Четырнадцатая глава

[Дем Михайлов]

Глава четырнадцатая. ​

Пять тридцать утра. Свежо. Льет средненький дождь.
Мне ссыковано.
Да. Вот именно то самое ничем могущее быть заменено верное слово.
Ссыковано.
Оно не сразу появилось у меня в голове. Некоторое время в мозгу крутились более цивилизованные и приятно звучащие слова, пока я двигался в покачивающемся внедорожнике до асфальтированной дороги, чтобы проехать по ней буквально метров триста и тут же снова съехать на грунтовку и пересечь невидимую границу древнего села. Здесь, не доезжая до первого дома совсем чуток, я дал по тормозам и решительно кивнул сам себе в зеркало заднего вида.
Да.
Ссыковано.
Я боюсь лезть в чужой запертый дом, боюсь брать чужое имущество, боюсь нарушать закон. И пусть на словах мне разрешение было дано, не стоит забыть, что Николай законным владельцем не является. А даже и являйся, вряд ли он потом на суде признается, что разрешил кому-то залезть в его дома и взять огнестрельное оружие.
Мне страшно. А еще я злюсь от нелепости этой ситуации. Вчера человека молотком до смерти забил, а сегодня в покинутую постройку боюсь забраться. И вот эта внезапно проснувшаяся злость помогла мне преодолеть себя. Нажав на педаль газа, я снова двинулся по узкой улице, зажатой между покосившимися заборами. Не давая себе возможности опять остановиться и тратить время на бесполезную хандру и страхи, я сверялся со схемой на ходу, старательно считая вслух повороты – никаких табличек и указателей в селе по словам Николая не было и я в этом быстро убедился. Не было тут и дорог – машина то и дело с плеском шла по глубоким лужам, я старательно «ловил» передними колесами жалкие кучки щебня, каждый раз радостно выдыхая, когда внедорожник выходил на очередной относительно сухой участок. Повороты тоже не радовали – узкие, внезапные, с наклонившимися в сторону дороги заборами, чьи почернелые кромки проплывали в опасной близости от закрытых окон и зеркал. Свернув в нужном направлении, я глянул вперед, выругался и начал сдавать назад – дорогу перегородила упавшее старое дерево, еще недавно украшавшее собой огород заброшенного дома. Объехав препятствие, я вернулся на маршрут, попетлял еще минут пять, с большой неохотой все дальше углубляясь в мертвое с виду село и наконец остановился у нужного адреса.
Вот он дом бобыля…
Стоящая за не слишком высоким дощатым забором бревенчатая изба была крыта металлической крышей, на кирпичной трубе замер чуть накрененный флюгер, окна плотно закрыты «перекрещенными» наколоченными досками зелеными ставнями, такие же доски блокируют входную дверь в сени. Все как описывал Николая и от этого соответствия я окончательно успокоился, но на всякий случай все же решил посидеть в остановившейся у калитки машине – на тот случай, если явившимся чужаком заинтересуется кто-то из местных и выйдет на улицу задать пару вопросов. На этот случай у меня тоже были инструкции – сказать, что я от тракториста Николая и, если что звонить ему и давать телефон спрашивающему. Тут его все знают – живут одни лишь старики, поэтому то и дело приходится сюда заглядывать, чтобы убрать упавшие деревья, почистить снег на дорогах, а порой просто заглянуть и продуктов чутка завезти.
Оглядевшись, я никого не увидел и, рискнув опустить боковое стекло, закурил выпрошенную у работяг сигарету. Похожее, я втягиваюсь в курение, что не особо радует. Но разбираться с этим буду позднее – когда меня перестанет хоть немного штормить от нервного перевозбуждения. В пластиковом стакане плескались остатки свежего чая – я встал в пять утра, услышав звуки пробуждения работяг, начавших хлопотать у костра, гулко переговариваться, чем-то греметь и заставившие меня тоже выползти на свет божий.
Сельская улочка по-прежнему была пуста. Поглядывая по сторонам, я выдохнул струю дыма и решил проверить свой ТГ-канал. Глянул на число подписчиков и удивленно заморгал – плюс сто с лишним человек за ночь! Интернет сигнал был устойчив, и я занялся просмотром сообщений и безжалостным удалением всякой рекламной гадости, и «убиванием» откровенных троллей. Туда же в бан отправлялись непонятно откуда поналезшие придурки, вопящие о том, что это все божья кара, что это за грехи наши, но истинным праведникам бояться нечего – их сводящая с ума чума не коснется. Закончив генеральную уборку, я еще раз пробежался по сообщениям и огорченно вздохнул. Ничего полезного. Горячее обсуждение, всякие абсурдные предположения о природе происходящего, льющиеся в чат страхи и немало всплесков гнева на якобы бездействующие власти. Едва дошел до конца чата, как навалило порцию нового информационного дерьма: реклама, призывы выходить на улицы, ссылки на петиции, что-то про божественную кару. Сердито ворча, растеряв последние страхи перед грядущей операцией, я вычистил чат и тут же отправил в канал сообщение:
«Ищу двух-трех взрослых, ответственных и максимально адекватных модераторов для присмотра за чатом! Свои кандидатуры предлагать мне в личку.
Помимо этого, ищу двух-трех знающих опытных людей, могущих поделиться полезной информацией по правильным действиям для гражданских во время различных стихийных бедствий, техногенных катастроф, вооруженных конфликтов и по тому кошмару, что сейчас происходит в мире. Информация нужна для выкладки в канал ради общего блага.
Также прошу всех подписчиков рассказать о канале друзьям, чтобы они тоже могли воспользоваться размещенной здесь информацией и поделиться собственными знаниями.
Ну и главное – запаситесь всем необходимым и сидите дома, люди!».
Глянув на часы, обнаружил, что сижу здесь уже полчаса. И за все время ко мне никто из здешних жителей не проявил любопытства. Пожав плечами, проверил пояс с молотком и монтировкой, убедился, что складные ножи со мной и только после этого вышел из машины и заблокировал двери. В левой руке блокнот со схемой, правая крепко держится за рукоять увесистого оружия, а сами ладони и пальцы защищены двойными рабочими тканевыми перчатками. Нет я не боялся оставить отпечатков. Просто был предупрежден о том, какие трудности мне предстоят и подготовился заранее, предпочтя футболке и шортам крепкие джинсы, кроссовки, рубашку с длинными рукавами и бейсболку. Первую проблему я увидел сразу же – поверх калитки раскинулись узловатые колючие плети двух разросшихся кустов шиповника. Пока продрался, пока нащупал и расшатал заржавевший накидной запор и сумел сдвинуть с места протяжно заскрипевшую петлями калитку, успел пропотеть и неисчислимое количество раз зацепиться одеждой за колючки и шипы. Ощущаю себя персонажем компьютерной игры…
Преодолев первую полосу препятствий, я огляделся и решил начать не с дома, а с приземистой длинной хозяйственной постройки, тянущейся вдоль забора слева от калитки. В пристройку вело две двери, но ближайшую я проигнорировал, зная, что раньше там почивший хозяин хранил запасы угля, пока это не стало неактуальным – село было газифицировано, что удивительно, учитывая его вымирание. Впрочем, возможно лет двадцать назад все было не так плохо. Ну а меня интересовал вторая дверь – дощатая, узкая, все еще крепкая и снабженная навесным замком, ключ к которому я отыскал под каменной плиткой в корнях растущего в паре шагов матерого куста крыжовника – то, что это крыжовник, я знал от Николая. И он же пояснил где отыскать банку с солидолом, если замок откажется отпираться. Но с этим проблем не возникло. Вытащив дужку из проушин, я потянул дверь на себя и… присел на корточки, да взглянул на удивительнейшую вещь, установленную в густой тени в шаге от порога. Стальные шипастые дуги выглядели сделанными кустарно, сам капкан чуток поржавел, но прикрытый кое-какой ветошью и бумажками, установленный в выемке в земле, он выглядел более чем угрожающе. Это если знать о нем. Ну а не зная я бы чуток пригнулся, чтобы не удариться головой о притолоку, шагнул бы в постройку и… на моей ноги с лязгом сомкнулись бы стальные челюсти. Жуть!
Капкан я трогать не стал. Перешагнул с максимальной осторожностью, разом оказавшись у грубых дощатых полок, отыскал в углу лопату, глянул на схему, отодвинул от стены забитый стеклянными банками ящик и принялся копать. Долго трудиться не пришлось – лопата уткнулась в нечто твердое где-то сантиметров через тридцать. Взглянув при свете фонарика смартфона, убедился, что там виден край толстого пластикового мешка, резко ускорился и через пару минут в моих руках оказался достаточно длинный и в меру увесистый сверток. Отложив его, спешно закопал яму, вернул на место ящик и лопату, подхватил добычу, резко шагнул к манящему светом выходу и… замер на месте с поднятой для следующего шага ногой. Господи… Меня спасло дотошное следование инструкции и запомненный список действий, записанный со слов Николая. И следующий невыполненный пункт гласил: не забудь про капкан, парень!
И ведь я забыл!
И не запиши этот пункт, сейчас бы уже орал от боли на полу, сжимая пробитую зубьями капкана ногу.
Придурок!
Шепотом матеря себя, я вышел, огляделся, запоздало подумав, что надо было бы наоборот – сначала оглядеться, а потом выходить – запер дверь на замок, спрятал ключ в тайник и рванул на выход, стараясь не запутаться в кустарниковой ловушке. Сверток я уложил на пол салона за водительским креслом и, прежде чем снова отправится в чужие владения, примерно минуту приводил в порядок сбившееся дыхание. Ощущения будто я пяток спринтов пробежал. А ведь если прикинуть, то ничего этакого я вроде бы и не делал…
Собравшись с духом, я сверился со списком, убедился, что помню следующие восемь пунктов и опять пошел к приоткрытой калитке…

**​

- У меня есть ствол! – шепотом сообщил я своему покрытому паутиной и пылью потному лицу в зеркале заднего вида, пока вытирал физиономию пучком влажных салфеток – А может даже два!
Николай и сам толком не знал о содержимом свертков – о них умирающий сообщил ему перед самой смертью, обронив, что там оружие. Поэтому еще вчера он велел мне особо не радоваться, ведь в свертках запросто может оказаться ржавое фуфло замшелого года выпуска и в ужасном состоянии. Ни на что серьезное и хорошее уж точно надеяться никак нельзя.
Но я сидел и радовался. Потому что у меня получилось преодолеть себя. Получилось заставить себя действовать в непростой ситуации. И я знал, что еще неделю назад предложи мне кто вот так забраться в чужой дом, он был услышал отказ немедленно.
Ну а сейчас совсем другое дело.
Какие времена – такие и нравы. Древнее выражение походило к этой ситуации как влитое.
Заведя машину и надавив на педаль газа, я медленно покатился по узкой улице, хищно поглядывая на соседние дома – а может и там есть спрятанное оружие? Сейчас лишь начало восьмого утра, звонить пока некому, как и ждать звонков от кого-либо, так-то я вполне могу потратить еще пару часов на поиск «сокровищ».
- Если бы все было так просто – вздохнул я, крутя руль одной рукой, а другой нащупывая банку энергетика.
Отыскать что-то надежное спрятанное без «карты сокровищ» может лишь человек сведущий в этом деле. Например тот, кто регулярно проводит обыски в жилищах подозреваемых. Или те, кто записывает ролики об исследовании покинутых домов в заброшенных селениях и показывает свои порой реально ценные находки. Куда только люди не прячут деньги, ювелирку или запрещенку, не говоря уже о вдруг обнаруживаемых под полами ящиках водки.
Сделав большой глоток, чтобы промыть рот и горло, я начал было растягивать губы в еще одной излишне радостной улыбке, но лицо окаменело, а банка выпала из пальцев, когда за следующим поворотам я обнаружил стоящих на дороге двоих людей. Я ударил по тормозам и внедорожник замер со скрипом тормозов, а я едва не приложился лицом о руль.
Вот черт!
Первая тупая мысль – деревенские все же поймали меня на воровстве!
Вторая тупая мысль – полицию уже вызвали или еще можно как-то договориться?!
А тупыми мысли были потому, что на дороге, прямо посреди огромной лужи, стояли не люди, а твари. И понятно это было с первого взгляда. Полураздетая удивительно высокая старуха с длинным костистым носом и обильной седой порослью под ним. И нагой мужик лет пятидесяти, может чуть старше, узкоплечий, с солидным пузом, имеющий на себе только грязные рваные джинсы с застегнутым ремнем. И эти кривые усмешки на застывших лицах, эти смотрящие на меня мертвые хищные глаза…
Рывком переключив коробку передач, я вдавил педаль в газа пол и взревевший движком внедорожник прыгнул… назад, втягиваясь обратно в оставленный проезд.
- Млять! – рявкнул я, отбрасывая ногой катающуюся под сиденьем банку с энергетиком – Млять!
Подпрыгивая на ухабах, я проехал до конца улицы, крутнул руль, пытаясь вписаться, но ни хрена у меня не получилось и я с треском пробил чей-то ветхий забор, заехав в палисадник перед домом. Заставив себя не пялиться по сторонам, переключил передачу и рванул уже вперед, только затем глянув в боковое стекло. Глянул и… заорал в голос, когда в стекло ударили нацеленные на мое горло грязные руки. Стекло выдержало, а добежавшего до меня пузана шатнуло в сторону и он упал. А я еще сильнее вдавил газ, покидая проклятый переулок. С едва заметным стуком от крыла машины отлетела старуха, рухнув в лужу, задом я зацепил вставшего мужика, снова свалив его в грязь и начал набирать скорость, уходя уже по прямой и судорожно пытаясь вспомнить куда сейчас сворачивать, в то время как стена забора в конце улицы приближалась с каждой секундой. Бросив взгляд в зеркало, я увидел бегущие за мной две фигуры и неверующе прохрипел:
- Охренеть! Охренеть просто!
Влево или вправо?
Влево!
Потому что там вроде бы шире…
Качнувшийся внедорожник с плеском угодил носом в глубокую лужу, резко замедлился, закачался уже из стороны в сторону как спущенный на воду корабль. Я не спец, но что-то внутри подсказало, даже заорало на меня перепугано и я не стал пытаться форсировать лужу, предпочтя сдать назад. Воя движком, машина выползла из западни, ускорившись, пронеслась мимо бегущих тварей и спустя метров сто влетела задницей в очередной забор. Лишь бы не пробить колесо! Крутнув руль, действуя со странным отмороженным спокойствием, я выехал из пролома и помчался по грязи с редкими островками знакомого щебня. На этот раз я на верном пути! И в голове сама собой возникла схема улочек. Теперь я знал, что следующий поворот налево, затем опять налево, а потом уже по прямой до самого асфальта. И я гнал, гнал, цепляя громоздкой длинной машиной кусты и заборы, отрываясь от упрямо бегущих за мной тварей. Эти двое исчезли из виду за вторым поворотом, но я не позволил себе расслабиться до тех пор, пока Форд не вылез с облегчением на асфальт. Только здесь я, укатившись чуток от ведущего в село поворота, развернулся на пустой дороге, встал так, чтобы видеть деревню и медленно обмяк в кресле.
- Охрене-е-е-еть…
Смартфон в держателе пискнул, заставив меня дернуться как от удара электрическим током. Что там еще? Преодолевая ватную вялость, я глянул на устройство. Сообщение от некоего Петра Анисимова: «Здорово! Готов быть модератором в твоем канале. Еще могу поделиться названиями полезных книг и личным опытом – если интересно».
- Интересно – кивнул я, снова обмякая в водительском кресле – Но сначала вытащить бы сердце из пяток…
Чуть отдышавшись, я вылез из машины, продолжая держать в поле зрения, лежащее за дорогой безмолвное и от того еще более жуткое село, стащил с себя насквозь мокрую рубашку, противно прилипающую к телу, зло скомкал и вытерся ей же, особенно внимание уделив волосам и лицу. Прежде я так потел только в бане – и не так быстро, как это случилось за считанные минуты страшной погони по узким улочкам. И не так обильно – меня до сих пор уливало потом, щипавшим глаза и капающим с подбородка. А ведь я вообще не двигался – сидел себе в кресле водительском и руль крутил. Открыв заднюю левую дверь, из пакета на пассажирском сиденье вытащил чистую линялую майку, натянул ее, все это время не сводя глаз с села. Машинально глянув на электронные часы, понял, что стою здесь уже минут пять-шесть и за этот промежуток мимо меня не проехало ни одной машины. Это одиночество посреди цивилизации чуток пугало, зато позволило стянуть с себя джинсы, не боясь быть пойманным в чужой видеорегистратор с голой задницей посреди дороги, а за ними и мокрые трусы. Спрятав срам за броней старых шорт, я снова обулся, огляделся и полез к педалям машины с комком мокрой одежды – вытирать чертов энергетик. Занимаясь этим, оглядывался каждые несколько секунд, в результате больно ударившись затылком о руль. Открыв бутылку с водой, не останавливался, пока не выпил литр, после чего распечатал новый энергетик и, захлопнув все двери, снова сидя на водительском месте, начал строчить сообщение Николаю. По этой же причине я не мог и уехать – мне надо как-то проконтролировать подъезды к селу, куда с асфальта вело две грунтовые дороги, одна из коих сейчас была максимально непригодна для проезда. Так что я стою аккурат у считай единственного въезда в село и смогу если что остановить тех, кто решит проведать родственничков или навестить старый отчий дом. Иначе там на них и нападут. А меня совесть замучает.
Сообщение на всякий случай я отправил не только Николаю, но и всем знакомым местным. Потягивая энергетик с апельсиновым вкусом и остро жалея об отсутствии сигареты – вот я и подхватил тягу к дымной заразе – я просидел еще несколько минут, пока не начали приходить ответы. Первая их порция была чисто матерной и к счастью забористые эпитеты направлены были не на меня, а на происходящее в целом. Потом от меня потребовали описать тех, кого я там встретил, и я без малейших трудностей дал полное яркое описание. Еще бы не дать – их лица у меня теперь намертво засели в памяти, как и лицо той несчастной женщины из продуктового. И судя по мгновенному новому матерному оживлению, опознали их сразу же. Появились и их имена в чате – Кирилл Никодимович и Зоя Власовна – так и написали. Еще немного посокрушались, а затем по-деревенски деловито перешли к делу, выдав сообща список моих дальнейших действий, сводящихся к нескольким последовательным пунктам: прямо сейчас позвонить и сообщить в полицию и на всякий случай спасателям; осторожно подъехать к дороге ближе и перегородить ее парой подходящих бревнышек; оставить по возможности внятное предостережение на какой-нибудь фанере; после чего незамедлительно оттуда уезжать и больше в село не соваться.
Оценив предложенное, я посчитал план идеальным и тут же приступил к его выполнению, действуя с очень непривычным для меня энтузиазмом. Да мне все еще было «ссыковано», но одновременно был и какой-то лихой раж. Подогнав внедорожник ближе, я из салона оглядел обочины и обнаружил там море подходящего для баррикады материала – видимо недавно тут проходила машина по срезанию торчащих над дорогой ветвей, и рабочие оттащили срезанное в сторону, где и бросили. Оглядевшись, я снова натянул рабочие перчатки, проверил пояс с «оружием» и вышел из машины.
На все у меня ушло двадцать минут и когда я уезжал, полиция, спасатели и скорая помощь были оповещены о происходящих тут страшных делах; въездная дорога в село была добротно перегорожена толстыми ветвями и кривым тонким бревном, а среди ветвей торчала отколоченная от пыли фанера, отодранная с ближайшего забора, на которой я красным маркером печатными буквами написал предостережение:
«БЕРЕГИТЕСЬ! В СЕЛЕ ТВАРИ! НЕ ЗАЕЗЖАЙТЕ!».
Хотел еще и череп с перекрещенными костьми намалевать, но решил не страдать ерундой и вернулся к машине, а через секунду рядом тормознул груженный песком Камаз.
- Че творишь? – поинтересовался дымящий сигаретой заросший густой черной щетиной мужик, глядя на меня сверху-вниз – И с машиной что?
- Угостишь сигаретой? – с надеждой спросил я и вскоре уже с наслаждением дымил, попутно поясняя ситуацию.
Помрачнев, мужик выругался на незнакомом мне гортанном языке, на русском пожелал мне удачи и покатил дальше «дела делать», как он выразился на прощание. Я же, вернувшись к машине, благодаря водителю Камаза запоздало вспомнил о своих бодрых «задних» таранах и порысил трусцой глянуть что там.
Ну… несколько не слишком больших вмятин, зацепилась гнилая доска и пара веток. Задние фонари целые. Колеса не пробиты. Отлегло! Но себя дебила я выругал от души – забыл! Я тупо забыл, что въезжал задницей в чужие заборы, что-то цеплял, куда попало накатывал колесами. Первым делом надо было проверить состояние машины, а я вместо этого сообщения писал. Вот было бы весело, выскочи ко мне пара бешеных, а я на сдутых шинах и машина весит две с половинной тонны.
Дебил! И впредь такого допускать нельзя!
Вырулил с обочины, после некоторого колебания, я решил ехать на «магазинный перекресток» и дальше. Да в салоне незаконное огнестрельное оружие, но как не крути, а я так и так собираюсь впредь ездить с ним, когда чуток разберусь как с ним обращаться и желательно так, чтобы не отстрелить себе что-нибудь важное. А сейчас жалко возвращаться «впустую», ведь я уже привык притаскивать в свое все пополняющееся логово всякие полезные и съедобные штуки. Время восемь утра, хотя далеко не факт, что продуктовые магазины откроются. Но в этом случае я поеду дальше и постараюсь отыскать хоть что-нибудь. И в этом мне поможет опять же с опозданием включенный навигатор. Что-то сегодня не мой день, кажется. Не выспался?
Но сразу врубить путеводное приложение не получилось - ткнув в смартфон я обнаружил, что меня пригласили в общий голосовой чат, причем чат был между личностями местными, деревенскими. Оказанную честь я проигнорировать не мог и вскоре оказался еще одним внимательным слушателем незнакомого мне мужика с хриплым голосом, взахлеб рассказывающим о профессоре. Как оказалось, мне повезло попасть на самое начало рассказа, а еще через полминуты до меня дошло, что «профессор», про которого он рассказывает, это не только звание, но и прозвище.
- Попутал он! И ведь дело простое ему дал – а он попутал! А потом слетел с катушек нахер! Пришлось зарубить! – хрипловатый мужик старался звучать спокойно и уверенно, но получалось у него не очень, а еще ощущалось, что он крепенько так пьян. Но был в адеквате, хотя его то и дело сносило в далекое прошлое, а остальные ему поддакивали и в свою очередь припоминали что-то о Профессоре.
Я уже подъехал к вымершему перекрестку, понял, что тут ловить нечего и двинулся дальше, а в чате продолжали обсуждать «спятившего», добавляя все больше деталей. Так и я приобщился к здешним сказаниям.
Профессор оказался личностью легендарной.
Настоящий московский профессор, работяга с золотыми руками и лютый алкаш - в завязке второй месяц.
В этой местности он появился давным-давно и сначала был обычным дачником, купившим землю и начавшим приобретать ее в сад обетованный. Солидный мужчина, глава семьи, говорящий так, что его не то что местные не понимали, но и остальные интеллектуалы терялись порой от обилия непонятных слов в его речи. Все было у них хорошо. Но сначала что-то пошло не так в семье, потом на работе. И профессор стал все чаще задерживаться в здешней глуши, все чаще прикладываться к бутылке и все реже возвращаться в столицу. Потом как-то вдруг и незаметно настал момент, когда он потерял свое имя-отчество и для всех стал просто «Профессором», превратившись из педагогического работника и научного деятеля в обычного работягу, хорошо справляющегося с любым делом. Несмотря на запойность сохранил интеллигентность и вежливость в общении, никогда не буянил, а деревенским детишкам помогал с учебой в школе так хорошо, что учителя поражались и нет-нет пытались вытащить его из непутевой жизни. Но он лишь улыбался – поздно мол уже. В любом случае здешние его уважали и в обиду не давали. Ну и стандартно раз в год возили к одному старичку ведуну и тот его заговаривал от зеленого змия. Действовало с полгода, но и то хлеб.
- У меня ведь дровник сами знаете какой! – продолжал говорить хрипловатый мужик, вернувшийся к настоящим временам – И на участке две бани здоровенные для гостей заезжих, опять же хозяйство все на дровах и угле. Пара зимних гостевых домиков у пруда утиного – там тоже топить надо!
- Да знаем мы! Ты к делу уже давай! – сердито проворчал кто-то из слушателей – Как все случилось-то?
- Май на дворе ведь! Вот я и решил пополнить запасы сырым березняком. Вчера Колька трактором притащил стволы, тогда же попили их на чурки, а сегодня колоть начали – я с сыном. А Профессору я полегче работенку дал – возить в тачке сырые поленья в дровник и укладывать к таким же у левой стенки, а от правой стены брать и загружать в тачку дрова сухие, те что еще прошлогодние, да везти их к бане и там укладывать. Ну чтобы парную разогревать не сырыми поленами, а…
- Да понятно это! Профессор то чего?
- Сбился он! Попутал!
- Что попутал?
- Ну я ведь говорю – дал ему работенку попроще. Он этим у меня уже десятый год занимается каждую весну – дрова возит, да складывает. Здоровье то у него уже не то, что прежде. Сырые дрова класть налево, сухие брать справа и к бане везти, а затем все по новой. И вот делает он один круг, второй, десятый, а потом вдруг прикатывает к нам с Колькой с полной тачкой дров. Остановился. Постоял немного, улыбаясь, на тачку поглядел задумчиво так, даже поленья наваленные потрогал, затем снова за рукояти взялся и в дровник покатил. Ну мы с Колькой переглянулись – и за ним. Видно же, что не так что-то. Мне его глаза как-то сразу не понравились – никогда он так не смотрел…
- А там что? В дровнике?
- Он в дровник закатил тачку, поставил где нужно и давай разгружать да укладывать. Все правильно делает! Как разгрузил, выпрямился, постоял… и давай снова оттуда же загружать.
- Сырыми?
- Ну да! Нагрузил кое-как – и к бане! Мы следом!
- А там?
- Там вывалил все на землю, сложил аккуратненько, постоял с улыбочкой странной… и давай их же опять в тачку складывать. Мы смотрим. Молчим. А он раз и снова к месту, где мы дрова колем. Ну вы знаете – там, где у меня трактор старый на приколе уже шестой год, а все, потому что запчасти как авиалайнер целый стоят и…
- Да знаем мы! С Профессором чего?
- Он так еще на круг пошел, но тут уже я не выдержал, за руку его взял, приостановил, Колька мой гоготать было начал, но я разок глянул, и он смешком подавился, да к дому за квасом почапал. Я ведь к Профессору со всей душой, сами знаете. Взял я его за руку, повел еще раз по кругу, объясняю мягко – ну вижу же, что попутал человек. Бывает. Немолодой ведь уже. От водки и жизни усталый. Показал я ему все, он молчит, но вроде покивал и все понял. Взял тачку, покатил. Круг нормально, два нормально, а потом хоп… и снова он все неправильно делает. Путает сырое с сухим, не понимает куда везти надо, где выгружать и чем загружать. Я ему опять все пошагово показал, но уже понимаю, что дело плохо, уже решил, что в Каширу в больничку его повезу если что. И вот я показал, а он стоит и смотрит на меня с улыбкой кривой такой… я к пню вернулся, только за колун взялся, а Колька орет и ко мне от дома бежит. Оборачиваюсь – и он мне в шею руками как вцепится!
- Профессор?!
- А кто еще?! Не Колька же мой! И ведь сильно как вцепился – аж передавил! Больно! Голос мой слышите? Сиплю и хриплю вот как простуженный. Профессора от моей шеи мы с сыном кое-как отодрали, а он опять! И опять! Колька уже не выдержал, колун подхватил и как даст ему обухом по спине! Сильно дал! С ног сшиб! Другой бы не встал – а этот поднялся. И снова на меня попер! Рот перекошен, глаза смотрят так… не знаю, как и сказать… не человечьи это глаза, мужики! Звериные! Колька ко мне повернулся, руками развел – что делать мол? – а Профессор как напрыгнет на него сзади! И ведь там шага четыре было – а он враз допрыгнул!
- Это хилый алкаш Профессор-то четыре шага враз перепрыгнул?
- Он! На Кольку сзади! И зубами ему в ухо, а пальцами в глаза и рот полез. Пихает! Давит! Мой орет! От избы баба моя визжит. А я… у меня как помутилось. Оббежал и дал обухом так, будто перешибить хотел. Прямо по пояснице! Вроде как даже хруст услышал. Рука-то у меня тяжелая… А Профессору хоть бы что – продолжает сыну моему глаза выдавливать! Я еще раз дал! Потом еще – уже промеж лопаток! Он вроде как отпал, на траве покрутило его… и снова встает весь перекошенный. И на меня прет… тут ему Колька с ором в затылок топор и врубил от злости – глаз ему Профессор все же выдавил. Вот так… нет теперь глаза у Кольки моего. Левого. И нет больше Профессора.
- Охренеть!
- Вот же!...
- Хорошо живы остались! Ментам звонили? Парня к докторам вези давай!
- Да уже тут! Сын в процедурной. Смотрят его. Головами качают. А что там смотреть – нет глаза. Вытек. А я вам вот набрал. Короче, мужики – это ж охренеть что делается! Страшные дела вокруг творятся! Профессор ведь не от самогона свихнулся – все как тот парнишка городской в канале своем описывал, все как в тех видео – молчит, не боится боли, криво улыбается, глаза мертвые.
- Парня того Тихоном кличут. Он в чате здесь.
- Спасибо тебе, Тихон! Доброе дело делаешь, что людям все рассказываешь! Спасибо!
- Пожалуйста! – смущенно кашлянул я – Сожалею насчет глаза вашего сына.
- Да переживем как-нибудь! Он у меня не унывает – лыбится придурок, я говорит теперь пиратом буду. А ты главное продолжай дело свое!
- Обязательно продолжу!
- Вот такие вот дела, мужики… Мы тут с Колькой должны были на шабашку одну мотануться на недельку, но теперь я из дома ни ногой! Мы продуктов накупим побольше и ворота я закрываю недели так на две, а может и на три. Все как в ковидные времена. И никого со стороны к себе не пущу. И вам не советую. Сидите по домам.
«Сидите по домам!» - мысленно повторил я, будучи полностью солидарным с этим таким же как я невольным убийцей.
- И держите топор под рукой! Чуть что – бейте без жалости Да! Профессор ведь еще вчера совсем кислым стал. Больше молчал, подолгу сидел и ничего не делал, а Кольке моему обронил что-то про кошмары ночные – добавил хрипловатый мужик, после чего надсадно закашлялся и отключился, бросив на прощание – Бывайте!
Оставшиеся в голосовом чате еще побубнили о разном и один за другим начали вываливаться в офф. Я последовал за ними и вот я опять в одиночестве еду по почти пустой дороге, слежу за разметкой, поглядываю на обочины, на экране смартфона ползет стрелка навигатора, а в голове крутятся мысли о Профессоре. Нет, думал я не о его смерти. И даже не о судьбе спившегося человека, когда-то бывшего научной величиной – водке все равно кого убивать. Меня очень заинтересовал последний час его жизни.
Профессор попутал. Так сказали. Профессор попутал.
А если точнее, то охрипший мужик сказал следующее: «Сначала попутал он! И ведь дело простое и привычное ему дал – а он попутал!».
Мужик после пережитого рассказывал все сумбурно и нервно – ох как я его понимаю! – но картинка все кое-какая сложилась.
Профессор был нормальным. И трезвым. Ему дали максимально привычное дело.
Сырые дрова в дровник, сухие дрова из дровника.
Аж язык свело, хотя проговаривал все это исключительно мысленно.
В любом случае Профессору было поручено задание с максимальной последовательностью и нулем параллельных процессов. Главное держать в голове простенькую цепочку действий и выполнять шаг за шагом: нагрести поленьев у места колки, отвезти к дровник, сложить сырое у левой стены, набрать сухого у правой, отвезти к бане, вывалить там, вернуться к кольщикам дров и повторить весь процесс с самого начала. По сути, простейшая сортировка с промежуточными звеньями доставки. Профессор выполнял эту работу прежде и много раз. Работа не требовала никакого умственного напряжения и вряд ли имела временные лимиты на выполнение. Но Профессор начал путать. И первая путаница, судя по словам мужика, началась у него где-то за полчаса-час до кровавого финала. При этом он не агрессировал до этого, молчал, но все понимал, кивал, как-то реагировал, продолжал пытаться выполнить задание, у него что-то даже получалось, но через круг два он «свалился» в хаос.
Это зацепка?
Большего всего меня, да и остальных умеющих думать хотя бы на шаг наперед людей, пугала невозможность понять, кто заражен неведомой чумой, а кто нет. Обычно в кино, сериалах и книгах все просто – если тебя укусили, то вскоре и ты превратишься в такую же тварь. А в реальности все гораздо хуже. Семья ложится спать, никто не укушен, а через час жена просыпается и начинает всех убивать… Это страшно. Это очень страшно. Невозможность определить кто обратится в тварь, а кто нет просто убивает – и в прямом и переносном смыслах.
Так это зацепка? Один из незаметных симптомов?
Или нет?
Ведь Профессор был многолетним опустившимся алкашом. Каким бы там мощным мыслителем он бы не был прежде, водка средство универсальное и быстро уничтожит любого гения. Опять же возраст. Все, что с ним там произошло, можно смело списывать на симптомы уже случившегося инсульта, просто никем не замечаемого. Даже пропажа речи туда вполне вписывается. И перекошенные в кривой улыбке губы – тоже вписываются. Не вписывается только последовавшее нападение, к которому можно смело добавлять уже такие знакомые факторы как игнорирование тварями боли и даже самых страшных ран, бесстрашие, неостановимая тяга к убийству.
Глянув на смартфон, я заметил знакомую отметку в приложении и, решив попытать удачи, свернул с дороги направо. Объехав заброшенный монструозный коровник советских времен, я проехал еще немного и остановился на краю забитой машинами асфальтированной площадки. За площадкой стояло здание с кучей вывесок – что-то вроде небольшого одноэтажного торгового центра, судя по карте, стоящего у перекрестка сразу пяти дорог. А вокруг одни дачные поселки – так что место здесь оживленное. Вывески тоже радуют, сообщая о наличии немалого количества магазинчиков самой разной направленности. А у меня как раз пустой вместительный салон, который необходимо набить до отказа самыми необходимыми вещами. Да, бесспорно, для меня накопительство уже стало своего рода болезнью, и я невольно постоянно сравнивал себя с тоже тащившим все к себе в дом Плюшкиным – колоритнейшим персонажем из знаменитого романа Гоголя «Мертвые души». Надо бы перечитать книгу, кстати. Главное психически не переродиться в подобие Плюшкина, а так меня моя жажда накопительства пока что только радовала. К тому Плюшкин был предельно скуп, а я пока скорее расточителен.
Что ж…
Посмотрим, чем может порадовать этот центр невзыскательного покупателя вроде меня, ищущего не роскошь, но источник относительного нормального существования взаперти.
Но внутрь я пошел не сразу.
Для начала наведался лишь к обособленно стоящему у выезда табачному вагончику, где на меня с крайней подозрительностью уставился поверх очков в золотой оправе расплывшаяся женщина неопределенного возраста, запомнившаяся лишь лимонного цвета маникюром и шумным сопением. В вагончике я приобрел три блока обычного синего Винстона без всяких дурацких кнопок и три зажигалки. А подумав, вернулся и докупил еще два блока сигарет – на этот раз красного Мальборо. Про запас.
Да я начал курить. Да это неправильно. Да мне самому это не нравится. И нет пока что я не собираюсь тратить свои и без того скудные ресурсы силы воли на противостояние плохой привычки. Я вообще радуюсь, что от всего пережитого не попытался снова уйти в безмятежный запой. Так что без малейших угрызений совести я распечатал блок Винстона, вскрыл пачку, щелкнул зажигалкой и закурил, глядя сквозь ветровое стекло и постукивая пальцами по баночке очередного энергетика – надо еще и этой дрянью не забыться запастись. На этот раз я собирался не с мыслями. И не искал себе дела. Наоборот – дел навалилось столько, что я просто не знал за что хвататься, а суровый мир продолжал подбрасывать мне все новые и новые хлопоты. Минуту назад я проверил телефон и обомлел – больше семидесяти сообщений в ТГ и примерно треть мне незнакомы. В чате канала +400 с лишним сообщений и все надо разгребать. Помимо этого, я жду важных звонков, мне нужны строительные материалы, еще надо отыскать рабочих, готовых работать в нынешних условиях неопределенности и за вменяемые деньги; я много кому должен денег… можно перечислять и перечислять. Так что я опять же без угрызений совести позволил себе докурить сигарету, наслаждаясь тишиной и спокойствием. И только потом открыл Телеграм и попытался разгрести часть завалов.
Для начала списался с пожелавшим стать модератором Петром Анисимовым. Задал несколько вопросов, предупредил, что никаких особых прав в канале ему не предоставлю, платить не буду, так как канал все же не для заработка, а ради предоставления людям жизненно важной информации. В ответ Петр заверил, что полностью согласен с моими условиями, особо лютовать не будет, но порядок в чате поддержит, так как все равно по инвалидности находится постоянно дома, заняться особо нечем, а лезущие отовсюду рекламные гниды невероятно бесят. Вообще он работает модератором или админом в еще пяти местах и там платят вполне достаточно, тогда как мне он хочет помочь по причине личной заинтересованности в теме канала – многое знает сам, но еще больше хочет узнать, а значит надо быть ближе к источнику. Сам тоже готов поделиться всем, чем знает. В общем, мы договорились и, быстро разобравшись в настройках, я назначил его модератором чата. Следующие пару минут я снова бездействовал и наслаждался зрелищем чужой работы, видя, как исчезает из часа реклама и выгоняются боты, тролли и прочие нежелательные элементы. Как метлой работает парень… Очнувшись от созерцания, я занялся остальными сообщениями и чем дольше я читал и отвечал, тем сильнее понимал, насколько сильна охватившая людей паника. Вышедшие на меня через чат абсолютно незнакомые мне люди задавали сложные вопросы, спрашивая, когда все это закончится откуда все это началось, не опять ли китайцы с вирусом наколдовали, грядет ли Третья Мировая Война, верю ли я в силу спасительной молитвы, правда ли что ежедневное употребление столовой ложки хорошего коньяка почти полностью защищает от вируса, связан ли приход чумы бешенства с таянием полярных льдов, каковы шансы, что вирус настигнет тебя в одинокой хижине посреди глухой тайги…
Еще больше вопросов касались самих бешеных – как относиться к тварям; зомби они или нет; есть ли шанс, что вот уже третьи сутки примотанный к батарее тещин брат придет в себя; куда сдать бешеную девяностошестилетнюю бабушку, парализованную и прикованную к постели уже несколько лет, что вдруг умолкла и теперь лишь смотрит на каждого входящего в ее комнату и криво улыбается. А вчера она начала шевелить руками и приподниматься – чего прежде не могла. Но ведь не может же парализованный человек в таком возрасте вдруг излечиться и снова начать двигаться, верно? Бояться ведь нечего, верно?
Вооружившись терпением, для всех вопрошающих я написал сообщение со стандартным текстом, предложив следить за информацией в канале и смело задавать вопросы в чате, где все больше знающих людей, могущих подсказать нечто дельное, а затем просто скопировал и разослал его. Тем, кому не повезло стать соседями с обезумевшими, но плененными родичами, я настоятельно посоветовал немедленно вызывать полицию, а самим в те комнаты не соваться, двери запереть, спятивших ни в коем случае не развязывать.
И примотайте бабушку к постели. Да примотайте клейкой лентой к постели почти столетнюю парализованную женщину. Нет я не шучу. Да вы и сами это понимаете и чувствуете опасность, раз спрашиваете не может ли она вдруг излечиться. И мой ответ – да, может.
Справившись со всем этим кошмаром, я запоздало добавил в описание своего профиля просьбу не писать мне лично и указал ссылки на канал и чат. Возможно это защитит хотя бы от части спрашивающих. Затем я начал наговаривать аудиосообщение Бажену, но он неожиданно позвонил сам и я едва не выронил телефон.
- Привет, Бажен!
- Здорово. Как сам?
- Да как…
- Ну понятно.
- А ты сам? У вас там нормально все? Семья как? Соседи боевые?
- Не поверишь – но пока все нормально. За последнее время больше никто с ума не сходил.
- Я рад за вас! Честно!
- У тебя как обстановка?
- Ну… - я начал с сегодняшнего утра и рассказал все, что происходило, не забыв описать ситуацию со спятившим Профессором и его проблемами с сортировкой.
Выслушавший меня Бажен задумчиво забубнил в телефон:
- А вот это интересно, Тихыч! Банальная сортировка внешне похожих предметов… Знаешь, а ведь это поможет помочь при постановке диагноза. Всех, кто подозрительно выглядит, можно через этот тест прогонять. Я обдумаю…
- Там опять про ночные кошмары было.
- Да. От других мы тоже уже слышали, что некоторые заболевшие упоминали о преследующих их одинаковых плохих снах. Вот только даже если это подтвердится, нам все равно никак не поможет.
- Это почему?
- Потому что люди врут! – припечатал Бажен – Вот к примеру подхожу я к тебе и спрашиваю – Тихыч, родной, а че ты такой кислый? Может кошмары ночные появились? Если появились, то добро пожаловать в наш уютный карцер денька на три – там все удобства, но ты будешь под замком. И что ты?
- Ну… признаюсь, что кошмары есть.
- Ну это ты такой… а большинство начнет отнекиваться! Нет мол, какие еще кошмары? Так… простудился чуток. Люди врут! Но в любом случае спасибо тебе. Эту инфу я дальше передам. А для тебе приготовил на одном облаке целую папку с полезной инфой – скачай ее себе куда-нибудь! В Сети не оставляй – сегодня интернет есть, а завтра мы снова питекантропы. Ссылку скину.
- Спасибо!
- И скачивай вообще все, что есть – добавил Бажен – Все полезное и неполезное. Или ты уже?
- Да нет пока.
- Зря!
- Понял. Сегодня поставлю ноут на скачку и потрачу денег на книги. Думаешь будет обрушение сети?
- Я? Я ничего не думаю. Но многое предполагаю и ко всякому готовлюсь. И тебе советую. А чего у тебя голос такой радостный, Тихыч?
- Ты о чем?
- Ну когда мы в последний раз общались ты такой напряженный весь был. Потухший чуток, сильно в себе неуверенный. А сейчас даже звучишь иначе.
Надо же… Казалось бы он занят своими делами, но ведь запомнил же, а сейчас сравнил и сразу заметил разницу. Я ведь действительно ощущал себя совсем иначе чем даже пару дней тому назад.
- Немного уверовал в свои силы – скромно признался я – После тех стычек с тварями. Ну и понял, что могу справиться в подобной ситуации еще раз.
- И зря! – жестко произнес Бажен – Не стоит мнить о себе слишком много! Ты обычный офисный планктон, подкрашенный оздоровительным свекольным салатом!
- О как… - я не смог скрыть вырвавшейся наружу обиды – Да я не то, чтобы начал считать себя супер бойцом. Просто понял, что в случае чего могу действовать, могу кому-нибудь помочь – подхватить по пути и довезти до дома или…
- Вот это и хреново! Ты вдруг решил, что можешь – голос Бажене немного опустился и помягчел. Похоже, он понял что чересчур жесткими интонациями перегибает палку и решил сбавить обороты – Только не обижайся на меня сейчас. Дай поясню, а потом уже можешь гордо обрубать звонок.
- Да я и не собирался бросать трубку. Я ведь не малолетка обиженная.
- Успех голову кружит, Тихыч. Ты ведь в драках побеждал, когда пацан был?
- Ну бывало – скромно признался я.
- Ощущения свои помнишь?
- Э-м…
- Я напомню: после победы кажешься себе подросшим сантиметров на пять самое малое, руки в стороны, грудь вперед, на всех поглядываешь с вызовом, по телу растекается горячее тепло, жадно ловишь взгляды свидетелей драки, небрежно сплевываешь кровь с разбитых губ, а сам смотришь как там реагирует первая красотка класса или даже школы. Ты крут. Ты мега-крут. Так было?
- Хм… во многом – да – согласился я, с трудом припоминая события уже далекого прошлого – Любая победа будоражит кровь и поднимает планку самооценки на пару зарубок вверх. Хочешь сказать, что сейчас у меня то же самое?
- А то! Дурной кураж – вот как это называется. Убил там, ускользнул здесь – и вот уже считаешь себя крутым и неповторимым. А значит третья тварь выдавит тебе глаза.
- Да ладно вот так сразу!
- А так и будет! – рявкнул Бажен – Дурной кураж губит. Начинаешь рисковать зря, срезаешь углы, где не надо, торопишься, а потом р-раз… и нога зарвавшегося новичка сносит растяжку…
- Какую еще растяжку?
- Да я не об этом. Выдохни, Тихыч. И снова начинай умело бояться.
- Вот щас вдвойне обидно.
- А мне плевать на твои обиды – я прямо даже представил, как он щерит зубы в ехидной усмешке – А вот на твою жизнь не плевать. Чуть расслабь геройские напряженные булки, выпусти дурной пар и от всей души помолись, чтобы больше не попадать в такие ситуации. А чтобы помочь тебе охолонуть скажу тебе простую вещь…
- Ну?
- Все твои встречи с тварями были лоб в лоб – и это крайнее везение, которое не может длиться долго. Все твои встречи с тварями сталкивали тебя не со здоровыми мускулистыми бугаями, а либо со старичками, либо с давно забросившей свое тело кассиршей из Пятерочки. И это безумное везение, которое должно было кончиться еще после первой встречи. Ты ведь видел те видео, где твари крошат солдат на Гаити?
- Видел – вздохнул я, начав понимать куда он клонит.
- Ты у нас совестливый. Не умеешь людям отказывать.
- Не умел – уточнил я – Но уже научился.
Бажен меня будто и не услышал:
- И на лесть ты падкий. Сейчас позвонит тебе кто-нибудь из знакомых тамошних – Тихыч, я тут сижу в селе один, жратвы нет, ничего нет, заряд на телефоне кончается. Не подхватишь меня на своем крутом внедорожнике? Ты ведь такой крутой, такой весь из себя боец… и Тихыч тут же радостно запихнет задницу во внедорожник, даст по газам и помчит спасать почти незнакомого тебе человека – который тебя тупо юзает.
- Да я не…
- Так ствол у тебя теперь есть, раз в селе удачно слазил?
- Ага. Есть.
- И что именно?
- Пока не разворачивал даже – не до этого было. Успею еще. Ближе к вечеру займусь.
- Ты все же придурок, Тихыч… как есть придурок… Ты сейчас где?
- Стою на краю парковку у небольшого торгового центра. Машин и людей хватает – такое впечатление, что мне все привиделось и на самом деле вокруг нормальная человеческая жизнь. Май на дворе, шашлыки…
- Не привиделось! На кой леший ты вообще туда приперся?
- Гречки еще докупить, например.
- То есть на гречку у тебя время есть, а найденные стволы осмотреть – времени нет? Ты от тварей чем отстреливаться будешь? Гречкой?
- Я понял тебя, Бажен. Что прямо на парковке заниматься? Внаглую?
- Надо было сразу домой ехать с оружием и там разбираться! Фотографировать, снимки мне отсылать, боеприпас проверять… Но раз доехал – иди в свой торговый центр, закупайся и без остановок кати домой. Там жду от тебя фото. Подскажу что и как. Проведешь тестовые стрельбы. А после этого ствол всегда держи при себе.
- Понял. Спасибо, Бажен.
- Гречка, млять – проворчал он – На кой хрен тебе столько гречки? Ты ведь покупал уже!
- Запас полок не ломит.
- Тут ты прав. Но постарайся чтобы в продуктах без перекосов было. И посмотри потом те видео, что я тебе прислал.
- В предыдущих мне тот мужик седоватый понравился. Слова его прямо зашли.
- Он там тоже есть. Еще пару нарезок.
- Супер!
- Ага. Он человек дельный. В общем жду снимки твоего арсенала – хвастайся смело! Там и спишемся.
- Лады!
Примечательно, что закончив разговор, я сразу же проверил заряд батареи у смартфона и недовольно поморщился – 65%. Плохо! И вообще мне нужен еще один резервный телефон. И проплаченная на несколько месяцев вперед симка от другого оператора.
Я уже открывал дверь, но поспешно захлопнул ее, когда слишком близко к моей машине мимо тяжело прошел армейский Урал. Я услышал полившийся сверху трехэтажный мат и, виновато улыбнувшись, хотя вряд ли кто видел мою перекошенную от испуга харю, остался в машине. Действительно я тот еще придурок – едва не выскочил прямо под колеса. А во всем виноват вон тот красный поблескивающий Джип, что только что подъехал, заливая всю округ музыкой из выкрученных на полную мощность колонок.
Заехавший на парковку Урал остановился, за ним встал другой, а у самого въезда на обочину съехали еще два грузовика и оттуда один за другим начали выпрыгивать вооруженные солдаты. Все они тут же закуривали, топали отлить, за оружие не хватались и я облегченно выдохнул – вроде ничего не случилось, просто военная колонна остановилась передохнуть и заодно закупиться. Но я тоже предпочел закурить и пока остался в салоне – что-то уж больно серые и мрачные лица у солдат. И эта чертова музыка продолжает орать…
Я глянул на раздражающий красный Джип и как раз застал момент, когда к нему подходил вроде как офицер в сопровождении двух солдат. Диалога я не слышал, но этого и не требовалось. Вот коротким жестом офицер велел убавить звук, стоящий рядом с машиной парень в кислотного цвета майке отрицательно помотал головой и по его щекам застучали соломенного цвета дреды. Бух. И от прямого удара ногой в живот парень согнулся пополам, а смутно виднеющаяся в салоне девица поспешно наклонилась вперед и через полсекунды музыка резко оборвалась. Военные развернулись и пошли к торговому центру. А я остался сидеть в кресле с приоткрытым ртом.
Ни хрена себе.
А так можно было?
Хотя придурка с дредами мне не жаль. Он сам нарвался. И успел выбесить всех вокруг.
Стук в окно едва не заставил меня заорать с перепугу. С хрустом дернув шеей, я уставился на подошедшего молодого парня в военной форме. Торопливо открыв окно, вопросительно взглянул, одновременно пытаясь понять, чего я нарушил, хотя они вроде ведь не полиция, да?
- Сигарет не будет лишних? – выдохнул солдатик – А то наши пока вернутся…
- Конечно! – кивнул я, хватая за первый попавшийся блок сигарет – Забирайте весь.
- Ого!
- Кола? Энергетики? Будете?
- Спрашиваешь – улыбнулся парень – Если не жалко…
- Не жалко – ответил я, наклоняясь и поднимая с пола все отложенные для себя на поездку напитки – Забирай. Держи, держи.
- От души! – поблагодарил нагруженный дарами солдат.
- Держитесь там! – сказал я вслед – Слушай…
Он обернулся, глянул вопросительно, а я спросил:
- Как там дела с этими? Ну парой слов только честно…
Он с ответом не задержался, разом как-то постарев и дав простой русский ответ:
- Полный…
Он уже ушел к нетерпеливо ждущим остальным, а я все сидел в машине, задумчиво дымил сигаретой и смотрел в посветлевшее после прошедшего дождя небо.
Что-то не радуют меня такой ответ… ой не радует…
Ритмичные быстрые движения, случайно пойманные взглядом в зеркале заднего вида, заставили обернуться, приглядеться и я невольно сделал слишком глубокую затяжку и хрипло закашлялся. Там сзади, у одного их тех грузовиков что съехали на грунтовую обочину, один из солдат небрежными движениями совковой лопаты черпал воду из длинной лужи и отправлял ее на борт и колеса Урала. Я сначала не понял чего это он, но выглянувшее солнце увеличило яркость и я отчетливо увидел тянущиеся по борту красные обильные потеки. Там в кузове что-то мощно так протекало красным, стекая по бортам и колесам на землю. Вот солдатик и смывал все это водой из лужи.
- Может они краску везут и бочки потекли? – просипел я сам не знаю почему вслух, выбрасывая сигарету в окно и тянясь за следующий – Охре-к-ха-к-ха-неть… просто охренеть…

В результате я наконец-то выбрался из машины только еще минут через двадцать и после того, как армейская колонна зарычала движками, плюнула дымом и укатила, оставив грязь на парковке, колею на грунтовке и взбаламученную лопатой и новым ужасным содержимым лужу.
Мне никто не мешал отправиться по своим делам раньше. Да я и сам не хотел терять время. Но… может я действительно какой-нибудь моральный слабак и трус, однако осознание факта, что за моей спиной припаркован грузовик с лежащими в нем мертвыми человеческими телами, прямо серьезно так ошарашило меня, ввело в легкий столбняк. Нет, сам я трупы не видел и мне никто ничего не рассказывал, но ведь не больных же животных отстреливали солдаты? Там вряд ли свиньи дохлые вповалку лежат. Там люди мертвые и судя по обилию буквально льющейся наружу крови, на их телах много кровоточащих ран – например, проделанных пулями, выпущенными вон из тех автоматов, что висят на груди и за спинами донельзя мрачных и посеревших от усталости солдат. Ну или они увидели слишком много того, чего видеть вообще не стоит и это буквально состарило их. Не хотел бы я оказаться на их месте. Ох не хотел бы…
Зато пока я исходил ненужными сейчас эмоциями в салоне внедорожника, в голову пришла светлая мысль и как только представилась возможность, я завел двигатель и перебрался на освободившееся местечко вплотную к торговому центру, буквально на полминуты опередив метящего туда же мужчину на серебристом мерседесе. Ему пришлось встать на ряд дальше, и он, едва заглушив мотор, выскочил наружу, первым делом направившись ко мне. Я как раз открыл водительскую дверь и выгребал в пакет смятые банки и бутылки.
- Ты же видел, что я сюда целил! – сходу начал он.
Наклонившись за упавшей на асфальт банкой ягодного Адреналина, я нехотя поднял лицо, взглянул на набирающего обороты мужика. Высокий, широкоплечий, выдающий вперед живот и наметившийся второй подбородок – кто-то из тех, что еще недавно нещадно гонял себя в тренажерке, а позднее все бросил и успел заплыть жирком, но пока растерял не все мышцы. Лицо волевое, глаза злые, прическа модная, но уже требующая обновления, руки висят вдоль тела, а сам он чуть наклонился вперед и явно едва сдерживает себя. Такой врежет мне разок и нос сломан… а мне как-то и почему-то пофиг. Молча кивнув, я подобрал банку и шагнул из машины. Мужику пришлось отступить или я бы врезался в него.
- Ты… - начал он, но тут заметил на мне строительный пояс, висящий в петле молоток, зажатый в узковатом кармашке сложенный нож, потом заглянул мне в глаза, что-то там увидел и замолчал. Не испугался он. Нет. Именно что-то увидел, что-то понял и резко сбавил обороты. Постоял так пару секунд в шаге от меня, после чего махнул рукой и молча пошел ко входу в торговый центр.
Никак на это не отреагировав, я обошел свою машину кругом, убедился, что шины не сдулись – опасался, что все же поймал колесами пару гвоздей, когда таранил задом забор – а потом двинулся туда же, на ходу проверяя банковское приложение. Денежный баланс снова приближался к нулю, на мне висят долги, а риэлторы так пока и не перезвонили. Очень хотелось набрать им и уточнить по сделке, но я прекрасно понимал, что стоит мне проявить заинтересованность и эти волки мгновенно оторвут от стоимости квартиры еще один кровавый кусок. Так что пока обойдусь без звонков, но отправлю просьбы еще нескольким некогда хорошим знакомым, ныне выпавшим из круга общения. Но выпавшим не по моей вине, так что надежда одолжить денег все же есть. Усталый от утренних событий и все еще потрясенный тем истекающим кровью грузовиком, мудрить со словесной вязью я в просьбах не стал. Написал максимально коротко и конкретно, проверил заряд на телефоне, убрал его поглубже в карман и переключился на куда более успокаивающее меня и заодно весь мир занятие – занялся шопингом.
Сначала я заглянул в аптеку с неизвестным мне названием – явно не сетевая. В планах было прикупить всякого полезного, но здесь меня ждал крайне неприятный и мерзкий сюрприз. За стойкой, полускрытый прозрачной витриной с поредевшим ассортиментом волшебных и не очень пилюль стояла не привычная женщина фармацевт в белом халате, а дюжий мужик лет пятидесяти. Заросший щетиной, в грязноватой футболке, подчеркивающей мощные руки – опять амбал! – он зверем рычал на стоящую перед ним старушку покупательницу.
- Цену уже назвал!
- Ошалели что ли? Я здесь два дня назад покупляла и…
- Цену я назвал! – мужик взревел громче, старушка в темном вдовьем платочке испуганно вздрогнула, крепче вцепилась в ручки потрепанной сумки, и я мгновенно ощутил всплеск горячей злости.
Я человек очень мирный, очень тихий, но терпеть не могу, когда вот так орут на пожилых людей. А тут еще эти утренние непростые события… на меня аж накатило и плотину обычной сдержанности прорвало. Шагнув вперед, я встал рядом со старушкой и, стараясь не сорваться на крик, зная, что у меня вместо грозного рыка получится просто задушенный позорный писк, максимально спокойно попросил:
- Не повышай голос на бабушку.
Крикун с готовностью переключился на меня, налег ладонями на заскрипевший под его весом столик у кассы и с большим интересом спросил:
- А то чё?
- Не знаю – просто ответил я, глядя ему в глаза – Но если продолжишь вот так мерзко орать на бабулю, которая тебе уроду ничего и ответить то не может… то там и посмотрим, что будет дальше.
- Ой не лезь ты к нему, парниша – мне в руку вцепилась покрытая пигментными пятнами рука старушки.
- Послушай бабку – посоветовал амбал.
- Извинись перед ней прямо сейчас – предложил я в ответ – Извинись вежливо.
- А то чё?
Похоже, мы идем по кругу. И вот тут я замешкался. Не испугался, нет. Почему-то страха не было, хотя все шло к тому, что сейчас мне начнут умело бить лицо и мне будет больно. Но я не испугался. А вот что ответить в такой ситуации не знал – чтобы звучало весомо и при этом не разъярило, а наоборот успокоило придурка с гнилыми зубами, злыми глазами и замысловатой татуировкой на шее.
- А то что? – уже с глумлением повторил свой вопрос «фармацевт».
- А ты не извиняйся – и сразу увидишь.
Эти слова прозвучали за моей спиной. Обернувшись, я невольно шагнул в сторону – буквально в полушаге стоял тот мужчина из серебристого мерседеса. Стоял расслабленно, ноги чуть расставлены, большие пальцы рук за поясом измятых дорогих брюк, говорящих о том, что их владелец немало просидел за рулем, в смотрящих на наглого козла усталых глазах горит странноватая, но отчетливо видимая искорка. И если после моих слов урода за стойкой будто газом раздувало, и он становился все выше и шире, то после тихо произнесенной фразы мужчиной из мерса амбал неожиданно сдулся.
- Так вас двое?
- Я тут один – возразил незнакомец – Знаешь, я два дня назад мать похоронил. Старенькая она у меня была. Тоже в платочке ходила… и тут иду, а ты орешь на бабушку. А ты на меня поори так. Давай.
- Да че ты сразу… ну сорвался… она задолбала одно и то же спрашивать! А чё?! Я ведь тоже не железный! Пять раз сказал ей, что цена выросла в несколько раз! А она не вхрюкивает!
- Охренеть – невольно вырвалось у меня – С какого перепугу цена вдруг выросла аж в несколько раз? И что за лекарство такое?!
Старушка с готовностью назвала два наименования. Одно я в упор не знал, а второе было известно очень хорошо – банальный Кардиомагнил, постоянно покупал его маме. Он вроде был, по сути, обычнейшим аспирином в микродозах, смешанным с магнием. Незнакомец вопросительно взглянул на амбала. Тот промолчал. Тогда озвученную ей недавно цену назвала старушка и я чуть не закашлялся.
Сколько?! Сколько мать вашу?!
Цена за первое лекарство семь тысяч пятьсот рублей, а за Кардиомагнил – пузырек тридцать таблеток – цена была названа в две тысячи пятьсот рублей! Да я его рублей за триста брал или около того – хрен вспомню, потому что покупал картой и всегда с запасом и с другими лекарствами, которые мама принимала постоянно. Но я помнил, что Кардиомагнил никогда не стоил бешеных денег.
- Ты не ё….ся? – спросил водитель мерседеса.
Обращался он к «фармацевту». И снова голос незнакомца звучал максимально спокойно, не было в нем ни грана агрессии, но я почему-то поежился, а бугая прорвало потоком торопливых и скомканных рваных фраз:
- Да такая вот цена! А чё?! Тут частное! Все жить хотят! Мы сами цены назначаем! А чё?! Кому не нравится – пусть не берет! Я цену сказал! Бери – или уходи! Но завтра может вообще ничего не будет – завоза не обещают! Трубку даже не берут! Вот цена! Бери или не бери! А не возьмете так завтра припарками из заварного говна лечиться будете! А чё?!
Он побурел от возрастающей силы крика и наконец ожидаемо задохнулся, подавился очередным выкриком и замолчал, тяжело дыша и со злобой зажатой в угол крысы глядя на нас. Мы молчали. А он, получив время, отдышался и продолжил:
- Да везде уже так! В каждой аптеке! А что?! Все жить хотят! Я цену назвал! И то продешевил – а вдруг нового завоза и не будет?!
- А «там» никого не боишься? – на слове «там» мужчина из мерседеса указал пальцем в потолок – Не?
- Где там? Че ты несешь? Я же сказал – вот цена! Не нравится – не бери! Завтра вернешься – а ничего уже и не будет кроме гематогенок и аскорбинок сраных! Да и те разберут! Вот на них скидку сделаю – уж так и быть, извольте! Продам по старой цене! И аспирин продам по старой – если бабке её лекарства оплатите! Вот только хер вы денег дадите, да? На словах все крутые! А чё?!
И тишина… оглушительная… за стеклянной стеной, отгораживающей закуток аптеки от главного коридора, остановились услышавшие все это люди, покалеченной перепуганной птахой замерла старушка у стеллажа с улыбающейся жемчужной улыбкой девкой и надписью «Вот оно новое счастье!», как оплеванный стоял я, глядя на откричавшегося урода и… и не знал что ему сказать.
- А чё? – повторил мужчина из мерседеса и, вытянув из внутреннего кармана легкой куртки плоскую фляжку, открутил крышку и сделал большой глоток – А чё, с-сука… пристрелить бы тебя, падаль… да ты уже сдох, но просто еще не знаешь об этом.
Утерев губы широким запястьем – на нем блеснули тяжелые золотые часы – он повернул голову к бабушке и улыбнулся:
- Мать… ты уж прости, но я за тебя заплачу.
- Ой… - старушка всплеснула руками – Что ты! Да я…
- Возьми всего вдвойне – попросил мужик – Или даже втройне – может эта тварь там за витриной права и завтра тут ничего не будет. Возьми даже то, что у тебя уже есть. Про запас бери. Я заплачу.
- Вот так бы сразу! – прогудел оживший амбал, ничуть не оскорбленный тяжелыми словами – Оплата только наличкой!
Я шагнул вперед:
- Почему только наличкой?
- А терминал не работает – насмешливо улыбнулся мне бугай, утирая пот с мокрого лба – А чё? Нету нала? Та,к вон там за углом банкомат зеленый и в нем пока даже что-то шуршит вроде. Иди да возьми.
- Иди да возьми – повторил я, впервые в жизни прямо сейчас, вот прямо сейчас ощущая невероятное, просто мать его невероятное желание взять и на всю жизнь посадить себя в тюрьму за полярным кругом, путем разбивания головы этого урода о все имеющиеся здесь угловатые предметы и плевать мне на висящую прямо над головой камеру наблюдения – Иди да возьми… да… я пойду и возьму…
- Иди-иди – подбодрил меня амбал – Иди. И побольше сними – ты ведь и себе прикупить хочешь? – окончательно взбодрившись, он опять оперся ладонями о столик – Пока есть чего покупать. Я ведь насчет завоза не шутил – его не будет.
- А представь ты пойдешь вечером домой… и … - начавший фразу мужчин,ау из мерседеса не закончил и, улыбнувшись как-то по-особому, но страшно, прямо вот страшно, продолжил совсем иначе, достав из другого кармана пачку красных банкнот – Дай лекарстве бабушке. Дай.
- Оплачу половину – торопливо сказал я – Но переводом. Вам на карту.
- Не надо – спокойно ответил мужчина и, глядя на толщину вытащенной им денежной пачки, я в его слова поверил – Но ты… ты молодец. Но не встревай. Здесь я сам разберусь. Эй! Лекарства доставай!
- Деньги вперед! – донеслось откуда-то с пола из-за стойки – И не надо злобы! А чё? Времена какие?! Говорят в Китае людей нормальных уже не осталось! И в Индии! Одни твари! И фабрики скоро встанут! Кардиомагнил? Да его скоро по весу золота продавать будут!
- Мне бы тоже лекарств прикупить – признался я.
- Болеешь?
- Не. На будущее.
- Это правильно. Я, пожалуй, тоже прикуплю чего-нибудь от похмелья. Я Родион.
Пожав удивительно жесткую, почти деревянную ладонь, я тоже представился:
- Тихон. Рад знакомству. Стойте! – неожиданно для себя самого дернув его руку обратно к себе, я кривовато улыбнулся – Я дам вам ссылку на свой канал. Он полезный! Честно!
- А?
- Честно! Канал «Пепел доверия» - про выживание и все такое. И чат есть, где люди общаются.
- А с чего ты решил, что мне это надо? – спросил мужчина, бросая на столик у кассы несколько красных бумажек.
Выдержав внимательный взгляд, я пожал плечами и ответил просто:
- Так вот решил… Но если ошибся – извините, Родион. А канал можете найти в поиске Телеграм. Пепел доверия.
- Запомню – кивнул Родион, владеющий старой, но ухоженной моделью серебристого мерседеса – Так ты чего покупать здесь собрался? Может я на всякий того же прикуплю. И вместе выторгуем скидку у этого… человека...
- Всякого - улыбнулся я – Но начнем с аспирина и парацетамола, да? А скидку точно выбить сумеем?
Родион, опять прикладываясь к фляжке, улыбнулся:
- Ну мы постараемся, да? Если сильно надо…
- Надо – уверенно произнес я, жадным взглядом окидывая витрину – Прямо надо. Я бы многое сказал про владельца аптеки, но в чем-то полностью с ним согласен.
- И в чем же?
- А будет ли новый завоз лекарств? – тихо-тихо спросил я, так, чтобы меня услышал только Родион – И как не крути, а я бы не хотел лечиться припарками из заварного говна…
- Так это только здесь урод свои цены винтит.
- А если завоза не будет вообще ни в какие аптеки?
- Хм… с чего бы это вдруг?
- Я бы рассказал сейчас про увиденное сегодня, но настроение никому портить не хочу.
- Ну а я бы дерзнул послушать. Так чего ты там собирался набрать из лекарств, Тихон?
- Я предпочитаю широкий спектр – ответил я, улыбаясь торопливо уходящей прочь осчастливленной старушке, часто кивающей и почти кланяющейся нам старушке – Вот чтобы аптечка полная была. И чтобы не париться о том будет ли новый завоз или нет…
Хмыкнув, он протянул мне столь же серебристую фляжку как и его мерседес и сказал:
- Нам бы пообщаться еще чуток. Я вот чую запах беляшей… а ты?
- Пахнет вкусно – признался я – Прямо вкусно… покупаем лекарства, а потом беляши, кофе и общение?
- И чуток коньяка – решительно кивнул Родион…

 

[RaiDan-de]

Все таки человек существо социальное

 

[mechanik]

Обидно будет, если и Родион потом обернётся..