Третья глава

[Дем Михайлов]

Глава третья. ​

Машина оставляла за собой километр за километром, движок работал ровно, дозалитый из канистры бензобак почти полон, в животе пытается найти себе место переспелый банан, а на душе кошки скребут...
И все из-за безжизненности пейзажа за окном.
Ощущение что я в Припяти...
Нет сам я никогда в печально знаменитом городе не бывал, хотя пара знакомых приятелей болели этим делом и увлеченно «сталкерили» по всяким заброшенным объектам и городкам, потом делясь фотографиями. Но возможно ощущение именно такое – я еду через обычно оживленную окраину старого села, там впереди центральный перекресток с магазинами и вокруг меня ни единой живой души. Вообще никого. Еще одна деталь, почему-то чуток успокоившая – на окнах многих домов появились сколоченные из досок ставни. Хотя это даже не ставни – окна просто заколотили наглухо дощатыми щитами, какие обычно крепят если жилище покидается надолго или хозяева умерли, а наследники пока вселяться не собираются. Вот только в наше время такие заглушки имеют противоположное значение – значит внутри есть жильцы и они настроены не умирать, а жить. И они располагают информацией о том, как защитить свой дом от безумных тварей. Тут я ощутил легкую гордость за себя – пусть я всего лишь песчинка в мировом информационном океане, но возможно и мои усилия по информированию подписчиков моего канала, среди которых есть и жители этого села, повлияли на действия местных.
Эта гордость и вернувшаяся легкая расслабленность едва не довели меня до беды...
Поднявшись на крутой пригорок, ударил по педали тормоза и с удивившим меня самого ругательством крутанул руль, уходя на встречку. С внезапно выросшим на дороге препятствием я разминуться не сумел и вскользь зацепил заднее крыло крупной машины. Треск, еще один мат, я опять кручу руль, огибаю проблемное место и с лютой облегченностью сначала возвращаюсь на «родную» полосу, с визгом покрышек торможу и только затем понимаю, что на дороге вообще нет машин – не считая моей и тех двух позади. Рука потянулась заглушить движок, но я вовремя остановил себя от глупого действия и, оглядевшись, приоткрыл дверь и вышел, держа вспотевшую руку на рукояти пистолета. Охренеть, наверное, глупо сейчас выгляжу... как герои дешевых боевиков снятых на телефон среди старых гаражей. Да и вид у меня не геройский – потом буквально истекаю, вмиг взмокшая белая футболка противно липнет к телу, налетевшая мошка лезет в глаза, над башкой с напрягающим нервы гудением кружит то ли овод, то ли оса – не могу глянуть вверх, потому что кручу головой по сторонам, смотря на обступившую дорогу высоченные старые вязы с обкорнанными нижними ветвями и на ближайшего ко мне «китайца», а точнее сказать на его потрескавшееся ветровое стекло.
Синий кроссовер Чанган, а в него сзади влепилась белая Лада Гранта. Все случилось за вершиной пригорка – поэтому я увидел их в последний момент и едва успел среагировать. Стой они на метр ближе в ту сторону – и я бы влетел в них на скорости. Дыма нет, движки не работают. Заднюю машину чуть развернуло боком, я вижу открытую дверь водителя, красные разводы на белой краске и ручке, такие же на крыше, но салон на первый взгляд пуст. А вот в Чангане все не так хорошо – это и есть причина, по которой я выбрался. Там человек на водительском месте. Водительская дверь закрыта. А вот передняя пассажирская дверь, наоборот, распахнута. Подушки безопасности не сработали – ни в одной из машин.
Подойдя еще на метр, я убедился, что окно с водительской стороны приоткрыто и с расстояния срывающимся голосом выкрикнул, наверное, самое тупое и возможных:
- Здравствуйте! Как у вас дела?
Вот же дебил!
Жгу не по-детски. Прямо как в зарубежных фильмах у вылетевшего через лобовое стекло водителя, прокувыркавшегося по асфальту и лежащего в луже собственной крови спрашивают подбежавшие свидетели: ты в порядке, бро?
Или как в том фильме, где...
Стоп! О чем я вообще?! Соберись!
- Эй! – на этот раз мой голос звучал громе и не так сильно походил на придушенный писк цыпленка – Живы там?!
Тишина. Неподвижность.
Решившись наконец, в несколько мелких шажков подошел вплотную, заглянул в щель окна и... охнув, невольно отшатнулся, а широко раскрытые глаза продолжали вбирать в себя и передавать мозги все нужное и ненужное с удивительной четкостью.
За рулем сидела сухонькая старушка. Седая аккуратная прическа, на губах розовая помада, щеки подрумянены, на шее элегантный некогда белый шарф, ниспадающий на серую блузку. Это из нормального. А вот остальное... макияж на губах и румяна на щеках я заметил только из-за дичайшего контраста нормального с максимально ненормальным – у старушки не был глаз и вообще вся верхняя часть лица была буквально исполосована глубокими горизонтальными бороздами, пропоровшими плоть, взбугрившими края кожи так сильно, что у откинувшей голову на спину сиденья женщина в районе глаз образовалось что-то вроде полной густой крови лужи. Часть крови стекла вниз, но темные ручейки обтекли щеки и не тронули аккуратно накрашенных губ. Голова была чуть скошена в одну сторону, кровь с правого глаза оттекла, и я, сам того не желая, увидел чудовищно глубокую дыру, уходящую в голову. Десяток потревоженных мной мух снова начал опускаться на окровавленную поильню...
- Охренеть... – пробулькал я, отходя на шаг – Охренеть...
Бедром навалившись на машину, я некоторое время успокаивал дыхание, но подкатывающая тошнота становилась все сильнее, и я ничего не мог с этим поделать. Сейчас сблюю... еще эти гребанные мухи... Судорожно сглотнув, я начал сгибаться, чтобы выблевать банан на асфальт, но тут меня жахнул в шею сзади овод – или еще какая иная кусачая сволочь. Со шлепком дав себе ладонью по шее, я резко выпрямился, махнул рукой, стараясь перехватить летающего над головой ублюдка, взглянул невольно вверх и... заблеяв, боком шарахнулся в сторону. Пробежать таким макаром удалось шага два, и я рухнул, опять же набок, причем на правый, сильно ударившись о собственный пояс, где справа висел молоток, а в кармане лежал пистолет. Боль была сильной, но я заметил ее едва-едва – все мое внимание было обращено на место, где я только что стоял и куда удивительно мягко приземлилась двуногая тварь. Покрытые кровью руки со шлепком ударились о асфальт, согнувшиеся ноги резко выпрямились и... непонятно как она сначала оказалась на капоте, откуда вытянулась в прыжке ко мне, вытянув руки и оскалив зубы. Все как в замедленной съемке... и я, перевернувшийся на спину, отталкивающийся ногами, скользящий кроссовками, чувствуя, как обдирается кожа на плечах даже сквозь футболку, пытаюсь уйти и понимаю, что не получится...
Выстрел. И еще... и еще...
Удар... невероятно длинные разноцветные окровавленные когти... нет, ногти... ударили по асфальту, с хрустом обламываясь, прошлись по нему в сантиметрах от моей головы.
Выстрел... еще...
Задергавшаяся на мне тварь резко вытянулась, окаменела на миг, затем распласталась и... я ощутил сразу три максимально теплых или даже обжигающих прикосновения к своему телу: ко мне прижалась мягкая и горячая женская грудь, мне на лицо капала обжигающая кровь, а по моим ногам чуть ли стекала чуть ли не кипящая, если верить ощущениям, моча. Причем моча моя собственная – я обоссался. Это было то немногое в чем я был уверен на все сто процентов. Как и в том, что лежащая на мне красотка мертва, что убил ее я, а в моей руке все еще зажат пистолет, который я непонятно, когда успел взвести. А стрелял, уже почти не целясь и почти уверен, что большую часть выстрелов в упор я сделал с закрытыми глазами.
Дернувшись, я перевернулся на бок, сваливая с себя продолжающую истекать кровью мертвую девушку. Поднявшись на дрожащие руки, скачущими неровными и максимально странными прыжками оказался у водительского места своего внедорожника, где и замер, пытаясь не разорваться между двумя противоположными мыслями. Первая кричала, что надо срочно в машину и запереться. Вторая же возражала что в таком виде в машину нельзя – я весь в крови и моче. Меня трясло, я был в ступоре, пистолет трясся в руке, то и дело пересекая мушкой мою ступню в кроссовке с брызгами крови, а палец был на спуске.
Мне потребовалось несколько минут, чтобы просто отдышаться и вернуть хотя бы отчасти трезвое мышление. И получилось у меня это с помощью совершенно идиотской мысли: а почему я решил что она красотка? Это заставило обернуться и посмотреть на распластанное на дороге тело.
Ну да...
Красотка.
Очень спортивное телосложение, длинные ноги, короткие облегающие шорты еще на ней, а вот остальное она содрала, оставшись топлес. На руках те самые максимально непригодные для бытовой жизни длиннейшие ногти, подчеркивающие статус владелицы – она для любви и яркой жизни, а не для скучной бытовухи вроде мытья посуды. На ногах навороченные кроссовки с дутой толстенной подошвой. Лицо... лицо залито кровью, но даже так видно что она действительно была красива. Ей вроде бы лет двадцать, вряд ли больше. И я ее убил.
Прислушавшись к своим ощущениям, облегченно вздохнул – тошноты ноль. Похоже, перезрелый банан останется в еще дрожащем от недавних спазмов желудке. Я опустил взгляд ниже на свои штаны. Да... жаль что моча не осталась солидарна с бананом и не осталась в мочевом пузыре. Стыдно ли мне? Нет... вообще не стыдно. И хватит уже тут стоять дебил дебилом!
Следующие минут десять я провел в лихорадочных действиях. Сначала сделал важное дело – вытащил из своего багажника аварийный конус и поставил его на склоне пригорка, там же бросив какую-то подобранную по пути яркую тряпку – вроде это модная футболка. По пути назад еще раз посмотрел вверх и мысленно поблагодарил укусившего меня овода – я жив только благодаря этому безымянному насекомому.
Девчонка прыгнула на меня с одного из вековых вязов. Она сидела очень высоко – ветка, где я ее заметил, примерно на высоте третьего этажа. И когда я ее увидел, она уже прыгала. И приземлилась ведь на асфальт, но мягко как кошка и ничего не переломав – упади с такой высоты я, лежал бы сейчас здесь студнем с переломанными в крошку костями.
Затем я оттащил саму девушку ближе к кроссоверу. Убедился, что в салонах больше никого нет, потом глянул на себя в зеркало на кроссовере и обомлел – я весь в крови. От макушки до пяток. Сразу вернулся страх – увидь меня кто из нормальных людей, то либо переедет машиной, либо пристрелит. Содрав с себя влажную от крови футболку, бросил ее на обочину, туда же отправил штаны и трусы. Выдернув из открытого багажника пятилитровку воды, вылил половину себе на голову и принялся яростно оттираться, в то время как пистолет лежал в багажнике под рукой. Добавив на голову еще воды, завороженно глянул на стекающие по коже розовые ручейки, выругался на себя и полез за пачкой салфеток, радуясь, что в просторном Форде места так много, что я не парился с выгрузкой лишнего из салона. Вот только трусов запасных не нашлось и, обработав себя влажными салфетками, я натянул сухие шорты и майку, вбил ноги в покрытые опилками резиновые шлепки, закинул обувь в багажник и захлопнул его, едва не забыв забрать пистолет.
За все это время по дороге не проехало ни одной машины. Но сейчас я этому даже был рад – никто не видел залитого кровью пританцовывающего на обочине голого парня. Достав телефон, глотая окончания слов, надиктовал о случившемся сообщение Бажену – меня прямо рвало на части от желания поделиться случившимся. Усевшись за руль, потянулся к замку зажигания и замер – а в полицию то я не позвонил... Стоило об этом подумать и резко зазвенел смартфон, отчего я едва не заверещал подбитой уткой. Звонил Бажен. И первое что он сказал, едва я принял звонок, так это:
- Машины обыскал? Нужное забрал?
- А? – в моем «аканье» было больше изумления, чем вопроса – С ума сошел? Это же чужое все!
- Судя по твоему сообщению – уже ничье – удивительно спокойно возразил Бажен – И ты молодец, Тихыч. Ты снова сделал это.
- Снова убил?
- Дебил? Ты снова выжил! И да – снова убил еще одну тварь. А значит спас чью-то жизнь или даже несколько. Вбей эти слова себе в голову, Тихыч! Убил тварь – сделал миру услугу! Не слышу движка и шума – ты еще не уехал?
- Стою тут же. Как раз собирался заводиться и думал позвонить в полицию.
- Не надо никуда звонить!
- А? – повторил я – Я человека убил! И тут два трупа – девушку я застрелил, а в машине старушка с разодранным лицом и дырами вместо глаз. Я едва не проблевался, тут меня укусил овод, я глянул наверх и...
- Стоп! Харэ повторяться! Харэ терзаться! Вылезай из тачки, осмотри чужие машины, забери все, что покажется тебе полезным. И прежде, чем ты начнешь что-то возражать, я тебе поясню – да это мародерство, да это нехорошо, но если не заберешь ты, то это сделают другие. А у тебя больше прав на эту добычу.
- Больше прав у законных владельцев!
- Они мертвы!
- Их родственники тогда вправе! Но не я!
- Да не приедет никто в твою сраную глушь! Они же не дебилы! Машины либо останутся здесь, либо их оттащат в отстойник когда-нибудь – и все содержимое растащат там, потом что такой порядочный у нас только ты! Тела закопают в братских могилах – уверен, что у вас их уже роют бульдозерами. Старушку утрамбуют туда, сверху бросят дочку или внучку убийцу, может засыплют известью негашеной и на этом все!
- Да ну... как-то... нехорошо...
- Выброси уже из головы все из прошлого мира – того мира больше нет, Тихыч!
- Да ты что! Все еще устаканится!
- Возможно. Сам надеюсь. Но это будет потом. И вряд ли скоро. Если ты такой правильный – запомни номера машин, а лучше сфотографируй, потом все там осмотри, забери нужное, дома все занесешь в список и когда весь этот хаос с тварями закончится, ты сможешь наведаться к родственника и покаяться в своих грехах. Заодно возместишь!
- Да мне ведь ничего не надо от них!
- Деньги! Оружие!
- Там старушка божий одуванчик! Откуда там оружие то?!
- Ты задолбал! Хочешь выжить – отбрось брезгливость и действуй! Хочешь сдохнуть – продолжай строить из себя глубоко порядочного! Не возьмешь ты – возьмут другие. Но решай сам! Удачи!
И он сбросил звонок. Помолчав, я выругался, посчитал мысленно сколько раз я выстрелил, вспомнил что запасного магазина у меня нет, а патроны к ТТ остались в бытовке, выругался еще раз и, обуреваемый противоречивыми чувствами, вылез из машины и потопал к кроссоверу.
Я не вор. Я не мародер. Я так воспитан. И сейчас иду против собственных принципов – но все же иду. И раз так... то может мои принципы, которыми я всю жизнь тихонько гордился, не настолько и крепкие?
Озираясь, я неумело приступил к осмотру, избегая смотреть на мертвое тело за рулем. Старомодный кожаный бумажник и телефон лежали на видном месте, еще один айфон последней модели, весь в стразах, лежал под ногами переднего пасссажирского места. На заднем сиденье валялся модный рюкзачок. Проверив рюкзак, нашел банковскую карту и три тысячи наличкой. Из бумажника я вытащил достаточно толстую пачку красных банкнот и, продолжая терзаться сомнениями, сунул себе в карман шорт. Вот и свершилось – я украл. Взял чужое. В бардачке ничего кроме документов на машину и еще каких-то бумажек.
В багажнике лежала канистра омывайки, аптечка, пара закрепленных у стен тряпичных кейсов с чем-то увесистым, там же нашлась запаска – я забрал все, переложив в свой багажник, уже не вдаваясь в детали. В Ладе багажник был пуст и грязен, на заднем сиденье пакет из Магнита с кое-какими продуктами, также перекочевавшими ко мне. В бардачке всякий мусор, вывалившийся на пол как только я открыл крышку. Поймав смятую пачку сигарет с торчащей из нее пластиковой красной зажигалкой, понял насколько сильно хочу курить и через пару секунд уже делал первую глубокую затяжку. Хорошо-о-о-о...
Так вот, отвернувшись от машины, держа в руках пакет с чужими продуктами, дымя чужой сигаретой, я и заметил ноги владельца всего этого – его ноги торчали из кустов. Осторожно подойдя, я некоторое время смотрел на лежащего ничком рыхлого мужика уже в возрасте, хотя из-за крови на лице и из-за отсутствия глаз трудно было сказать точно. Ну ему где-то от сорока и выше, хотя по нынешним меркам он считается молодежь с сединой в изрядно поредевших волосах. Эмоций уже не было. Продолжая дымить, я осторожно вытащил из кармана заношенных тренировочных штанов уголок купюр – преимущественно пятисотки и тысячные, но среди них одна красненькая. Выпрямившись, для чего-то кивнул мертвому телу, извинился вслух и пошел к машинам на дороге, нервно крутя головой по сторонам. Растерев сигарету подошвой тапки, я вернулся за руль Форда, почесал зудящую от крапивы голень и завел машину, другой рукой доставая вторую сигарету.
Я опять убил. И опять женщину. И на душе у меня... паршиво. И вдруг очень сильно захотелось в город, в старую квартиру, в свою комнату, где в детстве я так любил запираться и отсиживаться в уютном мирке компьютерных игр и видосиков, похрустывая чипсами и вообще ни о чем не думая.
- Сделка – пробормотал я и упрямо стиснул зубы – Я еду на сделку! А еще... а еще у меня кончаются патроны и я понятия не имею где раздобыть еще.
Подхватив смартфон, я записал аудио Бажену, сообщив, что последовал его совету и раздобыл наличные. И поблагодарил за поддержку и дельные советы. Ответ от него пришел почти сразу. В динамике зазвучал его снова спокойный хрипловатый голос всегда уверенного в себе мужика:
- Мужик! Все правильно ты сделал. И в жопу душевные метания и сомнения! Деньги трать сразу – пока они хоть что-то стоят! Как будешь дома – отпишись. Ну и я послал тебе еще порцию дельных видосов – просмотришь, когда время будет. И не расслабляйся, Тихыч! Никому не доверяй!

**​

Насколько сильно Бажен был прав в своей жесткой отповеди мне мягкотелому я убедился очень скоро – буквально километров так через десять и еще до того, как выехал на М4, но совсем рядом с нужным мне поворотом на федеральную трассу. Одна за другой мне попадались брошенные машины, над которыми явно поработали мародеры – выброшенные вещи, открытые двери и багажники, поднятые капоты. Встретился даже стоящий на обочине пустой рейсовый автобус с кое-где разбитыми окнами. Попалась встречная машина с таким количеством вещей на крыше и поверх багажника, что даже непонятно как она еще не перевернулась или не села на брюхо. С ней я постарался разминуться побыстрее.
Проехав чуть дальше, оказался в местечке с внешне хиреющим придорожным строительным магазином настолько запущенным, что сколько я не проезжал мимо, заехать туда ни разу желания не возникало. Там стоял с десяток различных деревянных хозяйственных построек: дачные туалеты, короткие бытовки, летние душевые и всякое такое прочее, причем древесина давно потемнела от времени. Видимо желающих приобрести этот товар ни у кого не возникало несмотря на выцветший вяло колышущийся транспарант «Постоянные скидки!». Под двумя навесами гнили какие-то доски, немного бруса и прочего. И всегда было непонятно работает вообще этот магазин или хозяин давно махнул рукой на убыточный бизнес. А ведь место неплохое – тут перекресток почти на границе Московской и Тульской областей, одна дорога ведет в бывший колхоз миллионер и даже бетонная стела советских времен сохранилась. Но дело явно не пошло и тут всегда было пусто.
Но сегодня...
Первое что увидел – старую грузовую газель, заехавшую прямо на заросший газон, почти впечатавшуюся задом в строительные материалы под навесом. Там же находилось двое крупных парней, торопливо загружающих машину досками. Третий стоял у кабины с водительской стороны и держал в руках винтовку. Ну или ружье. Я не разбираюсь и даже не знаю в чем разница, хотя и планирую закрыть пробелы в своих знаниях на эту тему. В общем все это ну никак не походило на закупку по скидкам. Скорее на воровство. И когда стоящий у кабины вооруженный мужик, провожая меня пристальным взглядом из-под козырька старой бейсболки, качнул стволом оружия – проезжай мол – я только кивнул и прибавил газу. Но успел заметить стоящую у дальней бытовки легковую машину с распахнутыми дверьми и поднятым багажником. Вокруг валялись выброшенные из салона вещи и там же крестом лежало распростертое тело мужчины с залитой на груди кровью белой рубахой.
Стоило свернуть за поворот и облегчено вздохнуть, взятая из держателя банка энергетика едва не выпала из руки – на обочине стояло несколько машин среди которых своими размерами резко выделялся перекошенный на бок черный пикап Форд Рейнджер Раптор, что по цене, наверное, как моя квартира или дороже. И снова тела – один труп свешивался головой вниз с кабины Раптора, лежащие прямо у спущенных колес, еще четверо мертвецов валялись на скошенном поле с рулонами сена, вытянувшись в неровную цепочку – будто их кто-то догонял и одного за другим все же догнал. А там на поле, среди рулонов или скирд, хрен знает как правильно эти штуки называются, бродило две темные фигурки. И стоило им заметить или услышать мою машину – они наперегонки рванули в мою сторону, несясь с легкостью и скоростью олимпийских легкоатлетов. Повернув руль, я начал вжимать педаль газа и... кое-что увидел, после чего резко ударил по тормозам. Выскочив из машины, бормоча себе под нос:
- Ну дебил... ты дебил... ну дебил... – я оказался у кабины пикапа, схватил лежащий на его подножке замеченный чуть ранее пистолет и, едва не наступив на руку женщины с дырой во лбу, рванул обратно, продолжая бормотать ту же мантру.
Вскочить за руль, бросить оружие на соседнее кресло, заорать с перепугу, вдруг представив, что он выстрелит от падения и обязательно всадит пулю мне в живот, в то же время переключить с нейтралки, ударить по газам и... быстро раскрутившийся движок понес меня вперед со стремительно нарастающей скоростью. Глянув в зеркало, увидел, как на дорогу выскочили два полуголых «спринтера» и с невероятной скоростью рванули следом за мной. На миг мне почудилось – догоняют! – а на спидометре уже за пятьдесят! Но нет... они начали быстро отставать, и я с огромным облегчением выдохнул – в какой уже раз за сегодня? – громко выругался и потянулся за сигаретой, по какой-то абсолютно непонятной для меня самого причине и ассоциации вспоминая вспышками старый фильм Терминатор-2.
Но что в мире происходит?
Охренеть... и это я еще от дома толком не отъехал!
«Хапнув» несколько неглубоких затяжек, я выпустил дым, запил открытым наконец энергетиком и вдруг понял, что не запомнил ни одного из увиденных там мертвецов. Помню какие-то элементы одежды, но не лиц. Толком не могу вспомнить даже лица той женщины с дырой в середине лба, хотя отчетливо запомнил, что у нее на впившейся пальцами в асфальт руке были обломаны все ногти кроме одинокого перламутрового ногтя на мизинце.
На экране пискнувшего смартфона всплыло сообщение от девушки риэлтора, полное восклицательных знаков и испуганных смайлов. Она интересовалась точно ли я приеду и сообщала, что сама будет на месте уже через двадцать минут и времени на сделку у нас мало – сразу за мной еще два клиента. Ответив ей утвердительно, чуть прибавил газу и врубил поворотник, сворачивая на ведущий к М4 съезд...

**​

Сделка прошла буднично. Ну почти. Перед подписанием она попыталась спрыгнуть с темы аванса, но я, сидя потеющей задницей на неудобном стуле с псевдо кожаным покрытием и думая, оставлю ли на нем мокрый след, ведь дополнительного впитывающего слоя в виде отсутствующих трусов на мне нет, с отстраненной вежливостью сообщил ей чистейшую правду – мне нужна наличка и прямо сейчас. И вообще это единственная причина, по которой я приехал сюда, блуждал по пустым уличкам, объехал несколько пробок с пустыми машинами, чудом разминулся с очагом яростной стрельбы буквально за домом, а на соседнем повороте в меня едва не влетел военный грузовик. И только ради денег я преодолел все эти препятствия, хотя обычно даже одной такой трудности вполне хватало, чтобы изменить мои намерения. Дайте денег. Миллион. И я все подпишу.
И она дала. Миллион. И пятьсот раз сообщила, что обычно они так не делают. А потом вдруг выдала, что у фирмы огромные надежды на будущую прибыль, когда все устаканится и резко подешевевшая недвижка снова взлетит в цене. Что сверху спущен приказ – покупайте! Покупайте все и срочно – потому что деньги дешевеют слишком быстро. Потом она вдруг добавила жару, признавшись, что если я подожду еще недельку, то скорей всего смогу продать квартиру процентов на тридцать дороже, а то и больше – ибо деньги обесцениваются с бешеной скоростью. И что многие уже отказываются от сделки – вот, к примеру было еще два клиента после меня, но остался только один, а второй потребовал вдвое больше. За свою-то халупу на отшибе мира! За МКАДом! Кого он из себя строит? Я слушал, читал доки, подписывал, не забыл пересчитать деньги, а когда мы уже прощались, я заглянул в ее до смерти перепуганные глаза и буднично поведал главную «перчинку» своего сюда путешествия – о том, как мне пришлось убить напавшую на меня девушку. Я прямо в деталях рассказал куда ей попали пули, как она умирала, как я был испуган до такой степени, что аж обоссался. А потом добавил:
- Езжай домой, закупить всем необходимым и не вылазь. Затаись!
- Все надежды фирмы на меня – пролепетала юная дура.
- Убьют тебя.
- Это большой шанс выделиться из серой массы и заслужить доверия руководства – она чуть ли не зачитывала это, глядя мимо меня и мне пришлось обернуться, чтобы проверить – может и правда что такое написано в этой максимально бюджетной переговорной комнате. Нет. Не написано.
- Тебя убьют твари, а потом закопают в братской могиле – вздохнул я – Никакие деньги мира этого не стоят.
- Со мной все будет хорошо! – суетливо запустив руку себе в воротник футболки, она порылась там и вытащила цветной полосатый шнурок с болтающимся на нем серебряным кругляшом и поднесла его к моим глазам.
Круглый. На одной стороне крест. На другой что-то вроде пентаграммы.
- Заговоренный! – прошептала она – Беды обойдут стороной!
- М-м-м-м... – протянул я, глядя как серебристая пустышка исчезает за воротником футболки – Что ж...
- Могу подсказать, где такие еще можно купить. Но надо ехать в Москву на Чистопрудный Бульвар. Есть там старинное, но еще жилое здание, а в нем одна старушка...
- Хрень это все! – припечатал я, вставая – Понимаю, что с перепугу во что угодно поверишь, но... езжай домой. Пожалуйста.
- А тебе-то что?
Как же быстро она перешла от доверительного шепота к неприкрытой агрессии.
- То, что чувствую себя виноватым – спокойно пояснил я, задвигая мокрый стул под стол – Вот почему.
- За что?
- За то, что вытащил тебя за город ради своего шкурного интереса – ответил я и похлопал себя по прихваченной с собой поясной сумке, перекинутой через плечо – Такой вот я парадоксальный и подлый. Денежки свои получил – и совесть во мне проснулась, советы умные начал давать.
- А до этого прямо тянул меня в Ступино – заметила она.
- Такой вот я подлый – повторил я и протянул руку – Удачи тебе.
Руку она мне не пожала и первой вышла из переговорной, бросив через плечо:
- До свидания. А талисман настоящий!
Я промолчал.