-как бессвязно объяснил, что тут только что происходило. На боку кунга красовалась огромная вмятина и параллельные царапины от когтей. Дежурные для порядка оглядели кусты вокруг, поорали в голос (чтобы спугнуть «косолапого», естественно) и закурили, изучая повреждения машины. Из казармы вызвали моего сменщика, так как я уже в таком состоянии продолжать дежурство не мог. Да и не хотел.
Итог: начальством было решено, что меня посетил медведь, мной была написана объяснительная, в которой не было ни слова про невиданное существо (опять же, по настоянию начальства), и больше в ночные смены я не ходил. Я даже для себя не решил, что это могло быть — снежный человек, медведь или шутка от сослуживцев? Но одно могу сказать точно — смотровое окно находилось на высоте три метра, а вмятина была глубиной сантиметров двадцать. Это был точно не медведь, да и сослуживцы вряд ли ночью сбежали бы из части (довольно режимной), чтобы напугать нелюдимого солдата.
Никогда не считала себя суеверной, разного рода необъяснимым вещам старалась найти объяснение. Я человек верующий, но не до фанатизма — просто я верю, что Бог есть. То, о чём я хочу рассказать в моей истории, происходило лично со мной.
С мужем нас познакомили родители. Моя мать медик, делает различные процедуры (капельницы, уколы) на дому. Приехали к ней как-то парень (Сергей) с матерью — ему курс внутривенных инъекций назначили, но лежать в больнице он не хотел, и по объявлению мать ему нашла медика (мою мать) и договорилась об уколах. Приезжали они из села неподалёку, и Серёжа очень понравился моей маме. Добрый, улыбчивый, не красавец, но удивительной души, будто светился добротой — простой деревенский парень с рабочими руками. Наши матери решили меня с ним познакомить. Моя мать дала ему мой телефон. Я увидела при встрече полноватого, добродушного человека с прекрасным чувством юмора и восхищением в глазах. Мы с Сергеем сразу понравились друг другу. Он был очень добрым, сильным и очень хотел семью, детей. Через несколько месяцев мы поженились. Жили душа в душу, как говорится. Он меня на руках носил, да и я была счастлива. Замечательный, любящий муж, планы завести ребёнка...
Прошло чуть больше двух лет. Сергей однажды раньше времени пришёл с работы, жаловался на боль в боку. Вызвали скорую. Диагноз — панкреатит, воспаление поджелудочной железы. Месяц в хирургии. Изменений нет. Температура, боли — поставили диагноз «начальная стадия сахарного диабета». Всё это время я видела один и тот же сон — длинный больничный коридор, каталка, на ней мой Серёжка, его везут куда-то, а я не могу догнать его. Так бывает во сне — хочешь бежать быстрее и не можешь, словно воздух вокруг густой, как кисель.
Сергею назначили операцию. Сказали — для уточнения диагноза. Лапароскопия — два небольших прокола брюшной полости, микрокамера снимает изнутри. Время операции примерно 20 минут. Длилась операция 6 часов... Реанимация. Больше половины его поджелудочной разложилось, её не было. Вся брюшина была залита гноем. Кома... Жизнь Сергею поддерживали аппараты. Через двое суток он пришёл в сознание. Только Богу известно, сколько я простояла на коленях в церкви. И почти каждую ночь видела тот же сон. Потом — снова операция. Откачивали гной, чистили. Сутки комы. Через пять дней — ещё одна операция, потом ещё одна, и ещё одна. И всё тот же сон...
Вечером еду из больницы с сестрой на машине её молодого человека, сижу на заднем сиденье, смотрю на пустое место рядом с собой и вдруг очень чётко понимаю, что рядом со мной НИКОГДА не будет Серёжки. Мурашки пробежали волной. Утром перед последней операцией я еду в больницу на такси, у таксиста играет «Наутилус Помпилиус»: «Пьяный врач мне сказал, что тебя больше нет, пожарник выдал мне справку, что дом твой сгорел... ». Прошу таксиста переключить, он нажимает кнопки на магнитоле, музыка продолжает играть, таксист сказал — заело. Свекровь в больнице рассказала, что у неё этой ночью упала со стены икона Богоматери. Гвоздь, на котором она висела, остался в стене, ничуть не расшатавшийся.
После операции Сергея на каталке везут по коридору, вдруг сопровождающий врач начинает суетиться, торопит медсестер, почти бегом вталкивает каталку в лифт... Бегу по коридору за ними, точно так же, как во сне, двери лифта закрываются у меня перед носом...
Поднимаюсь по лестнице до реанимации, оттуда выходит врач, разводит руками: «Мужайтесь... Мы сделали всё, что могли». Это был день праздника, Покров Пресвятой Богородицы. Батюшка в церкви сказал, что он теперь под её покровом...
А сон тот мне больше никогда не снился. Снился только Серёжа, просил не плакать, говорил, что теперь у него всё хорошо, ничего больше не болит.
Существуют ли предчувствия? Стоит ли им верить? Судите сами...
С мужем нас познакомили родители. Моя мать медик, делает различные процедуры (капельницы, уколы) на дому. Приехали к ней как-то парень (Сергей) с матерью — ему курс внутривенных инъекций назначили, но лежать в больнице он не хотел, и по объявлению мать ему нашла медика (мою мать) и договорилась об уколах. Приезжали они из села неподалёку, и Серёжа очень понравился моей маме. Добрый, улыбчивый, не красавец, но удивительной души, будто светился добротой — простой деревенский парень с рабочими руками. Наши матери решили меня с ним познакомить. Моя мать дала ему мой телефон. Я увидела при встрече полноватого, добродушного человека с прекрасным чувством юмора и восхищением в глазах. Мы с Сергеем сразу понравились друг другу. Он был очень добрым, сильным и очень хотел семью, детей. Через несколько месяцев мы поженились. Жили душа в душу, как говорится. Он меня на руках носил, да и я была счастлива. Замечательный, любящий муж, планы завести ребёнка...
Прошло чуть больше двух лет. Сергей однажды раньше времени пришёл с работы, жаловался на боль в боку. Вызвали скорую. Диагноз — панкреатит, воспаление поджелудочной железы. Месяц в хирургии. Изменений нет. Температура, боли — поставили диагноз «начальная стадия сахарного диабета». Всё это время я видела один и тот же сон — длинный больничный коридор, каталка, на ней мой Серёжка, его везут куда-то, а я не могу догнать его. Так бывает во сне — хочешь бежать быстрее и не можешь, словно воздух вокруг густой, как кисель.
Сергею назначили операцию. Сказали — для уточнения диагноза. Лапароскопия — два небольших прокола брюшной полости, микрокамера снимает изнутри. Время операции примерно 20 минут. Длилась операция 6 часов... Реанимация. Больше половины его поджелудочной разложилось, её не было. Вся брюшина была залита гноем. Кома... Жизнь Сергею поддерживали аппараты. Через двое суток он пришёл в сознание. Только Богу известно, сколько я простояла на коленях в церкви. И почти каждую ночь видела тот же сон. Потом — снова операция. Откачивали гной, чистили. Сутки комы. Через пять дней — ещё одна операция, потом ещё одна, и ещё одна. И всё тот же сон...
Вечером еду из больницы с сестрой на машине её молодого человека, сижу на заднем сиденье, смотрю на пустое место рядом с собой и вдруг очень чётко понимаю, что рядом со мной НИКОГДА не будет Серёжки. Мурашки пробежали волной. Утром перед последней операцией я еду в больницу на такси, у таксиста играет «Наутилус Помпилиус»: «Пьяный врач мне сказал, что тебя больше нет, пожарник выдал мне справку, что дом твой сгорел... ». Прошу таксиста переключить, он нажимает кнопки на магнитоле, музыка продолжает играть, таксист сказал — заело. Свекровь в больнице рассказала, что у неё этой ночью упала со стены икона Богоматери. Гвоздь, на котором она висела, остался в стене, ничуть не расшатавшийся.
После операции Сергея на каталке везут по коридору, вдруг сопровождающий врач начинает суетиться, торопит медсестер, почти бегом вталкивает каталку в лифт... Бегу по коридору за ними, точно так же, как во сне, двери лифта закрываются у меня перед носом...
Поднимаюсь по лестнице до реанимации, оттуда выходит врач, разводит руками: «Мужайтесь... Мы сделали всё, что могли». Это был день праздника, Покров Пресвятой Богородицы. Батюшка в церкви сказал, что он теперь под её покровом...
А сон тот мне больше никогда не снился. Снился только Серёжа, просил не плакать, говорил, что теперь у него всё хорошо, ничего больше не болит.
Существуют ли предчувствия? Стоит ли им верить? Судите сами...
История интересная, мне понравилась)
Дело было так: в конце 80-х годов прошлого столетия в Грузии расформировывали несколько военных частей и распределяли личный состав по частям, находящимся на территории России. Таким образом, мы, трое ранее незнакомых друг с другом капитанов танковых войск, оказались в одном вагоне поезда, следующего в Нальчик. Один из нас, Влад, несмотря на возраст (ему было только тридцать с хвостиком), был седой. Эта его особенность сразу же вызвала интерес у нас, двух остальных офицеров, и мы стали приставать к Владу с расспросами:
— Расскажи, почему такой молодой — и уже седой?
— Да из-за жены... — невнятно отвечал Влад.
— Что, стерва такая?
— Да нет, жена у меня очень хорошая...
Влад долго отнекивался, но после очередной рюмки водки разоткровенничался.
Около десяти лет назад, будучи курсантами военного училища, он и два его товарища, будучи изрядно пьяными, возвращались из самоволки. Была тёплая летняя ночь и, по закону жанра, самая короткая дорога вела через кладбище. «А слабо пойти через кладбище?» — стал подначивать один из дружков. И вот пьяная троица уже брела среди могил. Вдруг одного из них занесло, и он угодил ногой в рыхлую землю свежезасыпанной могилы. Ясно было, что несколькими часами ранее кого-то в ней похоронили.
«А слабо раскопать?» — сказал всё тот же дружок. И вот они уже разгребали руками рыхлую землю. Показался новенький гроб. «Слабо открыть?» — пьяный курсант никак не мог угомониться. Второму товарищу Влада хватило ума заявить, что, мол, это дело подсудное, и он в этом участвовать не собирается. С тем и ушёл. А двое не в меру разгулявшихся курсантов стали отдирать с гроба крышку.
В гробу лежала юная девушка в белом платье. И вдруг она жадно глотнула воздух и села. Тот, что всех брал на «слабо», тут же отключился в глубоком обмороке, а Влад и покойница в ужасе смотрели друг на друга. Вот именно в те минуты Влад и поседел.
Не берусь описывать всё дальнейшее, рассказанное Владом, в подробностях. Скажу только, что девушка действительно была погребена заживо в результате врачебной ошибки. В ту ночь Влад проводил её домой. Не берусь также описывать состояние открывших дверь родственников девушки.
Та девушка стала Владу женой. Ещё много лет он возил её на консультации к всевозможным светилам советской медицины, в результате чего её болезнь удалось окончательно победить. На момент «вагонного» разговора Влад уже более десяти лет был счастливо женат на любимой женщине, подрастала дочь. А ранняя седина осталась как напоминание о той безумной ночи.
— Расскажи, почему такой молодой — и уже седой?
— Да из-за жены... — невнятно отвечал Влад.
— Что, стерва такая?
— Да нет, жена у меня очень хорошая...
Влад долго отнекивался, но после очередной рюмки водки разоткровенничался.
Около десяти лет назад, будучи курсантами военного училища, он и два его товарища, будучи изрядно пьяными, возвращались из самоволки. Была тёплая летняя ночь и, по закону жанра, самая короткая дорога вела через кладбище. «А слабо пойти через кладбище?» — стал подначивать один из дружков. И вот пьяная троица уже брела среди могил. Вдруг одного из них занесло, и он угодил ногой в рыхлую землю свежезасыпанной могилы. Ясно было, что несколькими часами ранее кого-то в ней похоронили.
«А слабо раскопать?» — сказал всё тот же дружок. И вот они уже разгребали руками рыхлую землю. Показался новенький гроб. «Слабо открыть?» — пьяный курсант никак не мог угомониться. Второму товарищу Влада хватило ума заявить, что, мол, это дело подсудное, и он в этом участвовать не собирается. С тем и ушёл. А двое не в меру разгулявшихся курсантов стали отдирать с гроба крышку.
В гробу лежала юная девушка в белом платье. И вдруг она жадно глотнула воздух и села. Тот, что всех брал на «слабо», тут же отключился в глубоком обмороке, а Влад и покойница в ужасе смотрели друг на друга. Вот именно в те минуты Влад и поседел.
Не берусь описывать всё дальнейшее, рассказанное Владом, в подробностях. Скажу только, что девушка действительно была погребена заживо в результате врачебной ошибки. В ту ночь Влад проводил её домой. Не берусь также описывать состояние открывших дверь родственников девушки.
Та девушка стала Владу женой. Ещё много лет он возил её на консультации к всевозможным светилам советской медицины, в результате чего её болезнь удалось окончательно победить. На момент «вагонного» разговора Влад уже более десяти лет был счастливо женат на любимой женщине, подрастала дочь. А ранняя седина осталась как напоминание о той безумной ночи.
Последнее редактирование:
Дем Михайлов
- Регистрация
- 8 Авг 2013
- Сообщения
- 21.008
- Оценок
- 58.629
- Баллы
- 5.502
- Возраст
- 45
Прошлым летом я, как обычно, отдыхал на даче в 50 километрах от Москвы по Ярославскому шоссе. Отпуск выпал на июнь месяц. Последний рабочий день подходил к концу, отпускные деньги были уже в кармане, время тянулось бесконечно долго. В 15:30 я запрыгнул в машину и поспешил на дачу, пока пробки ещё не слишком сильно парализовали движение в городе. Сумки были собраны ещё со вчерашнего вечера.
Я с детства любитель порыбачить, поэтому в тот же вечер собрался на ночную рыбалку. Карась уже отнерестился, поэтому клев должен был быть неплохой. С местом для рыбалки я тоже определился — небольшой проточный прудик, из которого вытекает ручей, извивающейся через леса и поля (он потом превращается в реку Яхрому). Пруд располагался примерно в 15 километрах на северо-запад от моего поселка, посреди заросшего бурьяном поля. Это было достаточно глухое место, окруженное лесом со всех сторон, чем оно и привлекло меня. Собрав все необходимое, я выехал из дома до наступления темноты.
Дорога петляла мимо невспаханных полей и хвойных лесов, а вдоль неё тянулись заросли борщевика. Через 15 минут пути я свернул с основной дороги в сторону и, проехав ещё пару километров, оказался на небольшой пустой стоянке, предназначавшейся, по всей видимости, для лесовозов и прочей техники, обслуживающей проходящую через лесную просеку высоковольтную линию. Дорога закончилась, дальше нужно было идти пешком через поле примерно километр.
Оставив машину в тупике, я отправился к пруду. Смеркалось, в небе висел желтый месяц, над полем сгустился туман, а в воздухе пахло травами и сырой землей. Где-то в зарослях ивы заливались своими брачными песнями соловьи. Мысленно я похвалил себя за то, что я выбрал именно это уединенное место, и вскоре оказался на берегу пруда.
Я разжег костер, спустился к воде и «зарядил» две удочки, установил сигнализаторы поклевок, затем, вернувшись к огню, закурил трубку и достал из рюкзака бутылку «Каберне». Вокруг костра сгустилась ночь, в небе над прудом замелькали ночные насекомые и летучие мыши. Я сидел, погруженный в свои мысли, перебирая в голове несбывшиеся мечты, и потягивал вино, как вдруг услышал, что зазвенел сигнализатор поклевки. Я заспешил к воде, подмотал катушку на крючке — это оказался неплохой по местным меркам карась. Посадив рыбу в садок и провозившись какое-то время с наживкой, я развернулся, чтобы вновь идти к костру, и обмер…
Возле костра молча сидели четыре человека. Меня насторожил не только сам факт их присутствия в таком отдаленном глухом месте, но и их бесшумное и бесцеремонное появление возле моего «лагеря».
Ну, ничего не поделаешь — поднимаюсь к костру, присаживаюсь на своё законное место, здороваюсь с незваными гостями. В ответ только молчание. Присмотревшись, я перепугался по-настоящему — троих мужчин я не знал, а четвертым был мой старый друг Андрей, нелепо погибший 8 лет назад в аварии...
Молча, затаив дыхание сижу в оцепенении, не могу пошевелиться. Их неестественно бледные, почти белые лица смотрят куда-то вниз. Вдруг все четверо одновременно подняли лица и посмотрели на меня. В их глазах отражались языки пламени костра. Андрей заговорил медленным низким голосом: «Нас прислали за тобой, потому что ЕМУ ты больше не нужен».
Все четверо синхронно оскалились, обнажив зубы. Еле-еле я смог произнести что-то вроде: «Я не хочу никуда идти, оставьте меня в покое» — но они по-прежнему злобно смотрели на меня.
Я стал немного приходить в себя, в голове появились мысли. Первое, что пришло на ум — вскочить и бежать, что есть силы, но до машины было около километра через поле, и я прекрасно понимал, что эти существа не люди, и добежать я не успею.
Потом в голову пришла другая мысль: ручей, питающий этот пруд, вытекает из источника, расположенного в трехстах метрах на юг. От местных я слышал, что этот источник когда-то был освящен. Если эти существа — нелюди, возможно, там они не смогут достать меня. В любом случае, оставаться с ними было нельзя. Я со всех ног рванул в сторону источника. В этот момент страх уже не сковывал меня, а наоборот, придавал мне скорости. Сзади слышались стоны и хрипение «незваных гостей». Казалось, они догоняют меня — глупо, но в тот момент в уме у меня крутилась фраза классика: «Мертвецы ездят быстро».
Я всё же успел забежать в калитку источника, а они остались за забором. Похоже, я был прав — войти сюда они были не в силах. Я упал на ступени, ведущие к колодцу, и, отдышавшись, стал читать единственную молитву, которую знал: «Отче наш». Хотел даже побрызгать на них святой водой, но не решился. Они тем временем требовали, чтобы я вышел к ним, угрожали мне, ругались и кричали.
Начались утренние сумерки. Четверо переглянулись и скрылись в тумане, висевшем над полем. Я просидел в своем «убежище», пока жаркое июньское солнце не поднялось высоко в небе, затем без оглядки побежал к машине.
Я с детства любитель порыбачить, поэтому в тот же вечер собрался на ночную рыбалку. Карась уже отнерестился, поэтому клев должен был быть неплохой. С местом для рыбалки я тоже определился — небольшой проточный прудик, из которого вытекает ручей, извивающейся через леса и поля (он потом превращается в реку Яхрому). Пруд располагался примерно в 15 километрах на северо-запад от моего поселка, посреди заросшего бурьяном поля. Это было достаточно глухое место, окруженное лесом со всех сторон, чем оно и привлекло меня. Собрав все необходимое, я выехал из дома до наступления темноты.
Дорога петляла мимо невспаханных полей и хвойных лесов, а вдоль неё тянулись заросли борщевика. Через 15 минут пути я свернул с основной дороги в сторону и, проехав ещё пару километров, оказался на небольшой пустой стоянке, предназначавшейся, по всей видимости, для лесовозов и прочей техники, обслуживающей проходящую через лесную просеку высоковольтную линию. Дорога закончилась, дальше нужно было идти пешком через поле примерно километр.
Оставив машину в тупике, я отправился к пруду. Смеркалось, в небе висел желтый месяц, над полем сгустился туман, а в воздухе пахло травами и сырой землей. Где-то в зарослях ивы заливались своими брачными песнями соловьи. Мысленно я похвалил себя за то, что я выбрал именно это уединенное место, и вскоре оказался на берегу пруда.
Я разжег костер, спустился к воде и «зарядил» две удочки, установил сигнализаторы поклевок, затем, вернувшись к огню, закурил трубку и достал из рюкзака бутылку «Каберне». Вокруг костра сгустилась ночь, в небе над прудом замелькали ночные насекомые и летучие мыши. Я сидел, погруженный в свои мысли, перебирая в голове несбывшиеся мечты, и потягивал вино, как вдруг услышал, что зазвенел сигнализатор поклевки. Я заспешил к воде, подмотал катушку на крючке — это оказался неплохой по местным меркам карась. Посадив рыбу в садок и провозившись какое-то время с наживкой, я развернулся, чтобы вновь идти к костру, и обмер…
Возле костра молча сидели четыре человека. Меня насторожил не только сам факт их присутствия в таком отдаленном глухом месте, но и их бесшумное и бесцеремонное появление возле моего «лагеря».
Ну, ничего не поделаешь — поднимаюсь к костру, присаживаюсь на своё законное место, здороваюсь с незваными гостями. В ответ только молчание. Присмотревшись, я перепугался по-настоящему — троих мужчин я не знал, а четвертым был мой старый друг Андрей, нелепо погибший 8 лет назад в аварии...
Молча, затаив дыхание сижу в оцепенении, не могу пошевелиться. Их неестественно бледные, почти белые лица смотрят куда-то вниз. Вдруг все четверо одновременно подняли лица и посмотрели на меня. В их глазах отражались языки пламени костра. Андрей заговорил медленным низким голосом: «Нас прислали за тобой, потому что ЕМУ ты больше не нужен».
Все четверо синхронно оскалились, обнажив зубы. Еле-еле я смог произнести что-то вроде: «Я не хочу никуда идти, оставьте меня в покое» — но они по-прежнему злобно смотрели на меня.
Я стал немного приходить в себя, в голове появились мысли. Первое, что пришло на ум — вскочить и бежать, что есть силы, но до машины было около километра через поле, и я прекрасно понимал, что эти существа не люди, и добежать я не успею.
Потом в голову пришла другая мысль: ручей, питающий этот пруд, вытекает из источника, расположенного в трехстах метрах на юг. От местных я слышал, что этот источник когда-то был освящен. Если эти существа — нелюди, возможно, там они не смогут достать меня. В любом случае, оставаться с ними было нельзя. Я со всех ног рванул в сторону источника. В этот момент страх уже не сковывал меня, а наоборот, придавал мне скорости. Сзади слышались стоны и хрипение «незваных гостей». Казалось, они догоняют меня — глупо, но в тот момент в уме у меня крутилась фраза классика: «Мертвецы ездят быстро».
Я всё же успел забежать в калитку источника, а они остались за забором. Похоже, я был прав — войти сюда они были не в силах. Я упал на ступени, ведущие к колодцу, и, отдышавшись, стал читать единственную молитву, которую знал: «Отче наш». Хотел даже побрызгать на них святой водой, но не решился. Они тем временем требовали, чтобы я вышел к ним, угрожали мне, ругались и кричали.
Начались утренние сумерки. Четверо переглянулись и скрылись в тумане, висевшем над полем. Я просидел в своем «убежище», пока жаркое июньское солнце не поднялось высоко в небе, затем без оглядки побежал к машине.
Думаю, прежде чем начать, нужно сделать небольшое пояснение. Я немного повернут на оружии, а также всяких стратегиях выживания, тактическом снаряжении, биноклях, фонариках и прочем. Такого добра у меня довольно много, а жемчужина коллекции — винтовка «Ремингтон» 700-ой модели (ее вполне легально можно купить в России после пяти лет владения гладкостволом). К ней у меня есть парочка очень хороших оптических прицелов — один помощнее, другой послабее. Не то чтобы я псих какой–нибудь, но, скажем так, мне нравится чувствовать себя готовым к неприятностям в наше неспокойное время. Ну, это, как я уже говорил, предыстория.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома — вид из окон был бы шикарный, если бы не одно «но». Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела, пускай и незаряженного ружья, нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа, каждый вечер смотрящий порнуху, быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне, и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они делали ЭТО всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще они, похоже, не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, в общем, много чего. Но рассказ не про них.
Как-то раз во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать, на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью, и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел — стена, насколько я мог видеть, была пуста — ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату — тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует, и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец, и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30, я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового, и это меня почему–то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может, и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле — кукла. А может, и, правда, дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. В общем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним — он не шелохнулся. Точно — кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната — склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева — темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что–то там, все-таки, происходит.
Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.
Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило, я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.
Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати, не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.
На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась, и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой-то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но, присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала, рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку, забрала поднос и, пятясь, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел — в комнате все было точно так же, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.
Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное, даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.
За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!
Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда — ни на секунду — она не поворачивалась к нему спиной.
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда–то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней — она ходила в ближайший продуктовый магазин, а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.
Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери — это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах — ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть, как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что–то делать, но не мог придумать, что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна история, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что–то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце концов, я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.
Я хорошо подготовился — взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, чтобы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться милиционеры, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда я жалею, что этого не произошло.
Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.
Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Полчаса времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд, из которого она вышла.
Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта, и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора, один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему–то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание, двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок — ничего особенного. Я остановился в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать?
Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой-то момент я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.
«Швааарк… Швааарк…».
Звук шел из-за двери квартиры 41 и явно приближался. Прежде чем я понял, что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал ЕГО шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Чёрт, да он же на меня через глазок смотрит!
В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я что было духу побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа — не помню, одно могу сказать — очень быстро. Только выбегая из подъезда, смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь, забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.
И вот тут я испугался по-настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и, будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то, что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной, почти белой, безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо — два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался, оставляя на стекле влажные следы, а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.
Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало, что делать. Как во сне, я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно, что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся, плотно задернутые занавески.
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе, я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене — его так посадили. Специально, чтобы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.
Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.
Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие, и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.
А сама история такова. Довелось мне раз снимать квартиру в одном из районов Северо-Восточного округа Москвы. Снимал её ввиду производственной необходимости, долго задерживаться там не собирался, так что договор заключил на пару месяцев всего. Квартира была на последнем этаже двенадцатиэтажного дома — вид из окон был бы шикарный, если бы не одно «но». Напротив, метрах в двухстах стоял другой двенадцатиэтажный дом, и кроме него из своих окон я почти ничего не видел. Квартирка моя была дешевенькая, даже телевизора там не было. Интернет я туда тоже проводить не собирался, все равно скоро съезжать, так что развлечений было, прямо скажем, не много. Как назло, и работы оказалось меньше, чем я думал, так что вечера я проводил читая, а потом, когда стемнеет, брался за винтовку и играл в «гляделки». Это развлечение я придумал себе день на третий проживания в той квартире. Я настраивал прицел, глядя через него на улицу, прикидывал расстояния до разных объектов, случайно заглянул в пару окон и как-то увлекся. Потом я подтащил к окну письменный стол, установил на него свой Ремингтон с оптикой и через щель в задернутых занавесках стал изучать жильцов дома напротив. С тех пор я проводил так почти каждый вечер.
Конечно, Вы можете осудить меня, и я соглашусь с Вами. В том, чтобы разглядывать людей через перекрестье прицела, пускай и незаряженного ружья, нет ничего хорошего, но черт возьми, один раз попробовав, я уже не мог остановиться. Дом напротив был просто скопищем колоритнейших персонажей. И если мужик с шестого этажа, каждый вечер смотрящий порнуху, быстро надоел, то мелкий пацан-каратист с девятого, устраивавший себе ежедневную беспощадную тренировку на кухне, и молодая парочка с седьмого стали моими любимцами. Парочка эта, кстати, была очень горячая, за несколько дней, что я за ними наблюдал, они делали ЭТО всеми известными мне способами и явно не собиралась останавливаться. А еще они, похоже, не знали, как в их спальне выключается свет. Наблюдать за ними можно было бесконечно, я надеялся многому у них научиться. Были еще алкоголики, интересные лишь во время своих пьяных драк, разведенки с детьми, более-менее нормальные семьи, в общем, много чего. Но рассказ не про них.
Как-то раз во время очередных «гляделок» я совершенно случайно посмотрел в окно на восьмом этаже, в которое раньше особо не заглядывал. Я увидел почти пустую комнату, освещаемую единственной висящей на потолке лампочкой, дверь была плотно закрыта. В углу стояла кровать, на которой в классической позе йога сидел человек. Он привлек мое внимание своей неподвижностью, и я решил понаблюдать за ним. Человек сидел спиной к окну и смотрел в стену. Он был очень худым, бледным и высоким, совершенно лысая голова казалась непропорционально большой, майки и штанов на нем не было. Минут пять я разглядывал его, но он так и не пошевелился. Я перевел прицел на стену, куда он смотрел — стена, насколько я мог видеть, была пуста — ни картин, ни ковров, выцветшие обои местами ободрались. Я обвел прицелом комнату — тоже ничего интересного: пара стульев, журнальный столик с ворохом газет, старое кресло, маленький коврик на полу у кровати. На закрытой двери я заметил несколько непонятных вертикальных полос и все. Я решил, что чувак просто медитирует, и каких либо приколов от него ждать не стоит, после чего переключился на своего любимого каратиста, который как раз разогревался перед очередной тренировкой.
Часа через два, когда и малолетний боец, и неугомонная парочка закончили свои выступления, я еще раз для порядка заглянул в окно к йогу. Он сидел все в той же позе и смотрел в стену. Выждав секунд 30, я убрал винтовку и лег спать.
Я бы, наверное, и забыл про все это, если бы через пару дней по ошибке снова не заглянул в окно к этому йогу. Я не увидел ничего нового, и это меня почему–то разозлило. Признаться, я уже на полном серьезе считал, что каждый жилец дома напротив каждый вечер обязан меня развлекать. А этот тип просто сидел и смотрел в стену. Хотя, может, и не смотрел, а, например, спал сидя. А может, он и не живой? В смысле — кукла. А может, и, правда, дуба дал? Медитировал-медитировал, да и в астрал ушел. В общем, заинтересовало меня это. Целый час я наблюдал за ним — он не шелохнулся. Точно — кукла. Тем более, такой худой и высокий, голова огромная, кожа бледная, руки, похоже, почти до колен… Таких людей не бывает! Но что эта кукла делает одна в комнате? Эта комната — склад реквизита? А где остальные вещи? Почему в комнату никто не заходит? Квартира пустая? А кто тогда зажег свет? Я осмотрел соседние окна. Справа, насколько я представляю планировку, явно другая квартира, там живет семья с двумя маленькими детьми. А слева — темные окна, свет не горит. Ладно. Я решил отвлечься, но ни каратист, ни влюбленные естествоиспытатели меня в тот вечер не радовали.
На следующий день я пришел с работы пораньше и сразу же прильнул к прицелу. Сидит, гаденыш. В той же позе. Хотя, вроде, немного в сторону теперь повернулся. Значит, что–то там, все-таки, происходит.
Я наблюдал весь вечер. Даже в туалет не отходил. Сижу. Смотрю в прицел. И он сидит. Смотрит в стену. Вроде, дышит еле-еле. Или мне кажется. Когда заболели глаза, я плюнул и лег спать.
Утром перед уходом на работу еще раз глянул. Без изменений.
Так я наблюдал за ним целую неделю. Пара минут утром и несколько часов вечером. Время от времени его положение немного менялось, но как и когда это происходило, я не видел. Однажды я вернулся с работы и увидел, что у него поменялись простыни на кровати! И тогда я решил устроить ублюдку круглосуточное наблюдение.
Я провозился весь вечер, но результат меня удовлетворил. Винтовку на сошках я нацелил на окно, а к окуляру прицела с помощью штатива подвел объектив видеокамеры. Видео она писала прямо на жесткий диск ноутбука, так что можно будет посмотреть, что происходило в те несколько часов, которые я буду на работе. Утром я еще раз все проверил и, нажав «запись» на камере, вышел из дома.
В первый день меня ждало разочарование. Камера честно все записала, а йог все восемь часов видео честно просидел на кровати, не шелохнувшись. Я едва набрался терпения, чтобы повторить всю процедуру на следующий день.
На второй раз мне повезло. Вечером, просматривая видео, я увидел как в 14 часов 17 минут дверь в комнату к йогу открылась, и в нее вошла женщина с подносом в руках. Сперва я решил, что она будет его кормить, но на подносе почти ничего не было. Я увидел лишь какой-то пузырек и несколько небольших коробок. Женщина медленно подошла к йогу и поставила поднос перед ним на кровать. Некоторое время она стояла рядом и смотрела на него. Я думал, что они разговаривают, но, присмотревшись, увидел, что губы у нее не шевелятся. Потом она стала тереть его левую руку, а потом на несколько секунд напряженно склонилась перед ним. Что именно она делала, рассмотреть было нельзя, так как мешала худая спина йога, но было похоже, что она сделала ему укол в руку. По крайней мере, у меня сложилось такое впечатление. Потом она как-то странно, боком, подошла к окну, открыла форточку и закурила. Выкурив сигарету, она закрыла форточку, забрала поднос и, пятясь, вышла из комнаты, закрыв за собой дверь. Больше ничего не происходило. Оторвавшись от монитора, я глянул в прицел — в комнате все было точно так же, как на последних кадрах записи. Если бы не камера, я бы так и не узнал, что туда кто-то приходил.
Я еще раз пересмотрел видео. Было в нем что-то странное. Даже пугающее. Хотя, казалось бы, все понятно. На кровати сидит бледный, тощий чувак, наверное, даун, или еще что-нибудь такое, к нему заходит его сиделка или типа того, делает укол, выкуривает сигарету, уходит. Я пересмотрел видео еще раз. И еще. Так ничего не решив, я еще раз проверил в прицел своего подопечного (сидит, сволочь) и лег спать.
За следующую неделю, используя свою систему наблюдения я установил, что:
а) женщина с подносом заходит в комнату раз в два дня, примерно в 14-15 часов, она делает укол, выкуривает сигарету и уходит;
б) похоже, больше в комнате не происходит ничего!
Тем не менее, все это начинало становится навязчивой идеей. Во-первых, я так и не видел, как ему меняют простыни. Во-вторых, я, кажется, понял, что странного было в поведении женщины. Я видел, как она приходила к нему в комнату три раза и никогда — ни на секунду — она не поворачивалась к нему спиной.
Я наблюдал за ним несколько недель, почти забил на работу. За это время ему еще раз поменяли простыни, но я этого так и не увидел. Не знаю, как это произошло, если только ночью, когда я спал. Еще я узнал, что пару раз в неделю женщина из его квартиры куда–то уходит на 30-40 минут. Я видел, как она выходит из подъезда и возвращается обратно с парой пакетов. Несколько раз я смог проследить за ней — она ходила в ближайший продуктовый магазин, а на обратном пути заходила в аптеку. Я пытался узнать, что она покупала в аптеке, но чек она забирала с собой, а спрашивать у фармацевта я не решался.
Раз в два дня женщина заходила к нему в комнату, делала укол, выкуривала сигарету, выходила. Она ни на секунду не отворачивалась от него. Я досконально изучил его комнату. Я много думал про полосы на двери, про ободранные обои. Полосы на двери — это ободранная краска. И ободрало её то же, что и обои на стенах — ногти на его руках. У меня не было ни одной причины думать, что это так, но других объяснений я не находил. Он начал пугать меня. Я смотрел на него через прицел, часами пялился ему в затылок, а он просто сидел на своей кровати в углу. Особенно жутко было видеть, как в соседней квартире маленькие дети играют и прыгают на диване, а за стеной, фактически в паре метров от них на кровати сидит этот урод.
Я понимал, что нужно что–то делать, но не мог придумать, что. Вызвать милицию? И что им сказать? Ну приедут они, позвонят в дверь, им не откроют, а дальше что?
Я весь извелся. Перерыл весь Интернет, но кроме стандартных страшилок, ничего не нашел (хотя одна история, мне кажется, все же имела к этому отношение). Пытался узнать что–то у жителей дома, но, похоже, про него никто ничего не знал. В конце концов, я решился на самый идиотский поступок в своей жизни.
Я хорошо подготовился — взял пару своих лучших ножей, травматический револьвер, маску, чтобы в случае чего скрыть лицо, отмычки, фонарик, петарды для отвлечения внимания, дымовую шашку. Я рассовал это все по карманам, стараясь при этом не выглядеть подозрительно и не громыхать при каждом шаге, потом вышел на улицу, сел на лавочку у подъезда и стал ждать. Если бы ко мне в этот момент решили докопаться милиционеры, проблем у меня было бы выше крыши. Иногда я жалею, что этого не произошло.
Самый прикол был в том, что тогда, сидя на лавочке, я понятия не имел, что собираюсь делать.
Минут через 40 я увидел, что женщина из той квартиры вышла из дома и пошла своей обычной дорогой в сторону магазина. Полчаса времени у меня точно было. Я встал и зашел в подъезд, из которого она вышла.
Поднялся на восьмой этаж. Дверь в холл была не заперта, и я открыл её. Я оказался в середине слабо освещенного коридора, один из концов которого был невероятно сильно захламлен. Вдоль стен стояли металлические спинки от кроватей, велосипед без колес, лыжи, санки, какие-то пыльные коробки, обломки деревянной мебели, а еще там была инвалидная коляска. Почему–то она привлекла мое внимание. Прикинув, что дверь в интересующую меня квартиру находится как раз в захламленном конце коридора я, затаив дыхание, двинулся туда. Вот она, обитая коричневой клеенкой дверь, квартира номер 41. Дверная ручка, замочные скважины, глазок — ничего особенного. Я остановился в паре метров от двери, стараясь собраться с мыслями. Что я здесь делаю? Что собираюсь сделать?
Меня била крупная дрожь. Я просто стоял и тупо переводил взгляд с двери на инвалидную коляску и обратно. В какой-то момент я вдруг понял, что кроме своего тяжелого сопения слышу что-то еще. Я задержал дыхание и прислушался.
«Швааарк… Швааарк…».
Звук шел из-за двери квартиры 41 и явно приближался. Прежде чем я понял, что это, звуки стихли. Наступила напряженная тишина. Мысли в моей голове медленно-медленно шевелились. До меня дошло, что я слышал ЕГО шаркающие шаги. Он подошел к двери и сейчас стоит за ней. Чёрт, да он же на меня через глазок смотрит!
В этот момент дверная ручка стала быстро крутиться, а на дверь изнутри, похоже, хорошенько навалились, судя по тому, как она затрещала. Я что было духу побежал оттуда. Как спустился с восьмого этажа — не помню, одно могу сказать — очень быстро. Только выбегая из подъезда, смог взять себя в руки. Хватило ума не сразу к своему дому бежать, а сделать крюк по кварталу, следы запутать. Дома у себя я был через 10 минут. Не разуваясь, забежал в комнату, схватил винтовку, навел прицел на его окно.
И вот тут я испугался по-настоящему. Он стоял у окна, скреб руками по стеклу и, будь я проклят, если он не пялился прямо на меня. Я видел его всего секунду, но то, что я увидел, не забуду никогда. Худое вытянутое тело, сквозь бледную кожу проступали кости, длиннющие руки скрюченными пальцами скребут по стеклу, на огромной, почти белой, безволосой голове крошечное уродливое безносое лицо — два больших темных глаза и рот без губ. Его руки двигались, рот открывался и закрывался, оставляя на стекле влажные следы, а глаза смотрели точно на меня. Я просто чувствовал этот взгляд.
Знаете, хотя в тот момент мой мозг был парализован ужасом, но тело знало, что делать. Как во сне, я отпрянул от окна и бросился к шкафу, где у меня лежала коробка патронов. Секунд через десять я вернулся с уже заряженным Ремингтоном. Мне было все равно, что будет после. Передернув затвор, я вскинулся и быстро взял окно на прицел. В перекрестье я увидел лишь покачивающиеся, плотно задернутые занавески.
Я съехал из квартиры в тот же день. Расплатился с хозяином, он не задал вопросов, я был ему благодарен за это. Сосредоточившись на работе, я прожил несколько месяцев, все стало забываться. Иногда я вспоминаю о нем. Я понял, почему он сидел лицом к стене — его так посадили. Специально, чтобы он не увидел других людей. Кто он? Я не знаю. Опасен ли он? Я считаю, что безусловно.
Иногда я вижу его во сне. Он скребется в мою дверь, а я смотрю на него в глазок. И моя винтовка в этих снах раз за разом дает осечку.
Мне не нравится, что он меня тогда видел. Боюсь ли я? У меня есть оружие, и я могу за себя постоять, но я солгу, если скажу, что мне не страшно.
Когда моя мама была беременна моим младшим братом, пришлось ей несколько недель отлежать в больнице на сохранении. Контингент в таких палатах самый разный – от курящих развязных дамочек, которые сами не знают, от кого рожать будут, до «беременюшечек», которые родят «масечку» и готовы часами говорить о токсикозе.
В одной палате с мамой лежала девушка Оксана, красивая, довольная в крайней степени своим положением и ожидающая появления малыша с огромным нетерпением. Таких в больнице было много, но у Оксаны была одна странность – она не хотела видеть своего мужа. Он приходил к окну с огромными букетами, игрушками, пакетами угощений, но Оксана не хотела его видеть. Кто-то пытался допытываться до причин такого поведения Оксаны, кто-то старался не лезть в чужие дела, но однажды Оксана увидела на тумбочке у моей мамы несколько иконок и молитвослов (беременность у мамы была очень тяжелая, а мама у меня верующий человек) и позвала её вечером прогуляться. Во время прогулки она рассказала вот такую историю:
«Мы с мужем знали друг друга чуть ли не с детства, и с детства нас прочили в семейную пару. И вот буквально после окончания школы мы поженились. Но примерно год назад стали происходить странные вещи: муж стал приходить поздно, часто выпивши, на все попытки с ним поговорить он отвечал холодными репликами и говорил, что всё по-прежнему, никаких перемен в их отношениях не произошло. Внезапно Оксана поняла, что беременна. Но сказать мужу не успела: в один распрекрасный момент в дверь раздался звонок, и Оксана увидела на пороге сослуживицу мужа, Анну. Она прямым текстом заявила, что муж Оксану больше не любит, он собирается уходить от неё, и Оксана должна мужа отпустить, ему больше с ней жизни не будет.
Вечером того же дня, когда муж пришел снова поздно и выпивши и с порога заявил, что знает, что Анна была тут, и рад, что ему не придется долго говорить на эту тему. Стал собирать вещи, сказал, что оставит квартиру, машину, всё, что угодно, но он должен идти. Оксана робко попыталась сообщить, что у них скоро будет маленький, на что муж начал орать, что это лишь попытка заставить его остаться, а когда Оксана стала настаивать, схватил ей за волосы и сильно ударил. В чем была, Оксана выбежала из квартиры и перевела дух только дома у своей подруги. Когда девушка сидела на кухне, отпаиваясь чаем и вытирая слезы кухонным полотенцем, в дом зашла соседка, то ли что-то узнать, то ли попросить. При одном взгляде на Оксану, женщина всплеснула руками и сказала: «Милая, да это ж только начало твоих бед, то, что тебе всунули, ещё покажет себя, искалечит всю твою жизнь. Не стоит твой муж тех страданий, на которые тебя обрекла его краля». Оксана, далекая от всяких религиозных или мистических дум и течений, слушала с удивлением и недоверием советы старушки. А советовала старушка вот что: по приходу домой проверить подушки и цветочные горшки, и если там будут какие-то странные предметы, то, не касаясь этих предметов голыми руками, надо их увезти и сжечь. Жечь будет очень сложно, вещи эти могут с первого раза не загореться, в этом случае надо молиться и обливать бензином, и пытаться сжечь, чего бы это ни стоило. Соседка сбегала домой и подарила Оксане маленький молитвослов. Так же соседка наказала: до тех пор, пока не сожжешь вещи, которые найдешь, никому ничего не давай. Соседка ли придет, человек ли на улице закурить попросит, ничего давать нельзя.
Когда Оксана пришла наутро домой, мужа уже не было, но почему-то пустоты или разочарования она не почувствовала. Она достала старые кожаные перчатки, ножницы, расстелила на полу фольгу для выпечки и принялась распарывать подушки. Во все стороны сыпались перья и пух, и вдруг в одной и подушек Оксана нашла связку чего-то черного: перья, волосы, деревяшки, облитые свечным воском. Сверток был очень большой, и Оксана удивилась, как на подушке вообще можно было спать, не почувствовав эту дрянь. В цветочном горшке с любимой комнатной розой оказались пучки черных ниток и какие-то полотняные крохотные мешочки.
Собрав трофеи в старую обувную коробку, Оксана положила в сумку подаренный бабушкой молитвослов и поехала на дачу, которая принадлежала родителям. Родители были в отъезде, посему никто помешать ей там не мог. Оксана взяла 2 упаковки средства для розжига, развела на краю участка костер, стала пытаться поджечь перья и нитки, но они не занимались. Она молилась и подливала средство для розжига в костер, но сколько не старалась хотя бы подпалить что-либо из предметов, которые в обычной жизни вспыхивают от единственной искры, всё безрезультатно. Оксана собрала все дрова, что были в запасе на даче, пламя полыхало, но стоило туда кинуть что-то из страшных находок – костер затухал в один момент. Вдруг Оксана услышала, что её кто-то окликнул. У входа на дачу, у калитки, стояла какая-то бабулька. Бабулька попросила стакан водички, день жаркий, она шла с дачи пешком и очень устала. Оксана зашла в дом, но почему-то не нашла воды, хотя обычно у родителей стояли огромные баллоны с родника. Вспомнила, что в машине есть бутылка минералки, но, подходя к калитке со стороны домика, почувствовала дрожь во всем теле и ужасную слабость, девушку словно что-то не пускало выйти за пределы родительской дачи. Вдруг она вспомнила про слова соседки и принялась извиняться перед старушкой, дескать, нет воды. Старушка стала просить хоть яблочко, уж очень долго ещё идти домой, но Оксана стойко отказывала, хоть дачный домик был окружен молодыми яблоньками с уже созревающими плодами. Внезапно старушка злобно скривилась, в лице появилось что-то звериное, и закричала:
«Что, думаешь, самая умная, думаешь, мы не достанем тебя? И тебя, и выродка твоего, никому житья не будет!» Оксана почувствовала сильное головокружение, на мгновение прикрыла глаза… А бабки на улице уже не было. Девушка подошла к невысокому забору, но на улице, которая на несколько сотен метров отлично просматривалась, пожилой женщины видно не было. И тут Оксана повернулась лицом к костру и увидела, как пламя начинает охватывать предметы, которые в течение двух часов не могли загореться, и услышала жуткий и леденящий душу нечеловеческий крик, очень громкий, просто закладывающий уши. Оксана не помнила, как оказалась в машине, как ехала домой. Вздохнула она только упав на пол в прихожей квартиры.
Муж объявился буквально на следующий день, но быть с ним Оксана уже не смогла. Она понимала, что не его вина, что он покинул её, но не могла себе представить, что будет с этим человеком растить ребенка. И родила она чудесного мальчика, а через год вышла замуж за хорошего друга моей мамы.
В одной палате с мамой лежала девушка Оксана, красивая, довольная в крайней степени своим положением и ожидающая появления малыша с огромным нетерпением. Таких в больнице было много, но у Оксаны была одна странность – она не хотела видеть своего мужа. Он приходил к окну с огромными букетами, игрушками, пакетами угощений, но Оксана не хотела его видеть. Кто-то пытался допытываться до причин такого поведения Оксаны, кто-то старался не лезть в чужие дела, но однажды Оксана увидела на тумбочке у моей мамы несколько иконок и молитвослов (беременность у мамы была очень тяжелая, а мама у меня верующий человек) и позвала её вечером прогуляться. Во время прогулки она рассказала вот такую историю:
«Мы с мужем знали друг друга чуть ли не с детства, и с детства нас прочили в семейную пару. И вот буквально после окончания школы мы поженились. Но примерно год назад стали происходить странные вещи: муж стал приходить поздно, часто выпивши, на все попытки с ним поговорить он отвечал холодными репликами и говорил, что всё по-прежнему, никаких перемен в их отношениях не произошло. Внезапно Оксана поняла, что беременна. Но сказать мужу не успела: в один распрекрасный момент в дверь раздался звонок, и Оксана увидела на пороге сослуживицу мужа, Анну. Она прямым текстом заявила, что муж Оксану больше не любит, он собирается уходить от неё, и Оксана должна мужа отпустить, ему больше с ней жизни не будет.
Вечером того же дня, когда муж пришел снова поздно и выпивши и с порога заявил, что знает, что Анна была тут, и рад, что ему не придется долго говорить на эту тему. Стал собирать вещи, сказал, что оставит квартиру, машину, всё, что угодно, но он должен идти. Оксана робко попыталась сообщить, что у них скоро будет маленький, на что муж начал орать, что это лишь попытка заставить его остаться, а когда Оксана стала настаивать, схватил ей за волосы и сильно ударил. В чем была, Оксана выбежала из квартиры и перевела дух только дома у своей подруги. Когда девушка сидела на кухне, отпаиваясь чаем и вытирая слезы кухонным полотенцем, в дом зашла соседка, то ли что-то узнать, то ли попросить. При одном взгляде на Оксану, женщина всплеснула руками и сказала: «Милая, да это ж только начало твоих бед, то, что тебе всунули, ещё покажет себя, искалечит всю твою жизнь. Не стоит твой муж тех страданий, на которые тебя обрекла его краля». Оксана, далекая от всяких религиозных или мистических дум и течений, слушала с удивлением и недоверием советы старушки. А советовала старушка вот что: по приходу домой проверить подушки и цветочные горшки, и если там будут какие-то странные предметы, то, не касаясь этих предметов голыми руками, надо их увезти и сжечь. Жечь будет очень сложно, вещи эти могут с первого раза не загореться, в этом случае надо молиться и обливать бензином, и пытаться сжечь, чего бы это ни стоило. Соседка сбегала домой и подарила Оксане маленький молитвослов. Так же соседка наказала: до тех пор, пока не сожжешь вещи, которые найдешь, никому ничего не давай. Соседка ли придет, человек ли на улице закурить попросит, ничего давать нельзя.
Когда Оксана пришла наутро домой, мужа уже не было, но почему-то пустоты или разочарования она не почувствовала. Она достала старые кожаные перчатки, ножницы, расстелила на полу фольгу для выпечки и принялась распарывать подушки. Во все стороны сыпались перья и пух, и вдруг в одной и подушек Оксана нашла связку чего-то черного: перья, волосы, деревяшки, облитые свечным воском. Сверток был очень большой, и Оксана удивилась, как на подушке вообще можно было спать, не почувствовав эту дрянь. В цветочном горшке с любимой комнатной розой оказались пучки черных ниток и какие-то полотняные крохотные мешочки.
Собрав трофеи в старую обувную коробку, Оксана положила в сумку подаренный бабушкой молитвослов и поехала на дачу, которая принадлежала родителям. Родители были в отъезде, посему никто помешать ей там не мог. Оксана взяла 2 упаковки средства для розжига, развела на краю участка костер, стала пытаться поджечь перья и нитки, но они не занимались. Она молилась и подливала средство для розжига в костер, но сколько не старалась хотя бы подпалить что-либо из предметов, которые в обычной жизни вспыхивают от единственной искры, всё безрезультатно. Оксана собрала все дрова, что были в запасе на даче, пламя полыхало, но стоило туда кинуть что-то из страшных находок – костер затухал в один момент. Вдруг Оксана услышала, что её кто-то окликнул. У входа на дачу, у калитки, стояла какая-то бабулька. Бабулька попросила стакан водички, день жаркий, она шла с дачи пешком и очень устала. Оксана зашла в дом, но почему-то не нашла воды, хотя обычно у родителей стояли огромные баллоны с родника. Вспомнила, что в машине есть бутылка минералки, но, подходя к калитке со стороны домика, почувствовала дрожь во всем теле и ужасную слабость, девушку словно что-то не пускало выйти за пределы родительской дачи. Вдруг она вспомнила про слова соседки и принялась извиняться перед старушкой, дескать, нет воды. Старушка стала просить хоть яблочко, уж очень долго ещё идти домой, но Оксана стойко отказывала, хоть дачный домик был окружен молодыми яблоньками с уже созревающими плодами. Внезапно старушка злобно скривилась, в лице появилось что-то звериное, и закричала:
«Что, думаешь, самая умная, думаешь, мы не достанем тебя? И тебя, и выродка твоего, никому житья не будет!» Оксана почувствовала сильное головокружение, на мгновение прикрыла глаза… А бабки на улице уже не было. Девушка подошла к невысокому забору, но на улице, которая на несколько сотен метров отлично просматривалась, пожилой женщины видно не было. И тут Оксана повернулась лицом к костру и увидела, как пламя начинает охватывать предметы, которые в течение двух часов не могли загореться, и услышала жуткий и леденящий душу нечеловеческий крик, очень громкий, просто закладывающий уши. Оксана не помнила, как оказалась в машине, как ехала домой. Вздохнула она только упав на пол в прихожей квартиры.
Муж объявился буквально на следующий день, но быть с ним Оксана уже не смогла. Она понимала, что не его вина, что он покинул её, но не могла себе представить, что будет с этим человеком растить ребенка. И родила она чудесного мальчика, а через год вышла замуж за хорошего друга моей мамы.
Папа у меня в молодости, скажем так, имел очень большую популярность у прекрасного пола. Как рассказывала мне моя бабушка — идешь, значит, по деревне, если увидел большую толпу девок, без сомнения знай, что он в центре. Был он жизнерадостным, общительным — в общем, душой компании. Но всему хорошему, по закону подлости, рано или поздно должен прийти конец. А причина этому, как вы могли догадаться — девушка, которая начала в прямом смысле этого слова преследовать моего отца. Приехала она в деревню недавно, ну и влюбилась до беспамятства. А папа у меня был ветреным, свободу очень любил, ну и к серьезным отношением абсолютно не был готов. В нее будто бес вселился, преследовала его везде, закатывала буйные сцены ревности (хотя он с ней почти не был знаком). Бывало, стоит он с девчатами, ну, анекдоты травят и т. д., а она тут как тут и давай ругаться, мол, чем я хуже их, я люблю тебя, я буду тебе лучшей женой в мире, мы созданы друг для друга и все в этом роде (по рассказам отца, девка была очень красивой, но что-то в ней его пугало). Не знал он уже, что делать да куда деваться, пока наконец не пришла ему «спасительная» повестка в армию. Он и сам никогда бы не подумал, что поездка в армию будет для него таким счастьем. Пришло время проводов, все как полагается — пьянка, гулянка, пляски, гитара, пока «ложку дегтя» бес не послал. И все по старому сценарию — слезы, «буду ждать, не забывай меня, с другими девками не гуляй» (напоминаю, он с ней даже толком знаком не был).
Уехал он в армию, а письма штабелями идут. Он-то надеялся, что за два года она, может, поумнеет и забудет, но не тут-то было. И по совету товарищей-сослуживцев он посылает ей письмо, мол, нашел я тут девушку, домой не собираюсь, женюсь да останусь (а домой он и вправду не собирался, сами понимаете, деревня и все такое, письмо это написал, чтобы не ждала понапрасну). Проходят недели две-три, и в один вечер на построение не пошел, так как себя плохо чувствовал. Лежит один в казарме на своей кровати, вдруг видит — в дверь заходит она. Он в шоке, хотел подскочить, чтобы узнать, что она тут делает, но понимает, что не может пошевелить даже языком. Молча, не издавая ни малейшего звука, она подходит, белая как снег, в ночной рубахе, залезает на кровать, садится ему на живот, прикладывает руки на его лицо — а они холодные как лёд, — улыбается и зажимает глаза большими пальцами. Так сильно, что чуть не выдавила их, и держала, пока в казарму кто-то не вошел. Тут тело отца «отпустило», и он начал кричать. Испуг удвоился, когда, открыв глаза, он понял, что абсолютно ничего не видит. Товарищ подхватил его и бегом в санчасть, а отец кричит: «Уберите ее от меня! Уберите!».
Врачи в недоумении — не знают, что с ним и почему зрение пропало. Слава Богу, спустя часа три зрение вернулось, но чувство слабости и усталости не покидало его с тех пор ни на минуту. За три месяца отец похудел на 18 килограмм.
Пришло время дембеля, и он решает вернуться домой, так как сил не было искать работу и снимать квартиру. Приезжает в деревню и узнает, что девушка та повесилась у себя в саду несколько месяцев назад, и, что самое удивительное, в той же ночной рубахе, в которой он ее видел.
Но и на этом еще не все. Несколько дней спустя приходит к моему дедушке старичок. Пока отец был в армии, как-то раз к ним в дом пришел нищий милостыню просить. Дед его пригласил в дом, накормил, напоил, да и подружился. Старик был довольно странным, носил носки разного цвета, на обе ноги одевал только правую обувь. Дед подумал, что у него просто нет других и предложил свои, на что тот поблагодарил и отказался, мотивируя тем, что ему нельзя, что он должен так носить.
Дедушка рассказывал: «Бывало, залезет в яму с одним хлебом и кувшином воды и две недели не вылезает оттуда. А что самое интересное, яма оставалась чистой, не было отходов пищеварения».
Ну так вот, видит тот старик моего отца и говорит:
— Мил человек, а как ты еще живой ходишь?
И просит бабушку срочно принести ему таз и ведро холодной воды. Бабушка интересуется:
— Зачем вам это?
На что он отвечает:
— С того света сына вашего вытаскивать будем, на нем проклятье самоубийцы, с собой она хочет забрать его, преследует, вон за спиной стоит.
Бабушка побежала, принесла все, о чем он просил. Тот велел отцу раздеться, а дедушке наказал все вещи сына сжечь (даже армейскую) подальше от дома, да так, чтоб дым ни на какого не попал. После чего отца поставил в центре таза и начал поливать его водой. Все были в шоке: на отца лил чистую воду, при этом что-то быстро говоря, а стекала черная, как смоль, и так до тех пор, пока не пошла чистая. Ритуал проводил три вечера подряд. После этого к отцу вернулись силы, и он обратно начал быстро набирать вес.
Папа винил себя в смерти той девушки, но тот старик поругал его:
— Не она, а ты жертва! На ней с рождения клеймо самоубийцы стояло, в ней бесы сидели. С тобой или без, но итог у нее был бы один, а у тебя же все будет хорошо. Женишься, и будет у тебя три сына.
Так в итоге и вышло — нас три брата. Ну а старика того после разговора с отцом больше никто не видел. Кем он был? До сих пор не понимаем.
Вот такая история. Верите или нет, но грех такими вещами шутить.
Уехал он в армию, а письма штабелями идут. Он-то надеялся, что за два года она, может, поумнеет и забудет, но не тут-то было. И по совету товарищей-сослуживцев он посылает ей письмо, мол, нашел я тут девушку, домой не собираюсь, женюсь да останусь (а домой он и вправду не собирался, сами понимаете, деревня и все такое, письмо это написал, чтобы не ждала понапрасну). Проходят недели две-три, и в один вечер на построение не пошел, так как себя плохо чувствовал. Лежит один в казарме на своей кровати, вдруг видит — в дверь заходит она. Он в шоке, хотел подскочить, чтобы узнать, что она тут делает, но понимает, что не может пошевелить даже языком. Молча, не издавая ни малейшего звука, она подходит, белая как снег, в ночной рубахе, залезает на кровать, садится ему на живот, прикладывает руки на его лицо — а они холодные как лёд, — улыбается и зажимает глаза большими пальцами. Так сильно, что чуть не выдавила их, и держала, пока в казарму кто-то не вошел. Тут тело отца «отпустило», и он начал кричать. Испуг удвоился, когда, открыв глаза, он понял, что абсолютно ничего не видит. Товарищ подхватил его и бегом в санчасть, а отец кричит: «Уберите ее от меня! Уберите!».
Врачи в недоумении — не знают, что с ним и почему зрение пропало. Слава Богу, спустя часа три зрение вернулось, но чувство слабости и усталости не покидало его с тех пор ни на минуту. За три месяца отец похудел на 18 килограмм.
Пришло время дембеля, и он решает вернуться домой, так как сил не было искать работу и снимать квартиру. Приезжает в деревню и узнает, что девушка та повесилась у себя в саду несколько месяцев назад, и, что самое удивительное, в той же ночной рубахе, в которой он ее видел.
Но и на этом еще не все. Несколько дней спустя приходит к моему дедушке старичок. Пока отец был в армии, как-то раз к ним в дом пришел нищий милостыню просить. Дед его пригласил в дом, накормил, напоил, да и подружился. Старик был довольно странным, носил носки разного цвета, на обе ноги одевал только правую обувь. Дед подумал, что у него просто нет других и предложил свои, на что тот поблагодарил и отказался, мотивируя тем, что ему нельзя, что он должен так носить.
Дедушка рассказывал: «Бывало, залезет в яму с одним хлебом и кувшином воды и две недели не вылезает оттуда. А что самое интересное, яма оставалась чистой, не было отходов пищеварения».
Ну так вот, видит тот старик моего отца и говорит:
— Мил человек, а как ты еще живой ходишь?
И просит бабушку срочно принести ему таз и ведро холодной воды. Бабушка интересуется:
— Зачем вам это?
На что он отвечает:
— С того света сына вашего вытаскивать будем, на нем проклятье самоубийцы, с собой она хочет забрать его, преследует, вон за спиной стоит.
Бабушка побежала, принесла все, о чем он просил. Тот велел отцу раздеться, а дедушке наказал все вещи сына сжечь (даже армейскую) подальше от дома, да так, чтоб дым ни на какого не попал. После чего отца поставил в центре таза и начал поливать его водой. Все были в шоке: на отца лил чистую воду, при этом что-то быстро говоря, а стекала черная, как смоль, и так до тех пор, пока не пошла чистая. Ритуал проводил три вечера подряд. После этого к отцу вернулись силы, и он обратно начал быстро набирать вес.
Папа винил себя в смерти той девушки, но тот старик поругал его:
— Не она, а ты жертва! На ней с рождения клеймо самоубийцы стояло, в ней бесы сидели. С тобой или без, но итог у нее был бы один, а у тебя же все будет хорошо. Женишься, и будет у тебя три сына.
Так в итоге и вышло — нас три брата. Ну а старика того после разговора с отцом больше никто не видел. Кем он был? До сих пор не понимаем.
Вот такая история. Верите или нет, но грех такими вещами шутить.
В студенчестве подрабатывал я путевым обходчиком в метро по ночам, но задержался я там совсем недолго. Истории странные случались со мной за этот год (или чуть поменьше, не помню точно, сколько я там тусовался), но расскажу сейчас ту, после которой уволился сразу же.
В общем и целом, работа не такая уж и пыльная. После закрытия метро для пассажиров, в нем продолжает кипеть почти такая же жизнь. Много служб различных трудится: уборщики, техники, электрики, обходчики… Много кого, короче говоря. Не суть. А задача обходчика заключается в брождении от перегона к перегону и проверке на наличие неисправностей пути и других поломок...
Вышел я на смену, все по графику. Фонарь проверил, рацию, тыры-пыры. С мужиками погоготали немножко, покурили и расходиться стали... Первый перегон я прошел - не заметил, о чем-то о своем думал, не помню даже. Раз - и пролетел. Второй тоже быстро протопал. Помню, насвистывал что-то. Это коротенькие были перегончики, за час с небольшим я их прошел где-то. Впереди еще оставался один, подлиннее. Это станция *** была. Прошел ее, захожу в туннель и буквально ста метров не прошел, еще свет со станции падает, слышу шаги сзади... Сердце у меня сжалось, я быстро обернулся, смотрю - фигура со станции в мою сторону шагает! Я на измену, фонарем в нее светить стал, ору: «Ты кто?!" А сам думал, может уборщик что-нибудь хочет, сигарету стрельнуть, например... Через пару шагов, сразу почти как посветил, узнал я фигуру. Петрович это был - нормальный мужик с другой смены. Веселый, шуточки все мочил. Как-то пару раз с ним после смены по соточке даже бахали в раздевалке, но, в принципе, общался я с ним не так много.
- Петрович, ты что ли? - кричу ему, а он уж подходит ко мне и говорит:
- Здорово! - Петрович как Петрович, только бледный какой-то он был. Это я сразу отметил, помню, и сказал:
- Чего-то ты бледноват, Петрович.
На что он пробурчал что-то, что вроде лишка принял накануне. Ну я его расспрашивать, чего он тут делает. Он сказал, что вроде как один туннель у него только сегодня был, он его уже обошел, а на *** поломка какая-то, там мужики трудятся, так, мол, помочь решил пойти, потолкаться там, а тут видит с платформы, что я иду, так точно решил, что сходит - вместе дойдем. В общем как-то так. Это все, что я помню из конкретного разговора, дальше в основном шли молча. Ну, может голова правда болит у человека после вчерашнего, например - нет настроения общаться или еще что-нибудь, подумал я тогда. Ничего странного. Единственное, запомнил хорошо, что Петрович пару раз пожаловался, что холодно ему. В принципе, в метро всегда не жарко, но эти слова я, почему-то, хорошо запомнил...
Дошли мы до ***, Петрович сказал, что зайдет в каптерку там зачем-то. Мы попрощались и разошлись. Время было уже к концу смены, через полчаса подадут напряжение на контактный рельс, свое дело я сделал, доложил диспетчеру, что без происшествий и все в порядке, помылся и в общагу ушел со спокойной душой. Вроде как все и нормально...
На следующую ночь снова прихожу я на смену (товарищ попросил подменить), а это как раз та смена была, где Петрович работал. И в раздевалке Санька меня спрашивает как-то между делом, помню ли я Петровича. Я ответил, что помню, конечно. А он мне говорит:
- Помер он позавчера. Похороны завтра.
Я как-то раскис, жалко мужика все-таки, спросил, что случилось, Сашка сказал, что вроде инфаркт. Дома соседка утром обнаружила...
И тут меня как током ударило.
- Когда, говоришь, умер? Позавчера? - спрашиваю.
- Да, - ответил Саня.
Я переспросил еще раз и сказал, что вчера только ночью по туннелю с ним шел. Санька сказал что-то вроде, что быть не может и не пьяный ли я. Зашли еще мужики, спросили, слыхали ли мы про Петровича.
- Когда умер?! – чуть ли не крикнул я.
- Во вторник, позавчера.
Я сел. Дальше все смутно помню. Мужики что-то спрашивали и смотрели с опаской, видно, что выглядел я совсем хреново. Кто-то, кажется, спросил, нормально ли все, и что случилось? В общем, я пулей прибежал к начальнику смены, орал там, чтобы дал мне бланк заявления, и что больше в туннели я ни ногой. Он орал, чтобы я шел проспался домой. Потом как-то вдруг мы оба замолчали, и начсмены меня спрашивает так осторожно, мол, что случилось-то... Я серьезно посмотрел на него и сказал только:
- Я видел его вчера. Я шел с ним до ***!
Немного погодя, не говоря ни слова, он взял мое заявление, написанное трясущейся рукой и сделал рукой знак. Ну, я понял, что он мне идти разрешает.
В общем напугался я тогда до полусмерти и неделю пил после этого. К Петровичу на похороны не ходил, страшно до жути. С кем я шел-то, получается?!
Вот такие дела
В общем и целом, работа не такая уж и пыльная. После закрытия метро для пассажиров, в нем продолжает кипеть почти такая же жизнь. Много служб различных трудится: уборщики, техники, электрики, обходчики… Много кого, короче говоря. Не суть. А задача обходчика заключается в брождении от перегона к перегону и проверке на наличие неисправностей пути и других поломок...
Вышел я на смену, все по графику. Фонарь проверил, рацию, тыры-пыры. С мужиками погоготали немножко, покурили и расходиться стали... Первый перегон я прошел - не заметил, о чем-то о своем думал, не помню даже. Раз - и пролетел. Второй тоже быстро протопал. Помню, насвистывал что-то. Это коротенькие были перегончики, за час с небольшим я их прошел где-то. Впереди еще оставался один, подлиннее. Это станция *** была. Прошел ее, захожу в туннель и буквально ста метров не прошел, еще свет со станции падает, слышу шаги сзади... Сердце у меня сжалось, я быстро обернулся, смотрю - фигура со станции в мою сторону шагает! Я на измену, фонарем в нее светить стал, ору: «Ты кто?!" А сам думал, может уборщик что-нибудь хочет, сигарету стрельнуть, например... Через пару шагов, сразу почти как посветил, узнал я фигуру. Петрович это был - нормальный мужик с другой смены. Веселый, шуточки все мочил. Как-то пару раз с ним после смены по соточке даже бахали в раздевалке, но, в принципе, общался я с ним не так много.
- Петрович, ты что ли? - кричу ему, а он уж подходит ко мне и говорит:
- Здорово! - Петрович как Петрович, только бледный какой-то он был. Это я сразу отметил, помню, и сказал:
- Чего-то ты бледноват, Петрович.
На что он пробурчал что-то, что вроде лишка принял накануне. Ну я его расспрашивать, чего он тут делает. Он сказал, что вроде как один туннель у него только сегодня был, он его уже обошел, а на *** поломка какая-то, там мужики трудятся, так, мол, помочь решил пойти, потолкаться там, а тут видит с платформы, что я иду, так точно решил, что сходит - вместе дойдем. В общем как-то так. Это все, что я помню из конкретного разговора, дальше в основном шли молча. Ну, может голова правда болит у человека после вчерашнего, например - нет настроения общаться или еще что-нибудь, подумал я тогда. Ничего странного. Единственное, запомнил хорошо, что Петрович пару раз пожаловался, что холодно ему. В принципе, в метро всегда не жарко, но эти слова я, почему-то, хорошо запомнил...
Дошли мы до ***, Петрович сказал, что зайдет в каптерку там зачем-то. Мы попрощались и разошлись. Время было уже к концу смены, через полчаса подадут напряжение на контактный рельс, свое дело я сделал, доложил диспетчеру, что без происшествий и все в порядке, помылся и в общагу ушел со спокойной душой. Вроде как все и нормально...
На следующую ночь снова прихожу я на смену (товарищ попросил подменить), а это как раз та смена была, где Петрович работал. И в раздевалке Санька меня спрашивает как-то между делом, помню ли я Петровича. Я ответил, что помню, конечно. А он мне говорит:
- Помер он позавчера. Похороны завтра.
Я как-то раскис, жалко мужика все-таки, спросил, что случилось, Сашка сказал, что вроде инфаркт. Дома соседка утром обнаружила...
И тут меня как током ударило.
- Когда, говоришь, умер? Позавчера? - спрашиваю.
- Да, - ответил Саня.
Я переспросил еще раз и сказал, что вчера только ночью по туннелю с ним шел. Санька сказал что-то вроде, что быть не может и не пьяный ли я. Зашли еще мужики, спросили, слыхали ли мы про Петровича.
- Когда умер?! – чуть ли не крикнул я.
- Во вторник, позавчера.
Я сел. Дальше все смутно помню. Мужики что-то спрашивали и смотрели с опаской, видно, что выглядел я совсем хреново. Кто-то, кажется, спросил, нормально ли все, и что случилось? В общем, я пулей прибежал к начальнику смены, орал там, чтобы дал мне бланк заявления, и что больше в туннели я ни ногой. Он орал, чтобы я шел проспался домой. Потом как-то вдруг мы оба замолчали, и начсмены меня спрашивает так осторожно, мол, что случилось-то... Я серьезно посмотрел на него и сказал только:
- Я видел его вчера. Я шел с ним до ***!
Немного погодя, не говоря ни слова, он взял мое заявление, написанное трясущейся рукой и сделал рукой знак. Ну, я понял, что он мне идти разрешает.
В общем напугался я тогда до полусмерти и неделю пил после этого. К Петровичу на похороны не ходил, страшно до жути. С кем я шел-то, получается?!
Вот такие дела
На дворе 90-е годы. Ищу себе квартиру, ибо мотаться по общежитиям и съемным квартирам вместе с женой и трехгодовалой дочерью достало. Устроился на вторую работу, а жена после смен искала подходящий вариант. В один прекрасный день я прихожу с ночной смены домой в предвкушении сна, впереди меня ждал выходной, но на пороге встречает жена с горящими глазами и заявлениями, мол, НАШЛА, НАШЛА!
С порога тащит меня в обратном направлении от кровати на осмотр долгожданных жилых площадей. По дороге описывая квартиру: "Район, конечно, не очень, зато большая кухня, 2 комнаты, приличный ремонт... и, самое главное, - очень дешевая цена!" (сколько именно он не уточнял). Само собой, напрашивался вопрос: "В чем подвох?". Нормальная квартира и стоить должна нормально.
Придя по нужному адресу, нас встретил молодой парень, который и являлся собственником. Задав сразу в "лоб" вопрос о причине столь низкой стоимости, получил ответ, что просто срочно нужны деньги и квартира пустует, вот и решил побыстрее продать. Когда я вошел в квартиру, в нос тут же ударил запах трупа. Еле уловимый, тонкий, простой человек даже его и не заметит, но, пройдя всю Чеченскую войну, такие вещи улавливаешь сию секунду. Конечно же, хозяин отнекивался, говоря, что никакого трупа тут не было. Ну, что ж. Делать нечего, запах слабый, почти незаметный, свыкнусь. Сделка была оформлена.
Заселились, отпраздновали, даже запах перестал замечать. Но навыки разведки не давали покоя. Примерно через неделю пошел в магазин, купил вина, сыра, конфет и направился к соседям. Выбор пал на женщину в годах, которая по моим расчетам, была давним жителем этого дома. Пришел в гости "знакомиться" за вином пошла водочка и, вконец захмелевшая соседка рассказала, что около 4-х месяцев назад здесь проживал молодой человек, который то ли по пьяни, то ли по неосторожности упал в ванной, разбил голову и скончался. И тело пролежало там около 2-х-3-х недель. Причем пришли вскрывать квартиру только после прихода в отделение милиции половины жильцов дома, так как запах стоял невыносимый. Конечно же, труп был уже полуразложившийся. Родственников не нашлось, и похоронили его за счет государства.
Выяснив все обстоятельства и угомонив свое любопытство, я успокоился. Шла неделя за неделей, жизнь налаживалась. С женой слетали в Египет и привезли оттуда лысую кошку. Назвали Комой - от слова «комок». В общем, зажили припеваючи.
В один день я отправил жену с дочкой к теще, а сам принялся вызванивать друзей, намереваясь устроить тусу, но, как назло, один заболел, второй не может, третий занят... короче, не получилось ничего. В расстроенных чувствах улегся спать. Было лето и, как всегда, я открыл настежь балкон. Поймал Комку и улегся. Провалился в объятия Морфея. Проснулся от жуткой нехватки воздуха. Открываю глаза и не могу пошевелиться, а горло как тисками сжимали холодные руки. Пытался пошевелить хоть пальцем, но все было бесполезно. Хотел закричать, но вместо крика из горла доносилось лишь бульканье. Слушалась только голова. Ей-то и мотая из стороны в сторону, пытаясь освободиться от стальных объятий, я увидел свою кошку, которая сидела по левую руку от меня, вся ощетинившись. Хоть она и лысая, но раздалась в размерах раза в полтора. Тут я начал терять сознание с мыслями: "Вот и все. Конец". Как вдруг Комка прыгнула мне на грудь с диким шипением. В этот момент давление на горло пропало, тело вновь меня слушалось. Вскочив, я метнулся к выключателю. Включив свет, я развернулся, оглядеть комнату. Никого.
Отдышавшись, я побрел на кухню выпить стакан воды с раздумьями о произошедшем. Уж не приснилось ли мне это. В коридоре висело зеркало, в котором мое отражение меня повергло в шок. На шее были отчетливо видны отпечатки рук. Приблизившись вплотную, я хотел получше рассмотреть следы. В этот момент зеркало со стены свалилось на меня, разрезав щеку. На кухне полетели стаканы с тарелками, а стулья заплясали на месте. Не думая больше ни о чем, я выбежал из квартиры. В одних трусах поймал такси и уехал к жене.
В общем, на следующий день мы приехали, навели порядок и стали эту квартирку продавать. Один положительный момент: квартира продалась быстро и дорого...
В подтверждение он показал шрам на щеке и темные следы на шее. В церкви ему сказали, что молодого человека, погибшего там просто-напросто не отпевали, а просто закопали в землю и дело с концом. Я поставил свечку за упокой, но после этого случая я долгое время не мог нормально спать.
С порога тащит меня в обратном направлении от кровати на осмотр долгожданных жилых площадей. По дороге описывая квартиру: "Район, конечно, не очень, зато большая кухня, 2 комнаты, приличный ремонт... и, самое главное, - очень дешевая цена!" (сколько именно он не уточнял). Само собой, напрашивался вопрос: "В чем подвох?". Нормальная квартира и стоить должна нормально.
Придя по нужному адресу, нас встретил молодой парень, который и являлся собственником. Задав сразу в "лоб" вопрос о причине столь низкой стоимости, получил ответ, что просто срочно нужны деньги и квартира пустует, вот и решил побыстрее продать. Когда я вошел в квартиру, в нос тут же ударил запах трупа. Еле уловимый, тонкий, простой человек даже его и не заметит, но, пройдя всю Чеченскую войну, такие вещи улавливаешь сию секунду. Конечно же, хозяин отнекивался, говоря, что никакого трупа тут не было. Ну, что ж. Делать нечего, запах слабый, почти незаметный, свыкнусь. Сделка была оформлена.
Заселились, отпраздновали, даже запах перестал замечать. Но навыки разведки не давали покоя. Примерно через неделю пошел в магазин, купил вина, сыра, конфет и направился к соседям. Выбор пал на женщину в годах, которая по моим расчетам, была давним жителем этого дома. Пришел в гости "знакомиться" за вином пошла водочка и, вконец захмелевшая соседка рассказала, что около 4-х месяцев назад здесь проживал молодой человек, который то ли по пьяни, то ли по неосторожности упал в ванной, разбил голову и скончался. И тело пролежало там около 2-х-3-х недель. Причем пришли вскрывать квартиру только после прихода в отделение милиции половины жильцов дома, так как запах стоял невыносимый. Конечно же, труп был уже полуразложившийся. Родственников не нашлось, и похоронили его за счет государства.
Выяснив все обстоятельства и угомонив свое любопытство, я успокоился. Шла неделя за неделей, жизнь налаживалась. С женой слетали в Египет и привезли оттуда лысую кошку. Назвали Комой - от слова «комок». В общем, зажили припеваючи.
В один день я отправил жену с дочкой к теще, а сам принялся вызванивать друзей, намереваясь устроить тусу, но, как назло, один заболел, второй не может, третий занят... короче, не получилось ничего. В расстроенных чувствах улегся спать. Было лето и, как всегда, я открыл настежь балкон. Поймал Комку и улегся. Провалился в объятия Морфея. Проснулся от жуткой нехватки воздуха. Открываю глаза и не могу пошевелиться, а горло как тисками сжимали холодные руки. Пытался пошевелить хоть пальцем, но все было бесполезно. Хотел закричать, но вместо крика из горла доносилось лишь бульканье. Слушалась только голова. Ей-то и мотая из стороны в сторону, пытаясь освободиться от стальных объятий, я увидел свою кошку, которая сидела по левую руку от меня, вся ощетинившись. Хоть она и лысая, но раздалась в размерах раза в полтора. Тут я начал терять сознание с мыслями: "Вот и все. Конец". Как вдруг Комка прыгнула мне на грудь с диким шипением. В этот момент давление на горло пропало, тело вновь меня слушалось. Вскочив, я метнулся к выключателю. Включив свет, я развернулся, оглядеть комнату. Никого.
Отдышавшись, я побрел на кухню выпить стакан воды с раздумьями о произошедшем. Уж не приснилось ли мне это. В коридоре висело зеркало, в котором мое отражение меня повергло в шок. На шее были отчетливо видны отпечатки рук. Приблизившись вплотную, я хотел получше рассмотреть следы. В этот момент зеркало со стены свалилось на меня, разрезав щеку. На кухне полетели стаканы с тарелками, а стулья заплясали на месте. Не думая больше ни о чем, я выбежал из квартиры. В одних трусах поймал такси и уехал к жене.
В общем, на следующий день мы приехали, навели порядок и стали эту квартирку продавать. Один положительный момент: квартира продалась быстро и дорого...
В подтверждение он показал шрам на щеке и темные следы на шее. В церкви ему сказали, что молодого человека, погибшего там просто-напросто не отпевали, а просто закопали в землю и дело с концом. Я поставил свечку за упокой, но после этого случая я долгое время не мог нормально спать.
День начинался как всегда. Встал рано утром, позавтракал и решил заняться кое-какими делами по хозяйству. Зная, что в деревне никого нет и все дачники уже разъехались, решил отпустить Дика погулять, не опасаясь, что пес кого-то может облаять и напугать своим грозным видом. За делами я не заметил, как начали опускаться сумерки. Принеся в дом охапку дров, я собрался растопить печь, как вдруг услышал громкий лай, доносившийся с улицы. Глянув в окно, я увидел Дика, беспокойно бегающего у калитки и нервно лающего в сторону заброшенной церкви. Сначала я подумал, что кто-то из дачников всё же остался, а Дик заметил человека.
Выйдя на улицу, я решил привязать пса и вдруг… услышал звон колокола!
Сначала я очень удивился, так как никакого колокола в старой церкви не было и в помине. Но через несколько секунд раздался ещё один протяжный звон, затем ещё один. И как только я открыл калитку, Дик жалобно скуля и дрожа всем телом, забился в свою будку.
Меня охватила тревога, и я поспешил зайти в дом. Закрыв на замок входную дверь, я прильнул к окну и стал вглядываться сквозь полумрак в сторону заброшенной церкви.
Неожиданно в тёмных оконных проёмах церкви я увидел мерцающие огоньки. Кот Васька, мирно дремавший на печи, спрыгнул на пол, злобно заурчал и спрятался под кровать… Не в силах пошевелиться от охватившего меня ужаса, я стоял как вкопанный и наблюдал за происходящим.
На пороге церкви показались несколько человеческих фигур, облачённых в траурные одеяния. Они медленно, держа в руках горящие свечи, стали выходить из дверей храма, а следом за ними четверо человек несли деревянный гроб. И вся эта процессия, сопровождаемая звоном колокола и мерцанием свечей, медленно двинулась по пустынной деревенской улице. Когда они поравнялись с моим домом, я услышал протяжный, жалобный вой своего пса. Свет от горящих свечей освещал их бледные, измождённые лица с пустыми чёрными глазницами… Мужчины, женщины, старики и даже дети… Картина была реалистичной и от того пугающей.
Жуткая процессия остановилась около моего дома. «Хорошо, что я успел закрыть калитку», — подумал я в тот момент. Но не тут-то было. Засов сам собой отскочил и калитка медленно, со скрипом отворилась. В проёме калитки я увидел фигуру. Это была женщина в одежде монахини, со свечой, зажатой бледными скрюченными пальцами. От переполнявшего меня ужаса я не мог пошевелить даже пальцем.
Женщина подошла к окну и стала вглядываться сквозь стекло, как будто пытаясь что-то разглядеть. И увидела меня, стоящего в оцепенении. После чего, повернувшись к толпе, крикнула:
— Он здесь! Он здесь!
В этот момент раздался громкий стук в дверь и мне показалось, что весь дом пошёл ходуном, а земля вот-вот уйдёт из под ног. В ужасе я закричал:
— Что вы хотите от меня?
— Батюшка, благослови, — и, опустившись на колени, женщина повторила. — Благослови!
И толпа, подхватив её мольбы, тоже стала кричать:
— Благослови! Благослови!
В висках нестерпимо застучало, в полубреду я схватил старую икону Христа Спасителя, висевшую в углу комнаты, распахнул окно и крикнул, выставив перед собой икону:
— Благословляю! Благословляю!
В этот момент раздался оглушительный звук колокола, потом ещё и ещё! А я, как обезумевший, все громче и громче повторял слова молитвы. Потом в глазах всё поплыло: люди, гроб, монахиня…
Я очнулся от жуткого холода. Вокруг была кромешная тьма. Я с трудом поднялся с холодного пола. Включил в комнате свет и увидел распахнутое окно и лежащую на подоконнике икону...
Выйдя на улицу, я решил привязать пса и вдруг… услышал звон колокола!
Сначала я очень удивился, так как никакого колокола в старой церкви не было и в помине. Но через несколько секунд раздался ещё один протяжный звон, затем ещё один. И как только я открыл калитку, Дик жалобно скуля и дрожа всем телом, забился в свою будку.
Меня охватила тревога, и я поспешил зайти в дом. Закрыв на замок входную дверь, я прильнул к окну и стал вглядываться сквозь полумрак в сторону заброшенной церкви.
Неожиданно в тёмных оконных проёмах церкви я увидел мерцающие огоньки. Кот Васька, мирно дремавший на печи, спрыгнул на пол, злобно заурчал и спрятался под кровать… Не в силах пошевелиться от охватившего меня ужаса, я стоял как вкопанный и наблюдал за происходящим.
На пороге церкви показались несколько человеческих фигур, облачённых в траурные одеяния. Они медленно, держа в руках горящие свечи, стали выходить из дверей храма, а следом за ними четверо человек несли деревянный гроб. И вся эта процессия, сопровождаемая звоном колокола и мерцанием свечей, медленно двинулась по пустынной деревенской улице. Когда они поравнялись с моим домом, я услышал протяжный, жалобный вой своего пса. Свет от горящих свечей освещал их бледные, измождённые лица с пустыми чёрными глазницами… Мужчины, женщины, старики и даже дети… Картина была реалистичной и от того пугающей.
Жуткая процессия остановилась около моего дома. «Хорошо, что я успел закрыть калитку», — подумал я в тот момент. Но не тут-то было. Засов сам собой отскочил и калитка медленно, со скрипом отворилась. В проёме калитки я увидел фигуру. Это была женщина в одежде монахини, со свечой, зажатой бледными скрюченными пальцами. От переполнявшего меня ужаса я не мог пошевелить даже пальцем.
Женщина подошла к окну и стала вглядываться сквозь стекло, как будто пытаясь что-то разглядеть. И увидела меня, стоящего в оцепенении. После чего, повернувшись к толпе, крикнула:
— Он здесь! Он здесь!
В этот момент раздался громкий стук в дверь и мне показалось, что весь дом пошёл ходуном, а земля вот-вот уйдёт из под ног. В ужасе я закричал:
— Что вы хотите от меня?
— Батюшка, благослови, — и, опустившись на колени, женщина повторила. — Благослови!
И толпа, подхватив её мольбы, тоже стала кричать:
— Благослови! Благослови!
В висках нестерпимо застучало, в полубреду я схватил старую икону Христа Спасителя, висевшую в углу комнаты, распахнул окно и крикнул, выставив перед собой икону:
— Благословляю! Благословляю!
В этот момент раздался оглушительный звук колокола, потом ещё и ещё! А я, как обезумевший, все громче и громче повторял слова молитвы. Потом в глазах всё поплыло: люди, гроб, монахиня…
Я очнулся от жуткого холода. Вокруг была кромешная тьма. Я с трудом поднялся с холодного пола. Включил в комнате свет и увидел распахнутое окно и лежащую на подоконнике икону...
Шел 1991 год. Июль. Жара стояла ужасная. Нам с подругой повезло, родители взяли путевки (тогда еще бесплатные), от предприятия, где работали, на турбазу, которая находилась на острове в самом живописном уголке Волги. Островок был небольшим и располагался как бы кольцом, в середине острова было что-то наподобие болотца, а вокруг лес и кустарники ежевики, пройти можно было только по тропинке, которую протоптали немногочисленные туристы. Сама турбаза находилась на берегу Волги и в лесу, в принципе, делать было нечего.
В ожидании приятного отдыха дни тянулись медленно. Я хотела побыстрее смыться из города и, так сказать, на природе подумать над своей жизнью, а она у меня была уж очень бурная и непутевая. Но мне в очередной раз (как я тогда думала) повезло: нашла себе паренька с двухкомнатной квартирой и в сентябре должна была состояться свадьба.
Все началось за день до отъезда. Подругу почему-то не хотели отпускать предки, но она уговорила их, хотя бы день провести на острове. Путевки были на трое суток, да и я всегда была упряма, поэтому больно не расстроилась и решила позвать на остальное время своего будущего мужа.
Добравшись до острова на пароходике, мы с подругой нашли свою базу, если так можно назвать четыре полуразваленных фанерных домика и необжитую грязную кухню общего пользования. Еще мы нашли полупьяную сторожиху-завхоза, которая, даже не посмотрев путевки, обвела взмахом руки свое хозяйство и гостеприимно предложила выбрать любой сарай. Мы покидали вещи в ближний к лесу домик, так как я заранее зная о приезде будущей половинки, выбрала этот домик на отшибе.
В домике было две панцирных кровати, столик и один стул. Накупавшись и изрядно устав отдыхать, подруга засобиралась домой. Проводив ее на пароходик, я заскучала, «мой» должен приехать только утром и ночь придется коротать одной.
Дойдя до базы, я увидела двух девчонок чуть помладше себя, это оказались внучки сторожихи, проводившие летние каникулы на острове. Я, конечно, обрадовалась и такой компании.
Солнышко неторопливо садилось. Взошла огромная и почему-то красная луна. Мы с девчонками решили перед сном еще раз искупаться, но дойдя до воды, они обе как-то странно шарахнулись от берега и отказались заходить в воду. Одна из них, нервно смеясь, начала что-то плести про полнолуние и лесную нечисть. Я посмеялась над их невежеством и с разбегу прыгнула в Волгу.
Вот тут-то и начались странности. Вода сомкнулась у меня над головой и мне показалось, что я нырнула в кисель, на тело навалилась ужасная тяжесть, и просто не хотелось двигать ни рукой ни ногой. Было желание просто висеть в этом теплом обволакивающем киселе. Оцепенение спало так же внезапно, как и началось, воздуха не хватало, легкие просто разрывало на части и, оттолкнувшись от дна, я все-таки смогла вынырнуть на поверхность.
Девчонки на берегу суетились. Как потом оказалось, под водой я была минуты 3-4. Отмахнувшись от них, наврав, что это нарочно их пугала, я поплелась спать в свой сарайчик.
В домике не оказалось света. Несмотря на усталость, которая вновь навалилась на меня, я пошла искать сторожиху. Найдя и еле добудившись ее, выпросила керосиновую лампу. Вернувшись в домик и запалив керосинку, приготовилась завалиться в кровать, но не тут-то было… Раздался стук в дверь. Я крикнула, что открыто, но никто не зашел. Выглянув за дверь и никого не обнаружив, решила, что девчонки решили подшутить надо мной и сейчас ввалятся ко мне играть в карты или гадать, или еще что-нибудь в этом роде, а мне этого очень не хотелось – усталость, непонятно откуда взявшаяся, валила меня с ног. Крикнув через дверь, что я ложусь спать, хотела прикрутить керосинку, как вдруг она начала полыхать со всех сторон. Испугавшись, я ее кое-как задула. Вместе с пламенем и мое сознание как будто выключилось.
Все дальнейшее происходило как во сне. Было такое ощущение, что я смотрю кино, но в каком-то замедленном темпе, даже не так, как будто в этом же киселе. Лампа опять почему-то горела, но каким-то приглушенным и совсем неживым и теплым светом. Звуки доходили до моего слуха как через вату. Медленно открывается дверь и на пороге стоит мой бушующий супруг. Одет как жених, в белую рубашку и черные брюки, начищенные ботинки, пиджак в одной руке и бутылка водки в другой.
Это было необычно. Во-первых, у него никогда не было такого гардероба и аккуратностью в отношении обуви он никогда не отличался. Во-вторых, откуда он мог взяться на острове в первом часу ночи? На остров можно добраться только по воде, а на последнем пароходе я проводила свою подругу. Ну а в-третьих, пытаясь казаться достойным претендентом на мою руку, при мне он никогда не пил спиртного. Но почему-то думать мне совсем не хотелось, мысли путались, разум как бы опутала липкая паутина.
Я пригласила его войти (он топтался на пороге и зашел только после моего приглашения). Он сел за столик, открыл бутылку, налил в мою чашку водки и с какой-то странноватой улыбочкой предложил выпить, сказав при этом: «За мою невесту». Я смотрела в чашку и не могла понять, почему в ней налита какая-то мутная зелено-коричневая жидкость, ведь в бутылке она была прозрачная?! Я выпила эту муть залпом и почти сразу почувствовала себя плохо. Он с радостью вызвался меня проводить на воздух, но повел не к Волге, а в лес к болоту. Идя по тропинке, он все время держал меня за руку, и когда тропинка вплотную подходила к болоту, уговаривал умыться, мол, «легче будет». Я слабо отговаривалась, ссылаясь на грязную воду и болотную вонь. Он почему-то очень разозлился и почти волоком вытащил меня на поляну, залитую лунным светом.
Я смотрела на его лицо и начинала понимать, что никак не могу уловить его черты, вроде ОН, но и не ОН. Что-то заподозрив, он нежно повалил меня на траву. Я лежала на спине, а он медленно склонялся надо мной. Вскинув руки, я хотела обнять его, но вдруг он зло сказал, чтобы я не трогала спину. Подумав, что он обгорел на солнышке, я решила наказать его (где это он без меня загорал!?), резко схватила его за спину. Моему ужасу не было конца: под руками я почувствовала густую, длинную, жесткую шерсть! Наваждение кончилось. Тот, кто был рядом со мной, просто исчез! Я в одной сорочке, босая, стою посреди поляны, рядом с болотом в лесу!
Как я нашла дорогу к домику, до сих пор не пойму, но летела я, не разбирая дроги, как будто за мной гналась вся нечисть этого леса. Закрывшись в домике, я просто рухнула на кровать и выключилась до утра.
Проснувшись, при свете дня, мне показалось все ночное пришествие нереальным, даже смешным. Лежа в кровати, я подумала: ну и сны мне снятся, точно замуж пора. Надо было вставать и идти встречать будущего супруга, но сбросив одеяло, я опять впала в ступор, мои ноги были все в царапинах и болотной грязи, а сняв сорочку, на спине я увидела зеленые пятна от травы! Покидав вещи в сумку, я поспешила к причалу. Как раз подошел пароходик и на нем мой будущий супруг. Ни слова не говоря, я прошла на палубу. Он, конечно, удивился такому поведению, но списал это все на мои капризы.
Сейчас мне 41 год. Мы часто выезжаем с палатками на Волгу, я не боюсь одна бродить по лесу ни днем, ни ночью. Но все равно я мучаюсь вопросом: кто же это был? Кто заманил меня в лес?!
В ожидании приятного отдыха дни тянулись медленно. Я хотела побыстрее смыться из города и, так сказать, на природе подумать над своей жизнью, а она у меня была уж очень бурная и непутевая. Но мне в очередной раз (как я тогда думала) повезло: нашла себе паренька с двухкомнатной квартирой и в сентябре должна была состояться свадьба.
Все началось за день до отъезда. Подругу почему-то не хотели отпускать предки, но она уговорила их, хотя бы день провести на острове. Путевки были на трое суток, да и я всегда была упряма, поэтому больно не расстроилась и решила позвать на остальное время своего будущего мужа.
Добравшись до острова на пароходике, мы с подругой нашли свою базу, если так можно назвать четыре полуразваленных фанерных домика и необжитую грязную кухню общего пользования. Еще мы нашли полупьяную сторожиху-завхоза, которая, даже не посмотрев путевки, обвела взмахом руки свое хозяйство и гостеприимно предложила выбрать любой сарай. Мы покидали вещи в ближний к лесу домик, так как я заранее зная о приезде будущей половинки, выбрала этот домик на отшибе.
В домике было две панцирных кровати, столик и один стул. Накупавшись и изрядно устав отдыхать, подруга засобиралась домой. Проводив ее на пароходик, я заскучала, «мой» должен приехать только утром и ночь придется коротать одной.
Дойдя до базы, я увидела двух девчонок чуть помладше себя, это оказались внучки сторожихи, проводившие летние каникулы на острове. Я, конечно, обрадовалась и такой компании.
Солнышко неторопливо садилось. Взошла огромная и почему-то красная луна. Мы с девчонками решили перед сном еще раз искупаться, но дойдя до воды, они обе как-то странно шарахнулись от берега и отказались заходить в воду. Одна из них, нервно смеясь, начала что-то плести про полнолуние и лесную нечисть. Я посмеялась над их невежеством и с разбегу прыгнула в Волгу.
Вот тут-то и начались странности. Вода сомкнулась у меня над головой и мне показалось, что я нырнула в кисель, на тело навалилась ужасная тяжесть, и просто не хотелось двигать ни рукой ни ногой. Было желание просто висеть в этом теплом обволакивающем киселе. Оцепенение спало так же внезапно, как и началось, воздуха не хватало, легкие просто разрывало на части и, оттолкнувшись от дна, я все-таки смогла вынырнуть на поверхность.
Девчонки на берегу суетились. Как потом оказалось, под водой я была минуты 3-4. Отмахнувшись от них, наврав, что это нарочно их пугала, я поплелась спать в свой сарайчик.
В домике не оказалось света. Несмотря на усталость, которая вновь навалилась на меня, я пошла искать сторожиху. Найдя и еле добудившись ее, выпросила керосиновую лампу. Вернувшись в домик и запалив керосинку, приготовилась завалиться в кровать, но не тут-то было… Раздался стук в дверь. Я крикнула, что открыто, но никто не зашел. Выглянув за дверь и никого не обнаружив, решила, что девчонки решили подшутить надо мной и сейчас ввалятся ко мне играть в карты или гадать, или еще что-нибудь в этом роде, а мне этого очень не хотелось – усталость, непонятно откуда взявшаяся, валила меня с ног. Крикнув через дверь, что я ложусь спать, хотела прикрутить керосинку, как вдруг она начала полыхать со всех сторон. Испугавшись, я ее кое-как задула. Вместе с пламенем и мое сознание как будто выключилось.
Все дальнейшее происходило как во сне. Было такое ощущение, что я смотрю кино, но в каком-то замедленном темпе, даже не так, как будто в этом же киселе. Лампа опять почему-то горела, но каким-то приглушенным и совсем неживым и теплым светом. Звуки доходили до моего слуха как через вату. Медленно открывается дверь и на пороге стоит мой бушующий супруг. Одет как жених, в белую рубашку и черные брюки, начищенные ботинки, пиджак в одной руке и бутылка водки в другой.
Это было необычно. Во-первых, у него никогда не было такого гардероба и аккуратностью в отношении обуви он никогда не отличался. Во-вторых, откуда он мог взяться на острове в первом часу ночи? На остров можно добраться только по воде, а на последнем пароходе я проводила свою подругу. Ну а в-третьих, пытаясь казаться достойным претендентом на мою руку, при мне он никогда не пил спиртного. Но почему-то думать мне совсем не хотелось, мысли путались, разум как бы опутала липкая паутина.
Я пригласила его войти (он топтался на пороге и зашел только после моего приглашения). Он сел за столик, открыл бутылку, налил в мою чашку водки и с какой-то странноватой улыбочкой предложил выпить, сказав при этом: «За мою невесту». Я смотрела в чашку и не могла понять, почему в ней налита какая-то мутная зелено-коричневая жидкость, ведь в бутылке она была прозрачная?! Я выпила эту муть залпом и почти сразу почувствовала себя плохо. Он с радостью вызвался меня проводить на воздух, но повел не к Волге, а в лес к болоту. Идя по тропинке, он все время держал меня за руку, и когда тропинка вплотную подходила к болоту, уговаривал умыться, мол, «легче будет». Я слабо отговаривалась, ссылаясь на грязную воду и болотную вонь. Он почему-то очень разозлился и почти волоком вытащил меня на поляну, залитую лунным светом.
Я смотрела на его лицо и начинала понимать, что никак не могу уловить его черты, вроде ОН, но и не ОН. Что-то заподозрив, он нежно повалил меня на траву. Я лежала на спине, а он медленно склонялся надо мной. Вскинув руки, я хотела обнять его, но вдруг он зло сказал, чтобы я не трогала спину. Подумав, что он обгорел на солнышке, я решила наказать его (где это он без меня загорал!?), резко схватила его за спину. Моему ужасу не было конца: под руками я почувствовала густую, длинную, жесткую шерсть! Наваждение кончилось. Тот, кто был рядом со мной, просто исчез! Я в одной сорочке, босая, стою посреди поляны, рядом с болотом в лесу!
Как я нашла дорогу к домику, до сих пор не пойму, но летела я, не разбирая дроги, как будто за мной гналась вся нечисть этого леса. Закрывшись в домике, я просто рухнула на кровать и выключилась до утра.
Проснувшись, при свете дня, мне показалось все ночное пришествие нереальным, даже смешным. Лежа в кровати, я подумала: ну и сны мне снятся, точно замуж пора. Надо было вставать и идти встречать будущего супруга, но сбросив одеяло, я опять впала в ступор, мои ноги были все в царапинах и болотной грязи, а сняв сорочку, на спине я увидела зеленые пятна от травы! Покидав вещи в сумку, я поспешила к причалу. Как раз подошел пароходик и на нем мой будущий супруг. Ни слова не говоря, я прошла на палубу. Он, конечно, удивился такому поведению, но списал это все на мои капризы.
Сейчас мне 41 год. Мы часто выезжаем с палатками на Волгу, я не боюсь одна бродить по лесу ни днем, ни ночью. Но все равно я мучаюсь вопросом: кто же это был? Кто заманил меня в лес?!
| Автор темы | Похожие темы | Раздел | Кол-во сообщений | Дата |
|---|---|---|---|---|
|
Рассказ "Рождение Легенды" (уже закончено) | Фанфики по Вальдире | 10 |