Глава 5 Рус. Печеньки-Веточки
Чтоб не тратить время, решил переодеться. Заказанные вещи получил у трактирщика: подошел, назвался и тот выдал из-под прилавка стопку. Хм, как будто в офисе транспортной компании побывал. Впрочем, на упаковке сэкономили.
С Майкой и Сапсаном столкнулся буквально в дверях: стояли бы ближе, Сапсан, что-то поясняющий моей наставнице получил бы дверью по затылку.
– … четыре, или пять дней.
Увидев меня, парень замолк на полуслове. Понятно, я не вовремя. Что ж вы прям на проходе тогда встали?
– Майя, мы когда продолжим?
– Рус, у тебя сейчас самостоятельная подготовка. Ты же не ждешь, что я буду нянькаться с тобой все время? У меня, между прочим, и свои задачи есть.
Уж послала, так послала. Не подавая вида, стал подниматься по лесенке на второй этаж.
– Погоди, – в голосе девушки обозначились виноватые нотки, наверно и сама почувствовала, что перегнула палку. – У тебя сейчас какие планы?
– Да вот, – приподнял руку, с зажатыми в ней обновками, – хотел переодеться, и продолжать. Чем скорее полечу, тем лучше.
– Хорошо, давай так: ты сейчас двигай на Ближний Север, отрабатываешь махи. А я через часик к тебе присоединюсь.
– Да, кстати, Рус. Майка не сказала тебе, что выносливость, наша все?
Я неопределённо хмыкнул.
– Вот и займись параллельно. – Сапсан поднял указательный палец, – давай воин, тебе ли не знать, как это делается?
– Так это я был, воином…
– Воинов бывших не бывает!
Прозвучало донельзя пафосно. Я опять хмыкнул, типа «Ага», и затопал по ступенькам. Про выносливость и сам додумался, еще когда усиленно изображал ветряную мельницу, стоя на камне. На махах шкала выносливости сжиралась очень быстро. У меня – почти мгновенно.
Когда вернулся на место занятий, и уже полез на каменный пьедестал, вспомнил, как элегантно на него запрыгивала наставница.
Точно, что при такой анатомии, когда из-за длинны, крыльями стоя на земле не взмахнешь, нужно тренировать высокий прыжок. Не подкорректировать ли мне программу?
Подпрыгнув несколько раз на месте, прикинул высоту. Пока получалось не очень. Ну это дело наживное. Тем более в игре.
Вообще-то, все эти игры с полным погружением серьезное испытание для психики. Одно дело, когда у тебя персонаж на экране не может сделать что-то элементарное. Понятно – это он слабый, а не ты. Другое дело, здесь. Когда ты сам: свой аватар, а это: твои руки и ноги (еще и крылья, вообще офигеть!). Причем ты то прекрасно помнишь, что, к примеру, запрыгнуть на ящик, высотой до пояса, вообще не проблема. В реале. А потом пробуешь в игре … Мдя…
Мне пока понадобился постамент, недостающий и до колена. Ладно, я этот путь уже проходил, все что нужно, запастись терпением, и в лучших традициях дятла долбить и долбить.
Уж не знаю, для каких целей в тестовой локации навалили стопками столько валунов, но для моей цели они подходили как нельзя лучше. Выбрал подходящий, встал рядом. Присед, прыжок, забалансировал на вершине помогая себе руками.
Может поискать «ящик» поровнее? Прогнал эту мысль. Майка тогда вон как ловко приткнулась на валуне. А еще при посадке, чуть ранее. Я тоже так хочу. При следующем прыжке неосознанно вцепился в камень пальцами лап. Как же здорово получается! Я буквально намертво прикипел к поверхности булыжника.
Как будто заново глянул на когтистые стопы. Так вот оно значит как! А я-то вначале материл тех, кто придумал для икаров такие ноги. Тогда извините, кто бы вы не были, был не прав.
Кстати, мне же посоветовали развивать выносливость. Вот и буду развивать - нашел небольшой камешек, килограмма на три-четыре, стал прыгать с ним. Дело пошло веселее – прыжков через десять я обессиленно свалился в траву.
– Привет.
Сил испуганно вздрагивать не осталось. Надсадно дыша, смахнул катящиеся по лицу градины пота. Из-за каменного «пьедестала» вышли две девушки. Миниатюрные, облегающие футболки подчеркивают ладненькие фигурки, крылышки светлые. Только одна брюнетка с прической каре, а вторая длинноволосая шатенка. Я устало изобразил рукой приветствие.
– Не помешали?
– Чему? – я удивился, – я тут валяюсь, наслаждаюсь видами. Вы сюда заниматься?
Девчонки, хихикнув переглянулись.
– Это ж «Лягушатник», нам-то что здесь делать? Не-е-еа, – протянула брюнетка, – мы пришли посмотреть, не загоняла ли тебя пчела.
– Я и сам с этим неплохо справляюсь. В смысле, с загонянием себя любимого, я это умею. Кстати, не представился, я - Рус
– А мы знакомы, помнишь? Утром, на Ласточкином, нас Сапсан познакомил…
– А, точно, извини, видать вместе с силами и память меня покинула... Ты же Веточка?
Девчонка расцвела.
– Да, правильно…
Ну слава богу! Девчонку то я запомнил, несмотря на ее внешность, просто сейчас лихорадочно вспоминал ее имя.
Еще в реале выделил для себя этот тип девушек в отдельную категорию: миленькие, хорошенькие, стройные. Не «плоскодонки» и не «молочные фермы», не «дылды» и не «карлицы», не «скелеты» и не «коровы» … Они типовые. «Калиброванные». Это не плохо, наоборот, такие девушки не могут не нравиться. Вот только они похожи друг на друга, и их легко спутать. Что само по себе грозит катастрофой.
– А это Печенька.
– Как? – вырвалось у меня.
– Согласна, дурацкое имя, – скривилась мордашку вторая девушка. – Когда предложили в тесте поучаствовать, у меня опыта в онлайн играх вообще не было, вот и тупанула с ником. А теперь ребята Печкой дразнят.
Наконец-то я немного пришел в себя, и смог встать.
– Извините милые дамы, что валялся перед вами, – я приложил ладонь к груди, – просто реально упоролся. – Перевел взгляд на Печеньку, – мне очень приятно. И я не буду звать тебя Печкой. Обещаю. – подмигнул, – могу Пенькой или Ченькой
Девчонки переглянулись, снова хихикнули.
– А что, мне нравится, – заметила шатенка, – а ты почему один? К тебе же вроде Майку приставили.
– Она занималась со мной, до обеда. Показала, как махать, теперь вот самостоятельно отрабатываю. Я же не ребенок, мне не нужно над душой стоять.
– Понятно. Слушай, а чего это ты тут с камнем скакал? Тоже Майка заставила?
Интересно, сколько времени они за мной наблюдали?
– Не, это я сам. Прыжок развиваю, для старта.
Подружки вновь переглянулись, с округлившимися глазами.
– Для чего?
– Для старта. У нас же крылья длинные, как у стрижей, те тоже с земли взлететь не могут. – Очередь удивляться настала мне, – а вы, как взлетаете?
– Да, просто, – Веточка пожала плечами, – если из ЛК, так там высоко, оттолкнулась и полетела. С Ласточкиного вообще все просто.
– А если отсюда?
– Рус, ну так здесь же кругом здоровенные булыганы! Разве тебя пчела на один из таких не загоняла махать крыльями?
Я согласился.
– Ну так чего сложного, с камня взлетать? Взмахнул и полетел!
– А если камней не будет? – не отставал я.
– Как это, не будет? – брюнетка прищурилась, – Здесь обычно всегда есть подходящие места. Да и вообще, не садись там, где нет возможности взлетать, и все дела.
– Вет, ну чего ты на парня набросилась? Он же первый день! – вступилась за меня Печенька. – Сама небось в первый день еще и не такое выдавала.
– Не набросилась я, – чуть надулась Веточка.
– Рус, а ты часом в реале не летал? – продолжила мой расстрел вопросами шатенка.
– Нет, я как-то больше по земле привык, ножками. А чего ты спрашиваешь?
– Ну интересно же. Вдруг ты летчик, и поэтому решил в тесте поучаствовать. Вон у нас Борисыч, это ник у него такой. Так он – бывший летчик. Забавный дядька, весь из себя военный. Правда сегодня его нет. Так он прямо заявляет – я пришел сюда за крыльями, раз реальные отобрали. Потом были двое парапланеристов и один дельтапланщик, но пропали. А еще Сапсан в реале летает. На спортивных самолетах. У него даже есть пилотское и свой самолет!
– Да откуда у него свой самолет, Печа! – скривилась Веточка, – это ему просто покататься давали. Ты сама подумай, зачем ему, свой? Он же в игре все время!
– Я от Майки слышала…
– Ты ее слушай больше, особенно про Сапсана.
– Слушайте, девчонки, – перебил я подружек, – а вы не в курсе, Сапана Александром зовут?
– Нет, – хором ответили обе. Веточка добавила, – С чего ты решил?
– Ну я слышал, что Майя его «Саша» называет.
– Сапсаша, – скривившись и чуть гнусавя протянули обе разом. Переглянулись. Печенька добавила, с томным придыханием, – ах, Сапсашенька…
Мы втроем расхохотались.
– Вижу, любите вы ее, – подмигнул я девчонкам.
– Да вообще-то, она нормальная девка, только уж очень в своего Сапсашеньку влюбленная. Готова ради него на все. Иногда смотреть противно, как за ним волочится.
– Да какая она нормальная, Вета? Стерва она, конченная. Ты ее просто не знаешь, а я таких в своей жизни нагляделась.
– Девчонки, девчонки! – я поднял руки, «сдаваясь». – Давайте вы не будете меня посвящать в ваши девичьи разборки. Вы для меня все замечательные. Лучше скажите, вы здесь давно?
Веточка пожала плечами.
– Да как сказать? Я – четыре месяца. Давно? Смотря с чем сравнивать. Если с Печкой или Витом, то давно - они в последнем наборе пришли. Если с Сапсаном, то недолго. Он тут с самого начала, больше года уже. А если с тобой, – она подмигнула и задрала нос – то я вообще ветеран! Слушаться меня должен!
– Уи, мон женераль, – я шутливо вытянулся. Потом перевел взгляд на Печеньку, – то есть до меня, вы с Витусом здесь самые молодые были?
– Ага. Зелененькие. Нас тогда семь человек пришло, а остались только мы двое. Представляешь, для Вита облом? Он сначала к одной девчонке клеился, блин, как ее? Не помнишь, Вет?
Веточка развела руками.
– Да, не важно, – махнула рукой шатенка, – короче, ушла она. Потом была еще одна, такая длинная, с розовыми волосами. Тоже не помню, как звали. Она вроде даже отвечать ему начала. Потом правда тоже свалила. Но тут Витус наконец полетел, почти через месяц, и решил на Майку переключиться.
– Через месяц? – я аж поперхнулся.
– Ты что? – на меня уставились две пары заботливых глаз.
– То есть вся эта бодяга, на месяц?! Месяц прыгать как обезьяна? О…
Я откинулся, закатывая глаза.
– Да погоди ты выпадать в осадок. Витус просто появлялся через день, а то и через два дня на третий. Да в самом начале половину времени в трактире проводил. Вот и дотянул, что его чуть не поперли. Так-то первый полет меньше времени занимает, особенно если тебя целенаправленно учат. Мне повезло, меня на третий день Ветка под крыло взяла, я за четыре дня полетела.
Меня отпустило, четыре дня не месяц.
– А что с остальными? – я, наконец-то смог вернуться к теме, – что с тобой пришли?
– Не знаю, – девушка пожала плечами, – Ушли.
– А почему?
– Да кто же из них говорил-то? Просто человек пропадает, и все.
На последних словах обе как-то притихли, видимо интереса тема не вызывала, решил сменить.
– Слушай, Пеня, а ты говорила, что у тебя опыта в онлайне совсем не было. А как тогда тебя в тест … – я умолк, решив, что сказать «взяли» будет как-то некрасиво. Вроде сомневаюсь в человеке.
– занесло? – Закончила за меня Печенька, – да это на самом деле дядин акк. Он то у нас подвинутый на онлайне, денег вливает кучу. Мама на него шипит, а ему пофиг. А что? Зарабатывает хорошо, неженат, вот и проводит полжизни в коконе. Короче, когда первых альфатестеров набирали, его взяли с радостью. Еще бы! Такой игровой опыт! Но ему со временем надоело: тут все сырое, недоделанное. Вот… Короче, он мне свой аккаунт предложил, он у него на год проплачен, ну и говорит «нехорошо. Людей подводить не хочется, все-таки на него рассчитывают». Он ушел, на его место я. Перерегистрировалась конечно, не могу же я мужским персонажем играть. Я же, – тут она, слегка кокетничая опустила глаза, – девочка.
– Понятно. И как тебе здесь?
– А чё, прикольно. Ребята хорошие, горы кругом. Красиво.
– Слушайте, девчонки, а летать вам нравится?
– Конечно! Да! – ответили обе хором. Переглянулись.
Продолжила Веточка:
– Ты чего? Люди же тысячелетия мечтали, вот так вот, – прикрыв глаза и подняв голову, она вся вытянулась, вперед и вверх, раскинула руки («почему руки?» мысленно отметил я, «у нее же есть крылья!»), эдакая недо-ласточка, и пару секунд покачивалась, как будто в полете. На лице застыло выражение умиротворенной радости.
В этот момент раздался уже знакомый свист крыльев. Над нами пронеслись две молнии: красная и синяя.
– Ну или вот так вот, – с иронией заметила Печенька.
Выполнив эффектный разворот в глубоком крене, «братья-акробатья» секунду пикировали прямо на нас, поднырнули, и энергично оттормозившись приземлились в паре шагов. При этом красный сел чисто, а синий не до конца погасил скорость, и пробежался по инерции два шага.
– Лошара, – вырвалась непроизвольная усмешка у его приятеля.
– Чё? – Синий порывисто развернулся, изобразил боксерскую стойку. Я оценил, стойка хорошая: ноги напружинены, локти не разбрасывает. Миг, и вот уже парень расслабился, махнул рукой, – ладно, я сегодня добрый. Живи пацанчик.
– Привет девчонки, – синий наконец повернулся к нам, – а мы вас потеряли…
– Слышишь, Вет, тут у нас какие Саши-растеряши обнаружились? Ты не знаешь их случайно?
– Приходилось видится. Да ладно, хорошо, что сами не потерялись, – в тон ответила Веточка, – а вы что хотели, потерянные?
Скорее всего, это была не первая их пикировка, так как парни не растерялись.
– Да вот, летаем мы значит, на южаке, гоняем грязного, а оценить некому.
– Так уж и некому?
Красный скривил гримасу, пожал плечами:
– А кому? Борисыча нет, Рыжий в кафешке завис, Саныч отца родного включил: «мальчики не балуйтесь». Пчелу непоймешь: мы вроде этого дуралея чуть ли не из задницы у нее достали, а то летел чуть носом не уткнувшись, представляешь? А она шипит на нас, словно не пчела, а кошка…
– Драная? – прищурившись переспросила Печенька.
– Да не, почему? – начал было красный, но синий перебил:
– Драная, драная, – добавил примирительно, – короче, девчонки, присоединяйтесь. А то скучно становится.
– А «грязный» это кто? – подал голос я.
Парни не отреагировали, будто помимо их и двух девушек в «Лягушатнике» никого не было.
– «Грязным» Витуса иногда называют, – пояснила Веточка, – заметил, какие у него крылья?
– Ну да, неудачное сочетание цветов, что ему, никто не скажет, как издалека смотрится?
– А толку? – вклинилась Печенька, – Какого создал перса в редакторе, тем и пользуешься. Всё. Он сначала хотел себе белоснежные крылья. Но белоснежные, только у «ангелов» из поддержки, простым игрокам нельзя. Ну, типа, когда нас в большой мир выпустят, чтоб с админами не путали. Серебряные Сапсан сразу занял, тоже облом. Вот он и решил микс сделать.
– Да и кто ему будет говорить? – пренебрежительно скривила рот Веточка, – его никто не любит.
– Что так?
– Потому что он слизняк и халявщик, – снизошел до ответа один из парней, – девчонки, вы летите?
– Погодите секунду, а что значит «Сапсан занял»? – удивился я, – ну, про крылья.
– Да ты что, не знаешь? – изумилась Веточка, – Крылья у всех должны быть разными!
– Погодите-ка, – я стал переводить взгляд с одной девушки на другую.
– Так, – притворно нахмурилась Печенька, – только не говори, что у нас крылья одинаковые!
Девчонки синхронно повернулись ко мне в пол-оборота спиной и лицом друг к другу, сцепившись руками. Каждая расправила дальнее от подруги крыло. Получилось красиво.
А я разглядел, что несмотря на внешнюю схожесть – у обеих крылья светлые, в деталях они все же различались. У Печеньки крылья были ближе к бежевым и в частую серую крапинку. У Веточки окрас градиентом изменялся от корня крыла, где был ближе к цвету топленого молока, к почти белым маховым перьям.
– Ну? – притворно продолжала хмуриться Печенька.
– Сдаюсь, сдаюсь, – я поднял руки, – но у меня есть оправдание.
– И?
– Я не видел вас в полете.
Девчонки переглянулись, обменялись пожатием плеч.
– Живи, – шутливо погрозила мне Веточка, – ладно, заболтались мы с тобой. Давай, тренируйся. Вот станешь икаром, тогда вместе полетаем.
– Что значит, «станешь икаром»? – я буквально опешил, – а я сейчас кто?
– Личинка, – смотря сквозь меня бросил красный.
Девушки легко взбежали на «пьедесталы» из валунов. Взмах крыльями, несильный толчок с обеих ног, и две «птицы» скрылись от меня за нагромождениями камней, в направлении Ласточкиного обрыва.
Почти одновременно с этим парни развернулись, параллельно разбежались. Три шага, прыжок, заработали крылья…, и я опять остался один в Лягушатнике.
Глава 6 Рус. Тяжело в учении…
Собеседники улетели, тогда чего прохлаждаюсь? Они-то, между прочим, летают, а я пока нет. Я пока – личинка.
Скрипнув зубами, схватил камень и снова прыгал до полного изнеможения. На этот раз выносливости хватило на тринадцать прыжков. Расту помаленьку!
Пока восстанавливался решал дилемму: повыше или потяжелее? А может и то, и другое? Пошарил вокруг, все камни или здорово больше того, с которым тренировался, или такие же. Зато нашлась «ступенька» немногим выше колена. Снова «спекся» за десяток прыжков.
Тренькнуло, в поле зрения всплыл конвертик. Это Майка пока сидели в трактире удосужилась создать чат.
«Занимаешься? Приду, проверю»
Вот черт! Даже не знаю, как реагировать. Первая реакция – послать. Тоже мне, проверяльщица. Сдержался, все-таки это мой наставник, кто еще будет меня учить? Хотел было отшутиться, но передумал. Нафиг, написал «занимаюсь», и смахнул вкладку чата.
Впрочем, как ни крути, она права. Прыжки меня к полету не приближают. Конечно, в дальнейшем они облегчат старт, и закладывать их надо сейчас, пока персонаж совсем не раскачан. Но сейчас моя первейшая задача – полететь.
Вернулся к «пьедесталу», на котором до обеда тренировался с Майкой. Верхняя ступенька на высоте моей груди. Если добавить длину ног, то как раз, согнувшись в пояснице я кончиками крыльев доставал до земли. Хороший индикатор того, что машу вниз на полную амплитуду. Еще бы сверху такой.
На верх вело две ступеньки, одна до колена, вторая чуть выше середины бедра. Ну-ка, попробуем… Раз, и запрыгнул сразу на вторую. Да я красавчик!
Майка появилась, когда я отдыхал после очередного цикла. Решил, все-таки не отказываться от прокачки прыжка, и чередовал с махами.
– Прохлаждаешься? – «пчелка» окинула ироничным взглядом мое валяющееся тельце.
Я только отмахнулся, сил на препирательства не было от слова совсем.
– На, держи, – она протянула узелок, – уверена - голодный, а запасов с собой не взял.
Не вставая развязал. Фляга и полоски сушеного мяса.
– Флягу вернешь, – ее указательный палец уставился мне в лицо, – первый и последний раз даю моей попользоваться, впредь не забывай свою. Тебе зачем ее в стартовый набор положили? И кстати, ты вывел шкалы голода и выносливости?
Она имела в виду, сделал ли я так, чтоб всегда эти шкалы перед глазами.
– Знаешь, не люблю я, когда перед глазами что-то маячит. Мне в первую очередь ФанВирт тем и нравится, что я ощущаю себя в реальном мире. А все эти ники, болтающиеся над головами, целая гребенка шкал где-нибудь в углу поля зрения, дурацкие системные сообщения…
Майка присела рядом, подобрав ноги и опершись рукой о землю. Протянул ей полоску мяса. Отмахнулась:
– Спасибо, я только что из харчевни, а ты жуй, жуй. – Продолжила задумчиво, – Знаешь, не от тебя первого слышу подобное, и отношусь с пониманием. Но я тебе по-дружески рекомендую, хотя бы на время учебы повесь у себя где-нибудь на виду шкалу выносливости и шкалу голода. – Она взглянула мне прямо в глаза, – пойми Рус, ты мой первый ученик, если ты полетишь, я получу статус наставника. И я вижу, ты стараешься. Понимаю, делаешь ты это не для меня, а для себя, но здесь мы с тобой, в одной лодке.
– Окей, раз так говорит мой учитель… – я открыл интерфейс, и занялся настройками.
– Повесь где-нибудь внизу, на периферии, не загораживай основной обзор.
– А что важнее?
– Конечно выносливость. Голод можешь настроить так, чтоб проявлялась только когда половина остается. Позже, когда привыкнешь, можешь вообще убрать. А вот выносливость многие совсем оставляют.
– Слушай, а в чем такой сакральный смысл этой выносливости?
Майка выпрямилась, поджала губы.
– Рус, ты порой рассуждаешь, очень здраво, а порой – дурак дураком. Представь, ты в полете, и у тебя обнулилась выносливость. А высоты метров сто… Или еще лучше – полетишь с Ласточкиного обрыва, а там до низа километр с хвостиком. Ну, представил?
– И что? – я все равно не понимал, – я же видел, вы не только машете, но и парите на раскрытых крыльях. Устал махать – раскинулся и планируй.
– Запомни, даже в парении выносливость расходуется. – Кажется Майка начала заводиться, – а если она кончится, ты даже в парящем положении крылья не удержишь. Мало тебе одного полета вниз?
У меня перед глазами живо промелькнули кадры моего утреннего самоубийственного падения. Непроизвольно передернуло.
– Вот то-то же, – наставница правильно поняла мою реакцию, – давай, харе расслабляться, небо зовет.
– Что?
– Пошел на камень, хочу посмотреть, что у тебя получается.
Ну вот и поговорили.
– Ну что ж, мне нравится, – резюмировала наставница, – амплитуду выдерживаешь, мах энергичный, немного вектор подправить, и полетишь. Насколько теперь выносливости хватает?
Я разогнулся, утереть пот. Выносливость в этот раз я обнулил три раза. И каждый раз Майке что-то не нравилось.
– Сейчас хватило на семь минут.
–То есть минут пять лёта есть, – и считав удивление на моем лице, добавила, – ты сейчас машешь не в полную силу. Махал бы в полную, уже летел бы.
– Да я, если честно, помятую как в прошлый раз с этого камня кубарем летел…
– Вот! – Майка подняла руку в указующем жесте, – этим как раз и займемся. Давай, спускайся на нижнюю ступеньку.
Когда я разместился на маленьком камешке, моя наставница принялась вышагивать передо мной взад-вперед, и с менторскими нотками ударилась в пояснения.
– Маховый полет, Рус, хоть и важная составляющая умения летать, но не единственная. Как ты мог видеть, икары очень много парят. То есть, летят без махов, на планировании. Парение, это тоже очень важно, поскольку расход выносливости при этом в шесть раз меньше. Думаешь не много? – она окинула меня взглядом. Я стоял молча, но она продолжила, будто услышала возражения, – ты ошибаешься. Сейчас ты можешь на махах держаться в воздухе лишь пять минут. Но если будешь парить, это уже целых полчаса! Представляешь?
Наверно, в ее фантазиях, я должен был сначала возражать, потом поразиться, высказать удивление… Прямо вижу, как она тренировала свою речь, в Личной Комнате перед зеркалом. Но мне, если честно, было все равно.
– Майя, может быть мы уже займемся этим самым парением?
Девушка фыркнула, видимо не весь заготовленный текст успела воспроизвести.
– Ладно, давай займемся. Помнишь, как Рыжий хотел тебя запустить с обрыва?
Я кивнул.
– Так вот, по сути, все он тебе объяснил правильно. Разве что выносливости хватило бы на чуть-чуть, да и с координацией у тебя на тот момент было плохо, – наставница сделала паузу, – А сейчас, разведи крылья. А теперь, удерживая их в этом положении, просто спрыгни с камня.
Я подсел, прыжок… Крылья резко вывернуло вверх. Благо земля была близко.
– Нет, нет и нет, Рус. Ты должен опираться на воздух, напряги мышцы!
Я попробовал – наполовину приседая, в то же время слегка опускал крылья вниз.
– Ты должен почувствовать опору на крыльях, воздушную подушку. … Давай опять на камень.
Я повторил. Потом еще. И еще. И еще пять раз.
– Блин, Рус, все не то! В последний раз ты вообще в момент прыжка пытался махнуть вниз. Это неправильно! Так ты воткнешься перьями в землю, и переломаешь их! … Ну ка дай. Смотри.
Девушка вспрыгнула на камень, развела крылья, слегка оттолкнулась с двух ног… И проскользила над землей несколько метров.
– Понял?
– Не знаю, – честно признался я, – у тебя получается здорово. А вот почему у меня такая лажа? Слушай, может я повыше заберусь? Все-таки чуть больше времени лететь буду, может успею опереться на крылья?
– Думаешь? – хмыкнула девушка, – а ноги не поломаешь?
– Да я запрыгиваю на среднюю ступеньку. Значит и спрыгну без проблем.
– Вот как? А ну, изобрази!
Я изобразил.
– Тренировался? Молодец, – похвалила Майка. – Прыжок тоже нужен, хотя многие предпочитают с каких-нибудь возвышенностей взлетать.
И тут я похвастался, что прыгал с камнем. Напрасно. Девушка прищурилась, уперла руки в боки.
– Рус, ты дурак?
Я опешил. – А что не так-то?
– Так, меня достало, – наставница просто взорвалась. – Завтра же сдаешь мне зачет по характеристикам икаров, и главное – скажешь на какие параметры у нас штрафы, и какие. Понял?
– Ты можешь толком объяснить, на что ты взъелась?
Но Майка уже, как говориться, закусила удила. В раздражении она развернулась, дернулась. Мне даже показалось, что она сейчас улетит. Но потом снова повернулась ко мне.
– Рус, ты, ты… – ее рука порывисто поднялась к голове, несколько раз дернулась, словно хотела ткнуть в меня пальцем, – ладно, лезь хоть на самый верх. И давай уже…
Она не договорила.
Пораженный столь бурной реакцией, я запрыгнул на вторую ступеньку. Развел крылья, приготовился, бросил взгляд на девушку. Та все еще кипела. Ну не хочешь говорить, не надо, сосредоточусь на полете. И-и-и … прыжок!
Крылья опять стало выворачивать воздухом, но теперь я успел напрячь мышцы, и какое-то мгновенье летел над землей! Ура!
Однако не успел обрадоваться, как горизонт накренился, летевшая на меня земля почему-то шарахнулась в сторону, потом по левому крылу что-то ударило… А дальше я кубарем покатился по траве.
Потирая ушибы поднялся.
– Крыло цело? – нотки злости в голосе наставницы еще остались, но теперь к ним добавилось что-то заботливое.
– Да вроде… – я отвел оперенную конечность в сторону, согнул-разогнул, взмахнул разик, – вроде цело.
Побаливало, конечно, особенно плечо, но ничего такого, чего бы я не мог перетерпеть.
– А что случилось? – я уставился на Майку, – даже понять ничего не успел.
– Поздравляю. Ты словил классический циркуль. Говорила тебе, чтоб всегда держал крылья симметрично? Вот и результат!
– Все равно ничего не понял!
– Рус, все просто, – наконец-то перешла на нормальный тон девушка, – ты левым крылом чуть провалился. То есть его задрало чуть вверх, по отношению к правому, от этого развился крен. Потом ты крыло выровнял, но это уже не помогло – крен был, и ты воткнулся левым крылом в землю.
– А что делать?
Майка развела руками, – Не заваливаться в крен. А для этого – держи крылья симметрично. Ты должен почувствовать, что давление на каждое крыло одинаковое.
– А как? Я же лечу полсекунды. Что я успею почувствовать за это время?! Может все же повыше забраться?
– Повыше заберешься, – девушка хмыкнула, – последствия будут более плачевные. Скорее всего ушибами не отделаешься. Сломаешь крыло – придется тратиться на эликсиры. Само заживать будет очень долго. В принципе, есть вариант. Пока ты первого уровня, и терять тебе особо нечего, можно разбиваться каждый раз. Тем более здесь отключен временной штраф на возрождение. К примеру, прыгай каждый раз с Ласточкиного, пока летишь, успеешь что-то попробовать…
Она выжидательно посмотрела на меня. Я прикрыл глаза, представляя… Черт, опять перед глазами карусель из неба и скал, сосущий ужас в животе, даже тошнота подкатил.
– Не-е… – потряс головой, отгоняя наваждение, – я лучше так.
– Ну так, значит так, – она пожала плечами, – тогда лезь обратно.
Я снова вспрыгнул на среднюю ступеньку.
– Смотри, Рус, – Майя встала сбоку, принялась инструктировать, – сейчас надо сделать следующее. Перед стартом, крылья разведи симметрично. В момент прыжка, постарайся почувствовать, как опираешься на воздух. А потом, в полете, контролируй, чтоб давление на оба крыла было одинаковое. Понял?
Сосредоточенно кивнул головой. Ну, пробую? Прыжок…
Горизонт крутануло, я инстинктивно сжался, кувырок по траве. Встал.
– Цел?
– Вроде, – кинул взгляд на крылья, чуть покрутил корпусом.
– Так, смотри. Первое. Ты прыгал уже в крене. Крылья были не одинаково, опять левое выше. От этого тебя уже в момент прыжка стало закручивать, а ты, вместо того, чтоб исправлять крен сжался. И дальше летел кулем, благо не переломался при падении. Может все же с первой ступеньки.
– Не, нормально, – замотал головой, – давай еще раз.
– Хорошо. Только давай теперь перед прыжком, я буду показывать, правильно ли у тебя крылья.
Запрыгнул на камень, часто закивал головой, в подтверждении. Майка вышла вперед, на линию моего прыжка, но чуть дальше. Куда я пока не долетал.
Так, сосредоточиться. Корпус чуть вперед, крылья развел, взгляд на наставницу. Та развела руки, свою правую задрала выше. Понял! Чуть опустил левое крыло. Майка показала большой палец.
И-и-и… Раз!
Я почувствовал! Почувствовал! Воздух подхватил меня под крылья, я ощутил, как они опираются на него! Миг, еще…
– Право! ПРАВО!!! – донесся крик Майки.
Что? Заче…
Горизонт опять накренился, земля опять бросилась в право. Я судорожно попытался махнуть левым крылом… Удар, хруст…. И я опять кувыркаюсь по земле.
Черт, больно! Ко мне подошла Майка.
– Покажи… Мда-а-а… Сломано, – резюмировала наставница.
Крайняя кость левого крылышка оказалась переломлена ровно по середине, в месте перелома кожа лопнула и чуть кровила. Перья вокруг перелома торчали в разные стороны, а те, которые были ближе к кончику тоже оказались надломлены.
– Ну что? – выжидательно посмотрела на меня Майя, – заканчиваем? Само заживать будет дня два или три. И надо шину наложить, чтоб срослось правильно.
– Плохой вариант, – я устало помотал головой, – а какие альтернативы?
– Ласточкин, – она показала взглядом в направлении обрыва, – или эликсиры.
– Черт! – непроизвольно выругался, – эликсиров нет, не подумал запастись…
Скрипнул зубами. Как же мне не хочется прыгать с обрыва! Разум понимал, что все равно это не настоящая смерть, все равно я через секунду появлюсь на камне возрождения, но…
Спокойный голос:
– Потом отдашь, – девушка протягивала мне флуоресцирующий флакончик. Малое исцеление!
– Майя, – я приложил правую руку к груди, – честное слово, завтра же отдам!
– Конечно отдашь, – также спокойно произнесла девушка, – давай помогу.
Она откупорила флакончик, и придерживая крыло, полила место перелома. Защипало, сломанные перья распрямлялись на глазах и вставали на место. Кожа затянулась. Попробовал помахать – крыло слушалось. Даже все потертости на перьях, от предыдущих падений исчезли.
– Ну как ты?
– Продолжаем!
– Ок. Только постарайся больше не ломаться, у меня еще один эликсир есть, но я тебе не походная аптечка.
– Май, ну я же сказал, что отдам. И, спасибо тебе большое.
– Ладно, проехали. Значит смотри. Старт был хороший, полетел ровненько. Потом опять провалился слева. Я тебе кричала «вправо!», но ты слишком поздно среагировал.
– Погоди, – перебил я наставницу, – когда ты кричала, мне кажется, еще все нормально было.
– Рус, – она взглянула мне в глаза, – ты просто пока не чувствуешь малых кренов. Он уже был.
– Да как же? …
– Поверь мне. Это дело привычки и повторений. Не переживай, со временем разовьется. Во, кстати! Ты машину водишь?
– Да как сказать… – я замялся. Свою я так купить и не успел, пользовался то брата, то отцовскими. Да и не был я восторженным поклонником автомобильного стиля жизни. Для меня это в первую очередь средство передвижения, и, если была возможность, ездил с кем-нибудь. – Вожу немного. Только я не фанат «руля», да и ездить мне особо никуда не надо.
– Ясно. Жаль. А я вот с шестнадцати лет за рулем. Тут ведь так же, как с вождением. Сначала ты ловишь машину в потоке, шарахаешься от полосы к полосе. Пока разделительная совсем под колеса не влезла, даже не понимаешь, что тебя мотает. Я, когда начинала, если не дай бог, выезжала на новый асфальт, где еще разметку не нанесли, вообще не понимала, прямо еду, или уже на встречку выперлась. И рулем приходилось крутить туда-сюда, – она показала руками. Амплитуда оказалась большущей. – А сейчас, – в голосе почувствовались нотки гордости, – прям чуть-чуть надо, – руками показала, как это, «чуть-чуть», – мне даже солидные дядьки, профессионалы со стажем говорят, что я здорово вожу.
– Понятно, – только и оставалось что сказать.
– Все получится, Рус, просто надо летать. Много. И тогда начнешь чувствовать крылья, чувствовать, что что-то идет не так, когда это только-только начинает развиваться. Тогда и для исправления нужно совсем микроскопические усилия. А пока, – она подмигнула, – пока тебе летать в Лягушатнике. Здесь штиль, воздух спокойный, и нет никакой турбуленции.
Вот ведь, успокоила! Еще и «турбуленция»!
– Давай, Русик, хватит отдыхать. Ты ведь хочешь полететь?
– А то!
– И я хочу, чтоб ты полетел. Так что вперед, на камень. Продолжаем.
И мы продолжили. Еще дважды отдыхал, полностью израсходовав выносливость. Благо от этого она подрастала по не многу. Запрыгивать на ступеньку становилось все легче, грешным делом, подумал, что теперь могу и с камнем запрыгнуть. Но по понятным причинам, озвучивать эту идею не стал. От греха.
А потом у меня получилось. Как-то буднично.
Прыжок, воздух подхватил меня под крылья, земля побежала подо мной. Пару раз Майка кричала «право-лево», да я и сам начал чувствовать. Компенсировал напряжением мышц под тем крылом, куда заваливался, небольшим, почти незаметным полувзмахом.
И все! Горизонт стоял прямо, земля бежала на меня, приближаясь. А потом приблизилась настолько, что ноги чиркнули по траве, и я побежал, гася скорость.
Не может быть! Я повернулся, к Майке, поднял на нее не верящий взгляд. Светящаяся от радости девушка подбежала ко мне, обняла, прижимаясь всем телом. На секунду почувствовал ее тугую грудь, тонкие руки обхватили плечи.
– Русик, ты молодчина! Поздравляю!
Отпрянула, подняла руку ладонью вперед. Я хлопнул своей в ее ладонь.
Даже не знаю, кто больше радовался моему полету.
– Скажи, а когда я перестану быть личинкой?
– Кто тебе рассказал? – наставница подняла бровь.
– Веточка с Печенькой заходили. – И добавил поспешно, – А потом Чук и Гек за ними прилетали.
– Так вот чем ты тут без меня занимался, – она задорно подмигнула, – с Веточеньками значит, заигрываешь… Ну-ну.
– Да не, ну что ты… – начал было оправдываться.
Хотя чего это я? Она же не моя девушка? Хотя все равно, какое-то чувство вины ощутил.
– Да ладно, расслабься, это твое дело. И что же они тебе сказали?
– Что я пока не икар. Что пока – личинка.
– Смешно. Я помню и одну и вторую. Надо сказать, ничего выдающегося. Ветка до слета по прямой дошла дня за три. То есть ты, за один неполный, а она, за три. Так что на ее месте, я бы не дразнила тебя личинкой.
Я хотел возразить, что личинкой меня назвал кто-то из парней, но Майка опередила.
– Да, есть такое. Пока игрок не полетел, он не икар, а личинка икара. Но поверь, тебе не так уж и много осталось в личинках ходить. Ты очень здорово прогрессируешь!
– Так может это не я, такой замечательный, может это я в хорошие руки попал? – не смог удержаться от подхалимажа я. Стрела попала по адресу: девушка еще больше расцвела.
– Ну ладно, скажешь тоже… С некоторыми как не бейся, ничего не выйдет.
Чувствуется, последняя фраза была некоторым кокетством.
– Считается, что игрок закончил первоначальное обучение, если он смог стартовать с Ласточкиного обрыва, сделать пару кругов, и приземлиться там, откуда взлетел. Поверь, еще день – и ты это сможешь.
И она ободряюще мне улыбнулась.