Творческое объединение "Отвергнутые Плосефонтом", в лице группы авторов "Пирожки с Черничной Бусей" предлагают Вашему вниманию свою пробу пера:
Что нам готовит виртуальный век?
Что он дарует человеческой природе?
По спотам жирным бесконечный бег
Иль солнца луч на новом небосводе?
Он мчал вперед в молочной кисее
Меж острых скал, сочащихся слезами.
И только Бесы, алчными глазами,
Смотрели на начавшийся ивент.
Он бил на звук, на отблеск средь тумана,
Невнятный шепот незнакомых голосов.
Его клинок, от финта до батмана,
Разил во след скастованных спелов.
Он чувствовал затылком ярость братьев,
Сестер, что встали с ним в одном ряду.
Кто стал в пути к мечте надежной гатью
И рядом был и в счастье и в беду.
Он шел и пел. И Цель большую клана
Он слил с своей неистовой душой.
У края небольшого котлована
С бурлящею, кровавою водой.
И…. Рядом пусто – фрэндлифайр, вары.
На респе те, кто спину прикрывал.
И быстрый бой, что рвал его нейроны.
И блинк – в полузакрывшийся портал.
Спидрана крылья обломив – ушел.
Туда, где самым близким нет дороги.
Где он надежду и мечту нашел.
Там, где почти не властны цифробоги.
И полумертвый мозг его тащил.
К той цели, той, что стала главной.
На воле, на инстинктах, на скиле.
Последнем, в гранда жизни славной.
Что для метущейся души покой?
Фата-моргана, невозможность априори.
И лишь янтарный холм над огненной рекой.
И лишь в краю магнолий плещет море.
Что нам готовит виртуальный век?
Что он дарует человеческой природе?
По спотам жирным бесконечный бег
Иль солнца луч на новом небосводе?
Он мчал вперед в молочной кисее
Меж острых скал, сочащихся слезами.
И только Бесы, алчными глазами,
Смотрели на начавшийся ивент.
Он бил на звук, на отблеск средь тумана,
Невнятный шепот незнакомых голосов.
Его клинок, от финта до батмана,
Разил во след скастованных спелов.
Он чувствовал затылком ярость братьев,
Сестер, что встали с ним в одном ряду.
Кто стал в пути к мечте надежной гатью
И рядом был и в счастье и в беду.
Он шел и пел. И Цель большую клана
Он слил с своей неистовой душой.
У края небольшого котлована
С бурлящею, кровавою водой.
И…. Рядом пусто – фрэндлифайр, вары.
На респе те, кто спину прикрывал.
И быстрый бой, что рвал его нейроны.
И блинк – в полузакрывшийся портал.
Спидрана крылья обломив – ушел.
Туда, где самым близким нет дороги.
Где он надежду и мечту нашел.
Там, где почти не властны цифробоги.
И полумертвый мозг его тащил.
К той цели, той, что стала главной.
На воле, на инстинктах, на скиле.
Последнем, в гранда жизни славной.
Что для метущейся души покой?
Фата-моргана, невозможность априори.
И лишь янтарный холм над огненной рекой.
И лишь в краю магнолий плещет море.
