Enot17 (Игорь)
Enot17 (Игорь)
летающий енот
- Регистрация
- 19 Сен 2014
- Сообщения
- 821
- Оценок
- 1.430
- Баллы
- 936
- Возраст
- 53
Есть вопрос, уважаемые. Мой герой собирается добывать рыбу. Крупную. А это значит - много скоропортящегося продукта. В тропиках. На жаре.
Понятно, что сколько-то он съест сам, что-то заберут на еду местные. Но у местных не особо что брать. Интересна торговля с людьми "из-за моря" - как минимум с других островов. А для этого пойманную рыбу, или скорее ее мясо надо как-то сохранить.
Как??! Я башку сломал.
Засолка? Ну может быть. Копчение? Как горячее, так и холодное. Но сделает ли это продукт достаточно сохранным для того, чтоб им торговать?
Можно конечно зароялить ледник в какой-нибудь пещере. Но мне чтот сомнительно. Лёд ещё где-то взять надо, а вокруг тропики, и гора слишком низкая.
Короче, буду рад подсказкам.
Ну и ещё главку кину.
Понятно, что сколько-то он съест сам, что-то заберут на еду местные. Но у местных не особо что брать. Интересна торговля с людьми "из-за моря" - как минимум с других островов. А для этого пойманную рыбу, или скорее ее мясо надо как-то сохранить.
Как??! Я башку сломал.
Засолка? Ну может быть. Копчение? Как горячее, так и холодное. Но сделает ли это продукт достаточно сохранным для того, чтоб им торговать?
Можно конечно зароялить ледник в какой-нибудь пещере. Но мне чтот сомнительно. Лёд ещё где-то взять надо, а вокруг тропики, и гора слишком низкая.
Короче, буду рад подсказкам.
Ну и ещё главку кину.
– Да твою же медь! – со злости засадил правым кулаком в левую ладонь.
И снова я, как последний лох забыл обсудить с Арииаху, как мы будем жить после того, как он, с моей помощью станет главой касты. Ну что за напасть?! Хоть в склерозник записывай!
Проходящий мимо воин, лицо которого показалось смутно знакомым, посмотрел подозрительно. Задержал взгляд на наколках.
– Да помню, помню! – раздражённо кинул я, – У меня время до вечера.
Тот нахмурился было - местные люди войны не привыкли, чтоб им отвечали подобным образом.
Кстати, его я наконец вспомнил. Он был на сходняке «старших» только что, когда меня чуть было обратно в касту земли не упекли.
А ещё, он был на моих Испытаниях! Именно он кинул тогда предьяву, по поводу умершего в результате нанесённой мной раны… как его звали? Таннэ!
– Прости мою несдержанность … Ка́ури, – я приложил ладонь к груди, – просто я немного … раздосадован. Кстати, как сходили? … – увидел непонимание, поправился, – Как прошло плаванье с отцом войны? Вы ведь, кажется, ходили наказывать тех людей, с острова Жёлтой птицы. О! – наконец-то я вспомнил, – я вижу у тебя прибавилось трофеев?
В прошлый раз, если мне зрительная память не изменяет, у него на шее было пять сушёных ушей. Сейчас их было шесть.
– Духи были благословенны к нашему вождю, – ответил он высокомерно, – людям острова Жёлтой птицы досталось сполна. Многие наши воины пополнили свои коллекции трофеев, кроме того, мы увели у них несколько женщин.
– Неплохо, – покачал я головой.
– А еще, – добавил Каури, – наш отец войны, могучий Ата отомстил их вероломному предводителю! Сошёлся с ним в личной схватке и забрал жизнь недостойного!
Еле удержался, чтоб не показать тому большой палец.
– Ата великий воин, – покивал головой я.
– Но знаки, которых недостоин, ты всё же должен убрать! – закончил речь Каури с видом «я слежу за тобой!».
– Вот кстати, – тормознул я, уже уходящего воина, – а не подскажешь мне, достойный Каури, к кому я могу обратиться с этим? Убрать знаки.
Нос воина горделиво задрался.
– Каждый сам должен очистить свою кожу от священных знаков, кои попали к нему по ошибке! Любой воин, оказавшись в подобной ситуации сам счистит их со своей кожи! – секундная пауза, в глазах его мелькнуло припоминание, – тот, чью жизнь ты забрал ведь тоже сам избавился от знаков человека войны!
Я не сразу сообразил, про кого это он. И лишь спустя секунду сообразил – Каналоа!
Но воин решил добавить еще.
– У нас, у людей войны так: сам нанёс, сам и избавился!
Вот как? Я оживился:
– А он… получается, умеет? Наносить знаки.
– Нас, воинов, учат этому с детства! Мы сами наносим себе метки, одобренные отцом войны, не то, что остальные, что прибегают к помощи шамана!
Хм… у меня забрезжила одна мысль…
Я поблагодарил воина, и наконец-то мы разошлись.
***
Эх, гевеи мои, гевеи. Вот они, торчат передо мной из склона. Так, Скат, давай, припоминай, что ты помнишь про сбор каучука?
На самом деле дело не сказать, чтоб и сложное. Насколько помню, делается косой разрез, из которого сок гевеи, то есть каучук стекает в ёмкость. Кажется, в угол разреза вставляют небольшой лоток. Металлический? Не, не помню. Впрочем, мне сейчас металл взять неоткуда, значит – обойдусь щепой, или тем же бамбуком.
Ясно, вздохнул я. Для начала надо озаботиться чем-то, в чего буду собирать свою будущую резину.
На пляже Каналоа молча предъявил мне пальмовые листья, уже готовые бамбуковые планки, и целый пук тонких шнурочков, скрученных из распущенных на волокна лиан.
Хм, молодец, боец.
– Скажи-ка мне, рядовой, ты умеешь делать татуировки? А-а-а… блин! В смысле наносить на тело знаки?
– Тебе нужны новые знаки? – вроде как удивился Каналоа. – Их должны нанести в новой касте.
– Не, ты не понял. Мне нужно избавиться от этих…
– Так возьми подходящий камень и сдери.
Я вздохнул. И как мне с ним общаться?
– Вот блин, чудак-человек. Смотри… – я ткнул себя в грудь. – Вот эти косые черты, символизирующие рыбьи жабры, это признак касты глубин. Так?
Тот молча кивнул.
– Поскольку я ушёл из касты, мне эти знаки не положены.
Каналоа опять молча кивнул.
– Я хочу превратить эти знаки в другие, не похожие ни на что. Ведь тогда у меня на груди не будет знаков ныряльщиков?
– Боги создали наши касты, – равнодушным, ничего не выражающим голосом произнёс Каналоа, – и они назначили, какие знаки носить каждой касте. Ты не можешь выбирать. И тебе запрещено наносить на тело знаки чужой касты!
– Да твою ж! – не выдержал я. – Тогда скажи мне вот что. Запрещено вообще наносить на тело какие-то другие знаки? Не чьей-то касты, а вообще… такие… ни на что не похожие?
На этот раз Каналоа задумался и думал долго.
– Я не помню такого запрета, – наконец-то разлепил он губы.
– Вот и отлично! – облегчённо выдохнул я. – А ты ведь умеешь делать татушки? В смысле наносить знаки на тело?
– Этому учат всех будущих воинов с рождения, – Каналоа повторил почти слово в слово то, что говорил Каури.
– Тогда что тебе нужно?
– Зола из костра, и кое-какие растения, сок которых я смешаю с золой.
– Ну давай, собирай, – вздохнул я.
– Ещё мне понадобиться что-то, чем я смогу надсечь кожу, – заметил Каналоа.
– Например.
– Я могу сделать. Из того-же камня, из которого ты делаешь ножи.
– А умеешь?
Во взгляде Каналоа мне показалась обида.
– Ладно, иди, ищи свои растения, а мне тут надо кое-чем заняться… И сходи за кокосами. Мне нужно хотя бы штук десять. Для начала.
Каналоа уплыл, производя кучу шума и брызг. Я смотрел ему вслед, и размышлял. Вроде бы… Наверное…
Да кто их вообще разберёт, этих аборигенов?! Я же не Миклуха-Маклай!
Так вот, наверно я всё-таки могу не опасаться его. Я же для него – дух! Кажется…
Но всё-таки… Вздохнул. Мысль, что я могу дать ему в руки оружие, меня не то, чтобы страшила. Мне было не по себе от мысли, что у человека, у которого из-за меня буквально отобрали будущее, и фактически жизнь, в руке окажется что-то, сильно повышающее шансы в случае внезапного нападения.
Да, понимаю-понимаю, замысли он месть, сделать импровизированную заточку из бамбука не проблема. И ткнуть меня ею он сможет не хуже, чем каменным ножом.
И всё же, меня что-то глодало, не отпускало. Чуйка? Предчувствие? Предвиденье? Какой-то выверт подсознания, которому я привык доверять.
Ладно, надо будет сходить к шаману. Сейчас отношения с ним у меня здорово ухудшились, но с кем еще поговорить на данную тему, я просто не представляю.
***
Первым делом после ухода Каналоа я взялся … Нет, не за ласты, хоть постоянно и бросал взгляды в сторону припасённых «запчастей». Сначала я сделал пару ножей. Кинжал, конечно, хорошо, но нужны рабочие, тем более каменные ножи лучше режут, хоть и фактически одноразовые.
Неожиданно времени на ножи затратил куда меньше, чем думал. Видимо сказывалось, что совсем недавно я их наделал какое-то количество и навык пока не растерял.
Потом отбил большой чоппер, что собирался привязать к палке, чтоб получился каменный топор. Чувствую – на этом пляже я надолго. Надо снова обживаться, и мне понадобятся дрова. И лучше, чем вновь собирать небольшие палки, сразу запастись нормальными поленьями.
После чего нашёл в прибое небольшой кремешек, повертел-повертел в руках, приноравливаясь, да и сколол его так, чтоб получились небольшие, сантиметров по пять длинной и узкие отколы.
Мне же нужны наконечники на гарпуны? На бронзу рассчитывать не приходится, которая, кстати, ничуть не хуже стали для этого дела может подходить. А ведь мне чем-то чешую и шкуру группера пробивать придётся. Заострённой бамбучиной я, конечно, рыбу с рифа брал. Но какую? По сравнению с каменным окунем – мелочь пузатая в тонкой шкуре. К тому же, там я удар наносил рукой, стоя на берегу, вкладывая в него всю свою массу, а предстоит – запускать относительно лёгкий гарпун, да и какой силы я смогу сделать резиновые тяжи, кто знает?
Правда кремнёвый наконечник тут уж точно будет одноразовым, даже после попадания в рыбину скорее всего придётся менять, не говоря уж о промахах, когда буду попадать в коралл.
Изначально я пробовал сделать что-нибудь вроде игольчатого наконечника с черешком для крепления. Но с первого раза я заготовку вообще загубил. И вторую, и третью, и четвёртую с пятой.
Уже вернулся Каналоа, прибуксировал целый плот из бамбука, нагруженный двумя десятками кокосов, сухими дровами, и несколькими вязанками бананов, а я всё пытался добиться устраивающего меня результата.
– Наконечники для стрел делаешь? – поинтересовался бывший воин, посмотрев на мои попытки. И добавил, – ты не воин, тебе нельзя брать в руки оружие.
– Слышь, безухий! – взорвался я. – Шёл бы ты куда-нибудь со своими советами да указаниями!
Пальцы саднило, местами я порезался острыми сколами кремня, к тому же бессчётное количество раз било вместо заготовки попадало по этим самым пальцам – навыка в изготовлении таких мелких предметов у меня ещё не было. А ещё хуже, что у меня не получалось!
– Куда я от тебя уйду, коль ты забрал мою жизнь?
В ровном голосе Каналоа мне почудились мрачные нотки.
– Что, не можешь? – вопрос я задал скорее риторический.
– Не могу.
– Тогда займись… ай блин! Займись тогда костром что ль! – я рефлекторно сунул в рот палец, по которому только что знатно приложился. Нельзя отвлекаться при такой работе. – Короче, не маячь тут!
Каналоа секунду обозревал готовые поделки.
– Ты хотел сделать топор? – внезапно спросил он.
Я обернулся, посасывая пульсирующий болью палец.
– И чё?
– Я могу подобрать к нему рукоять. Если хочешь, конечно. С топором легче будет дрова запасать.
Секунду я смотрел на «собственность». Но потом внутри словно отпустил – чего я на него взъелся-то? Подумаешь, по пальцу засадил, да кучу материала за пару часов испоганил?
– Лан, – выдохнул я, – извини. Чёт я погорячился.
В глазах Каналоа что-то мелькнуло.
– Слушай, – в голове мелькнула другая мысль, – а топор значит, тебя не смущает? Типа не оружие?
В последних словах я не сдержался от иронии.
– Какое же это оружие? – казалось Каналоа удивился. – Оружие — это лук и стрелы, копьё, палица… – он посмотрел на лежащий неподалёку от меня кинжал, – и вот это оружие. – В голосе сквозило неодобрение. – Оружием мы… – замялся на секунду, поправился, – люди войны… Оружием отнимают жизнь.
– А топором, по-твоему, жизнь отнять нельзя? – тут я уже усмехнулся.
Собеседник похоже «завис».
– Оружие, это то, что есть у людей войны, – наконец разродился он, – а топор есть у каждого земляного. Им же надо свои участки расчищать от джунглей!
М-да-а-а… логика. Не поспоришь.
– А это, – я показал глазами на каменные ножи. Рукоятки еще не были ничем обмотаны, но их форму ни с чем не спутаешь.
– Это тоже не оружие, – в голосе послышалось пренебрежение.
– Вот и хорошо, – подвёл я итог разговору. – Значит теперь я спокоен, ибо ничего не нарушаю. Спасибо Каналоа за разъяснения, займись уже топором.
Интересные они здесь ребята, про себя хмыкнул я. Впрочем, в моём мире и кухонный нож за оружие не считается. И у охотников порой ружья - нарезняк с оптикой. Так что чего удивляться вывертам первобытного сознания, у которого всё просто: то, что носят воины – оружие. А если с этим любой крестьянин ходит, то воину цеплять такое к поясу западло.
«Что ж тогда мне с каменным ножом под воду соваться запрещали?» – мелькнуло в сознании, но мысль прогнал: каста ныряльщиков за жемчугом теперь для меня прошлое.
В общем, с наконечниками пока ничего не выходило. Ладно, кремня вокруг много, время пока есть, займусь лучше чем-нибудь другим. Не таким нервотрёпным.
Во, кстати! Взгляд упал на заготовки для ласт. Идите сюда, мои хорошие!
В этот раз я решил учесть опыт эксплуатации предыдущих ласт. Впрочем, изобретать особо было нечего, имеющийся материал диктовал конструкцию – пальмовый лист, подходящей формы. Для придания пластине нужной степени гибкости, вернее, чтоб лист не гнулся чрезмерно, я приладил вдоль бамбуковые планочки. Тут как раз и ножи пригодились – подстрогал их чтоб жёсткость получилась переменной – к ноге пожёстче, к законцовке погибче. Фиксировал тонкими шнурками.
Под мысок опять сплёл нечто похожее на половинку лаптя, и приделал к рёбрам жёсткости. А вот пяточный ремень пришлось опять делать из простой веревки. Ну ничего, ничего. Дайте только резину сделать, будут у меня нормальные калоши. Хоть открытые, а хоть и закрытые сделаю. Практически – я усмехнулся, анатомические. Как там у буржуев? Хенд мейд?
Незаметно мысли перетекли на каучук.
Ёмкости под сбор латекса – вспомнил, как свежий сок гевеи называется, Каналоа мне принёс. Половинки кокосов как раз подойдут.
А вот потом латекс принято отжимать от влаги. Хм, надо подумать, как это сделать. И еще помню, кажется, в каучук добавляли уксус? Вот только зачем? Уже не помню. И где я его здесь возьму?
Вот, кстати! Для отжима его через валки пропускали, точно! И получается эдакая пластина! Если ее вулканизировать, то потом можно просто на нужные полосы разрезать, и у меня готовые жгуты!
Да я же просто гений. Буквально кладезь мудрости! Эх, чуть не рассмеялся я, и хорошо быть головастым!
Вот только для этого мне предстоит прыгнуть выше головы, и заново придумать процесс вулканизации. Историю, как с ней бился Чарльз Гудьир я помнил хорошо, и как из случайно прилипшей к печке лепёшки каучука вышла наконец долгожданная резина тоже. Мне останется лишь подобрать температурный режим.
Но вот ласты готовы. Не первый раз в новом теле я захожу в них в воду. Сколько дней прошло с последнего? Три? А будто в прошлой жизни…
Для начала прошёлся по поверхности, не сильно нагружая свежие изделия, «прислушиваясь» к каждому жиму ногой. Ласты упруго проталкивали мою тушку вперед с каждым взмахом, и похоже ломаться не собирались. На ноге сидели плотненько, и пока не натирали.
Ну что? Вниз?
Глубокий вдох из-под руки, складываюсь в поясе. Стопы ощутили, как буквально на миг лопасти оказались в воздухе, а потом звуки поверхности: ветер, крики птиц, плеск волн – всё как отрезало, и я провалился в глубину.
На смену звукам поверхности пришёл такой знакомый, такой родной «голос океана». Он отличался от того, что сопровождал меня в лагуне. Словно из мелкого бассейна-лягушатника я перебрался на открытую воду. Не просто открытую, а еще и глубокую. Вместе со звуками изменилась и цветовая гамма. Вместо ярких, броских цветов как будто синие чернила разлили.
С ходу провалился метров на двадцать. В ластах я могу под водой находиться дольше, да и всплыву куда быстрее, поэтому можно осмотреться. Интересовали, конечно, в первую очередь морские обитатели.
Ниже себя заметил парочку каракатиц, что дефилировали метров на пять глубже. Их неспешное движение не могло меня обмануть: стоит попытаться приблизиться – рванут так, что глазом моргнуть не успею – скроются из вида. Да уж, без арбалета можно даже не прицеливаться, взять такую добычу чем-нибудь типа остроги – без вариантов.
А ещё глубже, уже на границе видимости и чуть дальше от берега мелькнули тёмные спины. Тунец? Вполне возможно, что и он, тут же куча криля, прочих ракообразных, что несёт холодное течение. Мелькнула ироничная мысль – какой-то он маленький… Всего-то – с меня размерами! Оставалось лишь проводить взглядом. Ну ничего-ничего, всему свой срок, доберусь и до тунцов. Когда-нибудь… Наверно…
Хоть и в ластах, хоть и дайвтайм вырос - всё же не прошли даром дедовы тренировки, но засиживаться не надо. Да еще и на глубине. Дело такое – чем глубже, тем легче пропустить ту грань, которая отделяет живого подвоха от утонувшего.
Я вернулся к скале, вытащил кинжал из импровизированных ножен, что слепил на скорою руку из верёвок, да прикрепил к внутренней стороне правой голени – так до них можно дотянуться любой рукой. Ножны, по правде говоря, плохенькие, но времени делать хорошие не было. Потом займусь.
И принялся отрывать мидии и складывать в поясную сетку, тоже надо сказать слепленную на скорою руку.
***
Вечерело. Солнце еще не село, но тень от горы уже вытянулась далеко в океан, накрыв и наш пляжик. Весело потрескивали дрова в костре над которым жарились бананы. Вскрытые и тщательно проверенные на предмет жемчуга мидии ждали в сторонке. Понятно, что мидиями прошлось заниматься самому – Каналоа кажется даже подходить к ним боялся, не то, что брать в руки. Кстати, с жемчугом и на этот раз не повезло.
– Смотри, – я щепкой чертил на песке, – мне нужно чтоб ты изобразил на моей груди вот такое. Это – уже существующая … хм, черта. А вот так ты нанесёшь новую. И обрати внимание – вот это должно быть внизу, – я показал на себе, – а это, наоборот, вверх. Понятно?
Каналоа, склоняя голову то на один, то на другой бок несколько секунд рассматривал рисунок, потом не говоря ни слова кивнул.
– Со второй, понятно, сделаешь то же самое, только зеркально… А, чёрт! В смысле… в смысле… Ну вот так, – я показал на себе, – здесь это так, а здесь так. Понятно?
Новый кивок.
– Ну что? Противоречит этот рисунок каким-то правилам? – усмехнулся я в лицо парня.
Тот молча отрицательно помотал головой.
– Тогда приступаем. Только это… ты острие на костре прокали. Понимаю, что камень, и треснуть может, но я сказал – нагревай. Лучше я тебе еще сделаю, чем...
Не стал договаривать.
И снова я, как последний лох забыл обсудить с Арииаху, как мы будем жить после того, как он, с моей помощью станет главой касты. Ну что за напасть?! Хоть в склерозник записывай!
Проходящий мимо воин, лицо которого показалось смутно знакомым, посмотрел подозрительно. Задержал взгляд на наколках.
– Да помню, помню! – раздражённо кинул я, – У меня время до вечера.
Тот нахмурился было - местные люди войны не привыкли, чтоб им отвечали подобным образом.
Кстати, его я наконец вспомнил. Он был на сходняке «старших» только что, когда меня чуть было обратно в касту земли не упекли.
А ещё, он был на моих Испытаниях! Именно он кинул тогда предьяву, по поводу умершего в результате нанесённой мной раны… как его звали? Таннэ!
– Прости мою несдержанность … Ка́ури, – я приложил ладонь к груди, – просто я немного … раздосадован. Кстати, как сходили? … – увидел непонимание, поправился, – Как прошло плаванье с отцом войны? Вы ведь, кажется, ходили наказывать тех людей, с острова Жёлтой птицы. О! – наконец-то я вспомнил, – я вижу у тебя прибавилось трофеев?
В прошлый раз, если мне зрительная память не изменяет, у него на шее было пять сушёных ушей. Сейчас их было шесть.
– Духи были благословенны к нашему вождю, – ответил он высокомерно, – людям острова Жёлтой птицы досталось сполна. Многие наши воины пополнили свои коллекции трофеев, кроме того, мы увели у них несколько женщин.
– Неплохо, – покачал я головой.
– А еще, – добавил Каури, – наш отец войны, могучий Ата отомстил их вероломному предводителю! Сошёлся с ним в личной схватке и забрал жизнь недостойного!
Еле удержался, чтоб не показать тому большой палец.
– Ата великий воин, – покивал головой я.
– Но знаки, которых недостоин, ты всё же должен убрать! – закончил речь Каури с видом «я слежу за тобой!».
– Вот кстати, – тормознул я, уже уходящего воина, – а не подскажешь мне, достойный Каури, к кому я могу обратиться с этим? Убрать знаки.
Нос воина горделиво задрался.
– Каждый сам должен очистить свою кожу от священных знаков, кои попали к нему по ошибке! Любой воин, оказавшись в подобной ситуации сам счистит их со своей кожи! – секундная пауза, в глазах его мелькнуло припоминание, – тот, чью жизнь ты забрал ведь тоже сам избавился от знаков человека войны!
Я не сразу сообразил, про кого это он. И лишь спустя секунду сообразил – Каналоа!
Но воин решил добавить еще.
– У нас, у людей войны так: сам нанёс, сам и избавился!
Вот как? Я оживился:
– А он… получается, умеет? Наносить знаки.
– Нас, воинов, учат этому с детства! Мы сами наносим себе метки, одобренные отцом войны, не то, что остальные, что прибегают к помощи шамана!
Хм… у меня забрезжила одна мысль…
Я поблагодарил воина, и наконец-то мы разошлись.
***
Эх, гевеи мои, гевеи. Вот они, торчат передо мной из склона. Так, Скат, давай, припоминай, что ты помнишь про сбор каучука?
На самом деле дело не сказать, чтоб и сложное. Насколько помню, делается косой разрез, из которого сок гевеи, то есть каучук стекает в ёмкость. Кажется, в угол разреза вставляют небольшой лоток. Металлический? Не, не помню. Впрочем, мне сейчас металл взять неоткуда, значит – обойдусь щепой, или тем же бамбуком.
Ясно, вздохнул я. Для начала надо озаботиться чем-то, в чего буду собирать свою будущую резину.
На пляже Каналоа молча предъявил мне пальмовые листья, уже готовые бамбуковые планки, и целый пук тонких шнурочков, скрученных из распущенных на волокна лиан.
Хм, молодец, боец.
– Скажи-ка мне, рядовой, ты умеешь делать татуировки? А-а-а… блин! В смысле наносить на тело знаки?
– Тебе нужны новые знаки? – вроде как удивился Каналоа. – Их должны нанести в новой касте.
– Не, ты не понял. Мне нужно избавиться от этих…
– Так возьми подходящий камень и сдери.
Я вздохнул. И как мне с ним общаться?
– Вот блин, чудак-человек. Смотри… – я ткнул себя в грудь. – Вот эти косые черты, символизирующие рыбьи жабры, это признак касты глубин. Так?
Тот молча кивнул.
– Поскольку я ушёл из касты, мне эти знаки не положены.
Каналоа опять молча кивнул.
– Я хочу превратить эти знаки в другие, не похожие ни на что. Ведь тогда у меня на груди не будет знаков ныряльщиков?
– Боги создали наши касты, – равнодушным, ничего не выражающим голосом произнёс Каналоа, – и они назначили, какие знаки носить каждой касте. Ты не можешь выбирать. И тебе запрещено наносить на тело знаки чужой касты!
– Да твою ж! – не выдержал я. – Тогда скажи мне вот что. Запрещено вообще наносить на тело какие-то другие знаки? Не чьей-то касты, а вообще… такие… ни на что не похожие?
На этот раз Каналоа задумался и думал долго.
– Я не помню такого запрета, – наконец-то разлепил он губы.
– Вот и отлично! – облегчённо выдохнул я. – А ты ведь умеешь делать татушки? В смысле наносить знаки на тело?
– Этому учат всех будущих воинов с рождения, – Каналоа повторил почти слово в слово то, что говорил Каури.
– Тогда что тебе нужно?
– Зола из костра, и кое-какие растения, сок которых я смешаю с золой.
– Ну давай, собирай, – вздохнул я.
– Ещё мне понадобиться что-то, чем я смогу надсечь кожу, – заметил Каналоа.
– Например.
– Я могу сделать. Из того-же камня, из которого ты делаешь ножи.
– А умеешь?
Во взгляде Каналоа мне показалась обида.
– Ладно, иди, ищи свои растения, а мне тут надо кое-чем заняться… И сходи за кокосами. Мне нужно хотя бы штук десять. Для начала.
Каналоа уплыл, производя кучу шума и брызг. Я смотрел ему вслед, и размышлял. Вроде бы… Наверное…
Да кто их вообще разберёт, этих аборигенов?! Я же не Миклуха-Маклай!
Так вот, наверно я всё-таки могу не опасаться его. Я же для него – дух! Кажется…
Но всё-таки… Вздохнул. Мысль, что я могу дать ему в руки оружие, меня не то, чтобы страшила. Мне было не по себе от мысли, что у человека, у которого из-за меня буквально отобрали будущее, и фактически жизнь, в руке окажется что-то, сильно повышающее шансы в случае внезапного нападения.
Да, понимаю-понимаю, замысли он месть, сделать импровизированную заточку из бамбука не проблема. И ткнуть меня ею он сможет не хуже, чем каменным ножом.
И всё же, меня что-то глодало, не отпускало. Чуйка? Предчувствие? Предвиденье? Какой-то выверт подсознания, которому я привык доверять.
Ладно, надо будет сходить к шаману. Сейчас отношения с ним у меня здорово ухудшились, но с кем еще поговорить на данную тему, я просто не представляю.
***
Первым делом после ухода Каналоа я взялся … Нет, не за ласты, хоть постоянно и бросал взгляды в сторону припасённых «запчастей». Сначала я сделал пару ножей. Кинжал, конечно, хорошо, но нужны рабочие, тем более каменные ножи лучше режут, хоть и фактически одноразовые.
Неожиданно времени на ножи затратил куда меньше, чем думал. Видимо сказывалось, что совсем недавно я их наделал какое-то количество и навык пока не растерял.
Потом отбил большой чоппер, что собирался привязать к палке, чтоб получился каменный топор. Чувствую – на этом пляже я надолго. Надо снова обживаться, и мне понадобятся дрова. И лучше, чем вновь собирать небольшие палки, сразу запастись нормальными поленьями.
После чего нашёл в прибое небольшой кремешек, повертел-повертел в руках, приноравливаясь, да и сколол его так, чтоб получились небольшие, сантиметров по пять длинной и узкие отколы.
Мне же нужны наконечники на гарпуны? На бронзу рассчитывать не приходится, которая, кстати, ничуть не хуже стали для этого дела может подходить. А ведь мне чем-то чешую и шкуру группера пробивать придётся. Заострённой бамбучиной я, конечно, рыбу с рифа брал. Но какую? По сравнению с каменным окунем – мелочь пузатая в тонкой шкуре. К тому же, там я удар наносил рукой, стоя на берегу, вкладывая в него всю свою массу, а предстоит – запускать относительно лёгкий гарпун, да и какой силы я смогу сделать резиновые тяжи, кто знает?
Правда кремнёвый наконечник тут уж точно будет одноразовым, даже после попадания в рыбину скорее всего придётся менять, не говоря уж о промахах, когда буду попадать в коралл.
Изначально я пробовал сделать что-нибудь вроде игольчатого наконечника с черешком для крепления. Но с первого раза я заготовку вообще загубил. И вторую, и третью, и четвёртую с пятой.
Уже вернулся Каналоа, прибуксировал целый плот из бамбука, нагруженный двумя десятками кокосов, сухими дровами, и несколькими вязанками бананов, а я всё пытался добиться устраивающего меня результата.
– Наконечники для стрел делаешь? – поинтересовался бывший воин, посмотрев на мои попытки. И добавил, – ты не воин, тебе нельзя брать в руки оружие.
– Слышь, безухий! – взорвался я. – Шёл бы ты куда-нибудь со своими советами да указаниями!
Пальцы саднило, местами я порезался острыми сколами кремня, к тому же бессчётное количество раз било вместо заготовки попадало по этим самым пальцам – навыка в изготовлении таких мелких предметов у меня ещё не было. А ещё хуже, что у меня не получалось!
– Куда я от тебя уйду, коль ты забрал мою жизнь?
В ровном голосе Каналоа мне почудились мрачные нотки.
– Что, не можешь? – вопрос я задал скорее риторический.
– Не могу.
– Тогда займись… ай блин! Займись тогда костром что ль! – я рефлекторно сунул в рот палец, по которому только что знатно приложился. Нельзя отвлекаться при такой работе. – Короче, не маячь тут!
Каналоа секунду обозревал готовые поделки.
– Ты хотел сделать топор? – внезапно спросил он.
Я обернулся, посасывая пульсирующий болью палец.
– И чё?
– Я могу подобрать к нему рукоять. Если хочешь, конечно. С топором легче будет дрова запасать.
Секунду я смотрел на «собственность». Но потом внутри словно отпустил – чего я на него взъелся-то? Подумаешь, по пальцу засадил, да кучу материала за пару часов испоганил?
– Лан, – выдохнул я, – извини. Чёт я погорячился.
В глазах Каналоа что-то мелькнуло.
– Слушай, – в голове мелькнула другая мысль, – а топор значит, тебя не смущает? Типа не оружие?
В последних словах я не сдержался от иронии.
– Какое же это оружие? – казалось Каналоа удивился. – Оружие — это лук и стрелы, копьё, палица… – он посмотрел на лежащий неподалёку от меня кинжал, – и вот это оружие. – В голосе сквозило неодобрение. – Оружием мы… – замялся на секунду, поправился, – люди войны… Оружием отнимают жизнь.
– А топором, по-твоему, жизнь отнять нельзя? – тут я уже усмехнулся.
Собеседник похоже «завис».
– Оружие, это то, что есть у людей войны, – наконец разродился он, – а топор есть у каждого земляного. Им же надо свои участки расчищать от джунглей!
М-да-а-а… логика. Не поспоришь.
– А это, – я показал глазами на каменные ножи. Рукоятки еще не были ничем обмотаны, но их форму ни с чем не спутаешь.
– Это тоже не оружие, – в голосе послышалось пренебрежение.
– Вот и хорошо, – подвёл я итог разговору. – Значит теперь я спокоен, ибо ничего не нарушаю. Спасибо Каналоа за разъяснения, займись уже топором.
Интересные они здесь ребята, про себя хмыкнул я. Впрочем, в моём мире и кухонный нож за оружие не считается. И у охотников порой ружья - нарезняк с оптикой. Так что чего удивляться вывертам первобытного сознания, у которого всё просто: то, что носят воины – оружие. А если с этим любой крестьянин ходит, то воину цеплять такое к поясу западло.
«Что ж тогда мне с каменным ножом под воду соваться запрещали?» – мелькнуло в сознании, но мысль прогнал: каста ныряльщиков за жемчугом теперь для меня прошлое.
В общем, с наконечниками пока ничего не выходило. Ладно, кремня вокруг много, время пока есть, займусь лучше чем-нибудь другим. Не таким нервотрёпным.
Во, кстати! Взгляд упал на заготовки для ласт. Идите сюда, мои хорошие!
В этот раз я решил учесть опыт эксплуатации предыдущих ласт. Впрочем, изобретать особо было нечего, имеющийся материал диктовал конструкцию – пальмовый лист, подходящей формы. Для придания пластине нужной степени гибкости, вернее, чтоб лист не гнулся чрезмерно, я приладил вдоль бамбуковые планочки. Тут как раз и ножи пригодились – подстрогал их чтоб жёсткость получилась переменной – к ноге пожёстче, к законцовке погибче. Фиксировал тонкими шнурками.
Под мысок опять сплёл нечто похожее на половинку лаптя, и приделал к рёбрам жёсткости. А вот пяточный ремень пришлось опять делать из простой веревки. Ну ничего, ничего. Дайте только резину сделать, будут у меня нормальные калоши. Хоть открытые, а хоть и закрытые сделаю. Практически – я усмехнулся, анатомические. Как там у буржуев? Хенд мейд?
Незаметно мысли перетекли на каучук.
Ёмкости под сбор латекса – вспомнил, как свежий сок гевеи называется, Каналоа мне принёс. Половинки кокосов как раз подойдут.
А вот потом латекс принято отжимать от влаги. Хм, надо подумать, как это сделать. И еще помню, кажется, в каучук добавляли уксус? Вот только зачем? Уже не помню. И где я его здесь возьму?
Вот, кстати! Для отжима его через валки пропускали, точно! И получается эдакая пластина! Если ее вулканизировать, то потом можно просто на нужные полосы разрезать, и у меня готовые жгуты!
Да я же просто гений. Буквально кладезь мудрости! Эх, чуть не рассмеялся я, и хорошо быть головастым!
Вот только для этого мне предстоит прыгнуть выше головы, и заново придумать процесс вулканизации. Историю, как с ней бился Чарльз Гудьир я помнил хорошо, и как из случайно прилипшей к печке лепёшки каучука вышла наконец долгожданная резина тоже. Мне останется лишь подобрать температурный режим.
Но вот ласты готовы. Не первый раз в новом теле я захожу в них в воду. Сколько дней прошло с последнего? Три? А будто в прошлой жизни…
Для начала прошёлся по поверхности, не сильно нагружая свежие изделия, «прислушиваясь» к каждому жиму ногой. Ласты упруго проталкивали мою тушку вперед с каждым взмахом, и похоже ломаться не собирались. На ноге сидели плотненько, и пока не натирали.
Ну что? Вниз?
Глубокий вдох из-под руки, складываюсь в поясе. Стопы ощутили, как буквально на миг лопасти оказались в воздухе, а потом звуки поверхности: ветер, крики птиц, плеск волн – всё как отрезало, и я провалился в глубину.
На смену звукам поверхности пришёл такой знакомый, такой родной «голос океана». Он отличался от того, что сопровождал меня в лагуне. Словно из мелкого бассейна-лягушатника я перебрался на открытую воду. Не просто открытую, а еще и глубокую. Вместе со звуками изменилась и цветовая гамма. Вместо ярких, броских цветов как будто синие чернила разлили.
С ходу провалился метров на двадцать. В ластах я могу под водой находиться дольше, да и всплыву куда быстрее, поэтому можно осмотреться. Интересовали, конечно, в первую очередь морские обитатели.
Ниже себя заметил парочку каракатиц, что дефилировали метров на пять глубже. Их неспешное движение не могло меня обмануть: стоит попытаться приблизиться – рванут так, что глазом моргнуть не успею – скроются из вида. Да уж, без арбалета можно даже не прицеливаться, взять такую добычу чем-нибудь типа остроги – без вариантов.
А ещё глубже, уже на границе видимости и чуть дальше от берега мелькнули тёмные спины. Тунец? Вполне возможно, что и он, тут же куча криля, прочих ракообразных, что несёт холодное течение. Мелькнула ироничная мысль – какой-то он маленький… Всего-то – с меня размерами! Оставалось лишь проводить взглядом. Ну ничего-ничего, всему свой срок, доберусь и до тунцов. Когда-нибудь… Наверно…
Хоть и в ластах, хоть и дайвтайм вырос - всё же не прошли даром дедовы тренировки, но засиживаться не надо. Да еще и на глубине. Дело такое – чем глубже, тем легче пропустить ту грань, которая отделяет живого подвоха от утонувшего.
Я вернулся к скале, вытащил кинжал из импровизированных ножен, что слепил на скорою руку из верёвок, да прикрепил к внутренней стороне правой голени – так до них можно дотянуться любой рукой. Ножны, по правде говоря, плохенькие, но времени делать хорошие не было. Потом займусь.
И принялся отрывать мидии и складывать в поясную сетку, тоже надо сказать слепленную на скорою руку.
***
Вечерело. Солнце еще не село, но тень от горы уже вытянулась далеко в океан, накрыв и наш пляжик. Весело потрескивали дрова в костре над которым жарились бананы. Вскрытые и тщательно проверенные на предмет жемчуга мидии ждали в сторонке. Понятно, что мидиями прошлось заниматься самому – Каналоа кажется даже подходить к ним боялся, не то, что брать в руки. Кстати, с жемчугом и на этот раз не повезло.
– Смотри, – я щепкой чертил на песке, – мне нужно чтоб ты изобразил на моей груди вот такое. Это – уже существующая … хм, черта. А вот так ты нанесёшь новую. И обрати внимание – вот это должно быть внизу, – я показал на себе, – а это, наоборот, вверх. Понятно?
Каналоа, склоняя голову то на один, то на другой бок несколько секунд рассматривал рисунок, потом не говоря ни слова кивнул.
– Со второй, понятно, сделаешь то же самое, только зеркально… А, чёрт! В смысле… в смысле… Ну вот так, – я показал на себе, – здесь это так, а здесь так. Понятно?
Новый кивок.
– Ну что? Противоречит этот рисунок каким-то правилам? – усмехнулся я в лицо парня.
Тот молча отрицательно помотал головой.
– Тогда приступаем. Только это… ты острие на костре прокали. Понимаю, что камень, и треснуть может, но я сказал – нагревай. Лучше я тебе еще сделаю, чем...
Не стал договаривать.
