Глава 3
Один за всех и все на одного
– Теперь ты, выходи, живо! И пошевеливайся там, хозяин не любит тратить время зря, – естественно, надолго оставлять меня одного в клетке никто не собирался. Как только последних пленников согнали в кучу, ближе к центру зала, где-то в левой части кровавой мазни, главный плевун окликнул меня своим противным, скрипучим голосом.
Медленно выбираюсь наружу, едва ли не выползаю: слабость во всём теле, ноги ватные и совсем не слушаются. Выше своих ступней ничего не вижу, просто не могу заставить себя поднять взгляд, а в голове звучит пронзительное:
«Двери темницы за мною закрылись, и вот –
В мокрой телеге я еду на эшафот…»
Услышал песню пару лет назад, что-то бардовское. В ту пору я как раз тесно общался с одной девчонкой-ролевичкой. Как-то в конце весны поехал с её компанией на слёт. Там эту песню и играли на старенькой гитаре, у костра. Песня, как песня, грустная, но ничего особенного, да и с девчонкой той моё общение закончилось довольно быстро, после того как она укатила в Питер. В школьном круговороте событий вначале забыл её лицо, сейчас уже и имени скорее всего не вспомню. Песню, услышанную один раз, забыл и подавно, а вот оно как выходит…
Мутная плёнка перед глазами мешает нормально видеть, и я спотыкаюсь, чуть не падая на пол. Какого черта!? Я что сейчас разрыдаюсь, как маленькая обиженная девчонка? Сильно зажмуриваюсь, что бы ни единой случайной слезинки не потекло по щекам. Несколько раз быстро моргаю, и усилием воли поднимаю глаза, так, что теперь смотрю строго перед собой. После замираю как вкопанный, сбившись с шага.
Никогда не думал, что отношение совершенно незнакомых людей может так резко измениться с минуса на плюс или обратно. Самое забавное, что для этого даже делать ничего не пришлось. Сейчас почти все пленники смотрят в мою сторону, и примерно половина из них с сочувствием и какой-то затаённой надеждой.
– Чего встал, топай давай! – Получаю болезненный тычок в спину, тяжелой мохнатой лапой.
Оцепенения как небывало, больше никаких слёз и жалости к себе. Боль и злость иногда бывают отличными стимулами, ага, а ещё говорят: «лень – двигатель прогресса»…
Под конвоем четвёрки плевунов подхожу практически к самому центру зала, продолжая изучать взглядом толпу людей. Судя по всему, о нашем с Ярофимом плане народ не догадывается, хотя после всех сегодняшних подстав я готов поверить во всё что угодно. Например, в то, что все тут собравшиеся представители рода людского входят в элитный отряд наёмников, и чем младше человек из него, тем он сильнее. Ну не будут же монстры уничтожать часть так нужного им материала, только ради того, что бы заставить заткнуться всех остальных. Ведь крови с пары – тройки мертвецов с лихвой хватило бы на всё это художество, а тел в яме скопилось гораздо больше.
И что за дурь лезет мне в голову на этот раз? Видимо это защитная реакция организма на стресс. Нужно срочно успокоиться и начинать рассуждать трезво.
– Ты, стой тут, никуда не ходи, будешь дёргаться, и я сломаю тебе ноги! – Мои сопровождающие завели меня с правой стороны рисунка и оставили внутри, пустой, обведённой кровью площадки округлой формы, диаметром не больше метра, а сами поспешили выбраться наружу.
Осматривая беглым взглядом всю разрисованную поверхность зала, я первым делом подмечаю, что остальных людей тоже согнали на подобную площадку, только гораздо большего диаметра. Похоже, этот рисунок – местный аналог пентаграммы, или чего-то подобного. Хотя, на самом деле, больше напоминает работу пятилетнего ребёнка, впервые в жизни взявшего в руки краски и кисточку.
– Отберите десяток самых молодых и крепких людей, и отведите их к месту силы! – скомандовал пернатый, проводя странный манипуляции, вокруг разгоревшегося в полную силу костра.
Плевуны при поддержке собак тут же ринулись в толпу, расталкивая сопротивляющихся людей и выхватывая тех, кто пришелся им по вкусу.
Кажется, ритуал вот-вот начнется, и лучше мне что-то срочно предпринять. Я медленно завел руку за спину, положив ладонь на рукоять ножа. Не смотря на то, что оружие в руках придавало мне немого уверенности, но на пару, оставшихся сторожить меня псин, я наверное не полез бы, даже будь у меня огнестрел.
Вот не молодая полная тетка летит на пол, под ударом волосатой лапищи, а её сына и несколько других людей волокут на ещё одну обведённую кровью площадку, расположенную в центре рисунка, справа от костра.
А что, если это очередная подстава, и Ярофим просто хочет от меня избавиться, таким образом, испортив ритуал? Настороженное рычание заметивших моё движение собак, только добавляет сомнений в правильности выбранного решения.
Вот, крепкий мужик, мертвой хваткой вцепившийся в дочь, обмякает на руках соседей, после страшного удара по голове. Люди кричат и толкаются, пытаясь отстоять своих родных. Всё громче слышны ругательства и проклятья. Народ бы уже давно кинулся на тварей с голыми руками, но присутствие десятка зубастых тварей, разъяренных от того, что им приходится находиться возле сильного источника света, наводит на пленников первобытный ужас.
Да ну, бред, если бы он хотел, я был бы уже давно мертв, ещё там в клетке, во время нашего разговора. Медленно начинаю доставать клинок из-за пояса и крохотными, приставными шагами приближаюсь к краю места силы. В худшем случае, проверю, насколько у псин развит охотничий инстинкт, для этого остаётся только швырнуть нож куда подальше, в надежде, что они побегут за движущимся предметом. Конечно, это не самая разумная идея, остаться без единственного доступного мне оружия, но плана получше за такой короткий срок я придумать просто не успел.
Сам Ярофим стоит в первых рядах людской толпы, пытаясь вытащить тех, кого плевуны хотят увести с собой. Сейчас от образа старика в этом человеке не осталось и следа. Моему взору предстал крепкий мужик, средних лет, и даже частична седые волосы и борода не могут этого скрыть. Я и глазом не успел моргнуть, как он удачно врезал зазевавшемуся плевуну, так что тот повалился навзничь. Люди, заметившие это, попытались всей массой навалиться на монстра, что бы добить его, но вовремя подоспевшие собаки, разогнали самых ретивых. Ярофимом же заинтересовалось сразу три плюющиеся твари. При поддержке псин, отрезавших его от толпы, они с трудом умудрились скрутить мужчину, и поволокли его к остальным отобранным пленникам.
Как оказалось, Ярофим ещё и мастер потянуть время. Плевуны и так не самые расторопные создания, а с ним в лапах, вообще двигались с черепашьей скоростью. Наконец, когда одна из тварей, мощным ударом куда-то в область солнечного сплетения, смогла его утихомирить, монстрам удалось оттащить обмякшее тело к месту силы. Затем, Ярофима бесцеремонно, швырнули в почти заполненный людьми круг. Тут же, от стаи, охранявшей основную группу пленных, отделилось три собаки, ставшие сторожами для новой группы людей. Одна из двух собак, охранявших меня, тоже присоединилась к ним.
Когда образовавшаяся суматоха прекратилась, оказалось, что на территории пентаграммы остались только люди и караулящие их псины. Плевуны, вместе с пернатым, образовали не совсем ровный круг за её пределом, а мелкие монстры уже вовсю расставляли глиняные кувшины на её границе.
Пернатый, развел в стороны лапы и громко затянул что-то заунывное и монотонное. Плевуны, с небольшим отставанием, подхватили, на удивление синхронно. Причем, они вполне сносно справлялись с ролью бэк вокалистов. Мой внутренний переводчик, почему-то молчал. Видимо мотивчик этой песни не самый популярный в здешних краях.
Ладно, значит пан или пропал. Стараюсь держаться на расстоянии от оставшейся подле меня собаки, при этом активно размахиваю перед её мордой кинжалом. Тварь рычит, но нападать не торопится. Плохо, значит заставить её напороться на выставленное вперёд лезвие, не получится. Делаю притворный замах, словно собираюсь швырнуть оружие куда-то за спину псины, а сам аккуратно перехватываю его другой рукой и прячу под рукав кофты. Животное неотрывно следит за рукой, в которой раньше был нож, и после завершающего замаха срывается с места и несётся куда-то совсем в другую сторону.
Неужели получилось!? Но куда мчится это ополоумевшее создание?
Мимо меня пробегает ещё пара собак, не понимаю, что происходит, но это мой шанс! Делаю широкий шаг, чтобы наконец выбраться за территорию кровавого круга, и словно налетаю на невидимую стену, больно врезавшись в неё лбом.
Удар вышел не слишком сильным, поэтому я моментально прихожу в себя. Осторожно вытягиваю руки перед собой, начиная ощупывать остановившее меня препятствие. Ощущения довольно странные, передо мной что-то есть, и я его чувствую, но не вижу. На ощупь начинаю двигаться вдоль преграды, пытаясь найти брешь или лазейку в ней. В итоге сделав полный круг, я снова оказываюсь на прежнем месте, ровно напротив пернатого и его хора мальчиков-зайчиков.
Как выяснилось, границы невидимой стены проходят как раз вдоль обведённой кровью области. Стена высокая и невероятно гладкая, так, что забраться по ней не выйдет. Значит надо попробовать пробить выход наружу. Нож, в занесённой в замахе руке, замирает в последний момент, когда я замечаю, как несколько человек из основной группы людей грудью врезаются в невидимое препятствие, и как ни в чем не бывало отлетают обратно, словно прыгая на хорошем батуте.
Почти все люди в обоих кругах силы ведут себя похожим образом, и выглядят как мухи в стеклянной банке. Кто-то стучит кулаками в незримую преграду, другие уже пинают её от отчаянья. С десяток самых тучных людей пытаются пробить путь на свободу собственными телами и неизменно отлетают обратно. Только Ярофим стоит как истукан, делая почти незаметные пасы руками и что-то нашептывая. По его сосредоточенному лицу уже текут крохотные капли пота.
Костер резко вспыхнул, словно в него плеснули бензина, а песня монстров стала гораздо громче. Тем временем солист, одну за другой принялся брать всё более и более высокие ноты. Пентаграмма возле огня начала светиться ярче, и в конце концов пламя словно перекинулся на неё, постепенно проходя через все узоры рисунка. В итоге, люди оказались зажаты в каком-то огненном аду. От пения тварей стала раскалываться голова, а когда я поднес руки к лицу, то заметил, что вены на них вздулись невероятным образом, и обжигают внутри так, будто по ним течёт кипяток. Всё тело горело огнём, а песня в голове слилась в единый протяжный вой. Ноги подломились и я сел на пол. Ещё немного и я сам начну выть и кататься по земле. В момент, когда я перестал понимать где верх, а где низ, всё подземелье сотрясло от сильного грохота, а вой оборвался так же неожиданно, как и начался.
С трудом приняв сидячее положение, я огляделся, что бы понять что произошло, но в воздухе зависло такое облако белесой пыли, что рассмотреть сквозь неё что-то было нереально. Стало трудно дышать, но не обращая на это внимание, я принялся ощупывать пространство вокруг себя, в поисках выпавшего из рукава оружия. Что-то острое больно кольнуло палец. Когда я поднёс странный, не большой предмет к лицу, то понял, что это осколок кувшина, такого же как те, что таскали мелкие твари. Видимо именно в этой посуде хранился тот самый странный порошок, что повис в воздухе, медленно оседая на пол. Найдя ещё пару осколков, я с облегчением обнаружил свой нож, который до времени снова убрал за ремень.
К тому моменту как я опять вооружился, почти вся белая пыль уже была на полу, и я наконец сумел осмотреться. Костер, в центре зала, горел уже не так ярко, а пентаграмма и вовсе потухла. При первом же взгляде на неё, стало понятно, что рисунок окончательно испорчен и восстановлению не подлежит. Судя по тому, что несколько человек отползли довольно далеко от места силы, выяснилось, что невидимый барьер тоже был разрушен.
Тут я заметил, что возле присыпанного, словно инеем пернатого, застыл незнакомый человек. Я присмотрелся к нему, солидно одетый мужчина, с военной выправкой вполне вольготно стоял прямо перед разъяренным чудовищем. Единственный вывод, который я сумел сделать, то, что этот человек либо очень смелый, либо очень глупый, большего я пока сказать не мог. А всё потому, что, когда я пытался разглядеть лицо незнакомца и мелкие детали его одежды, мне казалось, будто я смотрю на него через рельефное, ребристое стекло. Я встряхнул головой, а затем, на всякий случай, что бы проверить, что я не испортил зрение, бегло осмотрел пернатого, нескольких пленников, пару собак и пару плевунов. Ничего подобного, при взгляде ни на кого из них не происходило.
Вот и пернатый заметил неожиданного гостя. Он замахнулся своей лапищей, на что мужчина, только усмехнулся. В глазах главного монстра, злость сменилась непониманием, плавно перешедшим в удивление, а затем он узнал человека, и так и замер, с занесённой над головой лапой.
– Сафир, разве так встречают старых друзей? Тем более, когда каждое мгновение на счету! – голос незнакомца был ровным и спокойным, притом, что он похоже очень торопился. Но не это удивило меня больше всего, а ведь у пернатого есть имя, интересно, его ему родители в детстве дали?
– Зачем ты явился, колдун? Оплаты тебе всё равно не видать, пока я не завершу ритуал! – пернатый опустил лапу, но судя по отрывистому клёкоту, он всё ещё был очень зол и совершенно не рад своему собеседнику.
– Скоро сюда явятся охотники, которым явно не понравится, чем ты тут занимаешься. А даже если бы их и не было, на создание новой пентаграммы, и сбора костяной муки, у тебя уйдёт непозволительно много времени! – на последней фразе чародея, моё настроение резко поползло вверх, всё же Ярофим не соврал на счёт приближающейся помощи.
– Они никогда сюда не доберутся, а если и доберутся, то найдут тут только собственную смерть! – хоть голос Сафира и лучился надменностью и уверенностью в собственных силах, но через единственный выход из зала, уже ушло три плевуна, пять собак и несколько десятков мелких монстров. Похоже, охотников ждёт тёплая встреча.
– Ну, я бы не был так уверен, охотники на чудовищ очень упорный народ. Они сродни Корусу взявшему след, по своей сути: либо загонят жертву, либо издохнут от усталости во время погони, – словно в подтверждении слов волшебника, подземелье ещё раз тряхнуло, чуть ближе и чуть сильнее, но уже где-то с другой стороны. – На твоём месте я бы не рассчитывал на второй вариант.
– Ты сам виноват в задержке ритуала, если бы мне не пришлось искать мальчишку по всему подземелью, заклятье было бы давно завершено, да и откуда охотники узнали про это место, уж не ты ли их навел? – похоже у Сафира потихоньку начало сносить крышу, никогда не думал, что чисто человеческое качество – винить всех вокруг в собственных неудачах, может быть присуще представителям других рас.
– Напомню, руины Карнаса, которые были выбраны тобой в качестве гнезда, блокируют нормальное действие практически любого вида магии, поэтому, то, что призванный оказался в руинах замка, а не на другом континенте, уже можно считать чудом! – колдун общался с пернатым, как с маленьким ребёнком, разжевывая для него все факты, но похоже и у терпения волшебника был предел.
– А за охотников скажи спасибо своим слугам, которые обленились настолько, что начали нападать на окружающие руины деревни, вместо того, что бы выискивать жертв на дорогах! – волшебник по-прежнему оставался внешне спокойным, даже голос не повышал, но вот спорить с ним у меня бы желание уже давно отпало. – А людям осталось только сложить два и два, что бы найти расположение твоего логова, и поверь мне, это было совсем не сложно.
– Магистр, всё равно ты не получишь манускрипт, пока я не верну её! – похоже у пернатого началась форменная истерика, и что это ещё за она, которую он так хочет вернуть? Сила? Власть? Что ещё может быть на уме у безумного чудовища?
– Сафир, сколько раз тебе ещё повторять, никаких имён, и званий, в присутствии посторонних! – по залу словно пронёсся порыв ледяного воздуха, а волшебник уже сплетал какое-то заклинание. По пелене, скрывающей его облик, прошла едва заметная рябь, в этот самый момент чародей поднял руки высоко над головой, так, что правый рукав его куртки пополз вниз, открывая взгляду тонкую кисть человека, с необычной татуировкой: хвост, крылья, зубастая пасть. Палец бы дал на отсечение, что это изображение дракона, хотя тут он может назваться как-то по-другому.
– Эти людишки всё равно не понимают ни единого слова из нашего языка! – обо мне Сафир похоже забыл, хотя скорее умолчал специально, да и Ярофим вероятно прекрасно их понимает. – Что ты делаешь? Они всё ещё нужны мне живыми! – Тут пернатый заметил странные манипуляции мага, направленные в сторону основной группы людей, и, как ни странно, встал прямо перед чародеем, прикрыв их своей огромной тушей.
– В отличие от тебя, я чту заключенные договоры! – маг кажется и бровью не повел, продолжая сплетать заклинание. – Я не собираюсь убивать их, а только слегка зачищу, поверь, на твой ритуал это ни капли не повлияет.
– И как я должен его проводить, по-твоему?! – взвился пернатый, но в сторону отошел, правда, в этом похоже не было никакой необходимости.
– По старинке, всё равно выбора у тебя нет, просто помни, что кровь сама найдёт дорогу, а теперь говори, где манускрипт? – волшебник закончил размахивать руками как сигнальщик на корабле, при этом его чуть повело в сторону, а я в итоге так ничего и не почувствовал.
Сафир наклонился и что-то зашептал чародею на ухо, неожиданно тот отстранился, выругался, сделал несколько шагов назад и словно растворился в темноте, слабоосвещённого зала.
В этот раз подземелье тряхнуло так сильно, что кусок стены, правее клеток с грохотом обрушился на пол, подняв в воздух не маленький столб пыли. Хоть она и не рассеялась сразу, закрывая обзор, и не позволяя увидеть, что там произошло, но быстро стало понятно, что в стене образовался пролом, приличных размеров, через который в помещение легко могли пройти несколько человек одновременно.
Плевуны, без команды дали залп в образовавшуюся дыру, пара собак вышла вперёд, прикрывая их, ещё три оставшиеся псины вместе с бесчисленным количеством мелких монстров уже успели окружить людей, ожидая только приказа Сафира.
– Убейте их всех, мальчишку прикончите последним! – пернатый развел лапы в стороны, и снова затянул свою заунывную мелодию, у них что тут, других песен вообще не бывает!?
Монстры рванули вперёд, яростно рыча и разевая безобразные пасти, люди, уставшие бояться бросились навстречу, возглавляемые Ярофимом, который даже будучи безоружным, сейчас выглядел страшно.
В этот самый момент в проломе что-то грохнуло, заставив противников остановиться, так и не добежав нескольких метров друг до друга. Затем из дыры в стене вылетел крохотный светлячок. Плавно огибая живые препятствия в виде людей и монстров, он завис строго по центру зала, как раз между двумя импровизированными армиями.
Уж не знаю, благодаря ли окрику Ярофима, или догадавшись сам, я успел зажмуриться, и даже прикрыл лицо руками, после чего крохотное солнце взорвалось. Свет бил с такой силой, что был виден даже сквозь сомкнутые веки. А затем стало совсем темно.
На некоторое время мне даже показалось, что я ослеп, но точно не оглох, а судя по звукам, вокруг творилось настоящее безумие. И постепенно возвращающееся зрение это подтвердило.
Люди и мелкие монстры замерли в растерянности, протирая глаза. Плевунам, уже во всю палящим по дюжине человек, вошедшему в зал через дыру в стене, похоже было плевать на резкую вспышку света. Пернатый тоже держался молодцом, хотя и выглядел немного ошарашенным, но даже с ритма песни не сбился. А вот оставшиеся в зале псины, дико завывая носились по помещению, врезались в стены, и рвали зубами всё, что попадалось у них на пути.
Одна из собак, чудом ни с кем не столкнувшись, на полном ходу врезалась в стену не далеко от пролома. Громко скуля она повалилась на бок, чем тут же воспользовался один из охотников. Отделившись от своих, прикрываясь небольшим круглым щитом, по которому кислота плевунов стекала шипя и дымясь, но не причиняя видимого вреда, он одним точным ударом меча, в мягкое, не защищенное подбрюшье прикончил тварь. Затем он так же быстро вернулся к своим и занял место в первом ряду. Из-за спин охотников, идущих первыми, в плевунов уже летели десятки стрел, бессильно увязающих в густой шерсти чудовищ. Уже через секунду мне стало не до наблюдения за происходящим. Пришедшие в себя мелкие монстры лавиной обрушились не только на охотников, но и на всех остальных людей.
На меня накинулись сразу три юркие твари, одна из которых при этом была летающей. Мне довольно быстро удалось взять нож в руки, но как бы я ни старался им размахивать, мне никак не удавалось достать до крылатой помеси летучей мыши и бабочки, а назойливое создание, своими крохотными когтями постоянно целилось мне в лицо, стараясь выцарапать глаза. В это время две оставшиеся твари, следить за которыми у меня совершенно не было времени, носились вокруг, периодически впиваясь мне в ноги зубами и когтями, и тут же отскакивая на безопасное расстояние.
Улучив момент, мне удалось хорошенько пнуть одну из них. Мелкая гадина отлетела в сторону, и мне даже показалось, что во время удара я услышал хруст костей. Но полюбоваться результатом своих действий мне не дала летающая тварь, резко спикировав прямо мне на голову. С противным воплем она выставила когти на задних лапах, планируя вцепиться мне прямо в лицо. Кожу на щеке обожгло болью. Если бы в самый последний момент я не убрал голову чуть в сторону, то скорее всего не отделался бы, пусть глубокой, но всё же царапиной. Воспользовавшись ситуацией, вторая крутящаяся вокруг тварь цапнула меня под колено. Нога подогнулась, и неловко взмахнув руками я грохнулся на спину. Монстр тут же запрыгнул мне на грудь и угрожающе зашипел, демонстрируя два ряда крохотных, но острых как иголки зубов, при этом кожа на шее чудовища раздалась в стороны, образуя некое подобие воротника. Тварь на мгновение застыло в угрожающей позе, чтобы тут же отправиться в полёт под мощным ударом чей-то ноги. Оставшийся в меньшинстве летун моментально ретировался.
– Сынок, ты как, цел? – в моём поле зрения появился жилистый мужичок, в изодранной когтями и изорванной тканевой рубахе и штанах. По всему его телу виднелись кровавые подтёки от укусов и порезов, а испещренное морщинами лицо было украшено двумя глубокими бороздами от когтей одного из крылатых чудовищ.
– Спасибо, жить буду! – я ухватился за протянутую руку и скривившись от боли, тяжело поднялся на ноги.
– Что, не справляешься? – с легкой ехидцей осведомился мой спаситель. На что я только покачал головой. Отчего-то мне даже стало стыдно, но я быстро взял себя в руки.
– Эх молодость, смотри как надо! – залихватски свиснув, дядька пнул ногой подвернувшегося монстра, и довольно улыбаясь, ринулся в самую гущу событий. Было видно, что этот странный человек получает огромное удовольствие от всего происходящего.
Низко полетел, к дождю – подумалось мне, когда я увидел, как отправленное в полёт чудовище смачно врезалось в стену и медленно сползло по ней на пол.
Ладно, раз боец из меня не вышел, стоит заняться тем, что я умею лучше всего.
Схватка ушела далеко вперед, так что я смог лишний раз оглядеться. Слаженно работающие охотники постепенно теснили огрызающихся монстров, но до Ярофима и компании, уже успевших раскидать почти всю мелочь, и почти прорвавшихся к пернатому, им было ещё далеко. Вот Ярофим остановился, обернулся и что-то крикнул. Из-за шума схватки я ничего не расслышал, но ближайший к нему охотник извлек из ножен запасной клинок, и что есть мочи швырнул его Ярофиму. Тот ловко поймав оружие, развернулся, и с удвоенной силой врубился в толпу тварей.
Вокруг меня лежало кучу раненных и мертвых монстров, все собаки и почти все плевуны были уже истреблены, а охотники даже потерь не понесли. Но вот обычные люди, не защищенные и вынужденные драться голыми руками, были изрядно помяты. Несколько человек, среди которых были мужчины, женщины и дети, валялись на полу поломанными куклами, без каких либо признаков жизни. Стонали раненные, вокруг некоторых из них вовсю кружили всполошенные родственники. Камни пола были полностью пропитаны кровью, которая будто жила собственной жизнью, тонкими ручейками стекаясь к месту силы расположенному ближе всего к костру. А вот на этом моменте я просто завис, наблюдая, как фигура монстра, похожая как две капли воды на Сафира, только сделанная из чистого пламени, висящая в воздухе, прямо в месте силы, постепенно обрастала плотью.
В итоге, решив забить на всё это, я добрался до одного из раненных, у которого из ноги хлестала тонкая струйка крови. Бедняга был весь бледный, и кажется начал синеть. Он старательно зажимал рану рукой, но никак не мог остановить кровотечение.
Так, ремень долой, лучшего жгута под рукой у меня всё равно нет. Убираю ладонь бедолаги, быстро обматываю ремень вокруг ноги, немного выше раны. Парень уже настолько ослаб, что и сопротивляться особо не может. Достаю нож и делаю пару новых дырок для пряжки в нужном месте, вставляю в неё ремень, затягиваю и закрепляю.
– Держи и не отпускай, иначе кровь будет хлестать снова! – тяжело выдыхаю, теперь найти бы того, кто мог его заштопать. Ладно, тут я похоже больше ни чем не помогу, значит нужно заняться другими раненными.
Яростный рев Сафира заставляет меня отвлечься. Ярофим, пробившийся через мелких монстров, оставив помогающих ему людей позади, уже во всю кружит вокруг пернатого, нанося ему множество болезненных уколов, тем самым не давая продолжить пение.
Вот, не выдержавший напора главный монстр начал надуваться, словно рыба-шар. Заметивший это Ярофим, замер прямо напротив чудовища, даже меч в сторону отбросил, и опять принялся делать странные пасы руками. Всяко какое-то заклинание сплетает. Когда размер Сафира увеличился примерно в полтора раза, Ярофим развел руки в стороны, словно пытаясь прикрыть всех своим телом, и прокричал, перекрывая шум битвы: все на землю!
Я словно завороженный следил за всем происходящим и не успел во время среагировать, когда пернатый расправил гигантские крылья, с которых в сторону Ярофима, монстров, людей и охотников полетели сотни перьев, больше похожих сейчас на стальные лезвия. Они летели на такой скорости что я только и смог, что зажмуриться. Открыл глаза я только после яростного вопля множества глоток.
Ярофим лежал на земле, и сейчас был больше похож на подушечку для булавок, а охотники: мужчины и женщины, словно забыв о безопасности, рванули на встречу пернатому чудовищу. Секунда и в теле Сафира, ещё не успевшего сложить крылья, торчит несколько стрел, и их количество растёт с пугающеё скоростью. Вот пернатого ведёт в сторону, а ближайшие охотники уже налетают на него всем телом, используя щит в качестве тарана, не забывая при этом орудовать клинками.
Несколько страшных секунд и всё кончено. Туша пернатой твари валится навзничь, а забывшие о его существовании люди уже окружили Ярофима. Пара девушек и мужчина склонились над ним, проводя пасы руками и что-то непрестанно бормоча. Когда колдующий мужчина бессильно опустил руки, самая молодая охотница разрыдалась, сев на колени и закрыв лицо руками. Кто-то из товарищей тут же принялся её утешать. О разбегающихся остатках монстров, все как-то позабыли.
Один из охотников подошел к туше пернатого и несколько раз, что есть силы вонзил в него меч. На третьем ударе тварь зашевелилась и начал подниматься. Прямо с оружием, почти по рукоять загнанным в его тело. Охотник не растерялся и выхватив из-за пояса нож, всадил его куда-то в область шеи Сафира.
– Нориса! – издав то ли всхлип, то ли вздох пернатый, повалился навзничь и затих.
Огненная фигура второго чудовища, так до конца и не обросшая плотью, лопнула, обдав всех горячей и дурно пахнущей струёй воздуха.
– Кто-нибудь, усыпите выживших, они и так сегодня натерпелись, и займитесь уже наконец раненными. У нас сегодня ещё много работы! – один из охотников, самый старый на вид, принялся раздавать приказы.
Девушка-охотник, стоящая ближе всего ко мне, сняла с пояса увесистый мешок, развязала его, засунула внутрь руку, и вытащила на свет пригоршню странной пыльцы. Она легонько дунула, и налетевший порыв ветра, разнес непонятную субстанцию по всему залу. Неожиданно я понял, что очень устал, из-за всего, что навалилось на меня сегодня. Глаза начали закрываться сами собой, и я блаженно провалился в бездну забвения.